Текст книги "Живи как в последний день"
Автор книги: Вера Юдина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Я лежала и гладила его крепкие руки. Вдруг он вытянулся и демонстративно выпрямил руку.
– Смотри! Как сказать это по-русски? – сказал он.
– Что? – удивилась я, не понимая что он мне показывает.
– Потрогай.
Я осторожно прикоснулась к его коже и поняла, он весь был покрыт маленькими пупырышками.
– Мурашки по коже, – с довольной улыбкой, прошептала я и поцеловала его руку.
– У меня от тебя «мурашки по коже»», – сказал Алесс, и крепко прижал к себе.
– У меня от тебя мурашки в душе, – прошептала я, и закрыла глаза.
Утром он разбудил меня, но ненавязчиво. Просто долго и осторожно играл языком, с мочкой моего уха. И я проснулась. Он улыбнулся, и протянул:
– Я требую утреннюю порцию своего кофе.
Ну разве могла я оказать ему?
Каждая женщина, хотя бы один раз в жизни должна почувствовать разницу между сексом и занятием любовью. В сексе в единое целое сплетаются ваши тела. Когда занимаешься любовью, едиными становятся ваши души и дыхание сливается в одно целое, и мурашки по коже, и во сто крат умножаются и обостряются все чувства.
В ту ночь и в то утро, мы занимались любовью. Я чувствовала себя любимой, и отдавалась без остатка новому в моей жизни чувству.
В какой-то момент, мне захотелось остаться здесь. В этом тихом отеле, у подножия Великой стены. В объятиях этого мужчины. Остаться с ним до последнего вздоха. Чувствовать его, любить, и наслаждаться украденным у жизни временем.
Позже я призналась Алессандро, что должна ехать.
Он недоверчиво посмотрел на меня.
– Почему? – искренне удивился он.
– Работа.
– Ты можешь работать и отсюда. До конца недели я буду в Пекине, а затем уезжаю в Египет.
Я просияла, услышав куда он едет.
– В Египет куда?
– В Каир.
– И я! Я тоже еду в Каир, на несколько недель. Я подожду тебя.
– Лучше останься.
– Я не могу… Но я подожду.
– Подождешь?
– Да.
Алесс нахмурился.
– Я не хочу требовать от тебя обещаний, если ты решишь что…
Я поцеловала его, не дав произнести глупость почти сорвавшуюся с его губ.
– Я дождусь!
8. Египет.
Наше с Алессом расставание было не долгим. Когда мы вернулись в отель, ему пришлось уехать с группой своих итальянцев, и я спокойно смогла собраться. Сердце мое не болело, я знала, что скоро увижу его вновь. Всего несколько дней. Это незначительно, по сравнению с долгими годами душевного одиночества. Никогда я еще не чувствовала себя такой счастливой.
Маша и Юнлэ, как я и предполагала, попрощались спокойно, без особых эмоций. Они просто обменялись телефонами, поцеловались на прощание и пожелали друг другу удачи.
Настроение мое было на подъеме, я витала в облаках. Глупая улыбка не покидала мое лицо до того самого момента как мы сели в самолет.
Как назло места нам вновь достались в хвосте. Я выругала судьбу за это испытание, но так как сердце мое было наполнено счастьем, не придала значения мелкому пустяку.
В Каире мы разместились в гостинице находящейся в центре города. Я вспомнила, что однажды уже писала о Египте. Довольно непростая для моего понимания страна, но интригующая и загадочная.
Я продолжала парить в облаках, до того самого момента, пока не вспомнила, что из-за того, что сильно увлеклась своими эмоциями, даже не спросила у Алесса номер телефона. И не оставила свой, и не сообщила название своей гостиницы. Как он будет меня искать в этом огромном и враждебном мне городе? Но ведь страшно не то, что я забыла, а то, что он даже не спросил. И все мои мечты с грохотом разбились о жестокую стену реальности. Он не приедет. Он не будет искать меня. Для него все это было лишь мимолетным увлечением.
