355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вернор (Вернон) Стефан Виндж » Дети небес » Текст книги (страница 16)
Дети небес
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 15:44

Текст книги "Дети небес"


Автор книги: Вернор (Вернон) Стефан Виндж



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Она не возражала. Белль всегда строила планы и интриги. Никогда она не умела быстро думать стоя, даже когда еще была Белль Орнрикакихм, а не Белль Орнрикак. Когда Ихм умер, она понизилась до четверки. Стая из четырех может быть умной личностью, но чаще бывает тупа и лишена воображения. Иногда, сидя вот так в темноте, медленно-медленно строя планы, она думала: а не обманывает ли она себя, считая эти планы умными?

Тимор еще не спал и ворочался, но она знала, что он на самом деле устал. Забавно, как она хорошо понимает его мысли, хотя они и безмолвны. Иногда безмолвный он даже бывал полезен почти на уровне элемента: никуда не забираясь, он умел достать выше, чем она. Человеческие пальцы решали проблемы, с которыми никак бы не справились морды Стальных Когтей. И в то же время он был умен, как целая стая. И у него, как у всех людей, бывали самые странные идеи.

Умной стае сила этих идей была бы ясна.

Если бы только мне снова стать королевским советником! Эта дурацкая Резчица всегда благоволила Тщательнику и Хранителю, своим дочерним стаям. Если бы я догадалась, что Хранитель – изменник, я бы его разоблачила и сейчас была бы в королевстве второй. Эх!..

Она подбиралась к кошмару своих пробуждений, который приходил все чаще и чаще: ей не выбраться из ловушки, которую она сама для себя построила. Силы ума у нее нет, а когда Ихм погиб, утрачен был последний ее элемент, обладавший фертильностью.

Пока Ихм был жив, была возможность обмена щенками с какой-нибудь другой стаей. Но она недостаточно активно искала союза, а может быть, и пятеркой она тоже была недостаточно привлекательной. А сейчас от нее остались четыре старых, бесплодных уродливых самки. Никакие интриги не вынесут ее так высоко, чтобы можно было выбрать щенка из приличного помета. Если честно, выбор у нее не особенно велик. Можно пойти во Фрагментарий и зачерпнуть в себя отбросов. Можно Убежать от себя. Или просто вымереть по одному элементу, уйти в ничто, умереть, как неизбежно умрет когда-нибудь бедняжка Тимор.

А Тимор все еще не спал. Может быть, была одна из тех Редких ночей, когда он не засыпал дольше, чем Белль. А потом она заметила, что он дрожит. Наверное, в комнате для него слишком холодно, даже под всеми одеялами. Он не жаловался, но жалуется он вообще редко. Значит, что-то серьезно разладилось в функционировании дома. Завтра она пересмотрит свое расписание и страдания Тимора забьет в глотку Невила Сторхерте. Они с Тимором потребуют вместо этой норы что-то действительно приличное…

А если Тимор действительно заболеет от холода? Он такой хрупкий и может умереть весь сразу.И она останется ни с чем.

Ладно, значит, что-то сегодня надо с этим сделать. Можно позвонить и пожаловаться – но это если телефоны работают. Она задумалась на миг, как подводится к дому энергия. Учителя в Академии Детей говорили об этом в таком обилии подробностей, какое четверная Белль не могла толком запомнить. Горячая вода превращается в пар, который может «производить работу». Поэтому вдоль всей Дороги королевы проложили водопровод и сделали отводы к каждому дому на соседних улицах. Магия небесного народа сделала так, что не нужно было тысячи костров, чтобы вода не замерзла или чтобы она кипела. У звездолета «Внеполосный» был где-то внутри бесконечный огонь, и корабль умел доставлять тепло этого огня в любую точку, видимую из его верхнего люка. Учтите это, враги Домена! Белль часто недоумевала, почему Равна и Резчица не используют как следует пугающую смертоносную силу «Внеполосного». Когда-то, когда еще Ихм был ее элементом, Белль решила, что для этой людской слабости есть только одно объяснение: существует ограничение скорости, с которой можно выдавать наружу тепло. Рассуждений она не помнила, но вывод сохранила в оставшемся своем разуме. Но как бы там ни было, а из всех домов возле Дороги королевы открывался вид на корабль. Никогда не должно быть нехватки тепла, а еще пар питал всякие магические мелочи вроде лампочек. И телефонов?

