Текст книги "Паук (СИ)"

Автор книги: Вера Шматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

–Что вы имеете ввиду? Что за бред? – я вскочила на ночи, нервно сжимая сумочку в руках. Кто разрешил вести следствие психически нестабильному человеку? – Еще одно слово и я позову на помощь.

–Сядьте и послушайте меня, Кристина, – мужчина заговорил спокойно и уверенно. Я вновь опустилась на сидение. – Денис был не последней фигурой в подчинении очень влиятельных людей. Им известно все о его передвижениях, они всегда отслеживают своих сотрудников.

–Но причем тут я? – ситуация начинала напоминать комедийных фарс. – Если хотите предъявить мне обвинение, то делайте это официально.

–Послушайте, Кристина. Мы хотим помочь. Если вы знаете, где находятся деньги и что произошло на самом деле, можете все рассказать нам. Если вам кто-то угрожает, мы обеспечим защиту, – голос мужчины сделался даже сочувствующим, а лицо расплылось в фальшивой улыбке.

–Не понимаю, о чем идет речь. Если это все, я хотела бы вернуться домой, чтобы оплакать бойфренда. В том случае, если у вас есть обвинение, то предъявите его официально. Мы будем разговаривать через адвоката, – голова плыла. Хотелось как можно быстрее покинуть это место.

–Это очень большая сумма, Кристина и она принадлежит влиятельным людям. На вашем месте я бы хорошо подумал, прежде чем переходить им дорогу. Поверьте, вы не сможете сбежать. Если на вас будет заведено дело, то уже не будет возможности вам помочь.

–Я ухожу. Будьте уверены, что о сегодняшнем разговоре узнает ваше начальство, – мне требовались все моральные силы, чтобы только удерживать себя в руках. Внутри бушевала настоящая буря. Хотелось закричать, сломать что-нибудь и убежать.

–Ваше право, – мужчина поднялся со своего места. – Полиция не всесильна, даже у нее есть руководство. Люди, которым вы переходите дорогу в силах приказывать даже управлению. Сумма, о которой идет речь, заставит их пойти не только на это.

–Хотите сказать, что полицией управляет мафия?

–Все, что было нужно, я уже сказал. Я действительно хочу вам помочь, – голос Громады прозвучал почти искренне, но я была слишком зла, чтобы различать оттенки. Этот человек только что обвинил меня в убийстве Дэни и краже денег.

–В таком случае, до свидания.

–Всего доброго, Кристина. Я предупредил вас, – фраза капитана догнала меня уже в коридоре.

Из здания я вылетела так быстро, что не заметила, был ли в коридоре кто-то еще. Холодный воздух охладил горящие щеки. Через несколько десятков шагов я остановилась и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Окружающий мир рушился с катастрофической скоростью. Порыв холодного ветра швырнул в лицо горсть опавших листьев и я завернулась в пальто поплотнее. Было холодно и страшно. Больше всего хотелось тотчас проснуться, вынырнуть из этого кошмара и с облегчением понять, что ничего не произошло. Сон, только безумный сон.

Количество выслушанного бреда просто ставило в тупик. Как могло получиться, что мир полностью изменился меньше, чем за сутки? Еще вчера я была счастлива и предвкушала прекрасную поездку с Дэни, полную нежности и любви. Вместо этого я переживаю его смерть, обвиняемая в его же убийстве и краже.

В жизни мне еще не приходилось никого терять, даже дальних родственников. По всей видимости, еще не один год я буду видеть кошмары о той аварии. Однако, несмотря на глубокое отчаяние, внутри ощущался и гнев. Как посмели они, бандиты и полицейские, обвинять меня в чем бы то ни было?

Конечно, особенно беспокоили слова Громады о связи мафии и полиции. Как такое вообще возможно? Словно в дешевом боевике, я оказывалась в ловушке со всех сторон. Но ведь не может стать так, что будет некуда обратиться? Обвинение не выдвинуто, доказательств, уверена, у них нет. Пока что мне не ничего не грозит, по крайней мере, со стороны полиции.

Я не помнила, как сидела в трамвай и приехала домой. Просто в какой-то момент обнаружила себя в гостиной на диване, свернувшейся клубочком, с подушкой, прижатой к груди. Пора заканчивать с такой глубокой задумчивостью, а то еще зайду куда-нибудь не туда. Что удивительно, слез больше не было. Печаль затмевало недоуменное любопытство. Все мои мысли занимал разговор в полиции. Что делать? Может быть, обратиться в другое отделение, рассказать о случившемся? Но что я могу предъявить? Обвинения нет, равно как и доказательств самого разговора. Они могли попытаться просто взять меня на испуг, что-то вроде шоковой манипуляции. Если бы я действительно была в чем-то замешана, то могла бы признаться от испуга и неожиданности.

Эта теория немного успокаивала, хоть и не давала ответа на другой вопрос. Как могло получиться так, что Дэни связан с криминалом? Это просто не увязывалось в голове. Разум услужливо вытаскивал на поверхность крошечные ситуации и воспоминания, которым я придавала так мало значения раньше. Действительно, иногда мы заезжали по его делам в разные места. Мужчина возвращался с сумками, которые небрежно швырял на заднее сидение, не объясняя, что это такое. Впрочем, я никогда не задавала вопросов, полагая, что рабочие моменты меня не касаются. Гораздо интереснее был он сам.

Я встала с дивана и принялась за уборку. Механическая работа, которая могла занять руки, но не мысли. Можно было позвонить Любе и рассказать ей все, чтобы получить долю сочувствия и поддержки. К сожалению, это не самая лучшая идея. Если я произнесу хоть слово о смерти Дэни, то сорвусь. Как бы ни хотелось пожаловаться, некоторые вещи нужно пережить в одиночестве. Хотя бы попробовать сжиться с мыслью, что моего мужчины больше нет.

Почувствовав подступающие слезы, я еще активнее заработала тряпкой, смахивая пыль с верхних полк стеллажа. Дэни мертв и оставил после себя проблемы. Как разбираться с мафией и полицией я не представляла. Вариантов было немного. Либо заявить в полицию, либо немного подождать и посмотреть, если будет предъявлено обвинение. Как третий и самый худший сценарий – за мной просто придут, чтобы выбить информацию. Если это действительно мафия, которая держит на крючке полицию, они не остановятся ни перед чем.

Собирая мелкий мусор с туалетного столика, я наткнулась на очередную записку. Она притаилась между зеркалом и стеной, так что наружу торчал лишь белый кончик. Сложенный лист бумаги лежал на ладони. Открывать его было страшно. Я бы лучше сходила еще раз в полицию, чем читала бы новое послание. Если записка здесь, то мой преследователь не отказался от своих планов.

Развернув письмо, я пробежала глазами строки:

Твоя кожа пахнет ванилью. Я стою над кроватью и представляю себе, как ты просыпаешься со взглядом, полным недоумения и страха. Отведя волосы с шеи, вдыхаю аромат твоей кожи, под которой пульсирует жаркая кровь. Всего один надрез и легкими толчками она выбивается наружу. Твои руки связаны, ты можешь лишь смотреть на меня, ослепленная болью и страхом, глаза постепенно наполняются пониманием и смирением. Я прошу так мало, всего лишь последний поцелуй. Ты так прекрасна, моя малышка.

Я перечитывала записку снова и снова, ощущая какой-то почти животный ужас. Загадочный поклонник хотел убить меня. Кошмар никуда не ушел, он лишь притаился на время. Теперь было страшно по-настоящему, ведь угроза приобрела реальные черты.

Но когда могла появиться записка? Как этот человек проник в мой дом, ведь я сменила замки? Значит ли это, что записка появилась в мое отсутствие? Если бы маньяк проник в дом, пока я спала, его бы непременно заметила Люба.

Кое-что не давало мне покоя, какая-то мысль на задворках сознания. Замерев, я попыталась сосредоточиться на тени воспоминания. Что-то мимолетное, но на тот момент незначительное...

