Текст книги "Старый замок (СИ)"

Автор книги: Вера Чиркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глянув на невинно-простодушную морду Кыша, я спрятала невольную улыбку и побрела к лестнице, мечтая только об одном, упасть на постель и не думать ни о чем хотя бы до завтрашнего утра.

Стук в дверь, ведущую на черную половину, ударил, казалось, прямо мне в спину, и я нехотя остановилась, надеясь, что у наглого квартиранта хватит деликатности постучать пару раз и уйти. Но он стучал и стучал, все громче и громче, и невольно пришлось вернуться.

–Кто там? – выкрикнула я громко и недовольно как только стук на мгновение прекратился.

– Ваш квартирант, леди Глоэн, – сообщил стоящий за дверью незнакомец, и с еле заметной насмешкой добавил: – Танрод Хаглен, можно просто – Род.

–Чего вы хотите, лорд Хаглен? – утомленно осведомилась я, и презрительно скривилась.

Никогда раньше мне не доводилось слышать этого имени, и значит оно либо вымышленное, либо недостаточно знатно.

–Я принес вам рыбу, пожарил свежей... – вот теперь он явно смеялся, – вяленая, к сожалению, пропала.

–Мне очень жаль... – Я погрозила кулаком навострившему уши Кышу, и громко зевнула, – но я уже почти уснула... когда вы начали стучать... и теперь мечтаю только досмотреть сон.

–Еще мне хотелось бы обсудить одно выяснившееся обстоятельство... – продолжал настаивать нахальный квартирант, – я получил письмо... из Тагервелла.

–И это обсуждение никак не подождет до утра? – снова нарочито зевнув, я поспешно выпустила рубашку из-под ремня, и взлохматила волосы.

Нужно выглядеть правдоподобно, если все же придется открыть двери.

–Если мой человек в столице не получит срочного ответа, то начнет действовать, – с суровостью судьи, знавшего обо мне нечто неимоверно предосудительное, заявил Танрод.

–Ну и пусть начинает, – вмиг раздумав открывать дверь, обозлилась я и процедила ледяным голосом: – спокойной ночи. Надеюсь, завтра вас не будет в моем замке.

И решительно направилась прочь.

Поднимаясь по лестнице, я ожидала очередного удара в дверь, предсказуемо надеясь на продолжение разговора. В том, что мужчины не любят оставлять на потом нерешенные проблемы, было мне очень хорошо известно. Однако стучать квартирант больше не стал, и это можно было понимать как угодно, но мне и в самом деле было сейчас не до него. Дождь всегда нагонял на меня непреодолимую сонливость, и иногда я даже отменяла в такую погоду важные встречи с клиентами. Да и к тому же не знала за собой ни одной серьезной провинности, за какую бы королевские дознаватели, а только они имели право допрашивать титулованных особ, могли призвать ее к ответу. И несерьезной, кстати, -тоже.

И за это огромное спасибо мудрой Луизьене, десять лет назад твердо заявившей пятнадцатилетней ученице, что зваться своим родным именем ей не стоит ни в коем случае. Мало ли как повернется в будущем судьба, и чтобы не пришлось однажды кусать локти, лучше всего бедной сиротке Вельене ле Морнье пожить в одном из закрытых частных заведений.

–А если меня станут искать? – задала я тогда справедливый вопрос, и получила в ответ насмешливый взгляд выцветших карих глаз.

–Выяснится, что ты сбежала. Вот только позавчера. А о том, как поступить дальше, будем думать если такое случится. А пока я подберу тебе изящное имя... и неброскую внешность, и не вздумай кому-нибудь показаться ненапудренной или проболтаться. Как только я об этом узнаю – наш договор будет расторгнут.

Белобрысая, кудрявенькая и довольно невзрачная Эвелина Бенро прожила в "Женских Тайнах" десять лет и все клиенты были уверены, что это моя настоящая внешность. Луизьена, довольно быстро убедившаяся в честности и сообразительности новой помощницы, а также в правильности своего выбора, через несколько месяцев по всем правилам удочерила "троюродную племянницу" и никому в голову не пришло проверить есть ли у нее документы, подтверждающие это родство.

