Текст книги "Логово злого волка (СИ)"
Автор книги: Вероника Гесс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– Тебе может стать плохо, – стоит на своём Патриссия, следуя за ней. Она приближается к ванне и включает скрипучий кран. Кривая струя вновь вырывается, постепенно заполняя дно. – Чего стоим, дорогая мисс? Снимайте оставшуюся одежду.
– Но… я не могу.
– Чего страшится, моя милая? Мы же женщины, у нас всё одинаково, – решительно говорит Патриссия, но потом одёргивает себя, осматривая своё тело. – Не воспринимай меня как мужчину. Это тело мне тоже не по вкусу.
Не злить и слушаться.
Адель снимает с себя кеды, джинсы и бюстгальтер, оставаясь в одних мини-шортиках. Вздрагивающей рукой она прикрывает грудь и смущённо смотрит в сторону небольшой ванны. Девушке совсем не понятны мотивы поступков этого человека, и она настраивает себя к худшему.
– Значит, вот так ты выглядишь, – Патриссия цепко скользит взглядом по каждому изгибу тела, иногда останавливая свой взор на некрасивых синяках. – Присаживайся в ванну, а я принесу губку. Твоя кожа слишком грязная, особенно на спине.
Адель готова проклинать всё вокруг, вопить и бить стёкла, но несмотря на всё отвращение к своему бессилию, она беспрекословно садится в ванну, чувствуя как вода замораживает её кровь в жилах. Пробка в ванне неприятно задевает кожу, а в голову лезут самые непристойные мысли. Перед собой она видит именно мужчину, а не женщину. Патриссия же тем временем, проходит в ванную комнату и утончённо подгибает юбку, присаживаясь на колени. Она берёт небольшой кусочек мыла, чей цвет невольно напоминает оттенок лесной травы и принимается намыливать на губку. Далее, плавными движениями водит по спине Адель.
– Я не понимаю, почему вы это делаете, – голос предательски дрожит, и ей кажется, что воздух вокруг сотрясается с каждым её обречённым вздохом.
– Кожа помнит всё, – двусмысленно отвечает Патриссия. Она знает, что тактильный приятный контакт помогает наладить отношения и добиться от человека того, чего другой от него требует. – Бедняжка, какие у тебя синяки. Негоже леди иметь подобное, – Патриссия пытается вывести Адель на горький разговор, но она лишь что-то мычит в ответ. – Ты занимаешься каким-то спортом, раз такие ссадины получаешь?
– Нет.
– Одноклассники обижают?
– Нет.
– Сама себе увечья наносишь?
– Нет.
Контакт между ними не налаживается, и Патриссия решает сменить тему на более приятную.
– Ах, помню была я на выставке Клода Моне и прям дивом дивилась. Его картины великолепны. Милая моя, ты хоть раз была на Уайф-стрит, там ещё есть антикварный магазинчик. О, боже мой, как там великолепно!
Адель постепенно раскрепощается, позволяя дать волю маленькому расслаблению.
– Да… – тихо отвечает та, потирая миндальные глаза мокрыми пальцами. – Антикварные украшения действительно радуют глаз, также как и столовое серебро с шкатулкой.
– Ты тоже заметила ту шкатулочку с ювелирной бабочкой посередине? Я слышала, что такие вещи несут в себе функцию талисмана, который приносит удачу и исполняет желания, – Патриссия говорит это с таким воодушевлением, что начинает забывать о том, чего на самом деле хочет от новой гостьи.
Молчание, возникшее между ними, не смущает обоих, но Адель осипшим голосом вдруг решает разорвать эту тишину.
– Это мамины друзья, и… сама она.
Патриссия сначала не понимает смысл сказанного и хочет переспросить, но потом, как ошпаренная, вспоминает начало их бессодержательного диалога и прикусывает язык. Она теперь всё понимает, пусть поверхностно и без красочных деталей.
– Дэннис, тише… – еле слышно шепчет Патриссия, мотая головой из стороны в сторону и зажмуривая глаза.
