Текст книги "Возмездие"

Автор книги: Вэл Макдермид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

22

По сравнению с квартиркой Сюзанны Блейк и Ники Рида общежитие, в котором до недавнего времени проживала Леанна Консайдин, напоминало то ли помойку, то ли канализационный колодец. Так, во всяком случае, показалось Кевину. С его точки зрения было более чем странно, что катамит и проститутка поддерживали у себя чистоту и порядок, тогда как в жилище четырех студентов царил, мягко выражаясь, полный бардак. Кухонные столы были завалены грязными кружками, стаканами, коробками из-под пиццы и пустыми винными бутылками. Когда-то давно кому-то в голову пришла светлая идея выложить пол в кухне ковровой плиткой. Очевидно, этот человек не подозревал, что за свиньи будут жить здесь много лет спустя. Теперь затоптанный пол покрывал слой блестящей жирной грязи, к которой, казалось, можно прилипнуть. Кевин буквально содрогнулся при мысли о том, что кто-то выходил на такую кухню босиком, чтобы сварить себе на завтрак чашечку кофе.

Когда они с Сэмом приехали по указанному адресу, дома оказалась только Шивон Кэри. Кевин сразу предъявил ей фотографию, которую сделал Гриша Шаталов. Шивон опознала соседку, и он рассказал ей о смерти Леанны. Откровенно говоря, Кевин ожидал, что Шивон устроит истерику. Молодые женщины, насколько он знал из собственного опыта, склонны реагировать на подобные известия достаточно бурно. Шивон действительно была опечалена гибелью подруги, однако держалась достаточно спокойно. Ни истерики, ни слез, ни битья посуды. Вместо этого она отправила эсэмэски оставшимся соседям по квартире, которые пообещали вернуться минут через пятнадцать.

– Нам очень повезло с этой квартирой, – сказала Шивон, наскоро споласкивая чашки, чтобы приготовить детективам чай. – Отсюда до университетской библиотеки меньше десяти минут езды на велосипеде. Там мы в основном и работаем – зимой это помогает здорово сэкономить на счетах за отопление.

Начало многообещающее, и Кевин незаметно кивнул Сэму. Клиентка как раз для него. Шивон явно из тех девушек, которые испытывают хронический дефицит мужского внимания и буквально из кожи вон лезут, чтобы выглядеть достаточно привлекательно. Шивон была причесана и накрашена с тем особым тщанием, которое яснее ясного говорило: она отлично понимает, что никогда не станет красоткой, на которую мужчины реагируют с первого взгляда. Нос у нее длинноват, глаза маленькие, а фигура – чересчур полная. А значит, Шивон будет просто счастлива, если ей уделит хоть капельку внимания такой симпатичный парень, как Сэм. Тот, в свою очередь, неплохо знал, как приманить пташку с высокой ветки, и Кевин решил, что ему самое время отступить на задний план.

– Я заметил, что учиться с каждым годом становится все труднее и труднее, – проговорил Сэм голосом, который согревал, словно горячий шоколад в зимнюю стужу. – Плата за обучение растет, квартплата растет, я уже не говорю про штрафы за превышение кредита…

– Кому вы это рассказываете?! – хмыкнула Шивон.

– Просто не представляю, как вы выкручиваетесь, – продолжал Сэм. – Особенно те, кто решил остаться в аспирантуре. Это, наверное, просто кошмар! – Судя по его тону, сердце у него разрывалось от жалости.

Шивон повернулась к нему, облокотившись на плиту, на которой кипятился чайник. Тонкий кардиган соскользнул с ее плеча, на котором детективы увидели не слишком умело выполненную татуировку, изображавшую какую-то певчую птичку голубого цвета.

– Я работаю по вечерам четыре дня в неделю – раскладываю в супермаркете товары на полки, – сказала она. – В пятницу во второй половине дня я разношу местную бесплатную газету. И все равно каждый месяц мне приходится просить у отца лишних пятьдесят фунтов, чтобы заплатить за жилье.

– Тебе повезло, что твой отец может позволить себе давать тебе пятьдесят фунтов в месяц, – глубокомысленно заметил Сэм. – Сейчас у многих вообще нет лишних денег…

– У меня просто отличный папашка, – согласилась Шивон. – Надеюсь, когда-нибудь я сумею его отблагодарить.