Я вновь попыталась включить свой холодный разум. Я должна взять себя в руки. Долго пыталась внушить себе уверенность, что чувство, которое терзает меня – всего лишь разочарование. Но это было не так. Я чувствовала тоску. Я тосковала по своему итальянцу. И грустила о том, что мы потеряли так много времени, которое могли провести вместе. Я теперь считала каждую минуту, пытаясь восстановить в памяти мгновения, когда была счастлива.
Как часто по нашей жизни проходят десятки людей, а мы даже не запоминаем их имена и лица. Но однажды, один случайный человек, одна случайная встреча, так глубоко западает в душу, и нет больше мыслей кроме как о нем. И тревожат эмоции, ранее не знакомые и не виданные.
Я никогда не верила в любовь, просто потому что никогда ее не испытывала. Я не знала, как это возможно – все мысли заполнить одним лишь человеком? Как можно терзать себя вопросами, зачем и почему? Я всегда бежала от любви, и видимо поэтому, она решила незаметно проникнуть в мое сердце.
Но разве не умеет ждать любящее сердце? Разве не готово оно на отчаянные поступки? Наверно мне следует отступиться назад, и если суждено нам быть вместе, он найдет меня. Даже на краю вселенной, даже у ворот рая, он придет, чтобы увидеть меня еще один раз…
Я достала листок и ручку, вышла на балкон, и записала строчки, которые сами появились в моей голове:
Мы сами скульпторы своей судьбы.
Порой мгновения теряя,
Творим, не ведая беды,
Все глупости – в воротах рая.
Отчаянно пытаясь разгадать,
Запретный код безоблачного счастья,
Забыв себе надежду дать,
Мы рушим судьбы в одночасье.
И как понять – не ложь слова?
Что день за днем вокруг витают.
И от чего я вновь одна?
И не вошла в ворота рая?...
Остается только ждать… Сейчас время мой главный враг, но и единственный союзник. Ждать и уповать на судьбу, надеясь на ее благосклонность.
Я закурила. В номер вошла Маша. На лице ее играла уже знакомая мне хитрая улыбка. Она посмотрела на меня сквозь витринное окно, затем открыла шкаф, достала платье, нежно василькового цвета, и бросила его на кровать.
Я внимательно следила за ее манипуляциями с моими вещами, и когда она извлекла на свет мои шелковые туфли, на плоской подошве, не выдержала и крикнула:
– Что происходит? Тебе нечего одеть?
Маша явно ждала моего вопроса, и весь этот спектакль был разыгран с одной лишь целью, привлечь мое внимание. Она словно ураган вылетела на балкон, и уселась на стул рядом.
– Нас пригласили на морскую прогулку. – радостно воскликнула она.
– В Каире нет моря.
– Не в Каире, глупая! – она махнула рукой, – Мы выезжаем из Каира, через час, и плывем в Александрию.
Я непроизвольно изогнула бровь, подсознательно копируя Алессандро (есть в моем характере такая черта, как подражание, если ты общаешься с человеком и он тебе приятен, то подсознательно я начинаю копировать его повадки, но только те, которые привлекают мое внимание). Видимо вид у меня был забавный, так как Маша едва не рассмеялась.
– Ты зачем так делаешь? – спросила она. – Ты похожа на дьяволенка.
– Давай к делу.
– Я познакомилась с мужчиной.
Я вспрыснула от удивления.
– Когда успела-то?
– Уметь надо. Не завидуй. Так вот. Он приглашает нас совершить прогулку на его яхте. Мы пройдем вниз по течению Нила и выйдем в море, а там устроим пикник.
– Это он тебе сказал?
– Да. И так романтично говорил. Он такой душка.
По Машиному настроению я поняла, что шансов избежать этой прогулки у меня нет, но все же насторожил меня один факт:
– Надеюсь, там не будет холостого и очаровательного друга.
– Нет. – протянула Маша, с искренним удивлением на лице. – Как ты можешь думать так про меня. Я такой ерундой не страдаю. Сама настрадалась, и так подставлять не буду.
– Тогда может быть вам лучше побыть вдвоем? Без меня?
– Ну вот еще. Мы приехали сюда вместе. Вместе работаем, вместе гуляем. – Маша поднялась. – Собирайся. Али будет ждать нас у выхода уже через сорок минут.
