Текст книги "Защитник камня"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Двадцать лет, – повторил Илья, – Надо мне привыкнуть к тому, что у вас тут время по-другому измеряется. Или, может, оно у вас по-другому идет?

– Привыкнете, – пообещал Урдальф.

Он подал Илье ужин: чай, пирог с индейкой, печеный картофель, салат, булочки с повидлом. Все было очень сытное, и всего было очень много, а Илья был так взволнован, что есть ему совсем не хотелось.

– Что-то аппетит у вас неважный. Оттого вы и худенький такой, – с сожалением заметил Урдальф, – Пойдемте, покажу вам вашу комнату. О делах завтра поговорим. Утро вечера мудренее.

"Так всегда говорят в сказках, – подумал Илья, ступая вслед за гоблином по темному коридору, – Значит, все не настоящее. Как жаль, все так здорово!"

– Устраивайтесь, как дома. Спокойной ночи, – сказал Урдальф, открыв перед Ильей одну из дверей, и отдал ему лампу.

Илья вошел в комнату. В ней было большое окно, почти во всю стену. Перед окном сад расступался, словно нарочно для того, чтобы можно было увидеть Ильрагард. Он раскинулся у подножия холма далеко внизу, поблескивая в темноте огоньками окон, точно множеством зажженных свечей. Илья погасил лампу, оставленную Урдальфом, чтобы лучше видеть прекрасный город за окном, потом разделся и лег в кровать. И хотя за минуту до этого спать ему совершенно не хотелось, едва коснувшись головой мягкой подушки, он почувствовал, что мысли путаются, а глаза сами закрываются. "Чудесный все-таки мне снится сон. Жаль когда проснусь завтра утром, Марина опять будет вопить, что я опаздываю в школу, а она не нанималась меня будить", – подумал Илья, накрылся одеялом и уснул.

СТЕКЛЯННЫЙ ШАР

Тарилор четыре дня скакала без остановки по дороге из красного кирпича, чтобы выполнить поручение, которое ей дали. Она мчалась во весь опор верхом на единороге по полям, лугам, лесам до тех пор, пока не добралась до самой границы. Дальше на востоке было лишь бесконечное Море, окруженное острыми высокими скалами. А на скалах примостился Ергланд – последний большой порт Ильраана в Невозвратной гавани. Город из серого камня с острыми шпилями на высоких башнях насквозь был продуваем солеными морскими ветрами. Корабли с надутыми парусами под разноцветными флагами стояли у пристаней в порту. На булыжных мостовых маленьких площадей и узких улочек толпился пестрый люд со всех концов Дивного Края. На одной такой узкой улочке на крутом уступе скалы Тарилор нашла нужный дом и постучала в дверь.

– Я ищу Восточного Колдуна, – сказала она открывшему дверь высокому пожилому мужчине с густыми черными бровями, с длинными черными волосами и бородой, тронутыми сединой, одетому в свободную темно-синюю мантию, – Я курьер из Ильрагарда с важным поручением.

С этими словами она показала человеку с черной бородой символ своих полномочий – маленькое золотое яблоко на цепочке.

– Я – Ютас, Восточный Колдун, – с достоинством сказал человек с черной бородой негромким, но звучным голосом, – Входите в дом и рассказывайте, что у вас за дело.

Он впустил Тарилор в дом и закрыл за ней дверь.

– Меня прислал Агенор, – сказала Тарилор.

– Регент? – удивился Восточный Колдун, – Что-то случилось в Ильрагарде? У царицы неприятности?

– Я привезла послание, там все сказано, – ответила Тарилор, – Ответ Агенор просил передать на словах.

Чародей провел ее в башню. Из круглых окон залы на самом верху открывался вид на город и синюю гладь моря, сливавшуюся у горизонта с небом. Эта зала служила Ютасу лабораторией и кабинетом. По стенам стояли книжные шкафы, письменный стол, стоявший посередине, был завален старинными свитками с заклинаниями. Всюду стояли колбы с зельями, пузырьки с эликсирами, по углам с потолка свешивались пучки сухих трав. Ютас сел в кресло с высокой спинкой у письменного стола и предложил Тарилор сесть рядом в другое такое же.

– Где послание? – спросил он.

