Текст книги "Сборник детективных рассказов (СИ)"

Автор книги: Вера Чиркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Чиркова Вера
Сборник детективных рассказов

Т Р И Б У Н А Л

– Что будем делать? – Не глядя на спутников, хмуро спросил Сашок, рассеянно вороша прутиком затухающий костерок.

Все промолчали.

– Милицию нужно звать, – через некоторое время неуверенно пробормотал Рыж и тихонько вздохнул.

Как–то неприятно говорить банальные вещи. Милицию звать придется, это знали все. Но никто не хотел. Да и чего там хотеть, сейчас примчатся, начнутся допросы, очные ставки, наезды, угрозы… кто никогда не испытал такого удовольствия, тот счастливчик.

– А может… – неуверенно пробормотал Дэн, – у кого–нибудь знакомые есть… ну–у–у, в той конторе.

– Ага, – едко фыркнула Ольга, – и они ради нас сорвутся в эту глушь.

– Не успеем пройти перевал до непогоды – застрянем, – снова вздохнул Рыж.

– А что ты предлагаешь? – заинтересованно блеснул стеклами очков Семеныч и все поёжились.

Предлагать в таком деле было и глупо и опасно. Чревато, как говорится.

– Ничего не предлагаю, жду ваших предложений, – заершился Рыж.

А что, имел право. Если разобраться, у него одного в этом деле твердое алиби, с утра ходил в поселок за продуктами.

– Может, не будем ссориться? – миролюбиво попросила Зоя, самая старшая из женщин, и потому считавшая своим долгом всех мирить и утешать. – Мы теперь, как ни крутите, в одной лодке.

– Не в одной лодке, а в одном дерьме, – цинично поправил Сашок, – так я звоню?

– Нагорит за дикарство, – отстраненно напомнила Рита, и все снова притихли.

Местные власти за небольшую плату регистрировали дикарей, но эти официальные копейки были лишь видимой вершиной полулегального бизнеса. На самом деле нужную бумажку нельзя получить без подписи очень скользкого человечка. А он предлагал сначала купить страховку, карты, заплатить за инструктаж и брошюрки с совершенно ненужными опытным туристам советами.

– А, – расстроенно махнул рукой Сашок, – что теперь делать, как ни крути, отпуск накрылся! Звоню.

– Можно устроить трибунал, – в никуда сообщил Семеныч безразличным голосом.

На площадке на несколько минут воцарилась тишина. Все пытались сообразить, что такое трибунал, и хорошо это – или плохо?

– Как это? – первым не выдержал непоседливый Рыж.

– Проводим свое расследование… – как о чем–то обыденном сообщил Семеныч, – а когда найдем виновного, уходим. Как будто мы их обоих не знаем. А виновный пусть вызывает милицию… или делает, что хочет. Только пообещает никому не рассказывать, что мы шли вместе. Да, сначала хотели, а потом передумали. Почему за грехи одного человека должны отвечать все?

На этот раз молчали дольше. Много дольше. Предложение казалось заманчивым… но не очень законным. Вернее, совершенно незаконным и каким–то нечестным, что ли. Но с другой стороны – не так–то просто было подгадать с отпуском, вырваться от дел, из семьи. Семеныч вон в клинику собирался лечь, на операцию, но решил отложить.

– Я не понимаю, как вы можете так рассуждать?! – неожиданно для всех разгневанно выкрикнула Ольга. – Он там лежит… а вы… о себе…

Она сорвалась с поваленного ствола и ринулась в палатку. Через мгновенье оттуда донеслись громкие рыданья.

– Истерика, – поморщился Семеныч, – Зоя, сходи, валерьяночки всыпь в неё побольше.

– А как же расследование? – Рита подняла глаза от ногтей, которые усердно подтачивала последние полчаса.

– А у неё одной твердое алиби, – невозмутимо пожал плечами Семеныч, – впрочем, валерьянка и не снотворное.

– Как это у одной? – насторожился Рыж, – а я?

