Текст книги "Сохранить себя (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Уже сейчас ситуация в отношениях с террианцами разительно изменилась. Билл был очень зол на императора за обман. Обещанные дети были доставлены в срок вместе с воспитателями, а вот знания, которыми поделились, согласно договору, террианцы, не имели никакой ценности. Все разработки были устаревшими.
Земляне не единожды находили обломки их военных кораблей. Бережно транспортировали их на секретные базы, где разбирали по частям. Все чертежи этих кораблей уже были полными, и это подтвердили оригиналы, переданные террианцами. Билл признал, что Гейл прав, и они никогда не будут считать землян равными себе.
Но, что больше всего пугало Гейла, так это нежелание его тайных агентов возвращаться домой. Многих он заслал в интернат под личинами воспитателей и учеников, но все они обрывали связь, стоило им только войти в контакт с террианцем, причем с любым террианцем.
Вот и Джоанна так же. Она была жива, но что-то подсказывало отцу, что теперь она имеет к нему претензии еще большие, чем прежде. Но у Гейла был план. Он мечтал докопаться до истины и уже кое-что нарыл. Смешно сказать, но устаревший и всеми забытый спутник, который уже списан давно, продолжал бесконтрольно работать, снимая все вокруг себя на древние, и теперь никому ненужные, цифровые накопители информации. Но для него они стали на вес золота. Их содержимое было известно всего нескольким особо доверенным людям. Гейл не поделился этой информацией даже с Биллом, видя, что тот стал все чаще подстраиваться под террианцев. Злился на них и тут же оправдывал, не понимая того, как глупо себя ведет.
Террианцы – зло, это начальник службы безопасности себе очень четко уяснил и не собирался подпадать под их очарование. Хотя, что не отнимешь у императора Терри, так это того, что на него хочется смотреть и слушать его сильный голос. К нему неосознанно проникаешься уважением: умный политик, рассудительный и, как следствие, очень опасный.
Гейл, глядя на императора, видел другого террианца. Те же холодные красные глаза, та же линия губ. Только лицо директора интерната мягче, и он не прятал эмоции, очаровывая своим обаянием.
Как же Гейл хотел собственными руками врезать ему так, чтобы кровь залила нежную кожу, чтобы увидеть испуганный взгляд, чтобы услышать, как он хватает ртом воздух, задыхаясь от того, что пальцы Гейла сжимают его горло. Но Адаар был далеко, недосягаемо далеко, а рядом с ним его дочь. Наивная и влюбленная в этого подлеца, разрушившего её мир и обрезавшего ей обратные пути. Даже если вдруг она вернется, то будет объявлена предательницей и заключена под стражу, а потом попадет в тюрьму, где просидит до конца своей жизни. Нет, Гейл такой участи своей дочери не желал, но и отдать террианцу её не мог.
Поэтому просто методично подкидывал дочери информацию, которая как мозаика скоро сложится в цельную картинку. Отец верил, что Джоанна сможет разобраться в подсказках, и сама сбежит от монстра в объятия любимого отца.
Луч надежды
Пронзив свинец зловещих туч,
На радость всем живущим,
Блеснул надежды солнца луч,
Дав свет во тьме идущим…
(Владимир Качанов)
На планете Валинор было созвано экстренное собрание глав всех линтэрских Домов. В округлой зале, выполненной в золотых тонах, по кругу стояли резные троны с гербами Домов, а в них величественно восседали властители. Они тихо переговаривались между собой, делясь новостями в ожидании начала собрания. Кто-то использовал ментальный разговор, чтобы не нарушать звуками речи торжественность момента. Но в душе каждого из собравшихся царила тревога, так как многим из них был открыт дар предвидеть будущее. И то, что открылось провидцам, пугало глав линтэров.
