Текст книги "Дерзкие игры судьбы"

Автор книги: Вероника Крымова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Она мило улыбнулась, обнажив жемчужно-белые зубы, которые казались еще ослепительнее на фоне алого бальзама для губ. Действительно, немного вульгарно для светлейшей особы.

Я украдкой смотрела вслед принцессе. Она дошла до своего жениха, и принц, взяв ее под руку, повел вдоль аллеи. Он что-то рассказывал, я разобрать не могла, а Севелина мило хихикала, внимая каждому слову. Выражение лица Лукаса не было скучающим, по всей видимости, он наслаждался обществом своей невесты.

ГЛАВА 11

Я прислонилась спиной к дереву. На глаза навернулись слезы. Я злилась на себя за эту слабость. А что я хотела? Рано или поздно они поженятся, а мне суждено стать сиделкой для Тобиаса. Так будет лучше для всех, так должно быть. Но сердце не внимало доводам разума. Обида проникала в душу.

– Какая приятная встреча!

Я вздрогнула, услышав голос лорда Рогана. Берт вальяжной походкой приближался ко мне. Оглянулась, ища глазами других людей, но поблизости не было ни единой живой души.

– Не сказала бы, что рада вас видеть, милорд. – Я подобрала юбки, собираясь уйти, но он преградил мне путь.

– Красивая пара, правда?

– О чем это вы? – Я сделала вид, что не понимаю намеков Берта.

– Бросьте, Лиандра, мы оба только что видели, как принц Лукас милуется со своей невестой. Я понимаю его, трудно удержаться, ведь Севелина – настоящая красотка. Правда, не такая великолепная, как ваша сестра, но все же такие бриллианты редко встречаются в королевских родах. За многие поколения родственных браков чаще можно встретить откровенных уродов. Яркий тому пример – ваш жених принц Тобиас.

– Не смейте говорить о Тоби в таком тоне! – Я возмутилась, стало обидно, что о больном человеке говорят так пренебрежительно. Тобиас к тому же не может защитить себя и свою честь.

– Ах, какие мы добрые и благородные. – Он подошел почти вплотную ко мне. В нос ударил удушающий запах благовоний. – Но вы мне нравитесь гораздо больше, чем Дивея и Севелина. Вы такая живая, в вас есть искра. Никогда не скрываете своих чувств и не пытаетесь казаться лучше, чем есть на самом деле.

– Отойдите от меня!

Поведение лорда начало пугать.

– Ах, не стройте из себя невинность. – Берт дотронулся до моих волос, его пальцы скользнули вглубь локонов к затылку. – Весь двор гудит, словно улей, о вашей интрижке с Лукасом. Он уже наверняка сорвал бутон. Но я не такой гордый, с удовольствием стану вторым.

– А вам к этому не привыкать, – пренебрежительно бросила я ему в лицо. – Вы же делили свою жену с ним. Как это происходило, по расписанию? Утром – с ним, а вечером – с законным мужем?

Губы лорда Рогана сжались в тонкую ниточку, а в черных глазах сверкнула ярость. Он, уже не церемонясь, схватил меня за талию и грубо притянул к себе. Его жадные губы впивались мне в шею и плечи. Я всхлипнула, пытаясь вырваться из цепких объятий.

– Тише, девочка, тише, обещаю, тебе даже понравится! – шептал мне на ухо мучитель, пытаясь руками проникнуть под корсаж. Я ощутила его теплые пальцы на моей коже, отчего мурашки омерзения побежали по телу.

– Уберите от меня свои мерзкие руки, иначе буду кричать. – Я пыталась увернуться от его слюнявого рта, пытавшегося добраться до моих губ. – Я сейчас закричу!

– Кричи, мне это даже нравится, все равно тебя никто не услышит, – усмехнулся Берт.

– Если вы обесчестите меня, я расскажу всем, и вы можете поплатиться жизнью за свое преступление! Я не безропотная служанка, а благородная леди!

– Ты думаешь, придворных дам у меня было меньше, чем их горничных? – Лорд Роган плотоядно оглядел мое раскрасневшееся лицо и вздымающуюся при каждом судорожном вдохе грудь. – И еще ни одна не пожаловалась, все остались довольны.

