Текст книги "В плену у демона (СИ)"

Автор книги: Вера Порет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Порет Вера
В плену у демона

Роман завершён, редактирую последние эпизоды. Выкладываю частями по 20+ тыс.знаков на

Лит-Эре, Продамане и АвторТудей.

Критика приветствуется.

Стесняетесь критиковать открыто? Напишите свои замечания в личку ВКонтакте или по электронной почте [email protected]

Глава 1. Возвращение домой

Леденящий страх держит стальными когтями за горло, не даёт закричать, сорваться с места и не отпускает обратно, в спасительное забвение. Вокруг ровные белые стены, вверху яркие лампы. Рядом толпятся люди, на них разные одежды: среди белых халатов мелькают разноцветные наряды. Люди стоят полукругом и смотрят сверху вниз, а среди них выделяется чёрная фигура. Страшная боль пульсирует в висках, перетекает в пальцы рук, задерживается в животе, сжимает ступни.

Анна провалилась в бездну. Засасывающая чернота не хотела отпускать, но чей-то голос заставил разомкнуть веки. Человек в чёрном балахоне склонился к лицу: совершенно чёрные глаза пытались пробуравить душу. Голос взывал очнуться, нашёптывал что-то неразборчивое, будто заклинание. Всё вокруг походило на дьявольский ритуал.

Чёрная бездна манит и сулит вечное ощущение полёта. Ледяной ветер свистит в ушах, сводит ноги и вызывает судороги.

Кто-то стиснул виски, веки разомкнулись, из груди вылетел стон. Анна увидела руки над своим лицом. Дьявольский ритуал продолжался. Мелькнул чёрный перстень-печатка на среднем пальце левой руки. Странный символ манил, призывал и не давал сомкнуть глаз. А потом он исчез, и воцарилась тишина.

Густой тёмно-серый туман, словно дым от пожара, заполняет всё пространство, тишина сдавливает уши, а невесомое тело парит в воздухе. Серые клубы сливаются в разнообразные фигуры и исчезают, а на их месте появляются новые клубы и формируют новые фигуры. Сквозь толстую стену фигур из серого тумана доносится голос, чуждый этому месту. В этом месте должна править тишина.

Анна прислушалась. Женщина вплетала её имя в песнь, такую похожую на детскую колыбельную. Слова таяли, и, кроме имени, ничего нельзя было разобрать.

Яркий свет огромной лампы заливал комнату и заставлял часто моргать. Те же белые стены и потолок. Люди перешёптывались. Некоторые были одеты в белые халаты, а некоторые – в цветные странные одежды. Чёрная фигура, похоже, осталась в кошмарах.

– Аня, очнись. Ты меня слышишь?

Сил не было кивнуть.

– Она слышит, – ответил приятный женский голос, тот самый, который распевал песни. Анна повернула голову на бок и увидела разноцветные бусы. – Я медиум, – продолжила эта женщина, я помогу тебе вернуться.

Анна закрыла глаза, но теперь её сознание никуда не стремилось. Она дремала, ни о чём не думая. Больше не было ни засасывающей чёрной бездны, ни тумана, похожего на дым.

– Аня, ты меня слышишь? – этот вопрос повторялся в сотый раз. Она кивнула и увидела возле себя двоюродного брата. На нём был белый халат.

– Слышу, – ответила она и обвела взглядом комнату, похожую на отдельную больничную палату.

– Ты меня помнишь? – спросил Роман.

– Да, – выдохнула Анна. Слова давались с трудом.

Роман что-то нажал, кровать едва слышно зажужжала, и её спинка приподнялась. Анна смогла рассмотреть комнату, в которой находилась. В углу стояла светлая тумбочка, на стене висел телевизор. Кузен сидел на стуле, вцепившись одной рукой в поручень кровати.

– Ты помнишь, что с тобой произошло?

Анна искала, за какую картинку из прошлого зацепиться. Перед глазами промелькнули эпизоды её жизни: звонкое эхо детства; горячая юность, полная необдуманных решений; молодость с калейдоскопом перемен; зрелость и осознанные шаги к краю пропасти...