Природное обаяние мадам Луизы, подкрепленное тугим кошелем, как я убедилась за эти годы, всегда неотразимо действует на любых чиновников.

Тем временем графиня Вельена ле Морнье с отличием окончила обучение в приюте для знатных сирот при монастыре святой матери, расположенном в старинной неприступной крепости Дебруин. Уехала юная послушница оттуда четыре года назад по приглашению одинокой знатной дамы, пожелавшей остаться неизвестной.

Глава 3

В спальне я зажгла масляный светильник, еще раз проверила ставни и легла спать, во всю ширь распахнув двери в коридор. Слух и нюх у Кыша в десятки раз тоньше человеческого, поэтому он никогда не пропустит хоть малейший скрип или чужой запах. И можно не сомневаться, примчится быстрее ветра, если заподозрит что хозяйку обижают.

Припомнив, как достался мне такой редкий зверь, я не удержалась от довольной улыбки, ведь денег, чтобы заплатить за него полную стоимость, у меня тогда еще не было.

Это случилось пять лет назад в поместье одного из клиентов Луизьены, богатого господина Н. занимающегося разведением племенных лошадей и редких животных.

Мало кто знал, что кроме полезных советов, наставлений по ведению домашнего хозяйства, обучению дам умению недорого и модно одеваться и экономно тратить деньги мужа, Луизьена занималась и соглядатайством. Разумеется, эта услуга оказывалась лишь проверенным клиентам, тайно и очень недешево. Вот и в тот раз, обиженный неожиданной холодностью жены господин Н. пожелал узнать, не завела ли его супруга тайного воздыхателя, и ради его спокойствия мне пришлось ехать к ним в поместье, якобы с целью присмотреть домашнего питомца для несуществующей клиентки.

Впрочем, обычно никто не удивлялся таким прихотям клиентов салона, Луизьена умела с самым важным и загадочным видом по секрету сообщать, будто у нее инкогнито просит советов даже "Сама!" ну вы же понимаете, кто?

В первый же день, отрабатывая "легенду", я отправилась прогуляться вдоль вольеров, и возле одного из них, не выдержав умильно-просящего взгляда маленького, со среднюю собаку, мохнатого жеребенка, просунула ему сквозь решетку выуженный из сумочки сладкий сухарик. Лакомство с неожиданной скоростью и хрустом исчезло в пасти животного, и, не удержавшись, я дала еще сухарь, потом еще. А когда обнаружила, что сухарики исчезли, в шутку достала из сумочки прихваченную для себя в дорогу, недоеденную плитку шоколада. В зеленых, с золотинкой глазках зажегся жаркий интерес, заставляя меня заподозрить, что кормлю я вовсе не чистокровного жеребенка, но прятать в сумку сладость под этим жаждущим взглядом мне не хватило решимости.

Первые кусочки зверь пробовал осторожно, но следующие хватал на лету, совать сквозь решетку пальцы я побоялась. Вскоре угощение закончилось и мне пришлось двинуться дальше, но неожиданно вслед понеслось громкое и обиженное -"У-уууу!".

Пришлось признать, что я нечаянно обрела симпатию малыша, но ни денег на милое животное, ни места, где его можно бы содержать у меня не было. Огорчённо стиснув губы, я уходила все дальше, когда вдруг кто-то довольно сильно пнул под коленку. Едва удержавшись на ногах, я оглянулась и остолбенела, обнаружив рядом с собой прикормленного зверя, пытающегося ухватить зубами мою нарядную сумочку.

–Кыш! – поднимая сумку повыше, строго прикрикнула я, -Кыш! Кыш!!!

Но малыш оказался очень упрямым, и расстались мы только после того, как прибежал расстроенный конюх и, надев на жеребенка ошейник с намордником, насильно утащил его прочь. Но несмолкаемое жалобное -"У-ууу!" провожало меня до самого дома, и поздней ночью, мучаясь раскаянием, я несколько раз приоткрывала окно, чтобы неизменно слышать непрекращающийся, по волчьему тягучий горестный вой.