Тарилор достала из кожаной торбочки, висевшей у нее на поясе, стеклянный шар и положила его на стол перед чародеем.

– Агенор сказал, вы знаете, как его прочесть, – сказала она.

Ютас кивнул головой, свел густые черные брови над переносицей, словно задумавшись, потом пристально посмотрел на шар и сказал негромко, но властно:

– Irulas ara taolas! Застывшая мысль, стань ожившим словом!

Шар помутнел, потом начал светлеть изнутри, и в нем появился статный седой человек в бархатной лиловой мантии, шитой золотыми звездами.

– Здравствуй, Ютас, это я, Агенор, Верховный Чародей Ильраанских царей, – сказал он, – Что-то происходит, я думаю, ты уже знаешь об этом. Что-то не так. Мне нужен твой совет. Все, что ты думаешь, расскажи подателю письма.

Сказав так, человек в шаре исчез, шар опять помутнел, а потом снова стал обыкновенным стеклянным шаром.

– И все, – усмехнулся в бороду Ютас, – Письмо как раз в духе Агенора.

– Да, довольно туманно, – согласилась Тарилор, озадаченная такой таинственностью своего патрона, – И вы не предполагаете, что он имел ввиду?

– К счастью, я знаю, о чем говорил Агенор, – с улыбкой человека, осознающего собственную проницательность, сказал Восточный Колдун, и улыбка исчезла с его сурового лица, – Причина, по которой он прислал письмо достаточно серьезна. Ведь не каждый день ко мне направляют гонцов-эльфов. Что-то действительно происходит. Что-то не так.

Слова чародея прозвучали не менее туманно, чем текст послания из шара, но от этого они казались еще тревожнее и убедительнее.

– Что именно не так? – встревоженно спросила Тарилор.

– Это трудно сказать сразу, – задумчиво нахмурившись, молвил Восточный Колдун, глядя в окно на кружащих над морем чаек, – Непонятные вещи происходят с чародеями в последние дни. Одни собираются уплывать на Восток, другие вдруг пропадают без следа. В городах Ильраана, в деревнях и на дорогах появились странные люди, серые, неприметные. Слишком неприметные, чтобы их не заметить. Они ищут, высматривают что-то или кого-то. Потом оглянешься, а их след простыл.

– Вы их видели? – спросила Тарилор.

– Мне о них рассказывали, – ответил Ютас, – В наш город стекаются все путешественники Ильраана и Занбаара, приезжают и из Аладана и даже из Армаиса. Ергланд собирает все новости. Слышал я также, что по лесам расплодились волки-оборотни.

– Сказки, – недоверчиво усмехнулась Тарилор.

– Рассказывают, что особенно много их развелось в Темноборье, – словно совсем задумавшись и не расслышав ее слов, продолжал чародей, – Поселяне в соседних с Темноборьем деревнях даже боятся после захода солнца находиться на левом берегу Альды.

– Чушь, – уверенно проговорила Тарилор, – По дороге сюда я проезжала пятью милями восточнее Темноборья и даже не слышала ни о каких оборотнях, а не то что уж их видела. Волки-оборотни не водятся в лесах Ильраана с тех пор, как произошел Великий Раскол. Но в то время зло было живо.

– Возможно, в этом-то и дело, – Ютас словно очнулся от мыслей и живо обернулся к эльфийке, – Зло пробудилось. Не знаю, кто его пробудил и с какой целью, но не сомневаюсь, что это не сулит нам ничего хорошего.

– Исчезающие чародеи! – воскликнула Тарилор, словно осененная догадкой, – Неужели снова готовится раскол?

– Хорошо, если только это, – покачал головой Ютас, еще более помрачнев, – Когда кто-то из чародеев переходит на ту сторону, страшен может быть не сам раскол, а следующее за ним шатание.

– Шатание? – переспросила Тарилор, – Я плохо помню времена Великого Раскола. Мне тогда было всего девяносто семь, и я думала только об игрушках, как все дети. А потом, когда началась война, родители отправили меня в горы, в Парладор. Чем шатание может быть страшнее раскола, когда одни чародеи поднимаются против других?

