Текст книги "Сумасшедшие каникулы"

Автор книги: Вера и Марина Воробей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Рябой со всех ног бросился к ним. Витамин стоял в стороне, Толик заметил, что на его лице нет привычной улыбки. Он переместился чуть в сторону, чтобы лучше видеть Коленого, который отсчитывал шаги, как для дуэли. В руке у него был… пистолет! Самый настоящий «ТТ», то есть пистолет Токарева (Тула), принятый на вооружение в тридцатых годах.

Оружие старое, но надежное. Восемь патронов вкладываются в коробчатый магазин, который вставляется снизу в полую рукоятку. Прицельное приспособление обеспечивает поражение цели на расстоянии 25 метров. Толик знал об огнестрельном оружии многое, потому что его отец увлекался охотой. В доме было полно журналов на эту тему. Мама даже ворчала: мол, весь дом заполонил этой дрянью, а ведь сын растет! В ответ на это папа говорил: «Вот и хорошо, пусть знает, как себя защищать. Скоро наш высший законодательный орган примет закон, разрешающий гражданам иметь в доме оружие для самообороны». «Вот-вот, – возмущалась мама, именно то, что нужно, чтобы в стране утвердился беспредел».

Толик часто соглашался с папой, но в этом споре разделял точку зрения мамы. И так слишком много незарегистрированного, украденного, самопального оружия гуляет по стране. Вот оно, это оружие, перед его глазами, не на картинке, а в действии. Толик видел, как Коленый поднял руку, снял пистолет с предохранителя, прицелился и нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел. Потревоженное воронье взлетело ввысь и, возмущенно каркая, унеслось прочь. Банка слетела с пня – цель была точно поражена. Рябой тут же побежал и поставил на ее место другую жестянку.

– Давай, твоя очередь, – сказал Коленый и передал «ТТ» Витамину.

Тот взял пистолет двумя руками, прицелился, выстрелил, но банка осталась на месте.

– Тьфу ты, блин! – выругался тот под смех приятелей.

– Теперь ты, Рябой. Только бери ниже, – учил Коленый.

«Надо же! – изумился Толик. – Устроить стрельбу средь бела дня! Что это – беспросветная глупость или неуправляемая наглость? Скорее последнее. Хотя Коленый мало чем рисковал. Место тихое, запущенное, но откуда у него рабочий пистолет и патроны к нему? Причем патронов много, иначе бы он не дал парням возможности пострелять».

Толик присел за деревом, стараясь унять дрожь в коленях. Это уже не игрушки. Как говорится, если ружье висит на стене, – рано или поздно оно обязательно выстрелит.

Толик еще некоторое время•походил тенью за троицей, но, когда они вошли в казино, решил, что на сегодня с него достаточно. Вряд ли они решатся «взять баню» этого крутого заведения, усмехнулся он, и побежал к метро.

Его ждала Туся. У них было свидание, и сердце Толика сжалось от сладкой боли. Он так ее любил, что иногда ему трудно было себя сдерживать. Конечно, он старше, а ей всего лишь пятнадцать. И хотя она бойкая девушка, способная удивить, все же он был уверен, что ничего серьезного у Туси ни с одним парнем не было. Кроме того, Толик страшно боялся ее потерять. Ведь вокруг Туси всегда крутятся такие эффектные ребята. Сначала Егор Тарасов, его бывший друг, потом Герман. А теперь этот партнер по сцене, Марк. Сразу видно, у него опыта побольше, чем у Толика, хотя он и младше на целый год.

5

Кирилл наблюдал, как Марк разглядывает себя в зеркале. Этот процесс, повторявшийся перед каждым очередным свиданием, всегда забавлял Кирилла. Он терпеливо ждал неизбежного вопроса, и Марк не разочаровал его.

– Как я выгляжу?

– Сногсшибательно. Кстати, кого на этот раз ты собираешься покорить?

– Ее зовут Лиза. Понимаешь…

Но тут раздался телефонный звонок. Марк оторвался от зеркала и пошел к телефону. Он взял трубку в гостиной, чтобы Кирилл не услышал его разговора. Ради бога! У него не было никакого желания вновь выслушивать бред брата.

Кирилл включил компьютер, намереваясь полазить по интернету: вдруг наткнешься на какой-нибудь самопальный сайт и узнаешь что-нибудь интересное. Его мечте не суждено было сбыться. Через минуту в комнату вернулся Марк.

– Представляешь, я попал в безвыходную ситуацию, – удрученно произнес он, засовывая руки в карманы парадных брюк.

– Разве с тобой такое бывает?

– Как видишь, бывает.

– С трудом в это верится, – иронично заметил Кирилл, выходя из интернета: было ясно, что брат не даст ему сейчас спокойно позаниматься своими делами.

Марк помолчал, обдумывая что-то. Кирилл наблюдал за ним, ожидая очередную каверзу в духе младшего братца.

– Кир, у меня к тебе просьба.

Началось!

– Понимаешь, только что позвонил Севка, – Марк тяжело вздохнул, – у него есть лишний билет на концерт «Рамштайн».

– Ну и что?

– Шутишь!? Я же мечтал об этом всю свою жизнь!

– Тогда позвони девушке, у которой нет билетов на концерт этой запредельной группы, и извинись.

– Я не знаю ее номера телефона.

– Просто откажись от свидания,– предложил Кирилл.

– Ты с ума сошел! – взвился Марк. – Я ее так долго уговаривал сегодня. Слушай, брат…

– И не начинай.

– Ты же не знаешь, что я хочу тебе предложить.

– Догадываюсь, – саркастически заметил Кирилл. – И учти, я не собираюсь на этот раз разводить за тебя «стрелки». Одно дело морочить голову физичке, чтобы у тебя в году вышла пятерка, и совсем другое – ходить вместо тебя на свидания.

– Ну что тебе мешает меня выручить? – заканючил Марк.

– Чувство самосохранения, – терпеливо отозвался Кирилл.

– Иногда трудно поверить, что этот бессердечный тип – мой родной брат, – обратился Марк к невидимой аудитории. – Вот если бы ты меня попросил, я бы сразу же согласился.

– Не сомневаюсь.

– Да я не об этом. Я для тебя хоть в омут головой, хоть на минное поле, хоть в кипящий котел.

С этими словами Марк упал на аккуратно застеленную постель Кирилла, демонстрируя полное отчаяние.

Поняв, что брат не на шутку расстроен, Кирилл смягчился.

Как бы они с братом ни ссорились, между ними всегда будет существовать некая необъяснимая и очень крепкая связь. Связь совершенно особенная, никогда и ни с кем такой связи у него не будет. Изменить это не могут никакие обстоятельства. И это понимает не только он, но и Марк.

– Значит, свидание с Лизой?! – полувопросительно произнес Кирилл.

Марк вскочил с кровати с сияющей улыбкой.

– Ура! Я иду на концерт!

– Что у тебя с ней! Выкладывай, супермен! – сдался Кирилл.

Марк напустил на себя обиженный вид.

– У нас первое свидание. Она дружит с Тусей. Туся – моя подружка на съемках. А Даша ревнует ее ко мне и хочет…

– Подожди! Я запутался. С кем у меня, то есть у тебя, свидание: С Тусей, с Лизой, с Дашей? Кстати, Даша знакомое имя, – напомнил Кирилл.

– Забудь, – бросил Марк, покосившись на Кирилла, – она в далеком кошмарном прошлом. Свидание у меня с Лизой.

– С одним разобрались. Как она выглядит, эта Лиза?

– Среднего роста. Волосы рыжие, этакая кудряшка Сью, только постарше. Глаза? Марк пожал плечами. – Не помню, какого цвета, хоть убей.

– Допросишься! Назначаешь девушке свидание, и даже не помнишь, какие у нее глаза, – уколол Кирилл.

– Между прочим, для меня цвет глаз не главное.

– Угу. Это ты мог бы мне и не объяснять. Я знаю, на что ты смотришь в первую очередь.

Марк заулыбался.

– С фигуркой у нее все в порядке!

– А с мозгами?

– Ну что ты, ей-богу, ведь не жениться же тебе на ней. Встретитесь возле «Лиры», посидите где-нибудь, поболтаете по-дружески, потом проводишь ее домой, и все.

– Ладно, – сказал Кирилл и протянул руку. – Давай «мани». – Заметив, что Марк нахмурился, он рассмеялся: – Не думаешь же ты, братец, что я буду развлекать твою Лизу на свои скромные карманные средства?

«Проводишь домой, и все!» – сказал Марк.

Если бы!

Кирилл смотрел на Лизу, а в голове его бродила одна единственная мысль: «И где, интересно, Марк таких необыкновенных девушек отыскивает?»

Он заметил ее сразу же, как только вышел из метро. Единственная рыжеволосая девушка в скромном летнем платье в цветочек стоила неподалеку от «Лиры», держа в руках маленькую сумочку бежевого цвета. Кирилл замер, разглядывая ее. Была в этой Лизе какая-то неброская красота, хотя цвет волос опровергал это утверждение•. Багряно-огненные пряди до плеч напоминали осеннюю листву на ветру.

Кирилл внутренне собрался, словно его ожидало решающее сражение на корте, и двинулся навстречу девушке. Опыт по этой части у него был небольшой. Под Новый год он, правда, не на шутку увлекся Ксенией – новенькой, пришедшей в их школу, но вскоре выяснилось, что общих занятий теннисом еще не достаточно для взаимопонимания. С тех пор Кирилл предпочитал провести свободный вечер с книгой в руках или за компьютером, решив, что это намного приятнее, чем вздыхать и мучиться по ночам, уподобляясь шекспировскому Ромео.

Лиза увидела его, когда он оказался в двух шагах от нее.

– Привет! – просто сказала она.

– Привет, Лиза, – ответил Кирилл, встретив изучающий взгляд голубовато-серых глаз.

Он не знал, что дальше делать, поэтому просто спросил:

– Ну, чем займемся? Есть какие-нибудь предложения?

– Кажется, кто-то собирался угостить меня самым большим и самым вкусным мороженым, – напомнила Лиза, отбрасывая с лица огненную прядь.

– А, точно! – обрадовался он, и вдруг заметил совершенно очаровательные веснушки на лице девушки.

«Марк не упоминал, что она такая… солнечная», – внезапно подумал Кирилл. Он осторожно притронулся к Лизиному локтю:

– Пойдем есть мороженое.

Кафе «Лира» было переполнено, все столики заняты, к стойке не пробиться. Похоже, что восемь часов вечера – здесь самое горячее время, решил Кирилл. К счастью, у него был опыт общения с барменами. Не раз бывал за границей с родителями. Он попросил Лизу подождать, и через минуту они сидели за столиком, откуда незаметно исчезла табличка «спецобслуживание», а на самом столе вскоре появились фанта, мороженое в вазочке для Лизы и черный кофе для Кирилла.

Лиза ела фантастическое на вид мороженое и совершенно не чувствовала его вкуса. С ней происходили странные вещи. Это же Марк, ковбой, который ей совершенно не нравился, его поцелуй не вызвал у нее никаких ощущений, кроме досады на себя. Так почему же сейчас у нее так частит пульс при виде его улыбки? И вовсе она не лукавая, как у знаменитого чеширского кота, а очень даже приятная, даже чуть стеснительная. И голос такой мягкий, будто бархатный…

– Представляешь, отец тогда был в Нью-Йорке, ох и наволновались мы с мамой… дошло до Лизиного сознания.

– Ты о чем? – спросила она, досадуя, что позволила себе отвлечься.

– Об одиннадцатом сентября, – заметив ее замешательство, он пояснил, – ну о тех террористических взрывах на Манхэттене.

– Это было ужасно, – откликнулась она со всей горячностью, вспоминая тот вечер.

Лиза готовила уроки, когда раздался звонок Туси. «Ты телевизор смотришь?» – крикнула подруга в трубку так, что в ушах у Лизы зазвенело. «Нет, а что?» – «Что! Там Америку арабы бомбят! Беги, включай! Я потом позвоню!»

Лиза бросилась в комнату к родителям с криком: «Включайте телевизор!»

Когда они увидели кадры с врезающимся в первую башню самолетом, у Лизы перехватило дыхание, к горлу подступили слезы. Там же люди, подумала она. И там, и в самолете! И вдруг этот кошмар повторяется! Второй самолет врезается в здание торгового центра в самом центре Нью-Йорка, сотрясая сознание американцев и всех людей, «прилипших» К экранам телевизоров. Ей казалось, что страшнее ничего и быть не может. Но когда на ее глазах, плавно оседая, в пыль превратился первый дымящийся небоскреб, а за ним и второй, мама схватилась за сердце и бросилась за корвалолом, отец побелел и процедил сквозь зубы такое, что Лиза никогда раньше от него не слышала. А сама она упала в кресло и на некоторое время потеряла способность что-либо соображать и двигаться. Да, этот день не только изменил мир, он заставил многих людей взглянуть на свою жизнь иными глазами, переосмыслить ценности. Ребята в школе несколько дней только и говорили об этом. Учителя махнули рукой на отметки и даже не ставили двойки за неприготовленные домашние задания. Лиза помнит, как телевизионные службы пытались выяснить – нет ли среди жертв этого чудовищного теракта русских. Так что же это получается: отец Марка находился в это время в Америке?!

– Значит, твой отец видел весь этот ужас собственными глазами? – спросила Лиза.

– Не совсем. Он как раз сидел в аэропорту, ожидая, что с минуту на минуту объявят посадку на рейс Нью-Йорк – Москва. Ну а когда все случилось, то сразу же перекрыли воздушный коридор, и ему пришлось остаться в городе еще на два дня. Вот тогда он уже смог съездить в центр и взглянуть на руины. Жуткое зрелище.

– А он не рассказывал тебе, что он почувствовал в тот момент?

– Ты спрашиваешь, как заправский журналист, – усмехнулся Марк.

Лиза смутилась, но к счастью, Марк не заметил этого. Он задумчиво произнес:

– Отец мне тогда сказал одну вещь: «Никогда не думал, что жизнь так коротка». Тебе не кажется, что здесь становится слишком шумно? – внезапно спросил он, обводя взглядом переполненный зал.

– Кажется, – согласилась Лиза. Вскоре они оказались на улице.

Лиза не предполагала, что они с Марком так прекрасно проведут время. Чем больше она его узнавала, тем больше удивлялась, что могла так неправильно судить о нем. На съемках он казался ей совершенно иным, он и выглядел как-то иначе. Хотя в чем заключалась разница, ей трудно было уловить, когда он вот так улыбался. Они гуляли, разговаривали, но все хорошее почему-то быстро заканчивается.

– Мне понравился этот вечер, а тебе?

– Мне тоже, – честно сказала Лиза, замедляя шаг у своего дома. – Мороженое было вкусным, и вообще…

– Что? – решил уточнить Марк.

– Ничего, – Лиза отвела взгляд.

– Нет. Эти красивые глаза что-то скрывают. Что? – настаивал он.

– Я подумала, что ты совсем не такой, каким показался в самом начале.

– И каким же я показался тебе в самом начале?

– Этаким самоуверенным ковбоем, которому все нипочем.

По лицу Кирилла пробежала тень. Надо же, как точно Лиза угадала знакомые черты младшего братца! И тут Кирилл внезапно осознал, что именно он и есть сейчас Марк. Что именно его считают хорошим парнем, с которым Лиза провела приятный вечер. Он с трудом напустил на себя беззаботный вид:

– Лестное сравнение, но должен признаться: я страшно боюсь лошадей.

Лиза рассмеялась, украдкой взглянула на часы.

Уходить не хотелось, но родители будут волноваться, если она не вернется домой вовремя.

– Мне пора, – вздохнула она.

– Да, конечно, – согласился он.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

У Лизы было такое чувство, что между ними осталось что-то недосказанное.

– Еще увидимся, – прошептала она и побежала домой.

Кирилл постоял несколько секунд, а потом развернулся и пошел в сторону метро. Он ругал себя на чем свет стоит.

Не успел он открыть дверь, как к нему подлетел Марк.

– Как прошло мое свидание?

– Чудесно, – проворчал Кирилл, направляясь на кухню.

– Что же ты такой хмурый, если все так чудесно?

Кирилл сделал вид, что не слышит. Он полез в холодильник, достал бутылку пепси и стал жадно пить прямо из горлышка.

– Ладно. рассказывай, чем вы с Лизой занимались, – Марк взглянул на настенные часы, – целых три с половиной часа?

– Тебе так важно это знать? – Кирилл поставил почти пустую бутылку на стол.

– А ты хочешь, чтобы я молчал как рыба об лед, когда мы с ней встретимся?

Выражение лица Кирилла резко изменилось. Он все больше и больше жалел, что ввязался в историю, в которой для него не было места. Его рассказ об этом замечательном вечере превратился в сухое изложение фактов: о чем говорили, что ели, где ходили.

– Так ты даже не поцеловал ее на прощание?

– Что? – возмутился Кирилл.

– Брось. Мы живем в двадцать первом веке.

Дружеский поцелуй при прощании теперь социальная норма, а не преступление, – философски заметил Марк.

– А тебе не кажется, что целовать девушку, которая даже не знает твоего настоящего имени, по меньшей мере странно?

– Надеюсь, ты не сказал ей, что ты – это не я? – испугался он.

– Успокойся, ковбой, она ни о чем не догадалась, – раздраженно ответил Кирилл.

Он чувствовал себя обманщиком, лгуном, и все из-за своей мягкотелости. Правильно Марк говорит, что Кирилл живет по принципу: «У кого нет коня, все садись на меня!» Довыручался на свою голову!

– Ну и что ты собираешься делать? – спросил Кирилл, и почувствовал, что затаил дыхание в ожидании ответа.

– В смысле?

– В смысле Лизы, – напомнил он, заставляя свое сердце биться в обычном ритм.

– А… Завтра позвоню ей. Может, мы куда-нибудь сходим. – Марк зевнул и потянулся. Если, конечно, все сложится.

– Значит, у тебя все же есть номер ее телефона?

– Нет, – поспешил оправдаться Марк, но узнать его не проблема.

Когда братья улеглись, Марк тихонько позвал:

– Кир.

– Что?

– Забыл тебя спросить: тебе Лизавета понравилась?

– Давай спать, – не сразу ответил Кирилл. Он выключил ночник, прекращая разговоры.

6

– Ну постарайтесь же выразить хоть какие-нибудь человеческие эмоции, друзья мои! – наставлял Константин Сергеевич.

Туся покачала головой и пошла к себе. В этой сцене классный руководитель 10 «Б» разговаривал по душам с Марком. Видно, у них не очень получалась задушевная беседа.

Туся вспомнила Кахобера Ивановича – вот кого нужно было приглашать на эту роль. Ее настоящий классный руководитель действительно умел найти к ученику подход, кроме того, он в молодости учился во ВГИКе. А потом ее мысли переключились на Лизу: «Как прошел ее вчерашний вечер с Марком? Подружка так и не позвонила. Наверное, гуляли допоздна. Знакомились. Ничего. Сегодня уж я все разузнаю, во всех подробностях».

Размышляя над вполне реальным вариантом «Лиза и Марк», Туся успела снять грим, принять душ и переодеться в легкий сарафан. Когда она была полностью готова, в дверь постучали.

– Можно? – спросил Константин Сергеевич, приоткрывая дверь.

– Конечно. – Туся встала.

Она ждала, что КС зайдет за ней.

– Только что позвонила твоя мама. У нее какое-то срочное совещание, так что…

– Так что наш обед отменяется, – закончила Туся, обиженно поджимая нижнюю губу.

– Ничего подобного. Мы просто идем обедать вдвоем. Я приглашаю тебя в недавно открывшуюся «Греческую таверну». – КС наклонил голову, и его серебристые виски блеснули в солнечных лучах. – Ты готова попробовать греческую кухню?

– Готова! – воскликнула Туся.

Она была готова попробовать любую кухню, потому что была голодна. А тут ресторан, да еще такой, о котором трубят на каждом углу!

Выходя из комнаты, Туся по привычке бросила взгляд в зеркало. Нет, все-таки ей грех жаловаться на внешность. Стройная, гибкая, выразительные серо-зеленые глаза, прямой носик и темно-каштановые волосы ниже плеч. Она редко собирала их в хвост или скручивала в жгут, предпочитала оставлять блестящие тяжелые пряди распущенными, вот так, как сейчас, когда они вьются на ветру, пока темно-вишневое «Вольво» КС мчится по шоссе.

Через полчаса Туся, сама того не ожидая, оказалась в сказочном оазисе. Небольшой уютный ресторан занимал два этажа. На первом этаже в углу играл маленький оркестр. Молодая гречанка напевала волшебные мелодии солнечной страны, где триста шестьдесят пять дней в году длится лето. Удивительно, но здесь, в центре Москвы, существовал другой мир. Этому способствовала вся атмосфера зала, и интерьер, и, разумеется, кухня. У Туси глаза разбежались от обилия незнакомых названий блюд в карточке, когда они заняли столик на втором этаже.

– А что такое мусака? – спросила она, надеясь, что КС, знающий все, ответит и на этот вопрос.

– Мусака – это вкуснейшая запеканка с баклажанами.

– А смирна?

– Это тефтельки, правда, без риса, но зато с петрушкой.

КС только рассмеялся, когда Туся принялась тыкать во всё подряд, желая попробовать и то, и это.

Где-то между переменой блюд, Туся неожиданно спросила:

– Константин Сергеевич, а почему вы начали снимать сериал летом?

– По множеству причин, – Коробов отпил из высокого бокала глоток минеральной воды. – Летом студии не так загружены. Все стремятся на натурные съемки, лучше всего за границу, еще лучше поближе к морскому песочку. И время работы в павильонах становится дешевле.

Туся улыбнулась. Ей подали мусаку на огромной тарелке.

– Кроме того, школа, где мы тоже будем снимать некоторые сцены, летом пустует. А массовку мы потом вмонтируем.

– Интересно.

Туся взяла нож в правую руку, вилку в левую и начала мучительную процедуру. Дома она старалась обходиться без ножа, в крайнем случае, разрезала всё сразу на кусочки, и заглатывала пищу, как удав, но сейчас нужно было есть цивилизованно (как говорила ее мама).

– А почему вы стали режиссером? – снова спросила Туся, отправляя в рот очередную порцию запеченного баклажана, сдобренного специями.

КС в это время расправлялся с шашлыком из рыбы со смешным названием, которое Туся забыла. На вид это блюдо выглядело очень аппетитно.

– В таких случаях принято говорить: с детства мечтал, – усмехнулся КС, промокнув уголки губ салфеткой. – Еще когда в детский сад ходил, всегда мешал нашей воспитательнице изображать деда Мороза на Новогодней елке. Все объяснял ей, как нужно встать, что сказать, в общем, занимался режиссурой, доводя ее до слез.

Туся рассмеялась, представив себе, как шестилетний КС «строит» воспитательницу.

– Вот и я мечтаю стать драматической актрисой. Как вы думаете, у меня получится? – призналась Туся, посмотрев на КС.

Выражение его глаз трудно было разглядеть за дымчатыми стеклами очков, с которыми режиссер редко расставался. Он отодвинул от себя тарелку, положил вилку и нож.

– Если очень захочешь, если будешь много трудиться, думаю, что получится. Но знаешь, девочка, хочу тебя предупредить, даже у удачливых актеров весьма трудная семейная жизнь. КС немного помедлил, а потом сказал: – Туся, как ты отнесешься к тому, что мы с твоей мамой поженимся?

– Хорошо отнесусь, – выпалила Туся, ни секунды не раздумывая.

Ей показалось, что КС облегченно выдохнул.

– Ты уверена?

– Уверенней не бывает.

– Фу, прямо камень с души свалился. – сказал КС, промокая вспотевший лоб.

– А маме об этом известно? – уточнила Туся, впервые наблюдая, как невозмутимый режиссер покрывается легким румянцем.

– О чем?

– О том, что вы собираетесь пожениться.

– Ну, в принципе, мы с ней разговаривали… думали, как лучше… – несвязно забормотал он. – Впрочем, я хотел узнать твое мнение, потому что твой голос в этом вопросе решающий. – КС стал невероятно серьезным. – Должен признаться, что я не слишком удобный человек в быту. Работа для меня всегда на первом месте. Я привык срываться, уезжать в длительные командировки, сидеть часами в монтажной. – «Что-то это мне напоминает», – подумала Туся, пряча улыбку. – Но я обещаю, что постараюсь исправиться. И еще я хочу сказать, что никогда не обижу тебя и твою маму, если вы позволите мне стать частью вашей жизни.

– Я это знаю, Константин Сергеевич, просто сказала Туся и почувствовала себя необычайно умиротворенной.

Больше они к этому вопросу не возвращались: пили потихоньку кофе, приготовленный на песке и ели десерт. Но у Туси мысли бегали, словно цирковые лошадки по кругу. Когда мама и КС собираются пожениться? Где проведут медовый месяц? Возьмут ли ее с собой? Где вообще они будут жить, потому что уежать из своей квартиры Тусе не хотелось. И еще: как ей нужно будет называть КС? Ведь не КС и не папа. Папа у человека только один, плохой он или хороший – это уже другой вопрос. «Впрочем, буду решать проблемы по мере их поступления», – сказала себе Туся, выходя из ресторана вместе с КС.

Когда она садилась в «Вольво», ей внезапно показалось, что она видит Толика. Но тут машина рванулась с места. Туся не успела оглянуться, как ресторан скрылся из глаз.

«Конечно же, мне это померещилось, Туся почувствовала легкое головокружение. Что ему делать в этом отдаленном районе? И потом Толик сейчас на тренировке».

Толик стоял в стороне от ресторана «Греческая таверна», прячась в тени арки. Он не увидел Тусю. Он не был на тренировке и он не гото вился к экзаменам.

Он наблюдал за Коленым, Рябым и Витамином. Приятели неспешно прогуливались по проспекту, с обеих сторон утопавшему в тополях. Они пили пиво, сидели на скамейках, заигрывали с проходившими девушками – в общем, расслаблялись по полной программе, и все же внутренний голос Толика настойчиво твердил ему, что это не так. Он огляделся, стараясь понять, что привело Коленого именно сюда, в этот странный район. Вроде бы недалеко центр, а в двух шагах от проспекта какие-то темные подворотни, в них склады. На зеленом пригорке виднеется золотой купол церквушки, увенчанный крестом. Но, кажется, она закрыта на ремонт. Так что эта веселая компания здесь забыла?

Перед глазами Толика всплыла картина: Коленый нажимает на курок, раздается выстрел, и банка отлетает в сторону. Где он научился так метко стрелять? Откуда у него пистолет? И главное, зачем он таскает его с собой, словно собирается пустить в ход в любую минуту.

Может, позвонить капитану Гаврилову? Сообщить насчет оружия. А что это даст? – возразил он себе. Пистолета может и не оказаться при обыске – это раз. Коленый вполне может сказать, что нашел его в мусорном баке, а не сдал куда положено потому, что испугался, – это два. Да мало ли что придумает Коленый, у него большой опыт•по части вранья – это три. Нет, уж если звонить капитану, то только тогда, когда Коленому не отвертеться.

И вдруг Толик заметил, как тяжело груженный грузовик сворачивает в подворотню. Коленый что-то сказал своим дружкам. Витамин побежал вслед за грузовиком, а Рябой исчез в одном из переулков, да так быстро, будто хорошо знал, куда ему нужно идти и что делать.

Толик пожалел, что не может подойти поближе и увидеть, что происходит внутри двора.

«Нужно будет поинтересоваться этими складскими помещениями. Сколько тут выходов, кто охраняет, что за фирмы снимают?», – решил он, автоматически запоминая время.

7

– Баночку фанты, пожалуйста.

– Две. И пакетик поп-корна.

От звука этого голоса у Лизы перехватило дыхание. Она обернулась. Перед ней стоял Марк.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она и прислушалась к себе: не слишком ли радостный у нее тон?

– Думаю, то же, что и ты, – ответил он, широко улыбаясь.

Несколько дней Лиза жила в ожидании, что снова увидит Марка. В ее фантазиях они случайно встречались в булочной, возле кинотеатра, в парке, даже у ворот ее дома, но никак не на стадионе «Динамо», где проходил международный теннисный турнир «Кремлевские звезды». Лиза пришла сюда вместе со старшей сестрой Соней и ее мужем Костей, который слыл фанатом большого тенниса и поклонником Кафельникова.

Марк словно прочитал ее мысли.

– Ты здесь одна? – спросил он, доставая бумажник из заднего кармана темно-синих потертых джинсов.

– Нет, я здесь с сестрой и ее мужем. Марк, у меня есть деньги!

Лиза попыталась заплатить за себя, но он отвел ее руку, и она не стала спорить. Взяв свою баночку воды, она отошла от стойки.

– Лиза, нам нужно поговорить, – внезапно сказал Марк, идя за ней.

Лиза хотела сказать: «Хорошо, давай поговорим», – но тут к ним подошла Соня.

– Я уже стала волноваться, где ты? – сказала она, откровенно разглядывая Марка.

– Это Марк, мой знакомый, – представила его Лиза.

– А я Соня, сестра Лизы.

Марк, слегка замешкавшись, наклонил голову:

– Очень приятно.

– Мне тоже. А где ты сидишь, Марк? – спросила Соня с явным намерением пригласить его присоединиться к ним.

– Вообще-то я нигде не сижу. Я безбилетник.

– Безбилетник?! – как-то радостно удивилась Соня.

Марк улыбнулся.

– Я с восьми лет занимаюсь большим теннисом на «Динамо», так что могу пройти сюда в любое время по специальному пропуску.

Лиза держалась чуть в стороне, не мешая их беседе. Она была даже довольна, что сестра отвлекла внимание Марка, у нее появилась возможность получше его разглядеть. Он стоял возле ограждающих перил, воротничок светло-серой рубашки расстегнут, так что видна его загорелая шея. В руке баночка пепси, пакетик поп-корна. На подбородке все та же едва заметная ямочка.

– Так ты еще и теннисом занимаешься? сказала она, приказывая себе очнуться.

– А чем я еще занимаюсь?

– Как же, а плавание, а кино? – напомнила Лиза.

– А… да, это тоже, – смутился Марк, встретившись с Лизой взглядом.

– Что же мы стоим, – внезапно всполошила Соня. – Скоро же начало. Марк?

– Да?

Марк с трудом отвел взгляд от Лизы.

– Если хочешь, идем с нами, – предложила все-таки Соня, продемонстрировав присущую семейству Кукушкиных гостеприимность. – У нас оказалось свободное место. Костя… Костя – это мой муж, – пояснила Соня, не догадываясь, что Лиза уже посвятила Марка в их взаимоотношения, – достал билеты для нас и для своих друзей, но они не смогли пойти.

– Вместо них пошла я, – сообщила Лиза.

– И я очень этому рад, – сказал Марк.

Соня слегка обернулась и подмигнула Лизе.

Лиза сделала вид, что не заметила ее намека. Но ей было приятно, что Марк присоединился к ним.

– Спасибо за воду, – поблагодарила Лиза, когда они расселись по местам.

– Не за что, – тихо отозвался Марк. – Хочешь поп-корн?

– Нет, – ответила Лиза и случайно дотронулась до его ноги.

Ее будто крапивой обожгло. Она дернулась и, отодвигаясь, провела рукой по тому месту, где до сих пор ощущался ожог. Это все потому, что я в шортах. Дурочка, нашла во что вырядиться! Ну, положим, стесняться ей нечего, ноги у нее… в общем, ноги, как ноги… И Лиза украдкой покосилась на Марка. Он перехватил ее взгляд.

– Что-то случилось? – спросил он, чуть прищурившись.

– Нет. Все нормально. А почему ты сегодня не в Останкине? – оживленно спросила она, решительно прогоняя из души волнение, вызванное случайным прикосновением.

– У меня выходной.

На этот вопрос Кирилл ответил уверенно.

Марк еще утром заявил, что сегодня свободен, как птица в полете. Куда брат полетит, предположить заранее было невозможно, а вот он собирался отправиться на турнир «Кремлевские звезды».

Кирилл испытывал одновременно и радость, и грусть оттого, что случайно встретил здесь Лизу. Он увидел ее солнечную пушистую голову возле киоска и рванул туда, забыв обо всем на свете. Сердце колотилось как бешенное, а когда она назвала его Марком, оно вдруг остановилось. Марк! Кирилл решил, пусть все летит в тартарары, сейчас он расскажет Лизе правду, и будь что будет! Но тут появилась ее старшая сестра, и Кирилл понял, что благоприятный момент упущен. Не мог же он, в самом деле, сказать, что он не Марк, а его брат-близнец– Кирилл, и поставить себя и Лизу в неловкое положение. Так он снова был вынужден стать Марком. Но теперь он уже не раздумывал, что ему приходится изображать брата. Он просто запретил своей совести вмешиваться. Ему было хорошо рядом с Лизой, и он не хотел ничего менять, по крайней мере, в эту минуту.

Полтора часа пролетели незаметно. Игра подходила к концу. Кафельников вел в счете. 3рители ликовали. А когда он послал победный мяч, все повскакивали с мест и принялись обниматься. Поддавшись всеобщему настроснию, Лиза бросилась к Кириллу. Он, конечно же, подхватил ее.