Озарение пришло внезапно, словно в мозгу что-то щелкнуло. Осененная ужасной догадкой, я кинулась в коридор. Там, на низком столике возле двери, месяцами хранились газеты, рекламные проспекты, листовки – в общем, весь тот мусор, который попадает в наши почтовые ящики. От предыдущих жильцов мне досталась пожизненная подписка на еженедельные новости. И сейчас, впервые за два года, мне было необходимо прочитать газету. Я разворачивала старые выпуски и в раздражении отбрасывала в сторону, не заботясь о порядке.

Искомый номер оказался почти на дне стопки. Огромный заголовок двухмесячной давности заявлял: «Двадцать седьмое убийство Паука – полиция бессильна».

На главной странице размещались фотографии места происшествия. В числе прочих, здесь была копия визитной карточки Паука. Их он оставлял после каждого убийства, не забывая подписаться. Я смотрела на фотографию и чувствовала, как холодеют пальцы. «Паук», выведенное на карточке, было написано ой же рукой, что и письма. Одинаковые жесткие углы, разлетающиеся буквы.

Сидя на полу прихожей, я ощущала полную беспомощность. Душу захлестнул всеобъемлющий ужас. Меня преследует Паук, кровавый маньяк, убийца молодых женщин. Это откровение одним махом перечеркивало любые неприятности, случавшиеся со мной до этого. Даже гибель Дэни отошла на второй план. Смерть, более реальная, чем когда-либо хотелось представлять, замаячила совсем близко.

Когда же я получила первое письмо? Вроде бы середина мая, тогда мы только расстались с Артуром. А это значит, что уже почти полгода в мою квартиру приходит убийца, планирующий перерезать мне горло.

Сердце грозило выскочить из груди, пока я шла в спальню, судорожно сжимая в пальцах газету. Сотни панических мыслей наполняли мозг. Все кусочки мозаики вставали на свои места – вещи, оказывающиеся не на своих местах, загадочные послания, чувство странного дежа-вю при виде почерка.

Сходилось все, кроме одного. После непродолжительных поисков, сомнения подтвердились – еще ни одной из своих жертв Паук не посылал писем. Или их просто не нашли? Рассматривая изображения остальных визиток маньяка на экране, я сверяла их с последним посланием. К сожалению, ошибки быть не могло. Знаменитый маньяк-убийца выбрал меня следующей жертвой. Нужно скорее бежать в полицию! Если все верно, есть реальный шанс его поймать и спасти мою жизнь. В том, что в случае Паука полиция отнесется к делу усерднее, я не сомневалась.

Страх оказаться жертвой одного из самых кровавых убийц века подгонял меня. Одевшись в рекордные сроки, я мельком взглянула на себя в зеркало. День ото дня краше. Под покрасневшими глазами появились темные мешки, на лбу пролегла глубокая морщинка. Не удивлюсь, если и седых волос прибавилось, благо в блондинистой шевелюре не видно.

Трель дверного звонка застала меня в прихожей. Оставалось только обуться и выйти. Мне казалось, что на порогу будет Люба, но ошиблась. На пороге стоял Александр, человек, приходивший в участок вчера вечером.

–Добрый день. Позволите? – мужчина улыбнулся, но тепла в улыбке было не больше, чем в моей. Его фигуру облегал дорогой серый костюм. Не удивлюсь, если вещь сшита на заказ, уж больно хорошо сидел пиджак. В отсутствие галстука пара пуговиц белоснежной рубашки были расстегнуты, открывая взгляду бледную, ровную кожу. Ни малейшего признака щетины на щеках, приятный аромат какого-то парфюма. Ровная прическа, волосок к волоску вызвала у меня невольную зависть – мои волосы никогда не лежали так аккуратно.

–Не позволю. У вас ко мне какое-то дело? – мужчина вызывал страх одним появлением, но я постаралась взять себя в руки. В конце концов, он ничего не может мне сделать, пока официально не предъявит обвинение. Сейчас же на горизонте маячила угроза пострашнее – Паук.