«Ну да, когда он будет очень стар и болен и ему понадобится кто-то, чтобы его кормить и менять памперсы, – подумал Кевин. – Тогда он действительно попросит тебя вернуть долг, но боюсь, Шивон, тогда ты запоешь по-другому».

– А как Леанне удавалось сводить концы с концами? – поинтересовался Сэм.

Шивон резко отвернулась к плите. Закипевший чайник спас ее от необходимости немедленного ответа.

– Чай готов. Вы с чем пьете? – спросила она самым светским тоном.

– Нам обоим с молоком и без сахара, – ответил Сэм.

Насчет Кевина он, правда, сомневался, но сейчас ему было не до пустяков. Сэм хотел, чтобы беседа легко и непринужденно продолжалась в нужном ему ключе, но Шивон, похоже, чего-то испугалась или, может быть, просто не хотела рассказывать.

– Так как насчет Леанны? У нее тоже была какая-то подработка? – спросил он. – Или ей оплачивали учебу родители?

Шивон, однако, не торопилась отвечать. Она устроила целое представление, неспешно извлекая из чашек чайные пакетики и наливая молоко, потом с подчеркнутой аккуратностью поставила чай перед детективами.

– Ну вот, пейте на здоровье! Свежезаваренный йоркширский чай… С ним, я думаю, ничто не сравнится. – Ее улыбка, однако, была значительно слабее, чем чай, который она предлагала с таким воодушевлением.

– Давно ты знаешь Леанну? – спросил Сэм. Он решил вернуться к трудному вопросу позднее, а пока пусть Шивон думает, что выиграла их маленькую дуэль.

– Года полтора, может, чуть больше, – сразу ответила Шивон. – Мы обе прикреплены к кафедре современных иностранных языков. Она специализировалась на испанском, я – на итальянском. Когда Леанна решила писать свою диссертацию здесь, в Брэдфилде, она уже жила в этой квартире, но ей потребовались соседи, чтобы оплачивать ренту в складчину. Естественно, она предпочитала не студентов, а аспирантов, так что… – Шивон сделала глоток из своей чашки и посмотрела на Сэма поверх ободка. – Студенты ведь только пьют и веселятся, а аспиранты – люди более серьезные. Мы и тратим-то на жилье такие большие деньги только потому, что очень серьезно относимся к тому, чем занимаемся. Можете себе представить, когда я первый год училась в Эксетер-колледже [5]5
  Эксетер-колледж —один из старейших колледжей Оксфордского университета.


[Закрыть], один из тамошних аристократишек заблевал мой ноутбук! А когда я пыталась возмущаться, меня обозвали плебейкой. Согласитесь, от таких придурков волей-неволей захочешь держаться подальше.

Теперь она говорила, пожалуй, даже слишком много, стремясь заполнить паузы и тем самым не дать Сэму вернуться к неудобным вопросам.

– Конечно, – кивнул тот. – Так, значит, вы с Леанной ладили?

Шивон задумчиво вытянула губы.

– Ну, я бы не назвала нас близкими подругами, – промолвила она наконец. – По правде говоря, у нас с ней мало общего, но в бытовом плане отношения были совершенно нормальными. В конце концов, мы живем здесь уже второй год, так что судите сами…

– А как насчет остальных ваших соседей? Они тоже живут здесь столько же, сколько и ты?

– Вы имеете в виду Джейми и Тару? Да, Тара поселилась в этой квартире одновременно со мной. Примерно через полгода она вдруг спросила, не будем ли мы против, если Джейми будет жить с ней. Они к этому моменту встречались уже почти три года, но Джейми не нравились люди, с которыми он был вынужден жить. Кроме того, если говорить начистоту, лучше делить расходы на четверых, чем на троих. Разумеется, они заняли спальню, но, когда Джейми нужно работать, он располагается в гостиной. Мы решили, что у него должны быть на нее преимущественные права.

– А его не смущает, что он – единственный мужчина в квартире, где полным-полно женщин?

Шивон фыркнула:

– Чего же тут смущаться?

Сэм изобразил самую сладкую улыбку, на какую был способен.

– Ну да, ну да… – почти промурлыкал он. – В таком положении плюсов, конечно, гораздо больше, чем минусов.

Прежде чем Шивон успела отреагировать на его заигрывания, входная дверь хлопнула, и в коридоре послышался лязг велосипедов. Через несколько секунд, на ходу расстегивая шлемы, на пороге кухни появились молодой парень и девушка, одетые в дождевики и обтягивающие велосипедные костюмы из лайкры. Увидев Шивон, оба заговорили одновременно, обращаясь исключительно к ней. На двух посторонних мужчин, сидящих за их кухонным столом, они бросили лишь беглые взгляды.

– Дорогая, это ужасно! – сказала девушка.

– Ты уверена, что это именно Леанна? – спросил мужчина. Слова оба выговаривали с мягким южно-английским акцентом – совсем как дикторы на «Радио-4». Некоторое время все трое обнимались и бормотали слова утешения, потом новоприбывшие повернулись к детективам.

Даже без своих велосипедных шлемов Джейми и Тара были очень похожи друг на друга. Оба высокие, широкоплечие и узкобедрые; светлые волосы взъерошены и блестят, лица узкие, подбородки – острые. На первый взгляд они выглядели скорее как брат с сестрой, а вовсе не как любовники. Понадобился более внимательный взгляд, чтобы выявить основные различия. У Джейми глаза голубые, у Тары – карие, к тому же волосы у нее длиннее и мягче, скулы выше и шире, губы больше и полнее. В общем, различить их было можно, если присмотреться.

Шивон представила друзей, и вся компания с грехом пополам уместилась за небольшим кухонным столом. Джейми, казалось, больше заботила Тара, чем ужасная новость о гибели соседки. Она, похоже, расстроилась больше всех остальных обитателей квартиры. В глазах Тары стояли слезы, и пока Кевин скупо делился информацией о смерти Леанны, она то и дело подносила к губам свой маленький кулачок и покусывала костяшки.

Когда все уселись, Кевин вновь взял дело в свои руки.

– Когда речь идет о расследовании убийства, – веско сказал он, – в первую очередь необходимо установить последние перемещения жертвы. По нашим данным, Леанна умерла позапрошлым вечером или ночью. Кто-нибудь из вас видел ее вечером во вторник? В котором часу? С кем? Куда она направлялась?

Словно в поисках вдохновения, сидевшие за столом аспиранты переглянулись. По виду было трудно сказать, то ли они честно стараются что-то припомнить, то ли пытаются заключить друг с дружкой некое молчаливое соглашение. Впрочем, в том, что они в конце концов поведали детективам, не было ничего, что указывало бы на сговор или намеренное умалчивание. Шивон видела Леанну в обед – они вместе ели обжаренный рис, просроченную упаковку которого она принесла с работы. После обеда Шивон готовилась к семинару, а потом отправилась в свой супермаркет, где пробыла до одиннадцати вечера. Джейми в тот день занимался дома, но в половине шестого отправился в местный паб, где просидел до полуночи. Когда он уходил, Леанна была в квартире. Тара, глотая слезы, рассказала, что во второй половине вторника она находилась в местном телефонном узле, где работала шесть дней в неделю. Вернулась она в семь, но Леанны уже не было. После восьми к ней пришли три подруги, которые принесли пиццу. После пиццы все четверо уселись играть в бридж и встали из-за стола, только когда вернулся Джейми… Иными словами, у каждого из обитателей квартиры имелось железное алиби; разумеется, их показания предстояло тщательно проверить, но пока что в их словах ничто не вызывало ни сомнений, ни подозрений. Да и держались аспиранты уверенно – ни бегающих глаз, ни бросающейся в глаза нервозности Кевин не заметил, к тому же каждый без запинки назвал имена и контактные телефоны людей, которые видели их в тот вечер.

А значит, Шивон нервничала вовсе не по этой причине.

– Поразительно, как вы выкраиваете время, чтобы учиться, – словоохотливо заметил Кевин. – У меня самого растут двое детей. Страшно подумать, каково им придется, если они тоже захотят получить университетское образование.

Джейми слегка пожал плечами:

– Да, учиться стало нелегко, но что поделать? Как говорит мой отец, жизнь – изрядная стерва. Просто наше поколение узнаёт эту истину намного раньше, чем наши предки, только и всего.

