Текст книги "Тот ещё подарочек (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
– Не то слово, – усмехнулась в ответ, вспоминая землянина.
– Я позабочусь о нём, – повторил дворецкий, а я остановила его взмахом руки.
– Не стоит. Я сама позабочусь о нём после бала. Просто не рассказывай о нём никому, особенно отцу, кажется мне, что бабуля завела очередную игру и желает потрепать ему нервы. Я хочу оградить его от переживаний.
– Я понял, янара. Но можно узнать, как именно вы думаете позаботиться о землянине?
Я долго мерила взглядом Буреля, который выглядел вроде бы и услужливым, по лицу эмоций не прочесть, вот только что-то тревожило меня, что-то тёмное в его алых глазах, тяжёлое.
Малодушно вновь воззрилась на картину Дарьи.
– После бала отвезу его на личном скайте на станцию «Астрея». Оттуда его украла бабушка. Хочу замять скандал, который он может раздуть из-за её выходки.
– Вы решили сами лететь?
В голосе его таилось беспокойство, но не осуждение.
– Не переживайте, я буду не одна. Со мной летят телохранители, Елизавета Махтан с ши Лимайном и Дорош, – кивнула я картину.
Дворецкий хохотнул, а я удивлённо на него взглянула. Что за вольности в моём присутствии?
– Кажется мне, что дело не в землянине, – очень ласково пожурил меня Гри, а я, прикусив губу, смутилась. Неужели он настолько хорошо меня знал?
– Возможно, – уклончиво отозвалась в ответ.
– Я прослежу, чтобы про вашу вылазку никто не узнал, – с поклоном заверил меня дворецкий и оставил одну размышлять над его словами.
Итак, у меня еще один сообщник. Помощь Буреля может быть бесценной. В его руках сконцентрирована внутренняя власть резиденции, и кто, как не он, мог скрыть наш побег. Вот только зачем ему это? Он же фактически предавал отца. Или помощь янаре в маленькой шалости не относилась к грубейшим проступкам?
Размышляя над этим, впустила прислугу, которая забрала контейнер. Вскоре на прикроватной тумбочке, а также на журнальном столике появились вазы с пионами. А чуть позже пришли визажист, парикмахер, стилист, принесли платье и начался ад. И как некоторым нравится, когда вокруг них толпа народу крутится, что-то всем надо, за волосы дёргают. А ведь приходилось стоически терпеть, потому что маме идея с балом понравилась сразу, и моё мнение отцу безразлично, пока его хвалят и пирожками подкармливают. Так что оставалось мне лишь вздохнуть поглубже и терпеть, терпеть и терпеть. Ничто не должно нарушить спокойствие отца и вызвать в нём подозрение. Я очень хотела побывать на станции, так что ради этой цели даже попробовала улыбнуться, чуть не перепугав знавших мой характер слуг. Эх…
Впервые я не скучала на балу, потому что в отличие от обычных раутов здесь торжествовала музыка, и пары красиво кружили по паркету. Возможно, я погорячилась, заранее невзлюбив свой день рождения, мне было весьма занимательно. Гри постарался и зал утопал в красочных лентах, цветах. Неоновые подсветки дополняли торжественность убранства. Я танцевала, пила игристое и ждала, когда же появится бабушка, потому что именно её визит вызывал тревогу. Моя задача была не дать разразиться скандалу, когда вся правда всплывёт наружу.
Приподняв пышный подол алого платья, я взглядом позвала к себе Елизавету, которая как раз кружила неподалёку со Стемпом, пока Остан бдел за моей спиной. Эсама заметила возле столов в обществе Дарьи. Он, несмотря на работу, успевал и есть, и общаться, правда, не выпуская из вида свой объект охраны.
Махтан, как всегда, была очаровательна. Лиза прекрасно смотрелась в платье молочного цвета, рубиновое колье подчёркивало белизну кожи, оттеняя цвет глаз. Она приковывала к себе мужские взгляды, и для меня не являлось секретом, что её отец устал уже от вызовов на поединок, так как от манаукцев, желающих стать для молодой и строптивой Елизаветы покровителем, отбоя не было. Но мать Лизы, Линда, упрямо настаивала на браке, подруга, кажется, с ней в этом солидарна, просто пока не хотела отношений, потому что учёба на посла отнимала у неё очень много времени.