–Нам необходимо еще раз поговорить о Дэни, – голос Александра звучал спокойно и очень вежливо. Та вежливость, с которой плохие парни в кино достают пистолет и стреляют тебе в лоб.

–Простите, я спешу. Если у вас есть какие-то обвинения, то обращайтесь в полицию, мы будем разговаривать в присутствии адвоката.

–Боюсь, меня не устраивает такой ответ, – мужчина сделал шаг вперед, переступая порог квартиры. Теперь стало понятно, что он пришел не один.

За спиной босса маячило несколько мужчин. Они выглядели армией клонов – широкоплечие качки с низкими лбами и маленькими глазками. Видимо, телохранители. Квадратные лица, непроницаемые глаза, выразительные мышцы под одеждой. Даже одежда была почти одинаковой, темные джинсы и невыразительного цвета футболки. У одного из мужчин я заметила под футболкой утолщение и с испугом подумала, что это, должно быть, пистолет.

–Я не пущу вас в дом, – предупредила я, внутренне содрогаясь.

–Вашего мнения, Кристина, никто не спрашивает.

–Я буду кричать и соседи вызовут полицию, – сердце против воли забилось сильнее.

–Проявите благоразумие и подумайте, на чью сторону встанет полиция? Мне казалось, сегодня вам вынесли неофициальное предупреждение, – Александр скрестил руки на груди. Он стоял совсем близко и чтобы смотреть ему в глаза, приходилось задирать голову. Мне не хотелось сейчас разбираться еще и с бандитами, но, по всей видимости, мне не оставили выбора. Возможно, они оставят меня в покое, если еще раз ответить на их вопросы.

–Что вам нужно? Я уже несколько раз сказала, что ничего не знаю, – пришлось отойти от двери, давая Александру пройти в комнату. С каждой секундой мир вокруг становился все опаснее и безумнее. И что самое страшное, совершенно непонятно, что делать дальше.

В гостиной я села на диван, подобрав ноги под себя. В этот момент больше всего на свете хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда. Пресловутое шестое чувство подсказывало, что в дверь только что вошли крупные неприятности. И почему мне не пришло в голову обзавестись хотя бы перцовым баллончиком? Без этого самым опасным оружием в квартире был большой кухонный нож. К сожалению, в одиночку с ножом наперевес победа над обученными мужиками под два метра ростом мне не светит.

Оглядевшись, Александр кивнул своим спутникам. Телохранители заняли позиции. Судя по скорости, им не впервой проводить подобные разговоры. Один остался в коридоре возле закрытой входной двери, второй встал у двери в гостиную. Третий мужчина занял место за спиной босса, как только тот опустился в кресло.

–У вас очень мило, – непринужденно заметил Александр, окидывая комнату взглядом. – Жаль, что мы встречаемся с вами в таких обстоятельствах.

–Давайте к делу, – попросила я, не в силах поддерживать видимость дружелюбия.

–Думаю, ты догадываешься о причине нашего визита, – Александр резко перешел на «ты». Тон его голоса сделался угрожающим. – Где деньги, Кристина?

–Что мне сделать, чтобы вы поверили? Я ничего не знаю о деньгах! Поищите лучше настоящего подозреваемого!

–Вижу, предупреждение нашего доброго друга Громады не прибавило вам благоразумия.

–Друга? – нахмурилась я. – Хотите сказать, что полиция работает по вашим указаниям?

–Я уже предупреждал, Кристи, что с нами лучше сотрудничать.

–Кто вы такие, черт возьми? – судя по всему, плохое предчувствие меня не обмануло. От этих людей стоит держаться как можно дальше.

–Я представляю группу очень влиятельных лиц. Полицейское управление исполняет то, что ему поручат, – Александр закинул ногу на ногу и расслабленно откинулся на спинку кресла. Его поза излучала непринужденное спокойствие, глаза же, напротив, пристально фиксировали каждое мое движение. – Где деньги Кристина? Или стоит спросить, кто поручил тебе заняться этим грязным делом?

