Текст книги "Поцелуй Герыча"

Автор книги: Вероника Покровская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5
Цветы

Перед уходом на работу Римма Сергеевна зашла к дочери в спальню. Яна не реагировала, спала как убитая. Потрясла за плечо, пытаясь её разбудить. Дочь, посмотрев полузакрытыми глазами, вновь зарылась в постель, такую тёплую, такую родную. Огрызнулась лениво:

– Отстань, я спать хочу.

– Ты уже сутки проспала, – проворчала Римма Сергеевна.

Но Яна промолчала и вновь провалилась в свои лихорадочные и беспокойные сны. Матери ничего не оставалось, как удалиться из комнаты дочери.

Яна осталась дома одна, она продолжала убаюкивать своё измученное тело: то просыпаясь, то засыпая. В полусне она услышала настойчивый звонок в дверь. Интересно, кто это? У всех свои ключи, зачем звонить? Натянула на голову одеяло. Непрошенные визитёры не унимались. Когда стало совсем невмоготу слушать дребезжание звонка, Яна трудом поднялась с кровати. Неторопливо накинув халат, шатаясь, доплелась до входной двери. С абсолютным безразличием машинально открыв дверь, она тут же развернулась и побрела обратно.

Вдруг кто-то сильный схватил её за плечи и резким движением развернул. Разгневанная Яна не успела понять, что произошло и как она оказалась в объятьях какого-то постороннего мужика…

Виктор, – а это был он, впился горящими глазами, жадно вдыхая её аромат, она увидела, как раздуваются ноздри его крупного носа, её передёрнуло от отвращения. Тело не остыло от боли и обиды.

– Прости меня, пожалуйста, за всё. Прости, прости, много раз прости. Чёрт попутал. Я не ожидал, что ты девственница… была. Сестрёнка, прости!

У Яны не хватило сил вырваться из его рук. С трудом подавив рвотный позыв, она прошептала пересохшими губами:

– Как ты мне надоел… Готовься, я тебя убью.

– Я готов умереть в руках моей девочки, – ответил Виктор.

Он подхватил её на руки и понёс вон из квартиры, на лестницу, вниз, во двор. Задыхаясь от бессилия, Яна выдавила из себя:

– Что ты ко мне прицепился? Отстань… а?

Виктор быстро донёс её до машины с уже распахнутыми дверями, ловко посадил на заднее сидение. Салон автомобиля заполнял аромат огромного количества цветов.

А похититель с пылающим лицом, желая восстановить мировую, встал перед ней на колени. Смотрите, мол, все, любуйтесь: коленопреклонённый смотрящий этого района просит у королевы пацанов прощения!

Мало-помалу Яна начала приходить в себя. Скривила рот в усмешке:

– Кра-асиво… мне цветов никогда не дарили.

Виктор широко улыбнулся.

– Правда, я их не люблю, – добавила Яна ехидно.

Улыбка сползла, он смотрел испытующе:

– А что ты любишь?

– Секс! – очень грубо и небрежно швырнула ему прямо в лицо она, не подозревая о том, что это ещё сильнее бередило душу Виктора. «Была бы какая-нибудь фифочка, ладно, а то ведь – своя в доску. Да, таких-то мало девок, как Яна. И ангел, и чёрт, – всё в ней смешалось…»

От неожиданности он онемел, но злобы не возникло. Он насупился:

– Что мне сделать, чтоб ты простила?

– Я смотрю, ты всё делаешь необдуманно! – произнесла сквозь зубы Яна. – Ты вырвал меня из постели, в чём попало и как попало…

– Так поехали на рынок, сейчас тебе нормальный прикид организуем, – обрадовался он.

– Не в этом дело. Я умею одевать себя, обойдусь без посторонней помощи и не нуждаюсь в деньгах.

Виктор терпеливо выслушивал её возражения. Такая вот плата получилась за силой вырванную девственность.

Он захлопнул дверь машины, чтобы совсем не заморозить озябшую Яну. Сел на переднее сидение и развернулся к ней лицом. Понизив голос, пробормотал:

– Яна, ну перестань злиться.

– Я домой как попаду сейчас? Ты же двери квартиры захлопнул, а ключи остались дома.

– Когда хочешь сделать приятное, не думаешь о мелочах.

– А когда хочешь сделать неприятное, ты об этом тоже почему-то не думаешь, – возразила она.