Кевин слегка подался вперед, всем своим видом показывая, что эти трое для него – ни в коем случае не подозреваемые, а единомышленники, почти друзья.

– Так как же все-таки Леанна зарабатывала на жизнь и учебу?

Сэм не ошибся, когда решил, что Шивон очень не хочется отвечать на этот вопрос. Ее соседям по квартире он, по-видимому, был не менее неприятен.

– Точно не знаю, – нехотя проговорил Джейми, глядя в свою чашку с чаем.

– Мы это не обсуждали, – поддержала сожителя Тара, но ее голос дрожал, а лицо выражало надежду, что полицейские этим и удовлетворятся. Похоже, сожаление, которое она испытывала по поводу смерти Леанны, уступило место какому-то более сильному чувству.

Сэм резко отодвинулся от стола, намеренно разрушая картину трогательного единения полиции и народа.

– Подобного бреда я не слышал уже давно! – заявил он. – А ведь я каждый день сталкиваюсь с матерыми уголовниками, каждый из которых старается навешать мне лапши на уши… – Не без удовольствия отметив, как вытянулись лица у святой троицы, Сэм поспешил закрепить успех: – Вы трое полтора года живете в одной квартире с вашей сверстницей и при этом утверждаете, будто вам неизвестно, откуда она берет деньги, чтобы оплачивать счета от домовладельца. Чушь собачья!

Джейми выпрямился и слегка развернул плечи.

– Вы… вы не имеете права разговаривать с нами в подобном тоне! – заявил он. – Мы только что потеряли человека, с которым были дружны. Мы переживаем, мы скорбим, а вы… Если бы мой отец…

– Достаточно! – перебил Сэм самым саркастическим тоном. – Человека, с которым вы «были дружны», убили, причем не просто убили, а с особой жестокостью. Я не знал Леанну Консайдин, но я видел, что сделал с ней убийца, и теперь не успокоюсь, пока не поймаю этого ублюдка и не отправлю его за решетку. Если вам все равно – так и скажите… – Он усмехнулся с таким видом, словно не сомневался, каким будет ответ. – Только предупреждаю: в подобных случаях пресса всегда ищет – и находит, – чье грязное белье стоит вывесить на всеобщее обозрение, пока полиция ловит настоящего убийцу.

– Вы не посмеете!.. – Джейми старался говорить решительным тоном, но у него мало что получалось.

– Мы просто не хотели отзываться о ней плохо! – выпалила Шивон. Тара и Джейми с упреком воззрились на нее, и девушка пожала плечами. – Все равно это когда-нибудь выплывет наружу, – добавила она, пытаясь пробудить в обоих здравый смысл, и, по-видимому, не без некоторого успеха. – Уж лучше рассказать все сразу и покончить с этим раз и навсегда.

– Леанна занималась экзотическими танцами, – заявила Тара почти спокойно.

– И всем остальным тоже, – присовокупил Джейми, окончательно позабыв о своих попытках держаться по-джентльменски.

– А ты-то откуда знаешь, Джейми? – жизнерадостно уточнил Кевин. – Или ты тоже пользовался ее услугами?

– Только не надо всяких домыслов, – решительно вмешалась Тара. – Мы знали, потому что она сама нам сказала – мол, она работает в стрип-клубе возле аэропорта. Правда, сначала Леанна утверждала, что просто стоит там за стойкой, но мы-то видели, что она много зарабатывает наличкой. Ни один человек, который просто разливает пиво, столько не заработает. В общем, мы на нее здорово разозлились, и однажды я спросила ее напрямик, может, она… ну, это… раздевается перед мужчинами. Тогда Леанна призналась, что не только исполняет «танец на коленках», но и занимается сексом с некоторыми клиентами. «Но не в клубе» – вот что она сказала. Она встречала клиентов после работы и обслуживала в их машинах. – При мысли об этом ее нижняя губа брезгливо выпятилась.

– Вы все, наверное, были потрясены, – мягко заметил Кевин.

Джейми громко фыркнул в ответ:

– Еще бы! Нам и в голову не могло прийти, что наша соседка окажется проституткой!