К вечеру второго дня хозяин поместья не выдержал, вызвал меня в кабинет и мрачно предложил забрать животное в уплату за услуги. Вот тогда и выяснилось, что кормят полукровок ургов любыми объедками, по преданности хозяевам они не уступают собакам, а по чистоплотности – кошкам, и через год зверя можно будет начинать приучать к седлу.

Я везла в столицу Кыша, на другие имена полуург отзываться не пожелал, в коляске, прикрытого пледом, и время от времени давала слизать с ладони кусочек шоколадки, мечтая только об одном, чтобы Луизьена не выставила нового питомца из дома. К тому моменту я уже точно знала: если не удастся уломать хозяйку салона, то уходить нам придется вдвоём.

К счастью, хитроумная и многоопытная Луизьена была весьма проницательной особой, и сразу все поняла. И сообщила кратко, но твердо, что в дом лошадь не пустит никогда. Однако в пустующей конюшне можно устроить для Кыша теплое местечко, и умеющая держать язык за зубами кухарка сегодня же получит приказ собирать для него объедки. Но кормить своего зверя и ухаживать за ним мисс Эвелине придется самой, и никто не должен заподозрить, кого она завела.

С тех пор мне пришлось вставать до рассвета и несколько раз в день бегать в конюшню, стараясь не оставлять питомца в одиночестве надолго, хотя первым делом я отучила его выть. Едва Кыш пытался вытребовать лакомство упорным воем, ему доставались на обед только овес и овощные очистки, а я, сразу становясь глухой и строгой, уходя забывала почесать его за ушком. Зато потом, когда стало можно на нем кататься, я старалась почаще находить повод вырваться за город. Уезжала в рощу или к реке, находила пустынное местечко, и душой отдыхала от упрямых, непонятливых и амбициозных клиенток, притворной и приторной вежливости и необходимости говорить вовсе не то, о чем думаешь.

Потому-то, когда интуиция и здравый смысл настоятельно посоветовали мне на некоторое время исчезнуть из столицы, я выбирала для себя место, где смогу жить, позволяя Кышу гулять свободно, не опасаясь за его здоровье. Ну и разумеется, не оглядываясь на чужие взгляды и суждения и понемногу готовясь вернуться в прежнюю, знакомую и привычную жизнь, из которой судьба выбросила меня так грубо.

Тихий рык почему-то оказавшегося в моей спальне Кыша раздался в самый глухой предрассветный час, но я и не подумала сердиться на верного зверя. Знала совершенно точно, по пустякам он никогда бы не стал так рычать. Мигом вскочив с постели, натянула на ноги носки, набросила поверх темной, мужской пижамы вязаную шаль и, ежась от утреннего холодка, побрела вслед за устремившимся прочь зверем. Однако Кыш почему-то повел меня не вниз, а к двери одной из спален, выходящей окнами на задний двор, и открывала ее я очень осторожно. Но небольшая спаленка оказалась пустой, и я тотчас вспомнила, что как раз в этой комнате разбито одно стекло и через маленький квадратик можно рассмотреть крылечко черного входа.

Отставив в сторону светильник я немедленно на цыпочках пробралась к окну и осторожно открутила барашек ставень. Затем, почти не дыша, опасаясь скрипом привлечь чужое внимание, осторожно распахнула створку, по обычаю этих мест открывающуюся внутрь.

Начавшая светлеть ночь плеснулась в комнату струей прохладного воздуха, неожиданно для меня разбавленного запахом дыма и приглушенными мужскими голосами. Я вмиг прикрыла дыру шалью и приникла к ней, стараясь рассмотреть происходящее сквозь небольшую щель.

Освещенное падающим из распахнутой двери светом крыльцо сверху было видно не полностью, зато стоящую возле него нагруженную тюками лошадь можно было рассмотреть превосходно.

–Неужели они так быстро нашли себе новое место? – недоверчиво сопела я, вглядываясь в двух плечистых мужчин, торопливо вышедших на крыльцо, и тут же поняла, как рано начала радоваться.

