Текст книги "Оазис любви"

Автор книги: Вики Томсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Вики Томсон
Оазис любви

ПРОЛОГ

Как раз перед тем, как лифт сорвался с троса и рухнул вниз, Чейз Лейветг думал об Аманде Дрейк. Не забеременела ли она в ту ночь, которую они провели в его грузовике? Правда, она дала слово сообщить ему, но Чейз не мог отделаться от подозрения, что она не собирается выполнять обещание, иначе давно вошла бы с ним в контакт. Наконец Чейз решил увидеть ее собственными глазами. Вряд ли Аманда сумеет скрыть восемь месяцев беременности. Идея стать отцом ему не особенно нравилась, но еще более неприятной казалась мысль вообще ничего не знать.

Совершенно неожиданно между вторым и третьим этажом лифт полетел вниз. У Чейза оставалось не больше трех секунд, чтобы пожалеть, почему офис Аманды не находится на первом этаже. Он вскинул голову и встретил озадаченные взгляды двух мужчин, поднимавшихся в лифте вместе с ним. Один явно похож на бизнесмена, второй – полицейский. Чейз громко выругался, и туг лифт ударился о бетонную подушку. Возникло чувство, будто его шарахнули кузнечным молотом. Боль пронзила позвоночник.

Глава 1

Чейз остался жив. Двадцать лет назад женщина из отдела социальной защиты сказала, что он принадлежит к породе счастливчиков. Похоже, что дама была права. Он попробовал пошевелиться и сжал зубы от боли. Да, он выжил, но что-то случилось с его спиной.

От жары воздух в лифте будто сгустился; в кабине даже пахло жарой. Чейз прислушался: не шевелятся ли двое? Тишина. В животе словно что-то оборвалось. Чейз много раз видел катастрофы на шоссе, но от этого не перестал бояться смерти. Однако он все же сохранил сознание, а вот им, похоже, повезло меньше. И он должен оказать помощь.

Скрежет искореженного металла отбил у него охоту встать на ноги. Вдруг в темноте кто-то кашлянул. Слава Богу! Они не умерли.

– Кто это? – спросил Чейз. Голос точно заржавел от страха.

– Меня зовут Макгиннес. – Пауза. – Ти. Ар. Макгиннес. А вас?

– Чейз Лейветт. Вы полицейский?

– Нет.

Чейз поморщился. Полицейский был бы, наверно, более полезен в данной ситуации, чем воротила с Уолл-стрита.

– По-вашему, он умер?

– Бог даст, нет. Вы пострадали?

– Ага. Что-то со спиной. Болит адски. А вы?

– Я ушиб голову. Послушайте, вам лучше не шевелиться. Я сейчас проверю полицейского.

Чейз и не собирался шевелиться, раз нашелся еще кто-то, добровольно решивший геройствовать. Проклятье, что-то со спиной не в порядке. Только этого не хватает? Кошмар дальнобойщика…

Да, так что там с полицейским? Неужели погиб? Эта мысль вернула Чейза от тревоги за будущее к сиюминутным заботам. Он слышал, как Макгиннес ползет по покоробленному полу лифта. Когда зрение чуть привыкло к темноте, он заметил, что потолок кабины погнулся и электропроводка висит прямо над головой. Сердце бухало так, будто он пробежал стометровку. Потная майка прилипла к груди.

– Тут становится чертовски жарко, – вздохнул Чейз.

– Угу.

– Наверное, нас скоро вытащат отсюда, – сказал Чейз больше для того, чтобы успокоиться самому.

– Будем надеяться.

Наконец Макгиннес дополз до полицейского.

– Если собираетесь оживлять меня, дыша рот в рот, вы покойник, – промямлил голос.

Чейз расслабился, прислонившись к стене. От чувства облегчения у него закружилась голова. Слава Богу, трупов в лифте нет.

– Вообще-то, я этому никогда не учился. – Макгиннес достал из кармана носовой платок и протянул полицейскому. – Возьмите. У вас где-то кровоточит рана.

– Вот уж повезло. Как другой парень? – Голос полицейского звучал глухо.

– Я выживу, – успокоил его Чейз.

– Он говорит, что повредил спину, – пояснил Макгиннес. – Я сказал ему, чтобы не шевелился.

