Текст книги "Соблазнительный дьявол (СИ)"

Автор книги: Вероника Идэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

17. БЛЭР

Ад унизителен.

Он наполнен наглой ухмылкой Девлина Мерфи, комментариями его друзей о том, что от моего отчаяния воняет в школе, мерзкими насмешками учеников в виде собачьего лая и тем странным чувством, которое было на прошлой неделе, когда он заставил меня надеть ошейник.

Я подумала, что он может поцеловать меня, и запаниковала. Нелепый трепет в моем животе сбивал с толку, и я немного ненавидела себя за это. Еще больше я ненавидела его за то, что он это вызвал.

Этот позорный ошейник отправился прямиком в мусорный контейнер за трейлерным парком, когда закончилась школа.

Это сущий ад, но, по крайней мере, деньги, которые мне нужны, поступают с каждым завершенным испытанием силы воли против моей побитой гордости.

Девлин всегда выполняет своё обещание, даже когда сначала играет со мной. Он платит мне пачками хрустящих купюр, немаркированными конвертами, засунутыми в мой шкафчик или в мой побитый драндулет. Я даже не понимаю, как ему удается попасть внутрь без ключа. Его мир – это автоматические электрические системы на роскошных автомобилях, так откуда ему знать, что нужно использовать что-то, чтобы поддеть дверь на Corolla под уплотнителем окна? Небольшая милость, что он запирает ее, когда заканчивает.

Этот ублюдок похож на извращенного Бэтмена, темного рыцаря, который ополчится на меня, как только я перестану играть по его правилам.

После того, как я припарковалась на студенческой стоянке, свежий конверт, засунутый между сиденьями, бросается мне в глаза, когда я собираюсь отстегнуть ремень безопасности. Должно быть, я его пропустила.

– Черт бы его побрал, – бормочу я, вынимая его из тайника.

Открыв его, я отсчитываю четыреста баксов за то, что вчера сработала пожарная сигнализация. Мне повезло, что я овладела искусством легкости на ногах. Директор Бишоп почти поймал меня, но я успела пробежать достаточно далеко по коридору, прежде чем он обнаружил меня стоящим рядом со сработавшей сигнализацией.

Я думаю купить маме новый матрас на эти деньги, чтобы она больше отдыхала. В последнее время она невероятно бледна и измождена, и это заставляет меня беспокоиться о ней. Не хочу, чтобы ей стало так плохо, что нам пришлось бы лечь в больницу из-за очередного приступа истощения. Мама никогда не отличалась крепким здоровьем, но смена сезонов обычно не так сильно по ней бьет. В этом году он жестоко сказался на ее здоровье.

Я должна сделать все возможное, чтобы облегчить ей жизнь.

Между двадцатками вложена записка. Мое нутро сжимается.

Твоя «машина» – это оскорбление для настоящих машин во всем мире.

Его циничный голос заполняет мою голову, когда я читаю записку. Мои брови опускаются.

– Мудак.

Меня раздражает, что он считает, что может оскорблять машину, на которую я потратила кровь, пот и слезы. День, когда я купила ее, был одним из самых счастливых в моей жизни, и я могу пересчитать эти дни по пальцам одной руки.

Ну и что, что это не роскошная марка? Единственные люди, которые могут себе это позволить, это зазнавшиеся богатые дети. Остальные работают чертовски тяжело, чтобы получить то, что мы можем.

Это называется выжить.

Я подпрыгиваю, когда выхожу из машины. Девлин припарковался на месте напротив моего, ожидая меня в солнцезащитных очках, которые, вероятно, стоят больше, чем месячная аренда в трейлерном парке. Он облокотился на заднее сиденье своей машины, ладони лежат по обе стороны бампера его Range Rover, длинные ноги скрещены на лодыжках. Должно быть, я действительно мечтала, раз не заметила его, когда подъезжала. Черт возьми.

Я была слишком занята мысленным подсчетом денег, которые я сэкономила за то время, что была сучкой Девлина.

– Что, не чувствуешь сегодня свою уродливую красную компенсацию за размер члена?

Губы Девлина дернулись вверх. – Опять думаешь о моем члене, липкие пальчики? Range Rover просторнее. – Он кивает на внедорожник. – Забирайся на заднее сиденье, и я покажу тебе то, о чем ты не можешь перестать думать.

