Текст книги "Красный дровосек (СИ)"

Автор книги: Васся Вассин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Вассин Васся
Красный дровосек

***********************************************************************************************

Красный дровосек

https://ficbook.net/readfic/5218775

***********************************************************************************************

Направленность: Джен

Автор: Васся Вассин (https://ficbook.net/authors/1674457)

Фэндом: ОриджиналыПерсонажи: Андрей Сомов

Рейтинг: R

Жанры: Фантастика, Экшн (action), Исторические эпохи

Размер: планируется Макси, написано 30 страниц

Кол-во частей: 6

Статус: в процессе

Описание:

Прочитал статью, а потом просмотрел фильм о советских терминаторах, созданных в секретных лабораториях СССР перед самой войной. Людям якобы вживляли металлические части вместо их костей. Бред и ахинея полная в русле Рен-ТВ, даже с научной точки зрения, я и не говорю о морали. Но если эту ерись литературно обработать...

Примечания автора:

Прошу заметить, что пока это только предварительный набросок возможного романа, я пока еще не решил, буду ли его дописывать. ГГ приложит руку к событиям в Испании, на Халхин-Голе и северной войне. И так же, конечно в ВОВ, возможно будет искать ответ на тайные поиски нацистов и ядерным проектом. Все это хоть и имеет писательское допущение, но требует сбор материалов и ознакомления, хоть в общих чертах.

========== Весна ==========

Ласковое весеннее солнце ярко светило в открытое окно, легкий ветерок покачивал прозрачную тюль. Заведующий лаборатории отложил бумаги на зеленое сукно стола и внимательно посмотрел на своего собеседника поверх очков. Лев Борисович был еще молодым, не более сорока пяти лет ученым, успевшим сделать себе крепкое имя в советской науке. Его визави– Иван Максимов, если это было его настоящее имя, лучезарно улыбался крепкими зубами.

– Думаю пора, Лев Борисович, приносить пользу государству, которое так долго оплачивало ваши исследования...

– Эх, молодой человек, в таком деле нельзя спешить. Я даже не буду говорить о цене человеческой жизни... если даже вывести за скобки вопросы морали в наших рассуждениях, то главная опасность это погубить все дело, необдуманной поспешностью!

Его куратор задумался на минуту, но потом снова напомнил, немного раздосадовано.

– У нас нет времени, война на пороге. Если ваша работа увенчается успехом, то это спасет тысячи жизней, если нет– погибнет несколько хороших ребят, добровольцев. Я тоже не хочу ненужных жертв, но как говорится на чашах весов несоизмеримые ценности.

Профессор задумчиво вздохнул, еще раз перечисляя в уме и тихо вслух текущее положение дел.

– Материал представленных образцов показал себя хорошо, животные чувствуют себя нормально. Приживаемость составила сорок процентов, аутоиммунные реакции купируются новым видом препарата в должной мере. Результаты вивисекции говорят о принципиальной работе программы. Теперь о работе группы Николаева. Эксперименты на животных показали хорошие результаты, но не могут дать нам полной картины того, как нейростимулирование покажет себя на человеке.

– Позвольте, а как же обезболивание, как усиление физической активности? Вы не совсем верно информируете меня и мое руководство. Я сам видел как испытуемый гнул руками железнодорожный костыль и поднимал невообразимый груз! А то как ему лечили зубы под действием электродов, и он не чувствовал боли?

Лев Борисович сложил руки домиком, давая возможность выговорится и не перебивал.

– Вы правы, но нужно иметь ввиду продолжительность этих экспериментов... в нашем случае человеку предлагается жить всю оставшуюся жизнь с десятками золотых электродов в тканях мозга! Мы пока даже не представляем себе, что случится через месяц– другой! Где гарантия, что это не нарушит мыслительные или психические процессы самым коренным образом?

Оба собеседника замолчали, а из окна полилась трель соловья. Весна одна тысяча девятьсот тридцать пятого года вступала в свои права. Профессор снял очки и уставши потер пальцами переносицу.

– Я вам еще раз говорю, у нас нет времени, если вы не приступите к завершающей серии эксперимента, я вынужден буду доложить о вашей вредительской роли в срыве перспективного военного направления.

– Знаете что, дорогой Иван Максимович? Что бы я в первый и последний раз слышал от вас, подобную глупость! Вы подозреваете меня, сына героя революции, человека положившего свою жизнь на алтарь борьбы за рабоче-крестьянское дело? Или я по-вашему работаю из желания иметь кусок хлеба с маслом, звания и должности зарабатываю? Вам прекрасно, не хуже меня известно, что хоть в случае успеха, хоть в случае провала, об этом эксперименте научное сообщество не узнает никогда! Или вам не понятно, за что я взялся шесть лет назад, за какую ношу?

– Тогда как объяснить ваше не согласие ускорится?

Лев Борисович задумчиво пососал душку очков, и ответил спокойным голосом.

– Вы правы, ускорится надо. Но так, чтобы обезопасить дело от провала. Нам очень потребуется ваша помощь...

Куратор подобрался.

– Какого рода, речь идет об оборудовании?

– Нет, речь идет о поиске нужных людей для проведения последней стадии. Что вам известно о ревматизме?

– Ну... пренеприятная болезнь, суставы опухают и болят, у меня мать страдает.

– Не только суставы, ревматизм разрушает также и клапана сердца, суставы это цветочки! Заболевание относят к аутоиммунным, то есть организм человека сам себя разрушает, вернее его защитная система.

– То есть, как это сам?

– Иммунитет чувствует присутствие в тканях инфекции и начинает ее пожирать, так же он будет и пожирать наши имплантанты, поэтому нам нужна особая каста людей с шестой группой крови.

– Вы ничего не путаете, групп крови по-моему только четыре?

– Гораздо больше... но нам нужны мужчины с шестой группой, есть большая вероятность, что имплантанты в организме таких людей не будут отторгаться. Эти люди практически не болеют за свою жизнь инфекционными заболеваниями.

– Совсем, даже не простужаются?

– Совсем ничем не болеют.

Куратор поморщил губы.

– Это сильно сузит круг поиска...

– Да, а тех кто останется нужно будет проверить в Москве в научно-практическом Институте переливания крови...

========== Последняя проверка ==========

Прямо как снова на призывном участке оказался. Андрей стоял напротив столов с врачебной комиссией, и не нашел ничего лучшего, как своими бумагами прикрыть достоинство. Молодая медсестра, ведущая запись в журнале криво усмехнулась при этом жесте, как будто она мало чего тут насмотрелась. Пожилые дядьки военные врачи задавали десятки вопросов, его вместе с сотней парней свезли со всей области для проведения этой врачебной вакханалии.

Невысокого роста, коренастый парень с простым лицом и по-военному короткой стрижкой прослужил уже два года молодости из трех призывных, которые он должен был отдать родине. Во флот не попал, хотя и хотелось, там срок службы был пять лет, но зато моряком! Пухлый доктор прервал его размышления и довольно улыбнулся.

– Сомов, вы прошли предварительный отбор, я вас поздравляю, теперь вам выдадут предписание на командировку в Москву.

Андрей удивился, в Столице он не разу не был, и не думал, что попадет когда-либо. Был он из глухой деревушки в Свердловской области, где проживала его мать с отцом и младшими пятью детьми.

– Вы окончили семилетку, почему не учились дальше?

– Я старший сын в семье, поэтому пошел в фзу, старался получить по-быстрее профессию, чтобы помогать семье.

Пухлик подслеповато наклонился прочитать запись в своих бумагах.

– Хорошо, плотник по образованию, с места службы характеризуется положительно, комсомолец, отличник боевой и политической подготовки...

– Думаю, вопрос решен.

Председатель комиссии поставил подпись и шарахнул печатью по документу. Еще с парой человек и сопровождающим они отправились в тот же вечер на вокзал, ехать до Столицы предстояло в дорогом купейном вагоне, кушали в вагоне-ресторане, ребята были в культурном шоке. Сопровождающий был как человек– ни рыба-ни мясо, хоть и в чинах, но строить их не пытался, чем молодежь и воспользовалась, прикупив парочку бутылок и распив их прямо в купе. Мужик только внимательно за ними наблюдал и ничего не сказал на происшествие. Андрей почти не пил, поэтому был достаточно трезв, когда его новые знакомцы начали препираться между собой. Ему с трудом удалось разнять пьяную драку. Это была проверка, через три дня его компаньоны получили билет с обратным адресом, и отправились дослуживать в свои части. А парня привезли на подмосковную дачу, бывшую вотчину царского князя и расположили в просторной казарме с двумя десятками молодых парней со всех концов страны.

Никто ничего им не объяснял, но и ничем не озадачивал. Ешь, спи– служба идет, чем ребята и пользовались, переговариваясь между собой и строя всяческие предположения. У них брали только кровь и мочу на анализы, последний раз проверяя их пригодность. Отсеяли шестерых, осталось шестнадцать человек, с каждым из которых разговаривали отдельно, предварительно взяв подписку о неразглашении.

Андрей наблюдал, как выходят из кабинета с приезжими работниками органов его новые знакомые с задумчивыми рожами, и ничего не говорили. На все вопросы они отвечали, мол тебе все скоро расскажут.

– Ну, если скоро все равно расскажут, тяжело намекнуть что-ли?

– Не положено...

В кабинете его ждало трое человек, начавших задавать перекрестный опрос на разные темы. Он начал волноваться, по спине уже бежал пот, хоть он и старался выглядеть спокойно и держаться молодцом. Вопросы были разные, и про родственников за границей, и про то, в какой белогвардейской банде служил его отец, и о том, что он неоднократно неуважительно отзывался о Советском Союзе и его руководстве. Андрей понял что попал, но отвечал уверенно и вежливо, несмотря на грубость. Родственников за границе у него никогда не было, отец был красным партизаном, а свою Родину и товарища Сталина он любит всем сердцем, и готов с радостью отдать за него жизнь если придется. Промурыжив его еще так полчасика, троица с неохотой предложила ему пройти в соседнюю, чуть приоткрытую дверь.

– Можно?

– Входите, присаживайтесь товарищ...

В небольшом кабинете было распахнуто окно и шел запах весенних цветов. Человек представился Иваном Максимовым и предложил горячего чаю с лимоном. У парня пересохло горло и он не стал ломаться и отказываться, мужчина одобрительно кивнул и медленно заговорил.

– Вы не были до этого в Москве?

– Вот только на вокзале и побывал...

Мужчина подмигнул грустному парню.

– Это не простительное упущение, собирайтесь я приглашаю вас к себе в гости!

– А можно, меня отпустят?

– Можно, я ваш куратор, Иван Максимович Максимов, и грубо говоря, я ваш начальник– на некоторое время.

Иван Максимович протянул ему руку для рукопожатия и хлопнул другой по плечу приободряя. Андрей переоделся, и через час они выезжали в город на блестящей лаком машине. Водитель, как и его куратор, был одет в форму НКВД. Всю дорогу Иван не молчал, а рассказывал про город и указывал на названия улиц, по которым они ехали.

– Запоминай дорогу, чтобы мог найти меня, если придется...

В новой квартире на третьем этаже их встречала молодая жена Ивана Максимовича и их одиннадцатилетняя дочь. Куратор представил Андрею семью, и Анна Викторовна пригласила за стол, пообедать. Несносная болтушка Нина трещала без умолка. Пока мать не сделала ей замечание, та успела похвастаться и о посещении кремлевской елки, и о том, что они летом поедут на море отдыхать, и о том, что она вырастет и будет учится на врача. Андрей кивал и улыбался. После обеда отец попросил дочку составить компанию молодому человеку и показать город. Глаза у девочки расширились от удовольствия, отказываться провести выходной вечер в компании кавалера она не хотела. Так его утащили из-за стола под смех родителей на улицу. Они прошли пару кварталов и оказались в самом центре. Нина первым делом повела его в кинотеатр, молодой человек не стал ей перечить и купил два билета, потом они посидели в летнем кафе, поели вкусного мороженого, и еще немного прошлись. Андрей хотел попасть на представление в цирк, но девочка сказала, что он сейчас не работает.

– Жалко, а куда еще можно сходить?

– В театр, родители ходят, но на хорошее представление нужно доставать билеты за ранее.

На представление они попали, даже очень хорошее, Андрею комедия понравилась, и Нина хохотала всю дорогу. Вернулись они вечером и Иван Максимович вызвал ему машину, в "казарму". Парень был удивлен тем, что такой высокий начальник решил познакомить его со своей семьей. Им по-прежнему никто толком не объяснил, зачем собрали столько молодых ребят, и для чего хотят использовать.

Следующим утром всех разбудил молодой военспец в форме, и представился их инструктором. Он выгнал их в одних трусах на улицу и организовал что-то типа зарядки. Они бегали по кругу, прыгали на одном месте и крутили руками, пока паре ребят это не надоело. Они задали справедливые вопросы. Что это за хмырь, который их тут гонять вздумал, и какие у него на это права?

– Разговорчики товарищи! Упор лежа принять, отжимаемся на счет...

– Да иди ты в пень колоду, какие отжимания? Не первый год служим, почему вас не представил старший там, или кто у нас тут командир?

– Представят еще, а пока продолжим занятия...

Белобрысый и рослый Петр не унимался.

– Вот когда представят и продолжим, а пока ты– никто и звать тебя– никак!

Военспец пожал плечами и ничего им не ответил, лишь призвав других продолжить занятия. Петр ушел досыпать, за ним последовал его товарищ, тренер несмотря на богатырское здоровье и не думал их останавливать или отзывать, он вел себя как ни в чем не бывало.

– Продолжим зарядку товарищи.

Зарядку продолжили, неодобрительно бурча время уже подвигалось к завтраку, но физрук и не думал останавливаться. Молча ушли еще два человека, остальные недоуменно посматривали им в след. Когда нагрузка от кача перешла к турнику и брусьям на площадке, пару человек сдалось. Тихо, по-итальянски бастуя, они делали вид, что не могут уже ни разу отжаться на брусьях или подтянутся. После завтрака и до обеда ребята делились впечатлениями, решив потребовать уже объяснений, зачем их тут собрали? Андрей молчал, думая про себя, он отдыхал от этого дикого физо.

После обеда с ними никто и не думал разговаривать, куратор позвал тех четверых, и сказал им собирать свои мешки, а остальных тренер погнал на занятия. Некоторым уже хотелось это прекратить, поскольку они видели, что те кто не хотел тренироваться просто собираются и поедут по своим частям. Андрей уперся, даже тогда, когда тренер раздал им ведра и погнал к ручью. Он заставлял черпать воду и бегом носить ее выливать в сорока метрах на лужайке. И так долгих полчаса, никто не понимал зачем это надо делать, большинство снижало темп, несмотря на его указания делать все как можно быстрее. Парень наоборот старался делать все как можно быстрее: быстрее набирать полное ведро, быстрее бежать и быстрее возвращаться назад...

Перед ужином их осталось всего девять человек. Они поели и приводили себя в порядок, дневное занятие вымотало, все тело ныло и гудело. Если так тренироваться каждый день, то много здоровья это не принесет. Но никто и не думал их тренировать, все это была проверка на вшивость.

Следующим утром им раздали пистолеты, тренер объяснил, что их ждет очередная проверка и им нужно подготовится.

– Товарищи, многие из вас впервые держать такое оружие в руках, сейчас мы научимся разбирать и собирать пистолет системы Наган...

Когда они разучили название деталей и порядок сборки, тренер и еще двое военных вывели их на улицу и устроили стрельбы по мишеням. Андрею это понравилось гораздо больше чем отжимание и поливание лужайки. Но руки от напряжения дрожали, да и стрелял он из пистолета первый раз в жизни. Так что попал как и большинство в молоко, тренер шутя их успокоил.

– Да знаю я об этих проблемах в нашей армии, небось делаете по паре выстрелов из моськи раз в пол года? Ничего, я вас подтяну!

Вечером они опять попали под опрос тех трех неприятных товарищей, разговор с которыми они имели раньше. Было видно, что они подготовились к разговору, который проходил еще жестче. Следователи, а это были именно они, уточнили данные по семьям военнослужащих и теперь дотошно уточняли детали. Андрей узнал, что его дед был офицером царской армии.

– Я этого не знал.

– А почему скрываете этот факт?

– Я же вам сказал, я этого не знал! И тем более, он же не так это звание получил, а после многолетней выслуги, призвали то его рядовым!

– Откуда вы это знаете, если говорите, что были не в курсе?

– Так вы же только что это мне сказали, что он попал в рекрутчину и дослужился до офицерской должности и вышел в отставку с пенсией!

– Разве? Дурака из нас не делайте тут, а отвечайте по существу вопроса!

– Товарищи...

– Тамбовский волк тебе товарищ! Как так случилось, что ваша невеста– дочь кулака?

Андрей ели держался, но уже понял, что его сознательно провоцируют.

– Хорошо, я понял товарищи, что меня проверяют для службы в какой-то особо секретной части. Я хочу вам сказать, что сюда не навязывался, можете вернуть меня обратно, если я вам не подхожу. Нет, правда, вы ничего толком не говорите, только спрашиваете...

Один из следователей посмотрел на него недовольно и буркнул.

– Это нам решать– подходите ли вы или нет! Ладно товарищ, можете идти, поговорим с вами по-позже.

На следующий день их собрал Иван Максимович. Он ласково посмотрел на всех, рассевшихся по его приглашению на стульях, и сказал.

– Думаю, пора нам с вами поговорить. Я знаю, что многие уже догадались, Родина отбирает самых лучших своих сынов, чтобы дать им очень важное и опасное поручение. Все вы служащие великой Армии страны советов, все давали присягу, но хочу заметить, то что я предложу вам – дело сугубо добровольное.

Ребята приосанились и напряглись, ожидая разъяснений, но дальше общих фраз дело не продвинулось. Хотя с них и потребовали расписки не разглашать никому того, что они и сами не поняли. Куратор предложил тем, кто сомневается вернуться по своим частям. Молодежь была заинтригована и никто не пожелал вернуться, тогда Максимович показал им их военные билеты с записью о переводе в части НКВД. Куратор похлопал довольно ладонями по крышке стола и осмотрел их еще раз.

– Хорошо, будем работать с теми, кто остался. Все готовы пройти последнюю проверку?

– Да...

Андрей присовокупил свой голос к общему хору.

– Тогда хочу сказать вам, что есть возможность связать свою жизнь со службой в рядах нашего ведомства. Наше молодое государство рабочих и крестьян окружено воинствующими империалистами. Для защиты рубежей единственно правильного передового социалистического строя нам нужно быть готовыми с оружием в руках отстаивать завоевания октября, что бы не порочить память миллионов наших отцов и дедов, проливших кровь в гражданскую...

Накачка проходила в течении часа, Иван хорошо умел говорить и заразить своей уверенностью людей. Но по существу вопроса, он так ничего и не сказал, всем предложил разойтись, а Андрею остаться. Когда все вышли, он заговорил с ним совсем другим тоном.

– Чем ты Андрей после армии думал заняться?

Парнишка пожал плечами.

– Да как все, на завод устроится, женится, семью завести!

Куратор одобрительно кивнул головой и грустно улыбнулся.

– Похвально. А не хотел бы свою жизнь с армией связать?

– Военспецом?

– Да, своего рода.

Максимович перешел на тихий голос.