Незваные квартиранты быстро и ловко сняли со спины животного по тюку и поспешно утащили их в дом. Через пару минут вернулись, забрали остальной багаж, и из темноты тотчас появился еще один незнакомец, ведущий в поводу лошадь со всадником на спине. За короткие мгновенья, пока приехавший слезал с лошади, я успела его рассмотреть и сравнить с уже виденными ею мужчинами. Этот был ниже остальных, худощавого телосложения, и больше походил на подростка или переодетую женщину. Его спутник немедленно увел куда-то лошадей, а парень устало поднялся по ступеням, утверждая меня в печальном выводе – число незваных квартирантов в моем замке не уменьшается а прибывает. Значит очень правильно я поступила вчера вечером, не открыв двери господину Танроду Хаглену, еще неизвестно, какие планы он вынашивал на мой счет.

Да и имя это вряд ли настоящее, человек, солгавший один раз, непременно солжет и второй. А он вчера обещал подыскать себе другое место, но вместо этого ночью привез сюда новых приятелей, которых теперь правильнее будет называть бандитами. Хотя бы до тех пор, пока они не сумеют доказать неверность этого звания, в возможность чего мне абсолютно не верилось.

Впрочем, какое это имеет значение, если передо мною сейчас стоит самый главный вопрос, как теперь тут жить, и нужно ли вообще тут оставаться? Может быть пора уже бросать так тщательно подобранные вещи и прямо сейчас бежать куда глаза глядят?!

Но как бы то ни было, вначале всё-таки необходимо умыться и переодеться, не бежать же в пижаме? И хоть немного перекусить, вечером мне едва хватило сил сжевать немного вяленого мяса с куском хлеба, купленного у рыбаков. Кыша тоже нужно перед дорогой накормить, но прежде отпустить погулять... если он и в самом деле сожрал вчера соленую рыбу, то сейчас наверняка мучается жаждой, а в узкую дверцу, ведущую в умывальню, определенно не пролезет. Ну а распаковывать тюки и искать для него миску нет времени ни смысла.

Первым делом я торопливо, как солдат по тревоге, привела себя в порядок, и Кыш, спустившийся в прихожую, терпеливо ждал, красноречиво поглядывая на дверь. Но не рычал и никаких признаков беспокойства не проявлял, значит никого из чужаков рядом не было, потому-то я так бесстрашно отперла и приоткрыла входную дверь.

И тут же сообразила, как сильно недооценила изобретательность бандитов. Едва створка сдвинулась, где-то неподалеку раздался грохот падающих кастрюль и ведер, и новоявленная леди Глоэн мысленно едко сообщила себе, как нужно называть такую наивность. Ведь сама отлично знала и не раз использовала этот простой сигнал, используемый в тех случаях, когда не нужно таить свои намерения от объекта слежки.

Я потянула дверь назад, но Кыш, уже почуявший свободу, нахально меня оттеснил, и, одним прыжком преодолев крыльцо, вмиг скрылся в рассветном тумане. Я поспешила захлопнуть за ним дверь и задвинуть засов, прекрасно понимая, насколько ненадежна эта защита. И как непросто теперь будет сбежать из дома, который должен был стать для меня мирным причалом, где невзрачная простолюдинка превратится в утонченную знатную даму. А стал смертельной ловушкой, выхода из которой мне больше не видится.

Снаружи в дверь вежливо постучали, и сразу же раздался знакомый голос вчерашнего рыбака.

–Леди Глоэн! – мягко и с еле заметной укоризной позвал он, – Я знаю, что вы здесь. Откройте пожалуйста, нам нужно поговорить.

– Мне – не нужно, – непримиримо отозвалась я, торопливо шагнув в сторону, под прикрытие каменной стены.

–Именно вам и нужнее всего, – терпеливо сообщил он, – иначе вы напридумываете себе каких-нибудь глупостей.

–Значит, я дурочка, – согласилась я с притворной невозмутимостью, доставая из ножен узкий, как шило стилет.

Сунула его в рукав, так, чтобы можно было вытряхнуть одним движением и подавила огорченный вздох. Если придется бросать любимое оружие, оно, скорее всего будет потеряно навсегда, а все сидящие на черной половине бандиты начнут за мной жесточайшую охоту.