– А вот ты свое еще должен доказать, – веско обрезал Семеныч и спину Рыжа обдало ощутимым холодком.

Несмотря на то, что погодка этим летом явно удалась. Теплынь и сухо. Дожди обещали только со следующей недели, а за оставшиеся до нее выходные группа вполне проскочит через перевал.

Перемахнула бы. Раньше, когда еще не случилась эта история с Максом. И за каким его понесло лазать по уступам, поди теперь, угадай. А сейчас он валяется на камнях рядом с обмелевшей за последние дни речкой, а им нужно решить непростой вопрос, как поступить.

Нет, ясен пень, вообще–то решать, сам он сверзился с каменистого обрыва, или помог кто–то из них, должна милиция. Но можно принять идею Семеныча, и устроить трибунал.

И тогда каждый их них будет подозреваемым и судьей одновременно. И от этой авантюры веет заманчивым духом опасности и риска, тем самым щекочущим нервы адреналином, ради которого все они каждое лето как ненормальные карабкаются по горам, а не валяются разнежено на белом песочке престижных пляжей.

– Ты чего, Семеныч? Я же в поселок ходил, – попробовал возмутиться Рыж, но тут же смолк, остановленный насмешливым взглядом.

– До поселка ходу – минут сорок вниз, и самое большее – полтора часа обратно. Не забыл, что мы в прошлом году тут же стояли? Ну и на магазин часок. А ты ушел в восемь с минутами и вернулся в полпервого. Макса последний раз видели возле палаток примерно в десять тридцать. Будут еще вопросы?

Все снова смолкли, лихорадочно припоминая, кто из них, где и в какое время находился, и как доказать остальным свое проклятое алиби. Эх, знать бы загодя, никто и не подумал вылезать из палатки до самого полудня, по примеру Ольги, проснувшейся лишь после того, как Семеныч обнаружил под обрывом труп.

– Ну что, голосуем? – так же безразлично поинтересовался Семеныч, и вскользь добавил, – время–то идет, а он там… на жаре…

Зоя зябко передернула плечами и, как в воду с моста, ринулась в заведомую авантюру:

– Я – за.

– Я тоже, – решился Сашок, в конце концов, что он теряет?

– А решать будем по большинству? – осторожно осведомился Дэн, очень не любивший подобных двусмысленных и скользких ситуаций.

– Нет, – категорично отверг это предположение Семеныч, – или все как один – за, или вызываем милицию. Иначе кто–то окажется в роли заводилы, а кто–то сбоку припекой. Если влезать в это, так всем вместе.

– Я тоже за, – объявил Рыж, просчитав, что, в крайнем случае, сможет безболезненно сдать веселую селянку, угостившую его ядреным квасом.

И не только квасом. Ну и пусть немного поревнует Рита, к которой он уже неделю пытается подбить клинья, может, быстрее процесс охмурения пойдет.

– Тогда и я за, – невозмутимо сообщила Рита, и оглянулась на притихшую палатку, – Оль, а ты как?

– Я как все, – несчастно всхлипнуло в ответ, у Ольги в этом походе были собственные планы на Макса.

– Так за или нет? – терпеливо повторил Семеныч.

– За, за, – сердито выкрикнула Ольга, – а ты сам–то?

– Я предложил, потому голосую последним, – отбил ее неумелую атаку Семеныч, – Дэн, что решил?

– За, – несчастно промямлил Дэн, вспоминая, как была против этого похода мама.

– Ты уже аспирант, и пора ездить отдыхать на море, хотя бы – на Черное. Лазить по скалам – удел неудачников и студентов.

Дэн не стал объяснять маме, что Семеныч врач и имеет научные труды, Рита дизайнер, а Сашок менеджер и хороший семьянин. А Макс – вообще бизнесмен. Был. И не потому они ходят каждый год пешком с рюкзаками за плечами, что не могут поехать к морю, а потому – что не хотят. Им тут интереснее. Но маму переубедить невозможно, и лучше промолчать, нервы целее будут.

