Текст книги "Туман и Молния. Книга 10"

Автор книги: Ви Корс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– А Корс мне соврал, что Энрики передознулся, – сказал Арел тихо.

– Я думаю, он не знал, – попыталась защитить отца Карина. – Вил пишет, что Каспар Янти сохранил всё в тайне.

Дальше Вил рассказал, как познакомился с Зарой. И Лис засмеялся:

– Зара! Я помню эту стриптизершу-шлюху!

– Вот тут он пишет, что они полюбили друг друга с первого взгляда, – сказала Карина. Она тоже помнила Зару, но не была уверена, что стоит рассказывать об этом.

– Я ничего не хочу слышать о Заре! – слишком нервно, по мнению Карины, сказал Арел, и она не поняла его. Ей хотелось ответить ему:

«Да, Арел, я тоже ничего не хочу слышать о Заре». Но она сказала:

– Арел, ты говоришь всё пропускать. В чём тогда смысл чтения? Как мы узнаем новости из города? Тут много о Заре и ещё…

Дальше Вил рассказывал, как Зара помогла ему и познакомила с очень хорошими людьми. Как Морган Талас стал помогать ему и как они удерживают Замок и Верхний. И он всё время отмечал, какой он молодец и как Арел может им гордиться.

В какой-то момент, оторвавшись от чтения, Карина глянула на друзей и, увидев их скучающие лица, не выдержав, рассмеялась:

– Арел, тут раскладов на десять страниц: все постановления, оплаты, проплаты, доходы, расходы и бухгалтерия. Читать?

Арел, сидевший, подперев рукой щёку, вздрогнул:

– А? Нет, конечно! Пропускай это всё к чертовой матери! Весь этот понос!

Никто протянул руку:

– Давай это сюда, Карина, я разберусь. И напишу Ласу, что делать дальше.

– Ты сам напишешь? – в надежде спросил Арел.

– Сам. Успокойся.

– Вот тут, в конце… – сказала Карина, и голос её дрогнул:

– Вскрылась ложь о смерти Энрики, и он, его сестра Мили, доктор Каспар Янти и другие соучастники были арестованы и предстанут перед судом. Это сделал Леонардо, который теперь занял должность Витора Корса, и мы не смогли ничего поделать…

– Что? – едва выговорил Арел, он взялся рукой за горло, словно ему что-то мешало говорить, и вопросительно посмотрел на Никто.

– Ты уверен, Ник, что всё идет по плану? – осторожно и с волнением спросил он.

И Никто вымученно улыбнулся:

– Да.

– Легче было притворяться овечкой, да, Ник? – сказал Лис, внимательно глядя на расстроенного Никто. – Никаких ожиданий от тебя. А теперь мы поставили на тебя всё. И ждем результатов. Не подведи нас!

– Не бойтесь ничего! – сказал Никто твердо. – Вы просто люди, и ваш страх ни к чему не приведет.

– Это слова Демона или человека? – спросил Лис и улыбнулся так, как давно не улыбался. И, приоткрыв рот, показал им кончик своего языка, который теперь был раздвоен, как жало змеи.

И Никто отвернулся.

– Девочка Энрики, Агата, оказалась жива, она прислуживала Каспару Янти в больнице до его ареста, а позже была отправлена в приют в «Нижнем городе». Агата сбежала из приюта и вернулась к нам в Замок. Зара души в ней не чает и разрешила ей подобрать котенка. Кошечка выросла и сейчас принесла троих котя… – прочитала Карина, но, подняв глаза и увидев выражение их лиц, осеклась.

Никто уже пару часов изучал отчёт Вила и писал ответ ему и Моргану Таласу. А князь Орёл лежал на кровати, не в силах заснуть, и то пил, то курил, то любовался на своего Ника, то ворочался с боку на бок. Наконец он не выдержал:

– Ник?

– Да. Что? Арел, я немного занят, ты же видишь. Я трахну тебя позже. Потерпи.

– Я не об этом…

– Да ладно! А о чём тогда? – Никто говорил отстраненно, не отрывая глаз от записей.

– Ты… ты отомстишь Леонардо? Он…он… очень плохо сделал мне. И Энрики, и Мили, и ведь это твой любимый доктор. Так? Тот, который спас тебя от смерти и у которого ты учился. Так ведь?

