Текст книги "Carpe diem (СИ)"

Автор книги: Вера Космолинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Гарольд Бранд
(В. П. Космолинская)
Carpe diem[1]1
  Лови день (лат.)


[Закрыть]

Это был какой-то темпоральный сдвиг, навеянный «ветром из будущего» и создавший сбой в движении естественного спутника Земли, который «мы» всего лишь пытались заставить двигаться так, чтобы над Землей как можно дольше держалось полнолуние. Хотя зачем это было нужно нашей и без того засвеченной по ночам планете, никто не знает.

Но до осуществления проекта было еще далеко. Тем не менее, однажды Луна сорвалась с орбиты, чудовищно выросла в небесах, и одним гигантским скачком приблизившись к Земле, врезалась в нее со всего маха как чокнутый паровоз, прежде чем вы бы успели сказать «вот черт!..» Не успели бы вы не только потому, что это было быстро, а потому что сперва бы вы просто обалдели, не веря в происходящее, потом у вас захватило бы дух от феерической картины несущейся на вас Луны, ну а потом бы ваша душа живо распрощалась с бренной оболочкой. Быть может, мне жаль тех, кто был в это время на другой стороне Земли и этого не видел…

Но в нашем настоящем не было ничего, что могло бы вызвать подобное явление. Тогда как нечто еще не случившееся… Вот это-то мы и называем «ветром из будущего». Когда в нашу жизнь вторгаются последствия того, что только может произойти, если события будут развиваться таким образом, как они развиваются.

Мы или большинство из нас ничего не знали об этом тогда, когда нашу память впервые отбросило во времени в момент гибели примерно на сутки. Мы оказались там же где были, каждый в какую-то свою произвольно попавшуюся минуту, еще на живой Земле, просто в это мгновение мы вдруг вспомнили все, что будет дальше. И это тоже было свойством «ветра времени» – Луну швырнуло на Землю, а нашу память – еще на один день назад, как горсть сухих листьев, подхваченных резким порывом.

Да, в первый раз большинство из нас ничего не знало и не понимало. В сущности, нас было не так много – десятка три человек на всей планете. Только двое из нас – настоящие ученые, а остальные – кто пришлось. Ветер не выбирает. Хотя, выбрав однажды, он выбирал нас всегда вновь и вновь. Казалось, это не зависит от нашего географического местоположения в момент гибели. Где бы это ни происходило, что бы мы ни делали, мы снова оказывались на день раньше, в одну и ту же минуту, как в самый первый раз. Столкновение запускало ту же самую программу, вот только помнили мы все больше и больше собственных смертей.

В первый раз я подумал, что мне все приснилось. Я в ужасе встрепенулся в офисном кресле и непонимающе огляделся, переводя дух. Было восемь утра и вчера я засиделся на службе настолько допоздна, что это плавно перешло в «слишком рано» и я заснул прямо за столом, ткнувшись лбом в коврик для компьютерной мыши.

«Ничего себе „быстрый сон“…», – подумал я, когда немного пришел в себя и перестал дрожать. Значит, мне только приснилось, что я уже просыпался, прошел целый день, ночь, а в следующий полдень… Нет, ровно в 11.35 – я не удержался, чтобы не посмотреть на часы, когда «небо валилось на землю»… Потрясающе…

Почти не выходя из бессознательного состояния – ведь в реальном времени я проспал слишком мало, я включил кофеварку и, когда кофе сварился, выпил по привычке безумное его количество. И вот тут мне в голову стали приходить совершенно безумные мысли. А точно ли это был сон? Что за странное дежа-вю? Точно так же зависший компьютер? Замерцавшая лампочка – кстати, какого черта она горит? Ведь давно светло. Точно так же заглянувшая секретарша, с теми же словами, с той же новой прической и белым воротничком, точно так же испачканным помадой как вчера… нет, не вчера. Сегодня. В сонном сегодня… В «сегодня» в вещем сне?

То же муторное и липкое совещание. Генеральный директор, поперхнувшийся водой без газа, партнеры, несущие какую-то ахинею вокруг да около. Почувствовав прилив внезапного вдохновения, я прервал одного из этих востроглазых сморчков, вместо него поведав все то, что он нес в моем «сне», а заодно то, что он не нес, но то, что я узнал парой часов позже.

– Вирбски!.. – грозно прогремел генеральный.

– А вы загляните в представленный отчет и сверьте цифры. Я ошибся хоть в одной? Ставки снижены на 15 процентов в одностороннем порядке.

Воцарилась тишина.

– Вы же еще не видели отчет!.. – промямлил востроглазый.

– Считайте, что у вас утечка информации, через дырку величиной с пробоину от айсберга в борту «Титаника»!

– Вы что?..

– Что это?..

– Что происходит?..

– Где?..

– Откуда?..

– Это коммерческий шпионаж!..

– Вы что пытались нам всучить?..

Я понял, что у меня нервный срыв. Захлопнув свою папку, я поднялся, толкнул свое кресло так, что оно почти улетело в прозрачное окно во всю стену и, пока все бегали вокруг, размахивая руками и ища, кому бы вцепиться в воротник, быстро вышел из зала заседаний. Если это конец света – все неважно. Если я спятил – тем более… Сколько можно?

– Переутомился… – сочувственно сказала секретарша Джейн кому-то в телефонную трубку, провожая меня взглядом. Замечает все подряд. Юлий Цезарь бы позавидовал…

Что дальше? Дальше, наверное, следует отправиться домой. Выгрести весь лед из морозильника и обложить им голову. А потом…

Но я просто перешел через улицу, сел за столик летнего кафе и заказал двойной скотч. И большой френч-пресс. Помирать, так с музыкой. В динамиках негромко наигрывал старинный джаз. Армстронг. «Этот чудесный мир». Даже не представляете, какой чудесный… Я сидел, впервые так остро ощущая вселенскую иронию. Наверное, я все-таки спятил, может даже это сделало меня слегка провидцем. Просто на нервах… Но теперь все иначе. Я изменил собственную жизнь, только что, хлопнув дверью. И теперь события текут совсем иначе, не так как в моем сне. И значит, небо не рухнет на Землю… Возможно. Это все только символы в моем перегревшемся мозгу, какие-то иносказания. В каком-то смысле «луна уже врезалась в землю», этого достаточно… Я вдруг услышал тихое восклицание и обернулся. Девушка-официантка подошла к моему столику и смотрела на меня во все глаза – влажные, широко-распахнутые, дрожащие… кажущиеся такими яркими и огромными на фоне ее смуглой кожи. Она и сама дрожала, прижимая к груди папку с меню.

– Мне ничего больше не нужно. – Я с удивлением глянул на другую девушку, которая приняла у меня заказ и принесла его. Она возилась у кассы.

– Кто вы? – спросила девушка, застывшая рядом. Я пригляделся к ее униформе. Кажется, все в порядке. Вряд ли они рекрутируют сумасшедших. Но тогда, может, со мной что-то не то? Я нервно провел рукой по лицу и по затылку. Клыки, кажется, не выросли и рога тоже…

– Джек, – сказал я. – Что-то не в порядке?

– Вы!..

– Что – я?

– Вас здесь не было!..

– Простите, кажется, ваша коллега не против того, что я не постоянный клиент.

– Вас не было здесь вчера… Нет. В этот день. Он мне приснился. Все идет точно так же, и вдруг… вошли вы. О боже мой… Простите пожалуйста! – она вдруг счастливо всхлипнула. – Значит, это все-таки только сон!..

– Постойте! – я, задыхаясь, вскочил со стула. В голове у меня немного плыло – и от кофе, и от виски, и от того, что она сказала.

Девушка у кассы шарахнулась. Кажется, я слишком громко крикнул.

– Что вы помните?..

Смуглая девушка, собиравшаяся уже уйти, нет, убежать, обернулась – и ее глаза снова были испуганно распахнуты, а ресницы дрожали.

Я с огромным усилием заставил себя говорить тихо.

– Чем все кончилось? – прохрипел я.

– О господи… – сдавленно прошептала она.

– Тина? – звонко окликнула застывшая у кассы блондинка, глядя на меня с тяжелой тревогой и подозрением – не пора ли звать охрану?

– В-все в порядке, Элен… – выдавила Тина. – Я просто удивилась… мы знакомы! Но я не ожидала…

– Я тоже не ожидал!.. – добавил я.

– Тина сейчас на работе, – строго сказала Элен.

– Если дело в этом… – я вытащил бумажник. – Посетителей сейчас не много, и пока вам не слишком трудно… Произошла трагедия. Погибли наши общие знакомые…

– О, – сочувственно произнесла Элен, аккуратно приняв свернутую банкноту. И Тина села за мой столик.

– Что будете? – спросил я.

Тина нерешительно глянула на блондинку.

– Ничего… Я с утра глотаю льдинки…

– Понимаю… – В ситуации была какая-то нелепость. Мы будто сами не верили в то, в чем в то же самое время были уверены. Мы были напуганы до смерти, но стремились вести себя как обычно. Даже немного бравировали своим знанием. – И никто ведь ничего не знает…

– А вы знаете? Чем кончился мой сон?

– Все умерли…

Она снова судорожно всхлипнула.

– А как? Вдруг у вас по-другому, и тогда…

И тогда это значило бы, что это все же просто морок. Но если все так же…

– Это, наверное, прозвучит дико. Но завтра в 11.35 в Землю врежется Луна.

Тина открыла рот. Не поверила?.. Как бы это было замечательно!..

– В 11.35?.. Откуда вы знаете?

– Посмотрел на часы. Видите ли, резко потемнело…

– Да!..

– Значит… – я помолчал, чувствуя, что почему-то онемел язык. – У вас все кончилось так же.

– Так же. Что это было? Это пророчество или?.. И почему мы? Может, мы можем что-то изменить?

– Не знаю. Я думал, что изменил. Думал, это касается только меня. Думал, что вконец чокнулся на своей работе.

– А кем вы работаете?

– Никем, – ответил я ненамеренно жестко, сквозь зубы. – Был дутым пузырем… Пузырь лопнул. Теперь тоже никто, и этому рад.

Она жалко улыбнулась.

– А костюм хороший…

Я невольно усмехнулся в ответ.

– Все мыльные пузыри хорошо выглядят. Достаточно, если скажу, что был офисной крысой? Довольно крупной крысой, и все-таки… Продавать душу двадцать четыре часа в сутки…

– Вы католик?

– С чего вы взяли?

– Просто так подумалось. Просто я сама… И… все остальные не считают, что крупный бизнес – это продажа души.

Я улыбнулся.

– Вы ошибаетесь. В глубине души все это знают. Даже те, что не верят… – и слова отчего-то вновь застряли у меня в горле. Я был уверен, что не верил. Еще «вчера» не верил. А сегодня – я не знал, что и думать. Произошедшее было совершенно невозможным. – Ни в бога ни в черта… – пробормотал я наконец в леденящем суеверном страхе, – будто подобными словами мог что-то стронуть в течении событий, снова сделать его фатальным, ведь так хотелось верить, что что-то может измениться оттого, что мы сами станем другими. Но какими именно нам надо стать?..

– В нашей семье все веруют.

– Я не такой, – я решил оставаться честным, хоть не мог подавить внутренний трепет.

– Но мы оба помним…

– Именно за этим я это сказал… Вряд ли тут что-то может нас связывать.

– Я тоже могла нагрешить…

– Или наоборот…

– Но может быть, было нужно, чтобы мы встретились? Кто-то из нас должен сказать другому что-то важное.

– Что, например?

– Может быть, вы должны поверить?

Я выдавил смешок, ощутив слабо зашевелившуюся ярость.

– Не уверен, что дело в этом… И что тогда я могу сказать вам?

