Текст книги "Мосты над Влтавой"

Автор книги: Вера и Марина Воробей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)



МОСТЫ НАД ВЛТАВОЙ

(Романы для девочек – 25)

Сестры Воробей

Аннотация

Ваня Волков с Аней Малышевой едет на зимние каникулы в гости к своей родной маме в Прагу. Как сложатся их отношения? Ведь все свои пятнадцать лет он считал родителями совсем других людей. Да и Аня вдруг стала ревновать его к маме. Она так надеялась, что в этой поездке они все время будут вместе, а Ваня все чаще предпочитает общество мамы. И тогда Аня решила развлекать себя сама…

1

Самолет сделал красивый разворот на огромном летном поле и остановился. Аня Малышева завороженно смотрела на него, представляя, как они с Ваней точно так же приземлятся в далекой незнакомой стране, От одной мысли об этом девушку охватывало такое волнение, что она начинала непроизвольно то краснеть, то бледнеть. Огромное, во всю стену, окно здания аэропорта открывало взору безграничные просторы неба, и от этого на душе становилось страшно и радостно одновременно.

– Ты чего? – спросил, обнимая девушку, Ваня Волков.

– Я боюсь, – почему-то шепотом отозвалась Аня, прижимаясь к его плечу,

– Чего ты боишься? – Он поцеловал девушку в пухлую щечку. – Глупенькая…

– У меня ведь там никого нет, – смущенно сказала Аня.

– Как это нет! А я?!

Девушка улыбнулась в ответ. Она и правда чувствовала себя не в своей тарелке, хотя еще недавно мечтала об этой поездке в Прагу как о прекрасном, несбыточном сне. Но стоило ей оказаться в аэропорту перед этим огромным окном, открывающим все небо, как на нее нахлынул необъяснимый страх. Вдруг ожили, казалось, забытые комплексы, связанные с ее внешностью, что уж вовсе было некстати. Ведь ей предстоял выезд за границу.

Она вспомнила, как Ваня решил найти свою родную маму и как они всем классом помогали ему. А потом Софья Александровна пригласила сына к себе в гости на зимние каникулы в Прагу, где в Карловом университете ее муж по контракту преподавал математику. Ваня, недолго думая, предложил Ане поехать вместе с ним.

– А это удобно? – засомневалась тогда Аня.

– Конечно, удобно, – заверил ее Волков. – Ведь ты же не просто моя девушка, ты моя будущая жена.

Аня от смущения ужасно покраснела, но было видно, что ей очень приятны Ванины слова. Она радостно кивнула и согласилась.

– Если, конечно, родители отпустят, – поспешно добавила она.

– Как? – удивленно переспросила Галина Ивановна, Анина мама, – настолько ошеломительной была новость, сообщенная дочерью. Ее Анечка собралась вместе со своим парнем в гости к его родной матери! Отпустить их вдвоем так далеко и без взрослых?..

– Но мы же не будем с ним наедине. Там живет целая семья!

– Так это ведь чужая семья!

– Ну и что?

Аня расстроилась ужасно. Мама никак не хотела понять, насколько эта поездка важна для девушки: ведь она и дня не сможет прожить без Вани. И потом, разве мама не понимает, что у нее это все всерьез. Она не просто дружит с очередным мальчиком. Нет! Ваня для нее – единственный!

Девушка расплакалась. А когда вечером пришел с работы отец, то и вовсе не захотела ничего объяснять. Она просто выбежала из квартиры, даже не предупредив никого. Ей было горько оттого, что родители ее не понимают. Разве они не видели, как раньше она страдала и мучалась из-за комплекса неполноценности. Ведь ее внешность и правда нельзя назвать привлекательной. А вот Ваня ее полюбил! Несмотря на все ее недостатки… Разве уже одно это не доказывает серьезность их дружбы? Так как же можно им не доверять?..

Аня весь вечер пробродила по городу, так и не позвонив никому, даже своей лучшей подруге Ире Дмитриевой. Она чувствовала себя такой несчастной, что просто не хотела никого видеть.

Вернувшись домой поздно, она прошмыгнула в свою комнату, чтобы избежать неприятного разговора с отцом, которого мама, конечно же, уже ввела в курс дела.

– Аня, нельзя же так! – укоряла ее мать, входя в комнату вслед за дочерью. – Так себя не ведут по отношению к родителям!

Аня молчала. Ее все еще душили слезы. А плакать перед мамой она ни за что не хотела. Впрочем, Галина Ивановна и так видела, насколько ее дочь несчастна. Но все это детские глупости, считала она. Со временем пройдет. Однако мужа уговорила пока не вмешиваться. Николай Петрович озадаченно почесал затылок и переключил свое внимание на телевизор.

На следующий день, увидев красные, немного припухшие от слез глаза Ани, Волков встревожился.

– Что с тобой, солнышко? – спросил он очень мягко, но чуть нахмурившись.

Аня слабо улыбнулась в ответ, и улыбка ее против желания получилась какой-то вымучен ной. Она тяжело вздохнула и опустила глаза. Ей не хотелось признаваться в том, что родители отказались отпустить ее в Прагу и она весь вечер проплакала.

– Может, и тебя чем-то обидел? – В глазах Ивана появилось беспокойство.

– Да нет, что ты! – заверила его девушка, удивляясь, как ему смогло прийти такое в голову.

– Точно? – Парень недоверчиво заглянул ей в глаза.

Аня снова глубоко вздохнула и выпалила:

– Меня родители не отпускают.

Ее взгляд сразу же погрустнел, и она тут же отвернулась, боясь снова расплакаться прямо на глазах у своего Ванечки.

Волков взял ее руку в свои ладони и тепло улыбнулся. Ему хотелось подбодрить девушку, успокоить. Конечно, любому парню приятно, что его так любят. Но слишком уж близко Аня принимала к сердцу все, что было связано непосредственно с ним. Вот и сейчас заранее переживала предстоящую разлуку так, словно он уезжал от нее навсегда.

– Каникулы длятся всего две недели, мягко заметил он, а сам подумал, что без Ани и ему будет не очень сладко, хоть он и встретится с родной мамой. Прогуливаясь с ней по улицам Праги, он обязательно будет сожалеть, что рядом нет его любимой девушки, и тосковать…

– Конечно, две недели… – расстроенно повторила Аня и отвела глаза в сторону, чтобы не огорчать парня своим тоскливым взглядом.

– Слушай, а что, если… – начал было Ваня, но тут прозвенел звонок на урок, и нужно было торопиться в класс.

Ира Дмитриева тоже заметила мрачное настроение Ани. Она пристально смотрела на девушку, стараясь угадать, что же с ней могло произойти, но потом не выдержала и, толкнув ее локтем в бок, спросила шепотом:

– Что у тебя случилось? С Волковым поссорилась?

В ответ Аня бросила на подругу возмущенный взгляд и покачала головой.

– Тогда что? – не унималась Ира.

Она была очень чувствительной девушкой и переживания подруги принимала близко к сердцу. Аня поверяла Ире свои тайны, не боясь предательства. Она знала, что всегда может рассчитывать на сочувствие подруги и ее поддержку. Но на этот раз Аня только вздохнула и не стала ничего рассказывать: слишком тяжело было снова говорить об этом.

На перемене Ваня увел свою девушку из класса, не дав возможности объясниться с Ирой. Та удивленно и немного обиженно посмотрела им вслед, но промолчала, решив дождаться их возвращения.

– Слушай, я придумал, что нам делать. Надо поговорить с моими родителями, чтобы они поговорили с твоими.

– Но ведь они даже не знакомы, – слабо возразила Аня, однако в душе ее затеплилась надежда.

– Так мы их познакомим…

Женщина обернулась и вопросительно посмотрела на дочь, ожидая от нее повторных просьб со слезами. Аня отвела глаза в сторону и призналась:

– Я пригласила сегодня Ваню к нам в гости.

– Да?..

– И его родителей. Они придут в восемь часов.

Аня дерзко посмотрела на мать и тут же ушла в свою комнату, оставив женщину в легком недоумении. Через минуту Галина Ивановна стояла перед дочерью, отчитывая ее за то, что та не предупредила заранее и не обговорила это приглашение с ней и с отцом.

– Мама, прости, но что сделано, то сделано. Так уж получилось. – Аня понимала, что довольно груба, но по-другому не могла себя вести, потому что все еще была обижена на родителей. – Прости, – повторила она, ругая себя за свою холодность.

– Мама… – Аня робко заглянула на кухню, где уже хлопотала пришедшая с работы Галина Ивановна.

Сначала все пили чай с тортом. Потом Аня увела Ваню в свою комнату, а еще через некоторое время они выбрались на улицу, предоставив родителям самим разбираться, ехать Ане в Прагу или нет. Именно разбираться, потому что Нина Сергеевна и Евгений Николаевич, приемные родители Вани, были решительно за то, чтобы девушка поехала. Возможно, они все еще ревновали сына к его настоящей матери, и присутствие Ани было для них гарантией того, что Ваня не захочет остаться в Праге, если Софья Александровна ему это предложит. А в том, что эта женщина может такое предложить, они не сомневались.

Галина Ивановна была уверена, что детям рано еще вдвоем разъезжать по заграницам. Аня – их единственная дочь. Разве могут они доверить ее на целых две недели несовершеннолетнему парню? Муж ее только кивал в знак согласия и ел торт.

– Наш Ваня не какой-нибудь там… – возражала Нина Сергеевна. – Он мальчик серьезный и ответственный. Уж поверьте. Да и ваша девочка не из-за легкомыслия с ним дружит у них ведь настоящие, крепкие отношения. Любовь…

– Какая любовь! – не согласилась Галина Ивановна. – Они ведь еще дети!

– Это для нас они дети, – тихо заметил Евгений Николаевич, отец Вани. – Для нас они всегда будут детьми. А между тем к ним уже пришла юность.

Анина мама пронзительным взглядом посмотрела на своего мужа, как бы упрекая его: «Ну что ты молчишь? Скажи же хоть что-нибудь!» Николай Петрович отставил в сторону чашку с чаем и виновато посмотрел на жену. Но опять промолчал.

– Они по-настоящему любят друг друга, – уверенно сказала Нина Сергеевна.

Она свято верила в любовь в столь юном возрасте, потому что и сама начала дружить со своим будущим мужем еще в школе, полюбив его на всю жизнь. Так почему же у Вани не может повториться та же история, разве не они его воспитали?

– Это ведь так далеко!

– На самолете всего два часа.

– Тогда дорого.

– Софья Александровна оплатит билет Вани, а мы с вами купим для вашей дочери. Нина Сергеевна опустила глаза.

Они с мужем хотели отказаться от материальной помощи, предложенной родной мамой Вани, но теперь ради того, чтобы поехала Анечка, пересмотрели свое решение. Хотя это для них было совсем не легко.

Когда Аня с Ваней, просидев в кафе до самого закрытия, вернулись наконец домой, их родители все еще пили чай, спокойно беседуя на отвлеченные темы. И непонятно было, договорились они о чем-нибудь или нет.

Эта история продолжилась через два дня, когда родители Вани пригласили теперь новых знакомых к себе. Взрослые снова заговорили о детях только тогда, когда те ушли на прогулку.

– У меня почему-то такое чувство, будто они от нас что-то скрывают, – поделился своими подозрениями Ваня.

– Главное, чтобы мои согласились, – отозвалась девушка. – А там пусть скрывают от меня, что хотят.

– А мне неприятно.

– Ну что ты, они ведь секретничают о своем, о взрослом.

– А мы разве не взрослые? – Парень усмехнулся и притянул к себе Аню.

Та тоже рассмеялась, потому что ей было удивительно хорошо рядом с любимым человеком и потому что эта любовь на самом деле делала их взрослыми.

– Анюта, знаешь, как сильно я тебя люблю? – прошептал Ваня ей на ушко.

– Как? – кокетливо спросила девушка.

– Как любят только раз в жизни, – ответил парень, и при этом глаза его были такими серьезными, что Ане захотелось плакать от счастья.

– Я тоже, – выдавила она из себя и крепче обняла его.

– Никогда ничего не скрывай от меня, ладно?

– Конечно…

И вот они в аэропорту. Солнце светило прямо в глаза, от чего больно было смотреть в окно на взлетное поле. Родители все же сумели договориться и в результате благословили своих отпрысков на эту поездку. Правда, обе мамы то и дело всхлипывали, будто каждая отправляла своего ребенка в опаснейшее путешествие, которое продлится несколько лет.

– Сегодня в школе новогодний вечер, немного грустно проговорила Аня.

– Ты что, жалеешь? – удивился Ваня.

– Конечно, нет! – Девушка возмущенно обернулась к нему. – Я просто так вспомнила. – Мне всегда хорошо только там, где ты… – Она уткнулась носом в его плечо, чтобы забыть обо всех своих страхах.

– Представляешь, как здорово мы проведем с тобой каникулы?! Незнакомый город, новые впечатления! Мне кажется, что когда вокруг все незнакомое, люди еще больше сближаются. Я очень рад, что еду с тобой. – В ярко-синих глазах парня отражались лучи солнца.

Однако у Ани было не очень веселое настроение. «Что это я? – отчитывала она себя. – Куда делся мой оптимизм? – Разве я когда-нибудь позволяла себе унывать без причины? И разве не мой легкий характер помогал мне преодолевать трудности? Так что же со мной случилось? Ведь не может любовь делать человека несчастным! Наверное, все это из-за простуды… «

Хоть эта была и несерьезная болезнь, но неприятные ощущения в горле и небольшой насморк довольно существенно отравляли романтический настрой девушки. Но, может быть, все это было лишь отговоркой?

– Ну все, наш рейс объявляют, – сообщил, улыбаясь, Иван.

Аня почувствовала в его руках чуть заметную дрожь, выдававшую волнение перед поездкой. Только Ванино волнение было радостным, более похожим на нетерпеливое ожидание чего-то чудесного.

Мамы совсем расплакались, лишь только услышали объявление о посадке. Отцы стояли рядом с ними с суровым выражением на лицах.

– Да что вы, в самом деле?! – весело воскликнул Ваня. Он не хотел огорчаться в такой удивительный день. – С нами все будет в порядке. Встречайте через две недели.

Нина Сергеевна крепко обняла сына, не желая выпускать его из своих объятий. А Галина Ивановна в это время целовала дочь, все еще сомневаясь в том, правильно ли поступила, отпустив ее с Ваней. Ане стало еще грустнее от того, что Ира, ее лучшая подруга, не пришла их проводить. Она сейчас была среди одноклассников на праздничном вечере в школе.

Они приземлились в аэропорту в Рузине близ Праги. Софья Александровна встречала их с большим букетом цветов, рядом с ней стоял мужчина и девочка лет десяти. Аня вцепилась двумя руками в Ванину куртку и неуверенно оглядывалась вокруг. Ваня на мгновение застыл на месте, заметив встречающих его людей, но тут же зашагал прямо к ним. Не доходя нескольких шагов до матери, он снова остановился. Женщина также шагнула навстречу сыну, но было видно, что ноги ее не слушаются. Стоявший рядом мужчина взял ее под руку и осторожно подвел к Ване.

– Здравствуй… мама, – слегка охрипшим от волнения голосом произнес Ваня.

На глазах у женщины выступили слезы:

– Сынок…

Аня почему-то запомнила только яркий электрический свет и красные цветы. Все остальное будто происходило не с ней, а с кем-то другим, она же видела все про исходящее словно со стороны. Словно во сне пожимала она руку высокому мужчине с небольшой аккуратной бородкой и приятной улыбкой на лице, приветливо улыбалась худенькой светловолосой девочке. Потом встречающие окружили радостного и довольного Ваню, а она осталась как бы сама по себе. Но не надолго. Волков передал ей цветы и, взяв под руку, повел вслед за бородатым мужчиной.

«Странно… – грустно думала Аня, смотря в окно мчавшейся по пригородному шоссе машины. – Странно видеть осенний пейзаж, когда всего лишь несколько часов назад все вокруг было белым-бело от снега, а щеки и нос щипало на морозе».

2

Аня проснулась в чудесной волшебной сказке, забыв на время, кто она и откуда. С самого первого дня в Праге для нее началось то самое романтическое приключение, о котором она мечтала по ночам, глядя сквозь темноту на яркий свет звезд. Действительно, сказка… Потому что наступило 31 декабря.

Все комнаты уже давно были празднично украшены еще к Рождеству, которое здесь, как и во всей Европе, отмечается 25 декабря. Софья Александровна очень сокрушалась, что Ваня не смог приехать именно на Рождество, потому что по традиции его отмечают в узком семейном кругу.

Хозяева оказалась очень радушными. Леон Богуславович, муж Софьи Александровны, оказался приятным собеседником и постоянно шутил. Ему было лет сорок, и в его волосах уже виднелась седина. Однако выглядел он очень элегантно и был таким простым в общении, что Аня очень скоро забыла о том, что он совершенно чужой для нее человек. Она будто попала к близким родственникам.

Иринке, младшей сестренке Вани, сразу же определили роль главного экскурсовода: у нее тоже были каникулы, начавшиеся с Рождества.

Прогулка по городу в предновогодний день была просто замечательной. Прага вообще удивительный город. Одно удовольствие даже просто побродить по его набережным и старинным улочкам, представляя себя оказавшимся в Средневековье.

Правда, в тот день они вовсе не намеревались обойти весь город. Ведь впереди еще целых две недели! Они посетили только один из древнейших районов Праги – Старе Место, переехав через красивый старинный мост над рекой Влтавой. Софья Александровна почему-то настаивала, чтобы они обязательно побывали на Староместской площади и послушали бой курантов. Возможно, этот уголок Праги когда-то произвел на нее очень сильное впечатление, и теперь ей хотелось, чтобы те же эмоции испытали и ее гости.

– Здесь просто забываешь о времени! возбужденно говорила женщина. – Вообще забываешь о всех своих делах, о суете… Это мое самое любимое место…

Проходя по древним улочкам со зданиями в готическом стиле, Аня и правда почувствовала, будто перенеслась во времени на несколько столетий назад, только восторга почему-то не испытывала. Она вспоминала книги, в которых читала, что Средневековье, дух которого чувствовался повсюду, было довольно мрачным. Сами собой на ум пришли мысли об инквизиции. Весь этот старый район, казалось, являлся памятником тем мрачным временам. Единственным светлым и просторным местом была площадь ратуши, но на ней в самом центре возвышался памятник Яну Гусу, который был сожжен на костре как еретик этой самой инквизицией.

Ване же экскурсия понравилась. Его глаза восторженно сверкали, когда Софья Александровна ровным, мягким голосом рассказывала такие мрачные, на взгляд Ани, истории. Может, Ваня просто наслаждался родным маминым голосом? Ведь именно его он должен был слышать с самого рождения. Значит, для него все эти истории были не услышанными в детстве сказками?

– Анюта, ты самая чудесная девушка в мире! – вдруг шепнул ей на ушко Волков. С тобой я чувствую себя как на седьмом небе.

Аня вспыхнула, со смущением заметив, что Софья Александровна услышала слова сына и даже на мгновение замолчала. Но Ваня ласково улыбнулся ей, и женщина снова продолжила свой рассказ.

– Это апостолы, – пояснила Софья Александровна и мягко улыбнулась; было видно, что ей очень нравится это действо.

Это произошло неожиданно. Аня смотрела на огромные старинные часы XV века, изумляясь, что они до сих пор показывают правильно е время. Было в этом что-то мистическое – в том, что часы из прошлого отмеряли настоящее. Сама собой представилась машина времени. Аня как раз думала об этом, как вдруг в часах открылись окошечки и из них появились двенадцать кукольных фигурок.

Перед глазами и правда разворачивалось настоящее представление. Вслед за апостолами появилась смерть в образе скелета. Она заманивала за собой других персонажей: богача с большим кошельком, музыканта с гитарой и человека с зеркалом, олицетворяющих, очевидно, живущих в свое удовольствие людей. Они конечно же не желали следовать за отвратительным костлявым скелетом и самоуверенно качали головами. Однако смерть неотвратимо уводила их за собой, безжалостно таща на веревке.

Когда после звонкого петушиного крика раздался мелодичный бой курантов, Софья Александровна с какой -то непонятной улыбкой воскликнула:

– Ну разве не восхитительно!

– Да, очень мило, – отозвался Ваня, бросив быстрый взгляд на свою девушку.

– Необычно, – выдохнула Аня, а про себя вдруг ни с того ни с сего подумала, что Ире Дмитриевой здесь бы очень понравилось.

Легкий снежок мелкими хлопьями кружился в воздухе, и казалась, что все вокруг замерло в ожидании новогоднего чуда.

– Ты рада? – спросил Ваня, заглядывая в глаза своей девушки. – Рада, что поехала со мной?

– Конечно, – Аня просто таяла от удовольствия, словно те снежинки, которые она ловила на свою теплую ладошку.

– И не жалеешь?

– Ну что ты говоришь! Я до сих пор не могу опомниться. Это как чудесный сон. Жаль, что он скоро кончится и…

– Не надо думать об этом «и», – прошептал он ей в лицо и поцеловал.

Они долго бродили по восхитительно красивой набережной, любуясь мостами, переброшенными через Влтаву, открыв для себя их неповторимое очарование. Мосты располагались очень близко друг к другу, и, стоя на одном из них, можно было увидеть не меньше десятка других. Никогда Аня не видела ничего подобного. Вода в реке еще не замерзла, и в ней отражались тысячи разноцветных огней праздничной иллюминации.

«Я никогда не смогу забыть этот чудный город», – С некоторой грустью подумала она, задумчиво глядя на причудливые постройки на набережной. В отличие от своей подруги-художницы Иры Дмитриевой, девушка совершенно не разбиралась в архитектурных стилях, но тонко чувствовала притягательную красоту старинных построек.

– Когда мы поженимся, то обязательно приедем сюда. Правда?

Иван лукаво посмотрел Ане в глаза. В них было столько любви, нежности и одновременно смущения!

– Смешная ты, – рассмеялся он.

– Чего ты смущаешься? Ведь мы сейчас одни и нас никто не слышит. Почему бы не помечтать о нашем свадебном путешествии?

Ваня говорил об этом так легко. Девушка закрыла глаза и опустила голову ему на плечо. Она была так счастлива!

– Давай каждый вечер сюда приходить, – предложил Ваня.

В глазах его сверкали задорные огоньки. Аня чувствовала, что Волков очень повзрослел за последнее время, и эти огоньки означали что-то очень неожиданное.

– Я люблю тебя, – прошептала девушка. Крупная снежинка упала ей на нос и весело подмигнула, сверкнув в ярких лучах городской подсветки. Они гуляли уже около трех часов и стали мерзнуть. Неподалеку было маленькое кафе, которое было еще открыто. Но едва они успели выпить по чашечке горячего кофе, как официантка сказала им о закрытии заведения. Все-таки праздник…

Они еще некоторое время гуляли по тихим старинным улочкам. Им так хотелось побыть наедине, поговорить, посмотреть друг другу в глаза, постоять на мосту, тесно прижавшись друг к другу…

Они вернулись вовремя, и Аня успела поучаствовать в любимом занятии – украшении праздничного стола. Ваня неторопливо беседовал с Леоном Богуславовичем. Иришка бегала из комнаты в комнату, то пытаясь помогать матери, то вмешиваясь в мужскую беседу в гостиной. А время неумолимо приближалась к полуночи.

Аня смотрела на Софью Александровну и вспоминала свой день рождения, когда она впервые пригласила Ваню к себе в гости. Она тогда очень волновалась, понравится ли Ване ее дом. Вот и Ванина мама так же отчаянно суетилась сейчас вокруг плиты, стараясь угодить сыну. Она не знала, что Ване нравится больше – мясо или рыба, поэтому приготовила и то и другое: заливного карпа и жареного гуся с капустой, а кроме того, множество копченостей, пироги и салаты:

Аня помогла украсить каждое блюдо, действуя почти как профессиональный дизайнер и создавая настоящие произведения искусства. Она умело вырезала из овощей цветы и составляла целые художественные композиции прямо на блюдах. Софья Александровна выдавила из себя благодарную улыбку. Было видно, что она очень устала от стряпни, но глаза ее сияли. Ведь вся эта суета была затеяна ради любимого сына, приехавшего всего на две недели.

Ане вдруг стало жаль Софью Александровну, потому что она сама очень любила Ваню и понимала, как это тяжело, когда его нет рядом.

За несколько минут до полуночи за столом воцарилась тишина, будто все замерли в ожидании чуда. Комната была освещена только мерцающим пламенем свечей в высоких витиеватых подсвечниках да миганием елочной гирлянды в соседней комнате. Аня так и запомнила этот вечер: дрожащий свет и легкий дымок над столом. И вот пробили куранты.

– С Новым годом! – Все подняли бокалы с шампанским.

Ваня был счастлив. В его глазах отражался свет горящих свечей. Девушка покраснела от удовольствия, почувствовав на себе взгляд любимого в этот торжественный момент. Она радостно улыбнулась в ответ. Ей было приятно, что она остается самым дорогим человеком для Вани даже тогда, когда рядом его родная мама, которую он давно не видел. Правда, Ане стало немного неловко перед Софьей Александровной, будто она в чем-то провинилась перед ней.

Словно прочитав мысли девушки, Ваня встал из-за стола, подошел к матери и, поцеловав, поздравил ее с Новым годом. Женщина даже всплакнула от счастья. Ирочка подбежала к,•брату и, обняв, чмокнула его в щеку, а потом, смутившись, убежала в другую комнату. Она еще не привыкла к мысли, что у нее есть старший брат – такой взрослый, что даже приехал с девушкой.

– Пойдемте смотреть под елкой подарки, – предложила Софья Александровна, приглашая всех в комнату, где стояла пушистая елка.

Леон Богуславович бросил удивленный взгляд на свою жену и оглянулся на молодежь.

– Вообще-то, – заговорил он, – существование Санта-Клауса в наше время научно не доказано. Но что мешает нам проверить это прямо сейчас?

Аня с Ваней переглянулись и проследовали за хозяевами. В соседней комнате возле наряженной елки уже сидела на ковре Иришка и распаковывала свои подарки. Когда вошли остальные, она с восторженным выражением на лице оглянулась и хвастливо показала свои коробочки.

– Ну что, Иван, рискнем? – с самым серьезным видом спросил мужчина, будто они и правда собирались проводить научный эксперимент.

– Рискнем, – кивнув, согласился парень. Оба наклонились и с удивлением обнаружили под елкой кучу подарков.

– Аня, это тебе, – прочитав надпись, сказал Ваня и протянул девушке небольшую коробочку.

Аня засмущалась. Она заметила подарки еще накануне вечером и тихо шепнула Ване, что неплохо бы подарки, привезенные из Москвы, тоже положить под елку. Они так и сделали. Только Аня, решив сделать Ване сюрприз, не сказала ему, что приготовила кое-что специально для него. Она с замирающим сердцем ждала, когда же Волков откроет подарок и догадается, что это от нее: медальончик с двумя маленькими портретами – ее и Вани, которые искусно нарисовала Ира Дмитриева.

– Ух ты, а мне даже два! – по-детски радуясь, воскликнул Ваня.

– Надо же! – охнул Леон Богуславович. И для меня здесь кое-что есть.

Аня удивлялась, насколько естественно он разыгрывал свое изумление, чтобы порадовать гостей.

– Аня, опять тебе!

Девушка вздрогнула и протянула руку за очередным подарком. Неужели это от Вани? Значит, и он тайком от нее положил под елку подарок?..

Аня опустилась на ковер рядом со счастливой Иришкой и развернула разноцветную бумагу. В пакете было очень красивое платье и коробочка с бижутерией. А в другой коробочке миленькое серебряное колечко с небольшим изумрудом. Аня могла поклясться что видела точно такое же у Нины Сергеевны – Ваниной приемной мамы, когда та провожала их в аэропорту. Неужели он дарит ей мамино кольцо? Девушка почувствовала, что не только ее лицо, но и вся она горит от волнения, вызванного этой догадкой. Такое маленькое колечко сказало ей об очень многом, еще раз подтвердив, насколько серьезно относится к ней Ваня.

Она не смела поднять глаз, потому что в них появились слезы радости: Ей хотелось убежать и спрятаться ото всех, чтобы не смущать их своим счастьем. Но выйти было неудобно, да и некуда.

Ваню немного смутила Анина реакция. «Неужели ей не понравилось и она обиделась? – подумал он, но тут же отогнал от себя подобную мысль. – Аня не такая. Ей обязательно должно понравиться. Она ведь все понимает… И она самая лучшая на свете».

– Ой, какое чудесное деревце! – воскликнула Софья Александровна, разглядывая подарок.

Это был бонсаи, выращенный Аней. Она давно увлекалась этим японским искусством и создала дома целый маленький сад. Одно из своих растений она привезла в подарок Софье Александровне.

Женщина задумчиво оглядывалась, размышляя, кто же мог сделать ей такой подарок, но так и не догадалась. Аня не заметила, как сзади к ней подкрался Ваня и, наклонившись, поцеловал ее в шею.

– Спасибо, – прошептал он ей на ушко и крепко обнял.

У девушки закружилась голова. Она никогда еще не была так счастлива. Неужели такое бывает? А вдруг ей все это снится?..

3

Софья Александровна взяла недельный отпуск, чтобы больше времени проводить с сыном. Они много гуляли по улочкам древнего города, и она интересно рассказывала о нем. Но Ане все равно было скучно. По ее мнению, никто не знал историю лучше, чем Кахобер Иванович – их классный руководитель. Возможно, девушка была слишком предвзята из-за того, что Софья Александровна отвлекала драгоценное внимание сына, и Аня чувствовала себя одиноко. Для них такое близкое общение было очень важным, возможно, потому, что мать и сын пытались наверстать упущенное за все те годы, которые они провели в разлуке.

Девушка все прекрасно понимала, но тем не менее все чаще ощущала себя оставленной и забытой.

«Я, наверное, ужасная эгоистка, – рассуждала она, вовсе не огорчаясь от такого открытия. – Или, может, все из-за того, что я просто недостаточно красивая?»

Аня подошла к большому зеркалу, которое висело в ее комнате. Утром она пожаловалась на головную боль и осталась дома. Не увидев в глазах Вани ни капельки сожаления по этому поводу (что больно ранило ее самолюбие), она обиделась и даже не выходила из комнаты, сердито разглядывая себя в зеркале.

– Да, несомненно, я совсем некрасивая; сказала она вслух самой себе. – И именно поэтому Ване так легко не думать обо мне.

В этот момент мимо ее комнаты проходил Леон Богуславович, который заехал домой из университета за оставленными курсовыми работами. От неожиданного восклицания девушки он остановился на мгновение, потом осторожно прошел в свой кабинет, размышляя над услышанным. С самого начала он был удивлен тем, что девушка дома одна, но случайно подслушанные слова кое-что объясняли.

Выйдя из кабинета, мужчина громко покашлял, потом постучал в приоткрытую дверь Аниной комнаты и спросил:

– Можно?

– Да, конечно, – унылым голосом отозвалась девушка.

Леон Богуславович прошел в комнату и сел на стул.

– Ты плохо себя чувствуешь? – спросил он, участливо глядя на нее.

– Да, – неуверенно отозвалась Аня и опустила глаза.

– Да, это не весело. Но если ты будешь сидеть в пустой квартире в одиночестве, то, я думаю, не скоро поправишься.

Он посмотрел на часы, и Аня подумала, что он спешит. Ей стало совсем грустно.

– Знаешь что! – Леон Богуславович внимательно посмотрел на девушку. – У меня через час большой перерыв. Давай я заеду за тобой, и мы вместе посидим в кафе. А там, глядишь, и остальные вернутся. И тебе не будет так скучно.

Аня хотела отказаться, но не успела Леон Богуславович встал и сказал уже у порога комнаты: