Текст книги "Конец радуг"

Автор книги: Вернор (Вернон) Стефан Виндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

04
ОТЛИЧНАЯ АФФИЛИАЦИЯ

Хуан Ороско любил ходить в школу с близнецами Рэднерами. Фред и Джерри – Плохое Влияние, зато лучшие геймеры, которых Хуан знал в реале.

– У нас на сегодня затеяна отличная афера, Хуан, – сказан Фред.

– Ага, – подтвердил Джерри, улыбаясь так, как всегда улыбался в тех случаях, когда готовилось что-нибудь по-настоящему смешное или противозаконное.

Они шли обычной дорогой вдоль канала для сброса паводка. Бетон высох и побелел, как кость. Канал вился по долине позади района Меситас. Холмы были покрыты хрустальной травой и мансанитой, впереди виднелась купа падуболистных дубов. А что еще могло расти в графстве Северный Сан-Диего в начале октября?

В реальном мире, по крайней мере.

Ущелье не было мертвой зоной. Вовсе нет. Служба контроля наводнений поддерживает местность в усовершенствованном виде, и общедоступный слой был не хуже, чем на городских улицах.

Хуан в ответ на слова братьев только пожал плечами и повел рукой. Это было достаточным намеком для носимой «Эпифании». Наложенное изображение изменилось на мир из «Опасного знания» Гачека: мансанита перетекла в чешуйчатые щупальца. Дома по краям ущелья стали большими, сложенными из грубых бревен, с развевающимися знаменами. Впереди возвышался замок, родовое гнездо Великого Герцога Хови Финна (в реале – местного парнишки, который больше других делал для поддержки этого круга верований). Близнецов Хуан переодел в кожаную броню Рыцарей Стражи.

– Эй, Джер, глянь, – излучил Хуан и стал ждать, пока близнецы перейдут на тот же вид. Он неделю тренировался, устанавливая эти визуалы.

Фред глянул, воспринимая образы, которые наколдовал Хуан.

– Старье, Хуанито. – Он посмотрел на замок на холме. – И вообще Хови Финн – дубина.

– Ну и ладно. – Хуан отпустил видение, и оно рассыпалось небрежным каскадом. Реальный мир вернулся на место – сперва пейзаж, потом небо, потом живые существа и костюмы. – А на той неделе тебе понравилось.

Когда, вспомнил Хуан, Фред и Джерри маневрировали, чтобы выпереть Великого Герцога.

Близнецы переглянулись. Хуан знал, что они обмениваются беззвучными сообщениями.

– Мы же тебе сказали, что сегодня будет другое. Мы придумали особенную штуку.

Ребята шли через рощу дубов. Если идти с дальней стороны, можно было увидеть дымку океана, а в ясный день – или если использовать Ясное Зрение – то и всю дорогу до океана. Дальше на юг тянулись жилые районы и пятно зелени, которое и было школой Фэрмонт. А на севере было самое интересное место в том округе, где жил Хуан Ороско.

Парк развлечений «Пирамид-Хилл» господствовал над окружающей его долиной. Камень, на котором он стоял, был скорее остроконечным холмом, чем пирамидой, но руководство парка считало, что «пирамида» – слово более сексуальное. Когда-то здесь рос авокадовый сад, темно-зеленые деревья укрывали склоны. Невооруженный глаз по-прежнему видел множество деревьев, но были теперь и лужайки, и настоящие особняки, и пусковая установка. И много чего еще. «Пирамид-Хилл» утверждал, что здесь самый длинный полет свободного падения во всей Калифорнии.

Близнецы смотрели на Хуана и скалились.

– Как ты насчет «Возвращения мелового периода»? Менеджеры «Пирамид-Хилла» точно знали, сколько брать за различные уровни ощущений. Самые нижние – очень дешевые, «настоящее ощущение» – на верхнем пределе.

– Слушай, это слишком дорого.

– Конечно. Если платить.

– Ребята, а вам не надо сегодня представлять проект перед классом?

Урок труда был сегодня первым.

– Это еще в Ванкувере, – сказал Джерри.

– Ты за нас не беспокойся. – Фред посмотрел вверх, как-то одновременно и молитвенно, и самодовольно. – ЮПИ/Экспресс все сделает, и как раз вовремя.

– Тогда ладно. Только так, чтобы нам не влетело. «Влетело» – вот главная отрицательная сторона общения с Рэднерами. Пару недель назад близнецы показали ему, как переделать новый велик, купленный на «Wiki Bay», и чтобы его не отозвали по нарушению безопасности. У Хуана в руках оказалось отличное оружие для боевых искусств – и велосипед, который почти невозможно было развернуть. Мама удовольствия не выразила.

– Не дрейфь, Хуан.

Они свернули от берега канала и направились по узкой тропе вдоль северного края «Пирамид-Хилл». Это было далеко от любого входа, но дядя у близнецов работал в Службе контроля наводнений, а потому у них имелся доступ к поддержке изображений на сооружениях СКН, каковым доступом они сейчас поделились с Хуаном. Почва под ногами сделалась полупрозрачной. На глубине пятнадцати футов была видна схема, представляющая десятидюймовый выпускной туннель. Тут и там стояли указатели на местные записи обслуживания. Джерри и Фред уже пользовались как-то этим всезнанием, и их никто не поймал. На схему накладывался вид слегка фиолетовый для солнечного дня, показывающий слепые пятна связи и активные высокоскоростные ссылки.

Близнецы остановились у края поляны, Фред глянул на Джерри:

– Ай-ай-ай, стыд и позор Службе Контроля. На тридцать футов – нигде нет узла локалайзера.

– Точно, Джер. Тут что угодно может случиться.

Без полной сети локалайзеров узлы не могли точно знать, где находятся они и где их соседи. Скоростную лазерную связь установить было невозможно, а выход низкоскоростного сенсора размывался по всему ландшафту. Внешний мир получал лишь смазанную картину местности.

Ребята вышли на поляну и оказались в глубине слепого пятна сети, но отсюда невооруженным глазом открывался вид на холм, на местность, которая наверняка должна была находиться внутри «Пирамид-Хилла». Если пойти дальше, парк начнет начислять плату.

Однако близнецы не смотрели в сторону парка. Джерри подошел к небольшому деревцу и, сощурясь, смерил его взглядом.

– На самом деле это интересное место. Тут пытались исправить покрытие с помощью воздушной камеры. – Он ткнул в сторону ветвей и дал пинг. Служебный вид выдал лишь слабый сигнал возврата, сообщение об ошибке. – Это уже не узел, а экскремент сети.

Хуан пожал плечами:

– Разрыв к вечеру починят.

В сумерках, когда аэроботы порхают по ущельям, заменяя узлы тут и там.

– А почему нам не помочь родному графству и не починить его прямо сейчас?

Джерри достал зеленоватый предмет размером с большой палец и протянул Хуану.

Из вершины предмета торчали три плавника антенны. Типичный аварийный узел; с уборкой сдохших было больше возни, чем с птичьим пометом.

– Ты эту штуку обратил? – На узле было написано BreakIns-R-U, но в реальной жизни обратить сеть куда сложнее, чем в играх. – А где коды доступа взял?

– Дядя Дон бывает небрежен. – Джерри показал на устройство: – Все права загружены. К сожалению, в самом узком месте узел еще жив. – Он показал наверх, в ветви молодого деревца. – Ты достаточно маленький, чтобы туда залезть, Хуан. Поднимись и сшиби этот узел.

– Гм!

– Да не дрейфь! Внутренняя безопасность не заметит.

На самом-то деле Департамент внутренней безопасности заметит почти наверняка, по крайней мере когда залатают сеть локалайзеров. Но и почти наверняка никого это не тронет. Логика ДВБ зашита глубоко во всей аппаратуре. «Все видеть, все знать» – такой у них девиз, но то, что они видят и знают, оставляют для собственного употребления. Известно их упорное нежелание делиться со всякими правоохранителями.

Хуан сошел со слепого пятна и глянул на вид Департамента Шерифа. На местность вокруг «Пирамид-Хилла» приходилась своя доля арестов, в основном за наркоту– препараты, расширяющие сознание… но поблизости уже ничего не происходило несколько недель.

– О'кей.

Хуан вернулся к дереву и влез футов на десять, туда, где расходились ветви. Старый узел висел на сгнившей липучке, Хуан выбил его, и близнецы устроили ему падение на камень. Хуан спустился. Несколько секунд все смотрели диагностику. Фиолетовые туманы сделались резче, превратились в светлые пятна – узлы соображали, где они и где их обращенный собрат, координируясь друг с другом для полного включения. Теперь стала доступной лазерная маршрутизация от точки к точке, и видны были метки собственности вдоль всей границы «Пирамид-Хилла».

– Ха! – сказал Фред, и близнецы зашагали вверх к этой границе. – Пошли, Хуан. Мы отмаркированы как служащие округа. И лучше нам здесь не застревать слишком долго.

В «Пирамид-Хилле» имелась аппаратура истинных ощущений самых последних моделей – не просто фантомы, нарисованные контактными линзами на глазном дне. В «Пирамид-Хилле» были игры, где можно кататься на скучи-сальсипуэдах или воровать яйца хищных динозавров, а были игры, где теплые пушистые зверушки танцевали и резвились у твоих ног, прося, чтобы их взяли на ручки. Если отключить все игровые виды, можно наблюдать, как другие игроки бредут по лесам своих собственных миров. Каким-то образом Парк не давал им натыкаться друг на друга.

В «Возвращении мелового периода» звук установки свободного падения был замаскирован под гром. Деревья превращались в башни огромных гинкго, и в их чаще оставались непроницаемые для взора уголки. Хуан много играл в чисто визуальное «Возвращение»: лицом к лицу – с близнецами, и в виртуале с другими по всему миру. Это, надо сказать, приятных воспоминаний не оставило. За последнюю неделю его уже «убили и съели» три раза. Игра была суровая, вкладываться надо было как следует, иначе каждый раз будут убивать и съедать. И потому Хуан вступил в Гильдию Фантастов – ну, как юниор-соискатель, конечно. Надеялся, что это прибавит ему умения. Он уже даже спроектировал для «Возвращения» один вид. Ящеры получились быстрые. Мелкие, не привлекающие внимания самых яростных критиков. На близнецов они впечатления не произвели, хотя своих вариантов у братьев не было.

Шагая по лесу гинкго, он выискивал глазами в нижних ветвях тварей с мощными зубастыми челюстями – такая штука его и слопала в понедельник. А во вторник его свалила какая-то древняя болезнь.

Пока что все выглядело вполне безопасным, но не было и следа его собственного вклада. Зверьки размножались быстро и умели адаптироваться к среде по размеру, так куда же девались эти мелкие гады? Он вздохнул. Надо будет как-нибудь проверить другие игровые сайты. Может быть, в Казахстане они выросли здоровенные. А сегодня и здесь – nada[1]1
  Ничего (исп.).


[Закрыть].

Хуан топал через Парк, слегка обескураженный, но пока что не съеденный. Близнецы приняли форму стандартных для игры велоцерапторов и наслаждались жизнью – игровые роботы «Пирамид-Хилла» были как раз дичью размером с кур.

Ящер-Джерри глянул через плечо на Хуана:

– А где твой зверь?

Хуан животную форму принимать не стал.

– Я – путешественник по времени, – ответил он. Это был допустимый вид, введенный еще в первом выпуске игры.

Фред сверкнул полной пастью зубов:

– Да нет, где те твари, что ты на той неделе изобрел?

– Не знаю.

– Скорее всего их слопали критики, – предположил Джерри, и оба брата фыркнули по-крокодильи. – Бросил бы ты творить, Хуан, очков на этом не заработаешь. Плюнь и используй что есть хорошего.

Он проиллюстрировал свои слова футбольным ударом по чему-то, шмыгнувшему через дорогу. Это принесло ему много классических очков и несколько захватывающих моментов бойни. Фред присоединился к брату, и красное расплескалось повсюду.

Что-то в этой дичи казалось знакомым. Создание было молодое, разумно выглядело… да это же новорожденный из проекта Хуана! А если так, то и мамочка где-то рядом.

– Знаете, я думаю… – начал Хуан.

– ПРОБЛЕМА В ТОМ, ЧТО НИКТО ИЗ ВАС ВООБЩЕ НЕДУМАЕТ.

Отличный компьютерный звук – как если сунуть голову между древними стереоколонками. Мальчики слишком поздно увидели, что стволы деревьев у них за спиной растут из когтистых лап длиной в ярд. Мамаша. Сверху десятидюймовыми каплями текла слюна.

Конструкция Хуана в максимальном своем размере.

– Шш… – начал Фред, и это было его последнее шипение в образе велоцераптора. Из-за водопада слюны сквозь кроны гинкго опустилась зубастая голова и проглотила Фреда так, что остались торчать только задние когти. Пару секунд чудовище жевало и чавкало. Поляну заполнил хруст костей.

– Ой!

Монстр распахнул пасть и в ужасе стал блевать. И это было хорошо – Хуан на миг переключился на вид реальности: среди дымящихся останков своего хищника стоял Фред. Рубашка выбилась из штанов, с головы до пят покрыт слизью. Настоящей вонючей слизью. За которую и платят деньги.

Чудовище было одним из самых больших механических устройств Парка – представитель нового вида, созданного Хуаном.

Трое мальчишек смотрели в его пасть.

– Хватит с вас истинных ощущений? – спросила тварь, горячо дыша гнилым мясом.

Им хватало. Фред шагнул назад и чуть не поскользнулся в гуще.

– Покойный Фред Рэднер только что потерял полную телегу очков, – монстр мотнул мордой размером с грузовик, – а мне все еще жрать охота. Предлагаю вам уйти из Парка с максимально возможной скоростью.

Ребята попятились, не сводя глаз с зубов чудовища. Близнецы повернулись и бросились бежать, Хуан, как всегда, на секунду отстал.

Что-то вроде огромной руки схватило его сзади.

– А к тебе у меня еще есть дело. – Чудовище взрыкивало на каждом слове сквозь стиснутые клыки. – Сядь. Поболтаем.

jCaray![2]2
  Черт побери! (исп.).


[Закрыть] Вот уж не поперло!

И тут он вспомнил, что именно Хуан Ороско лазил на дерево переделывать логику входа Парка. Этому кретину Хуану Ороско никакого невезения не надо, собственной дурости хватит. А близнецы смылись.

Но когда «пасть» усадила его, и он обернулся, чудовище никуда не делось – не превратилось в охранника Парка. Может, это действительно персонаж из «Возвращения»? Хуан слегка отодвинулся в строну, пытаясь ускользнуть от нависшего взгляда. Это же всего лишь игра. Он вполне может уйти пешком от четырехэтажного ящера. Конечно, подобный поступок полностью подорвет его кредит в «Возвращении мелового периода», может быть, его окатит той же вонючей слизью. А если Большой Ящер к своей роли относится серьезно, это повредит ему и в других играх. Ладно, пусть так. Хуан сел спиной к ближайшему гинкго. Значит, он еще раз опоздает, все равно его положение в школе уже ничем не ухудшишь.

А ящер устроился поудобнее, сдвинув в сторону дымящийся труп раптора Фреда Рэднера. Потом опустил голову к земле и посмотрел на Хуана в упор. Глаза, голова, цвет – все было как в исходном проекте Хуана, и движения этого игрока производили впечатление. Судя по шрамам, он немало повоевал в горячих точках «Возвращения мелового периода».

Хуан заставил себя приветливо улыбнуться:

– Так тебе моя конструкция нравится? Ящер сверкнул клыками длиной в ярд:

– Я бывал и похуже.

Зверь сдвинул параметры игры, вытащил параметры уровня критика. Крутой игрок – может, даже крекер! Между ним и Хуаном лежал на земле мертвый и рассеченный пример создания Хуана. Большой Ящер двинул его передней лапой.

– Текстура кожи взята из библиотеки примеров Гильдии Фантастов. Цветовая схема – штамп. Клетчатый килт – это было бы прикольно, если бы не было полностью взято из объявлений «Эпифани Hay».

Хуан подобрал колени к подбородку. Та же фигня, что приходилось слушать в школе.

– Я беру из лучшего.

Ящер хмыкнул – рычащий гул эхом отдавался в голове у Хуана.

– Для твоих учителей это проканает. Им приходится жрать любой мусор, что вы им скармливаете – пока школу не окончите и вас не выставят на улицу. Так себе дизайн. Кое-что заимствовано, в основном потому, что механизмы хорошие. Но если говорить о настоящем качестве – не тянет. Тварь потянулась, сверкнув боевыми шрамами.

– Я и другие вещи делаю.

– Ага, и если никогда их не выпустишь, с ними тоже провалишься.

Вот это был пункт, который сильнее всего тревожил Хуана Ороско. Все больше и больше было похоже, что он кончит как отец – только может еще и никогда не получить работу, с которой его выставят! «Старайся изо всех сил» – таков был девиз школы Фэрмонт. Однако стараться изо всех сил – только начало. Даже если стараешься, все равно можешь отстать.

Но в таких вещах Хуан не собирайся исповедоваться другому геймеру. Он сердито глянул на щелки желтых глаз, и вдруг допер, что этот тип – в отличие от учителей – не получает платы за то, чтобы быть добрым. И слишком много он тратит времени, чтобы просто оттоптаться на чужом самолюбии. Значит, он в самом деле от меня чего-то хочет!

– И ты можешь что-то предложить, о Могучий Виртуальный Ящер?

– Это… тоже может быть. Я занимаюсь не только «Возвращением». Как ты насчет аффилиированного участия в небольшом проекте?

Никто никогда не предлагал Хуану аффилиированного участия в чем бы то ни было, кроме местных игр. Его губы дернулись вделанном презрении:

– Аффилиированное участие? Процент от процента от… чего? Ты насколько низко в цепочке?

Ящер пожал плечами – раздался треск деревьев, которые он при этом зацепил.

– Я думаю, что очень, очень низко. Так оно всегда с аффилиацией. Но я могу платить настоящие деньги за каждый ответ, который перепасую наверх.

И зверь назвал цифру. Этого хватило бы, чтобы целый год ежедневно кататься на свободном падении. Платежный сертификат поплыл между ними в воздухе, показывая названную сумму и график премий.

Хуану доводилось играть в финансовые игры.

– Вдвое против этого, или дела не будет.

Тут он заметил секции подписчиков, где суммы были не видны. Быть может, потому, что все, кого он рекрутирует, получат куда больше.

– Договорились! – сказал Ящер, пока Хуан не успел повысить цену.

Хуан был уверен, что Ящер улыбается!

– О'кей, так чего ты хочешь?

И почему ты думаешь, что такой дурень, как я, может тебе что-то дать?

– Ты учишься в Фэрмонте?

– Ты и сам знаешь.

– Странное место, правда? – Хуан не ответил, но ящер будто и не ждал. – Можешь мне поверить, странное. Большинство школ, даже частных, не проводит занятия учеников из образовательной программы для взрослых совместно с детьми.

– Ага, профессиональное обучение. Старперам оно не нравится. И нам тоже не нравится.

– Так вот, задание от моих работодателей – порыскать вокруг этих стариков. Подружиться с ними.

Ой! Но Хуан снова глянул на платежный сертификат. Он казался действительным. Содержание его было сложнее, чем хотелось бы Хуану, но гарантировал его Банк Америки.

– С кем конкретно?

– А, в том-то и проблема. Тот, кто аффилиировал меня, – человек уклончивый. Мы просто собираем информацию. В основном потому, что некоторые из этих… граждан старшего возраста были важными шишками.

– А если они были такими важными, то что они сейчас делают в нашей школе?

Это был тот самый вопрос, который задавали все школьники.

– Причин много, Хуан. Некоторые из них просто одиноки. Другие по уши в долгах, и им надо сообразить, как заработать на жизнь в современной экономике. Есть и такие, у которых мало что есть, кроме здорового тела и кучи старых воспоминаний. Эти могут быть очень желчными.

– Ага. И как я должен с такими людьми подружиться?

– Если хочешь получить деньги, найдешь как. Как бы там ни было, а критерии поиска существуют.

Большой Ящер переслал ему документ. Хуан просмотрел верхний слой.

– Тут накрывает широкую площадь.

Отставные политики Сан-Диего, биологи, родители лиц, в настоящий момент работающих в этих категориях…

– В ссылках – квалификаторы. Твоя работа – заинтересовать определенных людей в моей цепочке аффилиаций.

– Я… я как-то не очень умею народ уговаривать. Особенно такой народ.

– Сдрейфил? Тогда ходи бедняком.

Хуан минуту помолчал. Отец никогда не взял бы такую работу. Наконец он сказал:

– О'кей, вступаю в твое дело.

– Мне не надо, чтобы ты делал что-нибудь, что считаешь не…

– Я сказал, беру работу!

– О'кей! Тогда вот что я тебе дам для начала. В документе имеется контактная информация. – Тварь встала на ноги, и голос зазвучал откуда-то сверху. – В «Пирамид-Хилле» мы больше не встречаемся.

– Мне подходит.

Хуан встал, и не мог удержаться, чтобы не шлепнуть тварь по могучему хвосту, спускаясь с холма.

Близнецы его далеко опередили и стояли на футбольном поле на той стороне кампуса. Проходя по дорожке, Хуан ухватил вьюпойнт на трибунах и дал братьям пинг. Фред помахал Рукой, но рубашка у него была все еще слишком слизистой, чтобы держать связь. Джерри смотрел вверх, откуда в его протянутые руки падал пакет от ЮПИ/Экспресс, и как раз вовремя. Близнецы разрывали пакет еще по дороге к тенту магазина.

К сожалению, первый урок у Хуана был в конце дальнего крыла. Он побежал через газон, привязав зрение к неулучшенной реальности: сегодня дома были в основном трехэтажные. Серые стены – как игральные карты, выстроенные в ряд.

Внутри он уже не мог выбирать вид самостоятельно. По утрам администрация школы требовала, чтобы на всех стенах демонстрировали «Новости Фэрмонта». Трое ребят из школы «Гувер» выиграли стипендию IBM. Аплодисменты – хотя Гувер был незаслуженно обласканным соперником Фэрмонта – частная школа, управляемая факультетом математического образования университета Сан-Диего. Этим трем молодым гениям оплатят университетское образования до самого диплома, пусть они даже дня не проработают в IBM. Ну и подумаешь, решил Хуан, успокаивая сам себя. Может, когда-нибудь эти ребята сильно разбогатеют, но процент от их профессионально нажитых состояний всегда будет возвращаться в IBM.

Он рассеянно брел по зеленым стрелочкам-указателям… и вдруг заметил, что поднялся на два лестничных пролета. Со вчерашнего дня администрация школы все поменяла. Ну и конечно, стрелочки для него тоже обновили. Это хорошо, что он не обратил внимания.

Хуан тихо вошел в класс и сел.

Миз Чамлиг уже начала урок.

«Поиск и анализ» был ее коньком. Она вела куда более сжатую версию этого курса в «Гувере», но ходили хорошо документированные слухи, что там миз Чамлиг не вытянула. И потому факультет перевел ее в Фэрмонт. Хуану она даже нравилась – тоже ведь неудачница.

– Есть множество различных умений, – говорила она. – Иногда лучшее решение – это скооперироваться с другими людьми и вместе найти решение.

Ученики кивали. Быть координатором. Самые большие деньги и самая большая слава. Но они знали, к чему клонит Чамлиг. Она оглядела класс, кивнула, показывая, что поняла их.

– Вы все, к сожалению, хотите быть агентами верхнего уровня?

– Кто-нибудь из нас им будет.

Это заявил один из участников взрослой программы. Уинстон Блаунт по возрасту годился Хуану в деды. И когда у него случалось плохое настроение, он любил веселить народ, доставая миз Чамлиг.

Преподавательница «Поиска и анализа» улыбнулась в ответ:

– Это так же вероятно, как стать звездой бейсбола в высшей лиге. Чистый «агент-координатор» – редкий тип, декан Блаунт.

– Некоторые из нас должны быть администраторами.

– Э-гм! – Чамлиг на миг приняла скорбный вид, как человек, ищущий слова для сообщения печальной вести. – Административная работа сильно изменилась, декан Блаунт.

Уинстон Блаунт устроился на стуле поудобнее.

– О'кей, значит, придется выучить некоторые новые приемы.

– Да-да. – Миз Чамлиг обвела взглядом класс. – Это важный момент. Поиск и анализ, которым посвящен наш курс, – сердце экономики. Как потребителям, поиск и анализ нам нужны очевидным образом. В современном мире почти на любой должности мы зарабатываем себе на жизнь поиском и анализом. Но в конце концов нам необходимы и кое-какие знания.

– Вы про те курсы, что мы кое-как сдали на «С»?

Голос раздался с галерки – наверное, говорил кто-то из физически отсутствующих. Чамлиг вздохнула.

– Да. Не давайте этим навыкам угаснуть. Вас им научили. Используйте их. Улучшайте их. Это можно сделать с помощью особой формы преданализа, которую я называю «изучение».

Одна из учениц подняла руку– действительно подняла руку. Настолько она была старой.

– Да, доктор Сянь?

– Я знаю, что вы правы. Но… – Женщина оглядела класс. С виду она была возраста Чамлиг, и далеко не так стара, как Уинстон Блаунт. А глаза – слегка испуганные. – Но одни успевают лучше, другие хуже. Я далеко не так способна, как была когда-то. А может быть, просто другие способнее… Что будет, если мы станем стараться изо всех сил, а этого окажется мало? Чамлиг замялась. Интересно, что она ответит! – подумал Хуан.

– Эта проблема касается всех, доктор Сянь. Провидение каждому из нас сдает карты, с которыми мы вступаем в игру. В вашем случае вам сдали новые карты и позволили начать жизнь заново. – Она посмотрела на всех, сидящих в классе. – Некоторые из вас считают, что в этой жизни им сдали только двойки и тройки.

В передних рядах сидели несколько по-настоящему усердных учеников, ненамного старше Хуана. Они носили, но своих носимых чувствовать не умели и никогда не знали ансамблевого кодирования. Пока Чамлиг говорила, видно было, как они шевелят пальцами, вводя для поиска слова «двойки» и «тройки».

– Но у меня есть теория жизни, – продолжала Чамлиг, – и она взята прямо из игры: «Всегда существует иной подход». У вас, у каждого из вас, есть свой собственный джокер. Разыграйте их. Найдите то, что делает вас отличными от других, лучше других. Потому что такое есть всегда, надо только найти его. И тогда вы сможете давать свои ответы другим, и другие будут рваться давать ответы вам. Короче говоря, синтетическая прозорливость сама по себе не приходит. Нет, вы сами должны ее создать.

Она помолчала в нерешительности, глядя на свои невидимые записки, и заговорила нормальным, не ораторским голосом:

– Вот так складывается картина в целом. Сегодня мы будем говорить о формировании решений путем сопоставления ответов. Как и всегда, будем искать правильные вопросы.

Хуану нравилось сидеть у внешней стены, особенно когда урок проходил на третьем этаже. Можно было чувствовать, как покачивается стена, когда здание сохраняет равновесие. Ма от таких штук нервничала реально: «На секунду система даст сбой, и все рассыплется!» – жаловалась она на родительском собрании. С другой стороны, конструкции карточных домиков дешевые, а сильное землетрясение могли выдержать так же легко, как утренний ветерок.

Он отвалился от стены и стал слушать Чамлиг. Вот почему в школе заставляли почти на все уроки являться лично: хоть какое-то внимание уделишь просто потому, что некуда деваться из реального класса с реальным учителем. Рисунки Чамлиг плавали в воздухе над головой. Она владела вниманием класса: почти никаких нахальных рисуночков к ее графике по краям не приделали.

Какое-то время Хуан тоже смотрел и слушал – нет, правда слушал. Группы поиска ответов – ансербоарды – могли давать хорошие результаты, причем обычно при нулевых затратах. Не надо никакой аффилиации, просто родственные умы, разбивающие проблему. Но если ты не родственный ум? Скажем, ты участвуешь в группе по генетике. Тогда, если для тебя транскрипция – это вид перевода, то за месяцы никуда не продвинешься.

Хуан отстроился от училки и побрел по классу от вьюпойнта к вьюпойнту. Некоторые ученики сделали свои вьюпойнты общедоступными, но в основном это были случайные камеры. В паузах между прыжками он проглядел документ-задание Большого Ящера. На самом деле рептилию интересовали не только старперы, в списке фигурировали и обычные ученики. Эта аффилиация должна была быть широка, как Калифорнийская Лотерея.

Он запустил несколько фоновых проверок. Как большинство ребят, Хуан много информации держал в носимых, и такой вот поиск вполне мог провести почти незаметно. Во внешний мир выходить почти не пришлось, кроме случаев, когда требовалось использовать какой-нибудь сайт, о котором говорила Чамлиг: она отлично умела выдергивать ментально отсутствующих. Но Хуан владел ансамблевым кодированием не хуже, и одеждой управлял едва заметными жестами и указаниями глаз на меню. Когда взор учительницы падал на него, он радостно улыбался и проигрывал последние несколько секунд ее речи.

А старики… грамотное старичье здесь бы ни за что не оказалось. Те все были богатыми и знаменитыми – именно они владели почти всем реальным миром. Здесь, в «обучении для взрослых», собрались бывшие. Они просачивались в Фэрмонт в течение всего семестра: больницы для стариков отказывались их выписывать к началу занятий. Они утверждали, что граждане старшего возраста – «социально зрелые» и вполне смогут справиться с путаницей появления среди семестра.

Хуан переводил взгляд с лица на лицо, сопоставляя их с общедоступными записями: Уинстон Блаунт. Прокисшая каша, а не человек. Медицинская переподготовка – лотерея. Одно она лечит, другое не может. И у каждого свое. Уинстон Блаунт в эту лотерею не выиграл.

Сейчас старик усердно щурился, пытаясь следить за примером коллективного поиска ответов, который описывала Чамлиг – некоторые предметы он изучал на тех же уроках, что и Хуан. Его медицинской карты Хуан видеть не мог, но предположил, что с разумом у старика, в общем, в порядке: он соображал не хуже некоторых ребят из класса. А когда-то, давным-давно, был он важным деятелем в университете Сан-Диего. Давно это было.

Ладно, вставим его в список интересующих.

Теперь – Сю Сянь. Докторская степень по физике, докторская степень по электротехнике, лауреат премии Президента за достижения в компьютерной безопасности за 2010 год. Список достижений – почти на нобелевском уровне. Доктор Сянь сидела, сгорбившись, глядя прямо на стол перед собой. Она пыталась угнаться за изложением, пользуясь всего лишь обзорной страницей! Бедная дама. Но наверняка у нее окажутся связи.

Чамлиг все еще распространялась, как оформлять результаты в вопросы, не замечая отсутствия Хуана.

Кто следующий? Роберт Гу. На миг Хуану показалось, что он взял не тот вьюпойнт. Он покосился вправо, где сидели раз-ватины из «обучения взрослых». Роберт Гу, докторская степень по литературоведению. Поэт. Он сидел с этими клячами, но выглядел не старше семнадцати лет! Хуан снова прикинулся, будто внимает миз Чамлиг, а сам взял крупный план новичка. Гу был худой, почти тощий, и высокий. Кожа гладкая, без пятен. Но вид у него был такой, будто он потеет. Хуан рискнул заглянуть наружу, в медицинские справочники. Ага! Симптомы лечения Венна-Куросавы. Доктор Роберт Гу оказался счастливчиком, одним на тысячу, кто полностью отзывается на магию омоложения. С другой стороны, Хуану показалось, что на этом его везение и кончилось. Доктор Гу был совершенно непингабелен. На столе у него лежала смятая обзорная страница, но он ею не пользовался. Много лет назад этот человек был куда известнее, чем Сю Сянь, но сейчас он куда больший неудачник… А что такое «Деконструктивный ревизионизм»? Ага, ну точно не из списка Большого Ящера. Хуан отправил имя в мусорную корзину. Стоп, погоди-ка, он еще не проверил семейные связи Гу. Он дал запрос – и вдруг беззвучное сообщение огненными буквами повисло у него перед глазами:

Чамлиг – » Ороско: «sm» Tы целый день играешь в игрушки, Хуан! Если не хочешь следить за уроком, можешь отказаться от курса! «/sm»