Текст книги "Испорченная истинная"

Автор книги: Вера Добрая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Я спешу домой. Отпустите. – отвечаю пытаясь вырваться, но бугай очень силен, я против него словно ребёнок пятилетний.

– Такой аппетитной малышке опасно гулять в одиночку. Давай я тебя провожу. – вырывая из моих рук сумку и отшвыривая её в сторону, усмехается незнакомец, и я судорожно оглядываюсь, пытаясь понять у кого попросить помощи.

С ужасом понимаю, что тут мне вряд ли кто поможет. Те не многие посетители, что сидят внутри кафе, со смехом наблюдают за происходящим и точно не собираются отвлекаться от своих дел ради какой-то незнакомой девчонки, которая по своей дурости притащилась сюда совершенно одна.

– Я дочь Мальцева Игната Захаровича! На улице меня ожидает такси, поэтому ваша помочь мне не понадобится. – вскрикиваю, когда мужчина практически за шкирку вытаскивает меня на улицу, и я понимаю, что никакое такси меня уже не ожидает, вокруг вообще ни души несмотря на белый день.

– Впервые слышу это имя, крошка. Мы давно живём среди людей, ощутив на себе всю прелесть быть отверженными. И совсем скоро ты на собственной шкурке почувствуешь каково это – общаться с настоящими волками, не пытающимися выдать себя за мерзких людишек.

Оборотень громко смеётся и сильно толкает меня в сторону, где моё перепуганное и закостеневшее тельце подхватывают двое других мужчин и тащат в сторону переулка, где, как я узнаю через пару минут, ожидает тонированный внедорожник.

Не смотря на то, что от стресса и страха все итак плывёт перед глазами, мне все равно натягивают на голову мешок пропитанный чем-то невыносимо едким. От такого резкого запаха нос тут же закладывает, и я ничего не чувствую вокруг, что начинает пугать ещё больше. С раннего детства нам с Кариной говорили, что не страшно, если зверь потеряет в бою зрение, без способности видеть соперника он сможет продолжить поединок, а вот потеряв нюх увы нет. Представление мира, всё вокруг наше сознание воспринимает на 70 % благодаря обонянию и лишь на 30% зрению. Я никогда не воспринимала эти слова всерьёз, считая себя больше человеком нежели зверем, но сейчас, потеряв возможность слышать запахи, ощущаю себя беспомощной.

– Да не кипишуй ты так. Растворчик всего на некоторое время лишит тебя нюха, чтобы потом маленький волчонок не смог благодаря своему красивому носику найти убежище босса.

Беру себя в руки и прогоняю накатывающую истерику. Ещё ничего страшного не случилось. Возможно это просто недоразумение и как только некий «босс» узнает кто я такая сразу отпустит, чтобы не заиметь проблем, а возможно меня просто прибьют, как назойливую муху, и все в стае облегчённо выдохнут включая отца. Плохие мысли гоню прочь сразу, чтобы не сойти с ума раньше времени. Сижу тихо и стараюсь даже дышать через раз, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания моих похитителей. Неужели это Алевтина?! Хотя вряд ли она решится на подобное. Это очень серьёзное преступление и за такое можно получить не только изгнание, но и смертный приговор. Никто не вправе решать судьбу члена той или иной стаи кроме Альфы, будь то важный уважаемый оборотень или же всем неугодная грязнокровка…

Глава 5. Адель

Машина тормозит и меня, не снимая с головы злосчастный мешок, тащат куда-то. Стараюсь хоть что-то услышать, чтобы понять где я, но вокруг тихо.

– Наслаждайся, Кудряшка! – слышу смех за спиной, затем с головы сдёргивают мешок и со всей силы толкают в спину так, что я отлетаю, распластавшись на стоящей впереди кровати. Быстро подскакиваю на ноги и оглядываюсь по сторонам, сразу замечая в углу чужое присутствие.

Страх сковывает всё тело, и сердце гулкими ударами колотится о ребра. Не смотря на то, что оборотни в принципе жестокие создания, я была лишена всего этого ужаса и издевательства Алевтины тут совершенно не в счёт.

Лицо мужчины сидящего в кресле почти полностью скрыто маской и мне видно лишь его ехидный оскал.

– Кто Вы и что Вам от меня нужно? – спрашиваю, потому что прекрасно понимаю свои ничтожные шансы сбежать до того момента, как похититель получит желаемое.

– Да уж… не думал, что моему братцу приглянется простушка вроде тебя. – хрипло смеётся незнакомец, и у меня кровь в жилах стынет от его голоса. – Хотя пахнешь ты весьма приятно. Словно летнее утро…

– Кто Вы? – повторяю вопрос.

– Выпей воды и успокойся, я не причиню тебе вреда.

– Я не хочу пить, спасибо. – отвечаю, подозрительно посматривая на стакан с прозрачной жидкостью, стоящий на тумбочке возле кровати.

– Выпей иначе залью силой. – рыкает, и я хватаю стакан в руки, лишь бы только этот ужасный незнакомец не приближался ко мне.

Делаю пару глотков под пристальным контролем тёмных глаз и с облегчением осознаю, что по вкусу это и правда вода.

Лёгкое головокружение заставляет меня пошатнуться и присесть на постель. Нервное напряжение отступает, и я неожиданно для себя полностью расслабляюсь, уже без всякого страха глядя на своего похитителя. Состояние не обычное и непривычное для меня, но мне нравится. Хочется даже зачем-то улыбнуться.

– Ну вот и хорошо. Не люблю, когда девки сопротивляются. – усмехается мужчина, поднимается на ноги и начинает расстёгивать пуговицы на своей чёрной рубашке.

– Что Вы делаете?

Разумом понимаю, что происходит что-то очень ужасное, но единственное, что могу сделать – это глупо улыбаться и без всякого сопротивления смотреть, как незнакомый мужчина медленно обнажается передо мной. По щекам даже кажется текут слезы, но все это будто где-то за гранью сознания и всё происходящее вообще меня не касается. Постепенно я перестаю чётко видеть приближающуюся мужскую фигуру и дальше лишь на ощупь понимаю, что тоже лишаюсь одежды. Всё происходит мучительно медленно, а может мне это только кажется, я ни в чем не уверена.

Какой-то шёпот, приглушенный смех и руки незнакомца повсюду на моем теле. Разум бьётся в истерике где-то глубоко внутри, но я не могу что-либо сделать, не могу сопротивляться. Я словно заперта внутри тряпичного тела, которое подчиняется любым приказам своего кукловода.

– Нет… прошу… не надо… – шевелю онемевшими губами и тело простреливает боль.

Я понимаю, что произошло, уверена наверняка и хочется умереть от той черноты, заполняющей мою душу. Не хочу, но чувствую член незнакомца внутри, каждое его движение, каждый толчок отзывается болью не только в промежности, но и в сердце. Мне до тошноты противно в первую очередь от самой себя. От своей никчёмности, от того, что я даже не заслужила нормальный первый раз…

– Ты просто прелесть, Кудряшка. – смеётся все тот же незнакомец и небрежно шлёпает меня по щеке. – Правда я предпочёл бы потрахать твою сестричку нежели тебя, но что уж теперь.

Если бы я могла шевелиться, то точно бы загрызла этого мудака даже без волчьих клыков, а потом бы вскрыла себе вены , хотя самоубийство это конечно страшный грех для мне подобных.

Слез у меня не осталось, поэтому просто лежу и смотрю в потолок, ожидая дальнейших действий . Пока особых эмоций нет, лишь апатия и пустота внутри. Будто меня лишили важной части души, безжалостно вырвали её грязными руками. Девушка-оборотень без чести обречена на страдания и позор, а уж в моём случае даже страшно представить что будет, хотя что может быть хуже того, что уже произошло?! Честь – это единственное, что у меня было, чем я могла гордиться и прямо смотреть в глаза отцу.

– Ладно, малышка, пора прощаться. Приятных снов.

После этих слов в руке насильника мелькает шприц, а потом моё сознание начинает утягивать в темноту, и я не особо горю желанием оттуда возвращаться.

Глава 6. Рамиль

Рыжая девчонка не покидает мои мысли ни на одну долбанную минуту.

Время идёт, а я все никак не могу принять решение, которое устроило бы в первую очередь саму Адель. Эта рыжая бунтарка никогда не захочет стать любовницей и скорее выцарапает мне глаза, чем позволит до себя докоснуться. А я не хочу её принуждать, хочу, чтоб она сама ко мне тянулась, чтоб получала истинное удовольствие от того, что я её первый мужчина. От подобных мыслей в паху начинает ныть, а перед глазами мелькают прекрасные картинки наших переплетённых тел.

Ладно, пока она под охраной отца, время у меня есть. Сейчас нужно решить вопрос с Кариной, которая как раз сейчас плывущей походкой приближается ко мне. Не знаю откуда взялись эти дурацкие правила касаемо того, что невеста должна жить в доме будущего мужа до свадьбы.

– Здравствуй, Карина. Как добралась? Все хорошо? – приветствую и задаю дежурные вопросы, с тоской наблюдая, как вещи девушки перекочёвывают из машины в дом.

– Здравствуй, Рамиль. Всё просто великолепно. Я так счастлива. – одаривает меня широкой улыбкой и смущённо отводит взгляд, но, судя по декольте на её кофточке, моя будущая женушка не из тех кто робеет, а очень даже умело может пользоваться тем, чем наградила её природа и родительские гены.

Сомнений нет в том, что Карина девственница, потому что Игнат никогда не стал бы так подставляться, да и сама Карина далеко не дура, чтобы так рисковать своей жизнью и репутацией , только вот мне совершенно параллельно до её невинности. Мне кажется, что даже если я окажусь у неё не первым, совершенно никак не отреагирую и возможно даже, поговорив по душам с девушкой, не стану выносить её позор на всеобщее обозрение.

Завожу Карину в дом и показываю где что, а после провожаю в приготовленную для неё комнату. Я просил убрать к приезду Карины спальню, которая находиться от моей дальше всех, но по неясным мне причинам приструга подготовила совершенно другую комнату.

– Рамиль! – неожиданно окликает меня Карина, когда я, сопроводив девушку до места, хочу побыстрее избавиться от её общества.

– Да? Что-то нужно?

– Я могу поговорить с тобой?

Стараюсь сдержать недовольный рык и присаживаюсь на постель, потому что искренне не хочу как-то обидеть Карину. Она ведь не виновата, что мне в душу запала совершенно другая волчица.

– Я слушаю тебя.

– Только не злись. Это на счёт… на счёт Адель.

Девушка тут же дёргается в сторону, вероятно заметив, как искривляется от недовольства моё лицо. И чего спрашивается суёт свой нос куда не следует в первый же день приезда в мой дом и выводит из себя?

– Не стоит вмешиваться в это, Карина. – жёстко отвечаю, но девушка сама напросилась на грубость.

– Я просто хочу сказать, что она на самом деле тебе не пара. – все же выдаёт сдавленным голосом, чем выбешивает меня окончательно.

– Закрой рот, Карина, и не смей мне указывать! Не порть созданное твоей матерью впечатление касаемо твоих покорности и ума! То, что ты считаешь Адель хуже себя тебя совсем не красит!

– О, нет! Что ты! У меня никогда даже мысли подобной не было! – вскрикивает и обиженно хлопает глазами, в которых начинают поблескивать слезы. – Я люблю Адель! Меня никогда не волновало её происхождение, никогда!

Девушка подскакивает на ноги, всхлипывает и отвернувшись от меня обнимает себя за плечи.

Ну вот… Мне только истерик не хватает до полного счастья. Становится по искреннему жаль девушку. Возможно я ошибаюсь на её счёт, и она на самом деле не такая высокомерная и избалованная, как мне показалось вначале нашего знакомства. В любом случае такая молодая волчица, как Карина, достойна уважения.

– Ладно, прости, Карина. Я не должен был высказываться в твой адрес подобным образом. – наступаю себе на горло и выдавливаю извинения, чтобы побыстрее прекратить слезокапство .

Если родители узнают, что я довёл свою невесту до слез стоило той только переступить порог нашего особняка, то мне придётся выслушать кучу недовольства и нравоучений, ведь пока что она мне не жена, а значит я не имею на неё все права.

Карина вздрагивает, когда я касаюсь её плеча, и в нос мне сразу ударяет запах возбуждения. Это на самом деле весьма интересно, но только мой внутренний зверь не спешит отвечать на зов инстинктов. Такое со мной впервые. И могу поклясться хвостом, что всему виной рыжая красотка, за секунду лишившая меня самообладания.

– Ничего, Рамиль. Я всё понимаю. Ты очень красивый и страстный мужчина. Ты настоящий волк и я… я… – поворачивается и подходит ко мне вплотную, нашёптывая лестные слова, словно заклинание какого-то приворота.

Кажется моя невеста теряет контроль и рискует, провоцируя меня своими томными взглядами и насыщенным запахом. Проблемы конечно особой тут нет. Девка хочет почему бы не трахнуть, но ведь передо мной не очередная разовая шлюшка, а все-таки хорошая девушка, и на самом деле хочется сделать все по правилам, чтобы она не чувствовала себя использованной или не достойной.

– Карина, ты хотела поговорить об Адель. – говорю, отцепляя ручки невесты, которыми та уже обвила мою шею, и отодвигаю от себя на более безопасное расстояние.

Если бы это была её сестра, я бы точно не смог сдержаться, набросился бы на добычу, как оголодавший зверь, но увы, передо мной всего лишь Карина и от этого немного проступает горечь во рту.

– Да, конечно. – в миг краснеет, снова превращается в стесняшку девушка и присаживается на край кровати. – Я считаю мою сестру не достойной тебя не из-за чистоты её крови и даже не из-за отсутствия должного воспитания, а из-за… из-за её образа жизни. Она другая. Не ценит традиции, не уважает мужчин, как более сильных и умных созданий. Она… она…

– Что она?! Что?! – снова перехожу на повышенный тон, до боли стискивая кулаки.

Голова начинает болеть, а сердце будто железными тисками сдавливает. Я прекрасно читаю между строк и понимаю к чему именно клонит Карина, но не могу в это поверить, не могу принять.

– Я не уверена, но думаю, что моя сестра не невинна и уже давно. – шепчет девушка и втягивает голову в плечи от страха, когда я, озлобленный подобным высказыванием, нависанию над ней словно удав над мышкой.

– Поаккуратнее с выводами, милая! – рычу максимально близко от её лица, и моя собеседница бледнеет и практически перестаёт дышать. – Если ты знаешь что-то конкретное, то говори, а если нет, то прикуси язык, иначе я вырву его тебе под самый корень!

– Я… я… ничего не видела собственными глазами, но были мужчины… – заикаясь пищит Карина, а у меня прямо перед глазами темнеет.

Мужчины?! То есть не один, а несколько?! Какого хера блять?! Ей всего 18 лет! Если это так, то я лично оторву ей голову, а затем и её отцу, потому что не уследил, не смог сберечь! Желудок скручивает больными спазмами, словно я выпил литр волчьего яда. Стараюсь вернуть разум на место, потому то это просто слова. Сказать можно все что угодно. Адель не такая. Она моя! Должна быть только моей, иначе…

– По-моему ты просто хочешь очернить в моих глазах свою сестру, я ведь видел с какой «любовью» ты на неё смотрела, когда я назвал её невестой, а не тебя.

Сознание сразу находит логическое объяснение, и зверь внутри немного успокаивается.

– Это была обычная ревность, Рамиль. Не преступление ревновать того, кого любишь всем сердцем! Если ты считаешь меня сплетницей, то я больше не пророню ни слова в адрес Адель. – снова включает обиженку, но теперь поздно давать заднюю, сказала «а», говори и «б».

– Нет уж. Говори всё, что знаешь. Иначе я силой из тебя выбью информацию.

На всякий случай отхожу от девушки, чтобы ненароком не придушить и стискиваю до боли в деснах зубы, в ожидании новой порции рвущей на части мою душу правды.

– Я ничего конкретного не знаю, но есть подозрения, что у Адель были связи с мужчинами. С кем конкретно не скажу, можешь хоть сейчас убить меня, я не знаю. Моя младшая сестрёнка такая ветреная и намного проще относится к сексу. Пару раз даже давала мне советы как правильно вести себя в первую брачную ночь…

Карина говорит, а у меня такое чувство, что каждое её слово превращается в кинжал, который, медленно растягивая мою агонию, впивается в сердце. Я ощущаю, как оно кровоточит, как вместо алой жидкости заполняется густой чёрной жижей ненависти и злости.

– Ты можешь мне не верить, но мои слова всегда можно проверить. – уверенно говорит, окончательно добивая мои надежды на то, что всё сука будет хорошо.

– Проверю. Обязательно проверю, не сомневайся. – отвечаю слегка осипшим голосом и быстро покидаю компанию невесты, чтобы не натворить дел, о которых потом буду жалеть.

Сейчас мне нужно просто выпить, постараться заглушить этот пожар отчаяния внутри, чтобы не сорваться сию же секунду в дом Мальцевых и не потребовать объяснений. Если эти предположения окажутся правдивыми, я не знаю что сделаю. Не могу предположить на сколько озверею от осознания того, что никогда не получу то, что уже начал по праву считать своим. Адель… девочка моя… я не хочу верить в то, что ты такая, не хочу верить, что ты отдала себя другому, подпустила кого-то настолько близко…

Глава 7. Адель

Открываю глаза, ощущая себя будто в невесомости. Картинка перед глазами не чёткая, а конечности сводит судорогой. В помещении кажется кроме меня есть кто-то ещё. Голоса эхом разносятся по пространству, но я не могу понять смысла сказанного.

– В чем дело? Что вам нужно? – кричит где-то над ухом какой-то незнакомый мужской голос, и я заставляю себя приподняться.

– Пошёл отсюда на хрен, сопляк, пока я не порвал тебя на части! – слышу злобный рык отца и единственное что могу сделать – это кое-как натянуть на свое обнажённое тело кусок простыни.

Осознание произошедшего наваливается разом, и я даже слова сказать не могу, потому что забываю как говорить, как дышать, как вообще жить теперь.

– Эй, папаша, полегче! – продолжает выступать парень, который почему-то тоже обнажен и находится со мной в одной постели.

Игнат решает больше не вести беседы с незнакомцем и за пару секунд без особых усилий вышвыривает его за дверь.

Меня ещё слегка пошатывает и силы вернулись не до конца, но я пытаюсь найти в голове хоть одно слово, чтобы постараться объяснить отцу что же произошло, постараться доказать свою невиновность, хотя кому она теперь нужна. Даже если это изнасилование, честь не вернуть. Я пользованная. Шлюха… как и утверждала не раз Алевтина.

– Папа… – всхлипываю и понимаю, что голоса практически нет.

– Вот, Игнат. Я устала молчать и чисто по-женски покрывать Адель. Она зашла слишком далеко. Путается со всеми людишками подряд. Я бы не выдала её, если бы не интерес Рамиля. Представляешь что будет, когда он поймёт кого ему подсунули в качестве любовницы?

Из-за широкой спины отца выходит Алевтина и, осуждающе качая головой, смотрит на меня. В её глазах я читаю триумф. Вот что значит действовать умнее и тоньше. Браво, матушка. Ты все-таки отыгралась на мне за все прошлые обиды по полной, хотя я и ничего тебе плохого не сделала, кроме того, что появилась на свет.

– Адель, как ты могла. – выдыхает папа и разочарование в его глазах убивает .

– Я не виновата! – кричу, собирая все остатки мужества и собственного достоинства в кучу, но моим словам уже не суждено достучаться до сознания мужчины.

Он сделал свой вывод, поверил своей жене, своим глазам и обонянию. Опускаю глаза на постель и понимаю, что её сменили, убрав все следы крови. Нет никакого доказательства, что свою девственность я потеряла именно в этот раз.

Идеально придумано…

– Немедленно одевайся. – холодный приказ и через несколько секунд я остаюсь одна в небольшом душном помещении, пропитанным запахом секса и пеплом от моей сгоревшей дотла души.

Я не знаю, что меня теперь ждёт. И дураку ясно, что ничего хорошего, но мне все равно если честно. Кричать в пустоту о своей невиновности я не собираюсь, потому что в этом просто нет смысла. Надеюсь наказание коснётся только меня и никак не отразится на отце, потому что я все равно люблю его и благодарна за то, что он мне дал.

Опять в голове вспыхивает мысль, что всему виной этой гавнюк Рамиль! Если бы не его идиотская шутка, ничего бы не было! Пустоту внутри быстро заполняет злость и ненависть. Мне терять уже не чего, поэтому, если встречу гада, то расцарапаю ему лицо, а может и вгрызусь в горло, ведь какая-то доля волчьей крови во мне все же имеется.

Я не собираюсь оплакивать потерянную девственность. Зачем лить слезы о том, чего не вернуть. Была бы я на месте Карины или других чистокровных девушек, то конечно бы билась головой об пол, но я грязнокровка. Кому есть дело до моей чести?! Все итак чуть ли не с рождения повесили на меня ярлык шлюхи, вот и накаркали как говорится.

В машине едем молча. Возможно потому, что за рулём водитель, а возможно просто нечего сказать друг другу.

Алевтина умело скрывает довольную улыбку за оскорбленной гримасой, а отец кажется превратился в безжизненную статую. За весь путь от отеля до дома он не шелохнулся и даже не сменил ни разу позу. Так и просидел уставившись в одну точку перед собой.

– И что нам теперь делать? Что если в скором времени Рамиль потребует прислать к нему Адель? – взволновано спрашивает Алевтина, когда мы все втроём входим в кабинет.

Кажется только сейчас моя мачеха включила мозги и поняла, что вся эта её выходка может ох как аукнуться и зацепить и её, и даже Карину.

– Ничего. – коротко отрезает Игнат Захарович. – Ты забудешь о том, что видела и даже под угрозой жестокой расправы не признаешься, что о чем-то подобном знала. За то, что недоглядел за дочерью ответ держать буду я. Как не странно, но грязнота крови Адель может сыграть на руку и наказание не коснется ни тебя, Аля, ни нашу Карину.

Отец так спокойно и просто произносит эти слова, что моё тело покрывается ледяной коркой.

Я стою в стороне, опустив взгляд в пол, и нет никакого желания спорить или отстаивать свою точку зрения. Хочется поскорее уединиться и смыть с себя этот мерзкий запах, которым пропитался каждый миллиметр моей кожи. Нет, это не запах парня, это вонь того мерзкого оборотня, который ради собственной забавы или какой-то выгоды лишил меня чести, извалял в грязи не спросив разрешения. Если бы отцовские глаза не застилали злоба и чувство стыда, то он бы почуял подвох, а возможно и узнал бы по запаху, что за тварь обесчестила его дочь.

– А теперь оставь нас, я хочу поговорить с Адель наедине.

Алевтина уходит и некоторое время в кабинете царит тишина. Видимо папа собирается с мыслями, чтобы сказать что-то очень ужасное и неприятное. Слезы подступают к горлу, но я проглатываю их, потому что слезами тут уже не поможешь.

Возможно меня ещё не отпустила та дрянь, что вколол мне похититель, поэтому внутри как-то пусто. Да, больно, да обидно, но не более. Паники и особого страха нет, лишь какая-то обреченность.

– Ты разочаровала меня, Адель. И мне стыдно перед твоей матерью за то, что ты так и не смогла стать достойной девушкой.

– Папа, это Алевтина… – делаю попытку оправдаться, но мужчина затыкает меня взмахом руки, отвесив звонкую пощёчину.

– Хватит! Я сыт по горло твоим эгоизмом и постоянными претензиями касаемо моей жены и своей жизни в целом.

Эти слова обижают даже сильнее чем оплеуха, потому что я в отличие от мачехи никогда не жаловалась на неё и про очень многое молчала, даже про это чёртов подвал! Такое чувство как будто отец совершенно не знаком с мегерой, которая носит статус его законной жены.

– Теперь твоя судьба целиком и полностью зависит от решения Рамиля. – говорит, а сам даже не смотрит в мою сторону словно ему противно. – Моли небеса о том, чтобы он увлёкся Кариной и забыл о тебе навсегда, иначе…

– Что?! Опять этот Рамиль?! Какое вообще он имеет отношение ко мне?! Он мне никто!

Услышав подобное я словно выхожу из оцепенения и наконец становлюсь собой. Меня просто начинает трясти от одного только имени сына Альфы.

– Благодаря ему ты до сих пор здесь, а не за пределами стаи и только небесам известно, что будет, когда парень узнает на кого именно повелся его волк! – рявкает мужчина, и от его громкого рыка кажется дрожат стены кабинета.

– Мне плевать на него и его волка! Ты мой отец, а значит тебе решать мою судьбу! Не ему! НЕ ЕМУ!!!

Слёзы брызгают из глаз, потому что внутри будто прорывает плотину. Неожиданно обида накрывает с головой, но не на отца, не на его жену и даже не на Рамиля, а на… маму. За то, что она меня бросила, пусть это сверх эгоизма и человек не виноват в том, что умер, но сейчас мне плевать на все эти рациональные рассуждения. Была бы она рядом, мне не пришлось через все это проходить, не пришлось бы чувствовать себя ненужным куском дерьма! Была бы она рядом, то выслушала и обязательно поверила бы мне.

– Папа, прошу… позволь мне уйти. Мне ничего не надо. Я хочу всего лишь спокойной жизни, без всех этих волчьих правил и традиций. – не прекращая плакать шепчу, глядя родителю прямо в глаза, но там нет и капли жалости или понимания, только осуждение и разочарование.

– Волчьих правил? На сколько я вижу тебе плевать на все правила, доченька, так же как на свою семью. – горько усмехается Игнат.

– Так же как и твоей жене! – таким же насмешливым тоном отвечаю, не обращая внимания на вспыхнувший огонёк злобы в глазах мужчины напротив. – Всё это время Алевтина мучила меня, оскорбляла и всячески старалась унизить в глазах общественности, а ты не замечал этого или не хотел замечать, но это ведь сейчас не важно, да, папа? Ровно как и то, что именно Алевтина обманом заставила меня поехать в город, где меня схватили какие-то оборотни не имеющие стаи, а потом жестоко изнасиловали, выставив всё так, что даже ты отвернулся от меня.

– Это не важно. – заявляет, и я не сдерживаю истеричного смеха. – Как бы сейчас жестоко это не звучало, но во всем виновата только ты, Адель. Ты с самого рождения живёшь среди оборотней, изучаешь эти гребаные правила, которым просто нужно следовать! Ты знала, что нельзя без сопровождения выходить из дома, тем более покидать территорию стаи и уж тем более на такси! Даже моя жена не выезжает в город одна.

– Но она прислала сообщение и попросила приехать, а из водителей никого не было… – растерянно бормочу, хватаясь за телефон, как за спасательный круг.

– Ты могла позвонить мне. – не преклонен отец.

– Я звонила, ты не ответил.

– Тогда, как достойная волчица и примерная дочь, ты должна была остаться дома и дождаться появления того, кто смог бы сопроводить тебя.

Понимаю, что он прав. Во всем прав и я вроде и не отрицаю то, что виновата сама, но все равно наивно ожидаю хотя бы капельку жалости и понимания.

– Ты сказал, что я должна беспрекословно выполнять все требования Алевтины! Вот я и выполняла, не желая лишний раз попасть в немилость за свой непутевый характер. – отвечаю уже практически без эмоций, понимая, что в этом разговоре нет никакого смысла для меня.

– Адель, не перекладывай свою вину на других, не опускайся в моих глазах ещё ниже.

– Я грязнокровка. Я плохая, не достойная дочь, но я не шлюха! Больше не стану оправдываться, приму любое Ваше решение, Игнат Захарович. Если Вам будет угодно скинуть со своих плеч такую непосильную и неприятную ношу, как я, на Рамиля, то я покорно приму это. Хуже мне всё равно уже не будет в любом случае. Я много слышала в свой адрес оскорблений, ношу ярлык «шлюхи» на шее чуть ли не с рождения, но никогда мне не было так больно и обидно , потому что я верила в отцовскую любовь и в то, что он защитит меня в случае опасности, но теперь… теперь он умер для меня , так же, как и он похоронил дочь в своём сердце. – даже самой становится не по себе, когда слышу свой голос насквозь пропитанный холодом. – Я могу подняться к себе? Или прикажете оставить этот дом дабы не портить его своей грязью?

Смотрю отцу прямо в глаза, вздернув нос кверху, не обращая внимание на то, что все тело ломит, будто его через мясорубку пропустили.

– Иди к себе, Адель.

Разворачиваюсь и не спеша иду к выходу. Ноги подгибаются , но я держусь ровно из последних сил, чтобы не показать свою слабость. Моя боль никому не нужна, всем плевать.

– Если я стану разбираться и выяснять кто это сделал, все подробности всплывут на поверхность. – бросает мне в спину Игнат, словно таким образом пытается оправдать свое поведение передо мной, возможно даже это своего рода извинения, но я не хочу их принимать. Интересно, случись подобное с Кариной он бы поступил так же? Промолчал, боясь позора и изгнания или отправился прямиком к совету старейшин, чтобы те наказали виновного!? Попросил бы Альфу обеспечить поддержку и дать разрешение наказать любого, кто только посмел бы бросить осуждавший взгляд в сторону несчастной девушки с поруганной честью?

– Не стоит утруждаться. – говорю не оборачиваясь и покидаю кабинет.

Медленно поднимаюсь по лестнице и такое ощущение, что нахожусь в этом месте впервые. Я никогда не считала всю эту роскошь своей и не задумывалась сколько денег на счету у той или иной семьи. Но тут я выросла, знаю каждый уголок и каждый оттенок аромата. У многих все эти картины, статуи и огромные люстры на потолке ассоциируется с богатством , а у меня с ароматом мясных тефтелек, которые мне тайком приносила Карина, когда её мать запирала меня в подвале. И пусть эти рисово-мясные шарики практически всегда были холодными, но ничего вкуснее я не ела за всю свою жизнь и дело тут не в качестве продуктов или старании повара, дело в заботе, которой судьба меня не особо балует.

Как бы плохо ко мне не относились, я всегда себя чувствовала в этих стенах защищённой, не смотря ни на что сюда всегда стремилась моя душа и хотело вернуться поскорее сердце, а теперь… теперь я осматриваюсь по сторонам и будто не узнаю ни лестницу, по которой поднималась и спускалась тысячи раз; ни коридор, по которому столько раз играла в догонялки с Корой и который вымывала собственными руками сотни раз ; ни спальню, в которой все мои вещи, хранящие запахи и воспоминая; всё чужое, хотя не так, тут всё на своем месте, это я – чужая, как инородный предмет, как вшивая овца в стае гордых и великих волков.

Единственное приятное событие за сегодня – это душ. Быстро сбрасываю одежду и встаю под горячие струи воды. Капли соприкасаются с кожей и приятно обжигают её, унося вместе с собой в канализацию остатки запаха того мерзавца, ставшего моим первым мужчиной. Мне бы хотелось сейчас потерять нюх, лишь бы не ощущать его вонь на себе. В очередной раз жалею о том, что не обычный человек.

Провожу в ванной комнате больше часа, и выхожу лишь тогда, когда кожа уже начинает гореть и щипать от жёсткой мочалки и мыла.

Сначала закутываю тело в махровый халат, а потом в одеяло. О завтрашнем дне думать не хочется, но к сожалению мне не дана способность выключать голову по щелчку пальцев. Правда, на удивление мысли ясные и желания удавиться больше нет. Напротив, появляется какая-то непреодолимая жажда жить всем на зло!

Глава 8. Рамиль

Избавиться от мыслей не помогает ни алкоголь, ни девки, которые умело крутят задницами в стрип-клубе. Это одно из тех мест, которое я частенько посещаю и до этого момента мне всегда удавалось здесь расслабиться и забыть о всех проблемах. Теперь же напротив всё происходящее вокруг раздражает. Шлюхи одна за другой трутся возле меня, прекрасно зная, что я могу быть очень щедрым, но сейчас им вряд ли что-либо светит. Их запахи, блядские глаза и откровенные позы вызывают не возбуждение, а волну ярости, которая ещё немного и вырвется наружу.