Текст книги "Русская ведьма в чужом мире (СИ)"

Автор книги: Вера Чиркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Пока ничего. Моя сестра согласилась помочь твоей беде. Правда, человеческого тела у нее нет, но новорожденная дриада вполне его заменит.

– А долго она будет расти? – сразу вник в суть предложения голландец.

– Нисколько! – смеется хозяйка. – Дриады сразу рождаются взрослыми. Вот только одна помеха, она всегда будет немного… не человеком. И её дерево должно расти в этом саду, она будет около него отдыхать и лечиться. И танцевать в лунные ночи ее обязательно потянет.

– В лес? – глаза вампира светятся серебряными звездами.

– Нет, все равно где. Летом на улице, зимой в доме. А жить она будет намного дольше людей, во всем остальном не будет от них отличаться.

– Я согласен. Что нужно?

– Ничего. Просто не мешайте и молчите, остальное мы всё сами. – отмахнулась хозяйка и мы начали действовать.

Я магией перенесла из тайника портрет и золотой сосуд, а хозяйка из лесу маленькое деревце, с меня ростом. Прислонили портрет к кусту, рядом поставили сосуд. Напротив портрета хозяйка посадила свое дерево, и мы быстро накрыли все это магическим куполом. Непроницаемым и непрозрачным изнутри.

Тихий звон колокольчика, который вынула прямо из воздуха хозяйка, разбудил родившуюся несколько часов назад дриаду. Обычно пробуждения новорожденных ожидают самые красивые дриады, новенькая возьмет себе внешность того, кого увидит впервые.

Но у этой будет особенная судьба и необычная для дриад внешность. А также бессмертная душа и любовь сразу двух близких существ.

Затаив дыхание, ждем, когда из дерева появится любопытное, как все дети, существо. Чтобы ее не обожгли солнечные лучи, хозяйка подтянула к саду столько тучек, что стало сумрачно, как перед грозой.

Зеленоватая призрачная ручка высунулась из стволика, коснулась пальчиком листьев.

Хозяйка позвонила еще. Почти прозрачное личико выглянуло из деревца и некоторое время с любопытством оглядывалось вокруг, пока дриада не заметила портрет.

Стройная тень скользнула к нему, притронулась ручкой, немного поизучала, склоняя голову то к одному плечику, то к другому. Потом потянулась и начала меняться. Глаза, губы, прическа… вот только платье не появилось. Вместо него так и осталось бикини из молодых листочков.

– Пора. – шепнула хозяйка, подхватила магией золотой сосуд, поднесла его к дриаде и начала откручивать тугую крышечку.

Пока любопытная дриада, разинув ротик, наблюдала за этим действом, я отправила портрет на место. А заодно перенесла под купол то платье, что оставляла про запас. Ну и что же, что черное, зато украшено серебряными узорами и выглядит очень торжественно. И к камзолу Дарвиля в пару.

Наконец крышечка отвернута, и хозяйка ловко подсовывает сосуд прямо под нос дриаде. И снова звенит колокольчик.

Дриада вздрогнула от неожиданности и глубоко вздохнула. Легкое золотистое облачко, появившееся из кувшинчика, скользнуло ей в рот.

– Палец! – требовательно шепчет хозяйка и я безропотно протягиваю руку.

Вот с самого начала так и знала, что этот вампир без моей крови не обойдется!

Полоснув отточенным ногтем по моему несчастному пальчику, хозяйка ловко собирает хлынувший алый ручеек в ладошку.

А потом, сняв купол, одним движением выливает кровь на прозрачную женщину. И там, где упали рубиновые капли, тело дриады начинает постепенно терять прозрачность, становясь обычным, живым человеческим телом. Эти лоскутки живой кожи растут, встречаются, занимают все больше места…

– Отвернитесь! – Сердитый шепот вампира доносится сзади, и меня начинает разбирать смех.

Как же быстро проснулся в голландце инстинкт собственника.

Платье поднялось с травы и подплыло к стоящей в странном оцепенении дриаде. Она, словно зомби, плавно подняла руки, позволяя одежде скользнуть на почти проявившееся тело. Это хозяйка наложила на женщину легкий сон, чтобы она не испугалась при виде собственных прозрачных рук. Пока под воздействием моей крови тело дриады превратится в человеческое, душа Катрины полностью освоится в своем новом вместилище. Именно во сне это для нее легче всего, не нужно отвлекаться на внешние раздражители. В виде смятенных ждущих взглядов голландца и Нилины.

– Готово. – сообщила хозяйка и последний раз позвонила в колокольчик.

Дриада встрепенулась, открыла еще сонные глаза…

Нет. Это уже была не дриада. По метнувшемуся в поисках кого-то тревожному взгляду, стало ясно без слов, это вернулась Катрина.

А в следующий миг, взмахнув черными крыльями, к ней прыгнул вампир и замер, вглядываясь в голубые глаза, засиявшие счастьем.

– Дар…

– Кати…

Черные крылья обернулись вокруг тонкой фигурки, закрыв от нас происходящее за ними, но уши-то мы не закрыли.

И прекрасно слышали и быстрый захлебывающийся шепот и звенящий от счастья смех и звуки поцелуев.

А через минуту черный кокон распался и сияющий голландец с гордостью показал любимой на завистливо притихшую Нилину.

– Вот она… правда, хорошенькая?

– Доченька… – шагнула босыми ногами к девчонке Катрина, и та, не выдержав, всхлипнула и рванулась ей навстречу.

Я вздохнула, вытерла непрошенную слезинку, и отвернулась. Не в театре, пора и про совесть вспомнить.

– Там, во дворе, на лошади… герцог. Красивый… но гад жуткий. Возьмешь? – Спросила шепотом у хозяйки. – На перевоспитание.

– Конечно. – кивнула она и исчезла, а вместе с нею исчез и герцог, которого воины Дарвиля держали под прицелом своих арбалетов.

– Это было очень трогательно, – возвращая мне Шомо, вздохнул Гарон. – теперь будут месяц праздновать.

– Отойдем в сторонку. – потянула я гнома за рукав.

– Ты точно не передумал идти со мной? – спросила, когда мы оказались вне зоны слышимости.

– И не надейся. – предупреждающе сузил глаза сразу подобравшийся маг.

– Тогда через десять минут встречаемся в моей спальне. Мне переодеться нужно.

– А Атаний?

– Он же пришел присмотреть за Талмом!

– Вия! Это он сказал, чтобы ты не прогнала! Он больше так не будет.

– Ладно, последний раз поверю. Но еще хоть маленький обман… и вы меня никогда не найдете!

– Ладно. – покаянно кивнул он, и мы присоединились к процессии, направившейся в замок.

А еще через десять минут я вылетала на метле в открытое окно, унося на багажнике двух гномов.

Третий махал нам рукой, стараясь при этом незаметно стряхнуть с ресниц повисшие на них соленые капельки.

Эх, гном, ну сколько раз тебе говорить, мужчины не плачут!

День седьмой, рационализаторский.

Я проснулась от самой банальной житейской потребности, потянулась, вздохнула и невольно задумалась. Именно по этой причине я никогда и не любила путешествия и пикники. Особенно совместные с представителями вражьего племени мужчин.

И в большей степени из-за этих прозаических подробностей быта я и не желала брать в дорогу к Лысой горе никаких сопровождающих. Хотя, теперь… когда энергия просто бурлит в жилах, нужно лишь просто придумать несколько незатейливых фокусов, наподобие тех ежиков… или еще чего покруче.

Настроение поднялось и я бодро выползла из своего шалаша.

Разумеется, я могла из травы и двухэтажный домик сваять, вот только по укоризненному взгляду хозяйки как-то еще не соскучилась. Потому и заказала себе простенький шалашик, правда с мягкой лежанкой, а гномы легли прямо на землю, только я им по клочку моха вместо перин вырастила.

– Доброе утро. – Встретил меня внимательный взгляд мага, что-то мешающего в незнакомом котелке.

А я-то все гадала, что же там такое гремит в тяжеленном мешке, который притащил в мою спальню счастливый Атаний.

Правда, спорить из-за лишнего груза я не стала, у моей метелки за последние сутки тоже произошло пополнение резерва. Когда хозяйка выяснила, каким образом я летаю, то выдала мне несколько прутиков от дроба. И я сразу же добавила их в любимую метлу и опробовала свое нло в деле. Оказалось, что грузоподъемность увеличилась в разы, да и способность к трансформации тоже.

Кстати, о трансформации… Вернувшись с прогулки я присела на травяной стульчик и задумалась. Вчерашний вечерний полет отчетливо показал мне все несовершенство любимого транспорта. Нет, я и раньше это знала, ну так ведь больше чем на часик, другой на метлу и не усаживалась. Да и то в охотку, подняться после зимы к солнышку, молодому небу, размять в сумасшедших виражах вокруг Лысой горы заскучавшие за зиму косточки.

А вот когда летишь без посадки пять или шесть часов, болтая в воздухе ногами, а сзади томятся два пассажира, при которых ни запеть, ни виражик заложить нельзя, поневоле начинаешь маяться от скуки. Нет, голос у меня, конечно, есть, и когда нужно, даже громкий и командный, но вот для пения на публику он как-то не подходит.

Тем более, что ночью мы пересекли широкую реку, за которой, по словам Гарона, разных деревень и поселков как падалицы в урожайный год. Не думаю, что им понравятся завывания, несущиеся из облака. Еще какую-нибудь религию новую организуют, оно мне надо?! А потом будут неизведанные земли, это у вампира я старую карту на стене в холле обнаружила, прямо по каменной кладке нарисована была. И вот посреди этих земель торчало несколько больших вигвамов, а под ними было написано – горы. А лететь над горами… болтая ногами… хоть и складно да накладно.

– Вия, кушай, солнце уже высоко!

Да, вот еще и солнце. И ветерок, что в ушах гудит, и вечерняя прохлада. Задумчиво поглощая завтрак, распаляла я себя.

А с другой стороны традиции, вид экзотический, удаль бесшабашная…

А что это я такое ем?

Вообще-то, оказывается, уже ничего не ем, миска пуста. Да и в животе приятное тепло.

– А Шомо вы покормили? – вспомнила я про питомца.

Хотя не нужно мне было вспоминать этого предателя!

Это еще вчера, в полете началось. Сперва неудобно ему у меня на руках показалось, я же первая сижу, вот и перелез к Гарону. Я сначала даже обрадовалась, что у мага руки заняты малышом будут, мне спокойнее! Нет, не трогал он меня руками, жить-то хочется! А то я ведь ни на что не посмотрю, велю метле сбросить одного пассажира, она и сбросит. Ну, да, он и сам летать умеет, вот только один секрет я у хозяйки выяснила. Гномьи маги, они все словесники, им, чтобы результат получить, необходимо заклинание прочесть! А заклинание полета около полусотни слов. Каково?

Вот и я думаю, что за те триста метров, что я высоту держу, вряд ли он свое заклинание успеет дочитать.

Зато позже, вечером, фейри отомстил. Когда я шалаш построила, и сказала веско, что это для девочек, Шомо сразу к магу направился, буркнув, что он мальчик. И никакие ни уговоры, ни обещания не помогли. А когда еще и гномы хихикать начали, плюнула я на этого мелкого шовиниста и гордо поползла в свой шалашик.

– Покормили. – успокоил маг, испытующе на меня поглядывая.

Не мешай, мне гном, я решаю очень сложный вопрос. Быть или не быть.

Быть. Тяжело вздохнула, взяла в руки свою метелочку и на прощанье нежно поцеловала. Обратная трансформация не такой легкий процесс, да и вряд ли я на нее решусь.

Потом положила на то место, где стоял шалаш, оно магией напоено, лишней не будет, закрыла глаза и представила… нечто среднее между подводной лодкой, кабиной военного истребителя, и салоном запорожца. А также формой спортивного боба и мотоциклетной коляски. Эх, мне бы Марысю сюда! Вот кто сделал бы все в лучшем виде! А сама я такого натворить могу… глядеть тошно будет! Вот пока все детали и размеры не продумала, глаз не открывала и не говорила заключительного слова. А когда сказала, то еще секунд пять боялась открыть, чтобы сразу не заплакать.

Зато когда открыла, то первым делом увидела Гарона, стоявшего рядом и заглядывавшего мне в лицо встревоженными глазами.

– Что?

– Уф. Я думал… ты слишком много магии отдала.

И только тут я заметила, что правая его рука очень нежно меня за талию поддерживает. Эй, гном! А вот это уже запрещенный прием! Мне конечно приятно, что за меня волнуются, но нельзя ли волноваться без рук? А то я сама за себя волноваться начинаю!

Гном руки убрал, и отодвинулся, тут я ее и увидала. Ох, батюшки! Неужели это я такого нафантазировала?! Стоит на маленьких колесиках чудо магической мысли.

Обтекаемый как подводная лодка, то ли самолет, то ли автомобиль. Только для самолета крылышки маловаты, а для автомобиля колесики. Впереди округлый, как боб, а сзади хвост из прутьев торчит. Четырехместный, как запорожец, это я о фейри подумала, скучно ему все время на руках сидеть, все-таки еще ребенок. А под задним сиденьем багажник, причем можно сиденье поднять, а можно с улицы сбоку дверцу открыть. А впереди и по бокам иллюминаторы, как в подводной лодке. Ну и в довершение всего, крыша как в самолете вбок откидывается, это я не смогла вспомнить, как выглядят замки на автомобильных дверцах.

А самое главное цвет, любимый хозяйками дивного леса, нежно-зеленый. Обалдеть! Если морок не накладывать, от вида летящей в небе зеленой дыни гигантского размера у половины населения начнется депрессия.

Но переделывать поздно, метелка и так сейчас своим новым статусом шокирована.

– Велком! – уже привычно объявила я и полезла в салон.

На водительское место, разумеется! Какой такой руль? Нет тут никакого руля. Моя метла меня всегда с одного слова, вернее мысли понимала, зачем ей руль? Вместо него у меня удобный столик, хочешь – чай пей, хочешь – обедай. Жаль, ноут я с собой не таскаю, сыграла бы с ним в карты.

Стоп. А зачем мне ноут, если у меня есть гномы? Карты? А что, карты?! Да у какой порядочной бабки-Йожки не найдется в сумке хоть одной колоды?!

Ну, гномы, уселись? Тогда вперед!

День восьмой, воинственный

Нет, ну вот как приятно ощущать себя умной и предусмотрительной, это просто слов нет! Потягиваюсь я, поглядывая на потоки воды, струящиеся по иллюминаторам. Как вовремя я свою метелочку-то трансформировала!

Пришлось, конечно, вечером еще раз вносить изменения, слегка увеличить окна, сделать сиденья раздвижными, чтоб получалась кровать, ну и еще пару-тройку мелочей. Зато теперь мне не нужно заботиться о ночлеге, влезла, крышу опустила, и порядок.

Фейри сладко посапывает в уголке, в этот раз я не забыла сказать, что женщины и дети спят в метелке. Или уже пора окрестить ее самолеткой?

А вот гномам, как они не отказывались, построила непромокаемый шалаш, дождь-то еще с вечера капать начинал. А в ночи разыгралась просто грандиозная гроза, гремело и сверкало так, что Шомо перестал дуться, подобрался поближе, и каждый раз, когда грохотало над самой головой, прятал голову мне под бок.

Однако, сколько не лежи, наслаждаясь самовосхвалениями, а вставать нужно. Я набросила на себя непромокаемость, немного подумала и создала над метелкой-самолеткой временный зонтик, подняла крышу и спрыгнула на землю.

Ох, и нифига же себе! Вот это фокус! Речка, на песчаном чистом берегу которой мы решили переночевать, от ночных дождей заметно поднялась, теперь, чтобы умыться, нужно было сделать всего несколько шагов. Правда, умываться в такой мутной воде не очень хотелось, потому и заняли у меня утренние процедуры всего несколько минут.

Интересно, а почему это гномы до сих пор спят? Возник вполне законный вопрос, когда я возвращалась к самолётке. Мне как-то сразу понравилось, что все заботы, связанные с разведением костра, приготовлением еды и мытьем посуды они твердо взяли в свои мускулистые руки и выпускать не собирались. А то помню, еще по школьным походам, когда о своем бабко-Йожском даре я и не подозревала, как мальчишки честно делили с нами на привалах обязанности. Причем, самые противные, например, отскабливать от котелков пригоревшую кашу, всегда доставались девчонкам.

Так неужели и мои спутники, наконец, обнаглели до такой же степени? Нет, ну хотя бы предупредили! Злясь все больше, подхожу к шалашу, протягиваю руку откинуть плетенку, занавешивающую вход…

– Уходи, отсюда ведьма! Это моя добыча!

Нет, я не растерялась. Еще при первых звуках этого замогильного голоса я сжалась как пружина, при слове ведьма оскорбилась до предела, а уж когда услышала про добычу, озверела как… не знаю кто. Не потому не знаю, что не могу измерить силу своей злости, а потому, что таких злых больше не бывает. Это кто тут добыча? Это мои гномы, которых я на своем горбу, ну, в смысле метелке, сюда привезла, его добыча?

А кстати, кто это такой храбрый? Я траву спросила и нашла. Сидит некто за шалашом, и гномов за руки держит.

Моих, между прочим, гномов!

Шепнула я траве, скользнули к непрошенному гостю шустрые побеги, начали оплетать захватчика с ног до головы. А он силен, рванулся из крепких пут и к реке ринулся. Да и пусть бы бежал, я не кровожадная, так ведь он гномов за руки волочит! Вот тут уж я окончательно контроль над собой потеряла.

Швырнула в похитителя огненный заряд такой силы, что его в клочья разметало. И ямка осталась, как от гранаты. А гномов в разные стороны разбросало, и песочком с травой смешанным припорошило.

Я к ним бросилась, нет, не к обоим сразу. Как-то так получилось, что первым мне маг попался. Я его из-под песка выкапываю, с лица мусор сбрасываю, а саму всю трясет, света белого не вижу. Руки-то у него холодные и глаза ввалились, настоящий мертвец.

НЕ-ЕЕТ! Диким криком кричит все в душе, не надо, не хочу! Как в бреду я к его груди щекой прижалась, затаив дыхание, биение сердца ловлю… секунду, вторую, третью… пока не услышала слабый толчок.

Ну и что же мне делать, ведь еще с вечера я леса не слышу?! Хозяйку на помощь звать – неизвестно, дозовешься ли?! Или только время дорогое зря потратишь?

Стоп! А разве я сама теперь не родня им? Неужели у меня ничего не получится? Взяла гнома за руку, глаза закрыла, чтобы невидимое лучше ощущать, и начала понемногу энергию в него вливать. Да не просто вливаю, а стараюсь ею кровь застывшую согреть, сердце подтолкнуть, легкие расправить. И чем больше вливаю, тем сильнее понимаю, эта гадость, которую я подорвала, из мага всю энергию выкачала. И магическую и жизненную.

У меня магия уже на донышке, вокруг потоки разглядела, к себе подтянула, пополняю, как умею, а он еще на четверть не наполнен. Да что за наваждение?

И тут я проследила, куда магия течет, и обозвала себя всем тем, чем обычно только злейших врагов называю. Висит на руке у мага чья-то лапа когтистая, когтями в вены впилась, и из этого обрывка моя магия прямым ходом в землю сливается. Вместе с кровью гнома.

Я заклинание старинное, жуткое и запретное произнесла, именно на такой вот непредвиденный случай его учила. Осыпалась лапа сухим пеплом, раны я пережала и заговорила, и только тут поняла, что маг уже редко, но дышит, значит, включилась в нем система самовосстановления.

Отлегло от сердца, но только наполовину. Бросилась я Атания откапывать, а как подбежала, так и застыла в изумлении. Сидит возле него Шомо, тихонько по лицу пальчиками водит, и что-то причитает. А чего тут причитать, если гном уже очень прилично выглядит. Для недавно умиравшего, разумеется!

У меня на миг руки и ноги затряслись, в груди перехватило, откат пошел.

Ну, нет, трястись буду потом, когда из этого проклятого места уберусь! Скомандовала я самолетке подлететь впритык к магу, и с помощью стеблей погрузила его в салон. Хорошо, что кровать еще не убрала! Потом таким же способом засунула внутрь Атания, и собрала в шалаше и по поляне все вещички. Ну, не сама, конечно, ползала, трава все принесла. Затем кое-как устроилась сбоку, гномы, оказывается, столько места занимают, и подняла метлу в воздух.

Дни девятый и десятый, проблемные

Разбудил меня запах чего-то вкусного, даже почудилось спросонья, что я дома, в своей спальне лежу. А рядом, на кухне, Семеновна, соседка моя, блины жарит. Она не часто меня этим балует, но если я проснулась и пахнет блинами, значит, опять ее дочка с мужем переругались. И значит, снова Семеновна будет смотреть умоляющими глазками, пока я поглощаю божественные блины, в ожидании моего веского слова. Ну и даю я ей, естественно, любовное зелье, она его деткам потихоньку в чаек добавит, и они потом неделю друг на друга надышаться не могут. А я пью по утрам на кухне кофе с магазинными печенюшками и с тоской посматриваю с третьего этажа, не катится ли к моему дому масленица в виде кругленькой женщины с высветленными волосами.

Почему с третьего? Так потому, что у меня кухня рядом со спальней, а спальня на третьем. А что, я, по ночам, когда не спится, за стаканом чаю должна два этажа вниз – вверх топать? Вот и мой архитектор так думал, и меня убедить пытался! Так я ему сразу сообщила, что мне вылетать по делам удобнее с третьего, а вылетаю я сразу, как позавтракаю. Он оказался на удивление упрямым, и сдался только после того, как побегал за мной с собачьими ушками пару часов. И пусть еще скажет спасибо, что у меня в тот день было необычайно добродушное настроение, после прочтения замечательной проды в любимом журнале. Вначале я хотела ему хвост вырастить.

– Вия, завтрак готов. – унылым голосом сообщил Атаний, подойдя к приоткрытому иллюминатору.

– Хорошо. – кротко ответила я, и полезла из самолётки.

Мрачный Гарон с преувеличенным усердием ворошил угли в костерке и отозвался на мое приветливое доброе утро невнятным бурчанием. А я сделала вид, что ничего такого не замечаю, и бодренько потопала умываться.

А вот возле ручья присела на выгнувшийся креслом кустик и задумалась. Надо что-то делать, хотя, что делать, я ума не приложу.

Началась эта история еще вчера, когда гномы немного отлежались. Выбрала я укромную полянку поближе к деревеньке, и приземлила там замаскированную под птичку самолётку. Оставила спутников дышать свежим воздухом, наказала далеко не отходить и отправилась в деревню.

Как зачем? За свежими продуктами, молоком, яйцами, курочкой. Чтобы ослабленных гномов подкормить. Да только не успела далеко отойти, как вспомнила, что забыла взять деньги и узнать, что почем. Чтобы не выглядеть на рынке слишком подозрительно, женщина, не ведающая, сколько стоит курица, в любом из миров привлечет к себе всеобщее внимание. Вот и пришлось возвращаться назад. А морок я к тому времени уже на себя накинула, мошкой со стороны казалась. Нет, после, когда моду местную рассмотрю, я намеревалась морок сменить, но до рынка мне и мошкой неплохо. Лишь бы не задел кто невзначай.

Возвращаюсь к полянке и долетает до меня такой интересный разговор… что не сдержалась, подобралась поближе и подслушала.

– … не понимаешь. Это мы её защищать должны, а получается, что всё время она нас из беды вытаскивает. От бандитов избавила, когда мы в драку сгоряча сунулись… тоже выручила. – тяжело вздыхая, терпеливо объясняет лесорубу Гарон. – А сегодня вообще с того света вернула. Вот и думай, зачем мы ей нужны? Чтобы кашу по утрам варить? Так она магией себе любой еды вырастит, на одну много ли нужно. И получается, мы с тобой ненужная обуза. Ты как хочешь, а я себя так скверно никогда еще не чувствовал. Да и с этим выбором мы здорово опозорились. Разве ей нужен такой простой муж как мы? К тому же, если она в лес вернется, то станет хозяйкой, все маги подчиняться будут. И выбор тогда у нее будет, сам знаешь… Уж получше, чем между нами. Я хоть и эр, но еще не старший, а ты вообще просто удачливый лесоруб. И твоим дворцом её не удивишь, в городе и получше есть.

Ой, какие интересные подробности! А что такое эр, где бы узнать? Может, зря я Талма не взяла, был бы у меня справочным бюро.

– Я иду не из-за выбора. – горько вздохнул Атаний. – Мне хотелось для нее что-нибудь полезное сделать. И просто… подольше побыть рядом. А что она меня не выберет, я давно понял. Вот только, если мы ей скажем, что решили вернуться… она очень рассердится.

– Или обрадуется. Без нас она и ночью лететь сможет. Ее летучая повозка теперь и от дождя и от солнца защищает. Ты думаешь, я очень хочу уйти? Просто совесть мучает, и дальше у нее на ногах камнями висеть. Не зря она так не хотела нас брать. Вот ты говоришь, тебя не выберет… Меня и подавно. Я ей вообще, с первого взгляда не понравился. Не помнишь, как она с ехидным видом лапу все утро лизала?

Я ошеломленно слушала эти самобичевания и четко понимала, пока я добываю курицу, гномы вполне могут сделать ноги. А этого мне почему-то не хотелось. Тем более, хозяйка предупредила. Вот и решилась я на крайние меры. Сбросила морок и попросила у Атания кошелек. А пока он его доставал, на виду у мага сплела вокруг метлы шатер из прочных побегов, и наказала никого не выпускать.

Потом бросила на него морок, представив стожком, и спокойно отправилась в деревню.

– Вия, – спросил Гарон, когда я вернулась с мешком на плечах и корзинкой в руке. – Ты слышала весь наш разговор?

– Да. – не стала отпираться я, сваливая ему в руки покупки. – Слышала.

– Ну и что скажешь? – его лицо, ещё бледное после потери крови, стало еще белее.

– Нужно из куры бульон сварить, и крупы туда бросить.

– Я не про это. Зачем мы тебе?

– Кашу варить. Я сама готовить не люблю.

Он посмотрел на меня так… что мне стало не по себе, я даже чуть не раскаялась. Но сумела сдержаться, спокойно залезла в самолетку и стала ставить на место сиденья.

А что же еще оставалось делать? Упрашивать гномов остаться, или рассказывать про просьбу хозяйки? Или может, в чем личном признаваться? Ну, уж дудки. До такой глупости я еще не дошла, и надеюсь, не дойду никогда.

Вот и летели мы после этого весь вчерашний день молча. Мрачные гномы на стоянках исправно организовывали костер и варили еду, а в полете учились играть в дурака. И все это с самым мрачным видом. Таких даже дураками оставлять оказалось неинтересным.

– Вия! – приглушенный шепот из ближайшего куста вернул меня к действительности.

– Ну чего? – с тяжелым вздохом оглянулась я.

То не разговаривают, а то умыться с утра не дают спокойно.

– Тсс! – Прошипел куст, и тут я поняла, что-то случилось.

Годами отработанным жестом бросила на себя морок и шепотом спросила:

– Что там?

– Иди к краю поляны, посмотри сама.

Место на эту ночевку мы выбрали просто замечательное. На заросшем деревьями и кустами склоне большого холма, под которым вилась ничем не мощеная дорога. Рядом, в небольшой ложбинке зарождающегося овражка тек ручеек, а с другой стороны был глинистый обрыв, мимо которого шустро бежал, обогнув нашу поляну, все тот же ручей. И вот там-то, под обрывом, всего метрах в сорока от нашей стоянки, несколько мужиков разбойного вида привязывали к деревьям молодых женщин.

Гнев хлынул по моим жилам такой горячей волной, что я едва не сожгла извергов живьем. Вовремя вспомнила, что не сумею так рассчитать непривычную мощь своих увеличившихся возможностей, чтобы не задеть пленниц, и только скрипнула тихонько зубами.

– Вия… – Тихий шепот Гарона раздался над самым ухом, отвлекая меня от кровожадных намерений. – Нужно немного подождать. Они вроде собирались сейчас уйти, у них где-то спрятана еще добыча.

Добыча? Интересно, какая?! Размышляю следя за бандитами, садящимися на черных, мохнатоногих лошадок. Если добыча – люди, значит, мужиков пока убивать нельзя. В таком случае пленники останутся без надежды на спасение, как вот эти, намертво примотанные за локти девушки.

Мы дождались, пока бандиты отъедут подальше, быстро залезли в метелку-самолетку и отправились выручать пленниц.

Нет, я само собой, понимаю, что моя самолётка не выглядит каретой доброй феи, но и ничего особенно страшного в ней нет. Как и в гномах, из метлы выскочивших, едва она перед пленницами остановилась. Ну, про себя я не говорю, я в своих штанах от спортивного костюма и короткой майке выгляжу, разумеется, необычно, но не настолько же, чтобы от этого вида всем четверым в обморок одновременно уехать? Да если бы я могла заранее догадаться, что эти, крепкие на вид, деревенские девахи обладают такой нежной психикой, то конечно, нацепила бы сверх своего дорожного костюма гномью юбку и кофту.

Гномы рванулись было девушек отвязывать, но я уже настолько узелковое заклинанье к этому делу приспособила, что оно вылетело просто на автомате. Вот тут-то и оказалось, что по-настоящему в обморок ушли не все. Некоторые, в количестве двух штук, оказались хорошими актрисами. Вот и рванули бежать с этого места вниз к дороге с такой прытью, что я испугалась, как бы девицы ноги не переломали. А пока я в изумлении рот разевала, гномы бросились вслед за ними. Вот она, истинная мужская любовь! Стоило увидеть новую юбку, как мозги напрочь снесло. Ну, и вот зачем они, скажите мне, за девицами бегут? Если я поздно вечером, когда место для посадки искала, видала невдалеке огоньки и дымок? А так же крышу какой-то высокой постройки. Это примерно километрах в двух, трех отсюда. Для деревенских девушек такой марш-бросок не в тяжесть, они за день за коровами или козами раз в десять больше пробегают. А гномы после вчерашнего еле ноги передвигали. И девиц не догонят, и сами обратно на холм не взойдут.

Однако, несмотря на жалость, решила я за ними не лететь, а то совсем расстроятся. Пока можно с этими двумя поговорить. Нужно только в чувство привести. Вот только которую? Одна вроде помоложе, но уж очень избита, прежде чем с ней говорить, девушку лечить нужно. Вторая постарше, но вид у нее… алкашки. Во всяком случае, маска алкоголика налицо.

– Кто ты? – сделала за меня выбор судьба.

– Женщина. – Сказала я чистую правду.

– Это я вижу, – неожиданно откликнулась на шутку девчонка, и попробовала перевернуться на другой бок.

И тут же сердито зашипела, видать, ребра сломаны, или еще что.

– Лежи-ка смирно! – прикрикнула я, – сейчас подлечим.

– А что, дракону не все равно, каких жрать, целых или немного поломанных? Жевать меньше! – опять шутит она.

– А при чем тут дракон? – Не поняла я.

– А ты разве не от дракона? – Вытаращилась девчонка.

– Рассказывай. – приказываю ей, сообразив, что мы тратим впустую время.

Когда побледневшие, усталые и злые гномы вернулись назад, так никого и не поймав, я знала нехитрую историю во всех подробностях.

Несколько лет назад мужики, возвращавшиеся с торгов, привезли печальную новость, в их краю появился дракон. И через своих слуг велел передать селянам, что если они не хотят, чтобы их дома в одночасье сгорели в драконьем пламени, то каждый год должны выдавать четырех молодых женщин, и дальше по списку, золото, продукты, теплые вещи, сапоги… А самое главное, никому не рассказывать про эти требования и не жаловаться, иначе будут жестоко наказаны. Селений в этой долинке несколько, собрались мужики тайком, обсудили и решили, проще все требования выполнять, чем потом восстанавливать целые деревни.

Вот с тех пор и решают каждое лето, кого отдать. В этом году один из селян отдал спившуюся жену, она и в последнюю дорогу набралась так, что не стояла на ногах. Второй со злости отдал дочку, что выбрала не того жениха, какого родители приглядели, третья девица из многодетной бедной семьи, а четвертая, моя избитая собеседница, замечена в ведьмовстве.