– Правильно, – поддержал его полицейский. – Движение при травме спины приведет к повреждению спинного мозга. Это будет приятным завершением происшествия. – Полицейский рывком сел. – Этот ваш кейс чуть не снес мне подбородок. Он что, сделан из стали?

– У него латунные обручи.

– Ну хоть сотовый телефон-то у вас там есть? – фыркнул полицейский.

– Угу.

– Тогда воспользуйтесь им. Здесь очень весело, но мне через час надо быть в участке, – проворчал полицейский.

– Находиться на волосок от смерти для вас, должно быть, обычное дело, – сказал Макгиннес.

– Это вы про лифт? – удивился полицейский. – Вы насмотрелись детективов. Нью-йоркские лифты безопаснее кресла-качалки вашей бабушки.

– Расскажите это моей спине, – рассердился Чейз. – Нельзя водить грузовик со сломанным позвоночником. А если я не смогу водить, то не смогу и выплатить рассрочку.

Он вспомнил свой черный «питербилт – 379» со сверкающей стальной решеткой и мотором «камминс – 500 Э». Сиденья сияли патентованной кожей, а сам грузовик слушался его, как породистая лошадь. Серебристые полоски на двери кабины сообщали его имя: «Бродяга». Детищу Чейза было всего три дня, когда он вывез Аманду Дрейк из снежного заноса. И кстати, Аманда помогла Чейзу окрестить машину.

– Если вы не сможете водить, вам выплатят страховку, – успокоил его Макгиннес.

Чейз переключился от той длинной ночи с Амандой на нынешний день. Вероятно, Макгиннес прав. Он поморщился, потому что не мог представить жизни без серой ленты дороги, вьющейся впереди.

– Сидеть у окна и ничего не делать? Нет уж, спасибо!

Пока Макгиннес звонил в «Службу спасения», Чейз размышлял об Аманде, находящейся в этот момент где-то в своем офисе наверху. Похоже, что ему так и не удастся ее увидеть. Чейз явился сюда, несмотря на то что Аманда этого не хотела, но он собирался всего лишь удостовериться, что она не носит под сердцем его ребенка. А может, это всего лишь повод для того, чтобы снова увидеть пламя рыжих волос, рассыпанных по ее хрупким плечам, заглянуть в сияющие голубые глаза.

– Они посылают команду вытащить нас отсюда, – сообщил Макгиннес, пряча телефон в кейс.

Чейз открыл было рот, чтобы одобрить новость, как лифт дрогнул и качнулся вправо.

– Проклятье! – воскликнул он. – Разве мы уже не внизу?

– Мы внизу, но эта чертова штуковина все еще подвешена, – объяснил полицейский. – Пошевелите пальцами на руках и ногах, чтобы проверить, работают ли ваши конечности.

При мысли о параличе у Чейза закружилась голова. Даже не хотелось проверять справедливость страшного предположения. Но он должен знать. Сжав пальцы на правой руке, потом на левой, на обеих ногах, он удовлетворенно закрыл глаза.

– Я могу двигать руками и ногами.

– Хорошо, – сказал полицейский. – Как ваша фамилия?

– Лейветг. Чейз Лейветг.

– Ти. Ар. Макгиннес, – назвался третий товарищ по несчастью.

– Джо Джилардини, – закончил представление полицейский. – Хотел бы сказать, мол, рад познакомиться с вами, ребята. Но в данных обстоятельствах от этого удовольствия можно бы и отказаться.

– Согласен, – подтвердил Чейз.

Макгиннес промолчал, а потом вдруг спросил:

– Кто-нибудь из вас бывал на Западе?

От нелепого вопроса Чейз вытаращил глаза.

– Зачем вам это надо?

– Вообще-то, мне ничего не надо. Я только подумал, что лучше разговаривать, чем просто сидеть и ждать, когда лифт снова качнется.

– По-моему, вы правы, – кивнул Чейз. – Нет, я ни разу не был на Западе. Моя дорога – Восточное побережье. – Он решил, что хорошо бы что-то еще добавить к разговору. – Хота всегда хотел поехать туда.

– Боже, а как я хотел, – вздохнул полицейский. – Открытые пространства. Покой и тишина.