– Али, – протянула я, прицокивая языком.
– Шшш. – шикнула на меня Маша и смеясь вышла.
Надо сказать, что Маша не обманула. На улице нас действительно ожидал приятной внешности мужчина – холеный и на первый взгляд слегка пафосный. Он, стоял, облокотившись на дорогую иномарку, и увидев Машу растянулся в довольной улыбке. Подсадных друзей я не заметила.
Али, как оказалось вовсе не был арабом, как я решила услышав его имя. Он был немцем. Приехал в Египет на отдых. Альберт, так звучало его настоящее имя, но почкму-то Маше нравилось называть его Али.
Яхта его была просто огромной. В три яруса, четыре каюты, и только два члена команды, которые словно призраки бродили по судну, то внезапно появляясь, то также незаметно исчезая.
Когда мы поднялись на борт, Альберт распорядился включить музыку, тихую, лирическую, нагоняющую грустные мысли. И под аккомпанемент давно уже забытых песен, мы отчалили.
Маша в первые минуты успела шокировать неподготовленный ум бедного немца, своей уникальной логикой и находчивостью. Едва он достал из бара довольно дорогой коньяк и наполнил бокалы, Маша с невинным видом спросила:
– А есть кола?
Ей принесли колу, и не долго думая она протянула ему наши бокалы с коньяком.
– Что? – удивленно спросил немец.
– Что – что? – передразнила его Маша. – Наливай.
По лицу Альберта я поняла, что он искренне удивлен. Даже глаз его слегка дернулся, едва заметно, но так показательно.
– Ну что смотришь, наливай. – Настаивала Маша.
– Но это же …
Маша изумленно посмотрела на немца, не понимая его сомнений.
– И что? Так вкуснее. И лимончик.
Альберт с немым выражением удивления на лице выполнил Машину просьбу. Сколько наверное мыслей пронеслось в его голове. Он наверняка посчитал нас безумными.
Получив в руки свой бокал, я поднялась на верхнюю палубу. Мне хотелось побыть одной, подумать.
Мы отплывали от берега, и я смотрела вслед удаляющимся огням. Если днем Каир не мог привлечь эстетически восхищенного взгляда, то ночью он был прекрасен. Освещенный яркими огнями, он манил и очаровывал. Глядя на это великолепие, я улыбнулась. И пусть на душе моей было не спокойно, Каир научил меня прятать свои истинные эмоции за улыбкой.
Яхта набирала скорость.
Вскоре наверху появилась Маша.
– Чего грустишь? – заботливо спросила она, усаживаясь рядом.
– Не грущу. Думаю.
– О чем?
– О жизни.
– А что о ней думать. Надо наслаждаться.
Я серьезно посмотрела на Машу.
– Скажи мне. Тебе легко живется?
Маша наградила меня грустным взглядом и пожала плечами.
– Если честно… Нет. – призналась она. – Просто в какой-то момент, я поняла, что проще никого не подпускать слишком близко, ведь так легче расставаться.
– А почему ты думаешь, что обязательно надо будет расстаться?
Маша откинулась на подушки и сделала глоток. Затем многозначительно посмотрела на меня и сказала:
– Мужчины как дети. Они требуют слишком много внимания. А я слишком люблю себя, и не могу дать им того, чего они хотят. Я слишком люблю свою свободу. Может быть когда-нибудь, я встречу своего принца, может быть и Альберт окажется тем самым принцем, ну а пока, я наслаждаюсь жизнью, и живу как умею. Совершаю свои ошибки, иногда творю глупости. Мне так нравится… И знаешь, наверное я солгала – мне легко жить.
– Я скоро умру. – стараясь скрыть свое волнение, вдруг сказала я.
Не знаю, почему я выбрала именно этот момент, чтобы открыться Маше, может быть это действие алкоголя, а может быть и чувство отчаянного душевного одиночества. Но мне просто необходимо было поделиться с кем-то своими мыслями. Стало жизненно необходимо убедить ее в моей непоколебимости, убедить, что я покорно приняла свою участь, и не страшусь будущего.
