Текст книги "Дом ведьмы. Большая уборка (СИ)"
Автор книги: Вера Волховец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Нет, это просто праздник какой-то! Сегодня ведьма выглядела еще восхитительнее, чем в первый свой визит к Джулиану. Он даже на несколько минут отстранился от магического зрения, чтобы не оценивать опасность своей противницы, а просто чтобы полюбоваться. В первый раз она была в каких-то странных иномирных шмотках, больше смахивавших на наряд шута, сейчас же…
Платье было служаночье, простое, хотя по фигурке ведьмочке пришлось как раз. Подчеркнуло все, что можно было подчеркнуть. Хотя… Нет, не все. Длинный подол скрывал ноги. Те самые, от ушей, что ведьмочка успела продемонстрировать Джулиану вчера в ресторане.
Интересно, как она в этом платье перемахнула через забор? Хотелось бы посмотреть, но Джулиан явление ведьмы не застал. Жаль. Было любопытно посмотреть. Не просить же маленькую дрянь продемонстрировать это и сигануть обратно. Марьяна ди Бухе не должна покинуть границы его дома, раз уж она столь вызывающе их нарушила.
Марьяна повернулась к Джулиану лицом – растрепанная, раскрасневшаяся после бега и злая, как гарпия. Да ещё и с магическим блокиратором на запястье. Заклятый враг мог оказаться слаще для глаз только в одном случае – если бы Джулиан встретил погребальную процессию последней ведьмы ди Бухе и насладился бы видом этой новой своей мигрени, мирно лежащей в гробу.
– Повторить для вас, господин упырь? – Ведьма презрительно скривила губы. – Помимо ушибленности на всю свою красивую башку, вы еще и намертво глухой?
В первый раз Джулиан слышал незавуалированный комплимент в свой адрес, произнесенный с такой презрительной оскорбительностью.
Джулиан шагнул поближе к девчонке, заглядывая в серые сердитые глаза, лишний раз испытывая собственное терпение. Оторвать голову кровному врагу – это всегда приятно, но этот момент все-таки лучше оттянуть, тогда и удовлетворение будет сильнее.
– Ты снова вторглась на мою землю, ведьма, – вкрадчиво хмыкнул Джулиан, в уме примеряясь к тощей девчоночьей шее, которую будет так просто свернуть, – ты притащила сюда свое человеческое отродье. Ты угрожаешь моей племяннице. Ты меня оскорбляешь. Скажи, тебе настолько хочется умереть быстро? Так сказала бы сразу, зашла бы в гости, мы бы решили этот вопрос полюбовно.
– А, так это твоя племянница не возвращает мне моего дракона? – у ведьмы ярко вспыхнули глаза, и будь Джулиан повпечатлительнее, он бы отшатнулся на пару шагов от неё. – О, ну тогда я не удивлена. От гнилой яблоньки хороших яблочек ждать не стоит. Спасибо, что племянница. Боюсь представить, что бы она украла, если бы была вам, скажем, дочкой, господин упырь. Наверное, не только моего дракона, но и мою руку до плеча с мясом бы вырвала!
– Что ты несешь, ведьма? – Джулиан уже и сам удивлялся своему терпению. Любой вампир за одного только оброненного в свой адрес “упыря” уже давно вызвал бы оскорбившего на поединок чести. А Джулиан пережил аж два. Ну, одно утешало – девчонка-то в любом случае этого не переживет. Нарушение магических границ земель вампира давало многие права на расправу. Особенно вампиру с дворянским титулом.
Как жаль, что Орден Упорядоченных запретил использовать убивающие чары в охранных плетениях дома. Глядишь, и не пришлось бы тратить время на эту языкастую дрянь.
Вот только стоило глянуть на ведьму магическим зрением, и настроение слегка испортилось. Аура девчонки Джулиану не понравилась. Магия в ней кипела и бурлила, яркая и насыщенная, беснующаяся и будто имеющая причины для такого праведного негодования. Если бы ведьма вломилась на его землю просто так – аура бы выглядела несколько иначе...
– Я несу? То есть это не вашей драгоценной племяннице маленький клептоман отдал моего дракона? И в руках у неё, наверное, веер, что вы ей подарили на день рожденья, да, сударь? – осклабилась Марьяна и шагнула в сторону, все так же не выпуская из хватки уха несчастного хнычущего уличного оборванца. Мордашка у пацана показалась Джулиану знакомой, но сейчас ему было не до него. А вот до Мирены, все это время стоявшей за спиной ведьмы без движения – дело нашлось.
Девочка не двигалась с места до этого, и Джулиан думал, что это от того, что она испугалась внезапно вломившейся ведьмы, но…
Она не хотела привлекать внимания. Она стояла совсем близко к кусту, и на её счастье, до этого момента ведьма перекрывала Джулиану вид и на куст, и на племянницу, гостящую в его доме. Именно поэтому, пока взрослые переругивались, Мирена смогла опустить на землю копошащуюся сумку и аккуратно, не шевелясь по максимуму всем остальным телом, носком атласной туфельки попыталась затолкать сумку под куст.
И почти преуспела в этом. Почти!
Длинный ремень было сложнее спрятать, и он тканой змеей вился по траве у куста. А в минуту, когда ведьма наконец двинулась в сторону, содержимое сумки окончательно потеряло терпение и сказало звонкое и писклявое: “Апчхи”, – и тонкая рогожка простенькой служаночьей сумки вспыхнула ярким огнем и быстро осыпалась золой.
Из-под куста с агрессивным шипением, ощерив три беззубые пасти, но с клокочущим внутри бледным огнем выползло маленькое трехголовое нечто, выползло, агрессивно пыхнуло огнем в сторону Мирены и задом попятилось к ногам ведьмы – драконы никогда не поворачивали к врагам свой тыл, предпочитая оставаться огненной пастью в сторону опасности.
Паленым пахло не только из пасти дракона.
– Поймана с поличным, – жестко улыбнулась Марьяна, встряхивая пацана за ухо, – так как этот криминальный элемент прямым ходом дернул именно в ваш чудный сад, сударь, и отдал вашей драгоценной племяннице моего дракона – рискну предположить, она у него заказчица. Скажите-ка мне, господин упырь, вы сегодня племянницу по рынку не выгуливали?
– Мы там гуляли, – процедил Джулиан сквозь зубы, потому что ситуация слишком резко поменялась, – ушли сразу же, как я тебя заметил. Я не собираюсь находиться с тобой даже на одной площади, ведьма. Если помнишь, ты – кровный враг моей семьи.
– Да-да, и на одно картофельное поле ты со мной колорадского жука собирать не выйдешь, – бесцеремонность Марьяны ди Бухе была величайшим из её пороков, – знаешь, судя по всему, заметил меня не только ты. Интересно, а воровать у кровных врагов не считается зазорным?
Считается. И сейчас, если рассматривать эту ситуацию с точки зрения магического закона – права была ведьма. Потому её аура и светилась так безапелляционно. И тут уж, разумеется, ни о какой каре за вторжение речи не шло. Фамилиар – плод магии своего хозяина. Кража магии была только самую чуточку лучше кражи детей.
Самое паршивое – племянница Джулиана и вправду выглядела виноватой. Она прекрасно понимала, что сделала что-то не то. И пацан этот… Пару раз Джулиан видел этого оборванца, который то бродячего котенка притаскивал Мирене, то воробья с переломанным крылом…
Мири вообще любила всякую живность. И карликового дракона уже давно выпрашивала поочередно то у матери – сестры Джулиана, то у Макса – “доброго дядюшки”, то у Джулиана, когда на всех прочих, более сердобольных родственников совсем не оставалось надежды. С драконом не торопились, вампиры и драконы друг друга не очень любили. Никто даже не предполагал, что Мири настолько отчается, что докатится до банальной кражи приглянувшейся зверушки.
– Вот какого болотного хмыра, Мири? – это Джулиан прошипел по телепатической нити, обращаясь к племяннице. После того как отец сложил с себя полномочия, когда сил на поддержание энергии фальшивого аракшаса у него хватать перестало, Джулиан возглавил клан, и это давало ему многие преференции. Устроить беззвучную взбучку члену семьи – это было простейшее.
– Она же враг, дядя! – Мири отчаянно сжала кулачки, в бессильном отчаяньи кривя губы. – Мама говорила, ди Бухе должны платить виру за нанесенный нам ущерб.
И безмозглая девчонка решила взять фамилиаром!
Мири была, конечно, умницей, но её не хватило бы на такую сложную мысль. И, ох, как неправильно Мирена ди Венцер трактовала термин “кровная вражда”. По-детски наивно. Кровная вражда не признавала таких мелких гадостей, потому и повод для объявления кровной вражды должен быть весомым.
– Виру не платят дважды! – от телепатического рыка Джулиана девчонка втянула голову в плечи. – Наша вира – это её проклятие. Понятно? А ты своей выходкой подставила весь клан!
И Зоряне, любезной сестрице, надо будет задать трепку, сегодня же вечером. Из-за её бабьего трепа и возникла эта паршивая ситуация. Нельзя подставлять врагу горло. Разумеется, он его порвет.
– Интересно, – тем временем медоточиво протянула чертова ведьма, до которой тоже начала доходить выгода её ситуации, – если за один жалкий перстенечек ваш папенька-упырь проклял воровку и всех её потомков и наследников, то что могу сделать я за кражу моего фамилиара с вашей племянницей, господин ди Венцер?
– Госпожа, отпустите! – взвизгнул мальчишка, которому явно захотелось сохранить полную комплектацию ушей. – Клянусь, я больше не буду. У вас – никогда в жизни.
– У меня! – с чувством повторила ведьма, не только не ослабляя хватку, но и чуть выкручивая ухо маленького грабителя. – Огромная честь, малыш, спасибо.
Она еще раз поддернула мальчишку вверх, заставляя его заскулить и встать на цыпочки, а после – развернула к себе лицом.
– Еще раз увижу тебя на рынке, солнышко, сварю из твоих ушей супчик, – нежно пообещала Марьяна, и почему-то сейчас, когда в глазах ведьмы бесновалось темное кровожадное пламя, в её словах не получилось усомниться даже Джулиану, не то что сопляку, торопливо сиганувшему обратно за забор. Хорошо сиганул, высоко. Можно подумать – нечаянно левитировать научился.
Мири за плечом ведьмы тихонько пятилась за куст, явно надеясь ускользнуть от наказания. А зря. Разумеется, её уши были для ведьмы под запретом, но забывать племяннице эту провинность Джулиан не собирался.
– Вернемся к нашей беседе, сударь, – деловито произнесла Марьяна, скрещивая руки на груди, – как думаете, что именно должно мне помешать отправить вам сладкую ответочку за кражу моего фамильяра?
Джулиану хотелось заскрипеть зубами. Судя по всему, менять свои намеренья наглая ведьма не собиралась и решила поторговаться. Ну конечно, как же ди Бухе и без торга.
В этой ситуации можно было только втянуть клыки или попытаться сделать вид, что тебе ничего не угрожает.
Джулиан начал со второго. Благо ведьма не особенно имела с ним дело и вряд ли представляла, как он может себя повести, если загнан в угол.
– Что же ты сможешь сделать с этой цацкой на ручке, сахарная? – небрежно уронил Джулиан, позволяя глазным клыкам хищно удлиниться. – Ты сейчас колдовать не можешь.
Нужно сказать, демонстрация вампирьих клыков должного впечатления не произвела. Эта наглая девица только закатила глаза и настолько громко подумала: “У нашего Дракулы зубки подлиннее были”, – что Джулиана аж перекосило. У какого еще Дракулы? И… Между прочим – это промежуточная форма. В боевой форме он мог порвать горло взрослому черту, вдвое больше его самого по росту.
Да чтоб она знала, среди всех двенадцати вампирьих кланов Велора Джулиан считался опаснейшим из Свежей Крови – второго поколения вампиров, появившегося после Великой Войны.
А эта ведьма будто за мальчишку его держит. А должно быть наоборот! Это она для него соплячка. Пустышка! Лучше б мысли от телепатии прикрывать научилась, чем выпендривалась.
