355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вероника Касс » Проверка на отцовство » Текст книги (страница 1)
Проверка на отцовство
  • Текст добавлен: 5 мая 2022, 12:00

Текст книги "Проверка на отцовство"


Автор книги: Вероника Касс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Вероника Касс
Проверка на отцовство

Глава 1

Погладила по щеке уснувшую на груди дочь – девочка все еще всхлипывала после долгой истерики. Прижала ее к себе крепче, а второй рукой потянулась за телефоном. Быстро нашла номер Артема и, дав себе всего пару секунд, чтобы собраться, все же нажала на вызов.

– Что опять? Лесь, я же говорил, в этом месяце у меня голяк, – вместо приветствия выпалил бывший, и кто бы знал, насколько сильно мне захотелось в этот момент бросить трубку.

Я не общалась с ним три месяца, так что понятия не имела, о чем он говорил. Артем соизволил увидеть свою дочь второй раз в жизни, когда Марише было два с половиной месяца, решив, что у нее день рождения.

– Я не знаю, кому ты все это говорил, Артем, – зашептала я, боясь разбудить Мариночку, ее сон был и так тревожным. И неизвестно, проспит ли она хотя бы час, – Но мне нужна помощь.

– Лесь, прости, но я никак. У меня голяк, говорю же.

– Господи, Вавилов, хочешь, я сама тебе на карту денег переведу? Просто съезди в аптеку.

Из трубки доносились звуки музыки и галдеж людей. Я прикусила губу, лишь бы сдержаться.

– Ты издеваешься? Куда я на ночь глядя поеду?

– У Мариши температура…

– Ну, вызови врача, – раздраженно ответил он, а я совершенно искренне пожелала, чтобы у таких, как он, никогда не рождались дети. Когда мы познакомились на первом курсе, сразу после поступления, он показался мне принцем. Только вся эта дымка рассеялась очень быстро, после того как этот недочеловек дал денег мне на аборт.

Я тихонечко, чтобы не разбудить дочку, всхлипнула и максимально четко произнесла:

– Скорая приезжала, сказали, что у Марины такая реакция на зубки. У нее лезет первый зуб, представляешь, Тем, – выпалила я и тут же осеклась. Ему это было неинтересно. – Они сказали дать ей жаропонижающее – я дала. И нужно еще помазать десны. А у меня нечем. Не идти же мне с Маришкой в аптеку?

– Почему нет?

– У нее температура! – Дочь всхлипнула, и я тут же начала говорить тише: – Как ты себе это представляешь? Мне что, больного ребенка тащить за мазью в аптеку?

– Я не могу понять, эта мазь настолько обязательна?

– А я не могу понять, тебе что, трудно съездить в аптеку? – Прижав телефон к уху, я быстро смахнула слезинку, скатившуюся по щеке. – Эта мазь обезболит Марине десенки, и она спокойно будет спать. Так сказал врач, – я устало вздохнула от этого бессмысленного диалога.

Глянула на часы: Карина сегодня до четырех утра на работе. Значит, помощи до утра нам ждать больше неоткуда. Уже хотела положить трубку, когда этот человек, в которого я была когда-то влюблена, добил меня окончательно:

– Она чего, не перетерпит без этой мази, что ли? Раньше вообще не было подобного. И ничего, наши родители как-то справлялись.

Я просто скинула вызов, ничего ему не ответив. Чтобы успокоиться, поцеловала Маришу в лобик и втянула в себя ее сладкий молочный запах.

– Ничего, родная. Газики пережили, переживем и зубки, – шепнула и тут же покачала ее, скорее по инерции.

Может, Артем и прав, раньше же как-то переживали. Поношу ее на руках, если что, всю ночь, а утром и мазь подоспеет. Набрала подруге.

– Я была права: зря звонила, – без приветствий устало протянула, с трудом сдерживая новую порцию слез.

– Вот же гаденыш! – воскликнула она и через пару секунд игривым тоном добавила: – Продержитесь без меня до утра, мои кошечки. Крестная Кариша уже сбегала на перерыве и купила нужную мазь. И любимую пюрешечку моей морковочке тоже взяла.