Она соскользнула с кровати Тимора и вся тихо пошла к лестнице. Она уже почти вся вышла на ступени, когда донесся голос Тимора, тихий и полусонный:

– Ты хорошая, Белль.

– Э-э, да, – ответила она. – Доброй ночи.

Что он этим хотел сказать?

Внизу в гостиной она снова включила свет. Лампа засветилась, но так слабо, что едва было видно. Очевидно, давление пара почти нулевое. Белль прошла через комнату, легко обходя безделушки, которые собирают они с Тимором. Да и книжек тут тоже слишком много. Белль откидывала их с дороги, высвобождая телефон. Он был сделан и для людей, и для стай. Четверка с ним легко справляется. И ума у нее хватит высказать праведное возмущение от имени Тимора Ристлинга. Бедное Дитя из-за таких ужасных жилищных условий может умереть! Так или иначе, им должны дать дом, которого они заслуживают. Только не трать свой гнев на диспетчер звонков корабля.«Внеполосный» идеально (по крайней мере на низких частотах) имитировал человеческий голос, но этот голос был почти так же туп, как говорящий синглет. И однажды она ошиблась, приняв диспетчера за настоящего человека. И орала на него минут пять – естественно, без всякого толку. Нет, нужно просто сказать, что Белль Орнрикак, Лучший Друг Тимора Ристлинга, звонит по срочному делу… кому? Невилу? В любом случае возмущение лучше приберечь для реальной личности.

Она придержала базу и поднесла трубку к одному из ушей низких частот. Гудка не было, не было тех щелчков и треска, к которым она успела привыкнуть. Белль прошипела ультразвуковое ругательство. Значит, для телефона тоже нужно давление пара! Она заметалась по комнате, колотя по всему, до чего можно достать лапой, но тихо, чтобы не тревожить Тимора. Еще часы пройдут, пока она сможет обрушить свой гнев на тех неумелых, что тут командуют. Настоящий политик сумел бы за это время отточить риторику, но она была не в настроении. И на самом-то деле… Белль открыла все рты и мотнула головами. Мороз кусал за языки, становилось по-настоящему холодно. Без плащей даже стае будет неуютно.

Она опустилась на пол, попыталась разобраться с мыслями. Почему пропало давление пара? Ну, потому что вода перестала быть горячей? Может быть, «Внеполосный» что-то напутал, может быть, не нацеливает сюда нагреватели. Но так как не слышно было ничьих жалоб с улиц, неисправность может касаться только вот этого дома. Можно выйти на улицу и поспрашивать. Может быть, Тимор переночует тогда в одном из домов, где тепло еще есть.

Белль несколько минут посидела в темноте, пытаясь сообразить все за и против этого плана. Такая срочная необходимость действовать посреди ночи наверняка покажет, как сильно обижают Тимора. С другой стороны, кто-нибудь вроде Равны или Невила может воспользоваться поводом и насовсем поселить Тимора с другими.

Эта мысль немедленно исключила любой план просить помощи у соседних Детей. Но сейчас, там, где Белль сидела у окна, онатоже замерзала. Все эти планы бессмысленны, если Тимор умрет.Эта мысль внушала незнакомый ужас, хуже даже, чем молчание разума, которое ощущалось в последние дни Ихма.

Белль встала, туго затянула плащи на телах. Выходя из задней двери, она уже строила планы, как представить ситуацию соседям. Это были Дети, супружеская пара – имен их она не помнила. На самом деле она изо всех сил старалась, чтобы они не попадались Тимору, а сейчас придется быть любезной-разлюбезной.