– Что случилось? – тихо спросила она у меня, принимая у робота-официанта бокал с игристым. Подруга не переставала кидать взгляды на Стемпа, сильно нервируя своей весёлостью.
– Бабуля скоро будет. Готовься спасать землянина, если придётся.
– Поняла, – тут же собралась Елизавета, вновь превращаясь в спасительницу всех страждущих, и грозно воззрилась на главный вход в зал.
Но как бы мы ни готовились к прибытию шияматы, она появилась, как всегда, внезапно. Стоило только расслабиться на секундочку, только отвлечься на бокал игристого, как тут же музыка смолкла, голос робота-глашатая громогласно вознёсся под потолок, двери распахнулись, и бабуля во всей своей красе вплыла, привнося торжественности в мой праздник. Серебристое платье в пол искрилось миллиардами бликов, скромный вырез спереди, вызывающий сзади. Белые как снег волосы уложены в высокую причёску, чтобы подчеркнуть тонкую и длинную шею. Шиямата всегда умела подать себя так, что глаз не отвести, особенно от её туфелек. Мама дорогая, вот это прелесть! Чудо унжирского дизайнера, последняя коллекция, да их же даже в продаже еще нет. Я, закусив губу, смотрела на то, как лаковые беленькие мысочки туфель поочерёдно появлялись из-под подола серебристого платья. Туфельки вообще моя слабость, которую привила мне именно бабушка. Она утверждала, что тряпку надеть можно любую, но обувь должна быть первоклассной и крышесносной, как эти. Лали Мастен – ведущий дизайнер модного дома Пиан. В его туфлях можно и голой ходить, никто не заметит.
Поднять голову мне удалось через силу, и то когда родители подошли поздороваться с бабулей, а та притянула меня к себе за плечи и расцеловала в обе щеки.
– Ах ты, моя умница, совсем взрослая стала. Надеюсь, тебе понравился мой подарок.
– Подарок? – смутилась я на миг, потому что туфли всё из головы не вылезали. Как бы мне хотелось примерить их.
– Замечательный подарок, – ответила за меня мама. – Просто восхитительный.
– В коем-то веке тебе удалось угодить, – поддакнул папа, а лицо всегда сдержанной на эмоции бабушки вытянулось от удивления.
– А вы его тоже видели?
– Конечно же, – кивнула мама, а я поджимала губы, украдкой поглядывала на папу, надеясь, что у бабушки хватит ума не признаваться в лоб.
– И он тебе понравился? – переспросила она, явно сбитая с толку.
– Он великолепен! – повторила мама с придыханием, в лучших традициях романтизма. – Особенно в спальне и на кухне.
– Дорогая, ты что, отдала мой подарок матери? – возмутилась бабушка, а я как могла вежливо улыбнулась и поправила её:
– Поделилась.
– Поделилась?! – возмутилась шиямата, а затем обрушилась на папу: – А ты? Как ты мог такое допустить?!
– Нет ничего криминального в том, что дочь решила разделить свой подарок с матерью. Это нормально. Успокойся и перестань привлекать внимание.
– Ну, Тамара, – выдохнула бабушка, покачав головой. – Удивила. От тебя я такого не ожидала.
А после отошла со своей свитой к креслу, которое стояло по правую руку от папиного импровизированного трона.
– А что такого в цветах? – прошептала мама, а я зажмурилась, понимая, что вишу на волоске от разоблачения. Одна мамина слезинка и всё – папа пойдёт в разнос.
– Совсем из ума выжила, цветов пожалела. – Я покосилась на прижимающего к себе маму отца. – Не переживай, мой сладкий пирожок, только не плачь. Я тебе сегодня же ещё лучше закажу, завалю тебя цветами, всю спальню. И знаешь, что мне пришло на ум?
Тут тональность голоса папы сменилась, он перешёл на шёпот, и что-то мне подсказывало, не сказки маме рассказывал, хотя у него и бурная фантазия. Но я и не хотела знать, что именно обещал он мамуле в спальне, наполненной цветами. О, жуть. Это явно будет очередной бурный секс. Как хорошо, что я улечу на станцию и не услышу родительские стоны!