Маша серьезно посмотрела на меня.
– Такими вещами не шутят. – сказала она.
– Я не шучу. Это правда. Я больна.
– Правда… – задумчиво повторила Маша. – И что будет дальше? Ты знаешь, когда и где это случится.
– Нет. Я просто знаю.
– Поэтому ты бежала из России?
– Да.
– И что будет дальше?
– Я буду жить. Пока мое сердце бьется, я буду жить, и получать удовольствие от каждого прожитого дня, подаренного мне временем.
– Ты хочешь, чтобы я пожалела тебя? – вдруг спросила Маша.
– Нет. Просто мне нужна твоя поддержка. Я боюсь, что однажды ты решишь уйти, и я останусь совсем одна.
Взгляд Маши стал теплым. Она обняла меня и тихо сказала:
– Я не оставлю тебя… до последней минуты.
Открывшись Маше, я почувствовала – на душе стало легче. Не хотелось плакать, не хотелось грустить– хотелось только жить. Я рассказала ей все: о том как узнала, о том как приняла решение бежать, о том как родилась идея взять ее с собой. А после мы дали друг другу слово, больше не вспоминать о моей болезни. Не разговаривать и даже не думать.
Альберт тактично не вмешивался в наш разговор, продолжая оставаться внизу.
Мы плыли вперед, рассекая тихие воды Нила, навстречу ветру.
И вдруг в глазах Маши загорелся задорный огонек, она посмотрела на руль, который за время нашего разговора даже не пошевелился, и задумчиво произнесла.
– Интересно, можно ли с него управлять лодкой.
Я только успела крикнуть:
– Не трогай.
Но Маша в силу своей природной непосредственности, уже положила руки на руль и не задумываясь провернула его несколько раз.
В ту же секунду нос нашей лодки круто изменил направление, внизу раздались крики и шум, скорость спала, и в люке появилась испуганная голова Альберта. Маша же осознав свою вину, уже сидела с невинным видом, и улыбалась.
– Привет дорогой! – воскликнула она, когда Альберт встал перед ней.
– Ты поступила очень опрометчиво. – серьезно сказал он. – Капитан чуть не посидел от твоей выходки.
– Она нечаянно. – Попыталась я вступиться за подругу.
Но Альберт лишь смерил меня строгим взглядом.
– Мы могли перевернуться. – Продолжил он свои нравоучения.
– Но не перевернулись же. – Невинно пролепетала Маша, стараясь сгладить своей улыбкой напряжение немца.
– Впредь постарайся быть благоразумной.
– Хорошо. Я больше так не буду. Только не злись. – надув губки ответила Маша.
Она поднялась. Поцеловала нахмуренный лоб Альберта, и, повернувшись ко мне, заговорщически прошептала одними губами:
– Он не мой принц. Но такой душка…
Затем подмигнула мне, и спустилась вниз.
Альберт последовал за ней.
Они ушли, а ко мне, стоило остаться одной, вернулись мысли об Алесе. Мне было интересно, чем он сейчас занимается. Вспоминает ли обо мне. Я подняла голову. Небо сияло изобилием ярких звезд. Правду говорят, что в Египте небо обладает магическим свойством, от него просто не возможно оторвать взгляд. И кто знает, может быть Алесс сейчас также сидит в своей далекой Италии, и смотрит в небо, вспоминая обо мне.
Допив свой коктейль, я спустилась вниз. Пожелала всем спокойной ночи, и отправилась в отведенную мне каюту. Работать не хотелось. Я посмотрела заблаговременно закачанный на планшетник грустный фильм о любви, и уснула.
Утром мы прибудем в Александрию. Я твердо решила насладиться великолепием этого великого города. Город Александра, город с самой богатой историей и печальной судьбой, переживший немало разрушений, как от рук человеческих, так и от непостоянности природной стихии.
Я проснулась рано, разбуженная, легким, монотонным покачиванием. Несколько мгновений мне понадобилось, чтобы вспомнить, что я на лодке. Вероятно, мы уже прибыли в Александрию.
Быстро умывшись, я собрала в пучок волосы, и вышла.
В воздухе парил аромат свежи сваренного кофе.
Услужливый молодой человек, один из членов команды, едва завидев меня, протянул кружку. Я вдохнула аромат, и поблагодарила его. Он кивнул мне и исчез.
Я поднялась на верхнюю палубу и обомлела, от вида открывшегося моему взору. Мы стояли в гавани Александрии. На мирной водной глади, разбросанные в случайном порядке, колыхались разного размера и вида рыбачьи лодки. Там были и большие яхты, катера, и маленькие рыбацкие суда. Мы стояли на якоре, в нескольких метрах от береговой косы, оплетенной желтым камнем.
Вдалеке виднелась Александрия, в песочно-желтых тонах.
– Здравствуй. – восторженно прошептала я, и в этот момент, легкий ветер коснулся моей щеки, словно мой невидимый ангел-хранитель поцелуем ответил на приветствие.
Альберт появилась на палубе в прекрасном расположении духа. Видимо это ночь удалась, так как насвистывая веселую песню, он поднялся наверх и с довольной улыбкой присоединился ко мне за накрытым столом.
– Доброе утро Виктория. – весело поздоровался он.
– Доброе утро, Альберт. – так же официально ответила я.
– Погода обещает быть великолепной.
– Вероятно.
– На сегодня я запланировал для вас обширную программу. Мари сказала что вы пишете.
«Ну Машка болтушка.» – про себя подумала я, а вслух сказала, – Ну как пишу, слегка мараю бумагу. Это скорее хобби.
– Но вы сейчас пишите о давно забытых свадебных традициях?
Я снова выругала Машу.
– Да. Когда мы вернемся в Каир, у меня будет много работы.
И вдруг Альберт загадочно улыбнулся. Я впервые увидела этого странного немца улыбающимся.
– Я могу предложить вам посетить свадьбу моего давнего друга. Я думаю, это будет незабываемое торжество. Вам может понравиться.
Это же надо как судьба балует меня. Наверняка это амулет Минье так действует. Кто бы мог подумать, что случайный знакомый Маши, может оказаться таким полезным. Я с огромным любопытством расспросила у Альберта о его друге. Оказалось, что молодой человек принадлежал к древнему роду, и его семья лишь недавно приняла ислам. Род его брал начало еще в свободном Египте, задолго до того периода, когда страну фараонов поработили турки. Я восприняла этот факт как подарок судьбы и с радостью согласилась.
Свадьба должна была состояться через три дня, в одном из самых дорогих и роскошных ресторанов Александрии. До этого времени надо было успеть купить наряды. Не рассчитывая на столь длительное отсутствие, я взяла с собой только свободные штаны и запасную футболку. Столько нужно было успеть, а времени оставалось совсем немного…
К назначенному дню, я была во всеоружии. Накануне, мы с Машей посетили довольно приличный магазин, в компании сестры невесты, и прикупили себе традиционные наряды. Мой был белого цвета, с набитыми черными цветами. Машин песочного из плотного материала, но легкий и почти не ощутимый. Никогда не думала, что мне придется одевать по шериату, хотя если честно признаться, осознание того, что длинные ткани скрывают меня от посторонних взглядов оставило довольно приятный осадок. Я поняла, почему исламские женщины не стремятся переходить на европейский стиль. Ведь если задуматься, то откровением и распущенностью, с которым живет Европа, уже давно никого не удивить. А в мусульманках осталась загадка. Вы никогда не замечали, что скрытые под одеждой, они привлекают больше внимания, чем самая сногсшибательная девица с длинными ногами, прогуливающаяся по набережной. Не обращали внимания, что у этих женщин, безумно красивые глаза. Глаза – это их главное оружие. Глаза, которые несут в себе все секреты и тайны исламской женщины.
Египет все еще остается той страной, где самое большое число женщин соблюдают все порядки и обычаи своей веры.
Эти женщины не эмансипированы. Они живут прошлым, и в этом их шарм и очарование.