Она закрыла за собой дверь на засов – и тут же ее поразило качество воздуха. Такой холод для незащищенного человека мог быть смертелен, но не так уж было плохо для зимней ночи. Облака закрывали любые возможности появления северного сияния, звезд или луны, но Белль чувствовала, как ее окружает густой туман, влажность, несущая глубокую тишину в верхних регистрах звука. И еще слышалось шипение, тихое и механическое. И тут Белль вдруг поняла: наверное, «Внеполосный» по-прежнему посылает луч на местный нагреватель, но где-то течь, и пар уходит туда, а не в дом. На секунду ею овладела гордость понимания, и пришла мысль: Я даже, быть может, это починю!

Она обошла дом сбоку, думая, как же все-таки можно будет это починить. Негативизм ныл и жаловался, как всегда: она же ничего не знает про паровые технологии, не говоря уже про ремонт утечки. Но найти утечку по звуку она может легко. Может быть, просто сунуть туда камень подходящего размера.

И очень темно, и тихо-тихо на высоких звуках. Если не считать шипения утечки, слышно было только дыхание самой Белль и царапание лап по льду. Без эхолокации ей приходилось нащупывать себе путь, как какому-нибудь глухонемому человеку.

Она соскользнула вниз по ложбине на Северной Стороне дома. Течь была где-то в паре ярдов впереди, почти на уровне земли. Сюда доходил тусклый свет от далекого фонаря на улице, и он отблескивал на какой-то веревке, свисавшей сверху со стены. Телефонный провод дома. Перерезанный.

Она сделала еще два шага, прежде чем поняла, что это значит, – и тогда в ужасе на секунду застыла. Живя среди всей этой небесной магии, забываешь то, что помнил в прежней жизни, от чего зависит, жить тебе или умереть. Туман маскирует мыслезвук. В давние дни ради войны и коварства надо было ждать тумана как подарка погоды. Сейчас пробей паровую трубу – и тумана сколько хочешь.

Белль затряслась от усилий, вслушиваясь и всматриваясь. Что ей делать? Убийцы могут быть всюду, но они пока ничего не делают. Может быть, если она просто не заметит ничего, они ее не тронут. Наверняка им ни к чему бесполезная стая-четверка.

Она повернулась, надеясь, что выглядит это естественно, хотя два ее элемента стали поворачиваться не в ту сторону, рвясь удрать прочь от дома. Возвращаясь к задней двери, она наигрывала человеческий мотивчик – достаточно низкие частоты, чтобы пробились через туман. Она ловила эхо и одновременно слушала куда более высокий диапазон, вылавливая что-нибудь похожее на мыслезвук. Теперь, когда она искала целенаправленно, все сходилось – эхо от живых тел и еле слышный шум мысли. Даже можно было разглядеть силуэты голов на тусклом белом фоне снежного склона. Поблизости была одна стая, хотя, быть может, очень маленькая – четверка. Наверное, еще пара стай затаилась за снежным гребнем.

И все же они ничего не предпринимали. Если вот сейчас она снова повернется, то сможет выйти на улицу. А они пусть берут чего хотят.

А чего же они хотят? Чужаки обошли домик сзади. Тимора? Им нужен Тимор? Почему, зачем? Но сейчас он один, и она спокойно может уйти.

Или заорать так, чтобы все соседи сюда сбежались. Быть может, сбежались бы.

Она еще секунду поколебалась, медленно, как всегда, думая. А потом ее объединила одна мысль, отогнавшая все другие.

Никто не украдет у меня Тимора.

Она завизжала так, что у любого человека, оказавшегося рядом, полопались бы барабанные перепонки. «СПАСИТЕ СПАСИТЕ СПАСИТЕ!» – заверещали самнорские слова.

Ближайшая стая бросилась на нее, и Белль поняла, что это восьмерка.Вопль Белль отразился от контуров тел, и стали видны элементы нападающего и его аллюр. Десять лет прошло, но она узнала этого негодяя! Читиратифор.Она готова была выкрикнуть его имя вслух одним аккордом, но что-то блеснуло, и Орн растворилась в боли. Голова ее полетела на камни. Остальную Белль окружили, оглушенную шумом и кровью. Она вроде бы стала двойкой. Единицей.

И не успела даже крикнуть:

– ТИМОР!