– Теперь принято говорить не проститутка, а «труженица секса», – строго поправила его Шивон. – Это был ее осознанный выбор, к тому же Леанна никогда не работала дома. И вообще, если бы она с самого начала не проговорилась, что это за клуб, в котором она работает, мы бы, наверное, до сих пор ничего не знали, потому что ни в ее словах, ни в том, как она вела себя дома, не чувствовалось ничего такого… Ну, вы понимаете… Когда все открылось, мы все, конечно, были неприятно поражены, но быстро привыкли и больше об этом не задумывались. Да и поводов задумываться она не давала. Как я уже говорила, мы все четверо отлично ладили, но никто из нас не был особенно близок с Леанной. У каждого из нас, знаете ли, есть своя жизнь, свои интересы, свои знакомые…

Пока она говорила, Сэм исподволь наблюдал за Джейми, надеясь заметить на его лице признаки каких-то сильных эмоций, но не преуспел. Судя по всему, и он, и Тара были полностью согласны с тем, что сказала Шивон.

– Был ли у нее приятель, бойфренд? – спросил Сэм.

– Однажды она мне сказала, что никогда не встречается с мужчинами, – ответила Шивон. – Я знаю, это звучит необычно, но Леанна говорила – все мужики, с которыми она сталкивается на… на работе, просто неудачники и ничтожества. Мы с ней как раз обсуждали, что в наши дни трудно выкроить время для обычных встреч, не говоря уже о более или менее длительных отношениях. Леанна тогда сказала, что уже и не помнит, когда в последний раз видела парня, с которым ей захотелось бы просто выпить.

«Опять тупик», – подумал Кевин.

– Как назывался клуб, в котором она работала? – спросил он.

Все трое переглянулись в явном замешательстве.

– Я не спрашивала, – сказала наконец Тара. – В любом случае мы не собирались заявиться туда, чтобы пропустить стаканчик.

– А ты, Джейми? – уточнил Сэм. – Разве парню не свойственно больше интересоваться подобными вещами?

– Не судите по себе, – едко парировал тот и улыбнулся с чувством собственного превосходства.

Сэм тоже усмехнулся:

– Я и не собирался. Именно поэтому я и подумал, что ты наверняка в курсе… Ты, Тара, говорила, что клуб находился где-то в окрестностях аэропорта. Откуда ты знаешь?

Тара нахмурилась и задумчиво провела по щеке кончиком пальца. Все с нетерпением ждали, что она ответит, но Тара молчала довольно долго. Наконец лицо ее просияло.

– Вспомнила! Леанна интересовалась, есть ли возле аэропорта стоянка для велосипедов. Ей удалось достать дешевый билет до Мадрида, но регистрация начиналась очень рано, и она сказала, что отправится в аэропорт прямо с работы – ей, мол, нужно не больше пятнадцати минут, чтобы туда доехать.

Когда Тара улыбнулась, Сэм понял, что нашел в ней Джейми. Казалось, ее лицо буквально светится изнутри. За все время это был, пожалуй, первый признак того, что характер у нее жизнерадостный и веселый.

– Ну а пятнадцать минут на велосипеде – это мили две максимум, – добавила она.

– Спасибо. Мы все это проверим. А теперь еще один вопрос: с кем, кроме вас, Леанна поддерживала дружеские отношения? Может, она дружила с кем-то из преподавателей или других аспирантов испанского отделения?

И снова все трое озадаченно переглянулись.

– Вообще-то Леанна была человеком достаточно общительным, вот только свободного времени у нее оставалось совсем мало. Как и у нас, – сказала Тара, с сожалением качая головой. – Лично я не могу вспомнить ни одного имени, во всяком случае, вот так, с хода… Правда, Леанна подолгу сидела в Фейсбуке. У нее было много знакомых в Испании.

– Я знаю ее пароль, – добавила Шивон. – Однажды, когда Леанна была в Испании, у нее никак не получалось выйти в Сеть, поэтому она прислала мне эсэмэску и попросила кое-что разместить на ее фейсбуковской страничке. Запомнить было легко – «ЛКихот».

– Запиши-ка ее пароль вот здесь, – сказал Сэм, протягивая ей свой блокнот. – И еще, если у вас есть ее фотографии…

Джейми поднялся:

– У меня есть несколько снимков в компьютере. Если хотите, могу прямо сейчас и распечатать.