– Ну, тогда и я за, – буднично подвел итог голосования Семеныч, – начнем? Ольгу вычеркиваем сразу, иногда спать до обеда, как показывает практика, очень полезно для организма. Рыж с утра ушел в поселок и если никто не видел его в период между десятью тридцатью и полуднем – тоже получит твердое алиби. Ну?

– Я его видел, – почесав в затылке и тяжело повздыхав, признался Сашок.

– Как ты мог его видеть, если сразу, как встал, ушел на рыбалку? – не поверила Зоя.

– Ушел, – еще тяжелее засопел Сашок, – а как устроился и полез в карман, так и обнаружил… что жевачка кончилась.

– Да не ври уже, – жвачка! – насмешливо хмыкнул Рыж. – У тебя её полрюкзака, жена с запасом насыпала. Признайся честно, что не выдержал и снова засмолил!

– И где ж ты нашего рыжика видел? – внезапно заинтересовалась Рита, даже пилочку отставила.

– Да уж не в магазине, – решил отомстить за разоблачение Сашок, – когда я в магазин пришел, его там и след простыл. Хотел догнать, вместе веселее топать, да и сумки помочь донести… но он уже нашел помощника с тележкой и лошадкой… за поворотом на них и наткнулся, еле успел в кусты сигануть. Ну а от поворота пошел прямиком на свой пост, к удочкам… одну еле нашел, здоровенная, видать, рыба была…

– От поворота тебя подвезли или сам пришел? – Остро глянул на главного бабника их маленького коллектива Семеныч, и Рыж понял – нужно колоться.

– Подвезли, я только от тропки сам шел. Зато видел Дэна, он как раз плавки на кустах вешал, я еще подумал, что неплохо бы перед обедом искупнуться сбегать.

– Ага, трудовой пот смыть, – съехидничал Сашок и вдруг что–то сообразил, – Дэн, а ты где это купался?

– На том месте, что мы в прошлом году нашли… – почему–то засмущался Дэн, – там еще камушек такой удобный, – а когда пришел сюда, сначала про плавки забыл, бросил возле палатки… Зоя как раз кашу доварила и велела всех звать.

– Ну, и позвал? – глаза Семеныча из–под очков снова блеснули особенно остро.

– Прям. Ольга спала, её лучше не трогать, все знают. Рыж в магазине, а вот где Сашок, я не знал, на речке его не было. Ты тоже куда–то ушел, вроде, собирался травы на чай поискать? Рита с фотоаппаратом на склоне стояла, её шляпу хорошо видно было. Я ей покричал и помахал. А Макс тут сидел, ему Зоя кашу первому наливала.

– Да, покушал и пошел, – скорбно подперла щеку Зоя, – «спасибо» сказал, пойду, говорит, прогуляюсь, пока Рыж не вернется, да сушняка заодно наберу. И не вернулся.

Зоя всхлипнула, и в ответ из палатки донеслось солидарное эхо.

– Значит, по времени получается так, в десять тридцать Макс доедает кашу и уходит, – начал считать рассудительный Дэн, – мне в это время Зоя только налила. Я поел и сел чистить картошку к обеду, но тут пришла Рита и спросила, все уже кушали? Зоя ей налила… и она села есть кашу, а потом сказала мне, что сама дочистит картошку, и я пошел вешать плавки. Получается, у меня алиби.

– Получается, это у Зои алиби, – не согласился Семеныч, – она все время у палатки была, а ты, перед тем, как повесил плавки, имел вполне достаточно времени, сбегать, куда хочешь.

– Да там всего минут пятнадцать было, я только успел песок из одеяла вытрясти, – начал оправдываться Дэн, и вдруг потрясенно смолк.

Все ждали, внимательно разглядывая долговязого нескладного аспиранта, только тут, в скалах и становившегося живым и ловким.