– Наверное, ничего…

– Вот именно… Тина.

– Джек?

– Джек Вирбски.

– Тина Мендес.

– Я не знаю, что сказать. Но может быть… все не обязано быть в точности так, как мы помним. Может быть, это какая-то развилка во времени. Мы уже ведем себя иначе. Может быть, так же поступит Луна?

– Может быть… Джек… – повторила она и ее голос умоляюще дрогнул. – Вы могли бы сделать одну вещь?

– Какую?

– Завтра, в 11.35, вы не могли бы?.. – она замолчала.

– Придти сюда? – закончил я. И она кивнула.

– Прошу вас. Пожалуйста…

– Не могу вам этого обещать, – сказал я подумав. – Простите. Я должен узнать, вдруг то, что должно произойти, помнит кто-то из моих близких. Боюсь, тогда в это время мне будет лучше быть с ними…

– Конечно… – она внезапно посмотрела на мои руки. Я понял, что она ищет кольцо. Которого не было.

– Мы в разводе, но это не значит…

Она молча кивнула.

– И у нас есть сын.

– Я понимаю…

– Простите, Тина. – Я поднялся из-за столика, махнул Элен и, оставив деньги на столе, двинулся к выходу. Голова кружилась, но все же скотч и кофе разливались в жилах необычной бодростью, почти смертельной, и было совершенно неважно, что будет потом. Будет даже совершенно неважно, если я по ошибке шагну под грузовик.

* * *

Грузовики меня сегодня избегали.

Женщина, назвавшая меня два года назад честолюбивым ничтожеством и вышвырнувшая мои вещи в окно, тоже.

Каким-то чудом ровно удерживая руль красного бентли, я упорно звонил ей, но она так и не подняла трубку. Зато до меня дозвонилась секретарша Джейн, в те краткие моменты, когда я оставлял попытки.

– Вирбски! Ты срочно нужен шефу!

– Пусть идет слону в задницу.

Я заблокировал этот номер. Через некоторое время новый звонок, с незнакомого номера:

– Эй, ты же спас компанию! Он хочет поговорить с тобой о повышении.

– Пошел к черту, пусть дальше сам ее спасает.

Тем более, недолго осталось…

Снова звонок и утробный рокот в трубке:

– Джонни, мальчик мой, чего ты хочешь?..

Я на мгновение зажмурился, рискуя наконец встретиться с вожделенным грузовиком.

– Чего я хочу? Чтобы завтра в 11.30 вы подошли к окну и 5 минут не сводили глаз с неба! Тогда поймете, чего я хочу.

Я отключил телефон и швырнул его на заднее сиденье. Остервенело стащил с шеи галстук и бросил туда же.

И вдруг пожалел о сказанном.

Это было жестоко. Но не более чем то, что все равно случится…

Все равно случится? Значит, я не верю, что могу что-то изменить. Ну да. Не верю. Ни я. Ни Тина. Ни кто-либо еще. Ради любого из нас, кто бы он ни был, ради его праведной жизни и правильных мыслей, Луна не превратит Землю в лепешку. А бог, если он есть, не уничтожит всех, ради некоторых. А если уничтожит, пошел к черту такой бог.

Я круто свернул на обочину и остановился. Лучше поздно, чем никогда?

Никогда уже случилось. Никто не помнит этот день. И не вспомнит его «завтра», после одиннадцати тридцати пяти. Я могу тешить свое лицемерие, проводя этот день с теми, с кем должен был быть рядом последние два года, но если не был, теперь ничего не исправить. Это ничего не даст им. Это что-то даст только мне, а я этого ничем не заслужил.

Я в последний раз включил телефон и наконец нарвался хотя бы на автоответчик:

– Сьюзан, я знаю, что это ничего не значит. Но я люблю тебя. И Томми.

Это ничего не значило. Но если бы она знала, что случится завтра, она бы поняла. Но она не знала. И не перезвонила. А если и знала, не хотела портить моим присутствием свои последние минуты.

