Текст книги "Все равно люблю"
Автор книги: Вайолетт Лайонз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
7
Что я натворил?
Это была первая мысль, которая ударила Марко в самое сердце, как только он открыл глаза.
О чем я думал, пойдя на это? Неужели события последних суток выжали из меня остатки разума и я внезапно поглупел? Кто я на самом деле? Взрослый, сформировавшийся мужчина или сексуально озабоченный подросток, который думает не головой, а тем, что у него находится между ног?
Марко осторожно отодвинулся от спящей Стефани, чтобы ненароком не коснуться ее и тем самым не ввести себя в искушение. Он перевернулся на спину и, уставившись в белый потолок, тихо вздохнул, до конца не веря в собственную глупость.
Он не хотел ввязываться в эту историю с самого начала. Сильвана сама заварила эту кашу, она и должна ее расхлебывать. Ей уже давно пора понять, что все совершают ошибки. А ошибки, как правило, имеют последствия. Все совершают ошибки! Эта мысль, словно струя холодной воды, ударившая в лицо, в одно мгновение рассеяла остатки сна и привела мозг в полное рабочее состояние. Марко вдруг почувствовал, что больше не может оставаться в постели. Он откинул одеяло и встал. Схватив джинсы и нижнее белье с пола, куда он швырнул их в порыве любовного экстаза, Марко быстро оделся и, застегивая на ходу молнию, направился в дальний конец спальни, к окну.
Разве то, что сделал он, не является примером того же необдуманного поведения, за которое он ругал Сильвану? И что он будет делать, если его ошибка приведет его к тем же последствиям, что и его сестру?
– Дурак! – выругался Марко и от бессильной ярости ударил кулаком в стену. – Ты просто полный идиот!
Этот эмоциональный всплеск проник в сознание погруженной в глубокий сон Стефани. Она шевельнулась, по ее лицу пробежала хмурая тень. Стефани еще не открыла глаза, но уже подумала о том, что рядом с ней на прохладных простынях лежит самый сексуальный мужчина в мире. Это было последнее, что она запомнила перед тем, как провалиться в сон.
Марко Маринелли.
Стефани мгновенно пробудилась ото сна, когда вспомнила бурно проведенное утро. Господи, что я наделала! – ужаснулась она. Как смогла допустить это? Почему потеряла контроль над собой и бросилась очертя голову в этот глубокий темный омут? Каким образом я…
– Добрый день, мисс Роуленд.
Тихий голос шел от окна спальни. Солнце, проникавшее в комнату через окно, было настолько ярким, что Стефани пришлось сильно прищуриться, чтобы разглядеть, где стоит Марко. Но все равно ничего, кроме темного силуэта, она не увидела.
– Неужели уже действительно день? – удивилась Стефани.
– Действительно. Мы с тобой кое-чем занимались довольно продолжительное время.
По телу Стефани прокатилась жаркая волна, когда она вспомнила, как это “кое-что” происходило. Первый взрыв страсти удовлетворил их на короткое время. После этого они еще не раз соединялись в лихорадочном экстазе, взлетали на вершину блаженства и затихали, прижавшись друг к другу. Но, едва их дыхание приходило в норму, они начинали чувствовать приближение новой волны желания. Сексуальный голод снова брал их в свои тиски и сплетал их тела в один жаркий влажный клубок.
– Я… я заснула… – пролепетала Стефани, отведя дрожащей рукой прядь, упавшую на глаза.
Случайно коснувшись рукой груди, она вдруг осознала, что лежит в постели нагая, какой и была в тот момент, когда заснула в объятиях Марко. Стефани инстинктивно схватилась за простыню, чтобы прикрыться, но замерла – в этот момент Марко вышел из тени, и она увидела его лицо. На нем было написано глубокое презрение.
Она почти угадала, о чем он думал. Ей уже слышалось, как он цинично произносит: “Уже немного поздно заботиться о приличиях”. Даже губы, показалось Стефани, он сложил так, чтобы сказать эту фразу. Решив во что бы то ни стало лишить его этого удовольствия, она окинула Марко с головы до ног холодным безразличным взглядом. Стефани надеялась, что он примет ее притворство за чистую монету.