– Нет, туда дойти мне за это время никак не успеть, и еще и назад прибежать… да и не мог я знать, что Макс на обрыве, – глядя на Риту сузившимися глазами, медленно бормотал Дэн, – а вот она как раз мимо него пройти должна была, когда спускалась, и… они ведь что–то замутили прошлым летом?

– Да–да! И какая–то расстроенная она пришла, – Зоя, спохватившись, прикрыла ладонью рот, – ой, господи!

– Ну, видела я его там, – Рита решительно сунула пилочку в карман, – и даже перебросились парой фраз. Но потом сюда пошла, а Макс так и остался сидеть… на самом краю.

– Просто перебросились, или поссорились? – Из палатки показалась заинтересованная Ольгина мордашка, с припухшими, но свежеподведенными глазками.

– Кстати, – вдруг едко ухмыльнулся Рыж, обозленный намечающимся поворотом в расследовании, – а ведь у Ольги тоже нет алиби. Я вспомнил, наша дюймовочка через заднее окошко свободно пролазит, когда ей в кустики приспичит.

– Ну, ты гад, рыжик, – обозлилась Ольга, – мстишь, что я тебя из палатки в тот раз турнула? Так вот, на окошко мне Макс еще два дня назад сеточку приклеил, от мошкары.

– Так, с Ритой ясно, она могла Макса столкнуть, а могла и уйти просто так, – снова не выдержал Дэн, – а вот ты Семеныч, как его нашел?

– Видел его, когда по верхней тропке возвращался, – спокойно сообщил Семеныч, – И Риту тоже видел. Она вниз по склону возле кривой сосны пробиралась. Потом я зашел за большой валун, а оттуда уже ничего не видно, все, кто ходили, знают. Ну а когда к обрыву вышел, уже никого не было, вот и остановился на пару минут. Сегодня вид оттуда просто замечательный, решил снять на мобильник. Вниз совершенно случайно глянул, а он лежит и не шевелится. Ну и полез сразу посмотреть, нельзя ли помочь, у меня это профессиональное. Сам едва не сорвался, даже душица так и осталась на краю.

– Так получается, это кто–то из вас двоих, – сообразил Сашок, – но Семёнычу, как ни крути, никакого резона, то есть, я хотел сказать, нет у тебя мотива преступления. Значит, всё же Ритка. Макс в прошлом году за ней ухлестывал… а в этом – на Ольгу переключился. Ревность, это – страшная штука.

– Рит… – сочувствующе поглядела на подругу Зоя, – это и в самом деле… ты его?

– Из ревности… – снова всхлипнула Ольга.

– Дура, ты Оля, извини за прямоту, – с чувством выдохнула Рита, – какая, к черту, ревность! Тебя пожалела… вот и поцапалась с этим гадом… только я его не толкала. Он сам любил на краю сидеть, характер такой, выступалистый. И лживый. Вот вы все думаете, что Макс бизнесмен? Как бы ни так, он натуральный альфонс. С прошлого лета у меня живет, сил больше нету. Ему ведь простую рубашку не купишь, ты сама продавец, видела его шмотки? И всё до нитки на мои деньги. И со жратвой и с прибамбасами то же самое. Все только лучшее и фирменное. Я неплохо получаю, но перед отъездом пришлось занять у родителей… сказала, для новой экспозиции. И он отлично знал, что выжал меня досуха, вот и решил к тебе на шею пересесть.

– Так что ж ты его сразу не выгнала?! – возмутилась Зоя, – Ну вот, как чувствовала я, что в нем что–то темное сидит… только снаружи такой вежливый.

– Как его выгнать, – горько усмехнулась Рита, – если сначала он таким хорошим казался, добрым, ласковым, в душу влез, все работать собирался пойти? С друзьями и с родителями подружился… папа в нем души не чаял. А он все семейные секреты выведал, а потом выкатил мне такую бочку грязи… пригрозил, если рыпнусь, всех ославит.

– Вроде, мне послышалось, что вы ругались, – согласно кивнул Семеныч, – пока я за валуном пробирался.

Все снова надолго замолчали, зайдя, как казалось, в тупик.

– А ведь не мог ты слышать их ругани из–за валуна, Семеныч, – вдруг задумчиво протянул Сашок, и выбросил полуобгоревший прутик, – не-а, никак не мог. Ветерок мне в лицо дул, когда я к речке сворачивал, хорошо помню, как подумал – после обеда нужно хоть до той пещерки добраться, западный ветер всегда с грузом. Значит, ветер дул с твоей стороны, а на обрыве он всегда сильнее, не зря Ритка шляпу к лямке топа привязала, вон и до сих пор висит. Ты мог бы слышать, если б стоял совсем близко и все видел, а раз ты не видел, как она толкнула, значит, Рита говорит правду. А вот когда она ушла, а Макс остался… ты и подобрался… так ведь было, Семеныч? Я только теперь сообразил, ты же к Ритке еще с прошлого года неровно дышишь, с той самой поездки на пароме. Только Макс тебе тогда дорогу перешел. А про него Рита правду сказала, я и сам замечал, что он на нее порыкивал, когда думал, что никто не видит. Значит, когда Макс на Ритку там наорал… на обрыве, и она убежала, ты не выдержал… и его… того, пихнул.

На полянке снова воцарилась тишина, теперь уже тяжелая, подозрительная. И не скрашивало ее ни жужжание шмелей на розовых шариках дикого клевера, ни задорное чириканье птиц в густом кустарнике, заполонившем пологий склон горушки.

– Ну, тогда собирайтесь и уходите, вам еще нужно до пещеры засветло добраться, – поднимаясь со своего камня, буднично сказал Семеныч, – похоже, дождь все–таки будет. Наврали синоптики.

Они еще немного помялись, все–таки, как–то непривычно было уходить вот так, по–воровски, оставляя товарища одного разбираться с бедой, в которую вполне мог влипнуть любой из них.

Однако Семеныч бросил такой суровый взгляд из–под блеснувших на солнце стекол, что группа невольно заторопилась. Только Рита подержала в руках одеяло и вдруг шагнула к доктору.

– Я тоже остаюсь.

– Нет, – категорично мотнул он коротко стриженной головой со слегка посеребренными висками, – я против. Сам натворил, сам и буду расхлебывать. Мы же договорились.

Теперь Рита не была так уж уверена, что это они все договорились, а не он их развел, но спорить не было никаких сил.

– Дэн, захватишь нашу палатку? – просительно глянула женщина на аспиранта и, подхватив на плечо чей–то рюкзак, торопливо шагнула на тропу.

Семеныч несколько минут наблюдал за мелькающей среди кустов огненной макушкой Рыжа, топающего последним, и вспоминал, как же его зовут… Стасик, кажется. Потом выкатил из пузырька и проглотил таблетку, проклятая язва. Запил водой и неторопливо поднялся на ближайший склон. Чтоб убедиться наверняка, что никто их них не вздумает вернуться. И только удостоверившись, достал из чехла мобильник.

– Анюта? Это я. Да, ушли. Ну что я, не доктор, что ли? Умею уговаривать, это профессиональное. Ты далеко? Понятно. Давайте, подъезжайте, я сейчас тоже приду.

До берега, где остался Макс, по склону можно спуститься за пять минут, но до обрыва пришлось бы подниматься по узкой каменистой тропке, на которую сейчас у Семеныча не хватило решимости. Все–таки нужно было вырезать язву еще осенью. Вот и шел в обход, по берегу, но пока пробирался среди камней, немного припоздал.

Двое дюжих парней и их младшая сестра, смешливая, сдобненькая Анюта, лежавшая в его отделении весной, уже затащили Макса в железную плоскодонную лодку, но мотор пока не заводили.

– Не застрянете, на камнях–то, река сильно обмельчала? – забеспокоился Семеныч.

Парни только легкомысленно отмахнулись.

– Не боись, мы тут кажный камень знаем. И за пациента свово не переживай, все сделаем в лучшем виде. Нас ватажка в понедельник на Сторожьем ждать будет, оттель мы вертушку берем.

– А если раньше очухается? – Заволновалась Анюта.

– Лёхиной самогони вольем и дальше спать отправим, – утешил старший из братьев – у нас еще никто не вырывался.

– Но смотрите… вы мне обещали!

– Ну не боись, Семеныч, мы на месте не пьем. И уйти там некуда. А золотишко, оно силу имеет… почище бабьей, через месяц сам никуда не захочет бежать.

Мотор взревел не сдерживаемым никакими глушителями ревом, и лодка рванула вниз по течению. Мелькнул цветастый платочек Анюты и через минуту исчез за камнями.

Семеныч вздохнул и неспешно поплелся назад. Нужно собрать оставленную ему палатку и вещи, и решить, куда идти дальше. Догонять группу как–то не хотелось, придется делать морду кирпичом, старательно не замечать косых взглядов, и случайных оговорок… нет уж, лучше домой.

Добраться до своей берлоги, на два часа залечь в ванну, потом сообразить что–нибудь простенькое но аппетитное, и устроиться возле монитора, посмотреть новинки, переброситься приветом с друзьями, которых в глаза никогда не видел, да и вряд ли увидит… А ведь Семеныч почти забыл… разъедающее душу чувство пустоты и одиночества, когда с молодым пылом ушел в подготовку этой операции. Чем–то напоминавшей хирургическую, зараженный орган нужно было аккуратно и безболезненно отсечь, пока недуг не перебрался на здоровые. Тогда, в самом начале лета, он случайно столкнулся с Ритой в кафешке, куда забежал выпить чашку чая по пути на лекцию. Сначала ему показалось, что женщина больна, сердце сжалось при виде осунувшегося лица и горьких складок в уголках губ.

Рита нравилась Семенычу давно, да смущала разница в возрасте. Почти двенадцать лет, не шутка. Может, кто и относится к таким вещам иначе, а он насмотрелся на романы своих коллег с молодыми сестричками. Не раз приходилось выслушивать горькие признания друзей, обнаруживших, что они для возлюбленных лишь ступенька для подъема наверх, к роскошной жизни. Или того хуже, один из партнеров, для разнообразия.

Он сумел в тот раз разговорить Риту, решительно отменив лекцию и нахально оккупировав угловой столик. А узнав все подробности её неудачного романа, решил действовать. Продумал каждую мелочь, заранее приготовил все необходимое, маленький шприц, ампулу, крепкий пояс и моток тонкого шнура, иначе спуск с утеса мог бы закончиться для Макса не совсем так, как планировалось. Убивать альфонса доктор не собирался, убеждения не позволяли, вот и решил отправить на перевоспитание.

Разумеется, Семеныч заранее договорился о помощи с веселой пациенткой. Как–то ранней весной на ночном дежурстве он разговорился с ожидавшей операции и очень волновавшейся Анютой, и случайно обмолвился, что ходит туристом по ее родным местам. Операция прошла удачно, а Анюта с тех пор настойчиво приглашала Семеныча погостить вместе с друзьями, и даже оставила свой номер телефона. Вот и пригодилось.

И теперь он может праздновать заслуженную победу добра над злом… вот только на душе почему–то совсем не радостно.

Семеныч уже преодолел крутой подъем к тропе, прошел большую часть пути и вдруг насторожился, расслышав за кустами, где стояла его одинокая палатка, какую–то возню. Вот черт, неужели бродячие псы? И что они там нашли? Он поискал глазами в поисках оружия, схватил брошенную кем–то ветку и заторопился спасать свое имущество.

Вывалился на полянку и застыл в изумлении. Сашок с Рыжем уже упаковали его вещи и теперь деловито сворачивали палатку.

– Ну и где ты так долго, Семеныч, – как ни в чём ни бывало, оглянулся Рыж, – мы уже всё сложили. Давай переобувайся по–быстрому, да пошли, нужно успеть до пещеры дотопать. Дождь собирается.