– Вот чёрт, ты за словом в карман не полезешь.

– За словом – нет, а за деньгами полезу.

– Правда? Выходит, мы где-то коллеги?

– Ты вор, что ли?

– Ну, как-то так. Пару ходок имел. Нормально живу. На дядю не пахал и пахать не собираюсь.

Развалившись на заднем сиденье, Яна смотрела на него, прищурив глаза. Гнев отступил, Виктор уже не вызывал отвращение, она даже с интересом разглядывала его. «Что за птица? Навязался на мою голову!»

Через лобовое стекло она заметила брата.

– Слава Богу, Олег идёт со школы! – воскликнула Яна.

– Ну вот! – Виктор тут же подмигнул ей, отчего его и так некрасивая физиономия перекосилась и стала ужасной. Указательным пальцем провёл по кончику её носа. – Проблема разрешилась.

Яна поморщилась, отвернувшись. «И ведь не отстанет! А что если замутить с ним?»

– Короче, Янка, блин. Тряханула ты мне душу! Через пару дней я заеду за тобой вечерочком, будь готова. Лады?

– К чему? – спросила она.

– К свиданию со мной.

Она хмыкнув, заулыбалась.

– Какой ты напористый! Посмотрим.

Яна, радуясь, что братишка несёт ключ от квартиры, быстро выскочила из машины.

– Ты куда? – крикнул Виктор. – Босая! А цветы куда?

– Оставь себе! На могилу. Я ж тебя всё равно убью!

Босые ноги еле земли касались, а осенний ветер пронизывал насквозь. Разозлившись, она повернулась в сторону машины и крикнула:

– В задницу их засунь, цветы свои!

Это произвело бы на него впечатление, но он, к своему счастью, не расслышал.

– Олег, давай ключи быстрее доставай! – Яна второпях дёргала брата, который смотрел на неё ошарашенно.

Спешно вырвав ключи из его рук, она уже быстрее ветра влетела в подъезд.

Виктор через лобовое стекло следил за ней и чувствовал: что-то новое вошло в его жизнь. В груди щемило и тревожило, как в юности. Показалась эта девчонка ему чем-то близкой. Её решительная бесшабашность изумляла Виктора Соловьёва.

К Виктору с детства прицепилась кличка «Соло». То ли она родилась от его фамилии Соловьёв, то ли оттого, что он с раннего возраста в подворотне бренчал на гитаре, завывая блатные песни. Правда, Виктору, несмотря на кличку, не удалось стать музыкантом, так как жизнь распорядилась по-своему. В свои тридцать с небольшим, крупный, даже несколько грузный, с деформированным носом, выглядел он на все сорок. Мало кто выдерживал взгляд его бесноватых серых глаз. А кличка «Соло» пожизненно закрепилась за ним, даже когда он стал смотрящим района.

Когда за Олегом захлопнулась подъездная дверь, он дал распоряжение водителю:

– Поехали!

Ехидно скривившись, водитель не спеша завёл машину.

– Ты чем-то недоволен, я смотрю?

– Она тебе хамит, а ты терпишь, как-то тебе это не к лицу.

«Соло» хмыкнул:

– Подлецу – всё к лицу! Девка – что надо, – произнёс твёрдо с самодовольным видом. И, отбрив его фразой, добавил: – Она имеет право мне хамить.

Покачав головой, посмотрел на водителя, как на придурка.

Тот начал выезжать со двора, вдруг Виктор дёрнул за плечо:

– Сворачивай направо, вдоль дома.

С сомнением взглянув на него, водитель выполнил его команду:

– А ехать, скажешь, по тротуару?

– Да, да, только медленно, – судорожно проговорил «Соло», вглядываясь в окна дома, – тормозни. – Ещё раз бросив внимательный взгляд на дом, приказал: – Цветы все раскидай под эти окна.

Яна влетела в душ. Замёрзла. Да и чувствовала себя все ещё разбитой, подавленной, с болезненным ощущением в теле. В зеркало было противно смотреть. Сбросив халат, она ступила под горячую воду. Какая благодать! Тепло начало наполнять её, возвращать к жизни.

Думала ли она, что так может быть? Никак не могла смириться с тем, что произошло… Ведь она, как и любая девушка, всё-таки ждала, что когда-нибудь явится долгожданный принц под алыми парусами. Берегла себя для него – единственного. И вот на тебе, случилось! Но чем явственней Яна осознавала случившееся, тем больше почему-то проявлялась в ней заинтересованность к этому невозмутимому мужику.