В этот вечер Равна задержалась в кабинете на корабле допоздна. Для Невила и его шпионской программы она изо всех сил трудилась над своим сельскохозяйственным заданием. А на самом деле она использовала мощности корабля, чтобы проверить все, что могла придумать, по обвинению Свежевателя. Если даже у Невила были какие-то трюки, для которых он не использовал «Внеполосный», она все равно была в курсе всех его приходов и уходов и могла отслеживать весь окружающий электромагнитный шум. Если бы он передавал что-то через орбитальный модуль, в этом шуме можно было бы выделить сигнал.

Равна лениво барабанила пальцами по столу, поглядывая, не застопорились ли анализы, и просматривая запросы поиска решений. Досадно было иметь возможность прибрать себе больше ресурса – и не осмеливаться на это. Хотя еще часа хватит. Равна покажет результаты Джо и Страннику. Они сегодня вечером должны вернуться из лаборатории Холодной Долины с последними вестями от Тщательника о микросхемах. Такие бы результаты отпраздновать как следует, а они наверняка проведут вечер, волнуясь из-за Невила и Свежевателя.

Появился маленький флажок:

«Запрос указания: расширить ли окно релевантности, чтобы включить в него местные аномалии?»

Наблюдение в инфракрасном диапазоне показывало отказ одной из старых тепловых башен на Холме Звездолета. Эти первыми построенные башни никогда не были особо надежными, и Равна велела кораблю следить за их выходом из строя. Так почему это ее сейчас волнует? Она нашла объяснение: да, физической опасности нет, но обитатели могут остаться без тепла, если ничего не предпринимать. По таким вопросам решения должны принимать Невил и К°. Может быть, она справится сама – надо будет только сказать Невилу, что по ошибке предупреждение попало к ней. Появился еще один флаг, обозначающий отказ телефонной линии. Странно. Как-то трудно представить себе, что эти проблемы взаимосвязаны…

Внизу послышались крики. Обычно корабль лучше подавлял шум от игровых станций. Через секунду кто-то заколотил в дверь. Дисплеи автоматически переключились на сельскохозяйственные исследования, которыми она якобы занималась.

– Равна, ты нам нужна!

Кто-то – Хейда Ойслер, судя по голосу, – колотил в стену так, что деревянные засовы трещали.

– Равна!

Да, это Хейда. И куда громче обычного.

Только через несколько часов она вспомнила, как умеют подражать голосам Стальные Когти. Это была Хейда иликакая-то стая.

Но здесь и сейчас Равна открыла дверь.

И это правда была Хейда. Ухватив Равну за рукав, она потащила ее в коридор:

– Равна, нужна твоя помощь. Немедленно!

– Что? Что такое? – спросила Равна, которую Хейда тащила к лестнице.

– Гери Латтерби пропала!

И вниз, в главный зал. Несколько присутствующих ребят собрались возле присевшего за стол человека в уличной одежде. Овин Верринг обернулся, увидел Равну.

– Ты ее привела!

Теперь Равна узнала сидящего человека – это была Эльспа Латтерби. Ребята перед Равной расступились, пропуская ее. Эльспа сидела, согнувшись и опустив голову. Стол был покрыт ее рвотой.

Равна тронула ее за плечо.

– Эльспа?

Женщина подняла голову. Левая сторона лица у нее была исцарапана, рядом с глазом – кровавая рана. Будто она упала и лицом ударилась.

– Гери… мы уже почти пришли домой. Вдруг какие-то потрепанные когтистые оборванцы налетели, схватили Гери, мы с Бизли побежали следом… не догнали…

Равна осторожно погладила ее по волосам.

– Мы ее вернем, Эльспа. – Она оглядела рассерженные и испуганные лица собравшихся. Иногда бывали проблемы с набегами фрагментов. Даже случай ограбления был три года назад. Но чтобы похищение?Ладно, это потом. – Лисл? Ты у нас лучший медик, помоги Эльспе.

Названная девушка держалась позади, слишком стеснительная, чтобы проталкиваться вперед. Но Лисл Армин была одна из немногих, кто по-настоящему верил в страстные речи Равны о важности первой помощи. Сейчас усилиями Лисл и корабельных средств диагностики Эльспа должна поправиться. А насчет Гери…

– Овин! Начинай звонить. Должен быть в процедурах Чрезвычайной Ситуации список автоматического обзвона. Организуем поиск…

– Линии не работают!