–Еще раз повторяю, я не знаю ни о каких деньгах, – я глубоко вздохнула и попыталась говорить спокойно. Нельзя показывать, как я волнуюсь. – Мы с Дэни встречались всего месяц, иногда заезжали в какие-то офисы, но он никогда не говорил и не показывал мне ничего. Я ничего не знала о его работе. И уже тем более абсурдно предполагать, что мне кто-то поручил украсть деньги. Разве я выгляжу как наемница? – последнюю фразу я произнесла с максимальной уверенностью, вкладывая в нее всю свою искренность.

–Не выглядишь, – неожиданно мягко согласился мужчина. – Это один из твоих главных козырей. К сожалению, время игр закончилось, – Александр улыбнулся почти дружелюбно и подался вперед. – Мне не нравится ответ «не знаю». А когда мне что-то не нравится, я стараюсь это исправлять, понимаешь? А теперь у тебя есть еще один шанс, чтобы ответить правильно. Где деньги и кто за тобой стоит?

Я смотрела на его лицо и отчетливо понимала, что мой ответ ничего не изменит. Можно отрицать свою причастность сколько угодно, но Александр останется при своем мнении. Что же делать? Молчать?

–Вы только теряете время со мной, – мой голос предательски сел.

–Верно, теряю. Сохо, – кивнул Александр молчаливому мужчине за спиной.

Тот посмотрел на меня и неожиданно двинулся ко мне, преодолев разделявшее нас расстояние в два шага. Мощным рывком мужчина поднял меня с дивана и скрутил руки за спиной. Резкая боль в выкрученных суставах заставила вскрикнуть. Из глаз покатились невольные слезы. Удерживаясь на цыпочках, я смотрела на Александра, который выглядел так, словно ничего не происходило.

–Попробуем еще раз? Где деньги, Кристина? Кто заказчик? – тот же тон, те же вопросы.

Я стояла на цыпочках и молча глотала слезы. Только сила воли удерживала меня от полномасштабной истерики. Мысли в голове метались точно испуганные мошки. Паника мешала сосредоточиться, посылая единственный сигнал – бежать! Можно попробовать закричать, в надежде, что соседи услышат. Вот только не факт, что после такого мне не сломают руку или не пристрелят на месте.

Александр поднялся с кресла и подошел почти вплотную. Он стоял так близко, что я ощутила его дыхание на щеке.

–Знаешь, как из человека выбивают информацию?

Мне было нечего ответить. Конечно, вырастая на голливудских боевиках, я понимала, как можно проводить допрос. Но что-то подсказывало, что в жизни не будет так просто.

–Одна из самых чувствительных частей тела – пальцы. Представь себе, что кто-нибудь возьмет щипцы и начнет вырывать ногти? Еще можно отрезать фаланги, поочередно, – мужчина выдохнул последние слова прямо мне в лицо. – Если к тому моменты ты еще будешь упираться, мы можем вспомнить опыт китайских специалистов. Что будет, если ты съешь пятьдесят грамм соли? Не знаешь? Соль впитает воду из твоего тела. Ты будешь умирать медленно, в страшных муках, мечтая о воде. Как видишь, Кристи, нам есть, что предложить. Спрошу еще раз. Где деньги?

–Пожалуйста, отпустите меня! Вы ошиблись...

Договорить я не успела, получив удар по лицу. Ноги подкосились и я повисла на руках, чуть не потеряв сознание от боли в суставах. Перед глазами поплыли темные круги, голова закружилась, а к горлу подступила тошнота.

–Мы будем терпеливы, Кристи. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы все вспомнить. В противном случае, нам придется провести вместе гораздо больше времени и не в таких приятных условиях. Не пытайся сбежать из города или обращаться в полицию. В обоих случаях я не гарантирую, что ты останешься цела. У нас везде есть глаза и уши. Помни об этом.

Мужчина сделал знак охраннику и тот выпустил меня из захвата. Я упала на пол словно марионетка с обрезанными веревочками.

–Двадцать четыре часа, Кристи.