– И никаких лифтов, – поддержал его Чейз, стараясь шуткой поднять настроение.

– Да, – согласился полицейский. – Если бы мои дета не жили в Нью-Йорке, я бы снял жетон, забрал пенсию и уехал.

Все трое помолчали, и Чейз решил, что светская беседа на этом закончилась.

– Недавно я услышал, что в Аризоне продается ранчо – пансионат для гостей, – несколько минут спустя начал Макгиннес. – Одно из таких маленьких хозяйств, где работают и принимают отпускников. И еще держат небольшой табун лошадей. Я собираюсь на следующей неделе поехать посмотреть.

Чейз навострил уши. Ему всегда хотелось иметь знакомого, у которого есть ранчо.

– Вы не шутите? Думаете, что сможете купить?

– Если оно подойдет.

– Управлять ранчо! – размечтался вслух полицейский. – Знаете, звучит совсем неплохо.

– И после того, как наслажусь им, я продам его, да еще и прибыль получу. Город растет в том направлении, и через несколько лет строители захотят прибрать к рукам эту землю. Все сто шестьдесят акров. Так что я ничего не потеряю.

– Сто шестьдесят акров, – повторил Чейз, смакуя каждое слово. Он любил открытые пространства.

– Я ищу партнеров.

Ранчо, подумал Чейз. Ездить верхом, выращивать скот, спать под звездами. Чейз не случайно называл себя бродягой. Городской парень, он даже представить себя не мог кем-то другим, но жизнь водителя грузовика почти смыкалась с верховыми объездами ранчо.

– Ну и дела! – рассмеялся полицейский. – Только в Нью-Йорке человек способен воспользоваться аварией в качестве шанса провернуть сделку.

Со скрежещущим звуком лифт вздрогнул еще раз.

– А вы предпочитаете сидеть и ждать, когда кабина рухнет окончательно? – спросил Макгиннес.

– По мне, так лучше помечтать о вашем ранчо, – поддержал его Чейз. – Будь у меня деньги, я бы поехал туда не задумываясь.

– Вы можете воспользоваться страховкой, – подсказал Макгиннес.

– Знаете, и правда могу. – Сама мысль продать грузовик казалась Чейзу невыносимой. Но если вложить деньги в ранчо, то, наверное, игра будет стоить свеч. – Послушайте, Макгиннес, когда мы выберемся отсюда, давайте поддерживать связь. Ведь никогда не знаешь, что найдешь, что потеряешь.

– Гарантирую, что вы ничего не потеряете из своих вложений. Сейчас тот район процветает.

– По-моему, вы оба чокнулись, – ухмыльнулся полицейский.

– Так вы не заинтересованы? – спросил Макгиннес.

– Боже упаси! Чем можно интересоваться, сидя в этой клетке? Хотя, если ранчо выглядит хорошо, позвоните в сорок третий участок и оставьте для меня сообщение.

– Позвольте достать из кейса кое-какие бумаги.

– Только-только я стал забывать о вашем кейсе, Макгиннес, – буркнул Джилардини.

Чейз улыбнулся. Джилардини парень что надо.

– Поговорим еще чуток о ранчо, – предложил Джилардини. – Кстати, как оно называется? Мне всегда нравились названия в старом духе. «Барьер Экс» или «Качающийся Джей». Помните фильм «Бонанза»?

– Я видел его в повторном прокате, – заметил Чейз. – Мне всегда нравился Клинт Иствуд. Мальчишкой я ходил смотреть «Бродягу плоскогорий» по меньшей мере раз шесть. Тогда я бы все отдал, лишь бы стать ковбоем.

– Да, я тоже, – признался Джилардини. – Так как оно называется?

– Ну, в данном случае название совсем в другом роде, – уклончиво ответил Макгиннес.

– Да? – удивился полицейский. – И в каком же оно роде?

– Ранчо называется «Истинная любовь».

Аманда нахмурилась. Текст рекламы «Русской чайной» никак не получался. С пяти утра Аманда чувствовала тошноту, и восторженное описание блинов и борща не улучшало положения. Живот сводило от боли, но для схваток еще рано. Осталось не меньше четырех недель. Постаравшись не замечать сильные рези, она сосредоточилась на экране компьютера.

К полудню боль стала еще сильнее. Аманда положила руку на выступающий живот. «Перестань, Бартоломью, – вслух проговорила она. – Укладывайся спать и дай мне закончить этот текст». Здраво рассуждая, Аманде не было себя жаль – она сама решилась рожать и радовалась предстоящему, как маленькая девочка, ждущая Рождества. После обследования ультразвуком она узнала пол ребенка и все подготовила, начиная от имени и кончая детской.

Ее снова пронзила боль, и в этот момент на столе зазвонил телефон. Аманда сморщилась и подняла трубку.

– Вам звонит мистер Чейз Лейветг, – сообщила телефонистка Бонни. – Он не захотел объяснить, по какому вопросу. Будете говорить с ним?

Страх сжал горло. У нее хватило глупости сказать Чейзу, где она работает. Но это было до того, как дело приняло… слишком личный оборот. Слава Богу, что он позвонил, а не пришел лично, чтобы поглядеть на нее. Лучше поговорить с ним сейчас, а то в один прекрасный день он появится в дверях.

– По-моему, он как-то связан с компанией «Биг бразерз», – равнодушно проговорила Аманда, чтобы не вызвать у Бонни лишнего интереса. Не хотелось, чтобы в офисе запомнили имя Чейза Лейветга. – Я поговорю с ним.

– Тогда соединяю.

Внутренне собравшись, Аманда услышала, как на линии что-то щелкнуло.

– Аманда?

Голос вызвал в ней бурю чувств. В памяти всплыла та ночь. Ужас, когда ее «мерседес» соскользнул в сугроб. Облегчение, когда водитель огромного черного грузовика спас ее. И возбуждение, когда она очутилась в занесенной снегом кабине с таким мужчиной, как Чейз. Он принадлежал к тому типу парней, с которыми она не зналась прежде и не собиралась общаться снова.

– Привет, Чейз, – проговорила она. Боль в животе заставила ее сморщиться. – Какой сюрприз.

– Послушай, я сегодня утром шел к тебе в офис, и произошла какая-то чертовщина.

Аманда быстро взглянула на дверь, ожидая, что он вот-вот появится на пороге.

– Рухнул лифт, – продолжал Чейз. – Сейчас я в больнице. Что-то со спиной.

Аманда облегченно откинулась на спинку стула, но моментально выпрямилась. Такая реакция не соответствовала новости.

– Это ужасно, – пробормотала она. – Тебе очень больно? – От очередной схватки у нее снова перехватило дыхание.

– Не очень. Сначала думал, что перелом, но, видимо, отделался сильным ушибом. Мне дают обезболивающие. Знаешь, Аманда, я не могу выбросить из головы ту ночь, что мы провели вместе.

Проклятье! Именно этого она и боялась.

– Правда? А я фактически все забыла, пока ты не позвонил.

Он молчал.

Аманда умышленно обидела его, просто не могла удержаться. Ни за что не рискнула бы сказать ему, что у нее в жизни не было такого потрясающего секса. И что теперь она всегда будет сравнивать с ним других мужчин, если дело дойдет до занятий любовью. Вдруг он решит возобновить знакомство? А она не могла позволить себе еще одну встречу с ним. Чувство долга, наверное, заставит его настаивать на браке или на участии в воспитании Бартоломью.

– Прости, но мне надо вернуться к работе, – сквозь зубы процедила она, стараясь сдержать стон. Очередной приступ боли скрутил живот. – Приятно, что ты позвонил.

– Проклятье! Аманда, я должен знать. – Ласковый тон сменился требовательным мужским рыком, который и следовало ожидать от водителя грузовика. – У меня никогда раньше не рвался презерватив. Ты не забеременела в ту ночь?

– Я же сказала, что дам тебе знать, если это случится. – Аманда ухватилась за край стола, на лбу выступили капельки пота.

– Да, сказала, но я… Ты сделала аборт?

– Нет.

– Послушай, я всего лишь хочу принять на себя ответственность.

– Но ведь ничего нет.

– Значит, нет. – В голосе прозвучали нотки сожаления. – Прости, что побеспокоил тебя, Аманда.

– До свидания, Чейз. – Она повесила трубку, прервав разговор с отцом ребенка как раз в тот момент, когда начали отходить воды.