Выйдя из душа, Яна прерывисто дышала, непонятно, может, действительно плакала навзрыд, а может, ей это просто показалось…

Быстро замочив халатик и ночную рубашку в тазике с разведённым порошком, Яна завернулась в махровое полотенце.

Она уже выходила из ванной комнаты, как удивлённый братишка внезапно наткнулся на неё. С выпученными глазами, тыкая пальцем в окно, Олег взволнованно произнёс:

– Янка, смотри! Это, наверное, тебе? Там даже прохожие останавливаются.

Не задумываясь, Яна подлетела к окну: увиденное потрясло! Аллея старых деревьев почти скинула жёлтую листву, и она расстилалась ярким осенним ковром. И на этом жёлтом ковре, прямо под окнами квартиры, лежали цветы, – беспорядочно разбросанные, красивые, они приковывали внимание прохожих и водителей.

Яна прижалась лбом к холодному стеклу. Зрелище впечатляло. Пришла ироничная мысль: неужели это и есть принц? Вроде в машине цветов казалось намного меньше, а под окном – целое море. Прохожие, наверное, думают, что здесь была авария. Авария-то произошла, но только в моей жизни. Чёрт побери! Уже ничего не изменить…

Через пару дней, немного успокоившись, Яна решила навестить Наташу.

На улице было тепло. Очевидно, началось бабье лето с искрящими лучами солнца и летающими нитями паутины. Яна, взглянув на себя в зеркало, обдумывала наряд. Так захотелось надеть под длинные сапоги коротенькую юбку вместо поднадоевших джинсов. Быстро переодевшись, окинула себя ещё раз и осталась довольна. Восемь часов вечера. Наташка, наверное, уже дома, смотря, в какую она смену. Яна чувствовала, что попала в неловкое положение. Поговорить не с кем, а камень с души надо снять. Кто её поймёт, если не Наташа? В памяти вновь промелькнула картина, как Арсений на глазах у всех уносил на руках Наташу в белом платье. Повезло подруге.

Когда Яна позвонила в дверь коммуналки, где жила подруга, дверь открыла Наташина мать, бледная, с опухшим лицом, со стойким запахом перегара.

– Её нет дома, и не будет больше…

– Тётя Ира, что вы говорите? Она на работе, наверно? Я схожу к ней в ресторан.

– И там её нет. Теперь меня кто будет кормить? Покинула она меня.

Яне показалось, что это пьяный бред.

– Не поняла? Она, что, здесь не живёт?

– Она в Москве теперь живёт. Звонила мне уже по междугородке. Обещала, что будет приезжать, помогать мне.

– А когда она успела уехать?

– Два дня назад.

– А к кому она поехала?

– Не знаю, с работы… Чья-то тётя… Ресторан у неё в Москве, официанты нужны…

И тётя Ира начала рыдать на груди у Яны горючими пьяными слезами.

Неожиданно как-то… Яна стояла в оцепенении, механически поглаживая тётю Иру по голове. И она теперь даже не знала: то ли её жалеть, то ли презирать.

Спешно летела Яна в сторону своего двора, ничего не соображая. Её терзало жестокое предательство подруги. Как она могла покинуть Яну в такой момент!

На улице уже стемнело. Ничего и никого не видя вокруг, Яна вдруг оказалась в крепких объятиях Виктора.

– Боже, напугал!

Он лишь хмыкнул. Яна сопротивляться не стала. Захотелось сейчас именно этого – раствориться в чьих-то сильных и крепких объятьях…

– Ты что, сестрёнка, забыла? Два дня прошло. Я жду тебя почти час, здесь сижу, как дурак, и жду мою девочку, – прозвучало убаюкивающе, будто от старшего брата.

Немного придя в себя, она удивлённо спросила:

– Какие два дня?

– Здр-расьте. Она даже не помнит, что ей назначили свидание. А цветы-то хоть помнишь?

Яна от волнения дрожала, обида на Наташу улеглась, и её уже переполняло совсем другое чувство. Вот только что утешала тётю Иру пьяную, и вдруг сама оказалась в сильных руках Виктора. И, оказывается, ей тоже приятно ощущать себя хоть немного беззащитной, и это, признаться, совсем не обидно.