Она вспомнила себя измученную супружеской жизнью, мужа-деспота и кроху-дочку. Роман задавал наводящие вопросы, пытался подсказывать. Её мужа звали Игорем, а дочь – Маришкой, Анне очень нравилось это имя. Вскоре вспомнились отрывки из семейного быта, вечные скандалы, упрёки. Пару раз ей пришлось обратиться к врачу: Игорь её бил.

Последняя сцена не желала уступать место какому-то другому событию. Игорь кричал так, что кровь застывала в жилах. Анна спрятала дочь в шкафу, и хотела кинуться к телефону, чтобы позвать на помощь, но не успела: Игорь влетел в детскую и набросился с кулаками. Она вырвалась и метнулась в спальню, но этот изверг взял в руку что-то тяжёлое. После первого удара Анна упала и увидела свою кровь на полу. Потом была боль, а за болью последовала пустота.

– Я умерла.

– Да, – подтвердил Роман, – это случилось десять лет назад, но сейчас ты снова с нами.

Анна пошевелила пальцами рук, но тело едва её слушалось.

– Твоя внешность... – запнулся Роман. – Это временно. Мы над этим работаем.

Анна посмотрела на руки – они были совершенно прозрачными.

Ни удивления, ни волнения она не испытала. Тело было прикрыто тонким одеялом, она заглянула под него и увидела, что, сквозь неё видны все складки на белой простыне. Анна посмотрела сквозь свою руку на Романа. Он говорил что-то об испытаниях, экспериментах, исследованиях, поисках, о науке и магии; о том, что совсем недавно учёные нашли какую-то связь между миром живых и миром мёртвых; о том, что души витают среди нас, но не всех их можно вернуть. Он вздохнул и потупил взор. Анна опустила руку и спрятала её под одеяло.

– Это была теория, – продолжал Роман, – на практике всё оказалось гораздо сложнее.

Он каждый день приходил в палату и много-много говорил об исследованиях, о том, как они помогут Анне восстановить тело. Она половину прослушала, а половину не поняла. Ей были безразличны эксперименты, исследования и её дальнейшая судьба. Чтобы не показаться совсем равнодушной, она спросила о дочери.

– Маришка с Ольгой, второй женой Игоря. У неё своих детей двое, ей тяжело, но она справляется.

– А Игорь?

– Он умер пять лет назад. Проблемы с сердцем, он какое-то время болел.

Анна не знала, о чём бы ещё спросить, и просто лежала молча, глядя на белый потолок.

Роман видел, что эксперимент провален: Анна выглядела совсем не так, как в последние годы жизни, редко задавала вопросы о родных и близких, никуда из палаты не выходила. Телевизор её не интересовал – она ни разу не переключила канал. Почти всё время она дремала или спала.

– Я видела чёрную фигуру.

– Во сне?

– Не знаю. Этот человек меня звал. Я лежала в комнате с белыми стенами и большой лампой под потолком. У него кольцо с каким-то символом на среднем пальце левой руки.

– Это просто сон, тебе сейчас лучше полежать и подумать о чём-нибудь хорошем, – Роман поправил одеяло и подушку.

Того странного человека в группе сразу невзлюбили, и работалось с ним тяжело. Методы, которые он предлагал, казались абсурдными, невыполнимыми, его высокомерие и упрямство всех раздражали, поэтому, когда его отстранили от эксперимента, все вздохнули с облегчением.

Роман был в той самой комнате, как и все остальные участники: медиумы, маги, некроманты, шаманы и экстрасенсы. Под огромной лампой стояла ёмкость, похожая на ванну, с особым раствором, и каждый участник мог испробовать свой метод. Маг просил слишком много времени, влезал с неуместными комментариями и называл своих 'коллег' шарлатанами. Начальство шло на уступки, но вместе с этим росли и требования этого неприятного человека. Душа Анны материализовалась гораздо позже, мага уже к тому времени отстранили, успех приписали медиуму, добродушной полноватой женщине со множеством цветных бус на крепкой шее. Роман обдумывал слова Анны, иногда просил рассказать её о том 'сне', но так и не решался высказать, что этот человек реален и тоже участвовал в её воскрешении.

***

Анна помнила Романа совсем юным парнем. Он учился в столичном институте, а все летние каникулы проводил в родном городе, ходил в какую-то лабораторию практиковаться. С его старшей сестрой, Лизой, Анна крепко дружила. Были какие-то другие родственники, наверное, были ещё и родители, но попытки что-либо вспомнить отнимали много сил, и Анна закрывала глаза, чтобы спрятаться на короткий миг от этого чужого для неё мира. Роман будил её и беспрестанно спрашивал о чём-нибудь из той жизни, которую она давным-давно покинула.

Воспоминания походили на рассыпавшийся паззл из тысячи элементов. Коробку опрокинули, куски разлетелись повсюду, и нельзя было понять, какая должна выйти картинка.

Роман отвозил Анну в лаборатории, сажал в белые ванны, обливал какими-то растворами. Она мало ходила самостоятельно, чаще просто лежала в палате и дремала в ожидании, что на этот раз сон откроет двери туда, куда её душа однажды упорхнула.

Но Анна вновь просыпалась и будто отходила от наркоза. Слабость и постоянное желание сомкнуть веки не давали сосредоточиться на простых просьбах. Вопросы утомляли, возвращаться к тому, что было давным-давно похоронено, не было смысла. Анна хотела, чтобы все эти суетящиеся вокруг люди в белых халатах и цветных нарядах оставили её в покое.

***

Когда в эксперименте поставили жирную точку, Роман обратился к сестре за помощью. Лиза тепло относилась к кузине, всегда с ней ладила, и именно её Роман попросил приютить возвращённое с того света привидение.

Лиза согласилась поселить у себя Анну и держать это в секрете. Руководители эксперимента не препятствовали родственникам. Возможности держать в стенах института прозрачную женщину не было. Вернуть её в мир мёртвых тоже не вышло, но об этом Роман не рассказал даже родной сестре. Анна застряла между мирами. Она уже не была покойницей, но ещё не вернулась к жизни.

В середине апреля Роман привёз Анну в дом своей сестры. В частном секторе почти на окраине маленького городка было темно: в фонарях разбили лампы, исправлять это никто не торопился, и приглушённого света, исходящего из окон небольших домиков, не доставало. Из-за дождевых туч не выглядывало ни одной звезды. Было холодно, Роман пожалел, что не взял перчатки. На привидении угадывалось лёгкое длинное платье, но непогода была не страшна этой душе – Анна ничего не чувствовала.

По лобовому стеклу застучали капли, пришлось включить дворники. В простенькой иномарке окна не были тонированы, и Анне пришлось лечь на заднее сиденье. Она послушно выполняла все указания, не перечила и ничего не предлагала. Роман остановился у нужного дома, обернулся и увидел в её сложенных под головой руках, в подогнутых ногах смирение. Она просто ждала, когда кто-нибудь скажет, что ей делать дальше.

– Мы приехали, – произнёс Роман как можно мягче, и Анна села. В едва улавливаемых чертах лица, в почти невидимых тонких губах читалась покорность. Покорность самой судьбе.

Лиза ждала гостью и, как только Анна вошла в дом и за ней закрылась дверь, принялась обнимать и ощупывать кузину.

Роман призывал Лизу успокоиться и не донимать двоюродную сестру расспросами. Анна мялась посреди большой комнаты, не зная, куда себя деть. От шума она уже устала, на вопросы отвечать не хотелось, тянуло в сон.

Лиза всегда была чересчур активной, а её голос был слишком звонким. Она упорхнула в кухню, но тут же вернулась с горой фотоальбомов.

– Лиза, не сейчас, – то и дело останавливал её Роман.

– Анютка, как я рада! Как я рада! – постоянно повторяла Лиза.

Андрей кардинально отличался от своей импульсивной супруги. В любой ситуации он сохранял спокойствие, и часто ему удавалось остудить свою жену, когда та начинала терять над собой контроль из-за какой-нибудь мелочи.

Настя – четырнадцатилетняя дочь Лизы и Андрея – стояла в сторонке и наблюдала за кутерьмой, творящейся в гостиной. Её съедало любопытство: как же выглядит вернувшаяся с того света душа. Ничего особенного она не увидела, посреди гостиной стояла всего лишь прозрачная женщина, похожая на голограмму из фантастического фильма. Анна сказала, что не может летать и ходить сквозь стены. Скукотища! Настёна ушла в свою комнату на втором этаже, заперлась на хлипкую задвижку и воткнула в уши плеер, чтобы заглушить голоса предков.

Андрея интересовало, что находится по ту сторону жизни, и он был крайне огорчен, когда Анна сказала, что ничего там нет. Только пустота и лишь иногда проблески света, будто сны. Он попросил рассказать об этих снах, а Анне говорить не хотелось, но высказать, что ей надо отдохнуть от всей этой суеты, она побоялась – это могло обидеть сестру.

Лиза в свои тридцать пять была женщиной миловидной, одевалась по последней моде. Она хотела походить на кузину, которая была воплощением женственности, держалась более естественно, быстро находила общий язык с любым собеседником. У Анны было множество отборных кавалеров, богатых и красивых. Лиза завидовала, но разница в возрасте не дала сёстрам рассориться. Лиза полагала, что спустя годы научится так же ловко пользоваться косметикой, кремами, у неё появятся деньги на стилистов-парикмахеров, время на походы в фитнес-зал, и она станет такой же обворожительной. Годы прошли, кожа начала увядать, появились морщинки, а обаяния, которым когда-то обладала Анна, Лиза так и не достигла.

Андрей был мягок, как пластилин, Лиза вылепила из него то, что ей было нужно, и всё равно она не уставала находить в своём благоверном изъяны.

– Андрюш, заканчивай расспросы! – сказала она, когда Роман её окончательно убедил, что Анне нужен отдых. – Придёт время, сам увидишь, что там есть: туннели со светом или райские облака.

Лиза приготовила для сестры постель в кабинете мужа. По сути, это была вытянутая крохотная комнатушка с книжным шкафом и письменным столом, маленьким окошком и тонкой простой занавеской. Ещё там стоял старый диван, механизм у которого давным-давно заклинило, и диван больше не превращался в кровать. Других подходящих комнат Лиза не нашла. В доме было две спальни: супружеская и детская, была гостиная – проходная комната с лестницей на второй этаж. Была кладовка, заваленная всяким хламом. Лиза сперва подумала переделать кладовку под спальню, но там не было окна. Как же жить в комнате без окна?

Утром Лиза возилась на кухне: надо было прибрать, на всех приготовить, обзвонить подруг, узнать, какие у них новости. Дел, как всегда, было невпроворот. Анна устала сидеть в кабинете, глядя в одну точку, и спустилась в надежде поговорить с сестрой.

– Все уже занимаются огородом, а Андрюша лентяйничает, – пожаловалась Лиза. – Ведь надо вскопать, посадить цветы, пересадить кустарники, чтобы наш сад был не хуже, чем у соседей. А если у нас ничего не взойдет, что они скажут? Наточка всегда спрашивает, что уже посажено. А Андрюша с утра умотал к другу! Какая безответственность! Он же семейный человек! Ему постоянно об этом надо напоминать!

Лиза переключилась на дочь, на нравы современной молодежи. Настя, по её словам, совсем расслабилась: у неё скоро экзамены, а она гуляет до самой ночи и спит до обеда. А еще проблемы с родственниками. Родители болеют. Им уже за шестьдесят перевалило, с возрастом болезни умножились. Надо искать врачей, нужны деньги на обследования. В начале осени родителей следует отправить в санаторий, а позаботиться о льготной путёвке надо уже сейчас.

Лиза вдруг поняла, что чересчур много болтает о своих повседневных хлопотах, а сестра и слова вставить не может.

– Как ты себя чувствуешь, Анют? – спросила она.

– Нормально, – ответила Анна. Она никак не могла понять, зачем её вернули. Здесь ей места уже нет.

Лиза извинилась за то, что высказала сестре о своих домашних делах, не дала ей опомниться. Анна сидела, повесив голову, будто рассматривая своё прозрачное одеяние.