– Шатание страшно тем, что никогда не знаешь, кто твой друг, а кто враг, – опять, словно погрузившись в мрачные думы, медленно проговорил чародей и, снова оживившись, добавил, – А что по поводу всего этого думает Гвендаль? Агенор говорил с ним?

– Гвендаль исчез, – ответила Тарилор, – Он должен был вернуться еще пять дней назад, но его до сих пор нет.

– Гвендаль исчез? – воскликнул Восточный Колдун, приподнявшись с кресла, – Тогда все еще серьезнее, чем я предполагал. К сожалению, мы не знаем, в чем корень проблемы, отчего вдруг зашевелилось зло в наших краях . Но я постараюсь все выяснить. Передайте Агенору, что я пошлю за новостями к своим братьям Западному и Северному Колдунам. Возможно, им известно больше, чем мне и Агенору. Пусть и он сам известит меня, когда узнает что-то новое.

С этими словами он встал, давая понять, что разговор окончен.

– Я все передам, – пообещала Тарилор, поднимаясь со своего кресла, – Мне нужно спешить, потому что Агенор ждет меня с вестями, а я хочу по пути заехать в Темноборье. У меня достаточно стрел с серебряными наконечниками, если слухи о волках-оборотнях окажутся правдой.

Тарилор вышла из дома чародея и пошла вниз по улице. Подъемы и спуски мостовых в Ергланде были слишком круты, то и дело, чтобы попасть с одной улицы на другую, приходилось подниматься по ступенькам высоких каменных лестниц, поэтому единорога Тарилор оставила у коновязи в гостинице "Бойцовский петух". Свернув за угол, она увидела, как по камням тротуара прошмыгнула мимо нее юркая пронырливая серая тень. Погруженная в свои мысли эльфийка вначале не обратила на нее внимания, а когда пройдя несколько шагов, вдруг остановилась как вкопанная и обернулась, странная тень уже исчезла. И непонятно было, была ли тень на самом деле или только почудилась.

Тарилор покинула Ергланд со смешанными чувствами. С одной стороны Восточный Колдун был слишком могущественным и уважаемым чародеем, чтобы относиться к его словам с недоверием. Но с другой – Тарилор не могла поверить в то, что все так серьезно. Возвращение темных времен, когда добро и зло вели между собой войну, далеких времен, ставших смутным воспоминанием, казалось невероятным. Странные серые незнакомцы, исчезающие чародеи, волки-оборотни могли оказаться правдой, а могли и только слухами.

– Гвендаль мог бы во всем разобраться. Куда же он делся? – с досадой проговорила Тарилор, выезжая из ворот города на своем синем единороге.

Мысли о разговоре с чародеем не оставляли ее ни на минуту. В Ильрагарде ждали от нее ответов на заданные вопросы, а она везла с собой только новые вопросы без ответов. Тарилор решила проверить хотя бы слухи о волках-оборотнях. Поэтому на второй день обратного пути она свернула на запад от Главной дороги. Главная дорога делала петлю, проходя через Изогнутый мост над Альдой, и оставляла в стороне густые чащи Темноборья и Темноборский брод – речное мелководье, которое можно было пересечь даже пешком. "Проеду краем леса, не слишком углубляясь в чащу. А за одно срежу путь", – сказала себе Тарилор. День был в разгаре, когда она направила единорога на неширокую проселочную дорогу, убегающую через зеленые поля туда, где вдалеке темнел зубчатой полоской лес. Солнце ярко светило, ветерок разгонял пушистые белые облачка на небе. В высокой траве весело стрекотали насекомые, живописный пейзаж дышал миром и покоем. Дорога, по которой ехала Тарилор, проходя через поля, тянулась затем вдоль кромки леса под сенью вековых деревьев. Они склоняли свои зеленые ветки, образуя прямо над головой всадницы тенистый навес. Тарилор не сразу заметила, что в лесу слишком тихо для ясного майского дня. Только когда дорога начала постепенно забирать в лесную глушь, она поняла, что слишком немая и гулкая тишина стоит вокруг. Под сводами леса не пели птицы, не шумели родники. Ветер не шевелил листву на деревьях. Только гулко постукивали по дороге копыта единорога, и позвякивали колокольчики в его голубой гриве. На Тарилор гнетущая тишина Темноборья произвела болезненное впечатление. Ее душа – душа лесного эльфа тревожно сжалась от такого мрачного запустения. "Кажется, тут и правда не все ладно", – поняла она. Дорога, между тем, начала сужаться и вскоре превратилась в едва заметную тропинку. А лес вокруг менялся на глазах. Пологие холмы сменились глубокими оврагами и кочками, а ровные поляны непролазными зарослями колючих кустов. Могучие деревья поднимались все выше и закрывали солнце. Их стволы недобро поскрипывали в тишине, словно они собирались упасть и придавить непрошеного гостя – заплутавшего путника. Ехать по тропинке Тарилор становилось все труднее. Ветки цеплялись за одежду, за гриву и хвост единорога, норовили хлестнуть по лицу или впиться прямо в волосы, словно руки какого-то злобного существа. И все это тихо, без единого шороха или хруста. "Дальше не проехать, надо бы повернуть назад", – подумала Тарилор. Она обернулась и увидела, что забралась далеко в чащу. Опушка давно исчезла из вида. Если сначала в просветах между деревьями мелькали поля и синее небо, то теперь вокруг была лишь непроглядная стена леса. А день, внезапно обнаружила Тарилор, клонился к вечеру. "Как я, дитя лесного народа, могла так заблудиться в лесу, да еще позабыть о времени?" – спросила себя Тарилор, немного растерявшись. Она уже собралась повернуть единорога вспять, как вдруг услышала рядом дребезжащий голос:

– Молодая барышня заблудилась в нашем лесу? Нужна моя помощь?

В нескольких шагах впереди на тропинке стояла сгорбленная годами маленькая старушка в бедной, но опрятной одежде, вязаной шали, накинутой поверх платья и чепце с оборками. Опираясь на сучковатую палку, старушка несла на спине вязанку хвороста.

– Ах, извините, не разглядела, – близоруко сощурившись, сказала она, разглядывая Тарилор с любопытством, – Я думала, что вы обычная девушка, а вы эльф. Стара я стала, вижу плохо, потому и не узнала. Да в нашем лесу давно и не живут эльфы. И никто не живет, осталась только я, старая, да мои внучки.

– Вы здесь живете, сударыня? – удивилась Тарилор.

– А то как же, – закивала старушка, – Почитай всю жизнь. Здесь, наверное, и помру.

Она, кряхтя, передвинула вязанку с одного плеча на другое, согнувшись при этом еще больше.

– Давайте я вам помогу, – пожалела ее Тарилор, забрала вязанку и перекинула ее поперек седла.

– Уж сделайте одолжение, добрая госпожа, – обрадовалась старушка, – Домишко мой тут рядом. Посидите у нас, отдохнете. Лучшего травяного чая, чем у меня вы нигде не попробуете! А коли хотите, оставайтесь ночевать. Скоро смеркаться начнет.

– Нет, спасибо. Мне нужно до заката выехать на Главную дорогу, – отказалась Тарилор.

– Ну, тогда я вам покажу, как выехать к Темноборскому броду, – закивала старушка, – Оттуда доедете до Альдина, а там и до Главной дороги недалеко.

С этими словами она зашагала по тропинке налегке, а Тарилор поехала за ней. Непролазная глушь впереди вскоре начала светлеть, и тропинка вывела старушку и Тарилор верхом на единороге на поляну, окруженную плотной стеной леса. На краю поляны под зонтиком высокой могучей ели стоял старый, вросший в землю почти по самые окошки домик с камышовой крышей. В сгустившихся сумерках за окошками приветливо теплились огоньки.

– Оставьте вашу красивую лошадку в стойле, – сказала старушка, указав на навес, пристроенный у стены дома, под которым были сооружены лошадиные ясли, и вошла в маленький палисадничек перед входной дверью.

Тарилор спешилась, привязала единорога, взяла вязанку хвороста и пошла за старушкой в дом. Сразу за дверью оказалась маленькая горница, бедная и немного темная, но чистая и уютная. В большом очаге горел огонь, на столе, накрытом клетчатой домотканой скатертью стояла вазочка с полевыми цветами и масляная лампа. В комнате за рукодельем сидели три молоденькие девушки, одетые так же, как их бабушка, бедно, но опрятно. Две из них вязали, сидя за столом, третья сидела у окна за прялкой.