Никто поднял взгляд, оторвавшись от бумаг:

– Каждый получит то, что заслуживает, – сказал он очень серьёзно. – Не переживай, Арел.

Он снова опустил взгляд в бумаги.

И Арел вздохнул, он лежал на кровати и смотрел в потолок. И лицо его было грустным, словно он вспоминал или думал о чём-то нехорошем.

– Диавол прекрасно осознает свою немощь и бессилие. Он понимает, что реальной власти воздействовать на людей у него нет. Именно поэтому он старается склонить их к сотрудничеству, к содействию. Найдя в человеке слабое место, он пытается тем или иным способом на него воздействовать, и нередко ему это удается. Прежде всего диавол хочет, чтобы мы боялись его, думая, что он обладает реальной властью. И если человек попадется на эту удочку, он становится уязвимым и подверженным «демонским стреляниям», то есть тем стрелам, которые диавол и демоны пускают в душу человека.

Мили с благодарностью посмотрела на стоявших рядом с ней в Храме Богов – Вила, Зару, Моргана Таласа и его друзей.

– Как мне отблагодарить вас?! За то, что спасли меня от тюрьмы и нашли такие законы, которые сделали меня невиновной!

Вил взглянул на нее с ласковой улыбкой:

– Мили, благодари не нас. Благодари наших Богов, они спасли тебя!

– Да, да! – горячо поддержала Мили, складывая руки в молитвенном жесте. – Я тоже буду ходить в Храм теперь, как и вы, и благодарить Богов, и молить их еще о спасении моего драгоценного Энрики!

Она с благостным вожделением посмотрела на проповедника, а тот продолжал свою проповедь для собравшихся.

– Вход диаволу в душу человека открывают, как я уже сказал: магия, чародейство, наркотическая, алкогольная привязанность. Сексуальная, психическая и иные формы зависимости представляют огромную духовную опасность. Мы должны заботиться о том, чтобы ни от чего в жизни не быть в зависимости, чтобы духовно и телесно быть максимально свободными. Человек, который контролирует свой рассудок, свое сердце, свои поступки, всегда может противостоять диаволу. Тот же, кто оказывается рабом какой-либо страсти или порока, становится неспособным отразить натиск диавола.

Вы можете спросить: насколько диавол вообще способен воздействовать на нашу мысль? Насколько он вообще знает, что происходит в наших мыслях, в нашем сердце? Насколько он компетентен в вопросах духовной жизни? У меня сложилось убеждение, на основе святых писаний и своих личных наблюдений, что у диавола нет прямого знания о наших внутренних процессах. В тоже время, будучи весьма опытным, он ведь имел дело с множеством людей, и с каждым работал индивидуально, он использует эти свои навыки и по внешним признакам распознаёт, что происходит у человека внутри. И ищет наиболее уязвимые места. Скажем, когда человек пребывает в гордыне, диаволу очень легко воздействовать на него. Но единственное, на что диавол способен – это подбросить человеку какой-нибудь греховный помысел. Например, мысль о еще большей власти, короне. И делает он это не потому, что ему открыт внутренний мир человека, его сердце, но лишь ориентируясь на внешние признаки. Внушив человеку какие-то помыслы, диавол не способен проконтролировать, что произойдет с ним дальше. И если человек умеет различать, какая мысль пришла от Богов, а какая – от демонов, и отвергать греховные мысли при самом их появлении, диавол ничего сделать не может. Диавол становится сильнее по мере того, как греховный или страстный помысел проникает в человеческий ум. Есть учение о постепенном и поэтапном проникновении греховного помысла в

душу человека. Суть этого учения в том, что если человек стоит на страже своего ума, он может отвергнуть этот помысел, «дунуть и плюнуть» на него, и диавол исчезнет. Если же человек заинтересуется помыслом, начнет рассматривать его, беседовать с ним, он завоевывает в уме человека все новые и новые территории до тех пор, пока не охватит все его естество, душу, сердце и тело!

– Богатые господа погрязли в грехах, им все позволено! – сказал с возмущением Морган Талас, когда они вышли из Храма Богов после проповеди. – До их сердец уже не достучаться, поможет только сила! Их всех пора свергнуть и разделить богатства между простыми людьми! Построить в Черном городе новый порядок!