Я подняла заплаканное лицо на Александра, но мужчина больше не обращал на меня внимания. Гости ушли также неожиданно, как и пришли. Только щелчок входной двери подсказал, что квартира снова пуста.

Убедившись, что бандиты и впрямь вышли, я долго растирала болящие руки, пытаясь избавиться от пронзающей боли в суставах. Щека горела от пощечины. Никогда в жизни я не представляла себе, что меня коснутся разборки мафии. Угрозы Александра с отрезанием пальцев возымели должный эффект, стало страшно как никогда. Сама мысль о возможных пытках заставляла меня содрогаться. Вида крови я не переносила с детства. Что будет со мной при потере хотя бы одной фаланги, представить несложно.

Мне удалось встать на ноги и перебраться с ковра на диван. Слова Александра о полиции не оставляли сомнений, что обращаться туда глупо. Судя по настроению Громады, мне могли бы предъявить и реальное обвинение. В том, что полиция найдет достаточно фальшивых улик тоже сомневаться не приходилось. В таком случае, что мне остается?

Обращаться в другое полицейское отделение смысла нет. Бежать из города практически невозможно, а через двадцать четыре часа бандиты придут вновь и вряд ли будут так милы, чтобы оставить меня в покое.

Мой взгляд блуждал по комнате, пока не остановился на письменном столе. На самом краю балансировала, покачиваясь от неощутимого сквозняка, записка. Письмо от Паука. Душу захлестнула новая волна отчаяния, еще более глубокого, чем несколько минут назад. Паук выбрал меня следующей жертвой, а местная мафия собирается разобрать по кусочкам мое тело.

Я свернулась в калачик на диване, покачиваясь и жалея себя. Мир вокруг полностью изменился меньше, чем за два дня. Вполне возможно, моя жизнь может закончиться еще на этой неделе. И, что самое ужасное, от меня ничего не зависело. Складывалось ощущение, я тону в реке, состоящей из неприятностей и течение не дает выбраться на берег.

Ощущение полного бессилия злило и не давало просто сидеть на месте. Больше всего на свете теперь хотелось сбежать. Осталось только придумать, как это сделать. Если мыслить логически, мне нужно исчезнуть. Полиция Брно не сможет защитить, а значит нужно двинуться в другой город. Но что, если в другом городе меня ожидает то же самое? Если мафия настолько влиятельна, как говорит Александр, то они могут контролировать и другие участки. Конечно, не было уверенность, что все сказанное Александром – правда. Но могла ли я рисковать?

Сегодняшняя демонстрация силы была достаточно убедительной, чтобы осознать необходимость побега. Если Чехия отпадет, то куда направиться? В Австрию, в Словакию? Границы находятся недалеко, вопрос в том, как их пересечь? Александр предупредил, чтобы я не пыталась покинуть город. Значит, как только моя нога ступит на перрон, ситуация может резко выйти из-под контроля. Например, меня может задержать та же полиция.

Вторая проблема, стоявшая не менее остро, это маньяк, следящий за мной день и ночь. Предположим, я смогу выбраться из города. Но где гарантии, что Паук не двинется следом? И если действия мафии еще возможно предугадать, то рассчитывать на логику безумца было бы глупо.

Остановившись посреди гостиной, я поняла, что ситуация требует осмысления. Ужас, отвратительным клубком собравшийся в желудке, мешал сосредоточиться. А это значит, что мне нужна ручка. Только расписав свое положение в тетради я смогу придумать достойный выход.

Меня преследуют две смерти. Одна может прийти ночью, сверкнув сияющим лезвием в свете луны. Вторая – безжалостная и медленная, придет за через сутки. Ее принесут угрюмые мужчины, которые задают одни и те же вопросы, ответа на которые у меня нет. В первом случае полиция не поможет – она расписалась в своем бессилии еще двадцать семь жертв назад и продолжает подтверждать эту печальную статистику каждый раз, когда находят девушку с перерезанным горлом. Паук всегда убивает свою жертву и исчезает раньше, чем кто-либо поймет, что произошло. Угрюмые же мужчины с большими пистолетами полиции не по зубам – слишком большие деньги стоят за их хозяевами, слишком много власти сосредоточено в руках тех, кому понадобилась я.