Когда мы познакомились с сестрой невесты, меня поразила та искренность с которой она вызвалась нам помогать. Почему-то мне казалось, что исламские женщины по природе своей не должны любить нас. Много к этому есть предпосылок, и одна из них – легкость и фривольность, с которыми наши женщины общаются с их мужчинами. Но Фатима, так звали нашу новую знакомую, без наигранности была по настоящему рада нашему общению.
Позже я сделала запись в блог, как предисловие к последующей статье.
Исламская женщина – загадка. Тайна, не познанная повседневным разумом. До сих меня покоряет их преданность своей вере, их желание чтить порядки предков, оставаться истиной в обыденном мире. И я благодарна судьбе, за возможность прикоснуться к этому таинственному миру.
Моя новая знакомая Фатима. Девушка невероятной арабской красоты. Она по истине оправдывает имя, данное ей при рождении (с древних времен, красивую исламскую женщину называли Фатима, это как печать данная богом). За короткий период, она стала для меня самой близкой подругой. В ее руках я была словно неопытный ребенок, которому она помогает делать первые шаги. С какой искренностью и преданностью она рассказывала мне все тонкости и порядки которые должны соблюдаться на свадьбе. Учила, как правильно подчеркнуть красоту глаз, при помощи одной незначительной хитрости. Объясняла, как носить исламскую одежду, как правильно закрепить хиджаб, чтобы подчеркнуть природную красоту глаз.
Она даже пыталась научить меня искусству игры глазами. Но в силу своей природной скованности я так и не сумела овладеть этой магией.
Я благодарна судьбе за эту случайную встречу, за то что она дала мне возможность прикоснуться к столько непознанному и закрытому миру.
Я благодарна Фатиме за помощь и искреннее участие. Надеюсь, судьба моя сложится так, что мы еще свидимся.
Накануне свадьбы, нас разместили в доме невесты. Довольно большом и просторном, отделанным с простым изяществом, без излишеств и пафоса. На первом этаже располагалась гостиная, покрытая коврами и изобилующая разноцветными подушками. На второй этаж, где располагались комнаты вели две просторные лестницы. Не знаю, сколько в этом доме жилых комнат, но судя по тому как ловко разместили всех гостей, их видимо не менее двадцати.
Я ни на секунду не пожалела что мы покинули яхту Альберта. Там конечно было комфортно, но легкая качка безумно утомляла и изматывала, а я так хотела выспаться.
С самого утра, ко мне в комнату пришли две женщины, и с улыбками предложили помочь собраться. Я была удивлена, но отказываться не стала. По всей видимости Маше тоже помогали собраться, так как прошел уже час как нас разбудили, а она все еще не ворвалась ко мне в комнату, проверить все ли со мной в порядке.
Первым делом они собрали мои волосы, чтобы спрятать под изящный шелковый платок Затем занялись моим макияжем. Тонкими линиями они выделили мои глаза, придавая им кошачий блеск. Наложили тени, создав задумчивую грусть, и нанесли тушь. Как преобразилось мое лицо, глядя на себя в зеркало, мне казалось, что я вижу другую, совершенно не знакомую мне женщину. Роковую, но загадочную и безумно красивую.
Затем они помогли мне одеть платье. Когда одна из женщин ловким движением закрепила на моих волосах хеджаб я сама закрыла тонкую словно паутинка сеточку, пряча от посторонних свое лицо.
В зеркале, передо мной стояла другая женщина, не знакомая мне и таинственная. Мне даже показалось, что на миг я перестала быть собой.
Все же ислам имеет магическое очарование.
9. Новое пророчество.
Свадьба в Египте не была закрытым событием, в отличии от Китайской. Родственники молодых радовались нашему присутствию, не обделяя своим вниманием.
Утром в дом невесты приехал жених, и началась церемония выкупа. Вот ведь интересно, настолько разные обычаи, кардинально различные веры, но исток у каждого обряда был поразительно схож с общепринятыми по всему миру традициями. Словно кто-то списывая все обряды с шаблона, просто изменил лишь незначительные мелочи.
Альберт по всей видимости был близким другом семейства жениха, так как все родственники старались подойти к нему и перекинуться парой слов. Я видела, с каким уважением они общаются, и как почтительно ведет себя с этим семейством Альберт.