–Всего на несколько слов, я хочу показать вам один предмет, – продолжал настаивать бандит, но я лишь презрительно усмехнулась.

Жизнь давно отучила меня верить людям с первой встречи. Да и после второй и третьей – тоже, особенно мужчинам. Как выяснилось, большинство представителей сильного пола намного лживее и коварнее женщин, хотя обычно рьяно обвиняют в этих пороках именно своих подруг и невест.

–Так всяк ведь по себе судит, – пожимала обычно плечами Луизьена, – так уж повелось, воры, лжецы и подлецы не верят в существование честных и добрых людей. Ну а глупцы считают себя умнее других.

–Не нужны мне ваши предметы, – отказалось я и нехотя солгала, – я еще сплю.

– А обманывать некрасиво, – наставительно заметил Хаглен, – спящие люди не открывают дверей, а вы открыли, я нарочно сделал сторожку. И раз вы уже проснулись, будьте так добры, уделите мне минутку внимания.

–Вы уже несколько минут рветесь в мой дом, хотя и так заняли без разрешения почти половину, – немедленно огрызнулась я. На дух не переношу слушать поучения незнакомых людей, – и за это время могли бы уже раз пять сообщить, почему мешаете мне отдохнуть с дороги.

–Леди Глоэн, – с легким раздражением процедил квартирант, – я тоже устал и не менее вашего хочу отдохнуть. И никогда не стал бы вас тревожить, если не подозревал, как неверно вы можете понять некоторые вещи. Видите ли, я нахожусь тут не в одиночку. Мне было точно известно что этот замок пустует не первый год... и мы с друзьями намеревались пожить здесь некоторое время, отдохнуть, половить рыбу. Даже воду провели от колодца, с помощью магического насоса. И как раз сегодня приехало еще двое моих друзей. Они несколько дней в пути, устали, промокли и простыли... поэтому пока освободить ваши комнаты мы не сможем. Но предлагаем хорошо заплатить за постой и за молчание... некоторые из нас тут инкогнито.

– Сколько дней вы собираетесь здесь жить? – тотчас выпалила я, начиная сомневаться в сделанных первоначально выводах.

Настоящим бандитам и контрабандистам несвойственно выражаться таким языком, и выдумывать такие причины – тоже. Хотя и этот не говорит ей всей правды, у знатных и богатых лордов хватает мест, где можно за небольшую плату отдохнуть со всеми удобствами.

– Если вы сдадите нам пустующие спальни на втором этаже, – то до осени. Золото вы сразу получите через гномий банк... больше, чем обошелся вам этот замок.

–Я и в самом деле настоящая дурочка, – холодно фыркнула я, – раз трачу время, выслушивая ваши байки.

–Это не байки, – сердито огрызнулся Хаглен, – а деловое предложение. Судя по количеству вашего багажа и отсутствию слуг, лишними эти деньги вам не будут, и значит сейчас вы просто боитесь обмана. Но это можно легко разрешить, у меня есть почтовая шкатулка, и прямо сегодня, как только откроется гномий банк, я переведу деньги на ваше имя и отдам вам присланный отчет. Взамен вы подпишете договор. Решайтесь, а то тут ваш конь уже стоит у крыльца. Кстати, возле колодца бадья с водой, это как раз для лошадей.

Я не поверила ни одному его слову, жизненный опыт давно убедил, что такие сказочно щедрые условия бывают лишь в ловушках, и клюют на них только жадные глупцы, готовые поверить в любую сказку, если у них над ухом позвенеть золотыми монетами.

Раз он так мечтал ловить свою рыбу именно здесь, и знал, что Глоэн пустует, то мог бы его просто купить. И никакого значения не имеет условие продажи, в столице достаточно людей, не имеющих ничего, кроме титула. Имея такие деньги ничего не стоило приобрести этот остров на подставное лицо и точно так же потом продать, затратив гораздо меньше, зато имея все права делать всё, чего ни пожелается, не оглядываясь ни на какого законного хозяина. А сейчас ничто не мешает этим аферистам просто прибить меня, или захватить в плен, пока я буду читать якобы гномий отчет. Ведь никто меня не хватится, и никто не свяжет исчезновение с этими людьми, особенно после того, как они покинут Глоэн. Тем более, если бандиты додумаются на некоторое время поселить тут под моим именем любую женщину.

Выходит, никакого выбора у меня нет, и единственное спасение – бежать. Бежать изо всех сил, так, как убегают от лесного пожара, не останавливаясь и не отдыхая. В том, что "рыбаки" устроят погоню, я даже не сомневалась, и теперь пыталась лишь сообразить, как бы вырвать у судьбы пару-тройку часов форы.

Замысел, как можно одурачить бандита, родился почти мгновенно, за десять лет работы на Луизьену мисс Эвелина Бенро научилась принимать решения не раздумывая, клиенты не верят медлительным и неуверенным. И едва план сложился окончательно, я начала действовать. Без предупреждения щелкнула засовом, стремительно отскочила к лестнице и громко крикнула:

–Входи.

Квартирант вошел в дом не сразу, немного посомневался, помедлил и, наконец все же распахнул дверь. Недоверчиво огляделся, заметил стоящую на нижней ступеньке лестницы напряженную женскую фигурку, и едко усмехнулся, рассмотрев, как я одета. Однако смолчал, и шагнул внутрь, ожидая дальнейших указаний. Но я упорно молчала, и рыбак успел сделать в мою сторону несколько шагов, прежде чем что-то почувствовал и догадался оглянуться.

Мохнатый конь стоял у него за спиной, загородив собой выход.

–Странная у вас лошадь, – успел сказать бандит, как Кыш, подчиняясь неслышному щелчку моих пальцев прыгнул на него, сбил с ног и придавил к полу тяжелой лапой с прорезавшимися стальными когтями, – вы... – прохрипел мужчина, пытаясь вытащить зажатую телом зверя руку, но Кыш, почувствовав сопротивление, придавил еще сильнее и свирепо оскалил вовсе не лошадиные клыки.

–Сейчас я вас освобожу, – пообещала я, поспешно убегая наверх – только не двигайтесь. И не злите его, иначе перекусит вам горло.

Разумеется, я солгала... такому Кыша никогда не обучали. Но вот защищать хозяйку его пришлось выучить, после того, как однажды на меня напали в портовом районе. Сейчас неизвестно, чего хотели трое довольно неприятных личностей, ограбить меня или позабавиться и сдать в ближайший веселый дом. Выяснять детали у меня в тот момент не возникло никакого желания. Поэтому я просто швырнула негодяям под ноги алхимический флакончик с жидким огнем и стремительно помчалась к стоянке извозчиков, точно зная, что занятым тушением своих лохмотьев жуликам в ближайшие полчаса будет не до погони.

Собиралась я так проворно, словно дом уже горел. Утешало только одно, распаковать свои вещи мне вчера не хватило сил и теперь можно было не тратить на сборы драгоценных секунд.

Тот тюк, где были самые необходимые в дороге вещи, я выставила в коридор первым. Потом прихватила корзинку с остатками еды, саквояж с самыми ценными вещами и куртку – больше Кышу не унести, ведь убегать придется очень быстро. По крайней мере, до той деревни, где дороги расходятся в три стороны.

Сбежав вниз, обнаружила, что рыбак ведет себя очень смирно, только смотрит весьма красноречиво. С мрачным укором, усталостью и толикой презрения. В первый миг я рассмотрела во взгляде мужчины, и каплю надежды, но она быстро угасла, едва он разглядел узлы в моих руках.

–Вы делаете ошибку.

–Не думаю. Но разговаривать об этом некогда. Сейчас я вас усыплю и уеду, и не смотрите так мрачно, я не убийца и чужая жизнь для меня священна. Могу пообещать никому ничего о вас не рассказывать, если вы не станете меня искать.

Он приоткрыл губы, пытаясь возразить, и в этот миг я ловко выплеснула ему в рот приготовленное снотворное.

–Меня зелье не возьмет, – хмуро усмехнулся рыбак, облизывая пролившиеся капли, – на мне защита. Лучше давайте...

Больше ничего сказать он не сумел, обмяк и засопел ровно, как и положено человеку, спящему глубоким сном.

–Может, другое и не взяло бы, – пробурчала я, торопливо седлая Кыша, – а это моей тетушке привозили из Хамдира.

Через несколько минут мы с Кышем уже крались по двору к тому месту, где в стене был пролом, а чуть позже, умело преодолев это препятствие, мчались прочь от старого замка, куда еще вчера я так стремилась в надежде на спокойную жизнь.

Глава 4

Почти два часа, пока окончательно не рассвело, я неслась, не останавливаясь. И лишь добравшись до лежащей в окружении трех крохотных озер обширной каменистой возвышенности, поросшей редким смешанным лесом, решила передохнуть.

Отъехав шагов на триста от тропы, остановилась в тени огромного валуна, расседлала Кыша, и отпустила напиться и поохотиться. Здесь почти из-под каждого куста выскакивали зайцы и взлетали птичьи стайки, и полуургу с его ловкостью ничего не стоило поймать себе пищу. Немного оглядевшись, я сунула свои тюки в расщелину, под защиту густых зарослей боярышника и направилась к берегу озерца, рассчитывая по дороге набрать малины или птичьих яиц. Если питаться совсем скудно, то оставшейся в корзинке еды хватит мне дня на три, и за это время мы вполне смогли бы добраться до деревни, где я нанимала мальчишку-проводника.

Но пока я мчалась в никуда из собственного, так давно желанного дома, постепенно пришло понимание, как непросто нам будет спрятаться от преследователей в этом пустынном краю. Намного труднее, чем в столице. Это там я была лишь песчинкой из многих тысяч таких же песчинок, и достаточно было сменить прическу или цвет волос и переодеть платье, чтобы стать невидимкой для самых ловких сыщиков. А тут мне неизбежно придется проезжать через малочисленные деревушки, покупать еду и ночевать у местных жителей, и все эти не избалованные новостями и развлечениями люди с невероятной дотошностью изучат нас с Кышем с головы до ног. И потом, так же точно опишут и что ела и куда отправилась чересчур смелая дамочка. Если найдется желающий купить эти сведения, разумеется, а он непременно появится, в этом я почему-то не сомневалась. Значит придется объезжать эти деревни... и это во много раз легче сказать, чем сделать.

Сидя в обозной телеге по пути в Глоэн, я от нечего делать занималась изучением карты и расспросами словоохотливых попутчиков и выяснила, что вовсе не случайно дорога виляет как убегающий от лисы заяц. Некоторые озерца просто невозможно объехать вокруг, попадешь либо на замшелые россыпи валунов, либо в коварно заросшее роскошной травкой болото.

И значит, сбежав с таким риском из замка, я пока всего лишь немного усложнила бандитам задачу. Но если они очень пожелают нас поймать, то вполне могут это сделать. Ведь если верить рыбаку, им зачем-то очень нужно было сохранить свое пребывание в Глоэне в тайне, а если я буду гулять на свободе, то никакой уверенности в сохранности этой тайны у странных квартирантов не останется. И никто не станет вспоминать про слово, которое я давала Хаглену. Особенно если вспомнят, что чуть ранее я пообещала его просто отпустить.

И значит мне остается лишь надеяться, что запертый в прихожей рыбак проспит хотя бы часа три, и у нас с Кышем пока еще есть в запасе немного времени. В противном случае по нашим следам уже скачет несколько сильных и хорошо вооруженных мужчин, и от одного лишь предположения, чем грозит встреча с ними Кышу и мне самой у меня начинали дрожать колени.

Плеснув в лицо воды, я тщательно ополоснула ладони, вдосталь напилась, и неожиданно для самой себя горько всхлипнула от обиды. Ну вот откуда берутся люди, которым обязательно нужно влезть в чужой дом, в чужую жизнь и в чужие дела?