Сейчас я пишу эти строки, только чтобы взять себя в руки. Моя жизнь нужна Пауку, Александру, но, особенно сильно, мне самой. Александр описал мне мое будущее очень четко, так что я до сих пор дрожу при одной мысли о щипцах. Паук писал мне письма, словно влюбленный, но я знаю, чем это закончится. Что же мне делать? Бежать из города? Или попытаться спастись здесь? Пожалуй, существует еще один вариант. Я могу пойти навстречу Пауку и, взывая к его безумию, попросить помочь. Если судить по письмам, он без ума от моего тела, которое люди Александра с готовностью испортят, превратят в груду мяса.

И вот, я принимаю решение, предпочитая обратиться за помощью к убийце, с призрачным шансом спастись, вместо нескольких суток допроса, от которого я, вероятнее всего, потеряю несколько частей тела и к концу буду лишь молиться всем возможным богам о быстрой смерти. Да пребудет со мной удача.

Отложив ручку, я почувствовала, как внутри зреет странная уверенность в принятом решении. Это станет неожиданным ходом и небольшим преимуществом перед Александром. На самом деле, обратиться к Пауку не так уж и глупо, по крайней мере, не более опасно, чем просто бежать из города в полной неизвестности. Плюс, никто не сказал, что после пересечения границы станет лучше. После произошедшего, можно ожидать только худшего.

Возможная встреча с Пауком пугала. Тем не менее, угрозы пыток со стороны Александра пугала больше. Не верилось, что смерть от перерезанного горла будет хуже мучительной кончины в сыром подвале.

Возможно, с Пауком все пройдет нет так плохо. В конце концов, он писал мне письма. Это значит, что я, все же, не обычная жертва. По крайней мере, остальные девушки не вступали с Пауком в переписку. Так что, по ироничному стечению обстоятельств, мое положение привилегированной жертвы поможет мне хотя бы продлить свою жизнь и, быть может, подскажет путь к спасению.

8.

Парк на окраине города уже много лет пользовался дурной славой. Чудесная пешая зона к закату стремительно обезлюдевала, чтобы после наступления темноты заполниться личностями, которыми мамы пугают детей. Полиция регулярно устраивала здесь рейды, которые обычно завершались показной поимкой пары мелких хулиганов. В целом, такой своеобразный заповедник жителям города не мешал. Главное, не соваться сюда ночью и можешь жить спокойно.

Вчера, перед тем, как лечь спать, я написала письмо Пауку.

Мне нужно с тобой поговорить, это очень важно. Я знаю, кто ты. Мне больше не к кому обратиться. Завтра вечером, как стемнеет, встретимся в парке. Надеюсь, ты прочитаешь это письмо вовремя, ведь у меня очень мало времени. Пожалуйста, будь там.

Место встречи я выбрала не случайно. Мне нужно было затеряться и незаметно поговорить с маньяком. Где это получится лучше, как не в парке, наполненном маргиналами? Было немного страшно, что Паук на встречу не придет, зато меня заметит кто-нибудь другой. Но мне казалось, что это самое безопасное место для разговора. По крайней мере, здесь нет полиции, а мафии вряд ли придет в голову искать меня здесь.

Конечно, не было уверенности, что затея сработает. Слишком много «но» существовало в плане. Можно начать хотя бы с того, что я собираюсь заключить договор с убийцей. Возможно, мне вообще не удастся сегодня вернуться домой. Но какой у меня есть выбор? Оказавшись между молотом и наковальней можно лишь надеяться удачно прилипнуть к молоту и попробовать сорваться во время очередного размаха.

В сумке лежала коробка с краской для волос. Несмотря на исход предстоящего разговора, я собиралась перекраситься и укоротить волосы. Маскировка так себе, что хоть что-то. Конечно, это вряд ли задержит преследователей надолго, но хотя бы даст небольшую фору.