– Морковь для морковки, – усмехнувшись, ответила ей, – спасибо. Сейчас Мариша спит – я думаю, жаропонижающее подействовало. Будем надеяться, что я зря панику подняла, – подбодрила я скорее Карину, чем себя, потому что прекрасно понимала: бессонная ночь обеспечена и Марише, и мне, и соседям.

– Кстати, знаешь, кто сегодня здесь отдыхает? – загадочно протянула подруга, пока я смотрела на подрагивающие темные реснички моей малышки.

– Не знаю, но ты, конечно же, хочешь со мной поделиться, – тихо усмехнулась.

– Тот самый мужчина, помнишь? Два месяца назад, – зашептала подруга, и я прикрыла глаза, чувствуя, как к щекам прилила краска. – Он один здесь, все сидит и кого-то высматривает. Я буду обслуживать его столик и, если он расплатится картой, зафиксирую в памяти его фамилию. Можешь не благодарить.

– Успокойся уже, – шепнула я, но в этот момент Марина скривилась и, не открывая глаз, заорала.

– Ох, это она так верещит? Елки-моталки… А что, если…

– Все, давай, – перебила я подругу и кинула телефон на диван.

– Тише, тише, моя хорошая, – поднялась и начала укачивать дочь, напевая ей одну и ту же колыбельную по кругу. – Лунные поляны. Ночь, как день, светла… Спи, моя Светлана. Спи, как я спала.

Мариша почти сразу затихла, но стоило мне только присесть на диван, как дочь заголосила опять, словно чувствовала разницу, стою я с ней на руках или сижу. Мысли положить ее в кроватку даже не возникало, все это мы проходили с газиками. Спали только столбиком на мне и никак иначе.

Потрогала лобик – он был теплым, и я поняла, что действие жаропонижающего еще не прошло. Опять попробовала сесть, и на этот раз получилось. Подложила подушку под локоть, чтобы ослабить вес дочери. Так и уснула.

Проснулась резко, открыла глаза и встретилась взглядом с Кариной. Миниатюрная брюнетка сидела на краю дивана и с улыбкой махала передо мной мазью.

– Пережили? – шепнула она.

– Ага, – кивнула ей и попробовала переложить Маришу с рук, с замиранием сердца ожидая, проснется дочь или нет, но девочка лишь перевернулась на бок и продолжила спать, а я легонько поднялась с дивана и пошла на кухню.

– Чай будешь? – спросила, набрав воды в чайник.

– Нет, спасибо, Лесь, – подруга присела на стул и потянулась, – спать хочу, жуть просто. У меня к тебе новости, – широко улыбнулась она, демонстрируя свои ямочки на щечках, – Я все же раздобыла фамилию того красавчика, с которым ты тогда уехала.

– Карин, успокойся. Это было один раз и никогда больше не повторится.

– Конечно, не повторится, если ты и дальше так же будешь сидеть дома сутками напролет.

– Карин!

Чайник щелкнул, и я насыпала в чашку две ложки гранулированного кофе. Мне еще нужно было поработать. Пять утра – чем не время?

– Что Карин? Марише пора искать папу. Нормального папу, Лесь.

– Карин! – повторила я свое предупреждение и подняла чайник.

– Ну, тут я согласна, он не вариант. У него такая же фамилия, что и у нашего недопапаши, фу, – поморщилась Карина. Так она говорила лишь об Артеме. – Глеб Вавилов. Такой экземпляр и практически брак… Эй! Ты что творишь? – крикнула девушка и подскочила ко мне, а я только сейчас поняла, что разлила кипяток по всему столу. Как еще не ошпарилась – удивительно.

– Кариш, а ведь у Артема есть старший брат, – задумчиво протянула.

– Да ну? Сколько в Москве однофамильцев, Лесь. Глупости не бери в голову. Ладно, я пойду.

Брюнетка чмокнула меня в щеку и покинула мою квартиру. Она сама жила в соседней, а я села за стол и попыталась воссоздать в голове красивые черты незнакомца, который и должен был остаться таковым навсегда. И даже представить не могла, что неделю спустя я буду разыскивать его по всей Москве.