– А знаешь, что прохожие думали, смотря на эти цветы? – спросила она, прижимаясь к его обширной груди.

– Думали, что кто-то ухаживает за кем-то, – он чмокнул её в макушку.

– Да-a нет. Они думали, что в этом месте кто-то погиб.

– Неужели?

– Потому что машины проезжали, даже сигналили, а бабки проходили, крестились.

– Мне б такое и в голову не пришло.

– Там же дорога.

– А если б не было дороги?

– Всё равно подумали бы, что кто-нибудь бросился с пятого этажа.

– А почему с пятого этажа?

– Потому что у нас пятиэтажный дом.

– Ладно, хватит болтать, поехали.

Да уж! И закрутилась любовь между Яной Шумилиной и Виктором Соловьёвым не на шутку. Когда она ощутила тёплые объятия Виктора, ей захотелось, чтобы этот миг продолжался. Пробуждалась в Яне женщина, ранее ей неведомая. Роль оскорблённой девушки Яна разыгрывать перестала. А через некоторое время она даже перестала об этом сожалеть.

Всё возрастающий интерес к тёмной стороне жизни Виктора распалял её любопытство. Перед Яной открывались тайные двери бандитской мужской иерархии, куда женщин не очень впускают. Яна видела, братва смотрела на неё понимающе: если «Соло» её привёл, значит, она того стоит. Так она становилась постепенно своей, может, невольным свидетелем, а то и участницей некоторых делишек братвы.

Кроме того, Виктор ловко её использовал, найдя применение её талантам. Яна отличилась в одном из серьёзных заданий, в операции с хищением вагона с мазутом. Удачно получилось подключение её к реализации шпал, якобы списанных начальником железнодорожной станции. Мастерство её проявлялось и в других новых криминальных деяниях, разработанных «Соло», иногда под «крышей» чиновников или сотрудников с погонами.

«Соло» с Яной словно переживал вторую юность, посвящая в свои тайны молодую язвительную девчонку. Виктор не скрывал ни от кого новые отношения. А Яна позволяла себе с ним кокетничать, переходя иногда границы дозволенного. Изменились её манеры: речь, поведение, да и походка бывшей пацанки приобрели определённую сексапильность.

За два года активной жизни с Виктором, наполненной суетой, опасностями и страхом наказания, Яна начала чувствовать себя жертвой в его сетях. Он много пил, в таком состоянии садился за руль, становился невыносимым, грубым, унижая и оскорбляя её. Зачастую это переходило всякие рамки. Однажды в бильярдном клубе он положил конец её терпению, крикнув ей вслед:

– Да пошла ты! Я тебе ничего не должен, ты мне – не жена…

Услышав такое в свой адрес, Яна перевела дух и молча вышла, громко хлопнув дверью.

В этот же вечер Яна случайно повстречала Наташу в парке. А может, и не случайно, кто знает…

Глава 6
Ремесло

Случайностей не бывает…

От возмущения Яна кипела, разыгравшийся в голове протест нарастал: «Гад, гад, тварь, скотина!» Яна шла быстро, нервно озираясь по сторонам. Дошла до сквера и увидела сквозь зелень знакомую фигуру, сидящую на скамейке под ярко светившим фонарём.

Неужели Наташка! Яна догадывалась, что подруга читала письмо, на её коленях лежал конверт.

– Наташа! – окликнула Яна, раздвигая кусты.

Наташа, подняв голову, быстро сунула конверт с письмом в карман жакета, хотела что-то сказать, но вздохнула и проглотила слюну.

Яна старалась сдерживать слёзы, не получилось. Она хотела попросить прощения, не смогла.

– Помоги мне, – лишь хрипло выдавила из себя.

– Пошли ко мне, – торопливо пригласила Наташа. – Сосед спит, мать тоже. Посидим на кухне.

Нервничая и волнуясь, Яна рассказывала подруге о своих приключениях с Виктором. Пила кофе маленькими глотками. Руки у неё дрожали.

От Наташи веяло спокойствием. Она слушала молча. Время от времени Яна ловила на себе вопросительные взгляды подруги. Когда Наташа подала очередную чашку кофе, предложила:

– Что ж, приезжай ко мне в Москву.

Глаза Яны вновь наполнились слезами. Наташа сочувственно закивала головой. Она, задумавшись, подошла к окну. Следом встала Яна, обняла её со спины.