– Ты выглядишь так же плохо, как я себя чувствую, – заявил Марко.
– Пытаешься намекнуть на то, что этого не должно было случиться? – осведомилась Стефани.
К ее большому удовлетворению, она сумела справиться не только со своим предательским телом, но так же и совладать с голосом. В нем не было даже намека на эмоции. Как раз то, чего Стефани добивалась.
– Мы оба знаем, что этого не должно было случиться. – Если тон Стефани был холодным, то от тона Марко веяло арктической стужей. – Все от начала до конца было ошибкой, которую я не намерен повторять.
– Что-то не припомню, чтобы я предлагала тебе такую возможность! – язвительно парировала Стефани. – И я сожалею о случившемся ничуть не меньше, чем…
– О, я никогда не говорил, что “сожалею” об этом, – спокойно прервал ее Марко. – Ни один нормальный мужчина не станет сожалеть о подобных вещах.
Его взгляд упал на постель, медленно скользнул по смятым простыням и одеялу, и снова вернулся к потрясенному лицу Стефани. То, что она увидела в этих синих как ночь глазах, заставило ее сначала содрогнуться, а потом беззвучно застонать. В течение долгой, казавшейся бесконечной секунды Стефани жестоко лихорадило, бросая то в жар, то в холод.
– Но это многое усложняет, а я могу вполне обойтись без эмоциональных всплесков, – закончил свою мысль Марко.
– Усложняет?..
Стефани была настолько шокирована, что смогла произнести лишь одно слово. Осложнение – это все, чем она была для него? И еще одно потрясло Стефани: что это обстоятельство больно задело ее.
– О да, разумеется! – с горечью промолвила она. – Тебе не хотелось бы примешивать к своему хитроумному планчику столь неприличную вещь, как чувства.
– Чувства? – переспросил Марко таким тоном, будто не знал, что означает это слово. – А кто говорит о чувствах?
– Уж конечно не ты!
Стефани не хотела, не могла допустить, чтобы Марко понял, что каждое сказанное им слово просто убивает ее. Оно вонзается в ее чувства острым кинжалом и режет их на мелкие кровавые кусочки. Хуже всего было то, что Стефани не понимала, отчего столь сильно переживает. В конце концов, кто для нее Марко? Никто. Так, почти незнакомый мужчина. Она и знает-то его не более суток. Если верить словам Филипа, Марко способен хладнокровно мстить тому, кого ненавидит, и он использовал ее, абсолютно невинного человека, для осуществления своего подлого замысла. За эти часы Стефани успела узнать, что Марко собой представляет, поэтому еще одно доказательство его грубой черствости не должно было шокировать ее. Ей следовало быть готовой и защитить от него свою нервную систему и свои чувства. Но Стефани при всем желании не могла убедить себя в том, что сделать это просто.
– И не я! – зло продолжала она, раздираемая противоречивыми эмоциями. – Мужчины не единственные, кто может получать удовольствие от секса.
Марко вздрогнул, будто слова Стефани резанули его слух. Его лицемерие еще сильнее взбесило Стефани, и она уже не могла остановиться.
– Это шокирует тебя? Не могу поверить, дорогой…
Стефани не подозревала, что обладает актерскими способностями. Во всяком случае, каким-то образом ей удалось собраться с силами и сыграть достаточно убедительно роль, которую она определила для себя. Стефани вскинула голову, вызывающе сверкнула глазами и проговорила ядовито-елейным голосом:
– Ты что, никогда не слышал пословицу: “всех надо мерить одинаковой меркой”? Мы живем в двадцатом веке, женщины уже давно эмансипированы. Мы пользуемся теми же правами, что и мужчины. С двойными стандартами покончено, и, если тебе это не нравится, это твоя проблема…
– Почему же это мне не должно нравиться? – оборвал ее тираду Марко. – Если хочешь знать, меня вполне устраивает, что ты так думаешь. По крайней мере, теперь я знаю, что мне не надо беспокоиться о том, что ты будешь досаждать мне своими чувствами. Когда все закончится, мы спокойно разлетимся в разные стороны без лишнего шума.