Глава 2

Наутро во рту Мариши я нащупала уголок появившегося зубика, а на следующий день соседнего, и в итоге уже через пару дней дочка улыбалась больше не беззубой улыбкой, а целой двузубой. Марине очень понравилось ее новое приобретение, и всю следующую неделю она только и делала, что оттачивала свое мастерство кусать меня во время кормления.

– Ай, – шикнула я и легонько надавила ей на щечку, – не делай так больше, Мариш. Мама невкусная.

Дочь, показывая, что не согласна с таким утверждением, похлопала на меня своими серо-голубыми глазами, которые, скорее всего, еще не потемнели.

– Милая, у мамы только молоко вкусное, сама мама нет, – усмехнулась я и начала покачивать дочь.

С вводом прикорма Мариша стала пить молоко только перед сном, а спала она два раза в день, так что дневные кормления у меня сократились, чего не скажешь о ночных. Кто-то говорил, что в полгода ребенок может уже спокойно перейти на смесь, ведь в материнском молоке все самое важное живет лишь до четырех месяцев, но я этого не представляла от слова совсем, Мариша не пила из бутылочек даже воду. И никогда не сосала соски. Вот такая она у меня особенно вредная девочка.

– Ай, – я приглушила стон, потому что на этот раз Мариша прикусила меня, уже уснув.

Дочь насытилась, и я осторожно переложила ее в кроватку. Защелкнула специальный бюстгальтер для кормления, который странным образом стал мне мал, запахнула халат и ощупала грудь. Она определенно стала больше, почти такая же, как в первую неделю после родов, но тогда у меня прибыло столько молока, что и десятерым младенцам хватило бы.

Поставила чайник и включила ноутбук: нужно было ответить на сообщения и наконец-то разобраться с завалом заказов. От своего графика я отставала на три брошки – значит, нужно ускориться. Быстро ответила на все входящие и, поставив поближе к себе чай, открыла чемоданчик со своим богатством.

– Та-а-ак, – протянула я, – с чего начнем: лисичка или букетик? Начнем с лисички.

Поговорив сама с собой, достала картон, нарисовала на нем очертания будущей броши, сделав заготовку. Движения были отточены, я зарабатывала себе этим на жизнь уже больше года, но все равно каждая новая брошка была для меня особенной и непохожей на предыдущую, даже если я повторяла какую-либо из них. Я разложила на столе бусины и стразы, пакетики с бисером, стеклярусом и пайетками, размышляя, какие именно мне понадобятся, и ушла в процесс с головой

Когда дочь проснулась, лиса была вышита лишь наполовину, но я все равно была довольна своей скоростью.

– Ну что, перекусим сейчас любимую морковь и гулять? – улыбнулась дочери, доставая ее из кроватки. Мариша крутилась и пыталась присесть, что выходило у нее пока далеко не идеальным образом.

Так и проходили наши с ней дни. Куда бы я ни ходила, даже на почту – отправить заказы клиентам, то только с дочерью. Что бы ни говорила Карина, но я не представляла своей жизни уже по-другому. Возвращаться к учебе пока не было никакого желания, я лишь надеялась, что к тому моменту, когда придет время садика, я передумаю и все же решу продолжить обучение. Не зря же говорят, что в наше время без бумажки никуда. В этом была доля истины.

Заперев свою дверь, я позвонила в соседнюю. Карина открыла почти сразу же.

– Мы гулять. Хочешь, подождем тебя на улице?

Лохматая брюнетка зевнула и тут же закивала.

– Сейчас, пять минут – и я спущусь.

На первом этаже я подхватила коляску, которая все время стояла именно там и, слава богу, никому не мешала, а затем с трудом, держа Маришу одной рукой, а коляску второй, но все же выбралась на улицу.

Несмотря на то, что время солнцепека уже прошло, было все равно жарко. Я достала из спортивного рюкзака панаму для дочери и кепку себе, а затем закинула его в подвесную сумку на коляске. В этот момент из подъезда выбежала Карина.

– Ты быстро.

– Умылась, прическу сделала и в путь, – рассмеялась подруга, разговаривая явно не со мной. Она смотрела лишь на Маришу и корчила перед ней всякие рожицы. – Какая-то морковочка сегодня грустная.

– Она просто до конца еще не проснулась, – отмахнулась я и вывернула коляску на дорожку.

– Слушай, Лесь, а ты уже все-все-все ешь?

– Да, давно уже, даже шоколадки по чуть-чуть. Уже месяц, а что?

– Ничего, – отвела взгляд в сторону подруга.

– Карина!

– Ну просто ты опять поправилась. После родов как щепка была, только грудь большая. А сейчас вон, животик, – она хмуро посмотрела в район моего живота, который действительно слегка стал выделяться. – Так не пойдет.

– Карин, успокойся. Я просто, наверное, мало двигаюсь. А может, гормональный сбой. И такое бывает. У меня грудь вообще разбухла, словно я только родила, – произнесла недовольно и тут же улыбнулась своей малышке. Она не любила недовольную маму. И не дай бог мне при ней заплакать. Тогда уже будет плакать сама Мариша, да так, что никто не успокоит.

– Лесь, а ты не думала, что…

– Что? – резко повернулась к подруге.

– Ну, что ты опять того. – Карина качнула головой, по-прежнему глядя на мой живот.

– Что того?

– Ну того. Опять беременна?

– Сплюнь! И по голове себе постучи. Боже, Кариш, как тебе такие глупости в голову только приходят?

– Ну смотри… Грудь, живот… Что там еще?

– Не знаю я, что еще. У меня с Маришей вообще никаких симптомов не было, сама же знаешь. Все, проехали.

Подруга кивнула и действительно перестала развивать эту тему, а вечером она пришла ко мне в гости – как обычно, без приглашения – и положила передо мной на стол упаковку с тестом на беременность.

– Ты издеваешься? – Я посмотрела на коробку с дорогим струйным тестом как на бомбу, причем не замедленного действия, а ту, которая именно сейчас взорвется и разрушит не только меня, но и весь наш многоквартирный пятиэтажный дом.

Предположение Карины было сумасшедшим, потому что со мной никак не могло такого случиться. Я же кормила грудью. У меня по-прежнему не было критических дней. И близость с мужчиной была лишь единожды. Да, незащищенная, по моей же глупости. Но, как говорится, снаряд не падает дважды в одну воронку. Ведь так?

– Иди делай, – повелительно произнесла подруга, склонившись надо мной.

– Если только для того, чтобы ты от меня отстала, то ладно, – съехидничала я, схватила упаковку, достала из нее тест и пошла в туалет.

На самом деле я не злилась на подругу, это была просто самозащита. Мозг даже рассматривать подобный вариант не хотел.

Потому что я не могла быть беременна.

Никак не могла.

Ведь я же не смогу. Если с одним ребенком еще можно справиться в одиночку, то с двумя – никак. Тут же тряхнула головой, прогоняя эти идиотские мысли, и все же распечатала пакетик с дорогим тестом.

Глава 3

Закрыла тест колпачком и вышла из туалета, рассматривая табло. На нем светились песочные часики.

– Думает он, – хмыкнула я и вернулась на кухню, – на, дарю, – положила тест перед подругой и опустилась на пол. Там, на игровом коврике, дочь изучала коробку от того самого теста. – Ты зачем ей его дала?

– Она начала хныкать, когда увидела твою спину, – пожала плечами Карина, внимательно рассматривая тест.

– Маришь, может, отдашь каку? – Дочь удивленно на меня посмотрела и тут же потянула картонку в рот.

Ну уж нет. Быстро схватила нерабочий пульт от телевизора и положила его перед малышкой, отвлекая. Выхватила упаковку и тут же отправила ту в мусорку.

Марина даже не заметила. Пульт был ее любимым увлечением. Ради него она научилась ползать, пока еще по-пластунски, но все же в пять месяцев это был почти подвиг. Я выкладывала перед ней разные яркие игрушки, дочь их разглядывала, но не выказывала никакого желания добраться до них, а стоило мне сесть на диван и случайно положить рядом с собой пульт, как серые глазки Мариши зажглись огоньком интереса и она подтянулась на ручках вперед. Тогда на ней были оранжевые ползунки и зеленая повязка, а Карина сидела с другой стороны дивана. Собственно, после этого памятного дня крестная моей дочери и стала называть ее морковочкой. Я так и не поняла аналогии, кроме цветовой, но разве же Карину кто-нибудь хоть в чем-то переубедит?

– Ле-е-еська, твою ж налево! – ошарашенно протянула подруга, и я тут же подскочила с пола, крутанулась на пятках и выхватила тест из ее рук.

В глазах в один момент все побелело, и я начала часто-часто моргать.

Чтобы развидеть.

На тесте было написано «Беременна» и строчкой ниже «три плюс».

– Он поломан, – произнесла сразу же, как ко мне вернулась возможность думать. – Ты принесла бракованный тест. Зачем вообще было брать такой дорогой?

Я тут же вернулась к мойке и, открыв дверцу под ней, выкинула тест в мусорку. После этого даже смогла вздохнуть полной грудью.

– Лесь, ты чего? Он же самый точный. Видишь, даже срок тебе показывает. – Карина захлопала своими пушистыми черными ресницами, а я, кажется, начала дрожать.

– Там написано три плюс. Понимаешь? Я никак не могу быть беременна три недели. Если я… – во рту пересохло, я даже чисто гипотетически не могла произнести это словосочетание вслух. Да я и про себя его даже произнести не могла! – Если я вдруг что, то срок был бы больше, намного больше. Недель шесть, не меньше.

– Олесь, ты чего? Будь у тебя хоть двенадцать недель, тест бы все равно написал три плюс. Он же для раннего определения, там и вариантов-то всего ничего. – Подруга начала загибать пальцы: – Одна-две, две-три и три плюс, – она еще что-то говорила, а я смотрела на ее тонкие пальцы с красным гель-лаком на коротких ногтях и думала.

Какого черта?

Никогда не любила красный цвет, но в тот вечер именно он меня и привлек. Я сама подсела за столик к красивому брюнету в поло приглушенно-красного цвета. На вид ему было около тридцати, слегка небритый, с цепким взглядом, твердой линией подбородка и упрямо поджатыми губами. Весь его вид говорил о том, что он не желает ни с кем общаться. Но его поло… Я не смогла устоять. Мужчины нечасто носили такой цвет, и еще реже они выбирали его правильно. Этому загорелому смуглому брюнету однозначно шла его дорогая одежда. Поло было сшито из первоклассного льна, это я оценила, когда нагло стаскивала вещь с Глеба. К тому моменту, как мы оказались в гостинице, он успел представиться. Менеджер среднего звена, который устал после выкрутасов большого директора и зашел отдохнуть в ближайший бар.

Менеджер среднего звена оказался потрясающим любовником – настолько, что защита не выдержала нашего страстного напора и порвалась. Я пообещала выпить специальные таблетки, успокоив этим мужчину как раз в тот момент, когда собирала с пола нашу разбросанную одежду. На вещи из красного льна сзади, сразу под воротничком, красовалась вышитая надпись Brioni. «Вот тебе и менеджер среднего звена», – отстраненно подумала я и поспешила оставить мужчину одного. С Маришей сидела Карина, но все же оставлять дочь на целую ночь было для меня слишком.

Еще слишком для меня стало найти в интернете цену на ту самую футболку-поло – сорок две тысячи рублей. Пятьсот двадцать евро. Я почти захотела стать менеджером среднего звена, но так и не выпила специальные таблетки. Я их купила. Прочитала инструкцию и целые сутки никак не могла решиться. Ведь пришлось бы отстранить Маришу от груди почти на двадцать четыре часа.

Я не представляла: как?

Как можно не дать ей молочка, когда она просит и когда оно ей так необходимо. Проплакав полдня, я закопала таблетки поглубже в аптечку, решив, что ничего страшного не случится. Ведь я кормила Марину грудью, а значит, моя маленькая слабость обойдется.

Не обошлась.

Я беременна. Опять.

Накрыла лицо ладонями и разрыдалась – кажется, только в этот момент до меня окончательно дошло, что ребенок уже есть и этого никак не изменить, остается лишь смириться и принять.