– Ты говоришь о революции? – осторожно спросил Вил.

– Да, – согласился с ним Морган Талас. – Это моя заветная мечта!

Глава третья

Котик

А жизнь в Имении князя Орла шла своим чередом. Всё более-менее устаканилось. Крестьяне-ополченцы переселились в отремонтированный барак возле конюшни и приступили к постройкам дополнительных казарм. За это время они уже немного разобрались в военном деле и научились сражаться более профессионально. Теперь это не был просто деревенский сброд.

Карина старалась вместе со всеми, проводила тренировки каждый день. Ей поручили осуществлять скорее общефизическую подготовку. Обучать простейшим приёмам и связкам. Тогда как Никто и Арел обучали перспективных Шрада и ещё нескольких воинов, давая им более сложную технику. Карине из-за этого было немного обидно и ещё очень скучно обучать их такому простому.

Так как она постаралась практически исключить из своей жизни «восстановитель» и не принимать его больше, ей было тяжко. Лекарство Никто – «Лирика» – помогало, но всё же это было совсем не то. Карина начала, как они это называли, «переламываться спиртным» и попала в новую засаду. Она стала пить.

Утром ей было скучно идти тренировать солдат, но выпив пару бокалов вина или рюмок чего покрепче, становилось гораздо веселее. Жизнь начинала играть новыми красками. Рутинные занятия и обязанности уже не казались столь тоскливыми. Ей даже становилось интересно. Пропадала скука, и появлялся задор. Больше не было жаль потраченного на нудное дело времени. Она начинала проводить тренировки с фантазией. Устраивала между солдатами разные соревнования и конкурсы: кто больше подтянется, отожмётся, пробежит в полном обмундировании. Никто и Арел не ограничивали её. Они видели, что она весёлая и бухая.

Арел называл это «налакалась».

– Что, Карин, опять лакала втихую? – смеялся он.

Но они не делали ей замечаний, не ограничивали в спиртном, позволяя вести тренировки в любом состоянии. Что касается самих ополченцев, те смотрели на неё как на богиню, спустившуюся с небес воительницу, и вообще не понимали, трезвая она или нет.

Лис пару раз недовольно спросил её, обязательно ли заниматься с крестьянами в коротком лифчике-топике с оголённым животом и коротких облегающих шортах. Ей было плевать. К вечеру она обычно уже надиралась в говно. Зато когда она была такая пьяная, они её не трогали и не брали к себе в комнату трахать.

В таком состоянии она чувствовала себя спокойно и расслабленно, ей было не страшно. Тревога и страх отпускали, и Карина беззаботно смеялась вместе со всеми, к примеру, над тем, что Арел не может отрезать себе ровно кусок хлеба. На что он огрызался, что князь не обязан уметь резать хлеб. Да уж, но зато людей князь умел резать очень хорошо.

Они смеялись и над ней из-за того, что она называла их «ребята». Карина говорила:

– Послушайте, ребята…

А они начинали ржать, их почему-то это очень забавляло.

– Я не буду играть с вами в карты, ребята!

И они снова ржали.

Несмотря на то, что Никто как бы отдал её Арелу, князь её не трогал. Этим поначалу показавшимся таким жестоким приказом на самом деле Никто оказал ей услугу. Потому что подстегнул Лиса, и Лис теперь был с ней, словно назло Орлу и назло приказу. Он стал демонстрировать, что она – его, а не князя.

– Ты моя, и мне плевать, что Никто подарил тебя Арелу! – сказал он ей заносчиво.

И Карина подумала, что Никто помог ей. Зная, какой Лис честолюбивый, Никто подогрел к ней интерес. Да, ужасным, грубым и жёстким способом, но Никто знал их и знал, как с ними обращаться. И теперь Лис завидовал, что её отдали Орлу, и её хотел. Он купился на эту уловку.

Карина практически переселилась в его комнату. Хотя комната была очень маленькой и большую её часть занимал огромный неудобный шкаф со всяким старьем. Но теперь Карина жила у Лиса, и они все ночи проводили вместе. Лис её как бы присвоил, и Карину это радовало. Хотя периодически он орал на неё «ёбаная мразь» и всё в таком духе и пару раз, затащив бухую в комнату, дал пизды. Один раз в этот момент Карина немного протрезвела от боли, и поэтому запомнила, как Лис орёт на неё и бьёт. А второй раз она только по новым синякам и кровоподтёкам на теле поняла, что Лис вечером снова её немного потаскал. Но он не бил её по лицу и утром ничего не говорил, прижимал как обычно, ласкал и трахал. А её с утра начинала мучить совесть, глодало чувство вины, что опять напилась. Поэтому она старалась быть с Лисом ласковой и осторожной. Впрочем, недолго, потому что снова принимала алкоголь, чтобы облегчить своё физическое и нравственное состояние. Похмелялась. Но Лис точно её любил, это было как-то видно, и всё между ними в целом было неплохо и начинало налаживаться.

Его язык зажил за пару недель, и краситель на лице заметно поблек. Впрочем, она уже привыкла к нему и раскрашенному, привыкла к нестройному позвякиванию колокольчиков в его ушах, когда он её трахал. Она его очень любила на самом деле! И ей было немного обидно, что в иерархии, которую обозначил Никто, Лис сейчас занимает только последнее место после самого Никто и его любимого князя. Ей нравилось с ним спать, всё было похоже на то, что было в прошлом, когда они были вместе и она была его пленницей. В постели от него не исходило той какой-то бесовской энергетики, которая пёрла из Никто, и он не был таким раскованным, непредсказуемым и опасным, как Арел. Секс с ним был какой-то… человеческий, что ли. Обычный. Но при этом совсем не плохой. Он никогда не трахал её в задницу, вообще редко ставил раком, в основном был либо сверху, либо сверху садилась она. И тогда Лис стонал, выгибаясь ей навстречу, зажмуривался, кончая, а она всё контролировала, и ей это

нравилось. Он, улыбаясь, говорил ей, что у него в глазах ещё какое-то время мерцают вспышки после того, как он кончит. Им было хорошо вместе.

Никто больше не наказывал Лиса, не заставлял раскрасить лицо снова. Они разделились на пары: Никто – Арел, Лис – Карина. И как-то довольно спокойно пока существовали в таком режиме. Было сложно, но дела продвигались.

Орёл стоял на заднем крыльце своего Имения, а Шрад и Карина внизу, на площадке для тренировок. Арел раздавал Шраду какие-то указания, что-то спрашивал. Карина слушала невнимательно, вполуха, с любопытством она смотрела на большого толстого чёрно-белого кота, который жил в Имении и постоянно лазил возле хозпостроек. Сейчас он уселся прямо под ногами у князя. И Карина с замиранием сердца ждала, когда же Арел сделает шаг вперёд и споткнётся о кота. А кот и не думал о грозящей ему опасности, он поднял заднюю ногу и стал неторопливо и основательно вылизываться. Карину буквально распирало от смеха, и ещё было немного жаль глупого кота. Наконец Арел действительно стал спускаться с крыльца, не глядя себе под ноги, запнулся о кота, и… и ничего не произошло. Арел растерянно посмотрел себе под ноги, а кот неторопливо отошёл. И даже не получил пинка! Орёл подошел к ним, его лицо было абсолютно спокойным. Он вообще заметил кота?! Может, и нет, но вот то, что Карина, улыбаясь, смотрит на него, он точно заметил. Немного удивлённо вскинул брови и потом улыбнулся ей в ответ. И эта его улыбка!

Он подошёл и взял её за руку, и повёл в сторону сарая. И Карина пошла. И зашла с ним в сарай как миленькая, и нагнулась так, как он её по-хозяйски нагнул на какой-то верстак. Чувствуя его сильные руки, его уверенные движения. Он навалился на неё сзади и в какой-то момент почти лёг, его длинные волосы защекотали ей ухо и щёку. Верстак зашатался, Карина хотела громко стонать под ним, но боялась, что услышат во дворе. А потом всё же не выдержала и застонала, потому что ещё больше хотела, чтобы он понял, как ей хорошо, и словно отблагодарить. Арел, кончая, застонал тоже, от его таких искренних непосредственных стонов она сходила с ума. Князь был очень странным, любил парней, но и от женщин тоже получал удовольствие. Он мог получать удовольствие и давать его в любых взаимодействиях. И сейчас он с удовольствием её трахнул, видимо, таким образом поняв для себя её улыбку. Словно это было приглашение, и он его принял. И Карина не хотела, чтобы это заканчивалось. Она то презирала его, то жалела, то преклонялась, и было непонятно, как всё это сочетать. И сейчас он властвовал на ней гораздо больше, чем когда использовал силу. Тогда