Несколько студентов, проходящих мимо по пути к ступенькам, хихикают. Один парень дает Девлину пять, на что тот отвечает широкой, самоуверенной улыбкой.

Могу только догадываться, что Девлин меняет свои тачки, чтобы продемонстрировать свое абсурдное богатство, показывая таким людям, как я, что он капает привилегиями, пока я думаю, смогу ли я позволить себе бензин для своей машины на этой неделе.

– Ты отвратителен. – Я скрещиваю руки. Он один, даже его ужасной второй половины не видно. – Сегодня нет соратников, чтобы поцеловать кольца короля? Какая жалость. Хотя, наверное, к лучшему. Реальность бьет как сука, и когда ты закончишь школу, ты поймешь, что это твой пик.

Плечи Девлина вздрагивают от его фырканья. Он трогает языком уголок нижней губы. – Хочешь поспорить?

Я стиснула зубы. Никто не заставляет мою кровь кипеть так, как он, с его невыносимым высокомерием.

– Ты думаешь, что ты неприкасаемый.

Девлин наклоняется вперед. – Не думаю. Я знаю, что я такой.

С меня хватит. Закатив глаза, я взваливаю на плечо рюкзак и направляюсь к лестнице, ведущей в школу.

Девлин падает рядом со мной, его походка раздражает.

– Разве я приглашала тебя прогуляться со мной? – Я подталкиваю его, когда он не отвечает. – Отвали.

– Нет. – Самодовольная улыбка пляшет в уголках его рта, пытаясь вырваться на свободу.

Я останавливаюсь, хватаясь за лямки своей сумки. – Чего ты теперь хочешь?

Девлин останавливается в шаге передо мной, полуобернувшись, чтобы взглянуть через плечо. – У меня есть для тебя другое задание.

Утренний свет отблескивает на черных волосах, свисающих ему на лицо. Со своей точеной челюстью и высокими скулами он выглядит как любой красивый соблазн. Если бы он не был полным козлом. Ненадежной змеей в траве. Мужчина.

Он опускает солнцезащитные очки на нос и смотрит на меня через край. Мой желудок несправедливо опускается.

Я подавляю дурацкое ощущение трепета, говоря своему сердцу, чтобы оно заткнулось. Оно в замешательстве. Маленький заблуждающийся предатель не понимает, что ничего хорошего из симпатии к Девлину Мерфи не выйдет.

Сглотнув, чтобы успокоить пересохшее горло, я обошла его плечом. – Что ты хочешь, чтобы я сделала сейчас? Занять офис? Крякать как утка на уроках? Угнать машину директора?

– В последнем варианте есть доля правды.

Волосы на моей руке покалывают под форменным блейзером и рубашкой, осознавая присутствие Девлина рядом со мной. Тепло его тела просачивается в мой личный пузырь. Я отхожу в сторону, чтобы увеличить расстояние. Через секунду он закрывает его, его рука касается моей.

В воздухе витает аромат кожи и пряностей, соблазнительный и гипнотический.

– Тебе лучше заплатить по-крупному, если ты всерьез хочешь, чтобы я совершила преступление…

– Что, у тебя теперь есть мораль? – Девлин хихикает и гладит меня по макушке. – Хороший ангелочек, такая непорочная и чистая.

Его насмешливый тон заставляет меня ворчать себе под нос. Мы доходим до ступенек и начинаем подниматься. Странно идти в школу с Девлином.

– Мне надоела наша игра, пора ее сменить.

– Что? Теперь ты не можешь менять правила!

Девлин смеется. – Это моя игра. Я могу делать то, что хочу.

Я поджала губы. Проклятый Девлин Мерфи вернулся в демоническую яму, из которой он выполз.

Он окидывает меня косым взглядом. – Я хочу показать всем, сколько школьного духа ты прячешь за своей эстетикой эмо-девчонки из дешевого магазина. – Его язык высовывается, чтобы провести по нижней губе, и в его голосе звучат тяжелые нотки недосказанности. – Как сильно ты поддерживаешь спортсменов. – Он игриво вскидывает брови. – Ты узнаешь это, когда найдешь.