Адель слишком испуганно вздрагивает, ощущая мужские пальцы на спине, скользящие по её коже. Тело напрягается от ощущения, что мужчина нерешительно, но чувствительно водит грубой рукой по бледной спине. Адель щурит глаза, и с отчаянной мольбой в голосе просит:
– Пожалуйста, не надо, – в её глаза в очередной раз набегают слёзы, а изрядно припухшие от кусания губы вымученно дёргаются.
Дэннис не убирает ладонь, но подаёт голос, отличный от голоса человека, который совсем недавно так заботливо мыл её.
– Ты боишься меня?
И она почему-то совсем не медля, без лишнего показа псевдохрабрости, отрывисто отвечает:
– Да.
Его рука оставляет спину в покое, и девушка громко выдыхает, чего Дэннис не смог не заметить. Он ждёт чего угодно, но никогда не подумает, что одна из заложниц способна ответить честно. Мужчина всегда сталкивается с разными девушками, но слышит лишь одно: «Да я тебя не боюсь. Знаешь, кто мой отец? Когда я отсюда выберусь, то тебя посадят или убьют». А далее лишь оглушительный крик, сопровождаемый дикими рыданиями. Но эта нежданная гостья предельно неразговорчива и послушна.
Он просто оставляет её наедине со своими чёрными мыслями, совсем не заботясь о том, какой шок она сейчас получила. Этот человек изменился, и девушка догадалась об этом. Адель вспоминает очень старый фильм восьмидесятых годов, где ведётся речь о психических расстройствах. Она невольно перебирает в памяти тот фрагмент, где чётко описывается «расщепление личности». Девушка помнит, как знаменитый врач перед телекамерами твердит о том, что с каждой личностью необходимо найти контакт и понять пациента, ведь каждый живущий в его теле человек отличается особым характером, мыслями и мировоззрением. Они говорят с разной интонацией, изображают индивидуальные эмоции и по-разному реагируют на окружающий мир. Адель сомневается в своих догадках, но будет начеку.
Как бы сложно сейчас ей ни было, она обязана довести до конца водные процедуры. Беря намыленную губку, она массивно трёт кожу, доводя её до покраснения. Закончив, она неосторожно хватает шампунь и моет голову, еле-еле смывает кривой струей и спускает воду, выдергивая пробку. Она оглядывается по сторонам, надеясь не столкнуться с Дэннисом. Адель ищет свою одежду, но не может найти даже кеды. Ошарашенно рыща глазами хоть что-нибудь, что можно накинуть, к её счастью, на ветхом крючке висит белоснежное полотенце. Адель окутывает себя и снимает шортики, чтобы постирать их и высушить, ведь в каких бы условиях она ни была – необходимо поддерживать гигиену. С помощью мыла она заканчивает это дело и вешает на тот самый крючок, где висело полотенце.
Проходя в комнату, она встречается глазами с Дэннисом. Мужчина сидит на кровати прямо, скрестив руки на груди. Его лицо бесстрастно, но единственное, что меняется в его выражении – это приподнятая вверх бровь. Он осматривает её лицо, на котором паутинками раскидываются мокрые волосы орехового отлива, спускается по небрежно обёрнутому полотенцем телу, и останавливает взор на босых ногах.
– Моя одежда… – неловко начинает она, но не успевает закончить.
– Вещи грязные. Их необходимо выстирать, – следует от него чёрствый ответ.
– Но это необязательно.
– Обязательно.
Он продолжает разглядывать её. Поправляя очки указательным пальцем, Дэннис сгущает брови и холодно требует:
– Танцуй.
========== Лунное дитя ==========
Танцуй, лунный ребёнок,
Ослепи своим сиянием лепестки багряных роз.
Дэннис не принимает свою скрытую, такую разъедающую кожу, склонность, но всегда потакает её жгучим порывам. Каждая третья девушка вызывает в нём чувства превосходства и тайного животного желания, но они улетучиваются сразу после женских воплей и оставшихся царапин на его руках.
Дэннис не любит непослушных.
И снова девушка – незваная гостья, неудачное недоразумение и безмолвная собеседница. В его теле опять разжигается цепная реакция, сводя с ума носителя. Дэннис в очередной раз приказывает приевшееся: «Танцуй». Он ожидает её бурной реакции, но всё, что видит – это обыкновенное непонимание в золотистых очах. Замечает, как опускается и поднимается её грудь и как облизывает посиневшие губы, будто хочет что-то сказать, но не решается. Боится.
Она открывает рот и глубоко вдыхает вязкий воздух.
– Я не могу без музыки, – Адель знает, как это звучит глупо, и опускает взгляд, фиксируя его на вычищенных ботинках Дэнниса.
Мужчина долго молчит, не отрывая от неё цепкий взор. Бросая короткое: «Следуй за мной», он ведёт её по бесконечным коридорам, доводя до небольшой комнаты.
Скучная комната.
Адель осматривает её просторы, но ничем выдающимся данное место не отличается. Мужчина подходит к старенькому граммофону, проводя по нему пальцем. Рядом стоит стопка различных пластинок, что не может не заинтересовать Адель. Она неспешно приближается, но пугается, словно кролик в слепящем свете фар, когда Дэннис ненароком поворачивается в её сторону.
– Выбирай любую музыку.
– Я не могу танцевать в таком виде.
– Пустые отговорки.
Адель перебирает холодными пальцами пластинки, замечая заскорузлое название песни и изображение знаменитой группы ещё семидесятых годов. Девушка вновь вспоминает фильм, где под эту песню танцует главная героиня. Использовать данную возможность весьма гиблое дело, ведь умело двигаться Адель вовсе не умеет. Но вспомнив пару движений, она протягивает ему пластинку.
– Лунное дитя? * – в пустоту спрашивает он, добавляя: – Никогда не слушал эту песню, бестолковое название.
Адель невесомо вздёргивает плечами, и слышит слегка шипящий звук со стороны граммофона. Такое ощущение, что они возвращаются в давно забытое прошлое. Дэннис присаживается на стул, принужденно испепеляя взглядом. Адель поправляет полотенце, закручивая его потуже, чтобы не спало, и вслушивается в скверную мелодию. Она подходит к трубе, так удачно стоящей почти посередине помещения, обхватывает одной рукой и плавно делает круг, пока не зазвучат слова. Девушка останавливается, облокачиваясь о трубу, в ожидании вступления.
Она – лунного света дитя.
Адель поправляет волосы и отбивает удары пяткой, следом носком, и опять пяткой. Переключаясь на вторую ногу, делает тоже самое, а потом отводит руки, легко подрагивая ими в такт движениям ног. Адель притаптывает двумя ногами, возвращая руки со спины к трубе, напоминавший шест.
Кружит на отмелях в танце игривом.
Адель продолжает совершать те же движения, но следом отсоединяется от «шеста», выдвигаясь всем телом вперёд и совершая круговые движения кистями рук.
Дэннис заинтересован. Он водит глазами по её влажной коже, которая отражает блики приглушённого света, но потом всматривается в слезившиеся глаза. Адель не останавливается, а лишь продолжает выполнять его приказ.
Одиноко мечтает дитя, спрятавшись в тень под ивой.
Адель вдруг слегка подпрыгивает, и её танец становится похож на очень нежную чечетку. Это не те массивные и быстрые удары, а совсем безоблачные и невинные. Приостанавливается и уже включает в работу всё тело, красиво извиваясь и смотря в потолок. Временами она подтягивает спадающее полотенце, но не прекращает свой танец. Она отходит на приличное расстояние от трубы вправо, разводя руки в стороны, но потом возвращается, вскоре отдаляясь влево, творя такие же бархатные передвижения.
Выболтав всё паутине ветвей, спит на ступенях фонтана.
Адель поднимает голову, крутясь вокруг своей оси и частично разводя руки.
Палочки взмах, и запел соловей.
Девушка возвращается к трубе, прислоняя со спины к ней ладони. Правым носком ноги делает полукруг, а следом и левым носком. Опять подпрыгивает, попутно удерживая соскальзывающее полотенце. Далее, слегка выступает вперёд, демонстрируя развязную походку, но этот танец не кажется пошлым.
Ждать из-за гор рассвет она начинает рано.
Она снова принимается делать круг возле трубы, обхватывая её рукой. Останавливается, притопывает и продолжает свой путь. Останавливается, притопывает, продолжает.
Мелодия размеренно притихает, и Адель возвращается в исходное положение, облокачиваясь о «шест».
Это первая девушка, которая танцует ему. Дэннис поднимается со стула, медленно подходя ближе. Она пятится назад, воображая себя загнанной ланью, опасливо смотрящей в ненасытные глаза одичавшему волку. Дэннис чувствует весь её страх и смятение, но не совершает лишних движений, а лишь смотрит в глаза, переворачивая её чувства вверх дном.
Дэннис готов к тому, что так долго хранит в своём теле. Ему подворачивается восхитительный шанс, но он слишком неспокоен сейчас.
Она не должна была слушаться, не должна была молчать, не должна была танцевать. Весь его грамотно очерченный график вдруг пополняется графой с вопросом: «Что делать, если девушка покорно выполняет твои приказы?» Дэннис всегда руководит своим разумом, а не сердцем, вскоре ошибаясь в собственных правилах. Он хочет поддаться ярому зову своего эгоизма, но не решается переступить через эту черту.
Как же Адель трясётся. Трясётся так, будто ступает по каменным краям вулкана, который вот-вот пробудиться и сожжёт всё на своём пути.
Он – чудовище.
И Дэннис даже не знает: данное утверждение высокомерно превозносит его или же, наоборот, уничтожает? Рассуждения заводят в тупик, где нет даже обратной тропинки. Мужчина тянет к её дрожащему подбородку пальцы, но замедляет их движение, а вскоре и вовсе убирает, покидая напряжённую атмосферу, царящей в сером помещении. Трус, который пытается казаться сильным.
Адель испытывает чувство настороженного облегчения и пытается привести все свои донявшие мысли в порядок. Она слишком долго стоит босыми ногами на студёном полу. Психоделическая фантазия сливается с смертельной действительностью, и девушка чувствует, как её руки начинают неметь. Она боится подумать, что было бы, если бы Дэннис безвозвратно потерял еле сдержанный контроль и не смог остановиться? Адель самолично добивает себя жуткими домыслами, но что теперь ей делать? Она осторожно подкрадывается к двери, приоткрывая её. Выходя, девушка сталкивается с Патриссией.
– Милая моя! – она обеспокоенно осматривает Адель, пытаясь прокрутить её в разные стороны.
– Со мной всё хорошо, – дрябло отзывается девушка, отстраняясь от Патриссии. Адель не может смириться с переходом из одного человека в другого.
– Давай я провожу тебя, – Патриссия проходит вперёд и ведет девушку к, можно предположить, её комнате.
Адель присаживается на жесткий матрас, не поднимая взгляд на Патриссию.
– Я бы хотела задать несколько вопросов… – Адель готова посметь открыть свой рот, чтобы наконец найти ответы на вопросы, так упрямо сидящие в её горле. – Зачем я здесь? Сколько мне ещё находится в этом подвале? Кто вы вообще такие? – она позволяет себе слегка повысить тон.
Патриссия выдыхает и поджимает губы.
– Милая моя, если бы не бродила там, где не положено маленьким девочкам свободно прогуливаться, то не оказалась бы здесь…
– Я понимаю, – она вскакивает. Похоже, нервы начинают поочередно лопаться. – Что вы сделали с теми девушками? Убили?
– Тише-тише, – она делает успокаивающие жесты, заставляя девушку снова приземлиться на кровать. – Мы не делаем ничего плохого. Дэннис просто хочет защитить нас, защитить Кевина, а Зверь, тем самым, помогает. Ничего дурного, милая.
– Кевин? Зверь?
– Давай по-порядку. Маленькая девочка увидела то, чего не должна была, верно? Безусловно, Дэннис переборщил с дозой хлороформа или может у твоего организма такая реакция пошла, поэтому ты пролежала в той грязной каморке полтора дня. У тебя нет болезни желудка или желчного пузыря? Дэннис не разрешал заходить к тебе, так как у нас были другие гости, – Патриссия продолжает так безмятежно об этом делиться, что Адель начинает чувствовать себя пациентом в психиатрической клинике. – Так вот, милая, когда комната стала свободной, я убедила Дэнниса подарить тебе более комфортные условия, – изнеженно улыбается, – А когда стало ясно, что ты чистая, кое-какой вопрос встал под сомнение…
– Вы хотели убить меня, верно? – она срывается на крик, не может сдержать истерики и слёз. – Не говорите мне, что не убивали тех девушек! Там была кровь, была кровь, – кричит Адель, конвульсивно махая руками. Патриссия замечает, как зрачки девушки увеличиваются. Адель теряет контроль, теряет страх перед похитителем, теряет здравый рассудок. – Ты или, чёрт возьми, вы, ели их, я всё слышала!
Адель словно молотком по голове ударяют. Она на минуту возвращает себя в реальность, понимая, что ломает собственную систему послушания, которую так старательно строит. Адель садится в угол, жмётся, защищая себя и вовсе не заботится о полотенце, которое слегка оголяет её бедро. Патриссия глядит на неё одновременно с жалостью и малым презрением. Она не станет подходить к ней, не кинется успокаивать и уж точно не будет разъяснять всё. Патриссия лишь позволит ей разобраться в себе и самостоятельно состроить эту логическую цепочку.
– Я танцевала для него. Как кукла. Как марионетка, – вполголоса говорит Адель, прижимая ладони к вискам. – Плясала, словно это был мой последний танец.
Патриссия молчит и не знает, что сказать. Она наслышана о предпочтениях Дэнниса. Только вот теперь женщина не может понять: ей беспокойно за Адель или же за самого Дэнниса?
– У Джейд может быть одежда для тебя, только слегка великовата. Стоит принести, – Патриссия удаляется, но оборачивается на Адель, натыкаясь на её загрязнившиеся ноги. Придётся снова принимать ванну.
Адель не может поверить в собственное безумие. Как она посмела закричать на человека, от которого зависит её дальнейшая судьба?
Патриссия возвращается, держа в руках пунцовую майку.
– Вот, надень, – следом кладёт на кровать. – И ещё носки, а то тут холодно очень, – и вновь уходит, будто больше не желает наблюдать эту жалкую картину.
Адель приподнимается, подходя к постели. Беря в руки майку, она рассматривает её и удивляется, что она действительно женская. Девушка скидывает полотенце, попутно надевая одежду на себя, а следом подмечает, что майка еле прикрывает бёдра. Она осматривает свои стопы и делает вывод, что неплохо бы их сполоснуть и только потом натягивать носки. После очередных водных процедур она возвращается в постель, обдумывая дальнейший план своих действий.
Ей хочется покинуть это место, спрятаться далеко-далеко, но только куда бежать, если и дома никто не ждёт. Она совершит роковую ошибку, предпишет себе смертный приговор, вернувшись в родной-чужой дом. По-крайней мере тут, в этом промозглом подвале, ещё никто не причиняет ей телесного вреда. Адель не желает этого признавать, но здесь ей кажется чуточку безопаснее… пока.
Стоит освежить свою голову и забросить размышления куда подальше. Она укладывается на тонкую подушку, внутри которой пляшут некие комочки. Накрываясь одеялом, она измученно закрывает глаза.
Никогда не будет легко. Будет лишь легче.
Комментарий к Лунное дитя
Лунное дитя* – песня King Crimson – Moonchild. Если кому будет интересно, то данный танец взят из фильма Баффало 66, где Кристина Риччи превосходно его исполнила (есть даже отдельное видео с демонстрацией этого танца, советую взглянуть, чтобы наглядно прикинуть все телодвижения).
========== Сомнения ==========
Твои прелестные демоны.
Ему осточертевает смотреть на своё отражение в зеркале. Получить то, чего так жаждет тело на протяжении долгих лет вдруг теряет всякий смысл. Юное тело двигается в такт незнакомой песни, заставляя втягиваться в непривычную эйфорию. Ни возгласов, ни острых ногтей, ни угроз. Он получает отказы каждый раз, будя в себе злого волка. Никогда не сталкивается с немым согласием и никогда не любуется очарованием новых девушек. Не в этот раз.
Адель. Губы приоткрываются, произнося кроткий ах, кончик языка твёрдо врезается в стенку передних зубов и протягивается, вскоре смягчая звук, позволяя языку расслабиться, наслаждаясь приятным звуком. Нежное имя.
Блёклое эхо голосов вперемешку с его мыслями не дают покоя. Хедвиг требует выйти в «свет», чтобы поиграть с новой девочкой, Патриссия читает нравоучения, Джейд истошно ноет, а Барри злится на Дэнниса. Их выход в «свет», словно игра со стулом, с одним единственным жалким стулом. Кто успевает присесть на него, тот владеет многим. Обычно в этом состязании выигрывает Дэннис. Но порой он не желает быть победителем, хочет избавиться от самого себя, искоренить в себе собственные пороки.
Пороки, которые ему нравятся.
Он слишком много берёт на себя, переоценивает возможности, таща на горбу груз обиды. Устанавливать правила для других, для себя, а потом просто втаптывать их в грязь.
Слабо-сильный человек.
Многие предпочли исчезнуть из сознания совсем. Оставить «семью» и испарится, словно капелька росы под пепельным солнцем. Дэннису от этого легче, как он не пытается ложно скорбеть, ведь «отрицательные» обязаны признать свои ошибки и покинуть разум.
Дэннис не монстр. Он предпочитает таким казаться.
Мужчина осматривает свою комнату. Везде порядок, в отличие от его рассудка, где главенствует хаос. Дэннис опять занимает ветхий стул. У него есть время.
Мужчина проходит по коридорам, и в очередной раз убеждается, что выбрал идеальное место для жительства. Всей «семьей» они перебираются из города в город, ища «нечестивых». Зверь любит справедливость, но не терпит беспечность. И Дэннис ошибочно поддерживает его желание мести. Долго пришлось обустраиваться, разжевывать информацию каждому из личностей и убеждать, что всё будет хорошо.
Дэннис отпирает дверь и подходит к кровати Адель. Она спит в крученной позе, подрагивая пальцами и веками. Он садится рядом, просто смотря на неё без всяких мыслей. Адель натягивает на плечи одеяло, через которое настойчиво пробивается холод.
У них впервые так: иной человек остаётся в логове, но не для особенной цели, а по грустной случайности. Сложно сделать выбор – никто не хочет брать на себя её грешную душу, а Зверь явно не вкусит девичью сладкую плоть. Она чистая. Поэтому вынуждена оказаться в скорбном месте, сталкиваясь с новыми препятствиями. А сейчас тревожно спит, в ожидании следующих событий, спит и видит кошмары, хочет проснуться.
Адель раскрывает глаза, одновременно рывком хватая воздух и резко поднимаясь. Она сталкивается лицом к лицу с Дэннисом. Девушка понимает, кто перед ней сидит.
– Спасибо за танец, – спокойно молвит он, продолжая вглядываться в огонь её глаз.
– Меня не освободят, не так ли?
Следует молчание, хранящее в себе безгласное согласие.
– Патриссия сказала мне накормить тебя, – Дэннис приподнимается, приближаясь к двери. – Ты не слышала меня? – он оборачивается на неё, замечая, как девушка встаёт, обнажая избитые бёдра. Дэннис нервно моргает и отводит взгляд.
– Я… сейчас оденусь, – негромко отвечает она, натягивая край майки на ноги.
Он выходит из комнаты, облокачиваясь о дверь.
Пороки, которые ему нравятся.
Адель тем временем надевает подсохшие шортики, а вскоре выходит к Дэннису. Он осматривает её оголённые плечи и ноги. Девушка закрывается руками, очень смущаясь.
– Мне необходима моя старая одежда, – просит она, не поднимая глаз.
– Она готова, когда поешь, тогда принесу, – железно отвечает мужчина, кивая в сторону. – Следуй со мной.
Они проходят в мини-кухню, где располагается лишь стол с двумя стульями и холодильник с кухонной тумбой и раковиной. Вполне недурно.
Мужчина ставит перед ней тарелку с бутербродами и стакан молока.
– Спасибо, – благодарит она и принимается к трапезе. Её не на шутку напрягает его взгляд, ведь от этого и кушать не комфортно.
– Сколько тебе лет? – интересуется Дэннис.
– Девятнадцать, – отвечает та незамедлительно.
– Но школьница.
– Оставалась на второй год.
– Ясно.
Адель понимает, что с ним найти контакт ещё труднее, чем с Патриссией.
– А ты… – она не торопится, откладывая в тарелку бутерброд, – почему ты живёшь здесь?
– Потому что, – чеканит Дэннис, замолкая.
– Каково это – жить вот так? – осмеливается вытянуть на длительный разговор девушка.
– Что это значит? – приподнимает бровь.
– Старый вонючий подвал без тепла и уюта. Ни окон, ни свежего воздуха. В одиночестве.
Она сама не понимает, почему так вникает в данную проблему. Наверняка от того, что долгое время ни с кем не делится именно своими мыслями. Дэннис позволяет ей продолжить заинтересованным взглядом.
– Я не существовала одна, но жила в одиночестве. Я бы могла изменить хоть что-то, повернуть эту сторону кубика Рубика, чтобы наконец обрести свободу.
Он наблюдает за движениями её губ и ненароком подмечает как она импульсивно дёргает несчастный заусенец на другом пальце.
– Но все мы люди, все мы заслуживаем лучшего, – горько усмехается, преподнеся к губам стакан с молоком.
– Ты всё ещё боишься меня? – невпопад спрашивает Дэннис, стуча пальцем по столу.
Адель отодвигает стакан, вытирает тыльной стороной ладони молоко на губах и молчит, подбирая правильный ответ.
– Да.
– Удивительно. Так смело разговариваешь, при этом молясь, чтобы видимый страх не выплыл за пределы фальшивого спокойствия, – он причмокивает губами, говоря, – Гнусные игры. Не стоит.
Девушка косится в его сторону, неловко пожимая плечами. Ей будет сложно с ним контактировать. Приподнимаясь, Адель берёт посуду и ставит в раковину, включая кран. Она начинает мыть её, просчитывая каждый дальнейший свой ход.
– Наконец-то! – вдруг верещит голос Хедвига. – У меня получилось! Девочка, пошли играть, – мальчик тащит её за собой, хватаясь за запястье.
– Подожди, – Адель закрывает кран и следует за ним.
Они проходят в комнату Хедвига, и Адель искренне удивляется, что подвал имеет весьма обширные просторы. Девушка осматривает комнатушку с кирпичными стенами, односпальной смятой кроватью и несколькими разбросанными игрушками. Адель маячит глазами по рисункам, хаотично находящимся на небольшом столике, и подмечает, что они отличаются некой детской живностью, хотя, конечно, не попадут на выставку в картинную галерею.
– Я просто хочу тебе кое-что показать, пока мистер Дэннис не пришёл, – он лезет рукой в верхний ящик шкафа и достаёт коробочку, протягивая Адель. – Ты знаешь, что это? Это ключ!
– Ключ? – она сначала не вникает в суть происходящего, а потом впадает в восторг, – Ключ! Я смогу уйти отсюда?
– Глупая, – Хедвиг безобидно улыбается, комментируя свой поступок. – Мисс Патриссия хотела кое-что тебе показать, но мистер Дэннис не соглашался с её мнением. Они спорили, спорили, и я чуть с ума не сошёл! Этот ключ от комнаты, где ты всё поймёшь.
– Что я должна понять? – упорхнувшая радость оставляет после себя следы сумасшедшего разочарования.
– Эта комната находится чуть дальше этой. Если увидишь мой рисунок на двери, то ты нашла её.
– Хорошо… – Адель сжимает в ладони ключ, разворачиваясь.
– Стой! – кричит Хедвиг, но потом вдруг успокаивает свой пыл, и совсем наивно просит, – Ты можешь обнять меня, пожалуйста? Я как бы… немного помог тебе… и всё такое…
Адель тщательно продумывает своё решение и приближается к мальчику. Она протягивает к нему руки, и Хедвиг довольно подскакивает, прижимая к себе.
– Я так рад, что смог обнять кого-то нового, – говорит он, всё крепче сдавливая её рёбра, отчего она непроизвольно стонет.
Адель задумывается. Обнять кого-то нового. Это звучит так тоскливо и обречённо. Конечно, девушка понимает, что у Хедвига нет никакой влюблённости к ней, ведь душа мальчика требует объятий и похвалы. Он отстраняется от неё, светясь от счастья.
– Иди скорее, – торопит он, указывая в сторону выхода.
Адель слушается и выходит из комнаты Хедвига. Она проходит по незнакомым уголкам, рыща глазами ту самую дверь с рисунком. Девушка встречается с немного отличавшейся дверью, садясь на корточки и касаясь пальцами того самого изображения.
Неаккуратные контуры, бесцветные люди. Около двадцати нарисованных человечков. Адель приподнимается, открывая дверь ржавым ключом. Она заходит в помещение, напичканное каким-то барахлом. Продвигаясь дальше, Адель замечает кучу вешалок с многообразной одеждой, где также располагаются что-то в виде записок с различными именами. Девушка проводит рукой по вещам, понимая, что даже их стиль кардинально отличается друг от друга. По правую сторону находятся крупные подписанные коробки. Она движется в сторону ноутбука, предвкушая что-то грандиозное. Садится на железный стул и нажимает на кнопочку запуска. Сердце прыгает в ушах, погружая в некую контузию. Адель видит рабочий стол с множеством подписанных папок. Открывая первую попавшуюся под именем «Барри», она затаивает дыхание, вслушиваясь в скорую речь. Девушка видит человека с развязной походкой, в модной шапке и альбомом в руках.
– Сегодня пятое марта две тысячи семнадцатого года. Ничего особенного в магазине тканей я не нашёл. Вот как? Я говорил этому старикашке, чтобы он оставил мне изумрудный шёлк и синий атлас. И где же он? Придётся вновь искать хороший магазин тканей, мне просто необходимо сшить это платье.
Адель открывает другой видеофайл с именем «Джейд».
– И что прикажете делать? Я видела такого сладкого парня в торговом центре. А что мне подойти и заявить: «Хей, красавчик, давай встречаться, только ты не обращай внимания на моё мужицкое тело, на самом деле я девушка».
Следом включает «Патриссия».
– Мне так жаль тех девочек… и других было жаль. Но ничего не могу с этим поделать, ведь Зверь прав в своих деяниях. И Дэннис его поддерживает. Правда с другими чуточку сложнее. Мы должны защищать Кевина. К нему относились отвратительно, мать уничтожила его рассудок.
Адель мелькает глазами и нажимает на «Кевин».
– Сколько времени уже прошло? Я… не знаю. Потерян. Они командуют моим телом, словно не я индивидуальная личность, а они. Нас двадцать четыре. Не могу больше так, схожу с ума. Когда-нибудь я точно убью себя. Единственное, что они согласились делать – это записывать данные видеоролики, чтобы я хоть раз в год смог узнать, что вообще происходит с моим телом. Но мне кажется, что я скоро исчезну.
Адель выключает запись, глядя на свои трясущееся руки. Неужели, все её домысли оказываются дикой реальностью?
Патриссия, Джейд, Кевин, Зверь, Хедвиг и… Дэннис – это разные люди, которые делят одно тело?
Адель права в своих догадках: она обитает в логове человека с расстройством личности. Единственное, что ей остаётся делать – это мирно общаться с ними и не создавать лишних конфликтов. Может тогда какая-нибудь личность поможет ей очутиться на свободе или же погубит её любопытную персону, помогая вкусить все прелести ада.
Она смотрит на папку с именем «Дэннис», но не решается открыть её. Любопытство берёт верх, и Адель неуверенно клацает пальцем по мышке. Она смотрит многие его видеозаписи, пока не наталкивается на ещё одну папку.
«Двойная папка?» – задумывается девушка, нажимая на неё.
Введите пароль.
Девушка наугад набирает четыре нуля.
Ошибка. Попробуйте снова.
– Разве тебя не учили не трогать чужие вещи? – разносится притязательный голос Дэнниса по всему помещению.
Адель глотает вязкую слюну, не осмеливаясь взглянуть в глаза страху.
========== Плакса ==========
Ты пачкаешь своим непринуждённым любопытством всё вокруг.
