Текст книги "Голос белых ангелов"
Автор книги: Вецель Евгений
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Грегори
Как только мы договорили с Полом и вышли из бассейна, в комнате нам встретился Грегори, который спокойно стоял у окна и пил молоко. Он делал это небольшими глотками и всё время морщился. Мы переглянулись с Полом и рассмеялись.
– Грегори, не притворяйся, то молоко, которое ты сейчас пьёшь, нарисовано твоим воображением, – улыбнулся я, подходя к шкафу, где у меня хранилась свежая одежда пошитая ангелами.
– Если бы, – нахмурился Грег, – когда каждый из вас пьёт эту странную жидкость, я чувствую все малейшие грани вкуса этой неприятной жижи. Особенно меня раздражает послевкусие. Неужели людям нравится, когда после молока, во рту заводятся бактерии, которые с удовольствием потребляют остатки питательной жидкости. Если ты пьёшь воду, то бактериям кушать во рту нечего и они погибают. Другое дело с молоком. Все, кто меньше микрона, должны памятник поставить ангелам, которые подсаживают людей на молоко. Стоматологи тоже скинутся.
– Мы можем запивать молоко спиртом, – рассмеялся Аполлион, который пытался достать котёнка из под кровати. – Будем дезинфицировать.
– Ещё чего не хватало, – с недовольным видом, прокомментировал Грег. – Не забывайте, вашему телу всего 10 лет. И вообще, на этой планете мы должны забыть про алкоголь. Уж лучше зубы чистите и я буду доволен.
– Мы почистили, – отчитался я.
– А что толку? Сейчас же завтракать сядете, – продолжал ворчать Грег. – Вот учишь вас учишь, а вы элементарных вещей не понимаете. Если бы люди были чистоплотнее, они бы жили гораздо дольше.
– Чисти не чисти, – пошутил Пол, прижимая котёнка к щеке, – а через несколько лет всё равно умирать. Хорошо ещё, что можно выбрать смерть от астероида или землетрясения вызванное приближением непрошеной планеты.
– Я тебе выберу, – ругнулся Грег. – Мы не для того с Тринити мучились и таскали вас через века, чтобы вы погибли от вымышленного астероида.
– Почему вымышленного? – сказал я и внимательно посмотрел на него.
Грегори повернулся ко мне и демонстративно бросил недопитый стакан на пол. Я зажмурился, приготовившись к звуку разбитого стекла, но ничего не произошло. Стакан исчез в воздухе. Грегори смотрел на меня во все глаза и с небольшими нотками презрения, сказал:
– А что ты думаешь? Перегрелся, упал в обморок, увидел глюки, которые вызваны моим рассказом про планету Нибиру. И ещё и дня не прошло, а про это знают все твои знакомые. Зачем ты разносишь свои собственные непроверенные домыслы?
– Ты мне не веришь? – спросил я, с непониманием уставившись на возбуждённого Грега.
– Где факты? – повысив голос, продолжил Грег. – Кто тебе дал право, поднимать панику среди людей? Кто тебя будет слушать, после того, как ты в холостую крикнул “волки-волки!”. Достал нож, бей. Сказал астероид, докажи.
– Ты сегодня не в настроении, – тихо сказал я.
– А где мне взять настроение? – продолжил ругаться он. – У меня нет рыбок, которые сотрут людям память, после того, как ты им вложишь туда повод для паники. Если ещё раз, услышу от тебя слова про астероид или планету Нибиру, пеняй на себя!
– Не надо так нервничать, – попросил я.
– Тебя это тоже касается! – громко крикнул Грег, обращаясь к Полу и тыкая в него своим худым пальцем.
– Что касается? – сделав глупый вид, ответил Пол.
– Астероиды и Нибиру не существуют! – громко ответил Грег.
– Какие астероиды? Какая такая Нибиру? – улыбнулся Пол.
– Правильно! – похвалил Грег и ушёл из комнаты, не дав нам шансов ответить.
Когда дверь закрылась, мы с Полом сели за обеденный стол и стали намазывать масло на хлебцы, которые мы научились делать из местных злаков. Мы сидели молча и глупо улыбались друг другу. Пол особенно медленно взял графин молока и, хихикнув, стал наливать его в два больших стакана.