С этим загадочным намеком Девлин бежит впереди меня, оставляя меня в пыли на ступеньках.

Угу, ублюдок. Школьный дух… Что бы он ни задумал, это будет еще более унизительно, чем быть названным собакой Девлина. Во мне нарастает тревога перед новым адом, который приготовил Девлин.

Когда я поднимаюсь на верхнюю ступеньку, его уже нет. Вздохнув, я направляюсь к своему шкафчику.

Когда я дохожу до него, меня отвлекает булавка, оторвавшаяся от моей сломанной молнии. Тихо застонав, я возился с ней, пока открывала шкафчик. Распахнув дверцу, я собираюсь повесить рюкзак на крючок, чтобы починить его, но мой взгляд останавливается на зелено-белом ворохе ткани, ожидающем меня внутри. Мое разочарование тает от ужаса быстрее, чем ледяная конфета на огне.

О, черт возьми, нет. Черт возьми, нет.

Пошел ты, Девлин!

Нина оказывается неподалеку. Она заглядывает в мой шкафчик и насмехается. – Думаешь вступить в отряд, Тряпичная Энн? Я так не думаю.

От ее насмешливого голоса у меня сразу же ломит позвоночник.

– Говори за себя, Нина. – Трент из футбольной команды закидывает руку ей на плечи. Она еще больше выпячивает свои огромные сиськи, как гордый павлин. Трент окидывает меня взглядом, от которого у меня мурашки по коже. – Я бы хотел увидеть ее в форме болельщицы. А потом я бы хотел увидеть ее на своем полу.

Да уж. Для таких парней, как Трент, окружающие его женщины – всего лишь объекты для подглядывания.

– Ты можешь сделать сплит, Дэвис? – Трент наклоняется ко мне. – Насколько ты гибкая?

Игнорировать их становится невозможно. – Отвали, Трент, – выдохнула я. – Или я покажу тебе, как сильно я могу бить.

Когда он не двигается, принимая мой блеф, я поднимаю брови, чтобы подчеркнуть свою угрозу. Подняв руки, он отступает на шаг.

Нина смотрит на меня суженным взглядом, задрав подбородок. Кажется, она нашла в себе некоторое нескрываемое уважение к тому, что я противостою дерьму Трента.

– Ты никак не можешь быть достаточно хороша для группы, – говорит Нина. – Выбирай другой жалкий способ привлечь внимание Девлина.

Я закатываю глаза. – У меня нет планов стать чирлидершей.

С досадой скривив лицо, Нина откидывает волосы на плечо и идет по коридору, выставив вперед свое большое каре.

Я выхватываю из шкафчика форму группы поддержки школы Сильвер-Лейк, пока никто не увидел, и разворачиваю материал перед собой. Из выреза торчит хрустящая записка на плотной, модной бумаге. Наклонившись над свертком, я читаю послание.

Переоденься в это до конца дня за $1000 плюс бонус $2500, чтобы подбадривать меня со стороны на сегодняшней футбольной тренировке. Поцелуй меня на поле, когда мы закончим, и действительно сделай это, или ты ничего не заработаешь.

Мое сердце сбивается с ритма, и я втягиваю воздух так быстро, что горло обжигает. Он сумасшедший? Да, напоминаю я себе. Он невменяемый психопат. Моя боль – его удовольствие.

Почему-то это гораздо хуже, чем вылить на себя воду или стать известной в школе дрессированной собакой. Это настоящий кошмар. В этой одежде я не могу слиться с толпой. Он рисует мишень на моей спине, превращая меня в большой зеленый маяк ложного школьного духа, который привлечет внимание всех мошек в этой школе.

Поддаваться на его жестокие выходки было ужасно, но это новый уровень. Это последнее, что я когда-либо сделаю. Вероятно, именно поэтому он выбрал его.

Я перекатываю губы между зубами, моргая в такт быстро бьющемуся пульсу. Кровь бросается мне в уши, заглушая звуки в коридоре. Все, что я слышу, это непрекращающийся стук, стук, стук в моих барабанных перепонках.

Задания становятся все сложнее. Девлин предлагает больше денег, но то, что он требует, становится все труднее выполнить.