Тут у меня в голове как лампочка зажглась, а настроение поднялось до небес! Счастливо улыбнулась своим мыслям и даже обрадовалась, что папа у меня страстный герой-любовник. Ведь честно, это же прекрасно, если они с мамой будут заняты и не заметят моей вылазки!
Я подмигнула Елизавете, которая кивнула и зашептала Дарье на ушко. Та нашла меня взглядом и улыбнулась, хлопая беззвучно в ладошки. Операция «Избавление от подарка» скоро начнётся. Жду не дождусь этого мига!
Кошир
На удивление бал выдался выше всяких похвал. Всё как и представлялось наместнику. Тамара пребывала просто в восторге и даже пару раз дала себя зажать в тёмном уголочке, сама поцеловала, и от этого сладко ныло в груди. Ни для кого не секрет, что столь пышный размах торжества именно ради неё, единственной любимой женщины янарата. По прошествии стольких лет чувства не угасали, а пылали так ярко, что их свет мог дотянуться до любимой даже за миллиарды парсеков, но страшила мысль расстаться с женой и на секундочку.
Совершеннолетие дочери лишь повод порадовать и побаловать жену, и всё шло просто замечательно, пока не появилась шиямата. Весь радужный настрой сошёл на нет, проснулись подозрения. Это неясное чувство тревоги снедало изнутри, словно кто-то замыслил заговор. Взгляд алых глаз безошибочно отыскал Линду Махтан, которая общалась с Тамарой. Ничего странного в их разговоре не было, обычные темы для женщин, имеющих практически взрослых дочерей. Тогда кто? Кошир понаблюдал за матерью, за тем, как странно она прожигала взглядом дырку в его жене. Она больше не удивлялась, скорее, по – новому смотрела на Тому, при этом бросала задумчивые и даже жалостливые взгляды на него. Да что с ней такое?
Он чуть заметно кивнул Гри, который только-только отошёл от своей бывшей покровительницы, явно ничем её не обрадовав. Дворецкому Кошир доверял как себе, знал, что шиямате он больше не служил, а всецело посвятил свою жизнь семье наместника. Это его выбор, хотя и по наставлению шияматы.
Не сложно было догадаться о целях на будущее амбициозного Гри. Казалось бы, получил свободу, живи и радуйся, но нет. Бурель мечтал вернуться на Шиянар, и не абы с кем, а с янарой. Шиямата просчитала все ходы, чтобы заполучить её в свои руки, но и Мария не так проста, как кажется. Кошир пока не знал чью сторону занять. Дочь не проявляла стремления к власти, но и подчинение не в её характере. Она никогда не была ведомой подругами, правда, и особо не выделялась. Всегда младшая Махтан была заводилой, Дорош тянулась за ней, а вот Мария как бы благосклонно соглашалась, но виделось Коширу, что всё было именно так, как того желала его дочь. Хитрая бестия, вся в отца, и это обнадёживало. Поэтому он и ждал, когда Мария сама выберет свой путь: или Шиянар, или останется на Новомане.
– Наместник? – тихо спросил Бурель, чуть склонив голову. Гордый, но не перегибал палку, всегда уважал авторитет хозяина, чем и подкупал.
– Гри? – чуть приподнял белую бровь Кошир. – Я чего-то не знаю?
Тонкий намёк был понят без промедления, но реакция дворецкого вызвала любопытство у янарата. Он с интересом смотрел на ехидную улыбочку Гри, который придвинулся непочтительно близко, чтобы прошептать:
– Правду о подарочке шияматы.
Теперь усмехнулся Кошир.
– То-то она меня три раза переспросила точно ли он мне понравился. И что же было в том контейнере, если не цветы?
– Думаю, стоит перейти в кабинет, наместник, – предложил Гри, и янарат оценил его заботу. Видимо, правда была весьма шокирующая, раз не стоило её открывать прилюдно.