И я буду жить дальше с чистой совестью, добавил он про себя.
Сильвана предупреждала его, что эта женщина не ангел, что она расчетливая приспособленка, решившая выйти замуж за Филипа Янга, чтобы получить доступ к его деньгам и поднять свой социальный статус. И отчеты частного детектива, которого Марко нанял, позволяли сделать тот же вывод: каждый вечер Стефани посещала второразрядный клуб, где проводила почти всю ночь.
Находясь во власти желания, Марко забыл об этом, но теперь осознал свою ошибку. Откровения Стефани показали ему, насколько он заблуждался, слепо поддавшись ее красоте, увлекшись несомненными прелестями ее тела. Он получил хороший урок на всю жизнь.
– В конце концов, мы взрослые люди, – добавил Марко серьезно.
– Разумеется.
От напряжения у Стефани болело горло. Ей приходилось прилагать усилие для того, чтобы ее голос звучал ровно и твердо. Она мысленно отметила – без всякого удовольствия, – что из-за этого жесткого контроля невольно говорила более резко и отрывисто, что было совсем не свойственно ей. И произносимые ею слова совершенно не соответствовали ее ощущениям.
Стефани не могла оставаться в постели в таком виде – она чувствовала себя уязвимой перед Марко. Стараясь не обращать внимания на его пристальный взгляд, она откинула одеяло и встала.
– Мы оба взрослые и знаем, что иногда секс может творить даже с разумными людьми довольно странные вещи, – сказала она.
Поискав глазами футболку, которую Марко нетерпеливо стащил с нее несколько часов назад, – хотя ей казалось, что это было очень давно, – Стефани обнаружила ее на полу. Она прошла к футболке и подняла ее. Стефани хотелось поскорее прикрыть свою наготу, но она понимала, что ее торопливость не ускользнет от внимания бесстрастных наблюдательных глаз Марко и будет воспринята им как признак ее слабости. Это Стефани не устраивало.
Надев футболку, она почувствовала себя увереннее и даже сумела одарить мрачного Марко светски высокомерной улыбкой.
– Секс может толкнуть в объятия самых неподходящих личностей. Он любого способен свести с ума от страсти к человеку, на которого, когда безумие уляжется, будет даже противно смотреть. У всех бывают случайные связи, о которых потом неловко даже вспоминать.
Стефани не сомневалась, что у Марко были подобные интрижки. Ее опыт сводился лишь к одной интимной связи. Это была нежная, почти детская любовь, закончившаяся трагически. Но партнера на одну ночь у Стефани никогда не было.
– Приятно слышать твои здравые рассуждения. – Тон Марко, однако, предполагал совершенно обратное. – Значит, у нас с тобой была любовь на одну ночь. Я правильно тебя понял? С той только разницей, если быть точным, это была любовь на одно утро. Но мы, надеюсь, не будем спорить о таких пустяках. Ночь, утро… Какая разница?
– Разумеется, – Стефани покоробило, что он цинично соглашается с ней.
– Думаю, мы как взрослые люди забудем о том, что произошло между нами. Так?
О, если бы действительно можно было забыть! Как было бы здорово, если бы ничего в самом деле не случилось! – с горечью подумала Стефани.
– Я считаю, что для нас это будет наилучшим выходом, – ответила она.
Забыть! Марко едва не расхохотался. Он с таким же успехом мог забыть это утро, как и собственное имя. И как он ни пытался вытравить мысли о страстной любви, которой они предавались несколько часов подряд без перерыва, о фантастическом удовольствии, которое доставляла им эта любовь, его тело упорно цеплялось за эти воспоминания. Марко надеялся, что, когда Стефани прикроет свою наготу, пусть даже короткой футболкой, ему будет легче справиться с собой. Но после того как она оделась, ему стало еще хуже.