Три недели спустя Чейз в нерешительности стоял в вестибюле здания, где находился офис Аманды. После аварии он ни разу не входил в лифт. Правда, в больнице его на носилках возили в лифтах, но там у него не было выбора. И сейчас перспектива воспользоваться этим достижением человечества вовсе не казалась ему заманчивой. Рекламное агентство «Артемис» находилось на двенадцатом этаже.

Спина сегодня вела себя прилично. Раньше, когда начинались судороги, он, черт возьми, едва мог пошевелиться, но нынешним утром чувствовал себя так хорошо, что решил закончить задуманное дело – удостовериться, не беременна ли Аманда.

Понаблюдав минут пятнадцать за потоками людей, входивших и выходивших из лифта, Чейз огляделся, обнаружил указатель к лестнице и уже прошел полпути, но остановился. Потом, решившись и бормоча под нос ругательства, зашагал к лифту. Только в последнее мгновение, когда дверь уже закрывалась, он переступил порог.

Во время подъема живот свело судорогой. Чейз подозрительно рассматривал трех женщин и четырех мужчин, находившихся в кабине. Интересно, у кого из них в кейсе завалялся сотовый телефон на случай аварии? Сжав зубы, Чейз впился глазами во вспыхивающие над дверью цифры. Когда лифт наконец добрался до двенадцатого этажа, Чейзу страстно захотелось растолкать других и выйти первым, но он заставил себя победить страх. Выбравшись из лифта, он вздохнул с облегчением и победно расправил плечи.

Чейз сунул голову в первую же дверь, на которой значилось название агентства, и расцвел знаменитой улыбкой Лейветга – широкой, белозубой и с ямочками на щеках.

– Я ищу Аманду Дрейк.

Секретарь, женщина лет сорока, отреагировала на улыбку так же, как и большинство женщин: щеки у нее стали пунцовыми, зрачки расширились. Чейз производил на женщин неотразимое впечатление с юных лет. Приятное преимущество, каких в жизни у него было не так много.

– Не знаете, где я могу найти ее? – тотчас взял быка за рога Чейз, зная, что иногда женщины тянут время, прежде чем ответить, и успевают прийти в себя. Судя по карточке, стоявшей на столе, эту звали Бонни Чалмерс.

– Мисс Дрейк в длительном отпуске, – моргнув, произнесла она заученным тоном, будто повторяла эту фразу множество раз.

Все ясно, подумал Чейз. Нет другой очевидной причины для длительного отпуска. Однако его друзья, дальнобойщики, рассказывали, что в наши дни женщины не скрываются с глаз, чтобы спокойно родить ребенка. Они требуют вспомоществования, говорили друзья-дальнобойщики, да еще какого!

– Бонни, может, она заболела или что-нибудь в этом роде?

Когда он назвал ее по имени, секретарша снова вспыхнула.

– Нет, с ней все в порядке. Просто она временно не будет присутствовать в офисе.

Звучит таинственно, подумал Чейз. Беда в том, что он не знает, как такие дела совершаются в городе. В том, что у Аманды высокое положение в офисе, сомнений нет. Об этом можно судить и по тому, что она говорила в ту снежную ночь, и по свидетельствам материального успеха. Например, «мерседес» последней модели, потом запах дорогих духов, явно купленных в магазине «Лорд и Тейлор».

Следующее доказательство – ее одежда. Когда Чейз снимал с Аманды пальто, то с наслаждением почувствовал под пальцами его кашемировую мягкость. Когда освобождал ее от шерстяного костюма и шелковой блузки, то не сразу обратил внимание на ярлыки. Но потом прочел на валявшихся на полу в кабине вещах имена «Шанель» и «Кэлвин Клайн». А уж белье… Чейза и теперь возбуждало воспоминание о нежных полосках кружев, привезенных из Парижа. Не исключено, что именно в эту минуту она снова в Европе и покупает изысканное белье…

– Что ж, ладно. – Чейз подошел к столу. – Тогда надо оставить ей сообщение.

– Прекрасно. У вас есть визитная карточка?

– Нет, Бонни. – Чейз засмеялся. – У меня нет даже клочка бумаги. Вы мне дадите что-нибудь, на чем можно писать?