– Это ведь временно, – Марьяна тем временем задумчиво вытянула вперед руку, будто бы даже любуясь обвивавшей её запястье змейкой, – я уплачу штраф, получу лицензию. А там…
– Ты думаешь, что проклясть вампира сможет всякий неуч, только позавчера почуявший свою силу? – все так же презрительно поинтересовался Джулиан. Блефовать на пустом месте он умел, но давненько в этом не практиковался.
Увы… Проклятие по намеченной связи кровной вражды можно было навести одной только скользящей фразой, без каких-то магических формул. Просто пожелать и подкрепить веским мотивом. Единственное спасение было в том, что ведьма этого наверняка не знала.
– У меня под боком живет очаровательный маг, – ослепительно улыбнулась Марьяна, – думаю, он согласится дать мне консультацию по наложению проклятий за чашечкой чая. И я сомневаюсь, что у этого вашего косяка, господин упырь, такой короткий срок давности, что через неделю я уже потеряю право на свое возмездие. В любом случае – я оптимистка и я попробую. Вы же согласны подождать, сударь?
Нет, все-таки как жаль, что убить её нельзя. Это желание – дотянуться пальцами до тонкой шеи и оторвать этот наглый язык вместе с головой, одолевало Джулиана все сильнее. Сколько проблем это бы решило… Вот только любую произошедшую на территории города смерть всегда нужно объяснить магической страже, и ладно если убитый был кровником, явившимся по твою душу, в этом случае можно было оправдаться самозащитой, хоть и поимев штраф, но сейчас любому магу-сыщику не трудно будет просмотреть эту сцену и разглядеть попытку скрыть преступление маленькой непутевой родственницы. Нет, такого удара репутация ди Венцеров не выдержит. А она и так-то неважная в последние годы.
Ведь не только ди Венцеры знали, почему именно вдруг все потомки клана дружно заговорили об отсрочках брачных союзов. Просто другие кланы понимали – уничтожат ди Венцеров – это непременно навредит репутации вампиров вцелом, и кто знает, будут ли им и дальше так рады в Вароссе, предоставившем некогда свое покровительство преследуемым во многих Велорских государствах и мелких княжествах.
Не так уж и забыты в памяти людей события Великой Войны, когда из двадцати четырех вампирьих кланов вырезали сразу половину, не просто лишив их аракшасов, но и с помощью некромантских ритуалов превратив в голодных до одной лишь крови неразумных упырей.
Истребляли пораженные скверной некромантской магии сами вампиры и магические армии всех рас, вот только после этого вампиров даже с аракшасами не привечали нигде. Только Варосс и предложил вампирам отсутствие всякого преследования, и даже равные права с людьми, в обмен на службу и обязательство не уклоняться от военного призыва, если какая-нибудь война все-таки случится. И подставляться в этом случае никак нельзя.
Да, магические инспекторы, те, что раз в год проверяли состояние защитных чар на старших членах семей вампиров, не могли отличить поддельный аракшас от настоящего, подделку делал лучший артефактолог Велора, живущий не в Вароссе. Но вампирьи кланы о потере ди Венцеров знали. Знали и о том, что клан намерен вернуть себе реликвию, и о том, что угрозы стать жертвой некромантского ритуала у них вроде бы нет – потому что проклятие убивало мага до того, как он успел бы провести все приготовления. Но факт оставался фактом – репутация у ди Венцеров в настоящее время не выдержит удара необоснованным преступлением.
А эта ведьма и не знала, но чуяла правду, будто видела Джулиана насквозь. Или била наудачу – тоже вариант, ведь сам тот факт, что Джулиан с ней разговаривал, а не вышиб вон, как сделал это вчера, уже мог вызвать подозрения.
– Ты угрожаешь ребенку, ведьма! – попытался воззвать он к совести ведьмы в последний раз. – Я так понимаю, благородство – это вообще не ваша семейная черта, но я не предполагал, что ди Бухе могут пасть настолько низко.
Лицо Марьяны не дрогнуло ни единой мышцей.