– Я помню это платье, – сказала Лиза и потрепала кузину по плечу. – Ты выглядишь так странно! Не потому что ты прозрачная, а...

– Потому что я выгляжу не так, как перед смертью?

Лиза кивнула. На Анне было платье в пол с широкими бретелями, драпировкой на груди и струящейся юбкой. Лиза помнила, что платье было бордовым – в нём Анна пришла на её свадьбу с Андреем. Тогда кузина затмила всех женщин и молоденьких девушек, и дело было не только в наряде, а в природной женственности, которой обладала Анна, и которой так не хватало её двоюродной сестре.

Лиза совершенно точно помнила, что незадолго до рокового дня Анна сделала каре, и новая причёска ей очень шла, а сейчас её прозрачные волосы доходили до лопаток и немного вились на концах. Такую причёску Анна носила, когда ей было около тридцати.

Лиза вздохнула и налила себе чаю.

– Ты помнишь день своей смерти?

– Помню, – ответила Анна.

Лиза села рядом с кузиной, ей хотелось узнать правду, и Анна рассказала о страшном дне, когда её жизнь оборвалась.

***

Игорь был зверем, но его материальное положение перекрывало любые недостатки. Анне было двадцать девять, у фирмы, в которой она работала, сменилось руководство и установило новые жёсткие порядки. Пришлось уволиться. Денег не было, а жить хорошо и безбедно очень хотелось. Игорь красиво ухаживал: приглашал в рестораны, вывозил на курорты, дарил драгоценности, оплачивал любые капризы. Но он был слишком ревнив. В начале отношений Анна получила сильную пощёчину из-за того, что созвонилась с бывшим одноклассником, чтобы организовать встречу их выпуска. Игорь поставил жёсткие условия: запретил посещать какие-либо мероприятия, общаться с друзьями мужского пола и встречаться с подругами чаще, чем раз в месяц. Анна приняла эти условия, потому что к тому времени успела привыкнуть к хорошей жизни. Впервые Игорь поднял на неё руку ещё до свадьбы: ему показалось, что Анна его обманывает и встречается с кем-то за его спиной. Анне удалось убедить его, что это всего лишь домыслы, и она ему верна.

Она стала его пленницей, птицей в огромной красиво обставленной клетке. Даже с кузиной ей нельзя было видеться часто. Она говорила Лизе, что счастлива, но у неё много всяких хлопот.

Игорь ждал мальчика и страшно расстроился, когда Анна родила ему дочь. Он требовал, чтобы Анна родила ещё одного ребёнка, а она уже поняла, что жить взаперти больше не может. Она стала ходить по врачам и ссылаться на осложнения после родов. Игорь заставил её пройти обследование в столичной клинике, и оказалось, что она полностью здорова. Он не почуял обмана: он был убеждён, что медицина в маленьких городах отвратительна, а в платных центрах доверчивым и обеспеченным женщинам навязывают ненужное лечение. Анна заикнулась о разводе, но Игорь выбил из её головы эти непозволительные мысли. Анна постаралась приспособиться: исполняла его прихоти, сопровождала в деловых поездках. Ребёнком, в основном, занималась няня. Новая беременность не наступала, и Игорь вновь заикнулся о поездке в столичную клинику к его знакомому врачу. Анна убедила его, что в современных условиях это нормально, многие пары пытаются зачать годами.

В тот роковой день Игорь нашёл её таблетки и посмотрел их описание во всемирной сети. Анна их хорошо прятала, но так вышло, что домработница вытащила их из-под ковра в спальне и положила на прикроватный столик.

Было воскресное утро, Анна возилась с дочерью в детской. Они рисовали. Страшный крик разъярённого мужа послышался с первого этажа. Анна кинулась к лестнице, чтобы понять, в чём дело. Она старалась быть идеальной, даже с подругами перестала общаться, и с Лизой созванивалась не чаще одного раза в месяц. Игорь упомянул таблетки.

Анна вбежала в спальню, залезла под ковёр в поисках своих таблеток, но их там не оказалось. Она метнулась к дочери, спрятала её в шкафу и велела не выходить оттуда, чтобы ни произошло. Игорь влетел в детскую и набросился на Анну с кулаками. Она вывернулась и побежала в спальню за своим телефоном. Дом находился на отшибе, соседей по близости не было, и Игорь не дал бы ей далеко уйти. Она схватила телефон с комода, но Игорь уже занёс над её головой статуэтку. Он ударил, Анна упала. Он бил её ожесточённо. Она чувствовала страшную боль, слабость, а потом пришло спасительное ничто.

***

Анна рассказала свою историю и почувствовала болезненную усталость: воспоминания вытянули слишком много сил. Лиза что-то ответила, но Анна снова провалилась в чёрную бездну, будто заснула на несколько секунд.

– Как моя мама? – спросила она отстранённо, как только удалось разомкнуть веки. Тянуло в сон, но она старалась вести себя так, словно её что-то интересует. Анна старалась оправдать ожидания Лизы и её брата, ведь они так много для неё сделали.

– Она ушла почти сразу после тебя, – ответила Лиза. – Она без тебя тосковала, вылезли старые болячки. Я навещала её, пыталась помочь, но мне и самой нужна была помощь.

Лиза опустила глаза. В глубине души она винила себя за то, что недосмотрела за родным человеком. Андрей закрутил роман на стороне, умерла Анна, и на тётку не хватило сил. Роман был далеко – учился в столице, сдавал экзамены. Он часто звонил и обещал приехать, как только освободится, но до самых тёткиных похорон так и не смог навестить родственников.

– Расскажи о тех, кто остался.

– Серёжка живёт с младшей сводной сестрой, он уже большой мальчик, двадцать первый год пошел, но я редко звоню ему. У него свои интересы, ему не до нас.

– А как дядя Петя?

– Он болел, долго лежал в столичной клинике. Умер три года назад. Дэн иногда звонит, но с ним Ромка больше общается.

– Денис? Я его помню, я его видела, – произнесла задумчиво Анна, извлекая из памяти образы.

– Конечно, ты его помнишь, – сказала Лиза, – когда ты умерла, ему было восемнадцать, они же с Ромкой ровесники. Только проблемы у него бывают с законом. Последний раз Рома его вытащил, но, похоже, он пошёл не той дорогой.

– Что он натворил?

– Не знаю. Ромка молчит, Дэн тоже, а я не хочу в это влезать. Дэн ведь не такой как мы.

– Лиза, не надо, – сказала Анна, – пусть он и не родной сын нашему дяде, но он любил его и воспитывал как родного.

– Не вижу я в нём родственника. Он чужой нам! – заявила Лиза.

– А как Яна?

– Ты что? Я с ней не общаюсь! Видеть её не желаю! Она же причастна к твоей смерти!

Лиза с жаром поставила чашку на стол, и из неё выплеснулось несколько капель.

Яна несколько раз замечала на лице Анны синяки, но никому ничего не говорила. За пару дней до трагедии Анна столкнулась с родственницей на улице и высказала свои опасения. Анна боялась, что однажды Игорь вконец озвереет и сотворит с ней или с её дочерью что-то ужасное. Она попросила никому ничего не рассказывать, и Яна пообещала, что сохранит тайну. Яна заговорила незадолго до кончины Игоря. Он лежал в клинике далеко от родного города, итог уже был определён. Все знали, что ему не выкарабкаться. Лиза устроила Яне страшный скандал, обвинила в смерти сестры и закрыла для неё двери своего дома. И по сей день Лиза считала Яну предательницей. Только Роман продолжал общаться и поддерживать отношения со всеми родственниками, и благодаря ему семья не распалась на части.

***

На следующий день Анну уже не донимали расспросами, и она могла спокойно дремать. Лиза спросила, не достать ли фотографии, но Анна сослалась на плохое самочувствие и снова заснула.

Никаких мыслей в голове не рождалось, спускаться и слушать рассказы сестры о повседневных заботах не хотелось: в них жизнь била ключом. Анна вышла из комнаты-кабинета только вечером, прошлась по второму этажу и снова вернулась на свой диван. За окном шумел ветер, тусклый фонарь освещал яблоню, на которой начинали зарождаться новые листья. Настя ушла гулять, Андрей смотрел спортивный канал в гостиной, а Лиза чем-то гремела на кухне. Обычный день обычной семьи. Анна желала исчезнуть, раствориться в воздухе, слиться с ветром и улететь подальше от живых людей: в леса, поля, пробежаться по рекам и оставить на их поверхности лёгкую рябь, подняться к облакам и погреться в лучах солнца, наблюдая за птицами.

Анна услышала чей-то знакомый голос, вышла из своего убежища и вовремя остановилась: в гостиной топтался гость. Она выглянула очень осторожно, чтобы он её не заметил.

– У меня только бутерброды, – говорила Лиза, – рагу ещё не готово.

– И бутерброд сойдёт, – ответил молодой мужчина в тёмно-синей ветровке и потёртых джинсах.

Лиза пошла в кухню и нарочито громко произнесла:

– Андрюш, у нас гости!

Гость подошёл совсем близко к лестнице, и Анна метнулась в кабинет. Закрывать дверь она не стала, чтобы не шуметь, а просто забилась в угол.

Это был Дэн. Анна его помнила. Он вырос и очень изменился, возмужал. Его волосы были совсем светлыми. Лиза часто указывала и на этот факт, когда говорила, что он совсем не такой, как остальные родственники. Все Стоевы были темноволосыми.

Анна сидела на полу, не шевелясь, пока к ней не зашла Лиза.

– Он уже ушёл, – сказала она, и Анна перебралась на диван.

Лиза посетовала на его пустую голову, рассказала, что сейчас Дэн изредка к ней приходит и клянчит еду, а ей совсем не хочется кормить не-родственника. В сердцах она пожелала ему скорей жениться и уехать куда-нибудь подальше.

Анне показалось, что парень не заслуживал таких слов в свой адрес, но Лизе она не возразила. Кузина слишком упряма и вряд ли переменит своё мнение о ком-то или о чём-то после одного лишь разговора, а больше ничего Анна сделать не могла. Она поразмыслила и решила, что знает о Дэне слишком мало, чтобы делать какие-либо выводы.

***

Анна помогала Лизе с уборкой, иногда готовила. Настя была не против поучиться у женщины-привидения математике и другим наукам. Больше девчонку интересовали кладбища, склепы, кресты, черепа и всё прочее, с этим связанное. Можно ли увидеть призрака ночью на кладбище? А в склепе? Она даже пригласила Анну в свою тусовку, но та от этого отказалась. Нельзя было раскрывать, что в одном из домов этого маленького городка живёт привидение.

Андрей вечерами засиживался в кабинете, Анне приходилось ложиться при свете настольной лампы, потому что сил сидеть в кухне или где-то ещё уже не оставалось. Андрей пытался разговорить её, но Анна в столь позднее время слишком сильно хотела спать. Он болтал с ней по выходным, когда Лиза уходила к подругам, а Настя уматывала гулять.

Андрей смотрел на прозрачную женщину и прикидывал, можно ли с неё снять платье. Её можно было потрогать, она разговаривала, и по её словам можно было понять, что разум у неё сохранился. В целом, это привидение вызывало интерес. Он спросил, принимает ли она ванну и не нужно ли ей купить чего для этого. Анна ответила, что купаться ей необязательно. Тогда Андрей спросил, может ли она снять туфли. Будут ли они прозрачными туфлями-призраками или тут же растворятся в воздухе? Анна разгадала нездоровые намерения мужа сестры и строго рекомендовала заняться огородом. Была суббота, стоял май – самое время, чтобы посадить картошку. Андрей сказал, что картошка уже посажена, огород в полном порядке, и попытался задать ещё несколько каверзных вопросов, но Анна была холодна, как могильный камень.

Тем же субботним вечером она позвонила двоюродному брату и попросила срочно приехать. За окнами стояла темнота, соседские дома не выглядывали из-за высоких заборов, фонари не освещали улицу. Роман приехал через час. Лиза и Андрей его не ждали. Анна поговорила с кузеном наедине. Она умоляла брата взять её в свой дом, провести над ней ещё какие-нибудь опыты.

– Мы всё испробовали, – развёл руками Роман.

– А вы не пробовали вернуть меня обратно? – спросила Анна в отчаянии. Она была чужой в этом мире живых.

Роман поправил очки и отвернулся.

– Я ничего не чувствую! Мне не будет больно!

– Мы пробовали, – выговорил он.

– Пожалуйста, Ромка, – прошептала Анна, опустилась на старый диван, который служил ей кроватью, и снова взглянула на брата. – Лиза и Андрей ничем не могут мне помочь, но ведь ты можешь!

Роман вздохнул и согласился попробовать снова. Он обещал, что вскоре возьмёт отпуск и, как только уладит дела на работе, заберёт её к себе.

– Забери сейчас, умоляю!

Анна пообещала, что днём не станет подходить к окнам – квартира Романа располагалась на втором этаже пятиэтажки.

Лиза и Андрей были удивлены, когда Роман рассказал о своих планах, но Лиза не настаивала на том, чтобы Анна погостила в её доме ещё немного. Андрей не вмешивался.

Лиза дала Анне одну из своих сумок, сложила туда кое-какие вещи: фотографии родственников, самой Анны, три толстых книжки, которые Анна ещё не читала, и простой мобильный телефон, купленный давным-давно в качестве запасного. Лиза попросила Анну подождать немного, и ушла в свою спальню. Анна подумала, что сестра даст ей какой-то одежды – у них был один размер – на случай, если новые эксперименты увенчаются успехом, но Лиза принесла ещё несколько фотографий.

– Это старые снимки, – сказала она. – Их вчера только напечатали. Прости, я не решалась отдать тебе раньше...

Анна взяла фотографии, с которых на неё смотрела девочка-школьница в красной куртке и торчащей из-под неё клетчатой юбке. На одном фото она сидела на качелях, на другом – залезла с ногами на лавку и корчила рожицу, на третьем – обнимала свой потёртый облепленный наклейками школьный ранец.

– Ей здесь десять. Других фотографий у меня нет. Мы с Ольгой в последнее время редко видимся.

Анна поблагодарила сестру.

– Андрей стал странно на тебя смотреть. Знаешь, он на всех баб пялится, – высказала Лиза и опустила голову. – Ромка, может, придумает, как тебе помочь.

Анна поняла, что кузине тяжело было держать в доме призрак давно умершей сестры. Лиза её уже оплакала и отпустила, и относилась к их встрече, как к чему-то временному. Анна надеялась, что Роман найдёт способ вернуть её туда, откуда она не должна была возвращаться.

***

Роман жил в небольшой двухкомнатной квартире, окна которой выходили на подъезды соседнего дома и небольшие заросшие кустами палисадники. В большой комнате стоял диван, небрежно прикрытый пледом, кресло, платяной шкаф, комод, над которым висел небольшой телевизор, и по левую сторону от него стоял книжный шкаф до самого потолка забитый книгами. Вторая комната была приспособлена под лабораторию, и в ней Роман поставил для двоюродной сестры раскладушку.

Анна целую неделю наводила в доме порядок, чтобы преобразить эту полупустую берлогу, готовила разные блюда из того, что находила в морозилке, и того, что кузен приносил из магазина.

За неделю Роман расправился с делами и взял отпуск на месяц, чтобы поработать над средством, которое могло бы помочь его родственнице. Он много думал, как вернуть Анне тело, говорил с ней на эту тему, делился соображениями, теориями, готовил отвары и пытался ими омывать прозрачное тело, но все его попытки заканчивались провалом. Спустя две недели он заговорил о медиуме.

– Я помню бусы и приятный женский голос, – вымолвила Анна. Это воспоминание и подтолкнуло Романа обратиться к доброй медлительной старушке.

Татьяна гостила у Романа неделю. Были испробованы разные ритуалы, специальные ванны и благовония. Соседи начали жаловаться на головную боль от резких запахов и рекомендовали Роману отправить свою тётушку к другим родственникам. К сестре, например, у неё ведь частный дом!