Сквозь собственные громкие рыдания я услышала вопль и тут же подняла с пола дочь, прижала ее к груди и попыталась успокоить, но ни черта у меня не получалось, потому что меня саму трясло от рыданий. Я пыталась заглушить всхлипы, но слезы текли, не останавливаясь.

– Тише, тише, маленькая – прошептала дрожащими и солеными от слез губами, – Все хорошо, мама больше не плачет. Все-все, – начала целовать ее в макушку, успокаивая, и почувствовала, как к нам подошла Карина. Подруга обняла нас.

– Ну хватит ныть, чего вы, – произнесла она, сама при этом всхлипывая. – Не знаю, как вы, а я пацана хочу. Морковочка-то у нас уже есть.

Глава 4

– Уснула? – шепнула Карина, заглянув в нашу с дочерью комнату. Я кивнула и продолжила качать давно успокоившуюся Маришу. – Тогда перекладывай ее быстрее в кроватку и иди сюда.

Я прикрыла на пару минут глаза, восстанавливая дыхание, сердце до сих пор билось как сумасшедшее. Переложила дочь, накрыла ее одеяльцем и пошла на кухню. Подруга ждала меня с чаем и конфетами.

– Ешь. Хоть успокоишься.

– Ты же знаешь, мне много нельзя, вдруг у Марины будет сыпь? – Я присела на стул, избавила конфету от фантика и, положив ее в рот, не почувствовала никакого вкуса.

Мы молча выпили чай. Карина ждала от меня готовности к диалогу. Мы с ней дружили с детского сада, и я знала ее лучше, чем себя, сейчас подруга хотела со мной чем-то поделиться. Очень хотела.

– Ну, Кариш? – спросила, отставив кружку.

– Я загуглила этого Вавилова, – спокойно произнесла она и, не встретившись с моей негативной реакцией, продолжила: – Еще тогда, – осторожно шепнула Карина, и я не выдержала:

– Ну, не тяни уже.

– Ну-у-у, я сразу же нашла его. О нем даже страничка в википедии есть.

– Ты сейчас издеваешься надо мной?

– Ну он не менеджер среднего звена, Лесь, – Карина развела руки в сторону и виновато на меня посмотрела, словно открыла для меня сейчас истину.

– Я поняла, – кивнула как болванчик, – по футболке за сорок тысяч поняла.

– Ну… – Подруга сложила ладони домиком и, сморщив нос, продолжила: – Это что-то он продешевил. Я думала, такие надева…

– Стой! Стой, – затрясла я головой, облокотилась о стол и спрятала лицо в ладонях, – то есть найти его не проблема? – приглушенно произнесла я.

– Нет. В инете про него много инфы и фоток всяких. С блондинками и без…

– Карина.

– Вообще, есть очень много фотографий с матерью. Для его возраста это…

Я перестала слушать подругу. Уловив нужную информацию, протянула руку к мышке. Ноутбук всегда стоял на обеденном столе, не выключаясь, экран загорелся и, поймав мое лицо на камеру, разблокировался, а я, зайдя в поисковик, тут же вбила «Глеб Вавилов».

Карина замолчала и чуть наклонилась, чтобы видеть, какие именно страницы я просматриваю. Я же искала его фотографии с матерью. Потому что как ни крути, но Глеб и Артем могли бы быть братьями: один и тот же типаж, цвет волос и глаз, крупные черты лица. Глеб, правда, был намного шире и мускулистее Артема, но, опять же, это возраст.

Увидела Вавилова в обнимку с женщиной средних лет и с легкостью выдохнула. Прикрыла глаза, чувствуя, как кружится голова от облегчения. Женщине было около пятидесяти – брюнетка с вьющимися волосами и серьезным взглядом.

Мать Артема выглядела иначе. Я видела ее единственный раз в жизни и больше не хотела. Надменная, расфуфыренная и худющая, как щепка, мадам неопределенного возраста. Сзади ее можно было принять за юную девушку, спереди на вид ей было не больше тридцати, но вблизи становилось понятно, что лицо Вавиловой натянуто до безобразия. И никакие косметологи не были в силах сделать из нее двадцатилетнюю девушку, каковой ей хотелось быть.