– В моем мире за проступки безмозглых детей отвечают родители. Сомневаюсь, что в вашем как-то иначе. Так что я угрожаю не девочке, я угрожаю тебе, красавчик, потому что ты – её опекун или родственник опекуна, мне в общем-то плевать. Можешь не отвечать, если готов принять риски. А что насчет “пасть низко” – я всего лишь хотела иметь свой дом, а получила магическую помойку, замороженный счет в банке и смертельное проклятие на десерт. Ты серьезно предполагаешь, что я буду церемониться с тем, кто в глаза именует меня своим врагом и в первую же нашу встречу обошелся со мной как редкий мудак? Боюсь, твои понятия о чести и благородстве слишком идиллические.
Нет. Без шансов. Продавить Марьяну ди Бухе не получилось бы и стенобитным тараном. А значит – придется подобрать клыки, как бы и ни хотелось вцепиться ими в глотку наглой девицы.
– И чего ты хочешь за мирное разрешение этой ситуации, ведьма? – мрачно поинтересовался Джулиан, скрещивая руки на груди. Судя по тому, что он знал о запросах ди Бухе – дешево он тут не отделается. Вот только "принять риски" и положиться на судьбу как глава клана он не мог.
Черт возьми, Мири, будут тебе сегодня розги, первый раз в твоей жизни!
16. Глава о том, что слово не воробей, ружьем не пристрелишь
Чего же я хочу? А рулон обоев у него найдется, чтобы я список составила? Ме-е-елким почерком!
Пользуясь случаем, я разглядывала Джулиана ди Винцера в режиме, когда он подобрал свои вампирские клыки и даже не рычал на меня, лишь сверлил острым взглядом.
Эх. Он будто сошел с обложки какой-то книжки про попаданку и вампира – шикарный и властный, хищный и опасный, в жизни оказавшись еще роскошнее, чем на картинке. Этим тонким бледным губам хотелось подставить шею. Ну, пока они молчали, разумеется!
Вот еще бы не было этих глаз – холодных, бритвенно-острых, ничего хорошего от меня не ожидающих.
Ну, раз так, он сам напросился!
– Раздевайся! – радостно ощерилась я, припоминая всю ту тысячу любовных романов, что умудрилась в своей жизни прочитать. Без этого слова там редко обходилось. И я всегда мечтала произнести его сама!
Бо-о-оже, как его перекосило! Да, это надо было видеть, от уха до уха, всем лицом. Но, нужно сказать, изящная рука с длинными пальцами потянулась к белоснежному шейному платку, заправленному под ворот темной рубашки. Будто бы это действительно сработало как установка к действию.
Увы, до нормального раздевания дело не дошло. Джулиан спохватился, рука повисла в воздухе, а темно-синие, вопиюще глубокие глаза, вдруг начали светиться темно-алым, кровавым цветом.
– Т-ты… – вампир выдохнул это свистяще, будто пытаясь снова начать дышать. Что именно он обо мне думал, я слушать не стала. Представляла примерно.
– Да-да, я решила взять с тебя натурой, – радостно сообщила я. Моя интуиция орала благим матом, говорила мне, что может быть, в нашем мире вампиры и были мифом и сказочкой для томных и озабоченных девиц, мечтающих, чтобы кто-то прилетел к ним ночью и испил всеми возможными способами, но тут-то вампир живой! Всамделишный.
И я прекрасно помню скорость, с которой Джулиан ди Венцер вчера перемещался. Флэш и тот наверняка попросил бы у него прикурить.
Но отказаться от возможности подшутить над этим хамоватым красавчиком было выше моих сил.
Долго я не выдержала – меня скрутило хохотом секунд через семь, когда Джулиана даже качнуло в мою сторону, будто он все-таки решил, что прикончить меня проще, чем со мной договориться. Я согнулась пополам, давясь гнусным хихиканьем.
Черт, для образа ведьмы мой смех слишком скучен. Надо порепетировать маниакальный хохот на досуге.
Но какое у него было лицо! Какая жалость, что фотоаппарата у меня не было, я бы сфоткала, потому что память, увы, хоть и врежет этот момент в свои гранитные монументы, но без глубокой детальности. А это было уже не то.