При каждом движении тонкая ткань облегала изгибы божественного тела, которое он недавно ласкал и осыпал горячими поцелуями все это долгое, наполненное страстью утро. Было что-то интимное в том, что Стефани одета в футболку, которая несколько дней назад прикрывала его тело. От этой мысли Марко почувствовал возбуждение.
– Значит, между нами будет все так, как вначале? – спросил он.
– Думаю, так лучше всего…
Стефани напряженно улыбнулась. Улыбка получилась насквозь фальшивой.
Что касается Марко, то для него “самым лучшим” было бы подхватить Стефани на руки и отнести в кровать. И тут же стащить с нее эту сексуальную футболку.
О нет!.. Овладев собой, он нацепил на лицо улыбку, которая по лицемерности не уступала улыбке Стефани. Так его не отвергала еще ни одна женщина. Строго говоря, женщины вообще не отвергали его ни разу. И теперь, когда Марко узнал, что такое быть отвергнутым, ему это не понравилось. Ощущение было не из приятных, и он не хотел оставаться в долгу. Хотя бы на словах.
– Должен признаться, я, когда решился на это мероприятие, не предполагал, что результат превзойдет все мои ожидания. Я знал, что Янг, потеряв свою невесту, придет в ярость. Но мне и в голову не могло прийти, насколько ему будет не хватать ее. Если ты такая же страстная и нежная в постели и с ним, дорогая, меня не удивляет, что он решил сыграть свадьбу столь поспешно.
Стефани казалось, что она дошла до такого состояния, когда хуже уже быть не может. Она чувствовала себя настолько униженной, что Марко при всем желании не смог бы унизить ее еще сильнее. Но грубое безразличие, с которым он бросил ей в лицо причину, по которой она находилась здесь, оказалось для нее более болезненным, чем если бы Марко набросился на нее с кулаками.
– И это… была единственная причина, по которой ты… лег со мной в постель?
У Стефани не повернулся язык произнести – “занимался со мной любовью”. Любовь не имела отношения к тому, что произошло между ней и Марко. Это был чистый секс, в самом примитивном виде. Хотя ничего “чистого” не было в том, как себя вел этот отвратительный тип.
– Значит, ты проделал все для того, чтобы отомстить Филипу?
– О нет, дорогая. – Марко улыбнулся, сверкнув двумя рядами крепких белоснежных зубов, но в его глазах появился холодный блеск. – Насчет Янга ты права. Но дело не только в нем и в том, что он сделал. Я извлек из этого приключения немало удовольствия. Причем такого, что очень хотел бы повторения.
– Не тешь себя иллюзией, что у тебя будет такая возможность. Для меня и одного раза оказалось больше чем достаточно… – Стефани для наглядности содрогнулась. Это выразило ее презрение к Марко более красноречиво, чем любая словесная тирада. – А сейчас, если не возражаешь, я хотела бы помыться. Чувствую себя грязной с головы до ног.
Стефани в самом деле хотела смыть с себя память о его прикосновениях, запах его тела. Она могла и не облекать в слова свои ощущения – они читались в ледяном выражении ее лица, в глазах, которые напоминали студеное северное море.
– Ванная в твоем распоряжении, – отозвался Марко.
Он неторопливо прошелся по спальне, подбирая с пола свою сорочку, носки, туфли. Он уйдет отсюда, когда сочтет нужным. Стефани может сколько угодно выказывать свое нетерпение, гневно сверкать глазами, но она не заставит его двигаться быстрее. Он будет делать так, как удобно ему, а не ей.
– Я приготовлю кофе и что-нибудь поесть. Думаю, нам не помешает подкрепиться, если учесть, что мы не ели практически сутки.
Еда скорее всего застрянет у меня в горле, если я буду сидеть напротив него. Эта мысль вызвала приступ тошноты, но Стефани, хотя ее губы и дрожали, опять сумела улыбнуться. Однако посмотреть в темно-синие глаза Марко она уже не смогла.
– Прекрасно. А после этого, надеюсь, ты сдержишь свое обещание.
– Обещание? – недоуменно переспросил Марко. Он явно не понял, о чем она говорит. – Я не помню, чтобы…
– Ты сказал, что если я не сделаю никаких глупостей, например, не попытаюсь сбежать ночью, то ты отпустишь меня сегодня утром… В общем, сегодня.
Стефани поэтому и оставалась всю ночь в своей комнате. Иначе она облазила бы весь дом, чтобы найти возможность удрать отсюда. В какой-то момент ей, правда, пришла в голову мысль выбраться через окно спальни, но она от нее отказалась: комната располагалась на втором этаже, так что окно находилось довольно высоко над землей. Стефани поежилась, когда представила, что может неудачно прыгнуть и сломать себе что-нибудь.
– Я ничего не обещал тебе. Я только сказал, что, если все пойдет по плану, я подумаю о том, чтобы тебя отпустить.
– Но ведь все получилось, как ты хотел, не так ли?
Марко беспечно пожал плечами, выражая полное безразличие к больному для Стефани вопросу.
– Понятия не имею, – ответил он небрежно. – У меня не было времени проверить это. Я был занят… другими делами.
Марко бросил взгляд на кровать, и выражение его лица изменилось. Оно смягчилось, на нем появилась почти ностальгическая улыбка. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Стефани.
– Тогда проверь, черт возьми! – в бешенстве выкрикнула она. – Я хочу уехать отсюда, и чем скорее, тем лучше!
Стефани больше не могла находиться в обществе Марко ни одной минуты. Она резко повернулась и стремительно направилась в ванную, примыкавшую к спальне. С шумом захлопнув дверь, она заперла ее изнутри.
8
Стефани осторожно заглянула в кухню. Она не знала, в каком расположении духа пребывает Марко после бурной сцены, которую она устроила ему в спальне.
Когда Стефани вышла из ванной, его уже не было в комнате. Отсутствие Марко ее обрадовало – после всего того, что между ними произошло, она не хотела бы предстать перед ним в костюме Евы. Стефани удивилась, увидев, что кровать аккуратно застелена покрывалом, а подушки взбиты. От бурно проведенного утра не осталось никаких следов. Если бы она могла так же легко стереть свои воспоминания и исправить жизнь!
Стефани почувствовала ноющую боль в груди, когда стоявший у плиты Марко обернулся и прошелся по ней оценивающим взглядом.
– А я уже начал беспокоиться, куда ты пропала, – миролюбиво, к ее удивлению, сказал он. – Подумал, что заблудилась по дороге сюда.
– Или выпрыгнула в окно и попыталась сбежать? – подхватила Стефани. – Не сомневайся, я думала об этом. Я даже потыкалась в каждую дверь, которая попадалась мне на пути.
Марко неожиданно улыбнулся.
– Я знал, что ты предпримешь такую попытку, – признался он. – Поэтому принял соответствующие меры, пока ты стояла под душем. И чтобы ты не искала ключи понапрасну… – Марко похлопал рукой по переднему карману джинсов, и раздался приглушенный металлический звон.
Да, он выбрал самое надежное место для этих проклятых ключей, подумала Стефани. Туда я уж точно не полезла бы искать их. Ее мысли моментально переключились на утро, когда она скользила пальцами по этому интимному месту и кожа напоминала ей горячую атласную ткань.
Оказавшись в запретной зоне, Стефани быстро спохватилась и затолкала воспоминания поглубже.
– Что бы ты хотела – чай или кофе? – спросил Марко.
Стефани подумала, что горячий напиток согреет ее, поможет избавиться от вызванного напряжением озноба.
– Кофе. Я приготовлю.
– Нет. Вот тебе стул, садись. Я сам сварю кофе. Стефани, сядь!.. – Марко слегка повысил тон, видя, что она колеблется. – Можешь не волноваться, я не собираюсь отравить тебя.
– Возможно, но я не уверена, что ты не подсыплешь что-нибудь в мой кофе.
– Мадонна! – с досадой воскликнул Марко. – Я тебе уже говорил, что это была вынужденная мера. Теперь можешь не волноваться, ты в полной безопасности.
Стефани ответила скептическим взглядом. “Безопасность” и Марко Маринелли – понятия несовместимые. Во всяком случае, когда дело касается ее. Правда, за последние сутки Стефани пришлось убедиться в том, что эмоциональная опасность, исходившая от Марко, гораздо серьезнее любой физической угрозы.
– Я вижу, ты нашла чистую одежду, – заметил он, насыпая в кофеварку кофе.
– Да, спасибо.
Стефани взяла его одежду только потому, что ей не во что было переодеться – не ходить же весь день по дому в футболке! А в длинном подвенечном платье просто неудобно. Кроме того, она чувствовала бы себя законченной лицемеркой, если бы продолжала носить его после того, как поняла, что ее брак с Филипом, видимо, уже никогда не состоится.
Вчера вечером Марко предложил ей кое-что из своей одежды – футболку и джинсы. Стефани с благодарностью приняла их. А сегодня, когда вышла из ванной, где скребла себя банной щеткой в течение пятнадцати минут и потом долго стояла под горячим душем, она обнаружила еще несколько его футболок и рубашек. Аккуратно сложенные, они лежали ровной стопкой на стуле.
– Цвет тебе очень идет, и сидит на тебе не так уж плохо. Могло быть хуже при таком размере.
– Да, в рубашку влезут двое таких, как я. Я, наверное, похожа сейчас на ребенка, одетого в обноски старшего брата.
– А мне нравится, – заявил Марко внезапно охрипшим голосом.
Стефани вскинула на него серебристо-серые глаза. Выражение его лица заставило ее сначала побледнеть, затем тут же покрыться краской.
– Нет! – резко сказала она. – Не надо!
– Не буду. Извини.
Марко произнес это ровным, лишенным эмоций тоном. Резко отвернувшись, он начал доставать с полки чашки.
Смогу ли я когда-нибудь вести себя спокойно? – подумала Стефани, опускаясь на ближайший стул. Чтобы как-то отвлечься, она стала закатывать рукава рубашки. Она делала это так сосредоточенно, словно от этого зависела ее жизнь. Наступит ли такой момент, продолжала свой мысленный монолог Стефани, когда я смогу нормально разговаривать с этим мужчиной? Или мы будем постоянно попадаться в ловушки, которые возникают практически при каждой реплике?
А почему, собственно, я должна обязательно разговаривать с ним? – внезапно осенило ее. Будет намного безопаснее и проще держаться от него на расстоянии и не вступать с ним ни в какие разговоры, которые неизменно заканчиваются взаимными колкостями. Я могу придерживаться такой линии поведения, пока нахожусь здесь. Так, по крайней мере, у меня будет шанс выбраться из этой ситуации без ненужных осложнений.
Но это благое намерение было непросто воплотить в жизнь. Черствость и равнодушие Марко, то, что он похитил ее за несколько минут до венчания ради мести Филипу, возмущали и отталкивали Стефани. Но в то же время Марко восхищал и притягивал ее, в нем были черты, которые затрагивали ее самые глубокие чувства. И Стефани тянуло к нему как магнитом. Марко был противоречивой натурой, он будто состоял из двух полярных противоположностей. Стефани до сих пор не могла разобраться, какой он, настоящий Марко.
Вчера вечером, например, она окончательно пала духом, когда осознала, что с ней произошло. И Марко, безжалостный разбойник, внезапно повернулся к ней неожиданной стороной.
Стефани сидела в спальне, куда он ее проводил, когда привез в этот дом. Пожелав ей чувствовать себя здесь как дома, Марко вышел, чтобы Стефани могла переодеться в его футболку и джинсы. Доконала ее фата. Фата и ажурная диадема, на которой она держалась. Они были соединены между собой очень прочно, и все это сооружение крепилось к ее волосам при помощи многочисленных шпилек и заколок. Стефани предприняла несколько попыток, но фата только еще сильнее запуталась в волосах и шпильках. Провозившись минут двадцать и истощив последние силы и терпение, она наконец сдалась и замерла на краю кровати, тупо уставившись в зеркало. В такой позе Марко и застал ее.
– Стефани? Мисс Роуленд?
Перед тем как войти, он постучался, но, не получив ответа, быстро распахнул дверь и буквально влетел в спальню. Бледное измученное лицо Стефани сразу бросилось ему в глаза.
– Что случилось? – резко спросил Марко. Стефани не стала притворяться и показала рукой на свою голову.
– Проклятая фата! – простонала она. – Я не могу снять ее! Мне уже кажется, что я буду ходить в ней всю жизнь!
Стефани ожидала, что он начнет смеяться над ней или отпустит какую-нибудь ядовитую шуточку, но Марко стал ласково успокаивать ее, подбадривать. Одновременно он ловко вытаскивал из ее волос шпильки. Там, где Стефани дергала и тянула, плача от боли, Марко, казалось, магическими прикосновениями вынимал шпильки. Они словно таяли под его длинными сильными пальцами. Не прошло и минуты, как диадема и фата уже лежали на туалетном столике.
Но Марко не остановился на этом.
– Ты жутко напряжена, – сказал он, коснувшись мышц на шее Стефани.
– Тебя это удивляет? – не удержалась она от иронии. – Ты, очевидно, считаешь, что я нахожусь в раю. Сегодня должна была состояться моя свадьба, а вместо этого я сижу Бог знает где с мужчиной, который… который… – Стефани умолкла, не в силах совладать с собой и боясь расплакаться. – Что… ты собираешься делать со мной?
– Ничего.
Марко наклонился к ней, и Стефани почувствовала тепло его ладоней на своих щеках.
– Абсолютно ничего! Клянусь, я не сделаю тебе ничего плохого. Ты действительно ни в чем не виновата. Все мои претензии адресованы человеку, за которого ты собиралась выйти замуж. От тебя мне нужно только одно: чтобы ты оставалась здесь до выяснения определенных обстоятельств.
Стефани не понравилось, что ей очень хочется верить ему. Но, когда она поняла, что уже почти склонилась к этому, она испытала шок. Привлекательный, с мягким акцентом голос Марко звучал весьма убедительно, а темно-синие глаза смотрели так проникновенно, словно пытались заставить Стефани согласиться с тем, что он говорит чистую правду.
– До выяснения каких обстоятельств?
Стефани сразу поняла, что Марко не намерен отвечать, – это было видно по выражению его лица.
– Тебе совершенно не нужно это знать. Это мои дела, и тебя они не касаются. Тебе важно знать только одно: ты находишься в полной безопасности. Если будешь вести себя разумно и следовать моим советам, не станешь делать глупостей, то твой плен, возможно, продлится не дольше суток.
Даже этот срок показался Стефани вечностью. Но, судя по всему, Марко не собирался делать никаких уступок.
– Я подумаю, – проронила она, тоже не желая выдавать свои мысли.
– Подумай, пожалуйста. – Голос Марко потеплел. – Сделай это, и мы, если не помиримся, то, по крайней мере, придем к взаимопониманию, которое позволит нам сосуществовать друг с другом.
– Пожалуйста, кофе.
Стефани очнулась от воспоминаний, которым предавалась, пока Марко готовил кофе. Он поставил на стол чашку с дымящимся напитком.
– Спасибо, – пролепетала Стефани, возвращаясь в настоящее.
– Что ты хотела бы съесть? Я собирался предложить тебе завтрак, но, думаю, можно уже и пообедать.
– Мне все равно. Я не очень голодна. Стефани сидела на стуле съежившись и была похожа на заблудившегося котенка. Марко ощутил укол совести – в данную минуту перед ним была лишь тень женщины, которую он держал вчера в своих объятиях. Женщины, которая брала, но умела и отдавать, и которая ни в чем не уступала ему.
За исключением одного момента – когда она забыла об осторожности.
– Дьявол! – пробормотал Марко. Та Стефани Роуленд, которая потеряла осторожность, заставила его серьезно усомниться в достоверности полученной от сестры информации. Если бы не данное Сильване обещание, он давно посадил бы Стефани в машину и отвез к родителям. И все же…
Нахмурившись, Марко начал яростно размешивать сахар в кофе. Стефани не сильно беспокоилась о женихе, который ждал ее в церкви у алтаря. Более того, не прошло и суток, как она оказалась в его, Марко, постели. Не моргнув глазом предала мужчину, за которого собиралась выйти замуж. Совершенно очевидно, что в ней уживаются две разные женщины, и Марко не знал, какой из них может доверять.
Если бы он смог дозвониться до Сильваны, ему, возможно, удалось бы прояснить кое-что насчет Стефани. Но телефон сестры не отвечал. Где ее носит?! – с раздраженным недоумением думал Марко.
– Ты продырявишь чашку, если будешь и дальше размешивать кофе, – с мягкой иронией сказала Стефани.
Ее губы тронула улыбка, в грустных глазах появился свет. И Марко опять начал мучиться осознанием своей вины. Это подтолкнуло его к решению.
– Вот, пожалуйста.
Стефани заморгала, увидев телефонный аппарат, который Марко поставил перед ней на стол.
– Позвони своему отцу, – отрывисто бросил он. – Узнай, что там происходит.
Стефани не верила своим ушам. Неужели он собирается отпустить ее так просто? Он обещал, конечно, но она не верила, что он говорил серьезно.
– Если он сообщит хорошие новости, я отвезу тебя домой.
– А что для тебя будет хорошими новостями?
– Ты передашь мне слова твоего отца, и я скажу тебе, хорошие новости или плохие, – уклончиво объяснил Марко.
– Прекрасно.
Стефани произнесла это с легкой небрежностью, хотя чувствовала совсем другое. Ей было больно видеть безразличие Марко, его глаза, лишенные всякого выражения. Неужели ему действительно все равно, что я скоро уеду отсюда и мы больше никогда не увидимся? – спрашивала себя Стефани, ощущая тяжесть в груди.
О, Стеффи, не морочь себе голову, посмотри правде в глаза! – резко одернула она себя. Чего ты ожидала от него? Ты знала, какой человек Маринелли, – черствый и жестокий. Во имя личных амбиций он готов на все. Все, что ему было нужно, он получил от тебя, и теперь ему надо сбыть тебя с рук.
Но он не дождется моих слез! – поклялась Стефани. Я скорее умру, чем доставлю ему такое удовольствие! Он никогда не узнает, чего мне стоило его холодное безразличие к тому, что мы расстаемся.
– Договорились, – деловито подытожила Стефани. – Буду надеяться на хорошие новости. – Она мысленно похвалила себя за то, что смогла улыбнуться, правда, как говорится, сквозь слезы. – Ради нас обоих.
Ее вымученная улыбка, тем не менее, больно ударила по нервам Марко. Могла бы не демонстрировать свою радость в связи с возвращением домой! – раздраженно подумал он. Ей просто не терпится поскорее уехать отсюда. С другой стороны, на что я надеялся? Что она будет умолять меня позволить ей остаться здесь?
– Папа? Это я, Стеффи… Что? О да, все в порядке. А как у вас там дела?.. Что?..
Стефани решила, что плохо расслышала ответ отца. Она вскинула ошеломленные глаза на Марко, который следил за ней с напряженным вниманием. Ее изумленный взгляд схлестнулся с его – холодным и оценивающим.
Интересно, он знал об этом? – мелькнула у Стефани мысль. И что эта новость означает для меня? Но, самое главное, как ее оценит Марко – как плохую или как хорошую?
Стефани кое-как закончила разговор, пообещав отцу вскоре позвонить еще раз. Положив трубку, Стефани уставилась на стену невидящими глазами. Ее голова гудела от разрозненных мыслей, которые не стыковались одна с другой.
– Ну что?! – нетерпеливо спросил Марко.
– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотала Стефани. – Папа сказал, что Филип исчез… сбежал с какой-то женщиной.
Сейчас, когда она произнесла эти слова, новость все равно не стала более понятной. Стефани даже не могла определить, как Марко воспринял эту действительно шокирующую информацию. На его лице не отразилось ни одной эмоции. Он, правда, произнес длинную фразу на родном языке, но Стефани, естественно, ничего не поняла.