– Через пять минут, – отчеканил наместник и двинулся к жене, чтобы отпроситься у неё. Иначе начнёт переживать, а рядом Линда и лучше держать всё под контролем и не давать пищи для ненормального воображения Махтан. Сцены ревности у Томы выходили совсем уж не сексуальные, одни нервы.
Когда же Кошир входил в свой кабинет, губы жгло от мимолётного поцелуя, а руки хранили тепло мягкого, тёплого, как сдобное тесто, тела жены. Скорее бы разобраться с делами, закрыть бал и утащить Тому в спальню. Секретарь доложил, что цветы уже в пути. Живое воображение уже рисовало план по совращению до сих скромной, но податливой жёнушки. Ночь обещала быть сладкой.
Гри встал при появлении хозяина кабинета, отвесив вежливый поклон, подождал, пока наместник не займёт своё место.
– Итак, я слушаю.
– Вам не стоит особо переживать. – Дворецкий осторожно подбирал слова, хотя в голове прокрутил сотню-другую вариантов этого разговора. – Янара всё уладила ради вашего спокойствия.
– Мария? – чуть удивлённо уточнил Кошир.
– Да, янара. Как только ей доставили подарок, она тут же распорядилась его заменить цветами, чтобы не расстраивать шию Шияну, а также вас. Вы же знаете какая она внимательная и любящая дочь.
– Ну и что же подарила ей моя любимая мата?
Лесть явно не подействовала. Гри успел хорошо изучить наместника, и когда тот переходил на использование шиянарских понятий, знал, что это верный признак раздражения. Да, шиямата всех вывела из себя своим подарком.
Бурель помялся, не желая нарушать слово, данное Марии, но ситуация обязывала выбирать из двух зол меньшее.
– Землянина.
Кошир замер, не веря своим ушам, затем выдохнул и, прикрыв глаза, откинул голову назад, усмехнулся. Мать была в своём репертуаре, ничего нового, никакой фантазии.
– И где этот подарок сейчас? – сухо уточнил янарат, понимая, какую свинью решила подложить ему шиямата. Мария молодец, постаралась замять дело. Как же он сразу не заметил, что дочь нервничала. Думая сейчас об этом, Кошир стал подмечать явные признаки. Но молодец, держала лицо, ничем себя не выдала. Растёт девочка, растёт. Но всё же проверку бабушка устроила ей тяжёлую.
Открыв глаза, янарат решил дожать Гри, подозревая, что дворецкий скрыл что-то ещё.
– Что не так с землянином? – Кошир бил наугад и не ошибся.
– Он был обнажённым.
Шияна скептически приподнял бровь, любуясь явным возмущением Буреля. То есть этот малец ждал от наместника взрыва эмоций, немедленных действий, мгновенной расправы над обнажённым, беззащитным перед манаукцем землянином. Наивный.
– Знаешь, что шиямата мне подарила на моё совершеннолетие?
Гри внутренне подобрался, уловив скрытую угрозу в голосе наместника в свой адрес.
– Нет.
– Конечно, ты тогда под стол пешком ходил. На совершеннолетие она подарила мне свободу от своего покровительства. Всего на одну ночь она подарила меня одной очень любвеобильной покровительнице. Ты думаешь зачем?
– Она хотела вас обучить доставлять удовольствие женщине? – предположил Гри, который сам проходил нечто подобное и не раз.
Но Кошир покачал головой.
– Нет, не для этого. Мария молодец, прошла проверку. Но от землянина нужно избавиться.
– Не стоит переживать, у янары всё уже продумано и скоро его не будет на планете, – стал успокаивать его Бурель. Хотя его просто распирало узнать ответ, зачем шиямата делала столь странные подарки.
– Рад, но всё же проследи, чтобы даже следов его пребывания не осталось.
– Как скажете.
Гри поклонился, а Кошир поднялся с кресла, давая понять, что разговор окончен.
– А всё же, зачем шиямата подарила янаре землянина? – не сдержал любопытства Бурель, когда они практически дошли до двери, которая услужливо открылась, и шум бала разбавил напряжённую тишину кабинета.
Кошир, заложив руки за спину, с весёлой улыбкой смерил взглядом молодого альбиноса.
– А ты подумай, – бросил он ему через плечо и был таков, оставив Гри в растерянных чувствах.