И почему я вынуждена снова как воришка бежать из собственного дома, разом теряя все принадлежащее мне по праву, заработанное и выстраданное? В чем провинилась перед судьбой, одним мановением могущественного пальца сокрушившей мечты, согревавшие мне душу в последние полторы луны.

Не такие уж нахальные или амбициозные, как у многих моих клиенток из "Женских тайн". Луизьена, помнится, даже завела книгу внушительных размеров, с обтянутыми сафьяном корочками, а на первой странице красиво вывела крупными буквами:

"Список знатных и богатых дам и девушек, желающих получить совет, как женить на себе принца".

А дальше – сто пятьдесят страниц, пестрящих известными и не очень именами, различными титулами и званиями. Но что занятнее всего, никто из клиенток не отказался от чести быть занесённым в этот нескончаемый список. Многие даже гордо заявляли Луизьене, что их имя станет тут последним, если, разумеется, советы будут надежными.

–Советы самые надежные, – уверенно улыбалась лукавая старушка, – собраны из подлинных воспоминаний самых великих королев и императриц, вышедших за принцев не по предварительному сговору и не ради политической выгоды. Можете проверить, все книги лежат в библиотеке.

Были и такие, кто проверял, мрачно усмехнулась я, припомнив знатных клиенток. И едва ли не впервые в жизни вдруг выясняли, что королева Дольена и на самом деле очаровала наследного принца, будучи всего лишь простой помощницей лекаря. Но сначала вытащила его высочество по тайному ходу из осажденного замка и целую луну боролась с судьбой за его жизнь. А императрица Алексения, знавшая девять языков и служившая обычным толмачем, раскрыла заговор послов, намеревавшихся отравить императорскую семью, но женился на ней принц не только за это, Алексения к тому же была редкой красавицей.

А вот у меня никогда не было желания взять в плен принца или герцога.

Избави боги!

Насмотрелась я на знатных клиентов, пока была Эвелиной Бенро. Нет, уж, пусть они достанутся охотницам за высокими титулами. Мне всего лишь хотелось хоть немного спокойно пожить в собственном доме, где никто не будет будить по утрам и варить на завтрак клейкую и серую, но полезную овсянку. Поэтому и дом я купила хоть и далеко не завидный, зато в такой глуши, куда даже бандиты не забираются. Даже не подозревая, что и тут найдутся какие-то подозрительные жулики. Хотя... от себя не скроешь, был момент, когда мне очень хотелось поверить, что они и в самом деле просто рыболовы. И только много позже, уже проскакав с десяток миль, я наконец отчетливо поняла, почему все же не поверила. Обычный рыболов не стал бы хитрить и лукавить, а сразу сообщил про свои планы и друзей и попросился на постой.

Значит, правильно я сделала и нечего жалеть о брошенных вещах, жизнь и свобода дороже, сделала я вывод, вытерла слезы и торопливо направилась к спрятанным у валуна вещам, долго отдыхать нам нельзя.

Кыш бродил где-то более получаса и вернулся довольный и благодушный, с чисто вымытой мордой. Значит, охота была удачной и можно будет не волноваться хотя бы о нем, вздохнула я облегченно и не медля принялась седлать мохнатого друга. Самой мне хватило десятка маленьких сыроежек и краюшки хлеба, плотно завтракать по утрам я не привыкла.

Привязав к седлу нехитрый багаж, я немного помедлила и решила оглядеть местность, просто так, на всякий случай. Вскочила в седло, приказала полуургу встать возле валуна и, поднявшись на его спине во весь рост, перебралась на камень. Вблизи его поверхность оказалось шероховатой и поросшей пятнами лишайника, зато самая макушка была почти плоской и мне удалось встать там во весь рост. Через пару минут я рассмотрела кривую сосенку, мимо которой проехала, направляясь сюда, куртинку бузины за нею, стайку кривоватых вязов, стоящих почти у полузаросшей тропы. Некоторое время внимательно вглядывалась в ту сторону, не понимая, почему так неспокойно на душе, но не желая отказываться от предупреждений собственной интуиции. Пусть и не всегда исполнялись ее намеки, но и нескольких случаев хватило, чтобы лишний раз не рисковать.