– Они не братья, – сипло протянула я и тут же хлопнула крышкой ноутбука, чтобы не пялиться больше на лицо мужчины, с которым мне посчастливилось провести ночь.

– Ну, я это еще тогда поняла, – устало произнесла подруга. – Этот Глеб потерял отца, когда ему и двадцати не было, и взялся тогда за управление бизнесом. У него несколько торговых центров в собственности, сеть кинотеатров, ресторанов, развлекательных…

– Я поняла, Кариш, я все поняла. Артем там и рядом не стоял, как минимум по уровню ответственности. А мы с тобой так и не валялись вообще, – усмехнулась я и растерла глаза, пытаясь понять, что делать дальше. Выдохнула и, как всегда, попросила помощи у подруги: – Ты когда следующий раз днем отдыхаешь?

Карина на лето устроилась официанткой в бар. У нее не было отца, лишь мать, которая самостоятельно тянула подругу и ее младшую сестру. Кристине в следующем году предстояло поступление, и ее семья копила деньги для этого уже сейчас.

Как только Карина смогла присмотреть за Маришей, я сделала УЗИ, которое подтвердило беременность. Срок был немаленьким – десять акушерских недель или восемь от зачатия, можно было становиться на учет. Странным образом, даже услышав удары сердечка своего малыша, я не смогла до конца поверить в то, что все происходящее правда. Анализы пришлось сдавать вместе с Мариной, и, в общем-то, ничего не поменялось. Я чувствовала себя как обычно и почти никогда не клала ладонь на слегка выпирающий живот. В первую беременность мои руки постоянно находились именно там, а сейчас все воспринималось по-другому или же не воспринималось вовсе.

Я нашла координаты головного офиса Вавилова и даже записалась к нему на прием. На сентябрь. После чего расслабилась, словно оттянула неизбежность до осени. Мне стало чуточку легче. Карина меня ругала и убеждала, что связаться с Глебом нужно раньше. Я все это понимала, осознавая, что, как бы оно ни было, мужчина должен знать. А дальше сам принять решение, но сообщить ему я была просто обязана. Я это понимала, но все равно жутко боялась. Не представляла, что и как ему скажу. Да и разве сообщают о беременности предполагаемым отцам настолько поздно? Да и узнает ли он меня вообще?

На этом месте в своих размышлениях я всегда спотыкалась и садилась вышивать брошки. Я нагребла себе кучу заказов и работала все свободное время, не понимая, какую цель преследовала в первую очередь: накопить как можно больше денег или просто занять чем-то голову, чтобы не думать о том, что ждет меня и Марину дальше.

На двенадцатой неделе мне назначили плановое УЗИ, на котором обычно проверяют плод на отклонения. Возможно, лишь к тому моменту я окончательно поняла, что во мне теперь развивается еще одна жизнь. А возможно, это был гормональный всплеск или что-то похожее на него, но я решила, что тянуть больше нельзя. В очередной раз оставила Маришу с Кариной и отправилась по адресу, который выяснила. Только встретиться с Глебом оказалось намного тяжелее. Мне не было хода не то что в его кабинет, но даже на нужный этаж – лифт открывался лишь по пропускам. Я прикусила губу, радуясь, что под конец рабочего дня в кабине никого не было и никто не видел, с каким убийственным отчаянием я давила на нужную кнопку. Посмотрела на лифтовую панель и нажала на минус третий ярус.

Створки лифта разъехались без проблем, пропуская меня на подземную стоянку. Я почти обрадовалась, ведь я уже видела однажды автомобиль Вавилова. Решительно переступила порог лифта и тут же растеряла весь свой настрой. Машин на парковке было больше, чем я ожидала. Намного больше. Да и не факт, что у Глеба всего одно-единственное транспортное средство. Лифт позади меня закрылся, и я вздрогнула. Глянула на часы: у меня был еще целый час в запасе.

– Ну что ж, приступим, – пробубнила себе под нос и отправилась на поиски знакомой машины.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю