Текст книги "Все равно люблю"
Автор книги: Вайолетт Лайонз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
– Пап? – У Стефани от потрясения дрожал голос. – Как мама?
Сейчас для нее это был самый главный вопрос. Мысль о больной матери, которой врачи запретили волноваться и рекомендовали избегать любых стрессов из-за больного сердца, беспокоила ее с самого начала этой истории. Стефани боялась, что в результате ее внезапного исчезновения у матери может случиться инфаркт или того хуже.
– Твоя мама чувствует себя хорошо. – Беззаботный тон отца опять поразил ее. – Это можно понять, – добавил Энтони. – Она ведь с самого начала не хотела, чтобы ты выходила замуж за Филипа.
Да, подумала Стефани, мама, пожалуй, была единственным человеком, кого мне не удалось обмануть. Луиза Роуленд видела, как старательно в последние несколько недель ее дочь исполняла роль невесты Филипа Янга, и сумела разглядеть за счастливым фасадом тревогу и страх. Стефани пыталась успокоить мать, уверяла, что это обычное волнение перед свадьбой, но сама чувствовала, что ее слова звучат не очень убедительно.
– Она только надеется, что ты знаешь, что делаешь.
Делаю? – мысленно повторила растерявшаяся Стефани.
– Пап, – она сделала глубокий вдох, прежде чем произнести следующие слова, – я с Маринелли.
Сказав это, Стефани бросила взгляд на Марко, который по-прежнему стоял прислонившись спиной к стене. Его темно-синие как ночь глаза настороженно следили за каждым ее движением, внимательно наблюдали за мимикой. У Стефани от страха сжалось сердце. Она была уверена, что Марко бросится к ней и в ярости выхватит из руки телефонную трубку за то, что она раскрыла отцу имя похитителя.
Но как ни странно, ничего подобного не произошло. Марко, казалось, вполне удовлетворяло развитие событий, он ждал, что будет дальше.
– Я… Джанмарко…
– Да, мы знаем.
К ужасу Стефани, отец продолжал вести себя так, словно они обсуждали погоду. Она была уверена, что, как только она назовет имя Маринелли, отец запаникует. Но тот не только не испугался – он добродушно рассмеялся!
– Филип сначала разозлился, но сейчас его голова уже занята другими мыслями.
– Откуда ты знаешь? – помертвевшими губами вымолвила Стефани.
Что от них потребовали? Выкуп? Пригрозили чем-нибудь? Но, если бы произошло что-то подобное, отец не был бы безмятежен.
– Пап, ты можешь мне сказать, что происходит?
– Что происходит, дорогая? Я думал, ты расскажешь нам об этом. Ведь это ты поймала Маринелли в сети.
Поймала в сети?..
Стефани отвела от уха трубку и уставилась на нее в полном изумлении. Она подумала, что ослышалась, – отец не мог сказать такой глупости. Но тем не менее голос его звучал жизнерадостно, что было абсолютно нелепо в данной ситуации.
– Пап, ты что, пьян? Послушай, я хочу поговорить с Филипом.
Как только она назвала имя своего жениха. Марко мгновенно оживился.
– Достаточно! – резко сказал он, в два шага очутившись рядом со Стефани.
Он выхватил у нее телефонную трубку и решительно положил на рычаг.
– Я еще не договорила! – возмущенно воскликнула Стефани, протянув руку к телефону. Но Марко схватил ее за запястье своими крепкими пальцами. – Мне надо сказать отцу еще кое-что.
– Ты и так уже достаточно сказала, – невозмутимо ответил он. – Если будешь хорошо себя вести, разрешу позвонить еще раз – позже.
– Если буду хорошо себя вести… – эхом отозвалась Стефани.
Она хотела снова встать в позу, но испугалась, что Марко мог лишить ее доступа к телефону, а этого она не могла допустить.
– Полагаю, “вести себя хорошо” – означает делать только то, что ты говоришь. Да?
Марко выразительно пожал широкими плечами.
– Попробуй сделать по-своему и увидишь, что из этого получится. Но я советовал бы тебе воздержаться от самодеятельности.
Больше всего Стефани бесило его спокойствие. Холодные темно-синие глаза, голос, лишенный эмоций, слова, которые он произносил ровным тоном, – все это свидетельствовало о полном к ней безразличии Марко. Но Стефани уже чувствовала, как у нее по спине ползут мурашки, предупреждая, что она будет дурой, если снова поверит ему.
Марко Маринелли владел ситуацией, и все происходило так, как он говорил. Он держал вожжи в своих руках и контролировал каждое ее движение, каждый шаг. Стефани могла кричать, драться с ним сколько угодно, но ничего не добилась бы. В настоящее время она не распоряжалась своей жизнью. Она марионетка, которая двигается по прихоти кукловода, дергающего за веревочки.
Однако она не собиралась вставать на колени перед Марко, позволять ему делать с ней все, что ему вздумается.
– Не понимаю, чего ты хочешь добиться этим! Ты даже не сумел провернуть мое похищение как следует.
– А ты, как мы выяснили, эксперт в таких делах.
Марко едва удержался от насмешливой улыбки – уголок его красивого рта слегка дернулся. Это дало новый импульс ее раздражению. Стефани бесило, когда он начинал смеяться над ней. Она считала, что он не воспринимал ее всерьез.
– Похищение людей карается законом! – гневно заявила она. – Тебя привлекут к суду и могут даже посадить! Если тебя признают виновным, ты проведешь остаток жизни в тюрьме.
Губы Марко начали растягиваться в улыбке, и, как бывало уже не раз, в глубине его глаз заплясали веселые дьяволята.
– Должен огорчить тебя, дорогая Стефани. Ни один суд в мире не признает меня виновным по этому делу.
– Еще как признает! Закон есть закон! – Стефани опять вошла в раж и уже не следила за своими словами. – Я выступлю главным свидетелем на суде… я… я найму лучших адвокатов, если потребуется! Я не допущу, чтобы тебе сошло это с рук!
– Ты, разумеется, можешь сделать все это, но, боюсь, тебе все равно не выиграть этого дела. Посуди сама, с какой стати суд отправит за решетку пожизненно мужчину, который сам, добровольно, приговорил себя к этому сроку?
– Мужчина, который что?.. – Стефани потрясла головой, выражая полное непонимание. – Какая-то бессмыслица. Что ты имеешь в виду?
– Чего тут непонятного? Все очень просто, – промурлыкал Марко. Его глаза искрились победоносным огнем, он, кажется, приготовился сразить Стефани наповал. – Что обычно говорят в таких случаях? В горе и в радости… пока смерть не разлучит нас…
– Ты совсем запутал меня.
Что с ним такое происходит? – в страхе подумала Стефани. Ей казалось, что худшее уже позади, а теперь оказывается, что она имеет дело с самым настоящим маньяком.
– При чем тут клятва верности? Какое отношение она имеет к данной ситуации?
– Самое прямое, мой ангел. Найдется немало людей, которые скажут, что брак – это пожизненное заключение. И уж конечно ни один суд на земле не вынесет приговор мужчине, который захотел сбежать со своей невестой.
– Со своей… – Голова у Стефани шла кругом, горло сжал спазм. – Я не собираюсь выходить за тебя замуж! – выкрикнула она, справившись с собой. – И тебе никого не удастся обмануть!
– В этом нет необходимости, – спокойно заверил Марко. – Все и так уже поверили в это. Почему, ты думаешь, у твоего отца хорошее настроение?
Стефани побелела как полотно.
– Нет! – Внутри у нее все кричало от возмущения, но она смогла исторгнуть из себя лишь хриплый шепот.
– Да, – упрямо произнес Марко с мягкой угрозой. – Все, кто собрался в церкви – твои родные и друзья, – думают, что ты бросила беднягу Филипа у алтаря, потому что влюбилась без ума в другого мужчину и захотела остаться с ним.
– И этот “другой”, разумеется, ты? – Стефани едва не потеряла сознание, когда Марко кивнул. – Почему они вдруг стали думать так? Что заставило их поверить в такую чушь?
– Они поверили, потому что ты сама сообщила им об этом. В записке, которую ты отправила…
– Это не я, а ты отправил записку! – Голос Стефани дрожал от негодования. – Ты сказал им это! Ты солгал! Я никогда…
Ему даже не хватило такта изобразить смущение, хотя бы ради приличия, подумала Стефани.
Марко прошелся по ней спокойным, невозмутимым взглядом. Его роскошные черные ресницы выглядели неправдоподобно длинными, делая темно-синие глаза почти черными.
– Какая разница, дорогая, кто что сказал? – растягивая слова, спросил Марко. – Главное – во что все верят. А верят они в то, что им было сказано. Никто не будет посылать полицию по нашему следу. Никто не бросится за нами в погоню. Ни сейчас, ни потом. Зачем, когда все знают, что мы хотим побыть вдвоем?
От шока Стефани лишилась дара речи. У нее будто атрофировался мозг, она никак не могла собраться с мыслями. Она хотела накричать на Марко, выразить, не стесняясь в выражениях, свой протест, сказать, что она не поверила ни одному его слову.
Но, глядя в его глаза, Стефани поняла, что он ничего не выдумывает. Говорит то, что есть на самом деле. Его спокойное поведение, обдуманные слова доказывали, что он не лгал.
Стефани завороженно смотрела, как Марко засунул руку в карман брюк и вытащил связку ключей. Она услышала звон металла, когда он вставил один из ключей в замочную скважину и повернул его два раза. Раздался щелчок, который больно ударил по ее обнаженным нервам. Стефани передернуло.
– Так что, как видишь, дорогая Стефани, нам остается лишь устроиться поудобнее. Похоже, ночь мы проведем в этом доме только вдвоем.
Он небрежно подбросил ключи, ловко поймал их одной рукой и снова положил в карман. Стефани вздрогнула, словно увидела привидение.
– По правде говоря, – продолжал Марко тем же лениво-расслабленным тоном, – мы будем пребывать в компании друг друга и в обозримом будущем. Это как раз то, чего я хочу.
6
Солнце уже стояло высоко в ясном, безоблачном небе, когда Стефани начала пробуждаться ото сна. Она с трудом разлепила тяжелые веки, и ей в глаза ударил яркий дневной свет. Щурясь, она оглядела комнату.
Минувшей ночью она долго не могла заснуть, ворочалась с боку на бок, но сон все не приходил. Сейчас же ей никак не удавалось выйти из сонного состояния. Оно как паутина держало ее в своих цепких объятиях, притупляя мозг и затуманивая сознание.
Первые несколько секунд – долгих, благословенных – Стефани не могла вспомнить, где находится. Она удивленно обводила сонными глазами комнату и не узнавала ее. Она была уверена только в одном: это не та спальня, в которой она должна была находиться в первое утро после своей свадьбы. Память к Стефани вернулась внезапно, а вместе с ней все, что произошло за прошедшие сутки. События нахлынули на нее неудержимым потоком, застучали в голове сотней молоточков, и Стефани со стоном снова откинулась на подушку.
– Марко Маринелли! – Стефани произнесла это имя как проклятие. – Мерзкий, противный Марко Маринелли! Чтоб тебе провалиться сквозь землю! Чтоб ты горел в аду! – Выплеснув в адрес своего похитителя накопившуюся злость, Стефани получила моральное удовлетворение, и ей сразу стало легче. – Марко…
– Да?
От неожиданности Стефани подпрыгнула в кровати и со страхом посмотрела на дверь. На пороге комнаты стоял Марко собственной персоной. Стефани вгляделась в него, пытаясь угадать его настроение, но прочитать что-либо по невозмутимому выражению его красивого лица было невозможно. Стефани не смогла удержать вздох разочарования.
– Я подумала, что ты мне приснился, – призналась она.
Красивые чувственные губы Марко растянулись в довольной ухмылке. Сердце Стефани сделало резкий скачок.
– Я тоже грезил о тебе, дорогая, – прожурчал он.
Его взгляд скользнул по растрепавшимся золотистым волосам Стефани, задержался на мгновение на ее больших глазах и переместился к припухшим губам.
О да, он грезил о ней, и еще как! Вспомнив об этом, Марко тут же почувствовал тяжесть в паху. Он мечтал об этих розовых губах и о том удовольствии, которое они могут подарить, мысленно ощущал их нежную ласку на своем лице. Ему рисовались такие эротические картины, что Марко проснулся весь в поту. Пульс стучал как сумасшедший.
Как ни пытался, Марко заснуть уже не мог, поэтому остаток ночи пролежал, уставившись в потолок. Но мысли о Стефани не оставляли его ни на минуту. Он представлял, как она лежит рядом с ним, и обостренный мечтами слух улавливал малейший звук, раздававшийся в соседней комнате, где спала Стефани.
Но, как ни богата была фантазия Марко, она не шла ни в какое сравнение с восхитительной реальностью.
– Я не говорила, что видела тебя во сне! – возмущенно возразила Стефани. Она откинулась на подушку и смахнула с лица прядь волос, которая лезла в глаза. – Но, если бы ты имел наглость явиться мне во сне, для меня это было бы таким кошмаром, что у тебя заложило бы уши от моего вопля ужаса.
Не слишком ли рьяно я набросилась на него? – с сомнением подумала Стефани. Она опасалась, что проницательный Марко увидит сквозь завесу ее возмущения, какие чувства она испытывает на самом деле. Стефани только не была уверена, от кого прячется – от Марко или больше от самой себя.
– Я разбудила бы весь дом, – добавила она уже спокойнее.
– Ради Бога. Кроме нас, здесь больше никого нет.
Марко прошел в спальню и сел в изножье кровати. Стефани быстро поджала ноги.
– Я был бы только счастлив прийти сюда и спасти тебя от ночных кошмаров. Я взял бы тебя на руки, успокоил и убаюкал.
– Не сомневаюсь в этом! – сердито буркнула Стефани, гоня предательские мысли.
Она не могла оторвать глаз от сильных смуглых мужских рук, открытых до середины плеча. Ей представилось, как Марко обнимает ее и нежно прижимает к себе. Воротник его легкой сорочки был расстегнут, и в небольшом разрезе виднелся уголок золотистой кожи. Этот крошечный кусочек мужской плоти дразнил разбуженные чувства Стефани. По венам прокатилась жаркая волна, во рту появилась знакомая сухость, участился пульс.
– Но о сне я буду думать в самую последнюю очередь, разумеется.
– Неужели? – Стефани намеревалась придать своему голосу саркастический оттенок, но получился, какой-то сиплый звук. Выдав свое состояние, она смутилась и покраснела до корней волос. – Ты удивляешь меня! – оправившись, добавила она.
– И тебе тоже будет не до сна, – продолжал Марко свою мысль, будто Стефани ничего не говорила. – О, ты, возможно, отвергнешь это поначалу, возмутишься, но слегка, для проформы. Твое негодование будет не чем иным, как обыкновенным притворством.
Серые глаза Стефани вспыхнули гневом. Она вскинула голову и с вызовом посмотрела в лицо Марко.
– Ты эгоцентричный поросенок! Ты, очевидно, думаешь, что, стоит тебе щелкнуть пальцами, и любая женщина побежит к тебе, как собачонка, которая только и ждет, когда хозяин погладит ее по шерстке?
– Нет… Ошибаешься, дорогая. – В многозначительной улыбке Марко было что-то такое, от чего Стефани почувствовала себя безоружной. – Когда ты рядом, мне не нужна никакая другая женщина. Я хочу только одну, одну-единственную. Уверен, что тебе не надо говорить, кто она.
В этом действительно не было необходимости. Ответ светился в синеве его глаз, в том, как они смотрели на Стефани. Поза, выражение лица Марко говорили без слов о том, какие мысли бродят у него в голове. Воздух в спальне, казалось, был пропитан опьяняющей атмосферой желания.
К своему большому сожалению, Стефани чувствовала то же самое. С каждым вдохом Стефани втягивала в себя теплый свежий запах мужского тела. Но ее разбуженная страсть хотела большего и требовала того, чего Стефани не могла себе позволить.
– Когда мы находимся в одной комнате, я вижу только тебя. Здесь может быть еще сотня женщин, но видеть я буду только тебя. Одну тебя.
– Я должна чувствовать себя польщенной? Стефани использовала агрессивный, язвительный тон в качестве щита против Марко. Она не хотела слышать его соблазнительный голос, боялась поддаться на лесть и потерять бдительность. Но, несмотря на все усилия, приятные для любой женщины слова вызвали у Стефани сердцебиение.
– Нет, я не это имел в виду, – возразил Марко. С его лица исчезла улыбка, оно вдруг стало очень серьезным. – Это не комплимент, поверь мне.
Сейчас его интонации напоминали нежное кошачье мурлыканье, которое словно приглаживало перышки Стефани, вставшие дыбом от его предыдущих слов. Когда Марко начинал нежно ворковать, его итальянский акцент усиливался.
– Я лишь констатирую факт. А он заключается в том, что ты красивая женщина. Такой красавицы я еще не встречал. Мне достаточно взглянуть на тебя, и я уже хочу тебя. И ты чувствуешь ко мне то же самое.
Стефани покачала головой. Она пыталась заставить себя отвести глаза от Марко, чтобы избавиться от его сильного магнетического притяжения. Но, хотя ее мозг и посылал строгие команды телу, оно отказывалось повиноваться им. Ее взгляд медленно скользил по мужественной фигуре Марко.
– Нет, – повторила, на этот раз более решительно, Стефани.
– Да! – сказал Марко. – Ты знаешь, что это правда. С тобой мне даже не надо напрягаться. Я могу спокойно сидеть и ждать…
И, как бы иллюстрируя свои слова, он с небрежной элегантностью облокотился на пуховое одеяло. Его правое бедро, обтянутое плотными джинсами, придвинулось к ногам Стефани. Глаза Марко заблестели, как бы требуя, чтобы она опровергла его самоуверенное утверждение.
– В таком случае, – сердито заявила Стефани, – тебе придется ждать очень долго. Ад скорее замерзнет, чем я позволю тебе еще раз дотронуться до меня!
– Ну что ты говоришь, моя дорогая Стефани… – Марко насмешливо покачал головой. В его синих глазах по-прежнему сверкал веселый огонек. – Тебе давно пора отказаться от угроз, которые ты не можешь выполнить. Вчера вечером ты заявила, что убьешь меня, если я коснусь тебя хотя бы мизинцем. А сегодня утром ведешь себя как дикая кошечка, которая шипит и фыркает, изображая злость.
– Я ничего не изображаю! – выкрикнула Стефани, выходя из себя при виде его вздернутой брови. – И не шучу! – добавила она, сверкнув глазами.
– И я говорю серьезно, мой ангел, – заверил ее Марко.
Его мягкий вкрадчивый голос был полон таких полутонов, от которых по телу Стефани пробежала жаркая волна. Стефани невольно передернула плечами.
– Так серьезно я в жизни не говорил. Марко держал ее одним своим взглядом. Он притягивал Стефани к себе словно магнит, и, как она ни хотела отвести глаза, у нее не хватало на это силы воли. И Стефани продолжала полусидеть в кровати, околдованная притягательной силой личности Марко и низким хрипловатым голосом, который окутывал ее подобно волшебному фимиаму. В данный момент Стефани была его добровольной пленницей, причем без малейшего усилия с его стороны.
– Ты ведь знаешь, что это есть между нами, почему же ты упорно отрицаешь это? Зачем отказываться, отталкивать обеими руками то, чего мы оба хотим?
Легкое невесомое одеяло вдруг стало слишком жарким, кожа Стефани пылала как в огне. Обжигающего взгляда Марко было достаточно, чтобы воспламенить ее. Она с радостью сбросила бы с себя одеяло, чтобы охладить свое тело и уменьшить бешеный ритм пульса, но вовремя вспомнила, что на ней ничего нет, кроме футболки, которую Марко одолжил ей вместо ночной сорочки. Стефани стиснула зубы и продолжала терпеть неудобство, которое было больше душевным, чем физическим.
Марко тем временем продолжал откровенно скептическим тоном:
– Думаю, что в данном случае я знаю тебя лучше, чем ты знаешь себя. Ты забыла, что я держал тебя в своих объятиях прошлой ночью? Я целовал и ласкал тебя, чувствовал твою реакцию на свои прикосновения. Ты сгорала от страсти в моих руках.
Стефани замотала головой и открыла рот, чтобы опровергнуть его слова, но Марко остановил ее взглядом своих темно-синих глаз.
– Я знаю, что ты хочешь еще, что ты испытываешь тот же острый голод, что и я. Но я также знаю, что ты трусиха. Ты ни за что не признаешься в том, что одной ночи тебе было недостаточно, чтобы удовлетворить желание, которое сжигает тебя изнутри.
– Трусиха?! Как ты смеешь!.. Я покажу тебе, кто из нас трус!
Заведенная его подстрекательным тоном и презрительным взглядом, Стефани отбросила стыдливость и сдернула с себя одеяло. В следующую секунду она уже набросилась на Марко с кулаками.
– Как ты посмел?!
Она поняла свою ошибку слишком поздно. Необдуманное поведение поставило Стефани в довольно щекотливое, если не в опасное положение.
Стефани лежала поперек Марко, ее ноги почти переплелись с его длинными тренированными ногами. Белая футболка, которая и так-то едва прикрывала ее ягодицы, задралась чуть ли не до талии. Стефани застыла в ужасе. От шока у нее парализовало язык и все тело.
Марко приподнял голову и посмотрел ей в глаза, которые казались огромными на испуганном лице.
– Знаешь, дорогая, я думаю, тебе следует оставить себе эту футболку, – с мягким юмором произнес он. – На тебе она смотрится гораздо эффектнее, чем на мне.
Если уж быть откровенным, то сочетание мягкой облегающей материи и стройных линий тела Стефани, к которым льнул тонкий хлопок, будоражили его чувства. Пока они пикировались между собой, сердце Марко глухо стучало от приятного волнения.
Но вот Стефани слабо шевельнулась, и тлеющий огонь, который согревал Марко своим чувственным теплом, в одну секунду превратился в полыхающий костер. Каждая клетка его тела напряглась от желания, мышцы налились энергией, которая искала выхода. Все это происходило как бы помимо его воли, разум Марко не мог совладать с процессом, нахлынувшим на него подобно внезапной лавине. И, словно этого было мало, ему еще приходилось как-то справляться с ощущениями, вызванными нежным телом Стефани, лежащим у него на груди, и ее стройными ножками, которые переплелись с его ногами. Марко крепко сжал кулаки, чтобы подавить острое желание дотронуться до нежной плоти, которую Стефани неосторожно открыла его жадному взору.
– Стефани…
Это все, что Марко смог произнести. Голос его огрубел и осип, будто от жара, которым была охвачена каждая клетка его тела.
Он появился снова, подумала Стефани отстраненно, этот чувственный, дразнящий акцент, который превращает мое имя в экзотический, непонятный набор звуков.
“Стеафании”.
Три слога крутились вокруг нее, как волшебное заклинание. “Стеафании” – это было ее имя и в то же время не ее. Стефани казалось, что оно принадлежит какой-то привлекательной незнакомке, яркая жизнь которой насыщена интересными событиями. Светская львица больше подходит этому испорченному, опасному, но все равно неотразимо обаятельному разбойнику Марко. Разбойнику с темно-синими, как ночное небо, глазами и…
Нет! Нельзя смотреть в его глаза. Это небезопасно. Стефани не могла позволить себе такой риск. Если бы она решилась, то увидела бы, как эти темные колодцы стали почти непроницаемыми под низко опущенными веками с густыми черными ресницами.
И она вспомнила бы… Вспомнила, как прошлой ночью Марко смотрел на нее так же, как смотрит сейчас. И как зрачки этих потрясающих глаз настолько расширились, что заполнили собой почти всю радужную оболочку. Эти два темных омута вызывали дрожь, которая была предвестником сумасшедшей, всепоглощающей страсти. Память напомнила бы Стефани и о том, как с каждым прикосновением Марко в ней с новой силой поднималось желание, несмотря на все ее усилия противостоять ему.
Губы Марко находились так близко от ее рта, что было просто невозможно не вспомнить, какой у них был вкус, когда Марко страстно дарил ей поцелуи, которые навсегда врезались в ее память и которые Стефани хотела снова почувствовать на своих губах.
– Марко… – прерывисто прошептала она. Стефани не поняла, кто из них сделал первое движение, а может, они одновременно потянулись друг к другу, движимые одним и тем же настоятельным порывом, тем же древним как мир инстинктом, который не подчиняется никаким ограничениям и запретам.
Поцелуй Марко был сильным, требовательным и уверенным. Уверенным в ее ответной реакции. И в первую секунду эта его надменная уверенность так поразила Стефани, что она воспротивилась чувственному вторжению его языка и попыталась сомкнуть губы. Но в следующее мгновение от ее сопротивления не осталось и следа, Стефани сама потянулась к Марко и утонула в горячем ощущении, растекшемся по всему телу. Оно затопило ее мозг и уничтожило все ее здравые мысли. Стефани осознавала только две вещи – этого мужчину и силу, с которой он обнимал ее. А также тяжелую пульсацию в самом центре своего женского естества.
– Стефани… – простонал Марко, покрывая поцелуями ее лицо и прижимая Стефани к груди. – Думаю, мы можем вообще обойтись без этого, – пробормотал он и одним движением снял футболку через голову Стефани.
Она не только не возражала, но даже помогала ему снять с нее эту одежду, которая оказалась сейчас совершенно лишней.
– Ты тоже…
Ее голос был таким же дрожащим и хриплым, как у Марко. Стефани стала лихорадочно вытаскивать полу сорочки из-под кожаного ремня его брюк. Справившись с этим, она сдернула сорочку с плеч и отбросила в сторону. Стефани прижалась губами к груди Марко и почувствовала, как напряглись его упругие мышцы.
– Мадонна! – глухо пробормотал он и вдруг повернулся так резко, что Стефани, лежавшая на нем, оказалась внизу.
Стефани потянулась к волосам Марко. Она хотела запустить пальцы в его густую шевелюру и притянуть его голову к себе для очередного сумасшедшего поцелуя, от которого останавливается дыхание и замирает сердце. Но у Марко были свои планы. Он приподнялся, отодвинулся немного назад и окинул светлокожее стройное тело Стефани медленным, опаляющим взглядом. У нее появилось ощущение, что по ее обнаженной плоти прошелся огонь.
Сильные руки Марко скользили по коже Стефани, обводили каждый выступ, каждую впадину на ее теле. Она вздрагивала от его прикосновений. Медлительные, дразнящие движения вызывали у Стефани жгучее желание, и для его удовлетворения требовались совсем другие ласки.
– Марко… – выдохнула она.
– Не торопись, – пробормотал Марко, – обещаю, ты получишь гораздо больше удовольствия.
Соскользнув на постель, Марко приподнял ногу Стефани и начал покрывать ее мелкими неспешными поцелуями – от кончиков маленьких пальцев до изящного колена. Его губы медленно продвигались вверх, а руки вслед за ними ласкали те же места.
Стефани, выражавшая свое нетерпение протестующими стонами, теперь издавала лишь тихие протяжные звуки. Она покорилась мужской силе Марко и нежности его умелых ласк. Стефани казалось, что ее возбуждение достигло апогея и что большего удовольствия она уже не сможет получить. Но, как только губы и руки Марко снова касались ее тела, оно начинало пылать с новой силой, и Стефани испытывала восхитительное ощущение полноты бытия.
У Стефани перехватило дыхание, когда поцелуи Марко приблизились к ее самому сокровенному месту. Ее тело, расслабленное от томной неги, моментально напряглось. Но Марко, почувствовавший это изменение, по-прежнему не торопился. Он проделал поцелуями дорожку к ее подрагивающему животу, остановился на секунду у пупка, обвел его кончиком языка и просунул его в небольшое углубление. После этого он заскользил губами вверх.
Марко подверг ее груди такому же мучительно-сладостному испытанию. Он целовал бесконечно долго каждое нежное полушарие, потом поочередно ласкал теплым влажным языком упругие соски, пока они не затвердели. Стефани резко вздохнула, выражая молчаливый протест против долгого мучительного ожидания. Марко внял ее мольбе и втянул темно-красный бутон соска в рот.
– Марко!
Стефани смогла произнести только его имя, потому что в этот момент содрогнулась от нахлынувшего удовольствия. Оно разлилось горячим потоком по всем клеткам ее тела и сконцентрировалось кипящей лавой в самом интимном месте.
– Марко, пожалуйста!
Наконец движения Марко начали набирать темп. Если секунду назад он еще держал свои чувства под контролем, то сейчас демонстрировал нетерпение изголодавшегося. Теперь они были на равных, и Марко, пожалуй, даже превосходил ее в своем нетерпении. Он стал лихорадочно расстегивать брюки, тихо ругнулся по-итальянски, когда на мгновение заело “молнию”. Но Марко быстро справился с этой проблемой и в следующий миг на пол полетели остатки одежды.
– Теперь… – задыхаясь от напряжения, проговорил Марко, глядя в большие серые глаза Стефани, – теперь я буду любить тебя по-настоящему.
Его щеки покрылись жарким румянцем, а в глазах горел огонь страсти. Этот огонь сжигал все ограничения.
– Теперь… – повторил Марко и решительно раздвинул ноги Стефани.
– Теперь… – отозвалась она и подняла бедра навстречу его вторжению.
С губ Стефани слетел стон облегчения, когда Марко вошел в нее одним яростным, неконтролируемым движением, и она почувствовала, как ее заполнила мощная сила его сексуальной энергии. Но этот стон перешел в приглушенные короткие крики восторга, сопровождавшие каждое погружение Марко в глубины ее плоти. Стефани находилась словно в бреду, она была способна только чувствовать, но не думать и поэтому во всем подчинялась Марко, бездумно следуя за каждым его вздохом.
Стефани двигалась в одном ритме с Марко, когда они поднимались по лестнице блаженства. Она вела их все дальше и дальше – в жаркий таинственный мир страсти, из которого есть только один выход. В самый последний момент, когда ее захлестнула волна экстаза, Стефани ухватилась за мускулистые плечи Марко, как за единственную реальность в мире, где все, казалось ей, взорвалось и разлетелось на мелкие сверкающие осколки.