Первая Звезда, глава Второго Дома и старший брат главы Первого Дома, следил за своими собратьями из-под полуопущенных ресниц. Мысли каждого из собравшихся он слышал очень четко, несмотря на все ментальные щиты, коими главы Домов пытались укрыться. Столько долгих лет размеренная жизнь линтэров вошла многим в привычку. Но мир вновь начал двигаться, и надо было правильно этим воспользоваться.
Золотой Лист, глава Первого Дома, встал с места, обращая внимания всех на себя, и начал собрание:
– Приветствую, братья мои, на Великом Собрании. Я призвал вас, чтобы мы могли прийти к единому решению, как нам устоять под натиском гнилого ветра под названием Терри. Все мы были свидетелями, как за короткий срок террианцы презрели постулаты Высших. Те, кому суждено было быть лишь абсолютным оружием против Темного Врага, возомнили себя властителями Вселенной. Мы должны найти в себе силы и еще раз показать террианцам их настоящее место. Мы – возлюбленные дети Высших, должны объединиться и наказать их.
Звезда усмехнулся, с наслаждением слушая голос возлюбленного брата. Он был подобен шуму горной реки, манящей за собой на великие свершения, призывая показать свою храбрость, испытать себя. Да, внешне Золотой Лист соответствовал своему имени – золото волос, убранных в косу, высокий, статный. Словно летящий лист, такой же порывистый, но подвластный ветру. Младший брат отличался от многих широким разлетом плеч, могучим телосложением. Мягкие черты лица портил твердый и решительный взгляд ярко-зеленых глаз. Одним словом – воин. Но Звезда знал, какой он на самом деле открытый и ранимый, доверчивый и любящий младший брат.
Закончив свою пламенную речь, Золотой Лист сел на свое место. В воцарившей тишине каждый думал о своем. Души молодых линтэров воспламенились от мудрых и храбрых слов главы Первого Дома, но старшие были в корне не согласны с Золотым Листом. Все обратили свои взоры на него, главу Второго Дома, ожидали ответа. Но Первая Звезда молчал, раздумывая над возникшей проблемой.
Прошло немало времени, прежде чем он встал, беря слово:
– Золотой Лист, все мы знаем, что не так давно твой Дом потерял сына. Террианцы стали претендовать на наши территории, нападая на наши корабли. Но не будем забывать, что террианцы – это абсолютное оружие. Да, мы храбрые воины и не раз доказывали свое право называться возлюбленными детьми Высших, но мы также и мудрейшие из их детей. Поэтому я призываю, прежде чем что-либо решать, задуматься над тем, что происходит на планете Терри.
Первая Звезда степенно сошел в центр зала, чтобы включить голопроектор. И когда появилась объемная карта террианского сектора, он начал рассказывать:
– Мои шпионы принесли тревожную весть. Террианцы возобновили отношения с запретным народом, с людьми.
Многие согласно кивали головой, подтверждая правдивость сказанных слов.
– Мы знаем, что Высшие запретили нам с ними общаться, и мы всячески уберегали от этого поступка младших детей Высших. Линтэры всегда были на страже законов, которые оставили после себя Высшие. И в них нет запрета для террианцев на общение с людьми. Поэтому мы и не препятствовали.
Первая Звезда оглядел собравшихся, все подтвердили его слова.
– Я хочу напомнить вам о древней песне Элронда, где он пророчил возвращение Высшего, которого мы должны поддержать.
Все властители замерли в ожидании продолжения, но Первая Звезда ждал. Ждал, когда соотечественники вспомнят первых отцов-основателей домов линтэров. И когда с ним стали соглашаться, он закончил свою мысль:
– Время пришло. Я видел его приход, я слышал его дыхание. Его голос и его силу. И возродился он в земной женщине. Мы должны найти ее, и она поможет нам в битве против гнилого ветра террианцев.
Замолчав, Первая Звезда дал властителям осмыслить сказанные им слова, потом величественно поклонился Золотому Листу и вернулся на свое место.
Звезда слышал, как сильно был ошеломлен новостью глава Первого Дома. Он не мог не радоваться со всеми тому, что наконец-то Высшие возвращаются. Но такая ли это радостная весть, как кажется? Лист был недоволен старшим братом, что он не обсудил это с ним, прежде чем рассказать всем прочим.
Усмехнувшись мыслям младшего, Звезда лукаво улыбнулся ему, садясь на свой трон. Играть по-крупному было любимое занятие обоих.
Долго предаваться своим мыслям Золотому Листу не дали, все с нетерпением ждали ответа Первого Дома. И Лист, как и подобает, встав, радостно улыбнулся собравшимся, слегка оголяя кончики острых клыков.
– Да восславится свет Эарендила, да прибудет с нами благословение Высших. Мы всё сделаем ради того, чтобы найти и помочь возродившемуся.
Все властители встали со своих мест и, опустившись на одно колено, прижали правую руку к сердцу.
Окинув довольным взглядом склоненные фигуры своих собратьев, Первая Звезда вновь встал, беря слово:
– У меня есть примерное предположение, где находится возродившийся. В данный момент она на планете Терри. Я предлагаю устроить рейд.
На голокарте крупным планом появилась планета с красной точной на краю суши в северном полушарии, возле самого океана. Властители всех домов воодушевленно приступили к выработке плана. Лишь Первая Звезда, заняв свое место, не принимал в этом участия, он устремил свой взор в будущее, и мечтательная улыбка чуть коснулась его прекрасных губ. Это не ускользнуло от внимательного взгляда Золотого Листа, слегка прищурив глаза, он уверился в том, что Звезда знает больше, чем говорит.
* * *
Алтар задумчиво следил за тренировкой землян и террианцев по рукопашному бою. Он с пренебрежением отмечал медлительность землян и слабость их ударов, раз за разом одергивая питомцев, которые, забываясь, применяли слишком много силы. Единицы из них могли держать должный контроль. И лишь илтар Ариф невозмутимо и четко выполнял задание. И именно на него директор интерната возлагал свои надежды.
После того, как молодые илтары неделю назад приступили к выполнению задания по приручению маленькой землянки, он единственный ни разу не пострадал от ее эмоциональных всплесков, правда, и не сумел ее поработить. Но если присмотреться, то она его ближе других стала подпускать к себе. Хоть Асамр и уверял, что никакой привязки между ними нет, но интуиция истара** Ала никогда не подводила, и он видел, как Ника и Ариф все сильнее сближаются с каждым днем. И его это очень беспокоило. Своими сомнениями он постоянно делился с Асом, но тот, не видя никаких изменений, лишь пожимал плечами.
Алтар помнил тот день, когда к Мелиссе обратилась мать Ники. Она с мольбой упрашивала повлиять на решение директора и уговорить, чтобы он разрешил оставить в интернате ребенка, которого эта самонадеянная женщина самовольно привезла с собой. Алтар слегка усмехнулся, вспомнив, как Мелисса просила Адаара за ребенка. Это была очень жаркая сцена, Мелисса впервые открыла страстную и волевую сторону своей натуры. Бедный Адаар, как мог, приводил доводы о том, что ребенку тут не место, что девочка не приживется. Но Мелисса была неумолима, требовала и настаивала так упорно, что Адаар был готов ее тогда привязать к себе и показать ей, как должна вести себя женщина, разговаривая с воином. Лишь вмешательство Асамра спасло их леару от посягательств красноглазого. Ругались они долго, но все же директор сдался. Алтар уже тогда знал, что красноглазый лишь уступил, но не простил, и девочке не поздоровится.
Как показало время, Адаар был прозорлив и мудр, Ника оказалась просто дикой и неуправляемой. Тихая и смирная в общении с взрослыми, она раскрылась лишь перед сверстниками, за что и получила свое прозвище – Колючка.
И вот сейчас, когда Алтар следил за плавными и точными движениями лучшего илтара потока, тревога не покидала его. Он чувствовал, что необходимо уделить особое внимание этому юноше, но что конкретно нужно сделать, он не понимал.
Не выдержав, истар наследника предложил Асамру послушать разговор, а сам приказал Арифу подойти.
Когда питомец приблизился, Алтар спросил у него:
– Как у тебя обстоят дела с приручением земной девочки?
Ариф заинтересованно всмотрелся в спокойное лицо куратора и осторожно ответил:
– Никак. Она неприступна, как и прежде.
– Уверен? Прислушайся к себе. Я чувствую в тебе изменения, но не вижу их. Советую тебе несколько дней не приближаться к ней и провести день в медитациях, – холодно приказал Алтар.
– Я тоже не вижу изменений, что тебя тревожит Ал? – мысленно спросил Асамр.
– Он меняется, неужели ты не чувствуешь? – объяснил свою тревогу истар, прислушиваясь к своим чувствам.
– Я что-то сделал не так? – спокойно спросил Ариф, но в голосе прорезались обиженные нотки.
– Нет, твой самоконтроль и привязки безупречны. Но ты сделаешь так, как я велел, – настоял на своем Алтар.
– Да, куратор, – покорно ответил Ариф, склонив голову и ударив себя в грудь рукой.
– Иди и приступай к медитации, – отослал его брюнет.
– Алтар, объяснись, я чувствую твое беспокойство, но не вижу причин, – мысленно потребовал наследник, тревога истара очень четко передавалась по привязке и ему.
– Прости, мой илтар, я сам не понимаю. Но интуиция меня призывает быть бдительным. Мы что-то упустили. Что-то очень важное. Он не привязывается к ней, как и она к нему. Но между ними какая-то связь есть. Я чувствую это и боюсь этого, – попытался объяснить Алтар то, что сам с трудом понимал.
– Я услышал тебя, истар, и присмотрю за ним, – отозвался мысленно наследник.
* * *
А Ариф, с трудом сдерживая обиду, шел в зал для медитации. Он не понимал решения куратора Алтара, но не выполнить или оспорить приказ не имел права.
Горько усмехнувшись, молодой илтар подумал, что им управляют слабые воины, но когда он вырастет, все они будут склоняться перед его силой. Все, и даже сам император. Надо только доказать им что он лучший, надо только приручить строптивую землянку, найти ее слабости. Ровно неделю он следил за каждым ее шагом. Он знал ее расписание поминутно. И каждый раз, когда Ника расслаблялась, Ариф появлялся неожиданно возле нее. Каждый раз выводил девочку из равновесия, пытаясь нащупать брешь в ее броне, но все безуспешно. Она всегда ощетинивалась, злилась и кусалась острыми эмоциями, но не могла пробить несокрушимый контроль террианца. Как бы ни хотелось признаваться себе, Ариф видел, что в этом ментальном плане они были равны и противостояние может длиться вечно, а время на выполнение задания истекало через четыре дня. Нужно было спешить.
* * *
– Ника, почему ты не ешь? – голос мамы вернул девочку из горестных дум в реальность.
Опостылевший вид из окна на вечноцветущий сад, кухня, где обычно девочка общалась с матерью, яркая посуда с замысловатыми рисунками – все это приводило Нику в уныние. Дома на Земле все было проще, но любимее. Маленькая кухонька, большая столовая, где они собирались всей семьей. Теперь этого ничего нет, все потеряно, оставив после себя лишь грустные воспоминания.
– Аппетита нет, прости, мама, – ответила Ника, отодвигая тарелку.
– Ну, что опять случилось? Вроде уже три дня на тебя не было ни одной жалобы. Я думала, у тебя наконец-то все наладилось, – девочка поморщилась, понимая, что мама решила вывести дочь на разговор по душам.
– Все хорошо, я справлюсь, – отозвалась Ника, как и прежде не желая ничего ей рассказывать.
Девочку раздражало это навязчивое желание мамы залезть ей в душу. Может она и смогла бы, как в детстве, рассказать ей все, что ее тревожило, но только не сейчас. Сейчас, когда мать привела в их дом одного из террианцев. Ника не могла понять и простить матери измену отцу. Хоть она и видела, что этот Ашинер и был предельно нежен с матерью и все же, Ника не понимала, как отец такое мог допустить?
Ника воспринимала это, как очередной удар судьбы. Ведь когда она попыталась заставить мать объяснить присутствие в их доме чужого мужчины, мама грустно ей улыбнулась и сказала, что нашла свою любовь. А на звонки отец упорно не отвечал, так как вечно был занят на очень важных совещаниях и прочих проектах.
Отец Ники был командиром взвода, лучшим из лучших, и перевод на такую престижную работу в элитный террианский интернат просто вскружил ему голову. И с каждым днем все дальше и дальше он стал отдаляться от семьи, хотя и обещал, что они всегда будут вместе. Только Ника не понимала, как можно быть вместе, если они постоянно порознь, что и ответить на звонки собственной дочки отец не мог.
– Ника, поешь хоть что-нибудь, нельзя ходить голодной, – печально настаивала мама, и Ника демонстративно положила кусок котлеты в рот, чтобы медленно его пережевывать, смотря в окно.
А за окном, сквозь густую листву, девочка видела, как по улице проходили веселые земляне, следуя каждый за своим террианцем. Вот так выглядело со стороны это "приручение": земляне не чувствовали каких-либо неудобств, им всем было очень хорошо. Только девочке казалось, что они, словно собачки, не отстают от своего хозяина, боясь потерять его из виду. Теперь вот и у мамы появился «хозяин».
У Ники слезы навернулись на глаза, котлета никак не хотела глотаться из-за образовавшегося комка в горле. Украдкой девочка вытерла руками глаза и с удивлением заметила, что напротив нее сел Ашинер, внимательно наблюдая за Никой.
Тихо всхлипнув, девочка запила злосчастную котлету чаем, с трудом проглотив ее, наконец.
– Вам чего? – грубо спросила она у террианца.
– Ты не понимаешь того, что происссходит между мной и твоей мамой. Она для меня леара, та, что дороже всссего на сссвете. Я не обижу ее никогда и не дам ее обидеть. Поэтому прошу, перессстань ее ненавидеть. Ей больно от того, как ты к ней относссишься.
Слова террианца разожгли огонь обиды в душе девочки. Она с ненавистью воззрилась на Ашинера.
– Папа ее любит, и она папу! Вы понимаете, что разрушаете любящую семью? – стала нападать на террианца Ника.
– Просссти, но вынужден тебя разочаровать: твой отец отказался от твоей мамы. Он нашел сссвое сссчассстье. Поэтому он и не отвечает на твои звонки, он не может найти в сссебе сссилы признатьссся в этом тебе. Жанне сссказал, а тебе – боитссся. Ему ссстыдно, но это так, – спокойно ответил ей Ашинер. – Теперь я отвечаю за вассс обеих. И прошу, перессстань ненавидеть Жанну, она тут сссовершенно не при чем.
– Мама! – вдруг громко позвала Ника: – Мама!
Жанна поспешно вошла на кухню. Девочка посмотрела на нее глазами полными боли.
– Это правда, что отец нас бросил? – требовательно спросила дочь.
Жанна даже растерялась, но Ашинер нежно ей улыбнулся, и женщина нашла в себе силы сказать, наконец, дочери правду.
– Да, Ника, но ты не ругай его. Просто он так долго там был один, это естественно для мужчины, что он не смог быть один так долго, – стала объяснять Жанна, оправдывая мужа.
Но Ника не могла так легко простить, как мать. Предательство отца, словно кислота, разъедало сердце изнутри противным холодом. Тяжело дыша, Ника с ненавистью смотрела в тарелку, представляя, как она выскажет отцу все, что она о нем думает. Боится ей признаться! Ей – его любимой дочери, так он ее всегда называл! Как он мог бросить их с матерью тут, на этой ужасной планете, а сам уйти к другой!
Неожиданно до сознания Ники стали доходить странные звуки. Подняв свой взгляд, она в шоке увидела, как Ашинер, прикрывая голову руками, упал на пол и задергался в судорогах. Девочка испуганно вскочила со стула и, оглянувшись на мать, поняла, что ей тоже плохо. Женщина с закрытыми глазами и бледная, как полотно, держась на шкаф руками, медленно опускалась на пол.
– Мама, мамочка! – испуганно крикнула Ника и, подбежав к ней, аккуратно обняла ее за талию. – Мама, что с тобой? Мама, скажи, где болит?
– Голова, очень сильно болит голова, – тихо ответила Жанна.
– Пойдем, отведу в комнату, там ты полежишь, а я вызову врачей, – быстро зачастила Ника, успокаивая больше не маму, а себя.
Когда приехала экстренная помощь, и маме, и Ашинеру стало намного лучше. Но чем были вызваны странные припадки, девочке никто не объяснил. А вскоре к ним домой приехал сам директор Адаар.
Открыв дверь, девочка удивленно замерла, глядя на него. Поздоровавшись с Никой, директор опять окинул ее неприятным взглядом с улыбкой на губах и, слегка отодвинув в сторону девочку, без приглашения прошел в комнату к пострадавшему террианцу. Ника честно не пыталась подслушивать их, она просто стояла очень близко к дверям и слушала те звуки, что издавали террианцы. Вот только язык террианцев был для землян непереводим. И Ника с досады отправилась на кухню, приготовить для важного гостя угощение, как того требовали правила гостеприимства. Когда кофе был готов, в кухню вошел директор, он по-хозяйски сел за стол, ожидая, когда Ника поставит перед ним чашку с терпким напитком. Девочка отошла к шкафу, не смея сесть за один стол с террианцем.
Адаар заинтересованно рассматривал расстроенную девочку. Нике было очень неуютно под таким внимательным взглядом, она насупилась, готовая к нападкам со стороны гостя. Террианец с нескрываемым сомнением взглянул на предложенный напиток и даже не прикоснулся к чашке. Вместо этого вновь обратил свой взор на девочку и приступил к серьезному разговору.
– Сссильно ненавидишь отца? – спросил он у Ники, заставая ее врасплох.
Девочка медленно подняла на директора взгляд. Красные глаза словно смотрели в самую душу. Передернув плечами, Ника поняла, что ноги ее не держат, она осторожно приблизилась и села за стол. Опустила голову, пряча свои глаза под челкой. Ника всегда удивлялась, как ласково этот террианец умеет разговаривать. Он единственный не прятал эмоции, но и истинных чувств не показывал. Словно приглашал собеседника сыграть с ним в увлекательную игру. Вот и сейчас, директор улыбался, а задал вопрос, от которого сердце сжималось от боли.
– Да, – коротко ответила Ника, боясь вновь встретиться с взглядом холодных глаз директора.
– А зря, маленькая злючка, – отозвался Адаар.
Ника все же смело посмотрела ему в лицо, но ничего, кроме нежной и ласковой улыбки, не заметила.
– Почему? – в смятении спросила девочка.
* * *
Зайдя в квартиру, где проживала Колючка, Адаар втянув воздух, который хранил еще нотки боли витающие повсюду. Кровь отозвалась, вырабатывая адреналин.
Террианец сначала поговорил с Ашинером, поздравляя его с почином. Не каждый мог так быстро прийти в норму после атаки этой маленькой землянки. Но Адаар не ошибся, выбирая воина для матери Ники.
И вот сейчас, глядя на понурую и такую расстроенную девочку, Адаар не мог не улыбаться, наслаждаясь ее страданиями. Бедное, всеми кинутое дитя.
– Почему? – с вызовом спросила Колючка, глядя на него из-под густой челки.
– Ты причиняешь этим боль не ему, а сссвоей маме – единссственной, кто доссстоин уважения. Она не только проссстила его, но и тебя не перессстала любить. А ведь ты ребенок предавшего ее мужчины, цыпленок, – ответил ей Ад, с удовольствием купаясь в волнах удивления и растерянности, которые обуревали девочку.
Террианец не мог оставаться спокойным из-за отголосков боли, которые все еще жили в душе малышки. Сладковатый запах страха так дурманил его сознание, что Адаару хотелось усилить это чувство. Но он сдерживал себя, напоминая, что скоро, очень скоро, как только вернется домой, то сможет насладиться в полной мере этими приятными, умопомрачительными эмоциями.
– Что с мамой? – неожиданно спросила Ника.
Террианец улыбнулся девочке, мечтая заполучить эту крошку себе в полное пользование. Но никто ему этого не разрешит – она еще ребенок. А ему так хотелось бы… Тряхнув головой, Адаар сконцентрировался на разговоре.
– О, ссс ней всссе хорошо, просссто твоя ненависссть очень больно жалит. Научисссь держать сссебя в руках, моя прелесссть. И всссе будет отлично, – ответил директор.
Непонимание отразилось на лице Ники, но террианец не собирался ей больше ничего объяснять.
Он, так и не притронувшись к уже остывшему кофе, легко поднялся со стула и, попрощавшись, ушел.
* * *
А девочка вошла в комнату, где на кровати спала после принятого успокоительного мама. Кожа на щеках женщины еще не вернулась к своему обычному цвету и пугала бледностью. После разговора с директором Ника запуталась еще больше в том, что происходит и почему виноватой всегда оказывается она одна. Тяжело вздохнув, девочка окинула печальным взглядом спальню родителей. Прилетев сюда, у них было столько планов на счастливое будущее. Но ничего этого не случилось, все разбилось и покрылось грязью, от которой Ника хотела отмыться. Стены и потолок давили на нее, и Ника, одевшись, сбежала из этой клетки, решив посидеть в своем «тайном убежище».
* * *
Куратор Асамр в коридоре учебного корпуса остановил директора, протягивая ему виртолист.
– Адаар, с этим надо что-то делать! Соседи опять жалуются на Нику. Последний выброс был сильнее прежних. Весь квартал пластом лежит! Они скоро расселяться будут подальше от этого дома. Понимаешь? Паника недопустима! – строго сказал наследник, потрясая виртолистом. – А если императору попадет такая жалоба? Представь, что отец с нами сделает!
– Мой хороший, ну ты же сам просил, чтобы Ника оставалась с матерью, и вот результат твоего своеволия, наследник. Но потерпи немного. Линтэры зашевелились, я хочу приготовить для них подарок. Мы избавимся от занозы под названием "Колючка" и покажем тварям, что мы стали намного сильнее. С завтрашнего дня объединяем классы, и через три дня – первый боевой полет. Как раз успеем торжественно встретить их флот на подлете, – хитро подмигнув, ответил директор Адаар и, развернувшись, собрался продолжить свой путь.
Правда наследник не дал ему и шагу ступить, останавливая за руку. Развернувшись, красноглазый недовольно спросил его:
– Что еще, Асамр?
– Откуда у тебя данные? Мои разведчики ничего не докладывали о том, что линтэры собираются напасть, – неверяще переспросил куратор Асамр.
– О, мой славный наследник, у тебя все впереди, я научу тебя следить за всем и сразу. А также делать правильные выводы. Данные я взял из донесения твоих разведчиков, просто ты не обратил на них внимания. Но сейчас твоя главная задача: подготовка всех питомцев к боевому вылету, иди, – приказал красноглазый, самодовольно улыбаясь.
Куратор замер на миг, затем сунул в руки директору виртолист, развернулся на каблуках и ушел прочь. Красноглазый усмехнулся, провожая взглядом наследника. Повертел жалобу в руке и выбросил в урну.
Ариф, стоя в тени, в ступоре смотрел на то, как разошлись в разные стороны куратор и директор. У него в голове, как набатом, билась одна лишь мысль, что они скоро избавятся от Колючки, а он так и не докажет никому, что он сильнейший. Ему надо было что-то срочно предпринять, причем как можно скорее. И молодой террианец сорвался с места на поиски той, из-за которой он может проиграть.
* * *
Укрывшись за резными узорами стены беседки, Золотой Лист наблюдал за приближением старшего брата. Первая Звезда медленно шел вдоль тропинки в прекрасном ночном саду, который был гордостью Первого Дома. Он легко гладил шелковые листья растений, наслаждаясь их прохладой. Неспешно дойдя до тенистой беседки, глава Второго Дома поприветствовал ожидающего его Золотого Листа.
– Нет большей радости, чем лицезреть тебя во здравии, брат мой, – бархатистый голос Звезды всегда оставался спокойным, как нетронутая гладь озера.
– Я благодарю тебя, Звезда, что ты пришел ко мне, прошу, присядь со мной и раздели минуты ночной благодати, – пригласил его Лист.
Глава Первого Дома всматривался в умиротворенное лицо Звезды, отметив про себя, что тот, как всегда, безупречно прекрасен. Его белоснежные длинные волосы волнистым каскадом спадали на плечи и блестели в свете ночных огней. Густые ресницы оттеняли небесно-голубого цвета глаза. Тонкие губы брата, словно лепестки розы, притягивали к себе взгляд.
Лист печально вздохнул, пытаясь понять сокрытые ото всех мысли самого прекрасного и самого опасного линтэра.
– Первая Звезда, открой мне, что ты увидел в будущем. Я знаю, что на собрании ты не все рассказал. Мне важно это знать, – попросил он у брата.
– У каждого разговора свое время, – ответил, обернувшись к нему лицом, Звезда.
Дождавшись, когда Лист согласится с правдивостью его высказывания, властитель Второго Дома продолжил:
– Для этого разговора время еще не пришло, мой нетерпеливый брат.
Первая Звезда ехидно усмехнулся, глядя на то, как закипает Золотой Лист. Хотя властитель Первого Дома и был самым сильным и ловким воином, но выдержка слишком часто покидала золотоволосого линтэра.
– Я видел, как твоих губ коснулась улыбка, – неожиданно для самого себя признался Лист, встревоженно всматриваясь в невозмутимое лицо Звезды.
– Твои глаза, как прежде, видят то, что другие упускают из вида, – тихо отозвался Звезда, слегка склоняя голову, чтобы укрыть от внимательного взгляда Листа нежную улыбку.
– Я бесчисленное количество раз видел твои улыбки адресованные мне. Но такой улыбки ты никому и никогда не дарил. Твоя улыбка поразила меня теплом и светом. Что ты увидел в будущем, Звезда? – настаивал на своем Лист.
– Это не касается возрожденного, вам не о чем беспокоиться, – заверил его властитель Второго Дома. – И если это всё, о чем вы хотели узнать, я оставлю вас в ваших раздумьях. И порой полезнее уделять внимание тому, что происходит за вашей спиной.
Золотой Лист вскинул голову, ожидая продолжения, но Звезда лишь загадочно улыбнулся и, поклонившись, покинул беседку, растворяясь во мраке ночи. А младший брат еще долго любовался ночным садом, пытаясь разгадать загаданную Первой Звездой загадку.
Неслышные шаги главы Второго Дома были практически невесомы, а мысли вернулись к тому, что открыло провидение. Он наслаждался образом своей мельды****, которая в скором времени появится в его жизни.