Я продаю Девлину все, даже свою душу.

Я размышляю над его возможными мотивами, как над головоломкой, которую нужно решить. Что он получит от того, что заставит меня выставить себя на всеобщее обозрение? Почему он хочет, чтобы я его поцеловала?

Это должно быть еще одна из его безжалостных игр разума.

Моя гордость кричит на меня. Стоит ли это того?

Я закрываю глаза и делаю укрепляющий вдох. Это должно быть так. Ради мамы.

С трясущимися от желания ударить его руками, я закрываю шкафчик и иду надевать форму группы поддержки.

18. БЛЭР

Самое худшее в том, чтобы провести целый день в короткой юбке и жилетке без рукавов, обнажающей полоску моего живота, заключается не в том, что иначе я бы не застряла в этом. Дело в том, как это меняет то, как все смотрят на меня. От этого тоже некуда спрятаться.

Никого из моих учителей не волнует, что я нарушаю дресс-код, не ради школьного духа. Мистер Коулман даже сжал мое плечо и сказал, что рад моему участию.

Девочки раздражены, и я не думаю, что это просто потому, что форма не выглядит на мне плохо – сегодня утром я целых пятнадцать минут проверяла ее в туалете, прежде чем набралась смелости и отважилась на урок. Я думаю, это связано с тем, что все парни в школе не могут отвести от меня глаз. Включая Девлина.

Его темный взгляд – это неизбежное проклятие на моей коже.

Взгляды парней преследуют меня весь день.

Обед был мучительным: я сидела за своим столом у окна на виду у самодовольного Девлина, который распоряжался своим судом за центральным столом.

Моя кожа казалась слишком тесной, душила меня, когда я подавляла желание извиваться под его взглядом. Он упивался моим видом так, что у меня заколотилось сердце.

Дальше день пошел только хуже. Кто-то приклеил к моему шкафчику табличку с надписью «Дай мне Ч! Л! Е! Н!» с грубо нарисованным пенисом рядом с грустной фигуркой болельщицы. На уроке истории девочка, сидящая позади меня, смотрела какое-то дурацкое видео на TikTok, в котором, как оказалось, меня оценивали на предмет того, что теперь, когда я перестала быть готкой и прочей херней, какие-то захудалые недоучки.

Это кошмар, но я готова на все ради той суммы денег, которую обещал Девлин.

В конце дня поход на футбольное поле для тренировочного матча – это одновременно и облегчение, и затянувшаяся пытка.

Я одергиваю подол юбки. Она короче, чем школьная форма, а на мне так мало подходящего белья и прижимаю ладони к бедрам, придерживая юбку, когда ветерок грозит обнажить меня.

На обочине стоят другие люди, пока футбольная команда проводит разминку. Я останавливаюсь в нескольких футах от них. Иногда несколько девушек смотрят тренировку, я видела их во время бега, но не так много. Они все поворачиваются ко мне, оглядывая меня с ног до головы.

Их осуждение очевидно, так как они шепчутся друг с другом.

Меня охватывает желание пробежаться до линии деревьев и свернуть на тропу, петляющую среди сосен. Я нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы начать действовать, когда сильные руки обхватывают мою талию сзади, окутывая меня знакомым мужским запахом. Девлин.

– Вот ты где, – пробормотал Девлин мне в волосы. Я напрягаюсь, когда он щекочет голую полоску кожи там, где униформа не прикрывает мой живот. – Хм, то, что ты так одета, определенно повышает мою мотивацию. Подбадривай меня, чтобы мы выиграли наш тренировочный матч. Хорошо и громко, и помни, что это пишется Д-Е-В-Л-И-Н.

Я слышу улыбку в его голосе.

– Ты извращенец, – вздыхаю я.

Его усмешка, темная и дымная, проходит по моей шее и заставляет меня вздрогнуть. Этот звук должен быть запрещен. Я стараюсь не хлопать рукой по своей покалывающей шее.

– Ты даже не представляешь, маленькая воровка.

Девушки вдоль боковой линии смотрят в нашу сторону. Я ступаю по их территории, просто находясь здесь. Товарищи Девлина по команде на поле ухмыляются.

– Вы все должны мне пятьдесят баксов, – зовет Бишоп из центра, его руки вытянуты над головой, когда он сгибается.

Со стороны других игроков раздаются стоны. Отлично, теперь они ставят на то, о чем ничего не знают. Они, наверное, думают, что мы с Девлином какие-то странные.

В моей коллекции книг в мягкой обложке есть несколько полных книг. Я знакома с идеей о том, что ненависть перерастает в любовь. Чушь. Не в нашем случае.

– Почему ты заставляешь меня это делать? – шиплю я. – Какое извращенное удовлетворение это тебе приносит? И еще… чего ты хочешь?

Руки Девлина крепко обхватывают мою талию. Он подталкивает меня вперед, и я неловко ступаю, когда он обхватывает меня.

– Потому что. – Его голос звучит жестко рядом с моим ухом. – Я хочу заставить тебя извиваться ради меня.

Мой живот скручивается в тугой узел и горячая пульсация жара пульсирует между моих ног. Неужели ему нужно говорить прямо возле моего уха и дышать мне в шею?

Мы доходим до боковой линии, и он отпускает меня, только чтобы обойти вокруг, притягивает меня к себе и его руки ложатся на мои бедра.

Я заглядываю в его глаза, пытаясь прочесть тайну, скрытую в черноте. Я не верю, что интерес в его выражении предназначен для меня. Это для показухи. По какой-то причине он хочет, чтобы они все поверили, что я ему нужна.

– Ты принесла помпоны для поддержки?

Вопрос выбивает меня из колеи, когда я пытаюсь понять его.

Я фыркнула. – Да, я точно могу спрятать помпоны в этом дерьме.

Ухмыльнувшись, Девлин поправляет край юбки. Я открываю рот, но тут же закрываю его, когда он проводит пальцами по моему бедру. Он двигается выше, забирается под жилет, поглаживая мой живот. Его прикосновение нагревает мою кожу и заставляет меня бороться с дрожью.

Я ненавижу то, что он может заставить мои внутренности свернуться. Что со мной не так?

Девлин задумчиво хмыкает. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Никакого практического места для хранения.

У меня отпадает челюсть. Плечи Девлина сотрясаются от тихого смеха. Он… веселится. Пока он мучает меня с аудиторией.

– Прекрати наслаждаться этим, – огрызаюсь я, бросая взгляд на группу девушек неподалеку.

Если они не ненавидели меня раньше, то теперь точно ненавидят. На мне их любимый красавчик. Я не хочу прикрывать свою спину от нападок злобных девчонок в довершение к играм Девлина. Он делает меня более заметной, рисует на моей спине кровью еще большее яблочко.

– Но это так весело. – Девлин наклоняет голову, чтобы улыбнуться мне.

Эта улыбка удивляет меня, потому что она не похожа на его фальшивые. Я думаю, что она может быть настоящей. Это заставляет его казаться… менее злым. Мое сердце колотится, а глаза опускаются к ямочке, подмигивающей мне.

– Перестань. – Смутившись, я прижимаю ладони к его груди и толкаю. – Иди играй в футбол.

Девлин накрывает мои руки своими, прижимая их к своей майке. – Пожелай мне удачи. Ты моя личная команда поддержки.

– Тебе это не нужно. – Мне нужно, чтобы он ушел из моего пространства. Мне нужно очистить голову, найти свое счастливое место, чтобы сделать то, что он приказал.

Угроза оговорки о поцелуе висит над моей головой.

– Блэр.

Я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ним. Волосы свисают ему на лоб, одна сторона его рта приоткрыта, в его взгляде пляшет лукавое веселье.

О, Боже. Я не думала об этом весь день, слишком занятая тем, что терпела унижение, надевая форму группы поддержки. Если я не поцелую его в конце тренировочного матча, мне не заплатят.

Девлин снова сжимает мои руки. – Ты отстой. Скажи «удачи, Девлин» или что нибудь в этом роде.

Я облизываю губы. Девлин нацеливается на мой рот.

– Удачи, придурок.

– Дев, пошли! – зовет Бишоп.

– Через минуту, – кричит он в ответ, пристально глядя на мои губы. Его большой палец проводит по ним. – Ты здесь, чтобы болеть за меня. Когда я выиграю, я приду за ними.