Я шагала по слабо освещенным дорожкам, ежась от холода и страха. Опавшие листья устилали асфальтовую дорожку. Намокшие после дождя, они словно драгоценные, искрились в свете редких фонарей. Лампы светили едва-едва, расцвечивая дорожки полосами желтого света, после которых начинались темные провалы, еще более глубокие и страшные после яркого света. Ночной воздух был пропитан влагой, готовой снова пролиться дождем на усталую землю. Кое-где в низинках начинал собираться туман, поглощая кусты, деревья, укутывая пушистой пеленой жухлую траву и постепенно подбираясь к дорожкам.

Все внутри сжималось от ожидания. Как произойдет наша встреча? Убийца уже много раз был рядом, но я не знала об этом. Теперь же осознание, что в любой момент он может оказаться поблизости вызывало ощущение беспомощной паники. Знаменитый Паук, маньяк-убийца, ночной кошмар города. Есть горька ирония в том, что он оказался именно тем человеком, в чьей помощи я отчаянно нуждалась.

В каждом шорохе слышались чужие шаги. Чей-то пьяный смех вдалеке заставил меня подскочить на месте и с удвоенным вниманием вглядываться в темноту. Узнаю ли я Паука, когда увижу? Как вообще должен выглядеть убийца? Наверное, маньяк не должен привлекать к себе внимания, иначе его бы давно поймали. Так что внешность у него может быть совершенно заурядной. Скажем, среднего роста, с короткой стрижкой, стандартного телосложения.

Запрокинув лицо, я прикрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. По лицу скользил ветерок – влажный, несущий с собой запах прелых листьев и отголоски далеких костров. Скоро пойдет дождь, влага буквально пронзала ночной воздух. Под пальто медленно пробирался холодным пальцами туман, заставляя ежиться. Страх пробирал изнутри, а холод снаружи, так что я ощущала себя ледышкой до кончиков пальцев. Мысли, словно примерзшие, еле ползли в голове, щедро разбавленные ужасом.

Люди – странные существа. Они с удовольствием пугаются, с упоением смотрят фильмы ужасов. Но когда приходит настоящий страх, тот, который невозможно описать или передать, человек внезапно осознает, сколь мало отношения он имеет к вымышленному миру. Когда мы ощущаем ужас, который почти струится между пальцев, чувствуется терпкой горечью на языке, куда пропадает восторг? Куда уходит мрачное удовольствие от осознания собственной беспомощности?

И снова встает вопрос – зачем я здесь? Возможно, от слабости. У меня нет сил и возможности помешать Александру или Пауку. Мне не сбежать. Мафия или Паук, кто-то обязательно догонит. Самоубийство? Никогда. И только поэтому я сейчас иду на переговоры с собственной смертью. Таинственный маньяк со стилетом в руке.

По мере моего продвижения вглубь парка, фонарей становилось все меньше. Почувствую ли я боль, когда лезвие прорвет кожу на горле? Что испытывает человек, когда умирает?

Ноги быстро наливались усталостью, страх сменялся апатией. Больше всего сейчас хотелось вернуться домой, укутаться в одеяло и спрятаться в нем с головой, как в детстве. Жаль только, что одеяло перестало защищать ото всех опасностей с момента, когда мне исполнилось десять.

Возможно, я придумала себе больше, чем могло бы быть. Откуда эта странная уверенность, что Паук успел прочитать письмо? А если и прочитал, зачем ему рисковать ради встречи? В то время, когда мое время истекает, я гоняюсь по улице в поисках призрака.

Может быть, имеет смысл сесть на ближайший поезд и сменить столько городов, на сколько хватит наличных денег? В банке еще осталось достаточно денег. Должно хватить, чтобы затеряться первое время. Ведь можно просто пересечь границу Чехии и обратиться в полицию другого государства – люди Александра не смогут меня там достать. Холод вновь заставил поежится. Идея казалась здравой. Почему я вообще решила обратиться за помощью к Пауку? Справлюсь сама. Из города придется бежать так или иначе. Так зачем подвергать себя опасности еще и со стороны убийцы?