– Бабушка вернулась! – обрадовалась самая старшая по виду девушка, вставая и откладывая вязание, – Мы уже волноваться начали, ведь скоро ночь.

– Все в порядке, – с улыбкой ответила старушка, – У нас гости, мои девочки.

– Значит, нужно заварить чай и накрыть на стол, – сказала средняя девушка и тоже отложила вязание в сторону.

– Ой, эльф! – простодушно удивилась младшая, сидевшая за прялкой, подошла к Тарилор и забрала у нее хворост.

– К нам редко кто заходит, – добродушно усмехнулась хозяйка, поставив свою палку в угол за дверью и надев широкий передник, – Боюсь, не замучили б они вас расспросами.

ТЕМНОБОРСКИЙ БРОД

Чай из трав, которые старушка собирала в Темноборье, оказался и вправду необыкновенно вкусным. А ужин проголодавшейся за день Тарилор подали простой, но очень сытный. Внучки хозяйки с удовольствием прислуживали за столом удивительной гостье, случайно заехавшей к ним издалека, и все расспрашивали о жизни в Ильрагарде, о новостях в большом мире за пределами дремучего леса.

– Не страшно вам в этой глуши? – спросила Тарилор у старушки, которая сидела в кресле на другом конце стола и штопала чулок.

– А чего мне бояться на старости-то лет? – ответила старушка, подняв голову от работы, – Разве что за моих девочек. Здесь им не место. Я все хочу, чтобы они перебрались жить за реку, в деревню, но они и слушать не хотят. Видно уж как умру, тогда...

– Какие вы вещи нехорошие говорите, бабушка! – возмутилась Роза, старшая из внучек старушки.

– Жизненные вещи говорю, – строго ответила бабушка, – Чем спорить, лучше бы подлила нашей гостье еще чаю.

Девушка послушно встала и пошла к очагу, над которым кипел жестяной чайник.

– Но я слышала, что в Темноборье развелись волки-оборотни, – заметила Тарилор.

– Тогда бы за порог нельзя было выйти, – отозвалась средняя внучка Лили, снова севшая за вязание, – А бабушка всегда гуляет по лесу одна.

– А может, все-таки запереть дверь на ночь покрепче? – встревожилась младшая внучка Маргарита.

– Не пугайте нашу маленькую маргаритку историями про оборотней, госпожа, – ласково улыбнувшись внучке, попросила старушка, – Она у нас и так пуглива, как овечка.

– Я теперь и сама вижу, что это выдумки, – кивнула Тарилор и подвинула чашку ближе к краю стола, чтобы Розе удобнее было наливать в нее чай.

Когда облачко горячего пара над чаем рассеялось, Тарилор увидела в чашке свое отражение. Она сидела за корявым столом в мрачной комнате. На полках в буфете вместо банок с вареньями и соленьями стояли склянки с ядовитыми снадобьями, с потолка свешивались связки птичьих лапок, сушеные головы летучих мышей и обрывки паутины. Над очагом кипел котел с каким-то тягучим зеленым варевом, а рядом с ней с чайником в костлявых пальцах стоял скелет, одетый в платье и чепец. Два других скелета сидели за прялкой и вязаньем. Тарилор попыталась разглядеть, кто же сидит напротив нее за столом, но увидела лишь неясную фигуру в плаще с головой, закрытой капюшоном. От этой фигуры веяло холодным безымянным ужасом. Тарилор с трудом заставила себя оторвать глаза от отражения в чашке и посмотреть вокруг. В чистенькой горнице в кресле с чулком и иголкой в руках по-прежнему сидела маленькая старушка, а ее внучки приветливо улыбались заезжей гостье из Ильрагарда.

– Однако, вечереет. Пора бы мне и в дорогу, – беспечно улыбнувшись, сказала Тарилор и медленно встала из-за стола.

–Уже? Ой, как жалко! – огорчилась юная Маргарита.

– А то стемнеет, и госпожа заблудится, – заметила старушка, – Надо показать ей дорогу, дети.

– Я провожу и объясню, как ехать, – сказала Роза, а Лили подала ей зажженный фонарь.