Проржавшись, я выпрямилась. Да, я еще дышала. И голова моя еще была на месте. Надо же, какой терпеливый мне попался упырь!
Джулиан ди Венцер, бледный и яростный, все так же стоял в трех шагах от меня, скрестив руки на груди, пытаясь прожечь дыру на моем месте. Мне отчаянно хотелось показать ему язык, но я все-таки сжала пальцами переносицу и, все еще подрагивая от загнанного внутрь смеха, хмыкнула.
– Ну что, теперь поговорим серьезно?
– Давно пора, – интересно, он когда-нибудь перестанет говорить со мной сквозь зубы?
– Может, ты проклятие с меня снимешь?
– Даже если бы я вдруг и захотел это сделать, – вампир презрительно скривил губы, – пока аракшас не вернется к ди Венцерам, проклятие развеять невозможно. Ослабить тоже. На сколько хватит твоей магии – столько и протянешь. И я этому не могу никак воспрепятствовать.
– Не можешь или не хочешь?
– И то, и другое, – Джулиан был ужасающе категоричен.
Облом! И что мне тогда с него просить вообще?
Я смерила вампира оценивающим взглядом. Томная барышня в моей голове, а она у меня тоже, разумеется, имелась, да, требовала драматично сказать: “Ничего мне от тебя не надо!” – и уйти в закат, заманчиво покачивая бедрами.
А старый-добрый внутренний главбух вопиял и тряс над моим ухом громадными внутренними счетами.
За красивые глаза, конечно, можно многое простить, но за свинство – можно и процентиков накинуть. Да и к тому же штраф сам себя не оплатит…
– Пять злотых, – жаба требовала десять, и я схлестнулась с ней в поистине смертельной битве.
Темные брови вампира – боже, эти брови на самом деле приводили меня в эстетический экстаз – взлетели куда-то на лоб.
– Всего пять? – недоуменно переспросил он, явно больше чем на сотню не рассчитывая.
Жаба вооружилась счетами и двинулась на меня во фронтальную атаку. Я же прикрылась томной барышней и срочно принялась рыть внутренний окоп.
Не собираюсь я брать с него деньги. Просто стремно оказываться без магии в волшебном доме, превращенном в магическую свалку. Я и так-то еще толком ничего не умею, а так – даже учиться не смогу.
– О, и до конца моего месяца ты будешь присылать мне ужин из своего ресторана. Не отравленный, съедобный и безвредный, – практичность все-таки добавила свои пять копеек к назначенной плате. Пирог был вкусный, готовили у Джулиана ди Венцера восхитительно. Жрать мне что-то надо было, и еще непонятно, как быстро я найду это их колечко.
– Месяц? – вот это вампир явно счел наглостью. – Ты не лопнешь столько есть, ведьма?
– Если лопну – приглашу тебя на свои досрочные похороны, – клятвенно пообещала я, – ты же будешь рад такому свиданию, красавчик?
О да, такое свидание Джулиана ди Венцера вполне устраивало. Он, кажется, даже был готов помочь с его организацией досрочно.
– Неделю, – все с той же хмурой миной попытался поторговаться вампир.
– Месяц, – сладко вздохнула я, – в конце концов, если я сдохну от голода раньше, чем найду вашу цацку – вы же проиграете.
Выражение лица у вампира стало каким-то сложным. Будто бы он особо и не торопился разыскать свой артефакт, и его пока все устраивало.
Подозрительный он все-таки!
– Ну что, ты согласен, красавчик, – поторопила я вампира, – или, может быть, вернемся к варианту с “Раздевайся”? Если ты стесняешься в саду, мы можем найти местечко поуютнее!
Бешенство с его лица я бы ела ложками вместо Нутеллы, до того оно было сладким. И можно без хлеба!
– Надеюсь, ты ими подавишься, – выдавил Джулиан наконец и вытянул вперед левую руку, над которой вмиг вспыхнул маленький лепесток черного огня. Так, а это, судя по всему, магия, которой мы зафиксируем нашу договоренность вместо письменной формы. А значит, условия нужно проговорить максимально четко.
– Пять злотых, – ровно произнес вампир, глядя мне в глаза, – и месяц ужинов из моего ресторана, и ты согласна, что не имеешь к моей семье никаких претензий.
– Я не буду иметь претензий только по уже произошедшему инциденту с кражей фамилиара, – поправила я вампира, и судя по его поджавшимся губам – он не расчитывал на такие уточнения, – помимо этого ты обязуешься никаким образом мне через еду не вредить, и не халтурить, посылая мне, скажем, объедки.
И пусть я буду параноик, зато живая и сытая.
– Я чту законы чести, – глаза у вампира недовольно полыхнули, будто договаривая за хозяина: “В отличие от тебя”.
– И все же, – я терпеливо улыбнулась, не спеша жать вампиру руку, – принимаешь мои поправки?
– Да, – лепесток его магии над ладонью колыхнулся, фиксируя корректировки условий.
Меня сложно было испугать такой ледяной враждебностью, и уж тем более добиться, чтобы я спасовала. Я пришла из мира, в котором не замеченную в договоре приписку мелким шрифтом могли использовать как способ поиметь соперника.
Я протянула Джулиану левую руку и над моей ладонью тоже вспыхнул огонек. Темно-синий. Он и кольнул мою кожу, когда я сжала руку вампиру. Магия зафиксировала сделку – это я осознала на интуитивном уровне.
Джулиан не мигая смотрел на меня, но нет, это не потому, что залюбовался.
Он сунул руку в карман стильного бархатного камзола темно-лилового оттенка, а потом горстью выгреб оттуда пять крупных золотых монет и высыпал их… Передо мной на дорожку. Себе под ноги!
Нет, все-таки надо было его проклясть, закольцевать его смерть на мою, и жили бы мы недолго, и умерли в один день. Романтика! В самый раз для этих дивных отношений!
После этого Джулиан даже отдернул руку, которую я пожимала, всем видом изображая, что он от этого прикосновения пять лет руку не отмоет. Я с трудом удержалась от совета отрубить оскверненную конечность, ну, чтоб не мучиться.
– С тобой приятно иметь дело, Джулиан, – ядовито выдохнула я, наклонилась, сгребла за гребень жмущуюся к моим ногам Вафлю, подняла монеты, испытывая острое желание сплюнуть вампиру на его блестящие сапоги. Ладно, черт с ним. Мне с этим гаденышем по свиданкам не бегать.
– Где тут у тебя выход? – холодно поинтересовалась я, выпрямляясь. Получила красноречивый кивок подбородком. Ни слова. Он так превозмог себя нашим разговором. Боже!
– Можете не провожать, с-сударь, – убийственно улыбнулась я на дорожку, исполнила самый неприязненный и небрежный вариант книксена, что смогла, и зашагала в указанном направлении.
Ненавижу этого вампира. Чем дальше, тем больше! Ведь могут же ди Венцеры вести себя нормально. Почему этот может вести себя только как свинья? Черт, я кое-что вспомнила!
Я даже внутренне содрогнулась от того, что мне было необходимо сейчас сделать, но все же практичность заставила заткнуться оскорбленную гордость.
– Джулиан, – когда я его откликнула, он, за ручку уводящий племянницу в сторону высокого особняка, облицованного серым камнем, даже не обернулся. И не остановился.
Плевать, надо – услышит.
– Передайте Максу, что я согласна принять его помощь в поисках, – сухо и деловито произнесла я, – пусть приходит, как у него будет время, я дам ему разрешение.
Они ведь братья – чай, не отвалится у Джулиана язык передать такую мелочь. Тем более – это же не со мной общаться, а с родственником.
Джулиан все-таки остановился. Даже нет – будто окаменел на ходу. Только по этой причине я и поняла, что он меня услышал.
Вампир разжал руку, отпуская девочку.
– Мири, иди в дом, – он бросил это тихо, но я все равно расслышала. Провинившаяся девчонка зайцем метнулась вперед по мраморным ступенькам особняка и скрылась в высоких дверях.
– А теперь повтори, что ты сейчас сказала, ведьма? – медленно произнес Джулиан ди Венцер поворачиваясь ко мне. Ничего живого в его лице сейчас не было.
– Ваш брат, сударь, оказался столь любезен, что предложил мне помощь в поисках этого вашего ара… кольца, – терпеливо повторила я, сохраняя для Джулиана все прежние интонации, – сказал, что вы его ощущаете и можете определить местонахождение реликвии в конкретной точке дома. Я сказала, что подумаю над идеей пустить его в дом. Подумала. Помощь мне не помешает. У вас ведь не отвалится язык передать ему мое сообщение? Вот и чудненько. Я буду его ждать.
Я не стала дожидаться ответа Джулиана, ей богу, его “очарования” я сегодня испила предостаточно. Развернулась к нему спиной и зашагала к заветным кованым воротам. Быстрей уйду с земли вампира – быстрей окажусь дома. Быстрей окажусь дома – быстрей займусь делом. Я и так потеряла слишком много времени на эту нелюбезную болтовню и торги.
Попаданки из книжек частенько “просто пытались вернуться домой”, я же – напротив, собиралась предаться своему безумию до конца.
У меня есть дом, большой и запущенный, и есть проблемы, которые надо разгрести в оперативном порядке. Вафля есть, опять-таки, куда она без меня? Вон она как ластится и тихонько курлычет, пока я почесываю её под брюшко. Теплая и дружелюбная. Не то что всякие свинские вампирюки.
Он вырос из моей тени, причем именно так и было – не успела я толкнуть тяжелую стальную створку – Джулиан вырос как мухомор после дождя, прямо из моей тени, лежащей у моих ног, и стальная хватка вампирьих пальцев сжалась на моем запястье.
– Но-но, – я дернула руку к себе, – держите свой пикап при себе, юноша, мое сердце навеки отдано балету и той-терьерам.
Тщетно. И руке свободу не вернула, и Джулиан даже не заметил моих возражений. Только тихо рыкнув на низкой грозной ноте, склонился вперед, впиваясь взглядом в мои глаза.
Да-да, именно впиваясь – или вгрызаясь, потому что от этого взгляда мне в голову будто два ледяных сверла вонзились, со всеми сопутствующими этому “приятными ощущениями”.
– Показывай, – холодный голос шел как будто ниоткуда, но при этом был везде, – разговор с моим братом. Сейчас же!
Я задумалась, формулируя, куда бы Джулиану сходить с его приказами, но увы, тумана в моих глазах только прибавилось, а сквозь него проступили черты лица светловолосого вампира. Зазвучал его виноватый голос. И мой – более уверенный и как всегда нахальный.
– Наверное, бесит бегать у Джулиана на побегушках? С его характером – начальник он, наверное, не самый приятный.
– Магесса ди Бухе, не заставляйте меня критиковать моего кровника и босса.
Я только по тихому яростному вдоху ощутила, что выпад в свою сторону этот мерзкий упырь принял. Ну и ладно. Пусть знает, что о нем люди думают!
Образы мелькали быстро, голоса слышались будто на перемотке. А я с каждой секундой видела сквозь туман сосредоточенную морду Джулиана, который, оказывается, так близко.
Надо только поднапрячься, сбросить с себя этот странный ступор и двинуть ему... В глаз! Да, да, вот в этот светящийся ярко-красным глаз. Ему пойдет фиолетовый. Только бы получилось шевельнуться...
Черт, я и не думала, что меня настолько просто взять в оборот!
– Ах ты ж, хмырь болотная! – вдруг взвыл вампир и отшатнулся назад, сдирая с шеи запылавший оранжевым огнем шелковый платок.
Вафля, моя спасительница, возмутилась тем, что её хозяйку так нагло хватают и не пускают на свободу, к еде и солнышку. Дракошка от всей широкой души чихнула на вампира своим свеже-проснувшимся, весьма жгучим пламенем.
Моя любимая болотная хмырь! Так его!
Жаль, огонь ему толком не повредил, единственной жертвой Вафли так и осталась эта сгоревшая тряпочка, но именно это и выиграло мне время.
Я не стала досматривать кино и дожидаться, пока Джулиан оклемается, я сжала Вафлю покрепче в объятиях и пулей вылетела за ворота на улицу.