– Конечно! – Она вырвала страницу из блокнота, лежавшего рядом с телефоном, и протянула ему вместе с ручкой. – Уверена, она расстроится, что не встретилась с вами.

Хотелось бы Чейзу разделить уверенность Бонни! Три недели назад, когда он звонил Аманде, от нее веяло холодом. Но тогда он был всего лишь дальнобойщиком, да еще с поврежденной спиной. Сегодня спина постепенно приходит в норму, и очень скоро он может стать совладельцем неплохого ранчо. А через несколько лет, если верить Макгиннесу, вероятно, разбогатеет. Эта перспектива придала ему смелости явиться сюда, чтобы пригласить Аманду в Аризону в качестве его гостьи.

Чейз надеялся, что Аманда не откажется, хотя она прямо сказала, что их ничего не связывало, кроме секса. Наверное, она права. Впрочем, они чертовски здорово подходят друг другу. Чейз занимался сексом с множеством женщин, и с большинством из них получал огромное удовольствие. Но та ночь с Амандой потрясла его до такой степени, что он до сих пор не мог опомниться. Ее глаза, нежное тело, огненные волосы все восемь месяцев преследовали его каждую ночь. Зная, что Аманда, скорее всего, откажет, попроси он о новом свидании, он пытался забыться с одной похотливой официанткой в Атланте и надменной барменшей в Хартфорде, но его все равно жгло огнем воспоминание о той снежной ночи…

Аманда укачивала на руках Бартоломью, чтобы малыш перестал плакать. А «Боинг – 747» приближался к международному аэропорту в Таксоне. Ужасная глупость, думала она, глядя сверху на пустыню, напоминавшую коричневую корку на макушке только что вынутого из духовки кекса. Пилот уже объявил температуру в Таксоне – сорок градусов, и ее ужаснула мысль, как она перенесет такую жару, не говоря уже о двухмесячном младенце.

Однако другая проблема беспокоила Аманду куда больше. Ее семью шокировала новость о беременности. Пытаясь смягчить их, Аманда сочинила историю о том, что получила сперму из донорского банка. Это звучало более пристойно, чем правдивое объяснение, что она провела ночь с дальнобойщиком. История об искусственном оплодотворении выглядела вполне жизнеспособной, пока у маленькой Клары, дочери ее лучшей подруги Дженис, не нашли диабет.

– Слава Богу, мы знали, что искать, – сказала Дженис, сообщая ей новость. – Болезнь часто встречается в нашей семье, и мы сразу вышли на нее.

В этот момент тщательно построенный Амандой карточный домик рухнул. Ведь маленькое темноволосое существо, ставшее в последние два месяца центром ее вселенной, могло иметь предрасположенность ко множеству наследственных болезней, и она не сумеет защитить его, если не будет знать, с чем бороться. Только один человек знал ответ на этот вопрос. Он ждал ее в аэропорту, чтобы отвезти на ранчо «Истинная любовь».

Его переезд в Аризону вполне устраивал Аманду. Будучи так далеко, он меньше угрожал ее независимости, и она позволила себе приехать сюда, чтобы задать свой вопрос и снова вернуться в Нью-Йорк. Дома никто ни о чем не догадается. В записке, сообщавшей о ее приезде, Аманда не упомянула о ребенке: такую новость не преподносят в письменном виде.

Но сейчас, когда шасси самолета коснулись посадочной полосы, она пожалела о своем решении. Перспектива снова встретить Чейза, впервые после той ночи, и так вызывала у нее нервное напряжение. Но встретиться с ним с его ребенком на руках – это, пожалуй, выше ее, да и его, сил.

Самолет отбуксировали к зданию аэровокзала. И тут Бартоломью вдруг перестал плакать. Пока пассажиры тянулись к выходу, Аманда сидела на своем месте, удобнее поправляя одеяльце Бартоломью. Наконец она с малышом осталась в салоне одна. Выбора, увы, нет. Надо взять его на руки, закинуть на плечо сумку с его вещами и начинать долгий путь к выходу.

В дверях самолета Аманда остановилась и посмотрела в голубые глаза сына, в которых уже появился намек на зеленый оттенок – как у Чейза.

– Ну, парень, – глубоко вздохнув, проговорила она, – пора встретиться с твоим папой.