Карина внутри сопротивлялась и злилась. А сейчас просто злилась на себя – за то, что шлюха, и течёт здесь от князя, и предаёт Лиса. Арел её отпустил и, застегнув ширинку, ушёл как ни в чём не бывало. А она, вся в истоме, вдруг решила провести глупый опыт. Видимо, выпитое с утра уже сказывалось на её поступках.

Карина взяла кота (тот абсолютно не сопротивлялся) и пошла с ним в комнату Лиса. Лис что-то считал, склонившись над каким-то отчётом, он повернул голову, когда она вошла, и… сразу увидел кота.

И он, к её удивлению, засмеялся и сказал:

– Ну и на хера ты его притащила?

– Просто так, – ответила она, не зная, что сказать.

Карина поставила кота на пол, тот подошёл к Лису и принялся обнюхивать его сапоги. Лис, протянув руку, погладил его по голове, почесал за ухом.

Он встал, собирая бумаги:

– У меня дел полно.

– А что с котом?

– Можешь оставить, если хочешь.

Лис вышел из комнаты. Он обратил на кота внимание и даже погладил, но Карина подумала о том, что совсем не жалеет, что Лис ушёл сейчас. И между ними ничего не произошло, она его не захотела.

Продолжая своё исследование, Карина снова взяла кота на руки и пошла в комнату к Никто. Никто, полностью собранный, лежал на кровати. Спал? В комнате стоял резкий специфический запах химии, и Карина поняла, что Никто перешёл с «восстановителя» на совсем тяжёлые препараты, которых она панически боялась и которые вообще никогда не принимала. Он поднял голову и, сильно сощурившись, посмотрел на неё (видимо, в комнате было слишком светло для него). Карина растерялась, поставила котика прямо на кровать, и Никто тоже его сразу заметил и тоже не прогнал, а погладил. Кот заурчал.

– Хороший, правда? – спросила Карина; на самом деле ей было уже всё равно. Она думала о тех жутких стимуляторах, которые он использовал.

– Знаешь, какие красивые котики у меня в пределе? – сказал Никто. – И ещё куча других красивых зверей. Я покажу тебе, когда попадём туда.

Карина взяла кота на руки:

– Прости, что помешала, отдыхай.

– Да нет, всё нормально. Нужно работать. – Он тряхнул головой. – Арел и Лис уже внизу?

—Да. И я только что закончила тренировку с крестьянами. А Лис сделал смету.

– Хорошо.

Никто встал, и они вместе с Кариной вышли. Теперь на его груди всегда висела маска, которую вернул ему их отец. И выходя на улицу, Никто всегда надевал её. Мало того, в узкие прорези для глаз, через которые, по мнению Карины, и так невозможно было нормально видеть, он дополнительно вставил чёрное стекло, наверное, так яркое южное солнце меньше слепило его переделанные глаза.

Они вернулись на задний двор, и Карина поставила кота на крыльцо. Тот поднял лапу и стал вылизываться. К ним подошли Арел и Лис. И они с Никто принялись обсуждать какие-то хозяйственные вопросы, Карина их не слушала. Она думала о том, что возбудилась и захотела человека, которому единственному из всех троих было срать на котика, и он его даже не заметил. И ещё она подумала, что она дура и достойна, чтобы её трахали в сарае.