Мой желудок опускается на дно.

Девлин усмехается, что бы он ни нашел в моем выражении лица, как у оленя в свете фар, затем щиплет меня за щеку, прежде чем выбежать на поле. Собравшиеся девушки визжат ему вслед, формируя свой собственный отряд. Я стою там, ошеломленная.

Я прикасаюсь к своим губам, на которых задерживается его мягкая ласка. Его слова повторяются в моей голове.

Когда я выиграю, я приду за ними.

Все мое тело сотрясает дрожь от горячих и холодных ощущений, пробегающих по коже.

Как я могу возбуждаться прямо сейчас? Разве это не делает меня какой-то извращенкой – хотеть поцелуя от парня, который издевался надо мной три долгих года?

Вытирая лицо, я думаю, что наконец-то понимаю дилемму, с которой Джемма столкнулась в прошлом году.

Никогда не думала, что столкнусь с той же проблемой.

– Знаешь, – говорит одна девочка, которая отрывается от группы и пересекает невидимую линию на песке между нами. – У Девлина нет подружек. Он занимается перепихоном. Так что, что бы ты ни думала, что у тебя с ним есть, это ненадолго.

Обычно я бы проигнорировала ее. Черт, я согласна с ней. Но мне становится трудно выносить чужое дерьмо, пока я держу язык за зубами. Жгучая потребность дать отпор разгорается под моей кожей.

Наклонив голову, я щелкаю языком в знак сочувствия. – О, ты ревнуешь? Это мило. А ты знаешь, что ревность возникает из-за чувства угрозы?

Девушка прищуривается, кривя губы. – Ты – мусор. Он не захочет тебя надолго. – Ее глаза оглядывают форму группы поддержки. – Почему бы тебе не пойти и не попробовать себя на выставке собак? Там твое место, сучка.

Я подавляю недоверчивый смех. Девлин не хочет меня, и точка. Все это – упражнение в том, чтобы заставить меня прыгнуть как можно выше для его игры.

– Если Девлин только перепихивается, значит, у тебя тоже нет шансов стать его девушкой. Лучше займись поисками золота в другом месте.

Глаза девушки расширяются от возмущения, и она уходит, чтобы зализать рану, нанесенную правдой среди своих друзей. Они все бросают на меня неприязненные взгляды.

Неважно. Это они дерутся из-за парня, который даже не замечает их существования.

Другая команда прибывает на тренировочный матч против школы Сильвер-Лейк. Несколько из них замечают меня в стороне. Они ухмыляются и похлопывают друг друга. Один смельчак направляется на мой конец поля, чтобы размяться, напрягая бицепсы, чтобы натянуть желтую майку. На его груди темно-синий #11.

Он машет мне рукой.

Я поднимаю брови, не обращая внимания.

Девлин появляется позади парня, на целую голову выше. Выражение его лица ничем не отличается от его маски, но я вижу смертельную ярость в напряженном положении его точеной челюсти и напряженных уголках его глаз.

Он что-то бормочет Одиннадцатому. Что бы он ни сказал, это заставляет парня отойти на конец поля к своей команде, чтобы закончить разминку. Девлин остается на месте, где расположился Одиннадцать, ведя мяч причудливыми движениями ног.

Девлин смотрит в мою сторону, засовывая язык между зубами в самодовольной ухмылке, когда замечает мое внимание к нему.

Выпендреж.

Как только начинается тренировочный матч, для меня наступает время поболеть. Я никогда не ходила на игры и стараюсь избегать болельщиц в школе.

Когда Девлин пробегает мимо с мячом, я хлопаю и грустно говорю: – У-у-у!

Через несколько минут Девлин ловит мой взгляд. Его невыразительное выражение лица говорит само за себя: делай лучше.

Вздохнув, я поднимаю свои усилия.

Когда Бишоп сталкивается с двумя игроками другой команды и крадет у них мяч, я закрываю рот руками, чтобы подбодрить его. Бишоп указывает на меня, ухмыляясь, когда он мотает мяч между ног, чтобы сохранить свое владение.