У Овина глаза были остекленелые.

Ну конечно.

– По рации связались с Резчицей и Невилом?

– Д-да, – ответил он. – Резчица посылает городские силы. А Невил…

– Эй, слушайте все! – В дверях Зала встреч стоял Били Ингва, махнул всем рацией. – Я скоординировался с Невилом. Он этих тропиканцев засек, они бегут на юг!

Дети бросились к выходу толпой.

Нельзя быть в двух местах сразу. Равна рискнула и оставила корабль, чтобы быть с Детьми.

Дорога королевы шла вдоль откосов, полого спускаясь к Маргрумскому обрыву. Вдоль дороги стояли особняки, фонари на шестах отбрасывали яркие круги света. К группе подходили еще Дети, и вскоре их догнали стаи из городских войск Резчицы.

Из уст в уста передавались рассказы о нападениях по всему городу.

Били и его рация принесли нечто более близкое к фактам – но не так много.

– Да, было несколько нападений на Детей и городские стаи.

– Кто? – крикнули сразу в нескольких местах.

Мы пока не знаем! Гери и Эльспа, но с Эльспой все в порядке. Эдви Верринг и его Лучший Друг…

Идущий впереди Овин Верринг споткнулся: Эдви был его двоюродным братом. Повернувшись, Овин протолкался к Били:

– Что с ними?

Били понизил голос:

– Мы не знаем, Овин. И Эдви, и Гери пропали. Части Помойки и Бизли не найдены или найдены мертвыми.

– Вот сволочи! – сказал кто-то.

Стаи – «Лучшие Друзья» бывали разные. Приятели, болельщики – и действительно лучшие друзья, как Странник. Бизли и Помойку Равна помнила – идеальные компаньоны для самых молодых.

– Слушайте! – крикнул Били. – Все свидетели говорят, что напали тропиканские психи. Мы этим занимаемся, Невил уже почти спустился к посольству!

Туда же шли все остальные – и войска Стальных Когтей.

Группа выходила из зоны недавнего строительства. Последний фонарь отмечал южный конец дома Равны. В окнах не было света, и антиграва не было на обычном месте за домом.

Равна перешагнула замерзшие колеи:

– Одолжи мне на секунду рацию, Били.

Ингва посмотрел на зажатый в руке прибор:

– Мне нужно быть на связи с Невилом.

Она протянула руку:

– Буквально на секунду.

Разговор не заставил Били замедлить шаг, но он оглянулся на идущих рядом Детей. Били не обладал чутьем Невила, но понимал, как надо себя вести, когда публика на тебя смотрит.

– Ладно, только очень прошу: покороче.

Он отдал Равне прибор. Это была одна из аналоговых раций Тщательника, а не настоящий коммуникатор. Но сейчас это было без разницы: Равне нужно было только связаться с кораблем. К счастью, это вполне можно было сделать в пределах тех полномочий, что ей выделил Невил.

Она попросила «Внеполосный» опросить все существующие рации и передать, где они находятся. Да, Невил уже на территории тропиканского посольства. Резчица в фургоне, едет по внутренней дороге. Тщательник на Северной Стороне, пытается взлететь. Джоанна и Странник… их антиграв еще на земле в лаборатории Холодной Долины. Равна передала им сообщение, заканчивающееся словами: «…и понадобится активный поиск». Потом попросила «Внеполосного» передать им все приоритетные пункты.

– Равна, заканчивай, пожалуйста. Невилу эта рация нужна для спасательных работ, а у нее уже аккумулятор садится.

Когда она отдавала рацию, оттуда зазвучал голос «Внеполосного». Били секунду послушал и объявил:

– Внимание всем! Новые жертвы. Белль Орнрикак убита, тропиканцы захватили Тимора!

Из всех жертв Белль была менее всего известна, а еще полгода назад Тимора посчитали бы самой меньшей из человеческих потерь. Но сегодня – Дети застонали. Кто-то из них побежал вперед, стараясь угнаться за стаями-солдатами, ровной рысью пробегающими мимо. Но мерзлые колеи дороги не особенно способствуют бегу двуногих – ребята просто устроили на дороге пробку. Равна догнала их, убедила идти быстрым шагом по краю дороги. Даже Хейда сбавила темп.

