Текст книги "Красный дровосек (СИ)"

Автор книги: Васся Вассин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Люди вокруг булыжника копошились, пытаясь отчистить его от загрязнений.

«Младший научный сотрудник Королев С. П. проводит первичный осмотр капсулы космического аппарата неземной цивилизации».

Андрей молча привстал в кресле, ему было тяжело дышать. Волосы на голове практически ожили и тоже встали по стойке смирно. На кадре капсулу исследуют уже в ангаре, больше видимо ничего не достали.

«Предположительно лишь спасательная капсула космического аппарата упала на землю, сам корабль взорвался после падения с орбиты. Капсула сделана из неизвестного, очень прочного материала, не поддающегося механической обработке».

В следующей сцене капсулу поместили в аппарат с искрящейся нитью, которая хоть и с трудом, но резала его край.

«При помощи электроэрозионной резки проводится вскрытие найденного объекта.»

В фильме действительно отрезали край этой сферы, и человек в герметичном костюме заглядывает во внутрь. Сферу наклонили и достают четыре тела в скафандрах. Уже знакомый младший научный сотрудник радостно улыбаясь помогает укладывать тела на каталки. Люди в кадре в обычной одежде, все возбуждены и в нетерпении, достают какие-то то ли вещи, то ли приборы из аппарата.

«Объекты неизвестного предназначения переданы представителям советской науке для изучения».

Андрей недоуменно уставился на куратора, тот пожал плечами, смотри мол, все вопросы потом. На экране вскрывают скафандры пришельцев, пытаясь добраться до содержимого. Тела гостей со звезд антропоморфны, но высохли как египетские мумии. Зрителям показывают рентгеновские снимки.

«Ученые выявили множество различий во внутреннем строении визитеров, предположительно живые организмы не используют кислородного дыхания. Кости скелета заменены на металлические конструкции внеземного сплава, сходного по своим свойствам с корпусом капсулы».

Дальше камера уточняет этот вопрос. Показывают ученых за приборами, изучающих свойства неизвестного металла и пытающиеся его обработать. В конце-концов, они научились его измельчать и спекать под высокой температурой в нужные конструкции. Показывают процесс измерения полученных образцов на прочность.

«Новый сплав оказывается легче стали в четыре раза, но прочнее в пятьдесят раз! Он не изменяет свои свойства при нагреве до двух тысяч градусов, и заморозки до температуры жидкого азота!»

Сюжет меняется, и на операционном столе оказывается овчарка. Ее усыпили, и под наркозом вынимают кости, заменяя их на металлические.

«Сергей Брюхоненко проводит замену костей животного искусственными имплантантами, всего было проведено восемь операций для замены всего скелета одной собаки. Процесс заживления идет под действием специального восстанавливающего коктейля профессора Кравкова Н. П.»

Кино ускоряет события, и вот уже овчарка резвится на лужайке, играя с мячом. Она сохранила хорошее самочувствие, подвижность и выученные команды, О чем нам сообщает следующая надпись.

«Собака получает команду фас, и стремительно атакует человека, заключенного в железную клетку».

Овчарка буквально стелется над землей, совершая гигантские прыжки, человек при этом стреляет в нее из автомата. Шкура летит клочьями, кровь брызгается во все стороны, но собака даже не думает замедлить свой бег, пока железные зубы не вгрызаются в толстые прутья решетки и не начинают их перекусывать! Неизвестно, что было далее, но зрителю показывают уже усыпленную овчарку снова на столе. Делают вскрытие, извлекают скелет после испытания и ищут повреждения.

«Образцы из сплава не повреждены, от пуль нет и следа. Ткани животного претерпели необратимое деградационное разрушение».

С собакой было покончено, камера показывает человека. На кушетке лежит мужчина средних лет, с лысой головой. Он в сознании и общается с врачом, который вскрыл ему череп. Из открытого мозга идут провода к прибору со множеством регулировок.

«Стимулируя определенные зоны в мозгу человека можно добиться различных эффектов: вспомнить давно забытые картины прошлого, отключить боль, усилить восприятие и внимательность, поднять выносливость».

В кадре человеку прижигают руку, а он улыбается, и ничего не чувствует. Другой человек бьет голой рукой кирпичи, гнет прутки металла, еще один бежит с мешком на плечах.

«Переносной комплект стимулирования позволил человеку без специальной подготовки перенести быстрым шагом груз в сто пятьдесят килограмм на расстояние в десять километров без остановок. Человек улыбается и ставит мешок с камнями на землю, он даже не запыхался».

На следующей сцене человеку с вживленным электродом разрезают ногу и достают бедренную и берцовые кости вместе с суставом и стопой. Нога словно чулок, или кусок резиновой шланги мотается в руках врача с повязкой на лице, человек улыбается глядя на часть своего тела, и что-то говорит ему. Пациенту вставляют металлическую ногу вместо костяной, прикрепляют к ней сухожилия, сосуды, укладывают нервы и тщательно промачивают какой-то жидкостью перед тем, как окончательно зашить.

«Процесс заживления тканей идет под стимулирующим влиянием электрического тока в центр гормональной регуляции и при приеме восстанавливающего коктейля профессора Кравкова внутривенно».

Спустя какое-то время этот пациент уже лихо вышагивает и марширует на месте.

«Произошло полное восстановление утраченной функции, чувствительность и подвижность не пострадали. Человек в кадре доволен новой железной ногой, скалит зубы и показывает что шва от операции почти не видно».

Но зритель убеждается, что счастье длилось не долго, после следующей надписи «Прошло шесть месяцев», мы видим, что нога изменилась, у нее нездоровый цвет кожного покрова, она заметно отекла и воспалилась. Особенно это заметно в районе стопы и коленного сустава.

«Некротические изменения затронули все ткани конечности и привели к ее ампутации».

Пленка кончилась, Иван Максимович остановил аппарат. Они еще молча посидели в тишине, пока Андрей не начал задавать вопросы, увиденное им было поразительно.

– Я, как ты понимаешь, занимаюсь исключительно вопросами безопасности. Техническую часть тебе лучше разъяснит научный руководитель проекта, у него именно к тебе есть особое предложение.

Пришлось выходить из затемненного зала на свет божий, Иван Максимович отвел его в другое, помещение по-больше, в кабинет перебравшегося сюда Льва Борисовича. Представив юношу, он удалился, поправив под мышкой бабину с секретной пленкой. Андрей окинул взглядом профессора, и с вниманием стал рассматривать этого человека, с повадками интеллигента. Тот снял очки и положил их на стол, устало потерев глаза.

– Не буду вас обманывать, дело очень рискованное.

У парня и так вся спина была в холодных мурашках.

– Но, видимо отказаться я уже не могу?

Лев Борисович грустно кивнул.

– Можете, но...лучше сразу пустить пулю в лоб. При такой цене вопроса...

– Понятно, я так осознаю, эта операция не проходит бесследно?

– Если ты имеешь ввиду, факты показанные в фильме, то мы научились значительно нивелировать последствия вживления в ткани инородных предметов. Новый состав коктейля Кравкова позволит прожить человеку может быть даже больше десяти лет.

Андрей тяжело вздохнул, профессор кивнул своим мыслям.

– Говоря честно– все вы смертники, люди так или иначе обреченные умереть. Но в любом случаи нам всем придется погибнуть, не лучше ли...

– Дело не в этом, я согласен отдать свою жизнь.

– А в чем тогда?

Андрей опять неприятно поежился.

– Боли боюсь, как подумаю, что меня будут потрошить, Бр-р...

– Я могу вам доказать, что боли вы не почувствуете.

Научный руководитель сдержал свое слово. На следующий день она поехали под охраной в закрытую московскую клинику, где первому добровольцу делали операцию. Андрей переобулся и накинул халат и тапочки, хотя это и показалось ему глупым. За операцией он наблюдал сверху, через стекло, это была специально оборудованная операционная именно для таких демонстрационных операций. Конечно все это делалось не для удовлетворения его любопытства. Просто по мимо него, за процессом наблюдало еще человек тридцать врачей, кроме того десятка, которые были непосредственно в операционной.

Юноша молча стоял и смотрел, как его товарища уложили на стол и начали трепанировать череп, для подключения электродов. Настройка аппаратуры заняла почти час, ему задавали множество вопросов и подкручивали ручки прибора. Парень был в сознании и не сопротивлялся их манипуляциям. Его положили на живот и стали надрезать кожу вдоль спины, как понял Андрей, юноше заменяли позвоночник на металлический. Это была очень сложная процедура, ведь каждый позвонок имеет каналы для выхода нервов и сосудов, к нему крепятся мышцы, проходят сосуды, не говоря о том, что внутри идет спинной мозг, повреждение которого приведет к парализации.