Игра идет быстро. В одну минуту мяч опускается возле нашего вратаря, а в следующую Бишоп и Девлин двигаются в строю с остальной командой. За этим очень интересно наблюдать. Они быстры, стратегичны и чертовски хороши в перемещении мяча.

Бишоп и Девлин – это сила, с которой нужно считаться, как в одиночку, так и когда они атакуют вместе.

В нашей команде мяч переходит от игрока к игроку как в тумане. Я чувствую, что болею с большим энтузиазмом.

– Давайте, парни!

Я шаркаю по боковой линии, ближе к группе девочек, которые не замолкают с первого свистка. У них это получается лучше, чем у меня. Слушаю, что они говорят в поисках идей, но все, что у них есть, это бесконечный девичий визг, когда мяч у Девлина.

– Ты справишься, десять! – Я закрываю рот руками и подпрыгиваю, когда Бишоп делает крутой поворот, зажав мяч между ног. – Возьми мяч!

Бишоп, должно быть, слышит меня, потому что его широкая улыбка становится энергичной, когда он несется по полю, передавая пас Девлину. Вместе они бегут как слаженная сила. Их противники не знают, как парировать их атаку. Мяч оказывается у Девлина, он выстраивается в линию и наносит сильный удар, мяч летит по красивой дуге и промахивается мимо вытянутых рук вратаря, попадая в сетку.

Раздается свисток, подтверждающий гол Девлина.

– Вау! Вперед, Койоты!

Я понятия не имею, что на меня нашло, но я втягиваюсь в игру. Болеть за них становится все легче. Мне не приходится изображать энтузиазм. Большая часть команды улыбается мне, когда они пробегают мимо, как будто я их личная женская группа поддержки.

На половине матча я вспоминаю, что будет в конце и замираю на середине аплодисментов.

Дерьмо.

Игра так захватила меня, что я забыла, что болеть недостаточно. Если я хочу получить деньги, я должна поцеловать Девлина.

Это последнее, что я бы сделала, но…

Когда мои глаза следят за его передвижением по полю, словно пуля, мой желудок переворачивается. Я не боюсь поцелуя. Энергия игры подпитывает мой адреналин.

Небеса – или, может быть, ад – помогите мне, но я предвкушаю его губы на своих.

Эта мысль заставляет меня впиться зубами в щеку.

Я хочу поцеловать Девлина Мерфи. Даже если это будет фальшиво.

Девлин ловит мой взгляд. Выражение его лица голодное. Мое сердце учащенно бьется, а дыхание сбивается.

Боже, я все испортила.

Девлин подмигивает и молниеносно отбирает мяч у № 11, злобная ухмылка растягивает его лицо, когда он направляет мяч вокруг. Одиннадцать кажется взбешенным. Девлин направляется к сетке, неудержимо приближаясь к цели. Я задерживаю дыхание, мои ладони покалывает. Если Девлин забьет сейчас, игра закончится.

– Вперед! – кричу я, задыхаясь.

Девлин выстраивает идеальную линию для удара между двумя защитниками. Его нога соединяется с мячом, и мое сердце замирает, когда мяч влетает в сетку.

Я хлопаю так сильно, что у меня болят руки. Это всего лишь тренировочный матч, но что-то в этой победе заставляет мое волнение вырваться наружу.

Бишоп и другие игроки школы Сильвер-Лейк кричат как банши. Поражение нависает над командой соперников. Девлин кружит по полю с поднятым вверх кулаком, заканчивая пробежку в нескольких футах передо мной. Празднование остальной команды переходит в фоновый шум, когда рука Девлина медленно опускается.

Вот оно.

Его напряженный взгляд притягивает меня, заставляя мои ноги двигаться, словно я одержима. Я все еще хлопаю, когда дохожу до него. Мои щеки болят от счастья.

– Отличный гол. – Я сглатываю.

Девлин издает гулкий звук в ответ и подходит ближе. Его руки находят мои бедра. От него исходит мускусный запах, когда он накрывает мои губы своими, волосы свисают ему на лицо. Девлин выдыхает, и его дыхание проносится над моим ртом и я снова сглатываю.

В животе и между ног у меня запульсировала боль.

Девлин прижимается к моей челюсти. Его теплое прикосновение зажигает меня. Оно похоже на проклятие, заманивающее меня и затягивающее в самый сладкий ад.