Выходя с девушкой из дома, Тарилор украдкой нащупала под коротким зеленым плащом торчащий из-за пояса серебряный кинжальчик и пожалела, что лук и колчан со стрелами оставила притороченными к седлу единорога. Но Роза как ни в чем не бывало проводила ее до навеса, под которым жевал сено в стойле голубой единорог, и вышла с фонарем на тропинку в лесу, освещая путь.

– Сверните направо, – сказала она, – Там дорога пойдет шире, и вы быстро доедете до опушки как раз рядом с Темноборским бродом. Я постою здесь, пока вы не доедете до поворота.

Не зная, можно ли верить сказанному, Тарилор пустила единорога вскачь и вскоре оказалась на широкой тропе удобной для проезда. Ветки деревьев больше не хватали за одежду, а стволы не загораживали путь. Тарилор придержала единорога и оглянулась назад. Огонек фонаря помаячил еще в лесу и скрылся, возвращаясь к домику старушки.

– Что за наваждение? – вспомнив зловещую фигуру в темном капюшоне, пробормотала Тарилор, – Неужели мне почудилось?

Стоило эльфийке сесть на единорога и скрыться в лесу, домик на поляне исчез. Вместо него под большой елью стояла обросшая мхом землянка с зияющей черной дырой вместо двери. Внутри нее, в темной комнате с низким потолком, все указывало на то, что здесь обитает ведьма, знакомая с темным колдовством. В кресле у стола сидела фигура, закутанная в длинный плащ с капюшоном, вокруг суетились три человеческих остова, одетые в женскую одежду и чепцы.

– Хватит ломать комедию, снимите эти тряпки! – свистящим голосом проговорила темная фигура, взмахнула рукой, и одежда сползла со скелетов на пол, открыв обрывки истлевших саванов, – Откройте мне зеркало и прочь с глаз моих.

Скелеты бросились в дальний угол землянки и дрожащими костяными руками сорвали со стены висевшую на ней темную ткань. Фигура в плаще снова махнула рукой, и один за другим ее мертвые прислужники рассыпались. На полу остались лежать три горстки праха.

– Вы и людишками-то были неважными, – тихо, пренебрежительно прошелестела фигура в плаще, хлопнула в ладоши и повелительно проговорила, – Орн, я тебя жду!

Под тканью, сорванной скелетами, на стене тускло блеснуло большое узкое зеркало в раме из черненого серебра.

– А чего меня ждать? – язвительно произнес скрипучий надтреснутый голос, – Я уже здесь, Мудрейшая госпожа.

В зеркале вспыхнул бледный свет, и появилось отражение большого зала без окон в мрачном замке. В зале стояло большое резное кресло. В кресле, закинув ноги на подлокотник, сидело безобразное существо в черных одеждах. Скрестив на груди когтистые лапы, оно ухмылялось, обнажая длинные клыки во рту. Его худое бледно-зеленое лицо с горбатым острым носом и пронзительными глазками было изрыто глубокими морщинами и походило на иссушенную жарой глиняную почву. Голова была совершенно лысой, с корявыми наростами, а острые уши угрожающе торчали по бокам черепа.

– Вы знаете, который час, Любезнейшая госпожа? – ехидно осведомилось существо, – Солнце садится. Все приличные люди уже ложатся спать.

– Ты не человек, – холодно ответила темная фигура.

– Конечно, о Черная госпожа, – кивнуло существо, не оставив игривого тона, – Я – Орн, демон из зеркала. Что вам угодно от меня?

– Здесь был эльф, – своим свистящим голосом молвила темная фигура, – Эльф из Ильрагарда, ездивший по каким-то делам в Ергланд.

– Эльф?– удивился демон из зеркала, – Здесь был эльф, и его отпустили живым?

– Да, именно, – подтвердила темная фигура, – Пришлось устроить маленький спектакль, чтобы себя не выдать. Я не хочу заявить о себе раньше времени, а эта эльфийка могла о многом догадаться. Она расспрашивала, не водятся ли в Темноборье волки-оборотни. Это не спроста.

– Да, не спроста, – с готовностью согласился демон и, подперев лапами острый подбородок, задумался, – Эта эльфийка могла быть царским курьером, – сказал он, наконец, – Она ездила проверять слухи, неизбежно возникшие в результате вашей блестящей деятельности, о Коварнейшая госпожа. Мы устранили Гвендаля, потому что он слишком много узнал. Царица могла послать за советом к кому-то еще из мудрейших чародеев. В Ергланде последние пятьдесят лет живет Восточный Колдун.

– Этот старый дурак Ютас, – прошелестела фигура в плаще, кивнув головой, спрятанной под капюшоном, – Ты бываешь очень проницателен, мой верный Орн.

– Для вас стараюсь, тружусь, – с притворным тяжким вздохом ответил демон, – Вы зря оставили в живых эльфа. У этих тварей чутье на темное чародейство. Эльф мог что-то почувствовать, у него могло открыться внутреннее око, и он мог увидеть правду. Нужно было его сразу убить.

– Ты бываешь проницателен, Орн, да не всегда бываешь умен, – усмехнулась темная фигура, – А вдруг кто-то еще знал, что эльфийка поехала в Темноборье, выяснять на счет оборотней? И вот она там исчезает. Конечно, подумают, что слухи об оборотнях правда. А мне нужно, очень нужно выиграть время, прежде чем я смогу действовать в открытую.

– Но если она обо всем догадалась, Дальновиднейшая госпожа? – озабоченно возразил Орн, – Лучше уж было ее убить.

– А кто сказал, что она останется в живых? – с холодной усмешкой спросила темная фигура, – Пусть приедет в Альдин. Там мои верные лесные стражи не могут ее достать: трусливые деревенские жители кругом навешали талисманов от оборотней. Но есть один, который может пройти через амулеты людей. Ульфар ее достанет. Когда она погибнет от его клыков, все решат, что это случайность, что это был просто голодный волк.

– И даже очень голодный, – демон поежился в своем кресле, – Не хотел бы я ближе познакомиться с Ульфаром. Но боюсь, что эльфийка не доживет до встречи с ним. Солнце садится. Ваши лесные стражи, о Предусмотрительнейшая госпожа, доберутся до нее раньше.

– Проклятье! – воскликнула фигура в плаще, – Это вполне может случиться. Где она сейчас? Покажи мне ее, Орн.

Лесная тропа становилась все шире. Кажется, она действительно вела к реке. Но после увиденного в отражении Тарилор не оставляла тревога. Солнце садилось, цепляясь за верхушки деревьев, и в лесу пробуждались звуки. Вдалеке тревожно ухнул филин. За спиной послышался неприятный писк, шелест крыльев, и мимо промчалась стая летучих мышей. Тарилор на всякий случай вынула из колчана стрелу и натянула тетиву. Единорог сделал еще несколько шагов, и из-за высокого тернового куста послышался шорох. Тарилор остановила единорога и прицелилась в куст из лука.

– Эй, кто там? А ну быстро выходи! – грозно крикнула она.

– Тетя, не стреляйте, это я, – пролепетал тоненький голосок, и из-за куста показалось чумазое детское личико.

Мальчик лет семи, если считать на человеческий возраст, вышел на тропинку, боязливо глядя на Тарилор заплаканными глазами. Следом за ним вышла девочка немного постарше, с видом защитницы взяла его за руку и также испуганно уставилась на эльфийку и ее единорога.

– Вы откуда здесь взялись? – спросила Тарилор с удивлением и, памятуя о посещении лесного домика, с недоверием.

– Мы заблудились, – с горечью объяснила девочка, – Мы собирали камешки у реки на том берегу. А на этом они были еще красивее. Там совсем мелко, вот мы и перешли. А потом в лес пошли за малиной.

– А мама испекла пирог яблочный. Соседи в гости пришли, наверное, все уже без нас съели, – пожаловался мальчик со слезами в голосе.

– Вы из Альдина? – спросила Тарилор.

Дети энергично закивали головами. Тарилор задумалась, сомневаясь, верить ли им.

– Я домой хочу, – жалобно моргая, проговорил мальчик.

В темноте где-то неподалеку послышался протяжный вой.

– Волк! – вскрикнула девочка.

– Надо убираться отсюда, – отбросив колебания, сказала Тарилор, – Ну-ка, полезайте ко мне на седло.

– Мама не велела ездить с незнакомыми, – нерешительно проговорила девочка, когда ее младший брат взялся за руку Тарилор, и она подняла его и посадила на единорога впереди себя, – Вот заберут нас эльфы к себе, что тогда?

Тарилор нагнулась и подняла ее вслед за братом.

– Эльфы крадут детей, – проворчала она, – Чушь какая! Зачем нам глупые человеческие дети? И так забот хватает.

Она обхватила детей одной рукой, чтобы не упали, а другой натянула поводья. Вой раздался совсем рядом, справа от тропы. По кустам зашуршали быстрые шаги. Затрещали сухие ветки. Тарилор похлопала единорога по шее, и он пустился вскачь. Шуршание, шаги, хруст веток, слышались теперь то справа, то слева. Тарилор услышала еще и тяжелое частое дыхание за спиной, словно кто-то гнался за ними. Мальчик вцепился дрожащей ручонкой в ее руку.

– Что это, тетя?– испуганным шепотом спросил он.

– Ничего, ничего, – успокаивающе ответила Тарилор, подгоняя единорога.

– А там? – спросила девочка, указывая на обочину дороги, – И вон там!

Тарилор посмотрела туда, куда она указывала. Со всех сторон из темноты на них смотрели горящие глаза. За деревьями, за кустами мелькали неясные силуэты, похожие на огромных волков. Эти тени с горящими глазами стекались к дороге. Их громкое частое дыхание уже совсем отчетливо слышалось в тишине. Тарилор изо всех сил натянула поводья, чтобы заставить единорога скакать галопом. Но это и не требовалось. Почувствовав опасность, единорог испуганно захрапел и помчался во всю прыть.

– Держитесь крепче! – сказала Тарилор мальчику и его сестре, – Нам надо поскорей доехать до брода. За рекой оборотни нас не достанут. Из леса им не выйти.

Она твердо знала, что выбраться из леса нужно во что бы то ни стало, и что вся надежда теперь на единорога. Перескакивая через кочки и вылезшие из земли корни деревьев, он несся по лесу. А позади слышался топот когтистых лап, словно за единорогом гналась свора собак. Горящие глаза оборотней сверлили темноту, дети испуганно зажмурились, чтобы не видеть их. Впереди показался просвет, в котором виднелось звездное небо. Тарилор похлопала единорога по шее, и он помчался к опушке, уже совсем не разбирая дороги. Ветки опять хлестали по лицу и рвали одежду, но Тарилор не обращала на это внимания. Она видела только звезды, сиявшие на небе в конце пути, и уже слышала, как плещется река на мелководье. Дети вдруг испуганно завизжали. На дорогу выскочил большущий волк и прыгнул прямо на единорога, собираясь вцепиться ему в шею. Тарилор едва успела схватить его прямо в воздухе рукой за загривок и отшвырнуть в сторону. Острые, как лезвия, клыки лязгнули рядом с шеей единорога, и оборотень упал на дорогу. Единорог проскакал прямо по нему, оборотень заскулил и остался лежать поперек дороги. Оглянувшись назад, Тарилор увидела, как остальные оборотни, столпившись вокруг, рвут раненого собрата на куски. Мальчик тоже обернулся было посмотреть, но Тарилор прикрыла ему глаза рукой. Вцепившись в нежданную добычу, волки приотстали. Впереди на дороге показалось большое поваленное дерево. Единорог одним сильным прыжком перемахнул через него и выбежал из леса на широкий луг. Над ним высоким куполом простиралось чистое ночное небо, а впереди в звездном свете блестела Альда.

– Брод! – обрадовано закричали дети.

Поднимая брызги, единорог проскакал по воде на другой берег реки. Тарилор натянула поводья, придержав его быстрый бег, и оглянулась, чтобы посмотреть на Темноборье. Лес чернел за рекой бесформенной массой. А в его черноте угрожающе и одновременно беспомощно горели холодные злые огоньки волчьих глаз. Оборотни не могли перейти реку, их силы кончались за пределами Темноборья. Ночную тишь опять прорезал тоскливый вой. Мальчик вздрогнул и поежился. Тарилор успокаивающе тронула его за плечо.