Но это было после. Она не перезванивала следующие двадцать три часа. Я просто знал, что так и будет, а пока, я развернул машину и погнал ее назад в город, не доехав до маленького городка, где жила Сьюзан.

Но были. Были затем и другие дни. Этот же самый день. Снова и снова, когда я все же приезжал к ним. Узнал, в какую в точности минуту могу их застать. Был с ними до конца, но «следующий» день все расставлял по местам – этого никогда не было для них, все сброшено, счет по нулям.

А что я сделал тогда, вернувшись в город? Первым делом вышел из машины и заорал в толпу:

– Эй, кто-нибудь помнит, что будет завтра?! В полдвенадцатого?!

И когда я крикнул это в третий раз, на углу очередной улицы, ко мне вдруг подобрался жутковатого вида черный парень с бешеными глазами.

– Эй! Что ты об этом знаешь, хлыщ?!

– А что знаешь ты?

Он странно пожевал выпяченными губами.

– Я, конечно, был под кайфом. Но что-то знакомое есть в твоем «приходе»… Луна трахнулась о нас со всей дури, да?..

– Именно так, парень…

Он вдруг цепко схватил меня за шиворот и влепил в ближайшую грязную стену:

– Что вы натворили, сволочи?!.. Доэкспериментировались, да, мать вашу через колено?!.. – в его голосе зазвучали истерические нотки.

– Эй, тихо!.. Я не ученый!..

– Ученые служат большим кошелькам! А ты кто?!..

– Идиот! Я такой же как ты. Кому служишь ты? Дури, которую принимаешь, или просто так вышло?

Он отступил, озадаченно моргая.

– Ты точно с этим не связан?

– Как и ты. Меня просто зашвырнуло во вчерашний день.

– Круто, мужик… Но никто ничего не знает.

– Нас самое меньшее трое – в этом городе. Я знаю еще одну.

– А она кто?

– Просто официантка. Выбор случаен. Нам надо найти остальных.

– Зачем?

– Потому что они такие же как мы, «наша стая», только мы можем понять друг друга. И может быть, среди нас найдется кто-то, кто знает, что происходит. А может и что делать.

Он заржал.

– А что тут можно сделать? Пульнуть в Луну из рогатки?

– Не знаю.

– Да иди ты к черту, мужик, что ты узнаешь за несколько часов? А потом, может и нам будет глубоко наплевать, – на самом деле употребил он, конечно, куда более грубое слово. – Думаешь, молния ударяет дважды в одну и ту же задницу?

– Молния, может и нет, а Луна – может.

– Тогда увидимся «завтра», придурок…

– Как хочешь. И как звать тебя завтра?

– Нарик.

– Ну тогда зови меня Клерк.

И все-таки, это был успех. Подобные нам – были. Но как же я сразу не догадался до такой простой и очевидной вещи как интернет?..

Наверное, из-за шока. И отправившись домой, я исправил это упущение. Да, это стоило сделать с самого начала…

Опустим подробности. Поиски до утра, поток всяких глупостей и ложной информации. Но уже к вечеру что-то стало проясняться. Имена – конечно, все больше псевдонимы. И все-таки я нашел почти десяток таких же как я – что-то помнивших. К сожалению, пока ничего не знавших. Мы договорились искать дальше. И если вдруг повторится то же самое, связаться снова как можно раньше. Мы запоминали имена и номера телефонов, ничего кроме собственной памяти захватить «во вчера» мы не могли. Строили предположения. До вечера я все же собрал кучу распечаток, чтобы удобнее было с ними обращаться, а потом… Черт побери, я снова проснулся носом в клавиатуру. Только уже у себя дома и мгновенно вспотел, посмотрев на календарь на своих часах – 23-е… Несколько часов. Сегодня. И может быть, все кончится и уже не повторится… Нужно ли оказаться в том же месте в то же самое время или… это будет бесполезно, ведь мы уже прошли совсем другой путь. И все-таки, меня на какое-то время охватила паника оттого, что я не могу вернуться туда, откуда ушел вчера, нарушив ход событий. Просто ничего не мог поделать, минут пять задыхался от ужаса и убеждал себя, что возвращение ничего не изменит. И в конце концов, если все кончится, мне уже не нужно будет снова переживать этот день.

Наконец я принял решение, где мне встретить 11.35 на этот раз.

Кафе. Почему бы нет. И почему бы не рассказать Тине о том, что я искал и нашел. Это было бы правильно. И это не худший способ встретить конец – с кем-то, кто захотел встретить его с тобой.

Элен встретила меня странным взглядом.

– Здравствуйте, Элен. А где Тина?

Элен веско помолчала.

– Я думала, вы знаете.

Во рту у меня внезапно пересохло. А вдруг Тина не выдержала страха и, например, покончила с собой?

– Знаю? Что-то случилось?..

На ее каменном лице появилось удивление.

– Я не знаю, – отчеканила она. – Просто… – ее тон смягчился. – Она стала какой-то странной. Сегодня она не вышла на работу и, боюсь, мне придется отдуваться за двоих. Вы ведь не какой-нибудь маньяк-психопат, где-то уже припрятавший ее тело?

– Нет…

– Мало ли, – фыркнула Элен. – Что вам сегодня? Будете снова пить с утра?

– Буду. Минеральную со льдом.

Элен приподняла брови и кивнула.

– Ладно…

Я отказался от мысли об еще одном двойном скотче не из-за насмешливого тона Элен. Скорее из какого-то желания искупления. Сегодня я встречу Луну с ясной головой. Один. Значит, так надо. Если к этому вела вся моя жизнь…

В одиннадцать тридцать две я поднялся из-за столика, вышел на улицу и посмотрел вверх. Внезапно поднялся ветер, которого я не запомнил вчера. Заслезились глаза. Померк свет. Огромный шар вырос в небесах, одним скачком, будто мгновенно переместившись в пространстве, чего не могло случиться ни при каком естественном развитии событий. Хлопок!.. Уже невидимый и неслышимый.

Я вздрогнул и очнулся в своем кабинете. Так же как и «вчера». И на этот раз испытал от этого странное облегчение. Хотя, перспектива провести так вечность… Но как бы то ни было, это же все-таки вечность – верно?..

Когда снова заглянула Джейн, я встретил ее очень дружелюбно. Неважно, что я опять чувствовал себя невыспавшимся. Мне нравилось чувствовать себя живым, мне нравился горьковатый вкус кофе, даже запах разогретой оргтехники и бумажной пыли. Я чувствовал себя почти всесильным и в заговоре с Луной.

Но делать мне тут было больше нечего. Счастливо рассмеявшись, я поцеловал Джейн в щечку, заметил, что ее воротник испачкан в помаде, передал добродушное пожелание всем идти к черту, и в самом потрясающем настроении отправился прямиком в кафе. Теперь Тина от меня не убежит, ведь это вчерашний день и он все еще на месте.

Когда я вошел в кафе, я первым делом увидел Тину, посмотревшую на часы.

– Вы пришли в другое время!

– Совершенно верно.

Ее глаза загорелись.

– Значит, вы помните!

Я кивнул.

– Помню. Я был здесь… завтра, в половине двенадцатого.

Она охнула и побледнела.

– Простите…

– Ничего. Я ведь сказал вам, что не смогу придти.

– А я последовала вашему совету… Была с тем, кто мне близок.

Моя радость чуть поугасла. Но о чем я? Нас ничего не связывало. И она была мне симпатична только тем, что была такой же как я. Что-то вроде боевого братства и не больше.

– Понимаю.

– Это было тяжело… – сказала она. – Не иметь возможности ни предупредить, ни спасти.

– «Перед смертью не надышишься…» – очень тихо пробормотал я.

– Верно… – она кивнула. – Лучше бы я пришла сюда. Даже если бы вас тут не было.

Я посмотрел на нее с сожалением.

– Мне было жаль, что вас нет.

– Как насчет завтра?..

– Тина, – сказал я. – Увольтесь.

– Что?..

– Вы ничегошеньки не теряете. Завтра снова будете здесь… Я хотел сказать вам… «вчера» – я нашел многих таких же как мы. Мы снова свяжемся с ними. И будем искать способ выкрутиться.

– Выкрутиться?

Я вздохнул.

– Сегодня утром я почувствовал себя бессмертным. Но только что вы напомнили мне, что в этом мире есть не только мы. И ради тех, кого мы любим, мы должны найти выход. Даже если они ничего не будут знать об этом.

– Но как? Что мы можем сделать?..

– Искать того, кто может что-то сделать, или…

– Или? – она заглянула мне в глаза.

– Если это будет продолжаться очень долго, нам с вами самим придется заняться астрофизикой.

Ее глаза распахнулись до отказа.

– Боже!..

– Что поделать…

Тина сбросила фартук, и мы с ней просто вышли за дверь, даже не попрощавшись с Элен.

Но сегодня многих мы не встретили. Сегодня многие чувствовали себя бессмертными.

* * *

Сообщение пришло с мягким стуком в динамиках.

«Клерк?»

«Да. Кто это?» – никнейм пользователя состоял из восемнадцати шестерок.

«Это Нарик. Помнишь меня? Я в интернет-клубе».

«Еще бы».

«Надо поговорить. Такое дело. В общем, я знаю одного русского ученого».

«Никифоров?»

«Блин. Ты в курсе».

«Он пока не готов делиться информацией».

«Слухом земля полнится. Я вот думаю, может на него надо наехать?»

«Не надо».

«Почему, что ему будет, даже если пристрелить пару раз?»

«Ни в коем случае! Был у нас один психолог. Советовал всем все бросить и „ловить день“. Мол, очень скоро нам станет все равно – нельзя все время быть в напряжении и все время помнить. Потом он покончил с собой. А на следующий день – не вспомнил совершенно ничего – его сознания не было здесь, когда рухнула луна».

«Дерьмо…»

«На следующий раз, конечно, он вспомнил „вчерашнее“ и снова завел свою волынку. Но он потерял весь новый опыт. И все же, в одном он прав – в том, что нельзя все время помнить, чего не стоит делать. Ученый сдастся рано или поздно. Поймет, что незачем хранить секреты. Это уже ничего не даст».

«Да. Верняк. Будешь на связи?»

«Всегда».

«Будь здоров, мужик. Еще погутарим».

* * *

Ученый сдался. От него-то мы и услышали и о «ветре времени» и о сомнительных проектах. Пусть с вечными откатами назад, но закрутилась настоящая работа. Потом подключился еще один астрофизик. Кое-кто из разведки. Из прочих черт-те каких структур. Вскоре уже все мы разбирались в таких вещах, какие прежде не могли нам и присниться. И однажды мы провернули совершенно сумасшедший эксперимент. Секретный полет на Луну, куда еще никто не летал меньше чем за сутки – мы были первыми. В поисках следов какой-то установки, которая могла там находиться. Вот в ней разбирались все еще немногие. И мы нашли эту дрянь и взорвали ее. Вот только когда на Земле, в моем городе, пробило 11.35… Луна не тронулась со своей орбиты. Мы все еще были на ней, когда к нам одним рывком кинулась Земля. Каким-то непостижимым эффектом движения с ее фронтальной части сорвало кору, будто куски ореховой скорлупы, и последнее что мы увидели – было гладкое черное ядро – скелет планеты, и этот удар показался страшнее чем все, что мы переживали до этого.

Я очнулся в кабинете. Но не за столом, а на кожаном диване. Какого дьявола… Ох. Разорванная на части Земля. Но это на самом деле двигалась она. Может быть, на самом деле всегда двигалась именно она?.. Нет. Невозможно. Но теперь надо искать причину здесь. Или и там и там одновременно… По крайней мере, я все еще все помнил. А ведь раз мы не были на Земле в нужный момент, этого могло и не случиться. Наша память могла стереться окончательно. Но я не совсем в нужном месте. Я с тревогой посмотрел на часы. Десять тридцать… Так, на два часа с половиной позже чем обычно. Но… Я присмотрелся внимательней и волосы на моей голове зашевелились. Не просто 10.30. Календарь на часах показывал число – 23-е. Падение Луны будет не через сутки. А через час! Вот и сдвиг…

Я вырвался за дверь и пронесся мимо вечно говорящей по телефону Джейн, проводившей меня изумленным взглядом. Никаких объяснений. Я ничего не успею. Я не собирался выходить в сеть и искать там хоть кого-то. За час – это уже не имеет значения. Хотя, если увижу кого-то случайно… Знакомая фигура на углу.

– Эй, Нарик!.. – люди вокруг шарахнулись. И знакомая фигура тоже. Нарик посмотрел на меня выпученным мутным взором, что-то сунул в карман и воровато кинулся в переулок. Он меня явно не узнал. Не все мы вернули себе память, хотя бы и за час до удара… Я не стал за ним гнаться. Перешел улицу и вошел в кафе.

– Привет, Элен…

– Мы знакомы?..

– Неважно. Кофе. Поллитра. Покрепче, пожалуйста.

Я сел за столик и уставился в него невидящим взглядом.

– Джек? – у меня чуть отлегло от сердца.

– Тина? – Я перевел взгляд вверх и увидел ее испуганное лицо. Но она тихо вздохнула с облегчением.

– Я вспомнила только десять минут назад…

– Я тоже.

– Что теперь будет?

– Я не знаю.

Она села напротив, не дожидаясь приглашения.

– Мы сделали все, что могли, правда?

Я покачал головой.

– Нет.

– Не все?

– Нет. Мы будем продолжать.

– Но как? Нам остались минуты.

– Но сегодня нас нет на Луне. Мы ничего там не сделаем, и все произойдет как обычно.

– Но многие из нас ничего не вспомнят.

– Ты уже знаешь? Я только что встретил одного из нас. Он ничего не помнит.

– Я бросила запрос в сети, – она слегка кивнула на дверь в служебное помещение. – Там мертвая тишина. До нас точно никто не очнулся. И раньше все приходили в себя немного в разное время. А ведь большинство было на Земле… Просто все произошло в последний раз совсем иначе. Большой сброс. Может быть, еще один, и мы сами все забудем. Может быть, все это уже было не раз, только мы не помним?..

– Это уже неважно… – сказал я не без труда.

– Мы будем продолжать.

– Да. Пока можем. Что еще нам остается делать?

– Мы – планеты, – мягко сказала Тина. – Движемся по своим орбитам. Всегда, вечно. Пока нас не сбивают.

– Может быть.

– Я помню, как ты говорил мне, что вечно просыпаешься перед работающим компьютером. И неважно, что ты делаешь. Ты упорен как фокстерьер – ты сам так сказал. Тебя ведь ничто не заставляет. Кроме тебя самого.

– Но понял я это только после конца света, – усмехнулся я.

Элен осуждающе смотрела на нас со стороны кассы. Но ничего не говорила. Тина уже о чем-то предупредила ее и продолжала спокойно сидеть за столиком.

– И мы не перестаем любить их, правда? Что бы мы ни делали.

– Правда… Но мы не всегда можем сойти с орбиты. А когда сходим – не всегда выходит что-то хорошее. Но есть закономерности, которые стоит нарушить.

– Стоит. Рано или поздно, мы это сделаем.

Одиннадцать тридцать три. Наклонившись над столиком, Тина протянула руку, я взял ее в свою, наши пальцы сплелись, тихонько соприкоснулись лбы. Нас окутывал вечный запах кофе, корицы и гвоздики. Холод. Померкший свет. Зазвенели битые стекла, раздались крики, но мы даже не пошевелились.

Чего мы не видели в этой луне?

В две тысячи сто тридцать третий раз…

22.4.2010