Он ушел и через несколько минут вернулся с несколькими фотографиями формата А4. На одной из них Леанна, одетая в обсыпанный блестками топик на бретельках, хохотала, запрокинув голову и протягивая к объективу бокал. Несколько человек на заднем плане выглядели как участники шумной вечеринки, которая продолжается уже достаточно долго. Заметив, что детектив пристально рассматривает людей на фото, Джейми ткнул в них пальцем и пояснил:

– Этот снимок сделан в прошлом году здесь, в этой квартире. У меня как раз был день рождения.

Еще пара фотографий были явно сняты в той самой кухне, где они сейчас сидели. На одной Леанна, одетая в просторную футболку и джинсы, стояла прислонившись к холодильнику, на другой – показывала фотографу язык. Наконец, на последнем, четвертом снимке Леанна стояла возле своего велосипеда и улыбалась. Шлем она держала в руке, и ветер трепал ее длинные волосы.

– Эту фотографию я сделал всего пару недель назад, – сказал Джейми. – Леанна только что вернулась из библиотеки. В тот день я как раз купил новый мобильник и хотел проверить, как работает встроенная камера. Ну что, эти фото подойдут?

– Вполне. – Кевин кивнул. – Распечатки мы заберем, к тому же было бы очень неплохо, если бы ты прислал нам оригинальные файлы по электронке. – Он не сомневался, что здесь они больше не получат никакой ценной информации, поэтому достал свои визитки и раздал соседям Леанны. – Здесь есть адрес моей электронной почты, – сказал он. – Нам, скорее всего, придется побеседовать с вами еще раз, но это будет не скоро. Поэтому, если вспомните что-то раньше, позвоните… – добавил Кевин без малейшей паузы.

Уже на улице, когда два детектива шли к своей машине, Сэм неожиданно рассмеялся.

– Ты чего? – спросил Кевин.

– Просто представил, как справились бы с допросом этой троицы ищейки Спенсера, – пояснил тот. – Все необычное сразу сбивает их с толку, а уж узнай они, что убитая проститутка – без пяти минут доктор философии, тут бы у них мозги и вовсе закипели.

Кевин оскалился:

– Спенсер – полный придурок.

Сэм пожал плечами:

– Он просто высказал вслух то, что многие люди думают про себя. И должен признаться, я бы, наверное, предпочел иметь дело с такими, как старина Спенс. Лучше сразу знать, что о тебе думают, чем иметь дело с лицемерами, которые только делают вид, будто цвет кожи не имеет никакого значения, а в глубине души презирают всех цветных. Ты ведь знаешь, как я люблю танцевать?..

Кевин кивнул. Эта особенность Сэма казалась тем более удивительной, что она плохо сочеталась с безжалостным честолюбием и неброской преданностью друзьям, в существовании которой, впрочем, сомневаться не приходилось.

– Да, – сказал он, отпирая дверцу машины и садясь за руль.

Сэм устроился на пассажирском сиденье, при этом он аккуратно поддернул штанины, чтобы те не вытягивались на коленях.

– Иногда, когда я приглашаю на танец женщину – белую женщину, – она прямо говорит, мол, я с черными не танцую. Конечно, это зачастую действует почти как холодный душ, потому что в наши дни говорить такие вещи не принято, но, по крайней мере, это честно. Куда обиднее, когда белая женщина, которую я приглашаю, отказывается танцевать под каким-то дурацким предлогом – мол, ей ужасно жарко, или она очень устала, или она заказала выпивку и теперь ждет, пока ей принесут ее бокал. А меньше чем через пять минут я вижу ее на танцполе с каким-нибудь белым пижоном. В такие минуты мне хочется подойти и сказать ей что-нибудь такое, чтобы она весь вечер рыдала в туалете.

– То есть, иными словами, тебе наплевать, что сказал этот коровий хвост Спенсер?

Сэм погладил свою козлиную бородку.

– Мне ненаплевать, но оттого, что он это сказал, я отнюдь не потеряю покой и сон. И тебе не советую. Один черножопый и один рыжий пентюх еще покажут, как нужно расследовать серийные убийства. И это будет лучшая месть всем спенсерам на свете.