После церемонии выкупа все гости вышли на улицу вслед за молодыми, и вот тут меня ожидал настоящий сюрприз. У входа нас ожидала вереница машин, вокруг которых толпились сопровождающие: были там и танцовщицы, одетые в легкие одежды, и акробаты, которые разминаясь выполняли сложнейший элементы сальто, и факиры, одетые в одни лишь набедренные повязки. Музыканты играли на живых инструментах, а несколько женщин и мужчин в традиционных нарядах напевали незатейливые тянучие куплеты.
Венчание должно было проходить в мечети, докуда нас и провожал этот феерический карнавал. Люди на улицах оборачивались, фотографировали, и выкрикивали слова поздравлений на разных диалектах. Несколько раз я даже услышала родную речь.
Наша машина остановилась на площади перед великолепной мечетью. Я вышла первая и прошла вперед. Надо признаться, что в длинных и плотных одеждах, я чувствовала себя вполне комфортно. Не ощущалась жара, и кожа моя свободно дышала.
Пока остальные гости ожидали молодых, я решила осмотреться.
Сама мечеть была выполнена в общепринятом арабском стиле. Внушительных размеров здание, с круглыми куполами, и символическими знаками на фасаде.
Я прошла достаточно далеко, и вдруг меня охватило жуткое чувство паники. Мне показалось, что кто-то буквально сверлит мою спину пристальным взглядом. Я обернулась.
За моей спиной стояла незнакомая женщина, мусульманка, неряшливого вида.
«Наверняка она ждет милостыни решила я» – и достала из кладча несколько монет.
Я подошла к женщине, и, улыбаясь, протянула ей монеты. Она не могла видеть выражения моего лица, но почувствовав мою улыбку, ответила легким кивком головы. Она протянула руку, и я отдала ей монеты. Но когда моя рука едва коснулась ее, она вдруг вздрогнула и дернулась назад. Монеты со звоном упали на камни вниз.
Я замерла. Ее реакция жутко напугала меня, и я не знала как себя вести. Я уже испытывала это странное суеверное чувство в Китае, под пристальным взглядом Минье и вот все повторяется. Я знала, что сейчас она мне скажет о моей смерти.
– Я вижу твою душу, – вдруг четко, по-английски произнесла незнакомка. – Ты несчастный человек.
– Вы что все, издеваетесь? – жалобно простонала я. – Я счастливый человек.
Она замотала головой, и схватила мою руку.
Ну вот опять. Да сколько же можно. Стоит мне забыть о своем несчастье и перестать жалеть себя, как мне обязательно встречается провидица, которая точно знает как я должна жить.
Я не стала вырывать руку, а покорно стояла, гладя женщине в глаза.
Но вместо причитаний, которые я ожидала услышать, она скорбно изрекла:
– Всевышний даст тебе шанс сохранить в себе Надежду. Не упусти его, девочка. В этом твое спасение.
У меня мурашки пробежали по спине от ее голоса и тона. И вдруг она отпустила меня, наклонилась, собрала монеты и исчезла. Когда она ушла, я поняла, что моя рука крепко сжата в кулак, а внутри я держу небольшой предмет. Каким-то образом, эта странная женщина успела передать мне что-то. Может быть это мои монеты?
Я распрямила ладонь. Женщина оставила мне серебряный амулет, в виде четырех палой руки. На Иврите он назывался Хамса – рука бога.
Подошла Маша и я рассказала ей о случившемся.
Она слишком легкомысленно отнеслась к моим переживаниям, просто обняла меня и сказала:
– Бог хранит тебя. Значит, все будет хорошо.
– Мне бы долю твоего оптимизма.
Маша рассмеялась.
– На… забирай. Мне для тебя ничего не жалко.
Подошел Алберт и все вместе мы вошли в мечеть, следом за молодыми.
Церемония длилась долго, и на короткое время я даже заскучала. Когда все закончилось, гости погрузились в машины, и тем же караваном поехали в ресторан.
Я упустила тот момент, когда невеста и жених сменили свои наряды. Теперь на невесте была одета паранжа из плотного шелка, на женихе традиционный костюм.