Бурель не любил чего-то не знать. Это выводило его из равновесия. Если не для утех, то что это за проверка?
Глава 3
Мария
Как здорово, что бал наконец подошёл к концу, а то извелась я страшно. Папа, кажется, ничего не заподозрил, но странно поглядывал на меня и слишком часто обнимал, хотя, может, причина опять же в маме, потому что она расчувствовалась к концу вечера так, что пришлось её успокаивать.
– Ты уже совсем взрослая, моя маленькая принцесса, – ласково шептала она мне, а я сама еле сдерживала слёзы. Я любила своих родителей и понимала, что, возможно, в последнее время уделяла им всё меньше времени, но, наверное, так происходит в любой семье – дети вырастают и отдаляются.
Папа обнял нас разом, укрывая своим теплом, пока мамуля не сказала что жарко. Да, земляне удивительно холодные по сравнению с нами, не такие, как нонарцы, но тем не менее. А еще они хрупкие, поэтому пока я была маленькой, отец оберегал маму от меня. Я всегда для него являлась стихийным бедствием, но при этом любимым. В пять лет я сломала маме руку, когда прыгала на кровати в попытке разбудить родителей утром. После того раза я сразу повзрослела, осознав, что я сильнее мамы и могу сама того не желая причинить ей боль. Отец со мной неделю не разговаривал, не давал видеться с ней, пока она сама не сбежала ко мне в комнату и долго меня успокаивала. Но это мама, добрая и всепрощающая, а папа не такой, он простить меня не мог до тех пор, пока кости не срослись. И отошёл только тогда, когда мама доказала что она в порядке, приготовив под его чутким руководством ужин. Да я и сама себя не хотела прощать. Зато с радостью стала ходить на тренировки, чтобы научиться соизмерять силу. Очень тяжело осознавать что ты манауканка, представитель самой сильной расы Союза.
Выбравшись из объятий родителей, с лёгкой грустью проводила их взглядом. Бабуля тоже отчалила к себе на планету, продолжая переживать, что я поделилась своим подарком с мамой. Не знаю, что за мысли в её голове роились, но выглядела она слегка растерянной и слишком задумчивой.
Итак, бал закончился, музыка стихла, гости разлетелись кто куда, огни приглушены, и я в гордом одиночестве оглядывала величественный пустой зал, улыбаясь своим мыслям. Кажется пора! Мои сообщницы уже должны были добраться до своих домов, чтобы переодеться и приготовиться к побегу, значит, и мне тоже стоило поспешить.
С Гри столкнулась у самого выхода, он как раз меня искал, чтобы сообщить, что шестиместный скайт готов. Я кивнула, как раз подойдёт. Лиза и Дарья будут на личном скайте Эсама, так что никаких проблем и лишнего подозрения. Я быстро переоделась, достала сумочку с документами, комм привычно лёг на тыльную сторону кисти. По логике лучше бы новый купить, но инстинкт самосохранения диктовал свои правила, напомнив, что меня должны запеленговать, если всё вдруг станет плохо. Я в компании телохранителей спустилась в подвал, чтобы забрать мой подарок. Его, кстати, кто-то успел переодеть в кадетский защитный военный костюм. А еще подарок просил называть его Йоханом или господином Круиффом.
– Меня зови просто госпожа, этого будет достаточно, – бросила ему в ответ. Тоже мне господин на мою голову свалился.
– А имя у госпожи есть? – с вызовом пробурчали мне в спину.
– Есть, но если ты его узнаешь, то никуда не летишь, – услышала я голос Гри, который поджидал нас у лифтов.
– Как это не лечу? – возмутился землянин, но тут же охнул, так как его кто-то из телохранителей явно тряхнул за руку, чтобы не верещал.
– А ты подумай, – слишком уже ехидно усмехнулся дворецкий. Я даже ахнула от удивления. Уже и говорил как папа! – Госпожа, – услужливо поклонившись, Гри зашёл в кабину лифта сразу после меня и встал рядом.
Я оценивающе пробежалась взглядом по его защитному костюму, такому же, как у моих телохранителей и на мне.
– А ты куда-то собрался? – тихо уточнила, потому как параллели проводить умела.
Бурель подмигнул и заговорщически шепнул:
– Вы же не думали сбежать без меня?
Вообще-то думала, потому что и так слишком много охраны, но почему-то даже легче на душе стало от его вопроса. Гри – моя страховка избежать наказания, если отец нас поймает.
Я заметила, какими недовольными взглядами обменялись мои охранники, как покраснел мой подарок, которому кто-то успел заклеить рот лентой, а руки сцепить наручниками за спиной. Всё же с мужчинами в компании куда бы то ни было лететь спокойнее. Поэтому я и улыбнулась, подводя черту нашему разговору.
Итак, побег. Раньше я делала это в одиночку и не так далеко, не дальше небольшого пруда, где порой купалась ночью. Сегодня же было всё иначе, играли по-крупному, и адреналин зашкаливал. Мы, как диверсанты, двигаясь на полусогнутых, пробирались под прикрытием высоких кустов нашего прекрасного сада. Под ногами гибли цветы, и я знала, что за это кому-то непременно влетит, мама очень любит свой сад. Тем опаснее оказаться пойманными с поличным. Подарок замедлял продвижение, путался в своих ногах, что-то там мычал и громко пыхтел. У меня даже пальцы задрожали, до того я разволновалась. Жалко ущербного, если нас накроют, как пить дать ничего хорошего ему не светит. Поэтому и подталкивала болезного, чтобы поторапливался. Смогла выдохнуть лишь в скайте, когда плюхнулась в кресло. Девчонки отрапортовали, что уже на орбите, и мы поспешили к ним.
Передохнув, подошла к землянину и стала его отчитывать.
– Ты что как маленький, потерпеть не мог? Надо обязательно мычать на всю округу? Головой не подумал, что было бы, поймай кто нас в саду? Тебе всеобщим союзным сказано, что мы тебя отвезём на «Астрею», потом денег дадим до Анны. Хоть немного можно было нам посодействовать? Теперь из-за тебя столько следов оставили, уму непостижимо!
В сердцах резко сдёрнула ленту с его губ, чтобы послушать чего он там пытался мне ответить.
– Ай! Полегче можно? – возмутился землянин, а я закатила глаза.
– Как девочка ноешь, – припечатала его.
– Госпожа, просто он землянин, у них порог боли низкий.
– Ничего не низкий, просто реально больно. Сама попробуй! – бросил мне вызов подарок, а я, вздохнув, попросила у телохранителей заклеить мне рот.
Те немного помялись, но выполнили просьбу. Рот мне заклеивал Стемп, очередной раз за сегодня нарушив личное пространство, ненормально нежно погладил пальцами губы, напряжённо не отрывая от ленты глаз.
– Это может быть больно, янара, – тихо произнёс он, но тут же был отодвинут Гри, который не менее внимательно осмотрел ленту и попробовал её подцепить ногтем.
Я не выдержала этого издевательства над собой. Что-то сегодня не мой день определённо, глупые мысли и нелепые ситуации. Отстранившись от мужчин, сама взялась за край ленты и резко её дёрнула. Затем подвигала губами, снимая неприятный зуд. Продемонстрировала землянину, который вначале победно ухмылялся, но увидев ленту у меня в руке обиженно отвернулся.
– Щиплет, но терпимо, – прокомментировала я своей охране, которая настороженно следила за мной, видимо прикидывая какое лекарство мне дать, если закричу. Наивные. Разве это боль? Вот депиляция – это да! Жаль, такое мужчинам не рассказать. На этом я решила, что достаточно позаботилась о землянине и села, пристегнувшись ремнями безопасности. Вот прилетим на станцию, пусть Лиза за него переживает и заботится, вот у кого и терпение, и энтузиазм.
Погладила пальцем верхнюю губу, задумчиво глядя на звёзды. Мы уже приближались к орбите, на которой нас поджидали мои подруги. Я улыбалась скорой встрече, но краем глаза заметила Стемпа, который не сводил взор с моих губ. Наверное, кожа покраснела, всё же я не полноценная манауканка, и моя кожа не настолько неуязвима, как у тех же телохранителей и дворецкого, но об этом принято умалчивать.
Полёт, в принципе, прошёл отлично: за нами никто не гнался, никто не поднял тревоги, что мы нелегально покинули планету. Гри, как всегда, был верен своему слову. Обещал прикрыть и прикрыл. Откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза и наслаждалась полётом. Тихие разговоры мужчин меня не беспокоили, хоть я и слышала, как они обсуждали принятие мер на случай опасности для меня на станции. Мужчины в любой ситуации оставались мужчинами, для которых безопасность женщины всегда на первом плане. Вечно крикливый и чем-то недовольный брюнет был странно молчалив и это настораживало. Может это и должно было вызвать во мне подозрение, мало ли на что способен чужак, но я в окружении верных телохранителей, да и Гри не дурак, они никому не дадут причинить мне вред. Поэтому я наслаждалась полётом, предвкушая визит на станцию.
Стемп
Она совершенна. Сколько бы он ни смотрел на неё, но всё в юной янаре было безукоризненно прекрасно. Стройная, высокая, красивая. И это признавали все, кто хоть раз видел наследницу наместника. Мартан мог закрыть глаза, но образ улыбающейся Марии Шияны в алом платье не пропадал. Он преследовал его. Возможно, зря он послушался её приказа на балу и ангажировал её на вальс. Сердце и без того тосковало по прекрасной янаре, билось, как в клетке, раненым зверем. Теперь же и совсем стало худо. Гри наконец вступил в игру. Все знали, зачем он прилетел четыре года назад на Новоман. Все, даже сам наместник. Шиямата боялась выбора внучки. Она пророчила ей великую жизнь своей наследницы, целая планета готовилась принять новую правительницу, но наместник ши Шияна сказал, что его дочь будет сама решать кем ей быть. Ведь и пост наместника мог достаться ей. Любое её решение народ примет на ура.
Стемп мечтал о ней. Боялся своих желаний, но мечтал.
Даже в чёрном защитном костюме она сохраняла свою женственность и утончённость. Тонкие черты нежного лица словно покрыл иней. Алые глаза, как рубины, сверкали из-под подкрашенных голубых ресниц. Розовые тени на веках и румяна на скулах оживляли ледяной образ. Мария любила розовый и алый. Это многим было известно, но никто, кроме телохранителей, даже не догадывался, что есть еще и третий любимый цвет – чёрный.
Никто, кроме Стемпа и Остана, не знал, что Мария, после безуспешных попыток перекрасить белые волосы, приобрела парик и прятала его ото всех. Никто не поддерживал стремление янары быть другой. В первый раз, когда она вышла из своей спальни с крашеными волосами, у её матери чуть инфаркт не случился, и отец приказал вернуть натуральный цвет. Конечно же мольбы десятилетней красавицы никто и не слушал, но, наверное, именно тогда Мартан впервые посочувствовал своему объекту охраны. Она всегда казалась ему вздорной и заносчивой до того случая, а затем мужчина понял, что у неё просто нет выбора. И сейчас эта выходка не что иное, как попытка убежать от груза ответственности, не навсегда, лишь временно, но глотнуть свободы.
А она же совсем хрупкая. Белый снег волос, забранных в высокий хвост, рассыпался по точёным плечам. Приоткрытые губки, подчёркнутые розовой помадой, чуть пухлые, своим блеском манили провести по ним пальцем. Утром у него была такая возможность, он мог бы узнать их мягкость, мог, и это сводило с ума. Наконец-то она стала совершеннолетней, когда могла выбрать любого мужчину, но и тут её принуждали. Шиямата своим подарком показала всем, что жизнь её наследницы уже давно спланирована, и Мария должна жить в строгом порядке, который ей диктовали с Шиянары. Гри именно для этого и здесь, чтобы проследить за ней. Но и он был шокирован презентом шияматы. Он тоже оказался совершенно не готов к тому, что первый мужчина янары, по мнению её бабушки, должен быть землянином. Это намёк на то, что Мария новый виток того самого спасительного поколения, которое может рожать. Новое поколение – это благословение, надежда для тех, кто остался на Шиянаре, но не для Стемпа. Он не желал такой участи янаре. Той, которую охранял более девяти лет.
Он видел её разную и незаметно проникся к ней не просто привязанностью, а запретными чувствами. Он не имел права в неё влюбляться, но сделал это. Никто, кроме напарника, не догадывался, над какой пропастью завис Стемп. И Мартан чуть себя не выдал, когда увидел обнажённого брюнета в контейнере, который собственными руками принёс в спальню янары. Это был сокрушительный удар. Он чуть не потерял контроль над собой, кто бы знал, каких усилий стоило ему взять себя в руки. Никто, кажется, не догадался, что землянин был на волосок от смерти.
«Ты в ней дыру протрёшь», – отправил сообщение Остан на комм.
Он сегодня был за пилота и видел всё что творилось в салоне на мониторах. Стемп усмехнулся. Это помогло отвлечься. Возможно, напарник и прав, но смотреть на янару Мартан мог часами, даже не моргая. Она его личное наваждение. Вообще, если подумать, то этот день был полон сюрпризов, но самым запоминающимся стал вальс. Он танцевал с ней, кружа среди пышно наряженных пар, но Мария блистала для него ярче Тариона. Его рука лежала на тонком стане, обтянутом расшитой тканью. Кончиками пальцев, ладонью он чувствовал жар, исходивший от янары, слышал аромат её элегантных духов, ненавязчивых, но запоминающихся и поэтому тревожащих его. Стемп мечтал встречать с Марией восходы местной звезды, провожать закаты, пусть и следовать за ней за полшага позади.
«У тебя нет шансов против Гри», – пришло следующее сообщение, которое разозлило, причинив боль, сбив дыхание, как будто острым клинком пронзив лёгкое.
Мартан воззрился на Буреля, не желая признавать очевидного. Да, у дворецкого своя задача, он должен стать подопечным Марии. Но только ей решать кем она будет: или покровителем, или подопечной, или женой. Всё зависит от наместника, это прекрасно понимал Мартан, но, кажется, не догадывался Гри. Как бы ни казалась свободной Мария в выборе, но его всегда искусно подкорректируют. И это тоже тяжело признавать влюблённому. Янара для таких, как он, простых манаукцев, недостижимая мечта, вот только сердце упрямо билось ради неё, а надежда расправляла свои крылья.
Открыв чат с янарой, Стемп назло всем предложил ей замаскироваться заранее. Он даже прихватил забытый ею парик. Получив сообщение, девушка недоумённо сдвинула бровки, а затем изумлённо воззрилась на него. Словно ласковые алые закатные лучи Тариона коснулись его души.
Чуть помедлив, Мартан написал очередной вопрос: «Вы же хотите сбежать от Гри?»
Маленькая шалость, нескрываемая месть. Да, Стемп хотел, что бы на станции они остались с ней одни. Пусть с Останом, он друг и соратник, но не с Гри. Этот сыч шияматы раздражал, и отдавать ему крошку янару Мартан не желал. Опустив взгляд на свой рюкзак, погладил его, после чего незаметно прочитал ответное сообщение. Всего одно слово, но сколько радости оно рождало в сердце Стемпа. Да! Она сказала ему да. А значит, он исполнит всё, что бы она ни пожелала. Быстро набрав сообщение другу, Мартан поднял лицо и столкнулся взглядом с Бурелем. Усмехнулся его подозрительности, но отвёл взгляд. Дворецкий мог и просчитать этот ход. Пусть. Их трое против него одного. Запереть заносчивого альбиноса можно куда угодно, если будет нарываться. Усыпить и оставить одного. Вариантов много, просто миллиарды.
Конечно же, друг рад не был, но и возражать не стал. Он знал характер янары, и лучше её идеи направить в том направлении, в котором нужно им, чем предугадывать, высчитывать. Лучше быть сообщниками с ней, чем врагами.
Скинув фото смуглой брюнетки янаре, Стемп быстро написал как достичь подобного эффекта. Всего лишь тональный крем, который был у каждого в рюкзаке, контактные линзы, парик и кепка. Но нужно это было всё делать в тайне от Гри в дамской комнате, о чём он подчеркнул в сообщении.