Врачи на верху перешептывались в ужасном удивлении, по их словам, пациент не должен был пережить такое обширное вмешательство. Один из их старших товарищей пояснил, что используются специальные препараты, разработанные именно для этой операции. Они предотвращают и уменьшают травматические последствия и способствуют быстрой регенерации тканей. Андрей смотрел как умело и слаженно действует группа внизу, и как стойко переносит это испытание его ровесник. Но все таки было дурно, и он вышел из помещения в коридор. Двое охранников из НКВД, охраняющие дверь, ничего не сказали, лишь грозно посмотрели на него.

Юноша думал, что он будет следующим на эту процедуру, но его никто не трогал три недели. Все это время он жил на базе их научной группы, расположенной на территории воинской части. За исключением того, что спортсмен старшина выводил его на небольшую зарядку утром, большую часть времени он был представлен сам себе. Через две недели к ним привезли того парня, которому провели внедрение. Он пробыл все это время в медицинском госпитале, уже поднялся на ноги и был достаточно бодр. У Андрея отлегло, камень с души спал, когда он увидел, что Петр ведет себя непринужденно, ни на что не жалуется, словно и не было такой сложной операции, которую он наблюдал. Он сказал, что через три дня привезут еще одного выздоравливающего. Всего сделали операцию пяти юношам из семи отобранных и прошедших проверку. Так и оказалось, к концу третьей недели в их казарме было уже трое прооперированных и Андрей. Парень спросил Ивана Максимовича, когда его очередь.

– Не спеши, это дело трудное и нужно все провести очень тщательно, никто не хочет, чтобы такие ребята как вы, бесполезно погибли.

Когда к ним привезли последнего из партии добровольцев и снова забрали Петра, на следующую замену, он понял, что что-то не так. Андрей попросил встречи с профессором. В эти дни их стали занимать общением двое мужчин и одна женщина. Они просто проводили с ними время, подтягивали культурно. Это были специально отобранные педагоги, которые должны были привить испытуемым правильные навыки. Один из мужчин, который представился Николаем Николаевичем, так и сказал им.

– Все эти работы проводятся под руководством партии, с ее разрешения и одобрения на самом высоком уровне. Нам поставлена ответственная задача грамотно и толково объяснить вам правильность выбранного вами пути, чтобы не было как говорится– мучительно больно, за бесцельно прожитые годы. Задавайте любые вопросы.

Ребята поначалу робко, а потом смелее стали спрашивать о том, что их волновало. Политинструктора отвечали, если знали ответ, если не знали, то просили подождать, пока они уточнят этот вопрос. Своей цели эти люди достигли и стали по-настоящему друзьями. Петр интересовался музыкой, ему организовали занятия на скрипке, под одобрение профессора. Максим волновался за мать, оставшуюся одной, родила она его уже в возрасте и сейчас была в годах. Инструкторы объяснили, что для нее будет персональная пенсия. Остальные ребята тоже осторожно уточнили насчет своих семей. Всех уверили, что их семьи теперь на особом учете у государства, и они не должны о них волноваться.

Андрей промолчал, он думал, что ему не стоит пока ничего выяснять в этом вопросе. Валера и Игорь были уже кандидаты в члены партии и просили ускорить их принятие в ее ряды. Их просьбу вскорости удовлетворили, настойчиво намекнув, что и другим пора бы подать заявление.

Ивана очень интересовало образование, он хотел после армии идти учится на инженера-строителя его тоже уважили, организовав заочное обучение. Ребята в шутку говорили парню, что ему теперь это не нужно, но Николай Николаевич сразу отмел их возражения.

– Вы не правы, образование очень важно. Конечно вы теперь становитесь очень сильным и мощным оружием, но вы остаетесь людьми, и очень важно, чтобы вы всегда помнили за что вы встали на стражу наших интересов! Я вынужден сообщить вам грустную новость. Ваш друг Алексей, героически погиб два дня назад, его сердце не выдержало нагрузки.

Все замолчали, вспомнив шестого отобранного парня, Андрей не к месту воспользовался случаем, и спросил.

– Николай Николаевич, а когда же я?

Инструктор приободрился при виде того, что настроение у его подшефных боевое и сказал.

– Вам Лев Борисович сам это расскажет, но намекну, заминка не случайна.