Глава четвёртая

Весточка от Тола

Они собрались за общим столом, хотя этого никому не хотелось. Лис отвлёкся от постройки казарм и явно нервничал, потому что на строительстве у него было дел невпроворот. Орёл выглядел измученным, и они знали, что Никто терзает его каждую ночь до рассвета, а днем Арел тоже выполняет кучу дел, занимаясь слугами и солдатами из Имения и близлежащих деревень. Карина поражалась его выносливости, он действительно был избранным, не таким, как другие люди, ни один обычный человек не смог бы вынести «любовь» Демона, а князь выносил и ещё днем занимался рутинными делами: следил за слугами и крестьянами, обучал солдат ополчения. Теперь она его уважала. Потому что сама чувствовала себя полностью вымотанной; присутствие Никто, который с каждым днём развивал всё более активную деятельность, её буквально высасывало, и это при том, что, к счастью, он её почти не трогал. Не дёргал постоянными отчётами и вопросами, как Лиса, уж тем более не издевался так, как над князем. А иначе она бы просто сдохла, так ей казалось. Но Арел был жив, он осунулся, и на лице его проступали кровоподтеки и синяки, но он ходил, сидел и ещё соображал в решении каких-то бесконечных хозяйственных вопросов. Теперь Карина понимала, что быть хозяином и иметь в подчинении солдат, слуг и рабов совсем не просто, и это скучный и ежедневный труд. Но Арел, похоже, был обучен этому, приучен следить за ними и заниматься ими; конечно, часто он перегибал палку, пуская в ход свою плеть по каждому поводу, а чаще, как казалось Карине, и вовсе без повода. Но он работал, воспринимал это как само собой разумеющееся и не отлынивал. И он был не так уж и плох, дисциплина царила железная. И ещё он не жаловался. И она уважала его всё больше и больше с каждым днём.

Вот сейчас он искренне обрадовался письму от Тола. Наверное, всё же в отличие от Карины князь считал, что у них всё в порядке и он живёт хорошей жизнью, может, потому, что не знал другой.

– Наконец-то! Разродился. Самым последним! Даже Корс уже отметился, а Тол как всегда в тупке!

– Не последним, Вер мой ещё не приехал, – заметил Никто

– А солдат? – сразу встрепенулся Арел. – Солдат он ведёт?

Никто кивнул:

– Да. И будут подходить ещё.

– Мы победим! Мы победим! – Арел не скрывал своей радости.

– И они нечистые? – спросил Лис.

– Полукровки, нечистые, какие есть у меня, Лис. Ты же знаешь, люди у меня только вы.

– Какая разница, Лис! Это солдаты! Это сила!!!

– Абсолютно никакой, – согласился Лис с князем. – Я тоже рад этому.

– У тебя будет армия! Твоя армия, Лис! – сказал Арел. – Так ведь, Ник?

Никто кивнул:

– Да, – он улыбался Лису.

И тот смутился:

– Ладно тебе, Арел, давай открывай конверт.

Арел вскрыл конверт и достал небольшую картонку с нарисованной на ней цветной картинкой.

Они замерли. Арел покрутил картонный прямоугольник в руках.

– Тол прислал поздравительную открытку? – с каким-то удивлением, немного ошарашенно спросил он.

– Твою мать… – протянул Лис. – Он безнадёжен. Хорошо, что там есть Борган и Уголь, иначе я бы волновался за Нижний.

Арел перевернул открытку и прочёл:

«Привет всем! Тебе, князь, рыжему полукровке (я простил тебя, Лис), Каринке (мечтаю снова с ней выпить) и Никто».

Услышав, что Тол мечтает с ней выпить, Карина покраснела, она надеялась, что он забыл тот позорный вечер.

– «У нас всё отлично!» – продолжил по слогам читать Арел. – «И я приглашаю вас на свадьбу, я женюсь на Лиле. Приезжайте, мои дорогие друзья!»

И далее была указана дата свадьбы.

Всё. Арел отшвырнул от себя послание.

– Он в себе! Он женится! Опять, Тол, блядь! Нам нужны солдаты! Поднимай свою задницу и пиздуй с войском сюда! Вот идиот! Ну что за дебил?! – Арел сжал голову руками.

Лис взял отброшенную открытку и прочитал её тоже. Ничего нового там не увидел, растерянно перевернул, и вдруг лицо его вытянулось:

– Арел! Здесь наша улица. Точно, Крысиный тупик, где мы потеряли как-то полсотни солдат, помнишь?

– Да ладно? – не поверил Арел. – Отлично помню, но…

Он стал разглядывать рисунок тоже:

– Теперь это место не узнать. Фонтан?

Арел передал послание дальше. Карина увидела, что на картинке изображены красивые высокие дома, все в узорах и украшениях. Покрашенные в светлые пастельные тона: розовый, желтый, голубой. Зеленели деревья. Бил фонтан. Гуляли нарядно одетые люди. Золотым тиснением вверху было написано: «Поздравляем! Желаем счастья!» А внизу помельче – название улицы.

– Похоже на Верхний, – удивлённо сказала Карина. – Такие открытки с красивыми улицами Верхнего города продают на ярмарках и в книжных лавках.

– Это наш Крысиный тупик, – сказал Арел. – Он теперь на открытках тоже.

– Нет, Арел, это больше не Крысиный тупик, – сказал Лис, усмехнувшись. – Прочти название улицы. Теперь это улица Эсы.

И его усмешка вышла горькой.

– Что это значит? – не поняла Карина. И в её голосе прозвучала ревность. – Почему это в её честь назвали улицу?!

Лис молчал, и Карина обернулась к Арелу:

– За что Тол прощает его?

Арел кивнул в сторону Лиса:

– Пусть сам тебе расскажет.

– Вы мне сейчас что-то предъявляете? – сказал Лис с вызовом, он напрягся, и лицо его стало злым.

– Да ты что, – протянул Арел равнодушно. – Всем насрать.

Лис посмотрел на Никто.

И Никто улыбнулся ему, он держал открытку в руках и смотрел на нарядный Нижний. И улыбался.

– Напишем Толу, пусть берёт как можно больше солдат и приезжает сюда на медовый месяц. Это будет незабываемое свадебное путешествие, ему понравится! – сказал Никто.

– Я напишу письмо отцу, – вдруг прервала их благостное состояние Карина. – Я объясню ситуацию и попрошу, чтобы помог. Чтобы прислал всех, кто у него остался тоже.

Арел удивлённо взглянул на неё:

– Но…

– Я хочу внести свой вклад в общее дело. Арел, это общее дело? Я ведь в команде? А я сижу и ничего не делаю!

– Карина! За одно то, что ты не сдала Лиса на суде и вытащила Ника из камеры, я уже за это буду благодарен тебе до конца жизни! – сказал Арел совершенно искренне, и ей стало очень хорошо от этих слов.

– Это Ник… – она запнулась. – Это он научил меня не сдаваться и доводить дела до конца.

Карина подумала о том, что даже если Лис и сделал что-то с Эсой (а похоже, так оно и было), ей плевать на это. Наверняка эта агрессивная и надменная тварь сама напросилась. И всё же когда они остались в комнате вдвоём, она не удержалась и спросила:

– Так что случилось с Эсой?

А Лис посмотрел на неё, прямо в глаза, без тени смущения или раскаяния и ответил с вызовом:

– Я её убил.

– Ох! Ничего себе! Но за что?

– Много пиздела не по делу.

– Да уж, это точно. Ну, раз Тол простил тебя, значит, он и сам понимает, что Эса тебя спровоцировала.

– Да. Так и было. Они меня спровоцировали. Сейчас я бы так не сделал. Я просто… в тот момент действовал под влиянием эмоций. – На его лице отразилась какая-то невысказанная горечь, и он упрямо мотнул головой так резко, что колокольчики звякнули. – И эта сука… она смеялась надо мной, она меня вывела.

Он провёл по лицу ладонями, словно устал, и пригладил волосы.

– Тупая нечистая! Она совсем, что ли, берега попутала? – сказала Карина, повторяя выражение Арела. Князь говорил так, когда кто-нибудь из его слуг плохо выполнял приказ. – Туда ей и дорога! А ты как её убил?

– Ножом. В грудь.

Карина подошла, обнимая его, прижимая к себе:

– Да пошла она! Всё правильно ты сделал.

Лис обнял её тоже.

– Просто, знаешь, – сказал он очень откровенно, – мне стало так обидно. Тол рассказал всем, как ты выспрашивала у него про меня. И как он рассказал тебе про то, что меня унижали, надевали позорную полоску с колокольчиками на лицо. Я понял, что ты об этом знаешь. Представил, как ты потешалась надо мной вместе с Толом.

– Потешалась?! Я в шоке была от его рассказа! Меня это совсем не развеселило.

– А они смеялись. И Эса смеялась. Я попросил их перестать, но они продолжали. Я два раза попросил по-хорошему. Я сказал: «Тол, скажи ей, чтобы она заткнулась». Но он смеялся и говорил: «Она будет делать, что хочет!»

У Карины похолодело внутри, ведь она знала, знала и чувствовала, что этот её разговор с Толом рано или поздно всплывёт и добром не закончится. Знала и всё равно выпытывала у него про Лиса. Не надо было ей спрашивать о Лисе! И она косвенно виновата в смерти Эсы.

– Прости меня, пожалуйста, – прошептала она. – Ты всегда страдаешь из-за меня.

Она невольно сжала его покалеченную правую руку. Сжимая, поднесла к лицу, прижимаясь щекой, стала целовать пальцы. Он не убрал.

– За что тебе отрезали палец?

Лис легко выдернул свою руку без мизинца из её ладони, равнодушно посмотрел на искалеченную кисть.

– Я же провалил всю военную операцию, когда ты меня бросила и сбежала. Меня судили. Военный трибунал. Приговор.

Карина заплакала:

– Ты меня никогда не простишь!

– Да я тебя уже давно простил! Сам дурак. – Он улыбнулся. – Не надо было так влюбляться в тебя и потом так страдать.

– Я ни минуты не была счастлива, когда сбежала, я поняла, что совершила ужасную ошибку и не могу тебя забыть! Я тебя люблю!

– Я знаю. Ты полюбила не меня, а командира красных, Сигмера. А теперь я раб, ничтожество для потехи.

– Ты правда что ли дурак?! Ты самый красивый на свете, я тебя люблю, люблю и никогда не перестану любить. Ты не ничтожество! Ты самый умный и лучший!

– Ну, конечно, – Лис покачал головой.

– Думаешь, я тебя люблю, потому что Ник продвигает тебя и обещал сделать королём?

– Нет.

– Я тебя любила, когда ничего не знала об этом. Всё равно любила! Мне неважно, командир ты или раб.

Она гладила его яркие волосы, приглаживая непослушные волнистые пряди. Он был очень красивым, на самом деле, с красивыми чертами лица, а остатки красителя скрывали тонкий шрам от позорной полоски под глазами и на переносице. Он не отстранялся, и она прижималась всё сильнее, её охватила такая нежность к нему, такая любовь. Карина приблизилась и ласково дунула ему в ухо. Он вздрогнул, закрывая ухо, а потом резко схватил её, опрокидывая на спину, прижимая, нависая сверху, ловя её губы. Она обняла его со всей страстью. Им было очень хорошо вместе.

Глава пятая

Приезд Верного

Шум на улице, во дворе, всё усиливался. Лис поднял голову от планов постройки бараков.

– Это что там на ночь глядя?

– Это мой хабир Верный, – сказал Никто медленно, словно прислушиваясь, и лицо его озарилось. – Мой Вер! – он вскочил, спеша к выходу, и друзья устремились за ним.

Их взглядам предстало воистину помпезное действо: на холм, где стоял особняк, плотной чёрной змеёй ползла армия Никто во главе с его нечистым Верным, как всегда полностью закрытым от глаз людей кожаной одеждой и шлемом в виде собачьей головы. Крестьяне, ополченцы, все рабы и жители Имения сбежались тоже. И смотрели на это воинство с непередаваемым ужасом и восторгом.

Никто встрепенулся:

– Мой конь! – Он пошёл навстречу армии так быстро, насколько позволяла хромота. И конь – Нечистая Сила – которого вели без всадника, привязанного, зарычал, раздувая ноздри, заплясал, фыркая, по его телу побежала крупная дрожь. Верный быстро отвязал его, позволяя ускакать вперёд. И конь устремился к стоявшему посреди дороги Никто. Рысцой подбежал к хозяину, останавливаясь, претерпевая волны дрожи и возбуждения, осторожно прикоснулся чёрной мордой к протянутой руке. Уткнулся в ладонь носом. Никто прижал к его морде свою руку, а потом, больше не мучая, потому что стоять сейчас вот так спокойно для этого нечистого коня было просто невыносимым испытанием, Никто вскочил на него, и конь, почувствовав седока, своего хозяина, заплясал под ним, оглушая округу ржанием, от которого крестьянские дети и девушки