– Ты его когда-нибудь видел таким? – спросил он, придвинув мне полный стакан.
– Первый раз, – ответил я.
– Видимо, он хочет сделать тему конца света закрытой для человечества, – хрустя хлебом, заключил Пол.
– Похоже, ангелы тоже ничего не должны знать, – добавил я.
– Ты подчинишься? – спросил Пол, кладя в рот маленький кусочек сыра.
– Нет, – ответил я.
– Ты дурной? – он же тебя всегда слышит. – Ты хочешь вызвать его гнев?
– Ну и пусть, – ответил я, рассматривая котёнка, который играл с занавеской у окна, оставляя там затяжки. – Ангелы должны знать, к чему им готовиться.
– Ты веришь, что то, что ты видел, было пророчеством? – спросил Пол, перестав кушать.
– Всё же сходится, – стал рассуждать я. – Ангелы ждут конца света и знают, что мы их спасём. Они видят нас во сне и помогают нам избежать смерти. Если родилось подобное пророчество о том, что их спасём мы, значит они видели нас во сне. Я им верю. Кстати...
– Что кстати? – заинтересованно спросил Пол.
– Ты можешь вспомнить, за эти пять лет, ангелы хоть раз обманывали нас? – спросил я.
Пол пригнулся ближе к столу и тихо ответил:
– Нет, они, исключительно наивные и безобидные существа.
Начав крутить пальцем по верхушке стакана, я продолжил:
– Вот! Значит они не обманули с этим своим пророчеством. А как мы будем спасать ангелов, если мы решили скрыть мой сон? А Грегори нас хоть раз обманывал?
Аполлион задумался и вытянув руки, стал загибать пальцы. Через полминуты он улыбнулся и ответил:
– Множество раз.
– По их концу света, всё сходится. Они видят сны про людей в своих бассейнах. А я там вижу сны про ангелов, – размышлял я.
– Значит тебе нужно было в этом сне, помочь ангелам спастись, – предположил Пол.
– Как? Раскрыть зонтик? Расстрелять астероид из пушки? Попросить ангелов отлететь от своей планеты подальше? Как можно спастись от астероида? Вызвать американских бурильщиков?
– Как, как... заладил, – нахмурился Пол, – твой сон, ты и расхлёбывай. Я не хочу ссориться с Грегори и предпочту остаться в нейтралитете.
– Трус! – буркнул я.
– Хам! – ответил Пол.
– Ты сегодня работаешь? – спросил я, по дружески улыбнувшись.
– Конечно, – ответил Пол. – Хотя конец света, достаточный повод не прийти на работу.
– Справку попросят, – пошутил я.
– Ангелы ничего не попросят, – махнув рукой, ответил Пол, – хочу приду, хочу нет. Но я хочу, поэтому приду. Котёнка тебе оставлять? Или ты будешь так занят спасением мира, что забудешь о том, как пропускать сквозь него молоко и прочую еду?
– Оставляй, он мне понравился, – сказал я, подбирая котёнка с пола. – Ещё раз спасибо за моё первое домашнее животное. Его как зовут?
– Ты хозяин, ты и придумывай, – ответил Пол и вышел из комнаты.
Я собрал всю посуду, помыл её в раковине и разложил по шкафчикам кухни. Родители, когда вернутся с работы, будут рады отсутствию грязной посуды. Мои киносеансы начинались вечером, поэтому я решил пока прогуляться.
Я надел куртку и решил прогуляться до берега океана. Идти туда нужно было сорок минут, но меня это не пугало. Сорок ангельских минут, это всего двадцать наших. Привыкнуть к быстрой смене дня и ночи, оказалось довольно простым делом. Создавалось устойчивое ощущение, что это самый оптимальный режим сна и бодрствования, когда ты спишь два раза в сутки, по 4-5 земных часов.
В таком режиме, по утрам встаёшь без обычного ощущения того, что готов проспать ещё целый день. За короткий день, совсем не успеваешь устать. Кушаешь в два раза чаще, чем привык на Земле. И само сабой получается, что в таком режиме все дела завершаются быстрее. Три года, которые понадобились Аполлиону для того, чтобы объяснить оператору, кто такая кошка, на самом деле длились полтора Земных года.
Во время моего пути на берег, ко мне пристала парочка людей, которые недавно прилетели и сейчас не могли найти себе стоящего занятия. Пока я делал им краткий обзор по планете, на которую они попали, мы пришли на побережье. Я извинился и оставил надоедливую компанию, оставив их обсуждать мои рассказы. Тут пахло солёным океаном. Очень родной запах. Шум волн, ветер, который раздувал мои волосы – всё это было таким Земным.
Я любил бывать здесь на берегу. Именно тут на меня нападал такой мощный приступ ностальгии, что сначала мои глаза начинали слезиться, а потом я забывал, что нахожусь на другой планете. Я смотрел на то, как волны путешествуют по воде, рождая белых барашков у самого берега и с приятным шумом разбиваются о прибрежный песок.
Ангелы очень любили ходить, а особенно бегать босиком по мокрому песку вдоль пляжа. Они постоянно отвлекали меня от моих воспоминаний о Земле и мешали жалеть самого себя. Ангелы вообще были очень спортивными и практически всё время, занимались физическим трудом.
Именно поэтому, наверное, я никогда не видел ангела, который болеет. Я никогда не слышал, как ангелы сморкаются или кашляют. С их высокой температурой тела, бактерии размножаться не могут. Подумав дальше, я рассмеялся над собственным воображением.
Мне привиделись бактерии, которые лежат в спальне при 50 градусах жары. Муж начинает приставать к жене, а та говорит: «Я не могу, у меня голова от жары раскалывается». Так попавшие в ангелов вирусы и умирают от собственной старости, не успев обзавестись потомством.
– Ты решил устроить противостояние? – неожиданно раздался голос Грегори сзади.
– Почему? – спросил я, не оглядываясь.
– Я слышал, что ты сказал Полу, – спокойно ответил Грег. – Я так понял, что ты не услышал моих слов. В наших общих интересах, отсутствие паники у людей и ангелов.
– Это я понял, – ответил я, глядя на то, как волны выносят на берег пожелтевшую траву.
– Тогда почему ты сопротивляешься? – миролюбиво спросил он, стоя на большом удалении позади меня.
– Я хочу спасти ангелов, – твёрдо сказал я.
– А людей, спасти не хочешь? – ехидно спросил Грег.
– Я хочу спасти всех, – поправился я. – Чтобы я успокоился, нужно убедиться, что астероидов летящих сюда нет. Чем больше я вспоминаю тот сон, тем больше мне кажется, что он отражает реальные события.
– Нам некогда заниматься такой ерундой, – твёрдо ответил Грегори, подходя ближе ко мне. – У нас нет фактов, подтверждающих твои видения.
– Ты мне не веришь? – спросил я и оглянулся.
– Я всегда знаю, говоришь ли ты правду, поэтому твой впорос не корректен, – по деловому продолжил Грег. – Я сам видел то, что тебе причудилось. И я уверяю тебя, что это был сон, вызванный твоими преживаниями по поводу Земли.
– Допустим, но тогда Земле тоже ничего не угрожает? – спросил я.
– Угроза уничтожения жизни на Земле, очень большая, – нахмурился Грегори. – Я видел эту большую планету своими глазами. Я находился в разуме тех учёных, которые просчитывали траекторию. Я сам, помогал им. Вероятность отмены «конца света на Земле» ничтожна. Наблюдение за небесным телом в телескоп, учитывая динамику движения и траекторию, даёт мне право утверждать, что в течении этих пятидесяти или ста лет, наша планета вымрет.
– Допустим, – нахмурился я, – но это и означает, что нужно попытаться спасти Атлантис, чтобы он спас нас.
– Спасти от чего? – улыбнулся Грег. – От твоего воображения?
– Давай мыслить логически, – не унимался я, рисуя только мне понятные знаки на песке. – Во-первых, у ангелов есть легенда о «конце света» с нами в роли спасителей. Во-вторых, если ангелы могут видеть будущее людей во сне, то и люди могут видеть будущее ангелов. То, что я наблюдал, скорее всего, являлось вещим сном. Ангелы могут менять человеческое будущее, сможем и мы!
– Давай дальше, я не буду тебя перебивать, – нахмурился Грегори, – потом поспорим. Высказывайся.
– В-третьих, я никогда не видел, как выглядят астероиды, а в этом сне, смог рассмотреть все подробности, – продолжил я. – В-четвёртых, если природа решила стереть всё с лица Земли, то она найдёт нас в любой точке вселенной, чтобы довершить свой замысел.
– Какая такая природа? – рассмеялся Грег. – Мы сами вершим своё будущее. Ты не можешь быть так наивен, чтобы полагаться на высшие силы и природу. И вообще, ты интересно мыслишь, как будто люди так насолили «природе», что она будет бегать за нами с планеты на планету и мстить. Не говори ерунды, не разочаровывай меня.
Бар
Когда я уже собрался уходить с пляжа, я заметил вдалеке взрослую женщину. Люди очень редкие гости у побережья Атлантиса, поэтому ангелы, гуляющие тут, смотрели на неё с удивлением. Она, в свою очередь, всматривалась в лица всех, кого встречала. В её взгляде выражалась какая-то надежда. Когда она подошла ближе и задержала взгляд на мне. Она обрадованно улыбнулась и уже за несколько метров, стала кричать:
– Мальчик! Можно тебя на минутку? Тебя как зовут?
– Всеволод, – ответил я.
– Ты не знаешь куда мне идти, если я потерялась? – спросила она. – Вышла из дома рано утром, дошла до океана, попыталась вернуться, а как выглядит дом, где я оставила вещи, я не помню. Вот бы знать адрес.
– У ангелов нет адресов, – ответил я, чувствуя, как замерзаю на открытом ветру. – Пойдёмте, найдём ваш дом.
– Пойдём, – обрадовалась она, – Эти крылатые существа разговаривают на непонятном языке. Мы совсем друг друга не понимаем. А наш мальчик-переводчик, который умеет с ними общаться, мне сейчас уже не найти. Как мы будем искать мой дом?
– Закройте глаза, пожалуйста, – коротко сказал я, взяв её за руку.
Она послушно подчинилась и я, долго настраиваясь, заглянул в её память. Сложно было понять, где находится дом, который я увидел, но отследив её путь, который запомнило её подсознание, я примерно понял, куда идти.
Я открыл глаза и потянул её за руку. Мы вышли с пляжа и пошли в сторону города. По дороге я спросил:
– Как вам Атлантис?
– Ужасно, – нахмурилась женщина, – я конечно рада, что мы нашли обитаемую планету, но я не могу взять в голову, что мы будем тут делать. Очень домой хочется. Там всё привычное и понятное, а тут я уже заблудилась.
– Вы кто по профессии? – спросил я.
– Врач-терапевт, – ответила женщина.
– А зачем вы сюда полетели? – спросил я.
– Все полетели и я полетела, – глупо улыбаясь, ответила она, – Мы всем терапевтическим отделением вызвались в добровольцы. Двести тысяч людей наверняка будут болеть и тогда мы понадобимся. Я, только, ума не приложу, где мы будем брать лекарства, когда закончатся наши запасы.
– Привезут ещё, – улыбнулся я. – Земля же никуда не денется. Свяжетесь с домом, и вам доставят всё необходимое.
Женщина странно посмотрела на меня и долго молчала перед тем, как ответить.
– С Землёй нет связи, – нахмурилась она. – У меня сейчас сын на орбите этой планеты, он говорит, что они безуспешно пытаются наладить связь. Видимо нас телепортировали так далеко, что мы остались предоставлены сами себе.
– Значит отправим обратно один из кораблей, – заключил я. – Он смотается на Землю и привезёт всё необходимое.
Женщина повторно посмотрела на меня как на наивного и сказала:
– Всеволод, я конечно извиняюсь, но каждый ребёнок знает, что телепортация в одну сторону может длится всего месяц или два, а в обратную сторону несколько сотен лет. Ты не читал поправок теории относительности в соответствии с обновлением теории струн?
– Первый раз слышу, – сказал я, задумавшись о том, что я рискую никогда не увидеть своего дома.
– Мне сын рассказывал, – продолжила она, быстро шагая по мостовой, – генератор Хольцмана использует червоточины между искривлённым пространством. Эти червоточины требуют совсем немного энергии при движении в одну сторону, и практически не преодолимы в другую. По крайней мере, никому ещё не удавалось прибыть обратно. Это как упасть с неба. В одну сторону это делать легко, а в другую нужно тратить много энергии.
– Подождите, – нахмурился я, – вы хотите сказать, что с Землёй нет ни связи ни транспортного сообщения? И когда сын всё это вам объяснил, вы, зная что никогда не вернётесь, вызвались добровольцами?
– Конечно, – гордо улыбнулась женщина, – Я врач, я клятву давала. Тем более, что кроме сына у меня никого нет и мне не было смысла оставаться на Земле. А отговорить моего сына от полёта, не сможет и сама королева Анна.
– Давайте рассуждать логически, – продолжил я, – я просто хочу понять, чем вы руководствовались, отправляясь в другую точку вселенной, не зная, будет ли здесь место, где можно жить?
– Всеволод, ты странный, – нахмурилась она. – Я же объяснила, мой сын полетел сюда. Это его долг, он военный. Я не могла его оставить одного. Я врач и должна заботиться о нём и о других. Мы, конечно, не знали, есть ли тут обитаемые планеты, но в любом случае, даже если бы мы не нашли тут жизни, мы могли бы жить в космических кораблях. Они настолько большие и приспособленные для жизни, что даже если бы не было этой планеты, мы бы оставались там очень долго, до самой старости.
– У меня возникает два вопроса, – задумчиво сказал я, – во-первых, где вы собирались брать еду для такого большого количества людей в космосе, а во-вторых, зачем прилетели военные?
– Всеволод, про военных ты сам можешь догадаться и ничего объяснять я тебе не буду, – ускоряя шаг, ответила она, – а еду мы умеем выращивать в специальных теплицах. У нас есть генераторы нескончаемой энергии, которых хватает для света, тепла и бесконечной регенерации воздуха.
Мы уже почти пришли и её дом был уже за поворотом. Я слушал эту женщину, и удивлялся терминологии, которой она владела. Зря я записал её в простушки, после первых её фраз.
– И много прилетело военных? – спросил я, убедившись, что нас никто не слышит.
– Достаточно, – улыбнулась она. – Вот мой дом! Спасибо тебе Всеволод.
Последние свои слова она произносила, сопровождая их благодарственными поцелуями в мои щёчки. Потом она зашла в открытую дверь и обернувшись сказала:
– Ты, по возможности, передай ангелам, чтобы наладили тут адресную систему домам. Если нужны будут названия улиц, мы их вместе придумаем.
– Вот, только, проспекта Ленина у них тут не хватало, – рассмеялся я.
Когда она скрылась из вида, я зашёл в близжайший бар, котрый открылся несколько лет назад. Его держал один из наших бортовых механиков, которого спасли вместе с Таней. Я сверился со своими биологическими часами, до моего киносеанса оставался целых два часа.
Никогда ещё, это кафе не вмещало столько посетителей. Прилетевшие люди, словно муравьи, нашли это кафе случайным образом и обозначив друг другу дорожки сюда, создали тут дикий аншлаг. Этот бар был вынужденно безалкогольным. Тут наливали молоко, чай, настои из трав, самые разные свежевыжатые соки.
С недавних пор, тут подавали жаренную курицу и даже суп лапшу. Хозяин заведения, приложил максимум усилий, для того, чтобы этот бар напоминал Земной. Тут была барная стойка, у которой шикарные, вновь прибывшие блондинки, пили голубоватый сок из конусообразных бокалов, помешивая содержимое нанизанной на палочку ягодкой.
Я прошёл на второй уровень бара и сел за столик с табличкой «зарезервированно». Мне открывался отличный вид, на всех людей, кто суетился внизу. Множество кружек, стаканов, бакалов и тарелок, создавали уютную атмосферу. Все увлечённо общались друг с другом, создавая впечатление, что в этом людском гаме, можно остаться незамеченным.
Четыре мужика сидели за деревянным столом, шепотом обсуждая вчерашний полёт и делая ставки, можно ли завоевать тут симпатичное ангельское создание. Среди столиков порхала симпатичная официантка, которой приходилось спешить больше обычного. Я огляделся внимательнее и удивился тому, что тут не было ни одного ангела.
Со времени открытия, ангелы очень часто заглядывали сюда, отведать человеческой еды. Они ходили в этот бар, словно в музей. Бортмеханик украсил стены заведения собственноручно нарисованными газетами. Он тщательно выводил чернилами колонки новостей и рисовал картинки. Он раздобыл несколько фотографий и смастерив для них рамки, повесил на почётных местах.
Его друзья, выточили бейсбольную биту, сшили все виды мячей, от футбольных до тенисных и всё эти предметы, напоминающие людям о доме, вызывали жгучий интерес ангелов. Они, бывая тут, то и дело тыкали своими пальцами в предметы и требовали объяснений.
Между ангелами и нами, была одна разительная черта. Когда люди путешествуют по разным странам, а надо сказать, что это любимое их занятие, они удивляются чужим обычаям и иногда восхищаются. Но люди очень редко подражают всему, что видят. Люди могут побывать в самых разных культурах, оставаясь самими собой. Характер и привычки людей, на редкость стабильны.
Мало кто из людей, побывав в Японии, станет кланяться при встрече с друзьями. Мало кто из них, побывав в Америке, будет улыбаться во все зубы всем окружающим, чтобы казаться «найс». Мало кто из иностранцев, побывав в России, начнёт лепить пельмени и рисовать на стенах в подъезде. Не многие посетители Испании, будут отчаянно жестикулировать при разговорах, напоминая вентилятор.
Люди умеют оставаться собой, окунаясь в чужую культуру. По крайней мере, они делают это лучше, чем ангелы. Эти крылатые создания, пугали меня своей наивностью. Было ощущение, что они как дети, которым интересно всё новое и им хочется всё попробовать и всему подражать.
Даже тысяча людей, которые уже спустились с неба, могут сделать так, что ангелы забудут свои старые порядки. А уж двести тысяч, испортят культуру ангелов так, что те будут ходить в джинсах, пить Колу, мечтать о шопинге и болеть потреблядством. И не дай Бог, ангелам взбредёт в голову, что спать в кровати удобнее, чем в бассейне.
– Симпатичные… высокие… рыженькие… вот бы… – доносились до меня далёкие обрывки фраз от мужчин сидящих у окна.
Мне снова стало стыдно за людей. Как можно представлять их интересы, если они тебе не понятны. Нужно побыстрее переселить людей к центру планеты, чтобы ангелы прилетали к ним в гости и не успевали понять, что от нас можно ждать.
– Что ты всё время беспокоишься на эту тему? – спросил Грегори, неожиданно появившийся рядом со мной.
Я перестал смотреть вниз и повернул голову к нему. Тот сидел с большой стеклянной кружкой золотистого пива с аппетитной шапкой пены. Он улыбнулся и качнув кружку в мою сторону, спросил:
– Будешь?
– Думаешь мне можно? – спросил я.
– Я из вежливости, – рассмеялся он, демонстративно отпив глоток, – ты ещё маленький.
Он вытер пену с верхней губы и переспросил:
– Ты почему беспокоишься по поводу людей?
– Предчувствие, – нахмурился я.
– Предоставь это мне, – самоуверенно улыбнулся Грегори, – Я усмиряю людей уже много миллионов лет. И если они ведут себя плохо, это лишь означает, что я их тестирую. Наберись терпения, ты всё равно ничего не изменишь.
– Изменю! – по детски вытянув губы, крикнул я.
Люди в баре затихли и стали искать источник резкого вскрика. Мы сидели на втором этаже, над стойкой бара, поэтому они не нашли нас и продолжили свой монотонный гул разговора. Парни у окна увлечённо смотрели на улицу, показывая друг другу то, что их интересовало. Они что-то обсуждали, но я их не слушал. Мне нужно было продавить свою идею.
– Да, да, – спокойно ответил Грегори, показывая мне успокаивающий жест рукой. – Давай оставаться спокойными. Тебе нет смысла кричать на меня я и так чувствую твои эмоции. Не заводись.
– Но мы же можем проверить, реален ли был мой сон? – спросил я, немного успокоившись.
– Можем, – делая несколько глотков, ответил Грег, – ты уж не повторяйся, если решил сегодня вечером увидеть этот сон снова, не нужно меня беспокоить заранее. Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
– Ты сказал, что, когда люди ведут себя плохо, ты их тестируешь, – вспомнил я. – Тринити что-то коротко рассказывала про твой Рай и Ад.
– У меня нет Ада, – потирая руки, сказал Грегори и стал водить губами так, как будто готовился к длинному рассказу. – Ад, это вымысел людей. Они думают, что вечные муки, это эффективнее, чем банальное уничтожение.
– Что ты имеешь в виду? – радуясь, что официантка без моего заказа принесла мне большую кружку ароматного чая и тарелку с местным печеньем.
– Спасибо, – скзал Грегори, обращаясь к девушке в белом переднике.
Она оставила его слова без ответа, давая понять, что не замечает его. Если раньше, в Советском Союзе, официанты не замечали реальных людей, то таких виртуальных как Грегори, не заметит и лучший официант года по мнению уважаемого гастрономического журнала.
– Ад, это самое непрактичное изобретение людского воображения, – продолжил размышлять Грегори.
– Почему? – спросил я.
Он отвлёкся на несколько секунд, глядя на входную дверь в бар. Как только дверь открылась и под восхищённый шопот, сюда вошли два рыжеволосых высоченных ангела, он отвлёкся от них и продолжил:
– Давай рассуждать логически, люди говорят, что те, кто будет грешить, будут вечно гореть в геенне огненной. Ключевое слово – вечно.
– И что? – внимательно слушая, спросил я.
– Если ценный человеческий ресурс грешил всю жизнь и отдалился от наших идеалов, то какой смысл тратить хозяину Ада, газ, дрова или бензин, уж не знаю, на чём они жарят, на то, чтобы жечь грешников? Причём вечно!
– Странные рассуждения, – улыбнулся я.
– Вот давай мыслить дальше, – не унимался Грегори, – в день, на сковородку одного грешника, у тебя уйдёт пять кубических метров газа. Если умножить этот расход на вечность, то сколько газа потребуется?
– Бесконечность, – ответил я, чувствуя, что он издевается.
– А какую пользу мы получим от бесконечного колличества безвозвратно потраченного топлива? – продолжил Грегори, еле сдерживая улыбку.
– Грешник поймёт, что жил неправильно, – ответил я.
– А что толку жарить грешника, который понял, что жил неправильно? – спросил он.
– Лучше его отпустить, – сказал я, устав отвечать на глупые вопросы.
– Но люди утверждают, что грешники навечно попадут в Ад, – подняв указательный палец, торжественно произнёс Грег. – Чувствуешь отсутсвие логики?
– Ты плохо знаешь Библию, – нахмурился я.
– Ну-ка? – захохотал Грегори.
– По Христианской вере, навечно в Ад попадают за не покояние. Мало согрешить, чтобы попасть в Ад. Нужно ещё искренне отказываться от раскаяния. Если человек по настоящему сожалеет о содеянном и просит о прощении, то Бог должен простить.
– Это да, – согласился Грег, – но весь этот разговор о раскаянии происходит за вратами Ада. Или ты думаешь, что жители раскалённых сковородок вставшие на путь исправления, попадают под амнистию?
– Грегори, ты, вообще, веришь в Бога? – спросил я.
– Верю, – неожиданно ответил он. – Мне тоже нужно верить во что-то светлое и неизвестное. Я хочу делить ответственность за человечество с кем-то ещё.
– Вы и так делите эту ответственность на пятерых, – улыбнулся я, удивляясь своей наглости.
– Кто эти пятеро? – спросил Грег, допивая своё пиво.
– Бог, ты, Тринити, люди и Голос, – ответил я.
– А причём тут Голос? – недовольно скривился Грег, крутя пустую кружку перед собой.
– По ночам они помогают людям в экстренных случаях, – напомнил я. – Ангелы-хранители, под руководством Голоса, тоже несут ответсвенность за человечество.
– Сколько нас развелось, – рассмеялся Грегори, воспользовавшись свистком, встроенным в ручку кружки.
Под звук свистка, кружка плавно наполнилась новой порцией пива. Это означало, что разговор про Рай и Ад, только начался.