========== Не как все ==========

Разговор с профессором состоялся на следующий день, в присутствии Ивана Максимовича. Лев Борисович закрыл дверь кабинета и открыл железную дверь в соседнее помещение, там хранилась документация и макеты образцов, сам материал и изготовленные из него части были под охраной в другом месте. Ученый подкатил к Андрею стойку с металлическим скелетом.

– Это изготовленный в натуральную величину образец внутреннего каркаса, который установят Петру и другим добровольцам.

Парень внимательно посмотрел на железного дровосека, его детали не повторяли в точности скелет человека, Лев Борисович сказал, что это сделано специально.

– Заменяется пояс верхних и нижних конечностей, потом позвоночник и грудная клетка, самое сложное– работа с костями черепа, проводится за три операции.

– Можно?

Андрей вопросительно посмотрел на ученого и тот кивнул, разрешая притронуться.

– Этот макет изготовлен из алюминия, но покрыть как и образцы керамикой, это сделано для лучшей приживаемости. Самым сложным оказалось прикрепить надежно мышцы и сухожилия...

– А зубы, тоже будут металлические?

– Да, заменяется весь скелет, плюс внедряется защита брюшной полости и органов малого таза. Это полностью защитит человека от нескольких сот попаданий в упор из автоматического оружия, вплоть до двенадцатого калибра. Остаются незащищенными лишь глаза, но нам разрабатывают защитный шлем с пуленепробиваемым стеклом.

– Ого! А не лучше ли было бы не вживлять этот металл в тело, а сделать из него защитный жилет, или даже целые латы?

Ему ответил куратор.

– Этот вопрос обсуждался самым тщательнейшим образом. Всего металла было извлечено почти двести килограммов, хватило бы для постройки прочного и легкого корпуса танка или самолета. Это был бы не убиваемый танк или истребитель. Но...

– Но, это был бы всего один танк или самолет.

– Именно так.

Лев Борисович вздохнул, а Иван Максимович с точностью бухгалтера продолжил прояснять их затруднения.

– Вес скелета взрослого человека чуть больше десяти килограмм, если изготовить его аналог, с прочностными характеристиками по требованию заказчика, из внеземных образцов, то будет еще легче– чуть более килограмма. Нам разрешили использовать скелеты трех гостей с звезд, четвертый хранится как эталонный образец. По прикидкам ученых, пришельцы живут на планете с повышенной гравитацией, поэтому их кости более плотные, чем требуется для наших целей. Из трех их тел материала хватит на шесть с половиной человек. Если делать, как вы сказали латы, то при площади поверхности человека в два квадратных метра, и нужной толщины в один миллиметр, уйдет три килограмма.

Профессор достал другие образцы и положил перед Андреем на стол. Это тоже был макет кости, но он выглядел как мелкоячеястая сетка, согнутая из тонкой проволочки.

– Это то, что мы хотим поставить тебе, видишь различия?

– Эта кость не цельная?

Ученый ткнул пальцем на предыдущий образец.

– Он тоже пустотелый, вернее губчатый внутри, это сделано для размещения костного мозга, без которого не будет нормального кроветворения, и по другим причинам. Но отличия будут состоять в том, что для тебя мы сделаем систему хоть и не такую прочную, но быструю. С этим материалом хорошо поработали, хотя мы и проверили состав и химические свойства, в обозримом будущем не сможем его производить сами. Хорошо хоть научились обрабатывать сплав. Но тебе нужно знать следующее: при уменьшении толщины материала, он хоть и не выдерживает большую нагрузку, но ведет себя иначе, может восстанавливать форму, после снятия нагрузки, вырабатывает ток при натяжении, может восстанавливаться, и еще много чего удивительного. Но все его секреты откроют уже следующие поколения исследователей. Нужна более продвинутая исследовательская база, новые, еще не изобретенные приборы, теории...

Куратор оборвал его речь.

– Но у нас нет на это времени, империалисты ждать не будут. По данным разведки у Гитлера уже ведутся перспективные работы над созданием людей с невероятными способностями, нам нужно противодействовать этой угрозе.

Лев Борисович покосился на НКВДшника с ожиданием подробностей, но тот замолчал, дав снова слово науке.

– Так вот, Андрей, эта процедура мене травмоопасна, и мы сможем обернуть такой сеточкой весь твой скелет в ходе всего одной операции, не извлекая кости.

– А я уже не буду пуленепробиваемым?

– Только от мелкого калибра, но цель не в этом, а в том, что ты станешь более динамичным, быстрым.

Андрей уже не знал, радоваться ему такому обороту дела или огорчатся.

– А за счет чего быстрым?

– Смотри, обернем такой проволочной сеточкой не только кости, но и суставную сумку. Уже проделаны специальные расчеты, какой толщины и сколько проволочек пропустить в каждом суставе. В готовом виде должно получится так: в момент сгибания энергия мышц будет немного затрачиваться на изгибание проволочек, а при разгибании– возвращаться в исходное состояние. В норме мы расположим их так, что они будут стремится к расслабленному положению тела. У тебя получится динамический каркас, который защит твой скелет от перегрузок и повысит скорость и выносливость в разы.

Юноша одобрительно кивнул, такие перспективы ему нравились, плюс еще и резать меньше будут, а профессор продолжал вываливать на него свои ожидания.

– Но и это еще не главное!

– А что?

Лев Борисович полез в сейф и достал из него небольшую плоскую коробочку, ромбовидной формы.

– Смотри, это макет того, что мы хотим тебе вживить в копчик и закрепить на тазовых костях..

– В копчик? А зачем это туда вживлять?

Ученый открыл на коробочке крышку, которая не была завернута винтами. Андрей и Иван Максимович увидели стеклянные трубочки и золотые проводки.

– Это будет переносной вариант той установки, с помощь которой мы стимулируем отделы мозга нашим пациентам для лучшего заживления послеоперационных ран. Тебе мы вживим три сотни электродов в саму кору мозга и протянем контакты параллельно спинному мозгу, а по позвонкам снизу, до поясничного отдела выведем еще пучок электродов, к конскому хвосту...

– Откуда у меня конский хвост?

– Он у всех есть, так называется окончание спинного мозга, мы и в него подсоединим электроды и выведем в это устройство. Таким образом оно будет иметь прямой контакт и с головным и со спинным мозгом.

Андрей посмотрел скептически на небольшую коробочку и не понимал, как она защитит его на войне.

– Вы мне так и не ответили, зачем это нужно?

– Посмотрите сюда, вот на этот небольшой орешек.

Юноша посмотрел на белую штучку, размером с зубчик чеснока, от которой отходили десятки проводков, и шли к стеклянным трубочкам.

– И что это?

– Это очень и очень сложное устройство, оно состоит из миллиардов частей.

– Вы уверены, как это может быть?

– Было к сожалению всего два таких устройства, одно из которых необратимо повреждено при попытках исследования внутренней структуры. Даже разрешения электронного микроскопа мало, чтобы в полной мере выявить его схему. А эти стеклянные трубочки– всего лишь экспериментальные электронные лампы, специально изготовленные для простейшей схемы его запитки.

Академик ткнул пальцем в плоскую пластинку.

– Перезаряжаемый аккумулятор, необходимый для его работы, подпитка будет вестись от скелетного каркаса при движении будет вырабатываться электрический ток, достаточный для его зарядки.

– А что это за вертушки на крышке?

– Это тот пульт, с которым вам предстоит работать. Конечно не очень удобно крутить его ручки на ощупь, но было бы неудобно расположить его в другом месте, да и тут меньше вероятность сбить настойки. Эти ручки снимаются, я думаю вы будете регулировать работу этого прибора всего одной из них, просто вставляя в нужное гнездо. Устройство полностью герметично, так что даже не помешает принятию ванны.

– Вы мне так и не сказали, что оно делает.

– Ах, да. Нейрофизиологи предположили, что эта схема имеет возможность работать с очень сложными процессами, например мозгом и его памятью, а при помощи вживленных электродов вы сможете регулировать его работу. Усиливая или ослабляя ту или иную функцию. Всего двадцать два регулятора создают более триллиона комбинаций!

Андрей понял, что ему предлагают крутить эти чертовы ручки и отмечать, какие изменения он ощутит при этом. Страха не было ни капли, скорее пыл первооткрывателя.

– И когда мне это поставят?

Операция состоялась через неделю, все это время шла подготовка. Андрея множество раз сняли на пленку с помощью рентгена. По полученным размерам готовили нужные заготовки, обрабатывали их специальным флюсом, который на время размягчал материал проволоки, и ему можно было придать нужную форму для запоминания правильного положения.

Как и обещал профессор, операцию начали именно с копчика или поясницы. Было совершенно не больно, когда они там сверлили и откалывали кости по кусочкам для доступа к конскому хвосту, потом подсоединили электроды и ощущения вообще пропало. С черепом работали при пациенте находящемся в полном сознании. Андрей несколько раз отмечал, что при втыкании тонких электродов чувствует в этом месте вспышки света.

Потом на на него навалилась апатия и он очень сильно вздохнул, чем насторожил пожилого хирурга.

– Как вы себя чувствуете?

– Терпимо, продолжайте...

Медики и продолжили, они действительно сделали все за один раз, правда растянувшийся на весь день, команда несколько раз менялась, хирурги передавали эстафету друг другу. Андрей чуть не задремал, когда понял, что швы уже зашили и накладывают повязки. Шрамов будет не так много, в основном работали через небольшие разрезы. Его увезли в палату, под постоянный надзор. Две медсестры или может даже молодые врачихи сидели на стульях напротив его койки и напряженно смотрели на пациента. Андрей смотрел на стеклянный флакон с лекарством на стойке капельницы, и то, как в нем уменьшается уровень коктейля профессора Кравкова.

Осложнений не было, на второй день он уже сидел на кровати, с которой ему не разрешали вставать медсестры. Он разговорился с одной из смен девушек, но было жутко стыдно, когда одна из них подавала ему мочеприемник. Судно ему было не нужно на эти несколько дней, а вот... Поначалу ему не разрешали даже шевелится, когда тоненькие пальчики с ухоженными ноготками взялись за член и направили его в горло посудины, Андрей весь покраснел с ног до головы. Девушка уловила его чувства и тоже засмущалась.

Лев Борисович и Иван Максимович наведывались каждый день, спросить о самочувствии. О самочувствии лечащий врач и другие медработники спрашивали тоже, по сотне раз в день. Андрею почти внушили, что он очень болен и нуждается в постоянной опеке, хотя чувствовал он себя без особых изменений. Разве что движения стали более плавными. Особо то он и не двигался на кровати...

Через три дня ему разрешили вставать и расхаживаться по коридору. Медсестры так же наблюдали за ним днем и ночью. Два раза в день ставили капельницы с лекарством. Через три дня сняли повязки и еще через неделю швы. Юноша рассматривал на своем теле тонкие белые рубчики, оставшиеся после операции. Если хорошо загореть не солнце, то их может не будет и заметно. Он задал вопрос врачу и получил ответ, что это действие коктейля Кравкова. Пожилой доктор с грустью вздохнул и отметил, что жаль нельзя его использовать на обычных пациентах. Как понял Андрей, для других людей это страшный яд, но у его редкой группы крови к нему устойчивость. Именно по этому и ставили имплантанты не всем попало, а только людям с такими свойствами.

К исходу второй недели привезли в соседнюю палату Валеру. У него воспалилось колено после второй операции, за ночь распухло как у бегемота, делали вскрытие, ему сказали, что был поврежден один из сосудов, но теперь все будет хорошо. Андрею разрешали заходит к нему и немного общаться.

– Как там остальные ребята?

Валера отмахнулся.

– Да все нормально, заниматься с нами начали, и причем серьезно.

– Что делаете?

– Пока в основном теория, с каждым индивидуально. Мне про тактику много объясняют, про действия войскового разведчика, одного и в составе группы, оружие различное показывали... Очень все интересно, честно говоря, о большей части вещей я даже и не догадывался.

– Про что?

Глаза у парня загорелись.

– А ты знаешь как правильно, например подходить к двери, за которой могут скрываться вражеские солдаты, когда мне рассказали столько нюансов...

Андрей рассмеялся, а Валера примирительно ему сказал.

– Ладно, вот выпишут тебя в нашу берлогу, я на тебя посмотрю. Ты знаешь, что наш старшина– чемпион союза по борьбе?

– Да ну?

– Вот тебе и ну!

Валера свысока посмотрел на товарища, так, как будто это он был чемпионом СССР. Медсестры посмотрели на него и рассмеялись, а парень набрал в легкие воздуха и запел тягучую казацкую песню. Пел он так красиво, с характерным говорком, что даже врачи пришли послушать "артиста".

Удостоверившись, что Андрей не собирается немедленно отдать богу душу, его с сожалением выписали в их секретную часть, но там тоже теперь постоянно дежурило два врача. У ребят ежедневно брали анализы для контроля за их состоянием. Занятия действительно проводили, и действительно интересные. Не только общевойсковые, к нему приставили доцента, который проверил его уровень знаний в точных науках и резво взялся обучать. На его вопрос, чем эти теоремы помогут на войне? Ему ответили, что у него будут другие задачи, и нужно активно учить физику и математику. Парень пожал плечами, в конце-концов не крапиву есть заставляют, надо– значить надо, и послушно принялся постигать науки. В какой-то мере и отбор людей для этого эксперимента велся не только по крови, но и по типу предположительного поведения.

Строго раз в неделю приходили письма из дома. Мама писала, что и новостей то так никаких и нет, но каждую неделю из сельсовета приходит человек, которому поручено проследить, чтобы солдату советской армии регулярно писали родственники. Письма конечно просматривались в обе стороны, даже бумаги не заклеивали после проверки. Но положение было такое, и тут ничего не поделаешь.

Всем назначили повышенное денежное довольствие, и Андрей смог теперь даже кое-что отослать домой. Тут ему много было не нужно, жили они на базе, на полном государственном обеспечении. Андрей сроду денег не копил, а теперь и смысла вообще не видел.

Через месяц после операции Лев Борисович сказал, что пора проверить работу надстройки над нервной системой, вживление к этому времени должно было завершится. Ученый потирал от нетерпения руки, сам Андрей чувствовал себя хорошо, и не имел причин отказываться от исследований.

Первым делом пару проворных помощников профессора скрутили крышку на приблуде, и что-то там включили, потом ее поставили на место, а его аккуратно усадили в кресло, таким образом, что уже привычная крышечка, чуть пониже спины, погрузилась в специальный разъем.

– Такс, молодой человек, посмотрите на левую боковинку кресла. Видите, сюда вывели привод для управления работой системы. Так думаю будет удобнее и вам, и нам...

Юноша посмотрел на это изобретении и тоже нашел его полезным. Действительно, не придется пытаться на ощупь определить, что и как крутить у себя за спиной. Нужно просто правильно сесть и попасть в разъем, а поток удобно крути одну из двадцати двух пронумерованных ручек.

– Вы готовы?

– Да, что нужно делать?

– Для начала медленно, очень медленно и аккуратно попробуйте повернуть ручку номер три, если почувствуете неприятные ощущения, верните ее в исходное положение.

– Понятно.

Андрей нашел глазами ручку номер три и двумя пальцами повернул ее вправо. В тот же миг он ощутил раздвоение сознания. Одновременно ощутил себя и сидящем в кресле, и выходящим из тела и поднимающимся в вверх. Ему не было страшно, наоборот стало интересно наблюдать себя и присутствующих сверху, он повернул ручку еще больше, желая проверить не взлетит ли выше крыши этого дома? Выше не взлетел, а вернулся в свое тело. Даже после того, как он докрутил ручку до конца, эффект не повторился.

Провел сам опыт за пару секунд, а вот объяснять пришлось два часа. Кучу вопросов задали, Андрей подумал этот поток уточнений никогда и не кончится, но тут Лев Борисович решил провести еще один эксперимент.

– Прекрасно, а теперь если вас не затруднит, ручку номер десять, также чуть-чуть...

Он полетел, но теперь не вверх, а в прошлое. На лице юноши расплылась улыбка. Он никогда не болел в детстве, никогда, даже насморком. А так хотелось, чтобы мама за ним понянькалась, как раньше в детстве. Ну почему другие дети простужаются, а он нет? Разве это справедливо, что у одних бывает ангина, а у других нет, даже если они едят по большой сосульке каждый день?

Ему снова шесть лет и он снова натер нос луком и притворно кашляет и шмыгает раскрасневшимся носом, пока наконец мать не настораживается и не прикладывает ладонь к холодному лбу.

– Андрей, ты не заболел?

Андрей мужественно соглашается с ее предположением, и по стариковски добавляет.

– Как то ломит...

Мама вздыхает и готовит медный тазик, парить ему ноги с горчицей, а потом укутать их в свой шерстяной платок и уложить в кровать. Видение появляется и исчезает, хотя это не видение, ощущения такие настоящие, словно снова в детстве побывал. Все такое яркое и живое, вспомнил даже почему с соседским пацаном, который на год старше, вчера подрался.

– Андрей, как прошло, что это было?

Андрей вздохнул, и набрал в легкие побольше воздуха...