Мерзавец толкнул меня на скамейку и следом навалился сам. Я задыхалась под тяжестью его тела. Руки лорда проникали под юбки, пытаясь снять шелковые панталоны. Послышался треск разрываемой ткани, и я поняла, что это конец. Этот мерзавец сейчас сделает то, что задумал. Я обмякла и перестала сопротивляться.

– Хорошо, ваша взяла, – выдохнула я. – Только зачем же так грубо? Что, девушке и поломаться уже нельзя?

Берт взглянул в мое лицо, недоумение боролось у него с чувством самодовольства. Наконец второе победило.

– Я знал, что ты притворяешься маленькой недотрогой. – Он впился в мои губы поцелуем. Я почувствовала, как его язык проникает глубже. К горлу подступила тошнота. – Давно бы так.

Я ответила на поцелуй, а Берт ослабил хватку, чем я и воспользовалась. Со всей силы ударила его коленкой между ног. Он охнул, выпучив глаза, и повалился на землю. Я подошла ближе к скрюченному пополам мужчине и от души повторила удар. В мою сторону посыпалась отборная брань.

– А это тебе за Мию, – прошипела я, одергивая юбки.

– Дрянь! – всхлипывал он, держась за пах. – Ты еще пожалеешь.

– Как бы тебе не пришлось жалеть. – Я отошла он него на несколько шагов. – Если еще хоть раз тронешь меня или мою служанку пальцем, я отчекрыжу твои причиндалы и прибью гвоздями к главным воротам.

Словно уличная девка, я сплюнула на землю, освобождая рот от неприятного привкуса, и, развернувшись на каблуках, во всю прыть побежала прочь от этого гада.

Только в своей комнате смогла перевести дух. Нет, ну каков подлец! Сердце все еще бешено стучало, а голова кружилась от быстрого бега. Я подошла к секретеру и достала подарок Лукаса, маленький серебряный клинок с небольшой тонкой рукояткой, как раз для изящной дамской ручки. Теперь всегда буду носить его с собой, больше подвергаться такому унижению не намерена.

Я задумалась, смогу ли действительно применить оружие против человека. Но если бы не проявленная смелость, кто знает, чем бы могло все обернуться? Да кого я обманываю, я бы уже была изнасилована этим мерзавцем прямо на парковой скамейке.

– Тетя Ли, ты чего? – Два больших испуганных глаза уставились на кинжал в моей руке.

– Не беспокойся, малышка, это я так, на всякий случай. – Я подошла и погладила Наулу по головке. – Нам придется уехать из дворца, тебе опасно здесь оставаться. Но не пугайся, мы поедем в хорошее место к доброй женщине. Она о тебе позаботится.

Я искренне надеялась, что тетушка Тилли не выставит нас за порог. Все-таки фактически она в такой же ситуации, как этот несчастный ребенок, всеми презираемая и гонимая.

Я взяла несколько золотых монет, все свои накопления, и положила в сумочку. В голове промелькнула мысль сообщить Лукасу, но, скорее всего, ему сейчас не до нас, он обхаживает свою драгоценную невесту. А я и без него справлюсь.

Наула обернулась лисичкой и запрыгнула в корзинку, которую я взяла в руки. Сверху я накинула кружевную вуаль, чтобы любопытные взгляды не увидели рыжую шубку.

Дорога оказалась совсем не легкой, пришлось двигаться медленно, чтобы не потревожить малышку. Очень неудобно было ехать, ухватив правой рукой поводья, а левой крепко прижимая к себе корзинку. К концу пути все тело задеревенело и затекло. Когда мы проезжали мимо деревни, я удивилась почти полному отсутствию людей. Обычно в светлое время суток жители, не работавшие в поле, хозяйничали возле своих домов, а ребятишки бегали и играли на улице.

Я с трудом слезла с Морковки и наконец поставила корзинку на землю, так что Наула смогла выбраться наружу и вернуть свой облик. Мы спрятались за плотными кустами можжевельника, и я достала приготовленную для нее одежду – мое старое платье, которое было малышке невероятно велико. Нужно заказать для девочки несколько нарядов соответственно ее детскому возрасту и росту.

На стук дверь сразу распахнулась, и в нос ударил приятный запах свежеиспеченного хлеба и ванили.

– Вы как раз вовремя, булочки уже готовы, – вместо приветствия сказала знахарка.

– Добрый день, – улыбнулась я.

– С чем пожаловали? – поинтересовалась тетушка Тилли, разливая ароматный травяной настой по чашкам.

– У меня к вам очень деликатное дело. – Я не знала, с чего начать важный разговор. – Очень прошу вас приютить на время эту чудесную маленькую девочку.

– Она метаморф, – ничуть не удивляясь, заявила тетушка Тилли. – Я сразу почуяла животный запах. В кого обращаешься?

– В лису, – смущаясь, ответила Наула, благодарно принимая чай.

– Хорошо, – резко ответила знахарка. – Но у меня тоже небезопасно, в деревне начались волнения. Боюсь, как бы меня саму отсюда не попросили, хорошо еще, если в вежливой форме. А то могут и поджечь.

– Какой ужас! – Я расстроилась от ее слов.

– Да, сначала – этот снег, а сейчас – и того хуже, домашний скот стал умирать, – вздохнула знахарка. – У этой черни кто виноват, если жизнь не ладится? Конечно, травница или ведьма. Кого еще обвинять.

– Да, я понимаю. Снежная метель посреди лета – это очень странно. Вы не знаете, что это может быть?

– Это колдовство, – жестко ответила Тилли. – Очень темная могущественная магия. Вот только для меня загадка, с какой целью были наведены такие чары на Эктерию.

– Придворный маг смог восстановить природный баланс. Надеюсь, он сумеет нас защитить.

– Эстебан далеко не сильный чародей, – погрустнела тетушка Тилли. – Он добился своей должности не благодаря своим способностям, а с помощью родового имени и некоторых тайных услуг, которые оказывал покойному батюшке короля Стефана. У него очень слабый дар. Да и в случае серьезной опасности он, скорее, сбежит, чем встанет лицом к противнику и будет сражаться на благо народа.

– Но он уверил, что все хорошо и бояться нечего!

– А я чувствую опасность, и беда грозит не только королевскому роду, но и всему народу Эктерии.

– И что же теперь делать? – изумленно спросила я.

– Руны показывают страшные вещи. За нашим принцем по пятам ходит смерть, она уже протягивает к бедному мальчику свои когтистые лапы.

Знахарка протянула мне черный кожаный шнурок, на котором висел железный медальон.

– Возьми, это очень сильный амулет, способный противостоять даже проклятию. Его силы на какое-то время уберегут Лукаса, пока опасность не минует. – Холодный металл коснулся моей ладони. – Только никому не показывай, отдай лично в руки.

– Хорошо, сделаю, как вы сказали. – Я кивнула и спрятала оберег в карман. – Хотела спросить: тот мешочек, что вы мне передали… Он как-то неправильно на меня действует. – Я слегка покраснела. – Я стала чувствовать себя слишком дерзкой и смелой.

– Правильно он действует. – Тетушка Тилли мне подмигнула. – Он настраивает тебя, дает силы сопротивляться чужому влиянию, придает решительности. Главное – слушай свое сердце и будь собою, а все эти правила, этикет и условности придумали, в сущности, такие же люди, как и мы с тобой.

Я еще раз поблагодарила знахарку и с удовольствием пригубила травяной чай. Его насыщенный аромат действовал на меня успокоительно, но в то же время бодрил и прояснял ум.

– Пожалуйста, возьмите деньги, купите Науле одежду. – Я достала из кошеля почти все монеты и положила на стол.

Тетушка Тилли не стала отказываться.

– Это хорошее дело, – согласилась она. – Только сама буду шить, купим ткань и ленты, а вот ботинки закажем у сапожника. Уж такими талантами я не обладаю.

– И куклу, – добавила я, взглянув в сторону малышки.

При моих словах она встрепенулась, а глаза засияли восторгом. Она даже забыла про булочку, которую держала в руках и перед этим аппетитно уминала.

– Конечно, это в первую очередь, – усмехнулась знахарка. Внезапно ее лицо помрачнело, она встала из-за стола и подошла к окну. Отдернув шторку, тетушка выглянула на улицу.

– Странно, – протянула она. – У меня возникло чувство, что за нами наблюдают. Ты, когда сюда ехала, видела кого-нибудь?

– Нет, никого не видела. – Я помотала головой. – Даже в деревне не было народа, улицы почти пустые.

– Все по домам попрятались, – вздохнула тетушка Тилли. – Боятся и носа высунуть. Кто-то пустил слух, что печать с запретных врат снята и теперь нечистые силы ничего не сдерживает.

– Да, я помню, вы говорили об этом, – кивнула я. Очень тяжело сознавать, что мы можем оказаться во власти злых существ и жизнь уже никогда не будет прежней.

– Можешь быть спокойна, снять печать невозможно. Много сотен лет назад, во время ритуала закрытия врат, верховный маг Мирискольд пожертвовал своей силой и жизнью. Чтобы снять печать, нужны кровь и душа его потомка. Но, как тебе наверняка известно из истории, детей он не оставил.

– Откуда тогда эти слухи? – удивилась я.

– Не знаю, – честно призналась тетушка и горько усмехнулась. – Я всего лишь знахарка, или ведьма, как меня называют люди. Не очень сильная, но кое-что умею. Но ты права. Народ зря судачить не будет.

Я задумчиво поставила пустую чашку.

– Вы говорили, кто-то пытался снять печать, помните. В ту, первую нашу встречу, когда я здесь была с Лукасом.

– Да, помню. И это не случайный человек, а очень сильный волшебник. Вот с тех пор и пошли эти знамения: сначала снег, сейчас вот скот мрет как чумной.

– Так, может, ему и удалось сделать задуманное?

– Поверь мне, врата все еще заперты, – резко ответила тетушка Тилли.

Я пожала плечами и встала. Если знахарка уверена, что так и есть, не буду спорить.

Она проводила меня до дверей и захлопнула дверь. Я услышала, как задвигают тяжелый засов. Знахарка чего-то сильно боялась.

Обратная дорога отняла еще больше времени. Поднялся ветер, и заморосил противный мелкий дождик. Я куталась в накидку, а Морковка недовольно фыркала, что ее выгоняют на улицу в такую отвратительную погоду. Проезжая по мощенной булыжником единственной деревенской площади, я стала невольной свидетельницей печальной сцены. Старая облезлая лошадь везла телегу, на которой лежала туша коровы. За ней шла молодая женщина, утирая слезы передником.

– Как же так? Единственная кормилица! Что теперь есть моим деткам? Повезу на рынок, может, хоть шкуру купят?

– Да кому нужна проклятая животина? – Шедший рядом с ней молодой парень сплюнул на землю. – Даже не надейся ее пристроить. Сразу двигай к могильнику и сбрасывай туда тушу. Староста так распорядился.

Несчастная женщина заплакала еще горше. Мальчишка, управлявший лошадью, натянул вожжи и развернул телегу.

– Мамка, не печалься, что ж мы, одни такие! Проживем как-нибудь.

– Много ты понимаешь! – махнула на него рукой мать. – Посевы в огороде погибли, корова издохла. У нас не будет ни овощей, ни молока.

– Простите, нечаянно подслушала ваш разговор. – Я слезла с Морковки, подошла к женщине и протянула ей последнюю монету. – Возьмите, этого хватит на первое время.

– Благодарю, миледи. – Женщина недоверчиво уставилась на меня и завороженно смотрела, как звонкая серебряная монетка падает ей в ладонь. – Боги благословят вас за щедрость.

Ее чепец сбился набок, выпуская на волю прядь белокурых волос. Женщина пряталась от дождя под старой шалью, но когда спасительные деньги оказались у нее, она как будто согрелась и перестала дрожать от холода в прилипшей к телу насквозь промокшей одежде.

– Король позаботится о вас, скоро поля будут засеяны. И посевы вновь взойдут, еще есть время и надежда собрать урожай.

Крестьянка поклонилась мне в пояс, а я отправилась обратно. Боюсь, Дивее придется забыть про летний дворец навсегда. Я поторапливала лошадку, пытаясь успеть к ужину. Мне и так перемывают косточки все кому не лень, давать новый повод для сплетен не хотелось.

Наконец мы приехали, я повела Морковку в конюшню. Я искренне надеялась, что никто не заметил ее отсутствия. Не так уж долго меня не было, всего пару часов, наверное.

Внезапно лошадь заржала и уперлась копытами в землю, я тянула ее за поводья, пытаясь подтолкнуть, но та категорически отказывалась сдвинуться с места.

– Морковка, хватит капризничать, пойдем. – Я попыталась уговорить животное, но получила в ответ лишь недовольное фырканье. Лошадь мотала головой, словно хотела что-то сказать. Только через пару минут до меня дошла причина ее недовольства. Нос защекотало, а глаза заслезились от дыма. Конюшня, до которой нам оставалось пройти всего несколько десятков метров, горела.

ГЛАВА 12

Я вбежала в конюшню и сморщилась: в нос ударил резкий запах гари. Лошади жалобно ржали, перебирая копытами. Понимаю их волнение, у животных еще более обострен нюх. Они чуют опасность. В горле запершило, и я прижала к носу шелковый платок, но меры предосторожности не помогли. Я все равно зашлась в продолжительном кашле. По полу белой змеей стелился дым, постепенно наполняющий собой все пространство. В самом углу стойла в куче соломы лежала перевернутая масляная лампа, от которой в смертельной пляске бежали дорожки огня. Они грозились вот-вот перекинуться на деревянные стены. Нельзя было медлить ни секунды. Я схватила ведро, стоящее на большой деревянной бочке, и, зачерпнув воды, бросилась к источнику начинавшегося пожара. Пришлось сделать несколько подходов, прежде чем языки пламени погасли. Теперь можно распахнуть ворота, чтобы ядовитый запах поскорее выветрился. Слава богам, я вовремя заметила беду, лошадям больше не грозила смерть.

Странно, что конюха нет поблизости, куда же он мог подеваться? Неужели надышался дымом и упал в обморок?

Я устало облокотилась о стенку стойла, чтобы перевести дух. Только сейчас заметила, как сильно трясутся руки, просто ходуном ходят от волнения. Тыльной стороной ладони отерла пот со лба, а когда отняла руку от лица, то увидела слой черной копоти. Да уж, представляю, какой у меня вид, выгляжу, наверное, сейчас как трубочист.

Неожиданно конь, стоявший позади меня, встал на дыбы. Его протяжное ржание заполнило конюшню, через секунду ему стали вторить и остальные животные.

– Тише, тише – хрипло кричала я, пытаясь успокоить разволновавшихся лошадей. – Уже все позади, вам ничего не грозит.

Неожиданно слева от себя я заметила какое-то движение. Кажется, за корытом лежал мужчина, по крайней мере, я видела торчащие ноги в коричневых кожаных сапогах. Решила сначала убедиться, что он жив, а потом выбежать и позвать на помощь. Я сделала несколько шагов, но кое-что заставило меня настороженно остановиться. Конечности мужчины неестественно подергивались, отчего казалось, что он танцует, но только в горизонтальном положении. Раздался протяжный стон, и я все же бросилась к несчастному, но тут же ошарашенно отпрянула.

Конюх лежал лицом вверх, его безжизненные стеклянные глаза уставились в потолок. На животе была огромная рваная рана, из которой торчали внутренности. Рядом сидело ужасное существо, когда-то бывшее человеком. Сейчас же это был полуистлевший скелет, обтянутый серой пергаментной кожей. Драугр, оживший мертвец. Он запускал свои руки с острыми длинными пальцами в тело несчастного и вырывал куски мяса. Темная кровь растекалась огромной лужей под ними. Драугр вгрызался зубами во внутренности и смачно пожирал их прямо на моих глазах.

К горлу подступила тошнота, голова закружилась. Я сделала шаг назад. Мерзкое существо было увлечено поеданием своей жертвы. От страха я, казалось, перестала чувствовать собственные ноги. Боги, бежать как можно скорее! Я сделала второй шаг и чуть не упала, запнувшись о железное корыто с овсом. Раздавшийся звон привлек внимание драугра. Он замер, и я увидела темные глаза, наполненные синим свечением.

Все, мне конец. Я с ужасом наблюдала, как существо поднимается с колен и через пару мгновений уже встает рядом со мной, скаля окровавленную пасть. Мои глаза наполнились слезами, которые скользнули по щекам солеными мокрыми дорожками. Я задыхалась от зловония, когда мертвец открыл рот и оскалился, готовясь впиться в мою шею.

Внезапно пронзительный свист отвлек драурга, и он, отвернув от меня морду, уставился в дверной проем. Я даже охнуть не успела, как железные вилы пронзили мерзкое существо. Он шипел и барахтался, пригвожденный к стене, пытаясь дотянуться до деревянной рукоятки.

– Миледи, вокруг вас, как всегда, очень весело. – Теплая рука схватила мою ладонь, а я во все глаза взирала на своего спасителя.

– Лукас, как ты тут оказался?

– Ты же меня позвала, – ответил он. Принц достал висевший на стене серп и одним движением отрубил голову драургу. – Он не успел тебя укусить?

– Нет, даже не коснулся, – отрицательно помотала я головой.

– Слава богам. – Лукас за шутками скрывал свой страх. – Нужно срочно вызвать придворного мага, я его с утра не видел. Как сквозь землю провалился. Отец будет в бешенстве, когда узнает, что нечисть добралась до дворца.

– Ты меня спас. – Я готова была расплакаться, как кисейная барышня, но изо всех сил сдерживалась и, кивнув на конюха, сказала: – Бедняга, он всегда был таким милым со мной и о Морковке хорошо заботился.

– Лиандра, если ты хотела увидеться, то нужно было выбрать место во дворце. – Лукас впился в меня колючим взглядом, его сильные пальцы стиснули запястье.

– О чем ты? – Я не понимала, что имел в виду принц.

– Час назад я получил от тебя письмо, оно лежало под дверью. Назначила свидание в конюшне. – Его голос смягчился, он притянул меня к себе. Мои растрепанные волосы задели его щеку. – Лиа, милая, я сам давно хотел сказать тебе…

– Я не писала тебе записок, – перебила я принца и нахмурилась.

Лукас недоуменно отстранился.

– Ты понимаешь, что кто-то воспользовался моим именем, чтобы заманить тебя в ловушку? – Сейчас я была напугана не меньше, чем несколько минут назад, когда драугр чуть не лишил меня жизни. – Права была тетушка Тилли, у тебя есть враг.

– Еще хуже, – глухо отозвался принц. – Он во дворце и в курсе всех слухов о наших отношениях.

Я порылась в складках своей юбки, нашла потайной карман и вытащила на свет медальон. Металлический круг на мгновение сверкнул красным отблеском и тут же потух.

– Надень, это для защиты.

– Откуда он у тебя? – спросил Лукас.

Принц расстегнул камзол и, сняв его, бросил под ноги. Теперь он стоял передо мной в одной рубашке, влажные пятна пота проступали под мышками, заставляя ткань липнуть к телу. Лукас наклонил голову, и я надела на его обнаженную шею кожаный шнурок.

– Знахарка сегодня передала, когда я отвозила к ней Наулу, – отозвалась я, предвидя вспышку гнева.

– Могла бы и мне сообщить.

– Зачем? – внезапно с вызовом спросила я. – Ты был так увлечен своей невестой, что не хотелось мешать. К тому же я прекрасно справилась без посторонней помощи.

– Что еще сказала Тилли? – спросил принц виновато.

– Только то, что королевству грозит опасность. Но какая именно, знахарка не знает.

– Понятно, – кивнул Лукас, хотя по его виду было ясно, что он понимает не больше моего.

– Ваше высочество, что вы здесь делаете? – В конюшню вошел кучер, нагруженный тяжелой сбруей, посмотрев на нас, он покраснел и опустил глаза. – Прошу прощения, что помешал.

– Позови стражников. – Голос принца стал серьезным и жестким. – Я только что собственными руками прикончил драугра, но, к сожалению, он до этого успел разделаться с конюхом и напасть на леди.

Слуга округлил от ужаса глаза, на резко побледневшем лице не было ни кровинки. Несколько мгновений он колебался, надеясь, что принц шутит. Но переведя взгляд на стену, в страхе попятился назад и выбежал из стойла, только пятки засверкали.

– Я провожу тебя до комнаты. Боги знают, сколько еще таких чудовищ разгуливает по дворцовой территории.

– Я попрошу помощи у стражников, – отказалась я. – А ты лучше приглядывай за Севелиной.

Развернувшись, выскочила вслед за кучером. На улице глубоко вдохнула свежий воздух, отчего закружилась голова. К горлу подступил комок. Я думала, он станет оправдываться, скажет, что долг вынудил пойти с невестой на свидание. Убедит меня, что ради королевской чести еле вытерпел ее компанию, но Лукас не стал этого делать. Просто промолчал.

Мне навстречу шли стражники, держа в руках оружие. Во дворце царил переполох, слуги жались по углам и переговаривались. Испуганные придворные попрятались в своих спальнях, было объявлено, что общий ужин сегодня отменен.

Миа позже, чем обычно, ушла на кухню, где трапезничала прислуга. Вернулась она мрачнее тучи.

Сама я даже не притронулась к ужину. Тарелка, на которой остывало жаркое, вызывала отвращение. Я нервно стянула с себя платье, на которое попали брызги зловонной крови, и бросила его на пол. К горлу подступала тошнота от мерзкого запаха, который, казалось, проник даже мне под кожу.

Плеснув в таз ледяной воды, я смочила губку и, морщась от холода, принялась смывать с себя все свои страхи и душевную боль. Миа как раз и застала меня за этим занятием.

– Миледи, вы бы уж из комнаты-то своей не выходили, – вздохнула она, помогая мне вытереться. Горничная усадила меня на стул и расплела волосы, высвобождая из прически шпильки и расправляя мягкие локоны по плечам. – Упырь этот пролез через сад, прямиком в конюшню. По пути успел двух стражников прикончить и нашего конюха. Ох, какой же мужик-то он был хороший, всегда слово ласковое скажет. Помню, еще когда была совсем девчонкой, часто меня сахарком угощал, который для лошадей выделяли. Знаете ли, породистых скакунов балуют больше, чем деревенских детей.

– Очень жаль его, – отозвалась я, кусая губы. Стоило мне опустить веки, как передо мной вставала жуткая картина: окровавленное тело конюха и чудовище, разрывающее руками и клыками мягкую плоть.

Миа взяла в руки расческу из жесткой конской щетины и принялась расчесывать мои локоны, периодически сбрызгивая их эссенцией из алоцвета, для того чтобы прядки не путались.

– Вы же сами чуть жизни не лишились! И какой нечистый понес вас в деревню к вечеру! Разгуливаете все время по потемкам. Что ж утра было не дождаться, чтобы Наулу увезти.

– Ты же сама понимаешь, чем могло все закончиться, если бы девочку нашли здесь.

– Да все я знаю, леди Лиандра, вот только переживаю за вас шибко. Неприятности к вам так и липнут.

Я печально улыбнулась. Очень непривычно иметь такую теплую поддержку во дворце, пусть даже от служанки. Хотя ее сердце гораздо больше, чем у всех придворных дам, вместе взятых. Неприятно поразило то, что Дивея не пришла меня проведать. Ведь наверняка до нее долетели слухи о нападении драугра.

– Так упырь этот, говорят, одного-то стражника в клочья порвал, аж кишки потом по всей земле были разбросаны, – продолжила рассказывать горничная, в красках описывая все ужасы. – А второй еще живой был, когда его нашли, а потом уж помер. Их сейчас всех в лес повезут да сожгут. Боязно всем, вы ж знаете, что после укусов драугра бывает. Через некоторое время жертва таким же упырем оборачивается.

Меня передернуло от одних только воспоминаний: земля, пропитанная кровью, ошметки мяса, застрявшие в гнилых зубах, и отвратительное зловоние. Этот запах, кажется, останется со мной на всю жизнь – запах свежей крови и липкого страха.

– Совсем забыла рассказать вам новости про Марту, – внезапно встрепенулась Миа, когда зажигала еще одну лампу по моей просьбе.

– Нашли убийцу? – Я замерла в ожидании.

– Куда там, – махнула рукой Миа. – Хотя, кажется, есть подозреваемый. Сегодня же ее тело отправили в деревню. У бедняжки сестра там живет с племянниками. Так вот, та и сообщила очень интересную подробность. Выяснилось, что накануне к ней приезжала Марта и сообщила новость, что беременна.

Я ахнула, совсем не ожидала такого услышать.

– Это что же получается: душегуб не только девушку лишил жизни, но еще и ее нерожденное дитя?

– Выходит, так, – согласилась служанка. – Ее сестра так убивалась по Марте. Плакала, что расстались они в ссоре, кому ж понравится, что незамужняя девица принесет в подоле. Я ее не осуждаю, та, видать, разозлилась да высказала Марте все, что о ней думает. Кто ж знал, что Марты не станет, теперь вот сестра до конца жизни будет корить себя за это.

– А отца ребенка она не назвала?

– В том-то и дело, что нет, – покачала головой Миа. – Хотя есть там один парень из деревни, ухаживал за Мартой. Все время таскал ей сладости из лавки. Вот на него и думают. Только знаете что, миледи: не он это!

– Почему? – Я нахмурилась, лихорадочно пытаясь собрать обрывки воспоминаний в одну общую картинку.

– Так Марта нос от него воротила. Говорила, что прислуживает во дворце и достойна большего, чем сын кузнеца, – отозвалась горничная и, чуть понизив голос, добавила: – Только, боюсь, не станут особо разбираться и упекут парнишку в тюрьму. Под пытками ж он во всем признается.

Мысленно я согласилась со словами служанки. Иногда правосудию легче упечь за решетку крестьянина, чем начать расследование в отношении аристократа. А в том, что Марта в день смерти собиралась на свидание с одним из придворных, я не сомневаюсь. Легкое желтое платье предполагало встречу в пределах дворца, куда влюбленный в нее деревенский юноша попасть ну никак не мог. Нет уж, искать убийцу нужно именно здесь.

Я села у окна, вглядываясь в ярко освещенный полной луной двор. На улице не было ни души. Стояла пронзительная тишина, не слышался даже привычный лай собак. Я размышляла, вспоминая последние слова умершей служанки. Кому нельзя доверять? Неужели я знаю убийцу? Кто это? К кому так торопилась Марта? А если преступник все-таки не ее возлюбленный, которому не понравилось известие о беременности любовницы? Может, причина совершенно в другом?

– А как можно объяснить то, что сын кузнеца пробрался в королевский дворец? – задала я вопрос.

– Так инквизиторы бедного парня еще и в колдовстве обвинят, делов-то, – пожала плечами горничная. – Вы же знаете, как наш народ любит во всех своих бедах и горестях обвинять нечистую силу.

– Будем надеяться, что представители закона проявят благоразумие, – отозвалась я.

За окном возле входа в сад я заметила какое-то странное движение. Женская фигура в длинном темном плаще скользила вдоль живой изгороди. Дама нервно оглядывалась по сторонам. Ее изящные руки придерживали глубокий капюшон, накинутый на голову. Она находилась слишком далеко от меня, и разглядеть лицо не было возможности, но что-то неуловимо знакомое в ее походке будоражило мою память.

Кто же в своем уме пойдет разгуливать ночью по саду, зная о тех печальных событиях, которые произошли сегодня? Только дело крайней важности могло толкнуть хрупкую девушку выйти на улицу. От налетевшего порыва ветра зашелестела листва, ветки кустов склонились к земле, а накидка дамы распахнулась. На мгновение показалась прядь знакомых белокурых волос, и я поняла, кто там, в темной ночи крадется прочь из дворца. Моя сестра Дивея.