Он проводит большим пальцем по моей щеке и приковывает меня к себе тяжелым взглядом. – Ты хочешь заработать эту премию?

Его слова жалят правдой о том, почему мы это делаем, но мне все равно. С этим я столкнусь позже. Я наклоняю голову, чтобы принять поцелуй.

С тихим рыком Девлин накрывает мой рот своим и тут же проводит языком по моим губам.

Когда мы сходимся, мы непостоянны. Грубые. Яростный шторм, стремящийся разорвать друг друга.

Он захватывает мои губы с силой, с контролем, с той же неудержимой силой из поля, которая подчиняет меня своим чарам. Мои пальцы сжимают в кулак его бело-зеленую майку.

Поцелуй разгорается, как пожар на пяти сигнализациях, пылает и поглощает нас в желании. Я не ожидала, что он будет целовать меня так, словно я его любимое блюдо. Я не знаю, потрясен ли он так же, но, судя по приглушенному стону, который вибрирует у меня на груди, я догадываюсь.

Его язык скользит по моему горлу.

Пальцы Девлина впиваются в мою щеку и челюсть. Он обхватывает меня за талию, прижимая к себе, словно хочет быть единственным, кто владеет каждой моей частичкой.

Боль между моими ногами усиливается. Это уже слишком.

Я отталкиваюсь от него, задыхаясь и прижимаю руку к своим распухшим губам.

Глаза Девлина закрыты капюшоном, зрачки – бездонные ямы, поглощающие его темные глаза. Он проводит пальцами по краям рта.

Его внимание падает на мои покалывающие губы. Он крепче сжимает мою талию, словно хочет втянуть меня в еще один поцелуй. Я кладу руку ему на грудь, чтобы не дать ему снова подхватить меня на руки.

Прежде чем кто-то из нас успевает сказать что-нибудь о поцелуе, к нам вваливаются товарищи Девлина по команде, празднуя победу.

– Да! Чувак, это был такой хороший удар!

– Ты видел эту игру?

– Дьявол вернулся!

Они втягивают меня в свою компанию, похлопывая меня по спине. Даже Трент и Шон, кажется, рады моему присутствию.

– Хорошая работа, Дэвис. – Бишоп взъерошивает волосы Девлина. – Ты должна приходить и на наши официальные матчи. Ты – талисман удачи.

Я натянуто смеюсь, чувствуя себя странно из-за того, что меня раздавили посреди толпы высоких футболистов. От них всех воняет. Это не приятный и землистый запах, как аромат Девлина.

– Я думаю, вы, ребята, прекрасно обойдетесь без меня. Разве вы не выигрываете все время?

– Да, но не так. – Бишоп кивает в сторону Девлина. – Я не видел, чтобы ты так играл со времен СП. Как будто тебе не плевать на победу.

Девлин отмахивается от него. Он вырывается из объятий и уходит, оставляя меня посреди стада потных футболистов.

– Подожди! – Я протискиваюсь сквозь клубок конечностей и с трудом выбираюсь наружу, бегу трусцой за Девлином, чтобы догнать его. – Куда ты идешь?

– В душ.

– Хорошо, – тяну я на длинном слоге. – И… что ты мне должен?

Девлин останавливается, бросая на меня горячий взгляд. – Хочешь еще? – Он издал чувственный смешок, изгиб его рта стал непристойным, когда он окинул меня взглядом. Он хватает меня за запястье. – Отлично, пойдем в душевую. Я прижму тебя к кафелю, и твои крики будут разноситься эхом по всей раздевалке.

Все мое лицо пылает, а внутренности перестраиваются. В чем его проблема? Я сделала то, что он хотел.

– Перестань быть таким мудаком! – Я выдергиваю руку из его крепкой хватки. Понизив голос, я спрашиваю: – А как же мои деньги?

Изменения в выражении лица Девлина едва заметны, но я вижу, как он отгораживается от меня. Я не понимаю, в чем заключается его сделка, но каким-то образом я его разозлила.

– Тебе заплатят, – рычит он, отходя от меня.

Я смотрю, как его спина удаляется в здание, больше не заботясь о том, что короткий подол юбки развивается от ветра.