Последние звёзды задрожали в небе и, подмигивая, исчезали, уступая место рассвету.

– Мать не хочет лечиться. Я приехала на недельку ради неё. Жалко, – пропадает, – сказала с отчаянием Наташа. – Выходит, я за тобой приехала…

Яна смолчала, у неё в душе затеплился огонёк надежды.

* * *

Родители Яны ломали голову над необдуманным решением дочери. Бесполезно убеждать, что это – глупая затея, и институт сначала надо закончить, ведь деньги за учёбу заплачены. Но они не знали, что деньги за второй семестр Яна не заплатила, – приберегла на всякий случай. Да и на учёбу ей уже глубоко наплевать.

Так и решила Шумилина, вопреки всем или всему, и вскоре уехала из родного города.

Легко можно себе представить, какой радостью, ощущением новых приключений наполнилось её сердце, когда она вступила на московскую землю у Казанского вокзала. В первые дни Яна бесцельно болталась по Москве, по Красной площади, чтобы в полной мере ощутить неповторимость столицы.

Москва – действительно, сердце России и владелица времени, поэтому любой, попавший первый раз в Москву, ощущает щемящий восторг от увиденного и чувствует свою причастность к истории города.

Любовалась Яна красочными куполами Покровского собора. А памятник Минину и Пожарскому был точь-в-точь как в учебнике. Прошлась вдоль Кремлёвской стены, где захоронения, пересекла площадь и очутилась в торговых рядах ГУМа.

Вот тут-то в ней вновь проснулась воровская жилка. Её поразило обилие разнообразной одежды и появившейся возможности ловко стащить какую-нибудь понравившуюся вещь. Она до головокружения легко вошла в кураж. Яна стала присматриваться профессиональным взглядом. Молодая, стройная, высокая брюнетка, с длинными пышными волосами и уверенными движениями, слегка небрежно рассматривала наряды на вешалках. Расхаживая грациозной походкой пантеры, оценивала ситуацию, при этом прикладывая к себе то один наряд, то другой. Умышленно демонстрировала свою открытость.

Шумилина интуитивно умела использовать психологические приёмы. На воровстве она ещё не попадалась. Ведь не пойман – не вор. И этот грех себе Шумилина великодушно прощала.

Ловко используя воровские секреты, она стащила пару кофточек. Ещё раз убедилась, что этот промысел и в Москве сгодился.

Со спокойным выражением лица Яна моментально удалилась из ГУМа. Выйдя опять на Красную площадь воспрянула духом. Окинула взглядом вокруг. Прямо перед ней на Спасской башне ей подмигнула сияющая рубиновая звезда. Но грозный зиккурат Мавзолея навеял на неё чувство страха и призыв к порядку. Находясь под сильным впечатлением от приключений, Яна направилась к Историческому музею в поисках ближайшей станции метро. Попутно купила в киоске схему. Быстро сориентировалась и легко добралась до «Текстильщиков».

Представляя, как Наташа обрадуется обновке, Яна поднималась в лифте на седьмой этаж. С беспечной лёгкостью, открыв дверь своим ключом, влетела домой. В просторной комнате, в нише на кровати, она увидела спящую Наташу. Они – хоть и были ровесницами, но Наташа выглядела старше своих лет: добродушная блондинка, среднего роста и крепкого телосложения, не то что Яна – худенькая, испорченная девчонка-малолетка.

У Наташи сегодня выходной. Работа официанта порой буквально валит с ног, к концу рабочего дня поджилки трясутся. Яне невдомёк, сколько терпения и выдержки необходимо иметь, обслуживая клиентов.

Услышав шум, Наташа лишь слегка приподняла голову:

– Господи, что за ажиотаж? Яна, ты можешь потише?

– Наташка, ну проснись! Ну посмотри, что я тебе добыла!

Наташа вновь сердито подняла голову.

– Что значит, – добыла?

Яна швырнула пакет прямо на постель. Наташа вздрогнула от неожиданности. Она вздохнула, окончательно проснувшись, села. Лицо её оставалось серьёзным. Осторожно взяв пакет в руки, достала кофточку. Яна, загадочно улыбаясь, буквально рухнула на вторую, «свою», кровать.

Кофточка из трикотажа с тонким ажурным рисунком телесного цвета смотрелась очень нарядно.

По низу полукруг с зубчиками. Фирменная вещь, – то, что надо! Лицо Наташи вытянулось от удивления, видимо, ей очень понравился подарочек.

– Ну угадала размерчик и угодила! Только зачем сейчас деньги тратить? Ты ещё не работаешь.

– На работу я на следующей неделе устроюсь. Я уже тут присмотрела себе место на рынке. Хочу фруктами и овощами торговать. Там всегда навар хороший можно иметь. Я каждое лето работала на фруктах, знаю, что к чему.

– A-а, ну и хорошо… Всё равно, зря ты сейчас тратишь деньги на меня.

– Наташа, ну ты лохушка. Я же сказала: добыла на охоте.

Наташа замерла. С сомнением посмотрела на подругу, выждав несколько секунд, спросила:

– Ты что, спёрла, что ли? Ну, Шума, ты опять за своё взялась? Зачем? Дура! А вдруг влетишь? Оно мне вот надо? Дело заведут. Я уже третий год живу здесь. Репутацию свою не хочу портить! – Наташа разошлась не на шутку, встав с кровати, ходила по квартире, продолжая читать мораль.

Яна снисходительно посмеивалась.

– Да не парься ты так! Я никогда не попадусь на краже. Тут у меня опыт, талант и чутьё работают.

Наташа, ещё раз посмотрев на Яну и ахнув, сделала открытие:

– Слушай, Яна, может, ты болеешь клептоманией?

Шумилина от неожиданности даже опешила.

– А кто его знает? – задумчиво проговорила она.

– Вот ты с какой целью крадёшь вещи?

Подняв взгляд на потолок, словно там был ответ на вопрос, Яна медленно произнесла:

– Ну-у, я увидела вещь, она мне понравилась, у меня сразу возникает желание стырить её. Мне непременно надо её украсть. У меня аж мурашки по телу, такой азарт, такой кураж! Чёрт побери, это так приятно, – тут она с таким наслаждением начала делиться своими ощущениями, – я же не дура, я не сразу хватаю то, что мне понравилось. Прикидываю ситуацию вокруг. Вижу всю картину до мелочей. Смотрю, где охрана стоит, где продавцы, какие чипы на вещах, продумываю, как можно снять антикражки с вещей. В общем, в это время я вхожу в определённое состояние. И вроде уже как будто не я это делаю, а со стороны вижу. И я знаю точно, пока я в этом состоянии, у меня всё получится. Не допускаю ни малейшего сомнения. Беру то, что мне понравилось, и ухожу уверенной походкой. Я считаю, что у меня такой вот дар.

– М-м-да, подруга школьная моя, какая ты была, такая ты и осталась. Я помню, как ты всегда нам конфеты таскала, ещё с пятого класса. А если кто-нибудь спрашивал тебя: Шумилина, ты чё, своровала? Ты тут же кулаком в морду. Ну ладно, я тебя не обязана воспитывать. Только меня не подводи.

Наташа небрежно отмахнулась и уже улыбнулась понимающе. Присмотрелась к Яне оценивающим взглядом и спросила:

– А ты что только для меня добыла? А себе?

Яна расхохоталась.

– Как это про себя, любимую, я могу забыть? Скажешь тоже!

Находясь в восторженном настроении, Яна достала из сумки другой пакетик с вещичкой. Тут же развернув, приложила к себе бордовую тунику. Подошла к зеркалу. Хвастливо прищёлкнула язычком несколько раз.

– Ну и как?

– Здорово! Отпад! – поддержала её Наташа.

Яна искренне радовалась приобретению. Она выпятила свою маленькую грудь, – действительно, туника освежала её лицо.

– Видишь, охота была удачной.

– Всё понятно, ты неисправима, – сделав такой вывод, Наташа выхватила из её рук добычу. Сравнила «лейбочки» на двух изделиях.

– Ничего себе, Шумила! Ты что из одного отдела сразу две кофточки вытащила?

– Как видишь!

– Нуты рисковая, вообще. Предупреждаю, в следующий раз мне ничего не дари. Я зарабатываю достаточно. Так что я могу сама себя одеть. – Нагнувшись к ней ближе, прошептала: – Ну а за эту кофточку – спасибо. Она такая нарядная. Мне идёт.

Глаза Яны увлажнились, на губах застыла улыбка. Весь её вид показывал, как она в этот момент гордилась собой.