Столы ломились от угощений, но больше всего мне запомнился суп, до безумия острый, но приготовленный именно так, как я люблю.
Вечером, когда мы вернулись на яхту, я пожелала всем спокойной ночи и спустилась к себе в каюту. Все увиденное я перенесла в текст и с чувством выполненного долга отправила Вячеславу. Теперь я знала, в каком жанре я должна работать, и с каждым днем становилось легче описывать все увиденное. Слава как всегда отметил свое удовлетворение полученным материалом и я легла спать.
Утром мы возвращались в Каир, и там нам придется придумать как занять себя до конца недели. Я хотела предложить Маше уехать раньше, раз работа уже выполнена, но она так радовалась времени, которое они проводили с Альбертом, и восхищалась его прекрасными манерами, что набравшись терпения я решила подождать. Я найду, чем занять себя в Каире, в городе мира. В городе, где переплетаются времена и религии.
10. Возвращение в Каир.
Едва мы ступили на землю в порту Каира, как на меня напало чувство наваждения. Мне казалось, что в каждой мелочи я чувствую присутствие Алесса. Он виделся мне в толпе случайных прохожих. Я ловила его запах в горячих порывах ветра. Я чувствовала его в едва ощутимом прикосновении солнечных лучей. Он был везде. Он был в моих мыслях. Он был во мне.
Маша все больше времени проводила с Альбертом, а я одна бродила по пыльным улицам Каира.
Вечером, уставшая я возвращалась в номер и ложилась спать. Так проходили дни. Я уже потеряла надежду на то, что Алесс найдет меня. Я пыталась забыть его, и заполнить пустоту внутри себя работой.
Собирая материал о Тунисе я уже готовилась к нашему отъезду. Я не ждала и не верила. Я просто жила. Грусть свою я прятала за улыбкой, и всех вокруг старалась убедить, что у меня все отлично.
К концу третьего дня, я сама поверила, в то что все происходящее вполне обыденно и не доставляет мне неудобств. Я научилась наслаждаться каждым днем и радоваться своему одиночеству. Наедине с собой я могла думать. И в какой-то момент я начала писать книгу. Книгу о моей жизни, книгу о моей печали, книгу о моей безумной и случайной любви. Печатая строчку за строчкой, я вновь воскрешала в своей памяти свою сестру, родителей, Митю и Алесса. Таким как он был в Китае, каким он был со мной, каким я сохранила его в своей памяти.
Вот я сижу на балконе с бокалом шампанского и перечитываю уже написанное, из моей новой книги. Эмоции, переполнявшие страницы были настолько искренними, что в какой-то момент мне захотелось расплакаться. Я сдержалась и потянулась за сигаретами. Сигарет не оказалось. Я выругалась. Теперь придется спускаться вниз, покупать новые. На часах было далеко за полночь, и я решила, что ничего страшного не случится, если я спущусь в халате.
Я плотнее запахнулась, взяла кошелек и вышла из номера.
Как назло лифт застрял на верхнем этаже. Я стояла и ждала. Прошло минут пять, прежде чем он поехал вниз и на экране загорелся мой этаж.
«Слава богу» – подумала я, когда открылись двери.
Я вошла, едва бросив взгляд на мужчину, затаившегося в углу. В какой-то момент я просто перестала обращать внимания на людей. Я не улыбалась прохожим, не здоровалась с постояльцами. Я их вижу в первый и последний раз в жизни – зачем?
Двери закрылись, и лифт медленно пополз вниз.
Я стояла, рассматривая пол, и вдруг меня словно током прошибло. Не могу объяснить как, но я почувствовала его присутствие. Стало так страшно. Я начинала сходить с ума. Он везде мне мерещился. Мой Алессандро, мое сладкое наваждение. Я хотела обернуться и проверить, просто убедиться, не схожу ли я с ума, и в этот момент почувствовала, что кто-то стоит прямо у меня за спиной. И вдруг лифт остановился. Я подняла взгляд и заметила, как мелькнула рука. Тот кто был со мной в лифте нажал на стоп.
И слезы потекли по моим глазам, и сердце забилось птицей рвущейся на свободу. Я поняла – это был он.