Коттеджи почти все остались позади. Фонари были только у немногих, но Равна убедила остаться с ними один взвод стай, и нефтяные факелы солдат освещали путь. И сегодня этот свет был нужен по-настоящему, даже людям. Небо было полностью темно – ни северного сияния, ни луны, ни звезд. Она не смотрела сегодня погоду, но облачный покров наверняка сплошной и толстый.

Процессия прошла еще тысячу метров. Билл сообщил – то есть «Внеполосный» передал, что больше жертв нет. Все остальные Дети пересчитаны. Джо и Странник в воздухе и летят на юг.

Сейчас на южном горизонте что-то такое виднелось – может быть, просвет в облаках. Свет, очень похожий на северное сияние. Ребята показывали его друг другу, и кто-то сказал:

– Цвет странный.

Хейда влезла на придорожный сугроб, встала, покачиваясь, на его гребне.

– Это зарево! Пожар!

По эту сторону Маргрумского обрыва гореть могло только одно: тропиканское посольство.

Пожар был невелик. Похоже было, что горела только небольшая зона возле центральной башни. При свете солдатских факелов особого ущерба видно не было. Главные ворота были открыты. Две стаи в военном строю охраняли вход. Поодаль в темноте виднелись четыре резервных стаи. Здесь же было множество штатских стай и часть Детей – мельтешили перед воротами, и солдаты их дальше не пропускали.

Равна подошла к воротам, за ней Овин, Хейда и другие Дети с «Внеполосного».

Били решительно вышел вперед, говоря в рацию:

– Да. Понял. – Чуть не доходя до линии постов, он махнул рукой всем прочим, прося отойти. – Ребята, прошу прощения, там все еще следы смотрят.

Равна шагнула еще на пару шагов, оказалась с Ингвой лицом к лицу.

– Что с Тимором, Гери и Эдви? Они могут там быть.

Слова эти выскочили сами – Равна действительно не собиралась конфликтовать.

Били понизил голос:

– Отведи этих людей, Равна. Пожалуйста. Веди себя ответственно.

– Пропустите Равну, господин Ингва. Королева о ней говорила особо.

Это сказала стая из тени, за линией постов. Один из камергеров Резчицы.

Может, Били и помрачнел – в тусклом свете трудно было сказать, – но выражение это мелькнуло и исчезло. Он махнул рукой Равне, пропуская, потом остановился и крикнул пришедшей толпе:

– Все в порядке, Равна там нам поможет. Она была бы очень вам благодарна, если бы вы нам дали место для работы, люди.

Равна не стала задерживаться, чтобы ему возразить, но…

Этот Били Ингва нравится мне все меньше и меньше.

Тот самый камергер и Ганнон Йоркенруд отвели Равну в глубь территории посольства. У обоих были лампы, и Йоркенруд размахивал своей во все стороны, а голос у него был ликующий и злобный:

– Мы этих гадов взяли к ногтю!

В другой руке у него был топор – окровавленный?

Равна впервые попала в это так называемое посольство. Главное здание вполне соответствовало рассказываемым легендам. Кое-как собранное из кусков металла и полированного камня, предметов, отбитых от общественных зданий и превращенных в декорации интерьера. Акустической обивки на голых стенах не было, зияли дыры, которые могли означать недавние изъятия. В ямах валялся мусор. Высоты потолков почти хватало на то, чтобы человеку идти, не сгибаясь, но тропы среди мусора были недостаточны для уединения стаи, и не было расширений, где две стаи могли бы вежливо разойтись. Здесь и там в проемах стен видны были солдаты Резчицы, обыскивающие другие коридоры.

Они миновали выбитые двери. Воздух стал здесь теплым и влажным, пахло немытыми телами и ладаном. Камергер повел их по лестнице, окружавшей центральную башню. Ганнон шел следом, продолжая злобный рассказ на тему «как мы им сегодня врезали».

Лестница кончалась дверью с разбитым замком. Камергер потянул ее, приоткрыв, и ветер повеял мимо пришедших в открывшуюся комнату. Послышалось межстайное бульканье камергера с какой-то стаей внутри. Равне показалось, что она услышала аккорд, означающий и «слишком тут тесно», и «заходите». Камергер повел мордами, показав на Ганнона и Равну:

– Вы двое заходите, будьте добры, я останусь здесь.

Он частично сбежал вниз по лестнице – элементы распределились на максимальную ширину, когда стая еще могла думать. Тот, что оказался внизу лестницы, мог разговаривать с солдатами в центральном зале.

Равна и Ганнон вошли, сквозняк захлопнул за ними дверь.

Равна огляделась, примечая разбитые окна и свисающую с потолка горелую ткань. Когда-то – несколько минут назад? – потолок был намного ниже из-за висящего шелкового балдахина. Несомненно, что здесь стояло то же болотное тепло, что и во всем посольстве. Теперь тут было холодно и пахло дымом. Вокруг кучи мусора, вываленного из гардероба, стояла Резчица. У ее ног еще догорали угли, но вся она – даже ее щенок – смотрела в сторону Равны.

– Мы найдем Гери-Эдви-Тимора, – сказала она три имени как один аккорд. – Я обещаю тебе, Равна.

Невил кивнул:

– Мы знаем тех, кто это сделал, и отлично догадываемся, где они сейчас. – Он надел последнюю оставшуюся тиару корабля, но лицо у него было в саже. Глаза за тиарой были слегка расширены, и впервые Равна увидела у него на лице ужас. – Тропиканцы, видимо, планировали это уже не первую декаду. Они отлично знали привычки этих троих ребят и их Лучших Друзей. – Он яростно пнул что-то под грудой бумаг, взял себя в руки, провел по лицу слегка дрожащей ладонью. – Я скоординировался с Джо и Странником. Они с антиграва ищут похитителей. Тщательник говорит, что в ближайший час поднимет в воздух «Взгляд Сверху».

Равна подошла поближе, посмотрела, что пнул ногой Невил. Элемент стаи. Два элемента. Один лежал в огромной луже крови, другой растянулся, как на пике прыжка. Оба они лежали недвижно, недоступные уже наказанию. При жизни они были частью чего-то такого, что высоко себя ставило. Мало кто из тропиканцев одевался так по-королевски.

Равна обвела глазами Резчицу.

– Это две части от Божидара, – сказала ей королева.

– Только эти два элемента и оставались, когда Ганнон сюда добрался.

Йоркенруд сказал за спиной у Равны:

– Все остальные наверняка удрали не меньше часа назад. И сани свои взяли, и все вообще.

Невил глянул на Ганнона:

– Ганнон тогда этого не знал, но я принимаю всю ответственность на себя. Я оплошал. Был шанс, что Дети здесь, и мы не могли ждать, пока Резчица…

– Послушай! – перебил Ганнон. – Я ничего не сделал такого, чего не надо было бы. Мы ворвались, погнались за ними – мы думали, это целая стая. Эта тварь сказала, что Дети у них, что они им горло перережут. Отсюда пахло дымом, и мы ворвались – он напал. Мы убили его двух – и тут только сообразили, что это все!

Равна обернулась к нему:

– И Детей здесь тоже нет?

Ганнон вызверился на нее злобно, но сдержался.

– Нет, никого из них.

Она подошла к Резчице, обнюхивающей вокруг трупов. Божидара она никогда особенно не любила, но…

– Я не знала, что стаи такое умеют.

Резчица пожала плечами, но Равна решила, что она пытается скрыть произведенное на нее впечатление: глаза Адского Щенка глядели ошеломленно.

– Тропиканцы – психи, – ответила Резчица. Она понюхала того, что лежал в луже крови. – Я думаю, это был вербальный центр стаи. Другие менялись, эти оставались. И эти двое всегда больше других обращали внимание на письменные материалы.

Для Невила это было неожиданностью.

– Не знал. Там, внизу, были еще пожары поменьше: разлили и подожгли ворвань, хотя на все здание огонь не распространился. – Он обвел глазами сожженные бумаги: – Может быть, они в последний момент сообразили, что оставляют что-то секретное?

Головы Резчицы повернулись к нему:

– Эти двое вместе могли быть достаточно умны, чтобы решить, что жечь первым. – Она встряхнулась. – Значит, Божидар себя искалечил, чтобы сохранить тайну.


***

И некоторое везение: облачный покров прорвался, и следующей настоящей буре предстояло еще два дня добираться с моря. Большой воздушный корабль Тщательника отделяло от первого полета еще десять дней, но советник по науке сумел снарядить на поиски свою маленькую электрическую воздушную лодку и крейсировал в пределах, которые позволял заряд аккумулятора. Поиск с воздуха за этими пределами зависел от шлюпок-антигравов и фотографий очень низкого разрешения с орбитального модуля. Домен Резчицы тянулся на миллионы гектаров снежных полей, голых камней и замерзших проливов, но остались кровавые следы на снегу там, где схватили Гери, Эдви и Тимора, и не все свидетели были убиты. Лучшие наземные следопыты обыскали все ближайшие лесные тропинки. Видеосъемки со спутника вывели их на наиболее вероятные места и дальше, к горным фермам – территориям почти диким, только с обозначенными границами.

А тем временем Джоанна и Странник делали то, чего не мог бы ни один дирижабль: следовали за главным отрядом убегающих тропиканцев. Они прятались за облаками и горными стенами, следя за каждым движением бегущей толпы. Когда началось бегство, похитители еще не могли успеть в посольство. Может быть, где-то было оговоренное рандеву.

Но основная группа двигалась вдоль Дороги Восточного Леса, ни для каких рандеву не останавливаясь. Тропиканцы из посольства всегда выглядели глупцами, играли со своими большими санями в самую неподходящую погоду. А вот сейчас и погода, и местность были идеальны для бешеного санного бега. Перевалив через перевал Длинной Ручки, они все попрыгали на санки и покатились в бесконечном слаломе, прерываемом лишь случайными переворотами и хаосом столкновений. Но даже при этом следующая вьюга догнала их, когда они налетели на приграничный гарнизон Восточных Ворот, и оставшиеся восемь саней у них были забиты выжившими. Через гарнизон они прорвались, оставив за собой поврежденных, но случаев тотальной смерти не было.

В теории тропиканцы вышли теперь из-под юрисдикции Домена. Практически – оказались там, где преследователи наконец-то двинулись их останавливать.

Через несколько часов после разгрома у Восточных Ворот Джоанна и Странник оказались у Равны, прямо на втором этаже особняка. Снаружи бесилась вьюга, белые вихри колотились в окна. Внутри было уютно и тепло. На столе у окон лежал груз, которого ждала Равна из Холодной Долины: десять тысяч сумматоров, размещенных на пятидесятисантиметровом диске из прессованного углерода. Их все еще надо было доставить к Тщательнику для испытаний, но Джо и Странник доставили на север схемы для следующего шага: настоящие процессоры и модули памяти. Если сумматоры выдержат испытания, то откроется путь, который десятилетними трудами создавали Равна и Тщательник.

Эта доставка ожидалась как самое радостное событие года. Но теперь, когда Джо преподнесла ей черный углеродный диск, Равна едва нашла время повертеть его под лампой, полюбоваться на почти микроскопические схемы. Очень скоро она передаст устройства Тщательнику, и он начнет их тестировать. А сейчас – пропали трое самых младших Детей. Три стаи в основном убиты.

Равна сидела с Джо и Странником на мягком ковре в теплом доме, и было ей тяжело и холодно, как снаружи, в метели.

Может быть, Джоанна и плакала сегодня, но сейчас на ее лице была видна только усталость.

– Мы преследовали бы тропиканцев и в горах и в лесу, но буря нас догнала.

Большую часть сведений она уже доложила по радио. Завтра она будет снова это докладывать, когда Дети соберутся в Новом зале. Джоанна сердито ударила по большой подушке, которая лежала у нее на коленях. Странник растянулся вокруг нее, и вид у него тоже был усталый и подавленный.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю