Текст книги "Тосик, Мура и « ответственный коммунист»"
Автор книги: Вера Инбер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Вера Инбер
ТОСИК, МУРА И «ОТВЕТСТВЕННЫЙ КОММУНИСТ
Если вам восемь лет, и у вас синие глаза, и одна рука в компоте, а другая в замазке, и если у вас брат, которому пять лет, у которого насморк и который каждые пять минут теряет платок, и если ваша мама ушла на целый день, – то тогда вам жить становится очень трудно.
Муре восемь лет. У нее синие глаза, одна рука в компоте, другая в замазке, у нее брат, у него насморк, мама ушла – жить очень трудно.
Мама уходит на целый день. Она служит. Папы давно нет. В тот год, когда не топили печей и не было хлеба, он поехал за хлебом, заболел тифом и умер. И теперь мама живет одна, а Мура ей помогает. Мамино несчастье в том, что она маленькая и ее никто не боится. Ее легко обидеть, это ясно.
Однажды был такой случай: на кухне разбилось стекло, хотя и грязное, но стоит оно шесть рублей. Пришел домком в сапогах и тулупе, осмотрел стекло, заодно чулан, где живут крысы, и говорит:
– Это ведро уберите. Тряпка зачем? Гражданка Сергеева (мама то есть), по выяснении дела – вам вставить стекло. Вы виновница.
– Товарищ Петрищев, – мама отвечает, – какая же я виновница? Меня целый день дома нет. Детишки в комнате сидят.
– Гражданка Сергеева, не возражайте. Ваша рыба стояла за окном. Стояла или нет ваша рыба?
– Стояла рыба, – отвечает мама, – то есть даже не рыба, а сиг.
– Ну, вот. Этот самый ваш сиг разбил стекло.
– Позвольте, как же это возможно?
– А вот так и возможно. Из-за вашего сига окно плохо закрывалось и, в конце концов, разбилось. Но так как сиг совершенно копченый и неимущий, то потрудитесь заплатить шесть рублей.
И мама заплатила, потому что она маленькая и не умела хорошенько ответить.
И так каждый день какая-нибудь неприятность.
Тосику пять лет. У него всегда насморк, и он чуточку заикается. Он спрашивает:
– Му-ура, а где мой носиковый платок?
В четыре часа приходит мама со службы и начинает готовить на примусе чего бы поесть.
– Мамочка, – говорит Мура, обнимая ее. – Ты моя маленькая. Ты бедняжечка.
– Ма-амочка, ты бендяжечка, – вслед за ней говорит Тосик.
Но маме некогда. Они едят быстро, потом мама опять уходит стучать на машинке, но уже не на службу, а «частным образом».
– Му-ура, – спрашивает однажды Тосик, – как это – частным образом?
– А это так: днем мама служит, а вечером уходит к одному писателю, который ей диктует рассказ по частям, потому и называется «частным образом»…
Сегодня день особенно тяжелый. Утром шел снег. Мама встала такая маленькая, меньше, чем всегда. Посмотрела на детей и сказала:
– Надо бы вас в дошкольный сад пристроить, но некогда мне. Не могу я, устала, сил нет.
Ушла мама. Мура начала убирать комнату и вдруг увидела, что двух котлет, которые им оставлены на целый день, нет и в помине.
– Тосик, – сказала Мура, – ты съел? Как же ты смог? Когда ты успел? Сразу съел обе?
– Му-урочка, я не сразу. Я съел «частным образом», по частям. По половинкам.
Долго тянется время без мамы. У Тосика насморк, У Муры порвались валенки: гулять невозможно.
– Идем в коридор, Му-ура, – говорит Тосик, – потихоньку пойдем. Мы не будем мешать.
Коридор длинный, с обеих сторон – комнаты. В каждой комнате люди, совершенно разные. Но хоть они и разные, а все одинаково не любят детей, которые мешают. Однажды Мура и Тосик устроили в коридоре поезд из стульев и поехали. Кресло было паровозом. И славно так поехали, быстро, весело, с крушениями и приключениями. Но из комнаты № 6 вышла товарищ Гилькина с папиросой и чайником, налетела в полутьме на паровоз и разбила пенсне.
Вечером пришел домком, посмотрел мрачно и сказал:
– Гражданка Сергеева (мама то есть), вы своими детьми загромождаете квартиру и даже угрожаете стеклянным предметам. Ставлю на вид.
Мама разволновалась:
– Надо вас непременно в дошкольный сад, но некому похлопотать, а у меня сил нет.
И сейчас Мура и Тосик идут по коридору тихо, пешком, а не в поезде, и разговаривают шепотом. А когда доходят до комнаты № 1, то смолкают совсем. Там, в комнате № 1, живет «ответственный коммунист», самый важный в квартире. Кого он о чем ни спросит, тот должен ответить всю правду: оттого он и ответственный.
«Ответственный коммунист» работает всю ночь. Всю ночь горит у него свет, и сквозь стекло, вставленное в верхнюю половину двери, видно, какой синий воздух у него в комнате, как много он курит. Утром за ним приезжает автомобиль, «ответственный коммунист», надев кожаное пальто, в бороде трубка, проскакивает коридор и уезжает.
Мура и Тосик подходят к самой двери и по очереди смотрят в замочную скважину.
– Ты видишь, Му-ура? – спрашивает Тосик. – Скажи, что ты видишь?
– Мне нос мешает, – отвечает Мура, – но вижу умывальника кусочек.
– И я, и я хочу умывальник, – шепчет Тосик и напирает сзади на Муру.
Мура наваливается на дверь. Дверь распахивается. Мура влетает в комнату № 1, прямо на умывальник, за ней Тосик. А в комнате № 1 за столом сидит «ответственный коммунист», который почему-то не уехал, а может быть вернулся, курит трубку и пишет.
Оттого, что Мура влетела в комнату, упал сначала с умывальника стакан и разбился. Но так как за Мурой летел Тосик, то упал кувшин и тоже разбился. Вода хлынула потоком и подтекла прямо под ночные туфли у кровати. «Ответственный коммунист» встал, Мура заслонила собой Тосика и перевела дух.
– Что это значит? – спросил «ответственный коммунист». На лбу у него образовалась глубокая складка. – Что это за дети? Что это за шалости?
– Мы мамины дети, – сказал Тосик из-за Муриной спины. – А шалости не наши. Это двериные шалости. Это дверь сама. Му-ура, скажи ему.
«Ответственный коммунист» сделал шаг и увидел Тосика, который от волнения утирал нос Муриным передником.
– А это кто? – спросил он.
– Это Тосик, – ответила Мура, – мой брат. Он маленький. Его надо было бы отдать в дошкольный сад. Но нет у меня времени заняться этим. Устала я. Сил нет.
«Ответственный коммунист» вынул трубку изо рта.
– А вы кто? – спросил он.
– Я – Мура, его сестра. Мама у нас уходит днем на службу, а вечером «частным образом» работает. А скажите, пожалуйста, почему у вас на макушке волос ни одного нету?
– Так как-то случилось, – отвечает «ответственный коммунист» и поглаживает макушку, – вылезли они у меня.
– Му-ура, – шепчет Тосик за ее спиной, – как же это он говорит – вылезли? Если бы они вылезли, они бы здесь где-нибудь рядом были. Они бы далеко не полезли. Они не вылезли, а внутрь влезли: оттого их и не видно. Скажи ему, Му-ура.
– Сядьте сюда, – сказал «ответственный коммунист» и указал им на стол.
И Мура и Тосик чинно сели по обеим сторонам чернильницы и начали отвечать по порядку, потому что коммунист был ответственный и ему надо было все знать.
Сначала говорила Мура:
– Мама наша с нами занимается по воскресеньям, когда она свободна. Я написала сочинение, интересно вам?
– Очень, – отвечает «ответственный коммунист», – я очень прошу.
– Ну, так вот… «Скотный двор» называется. – И Мура читает по грязной бумажке, истершейся в кармане: – «Корова – это очень большое животное с четырьмя ногами по углам. Она дает молоко два раза в день, а индюк не умеет, как бы ни старался. Из коровы делают котлеты, а картофель растет отдельно». Дальше я еще не написала.
– Да, – говорит «ответственный коммунист», – очень интересно… А есть вы случайно не хотите?
– Тосик съел две котлеты «частным образом», – отвечает Мура, – а я ничего не ела, потому что нечего было.
Тогда «ответственный коммунист» вынимает из шкафа колбасу, мандарины и булку. И в это время звонит на столе телефон из-под Тосика, который положил на него ногу и не заметил этого.
«Ответственный коммунист» берет трубку.
– Я, – говорит он, – да, это я. Что, прийти? Сейчас не могу. Тут у меня очень важное совещание. Сидят два товарища. Сейчас никак не могу.
А товарищи едят и рассказывают.
– Когда я был маленький, – говорит Тосик с полным ртом, – мне было очень весело. Мы с мамочкой и Му-урой сидели вместе и набусывали.
– Как? – переспрашивает «ответственный коммунист», и видно, что он не понимает.
– Мы набусывали. Скажи ему, Му-ура.
– Он хочет сказать – нанизывали бусы, – объясняет Мура.
«Ответственный коммунист» снимает их со стола, сажает Муру на одно колено, Тосика на другое и делает им из сегодняшних «Известий» роскошный корабль…
Время идет. Слышно, как квартира наполняется людьми. И тогда только Мура вспоминает о маме.
Мура соскакивает с колен и распахивает дверь, чтобы побежать к маме, которая, наверное, пришла. Но за этой самой дверью стоит мама, испуганная, и, видно, прислушивается.
– Мура, что ты тут делаешь? А Тосик где? – страшным шепотом спрашивает она. – Как это вы сюда залезли?
– Ты не бойся, мамочка, – ободряюще говорит Мура. – Не бойся. Мы тут в гостях и даже колбасу уже съели. Идем, я тебя познакомлю.
– Ма-амочка, – подхватывает Тосик с правого колена «ответственного коммуниста», – иди сюда. Я тебя познакомлю.
И мама входит…
Вечером Тосик и Мура, лежа в постели, беседуют.
– Он хороший человек, – говорит Мура, – я даже уверена.
– Хо-ороший, – сонно подтверждает Тосик. – Как ты скажешь, мамочка? Хороший он?
– Хороший, – отвечает мама. – Очень хороший.
И думает.
О чем она думает?
1924