– Я тебе сразу скажу, парень ты толковый, ситуация очень сложная. Очень. Будет не просто война– готовится бойня. Империалисты делают все возможное чтобы столкнуть нас лбами...

– С кем? Но ведь товарищ Сталин не допусти этого?

– Товарищ Сталин делает все возможное, чтобы отсрочить этот день и успеть хорошо подготовится. Но нам постараются просто не дать этого времени, ситуация повторяется по лекалам мировой войной.

– Империалистической?

– Да, тогда за первые несколько месяцев уничтожили все кадровые войска. Никто и не предполагал, что война растянется на несколько лет.

– А, за чем вы мне это все говорите?

Куратор внимательно посмотрел ему в глаза, и от этого взгляда умных глаз у парня мурашки по спине побежали.

– Не получится у тебя мирно пожить, Андрюша, не выйдет. Может так статься, что из твоего призыва единицы домой вернуться!

– Иван Максимович...

– Что Иван Максимович? Готовься как и я, умереть за нашу страну, наших людей, семьи... Тебе же не хочется чтобы твои родители и братья с сестрами погибли под бомбежкой или жили под ярмом захватчика?

– Конечно нет, и я не допущу того, чтобы им кто-то угрожал!

– Тогда надо так настроится– жить словно умер. Как говорят, хороший воин не боится умереть в любую минуту, ибо он уже умер.

Андрей задумался.

– Нет, я не буду умирать, я выживу, чтобы разбить врага, чтобы защитить семью родителей и потом создать свою! Пусть лучше умрут те, кто придет на нашу Родину!

– Хорошие слова, подписывай!

Куратор достал из ящика стола лист и начал ему диктовать текст заявления о добровольном согласии вступить в ряды военных-экспериментаторов научной группы ╧10-411.

– А чем я буду там заниматься, я же не ученый?

– Ты будешь экспериментатором, после того, как пройдешь последнюю проверку. Собирай свои вещи, мы едим, сюда ты уже не вернешься...

И они поехали, долго петляли, проехали на какую-то охраняемую территорию. У Иван Максимовича три раза проверили документы, пока они не прошли по длинным серым коридорам в какой-то подвал. Их встретил пожилой, хмурый старик. Посмотрел и кивнул Ивану Максимовичу на Андрея. Куратор дал парню заряженный пистолет и показал пальцем на дверь.

– После получишь две недели отпуска домой, все хорошо обдумать. А сейчас зайдешь в эту дверь и застрелишь врага народа, это последняя проверка.

У юноши глаза на лоб полезли, и он с трудом удержал пистолет в руках, после таких слов он показался ему холодной мерзкой жабой.

– Как убить?

Ему со смешком ответил старик.

– Пистолетом. Только стреляй, а не бей по голове рукояткой, у нас тут был один такой... я чуть со смеха не помер.

Куратор был серьезен и стал давать последние указания.

– Успокойся, в этом нет ничего страшного. Для военного нормально убивать, нас для этого и держат, а не для парадов. Постой, отдышись и иди. Два выстрела: один– в голову, второй– в сердце.

Взгляд у него был решительный и вопросительно-осуждающий. Андрей хотел задать вопрос, что это за человек, и за что его приговорили к расстрелу. Потом подумал, что пули будут холостые...всякая чушь лезла в голову, хотелось чтобы все быстрее кончилось. Он вошел, уже почти не с трясущимися руками. Человек стоял в центре комнаты и смотрел на него зло и молча. Его руки были закованы и подвешены к потолку через балку. Наган так гухнул, что казалось заложило уши на всю оставшуюся жизнь. Первая пуля попала в открытый рот, выбив два верхних зуба, Андрей растерялся и выпустил вторую уже прямо по средине лба. Надо еще в серце. Он выстрелил в леву сторону груди, а потом сообразил, что сердце с другой стороны. Мужик же стоял к нему лицом! Грохнул четвертый выстрел, враг народа уже висел, стоя почти на коленях, кровь заливала пол. Его чуть не вырвало от этого зрелища.

Когда он вышел и отдал пистолет куратору, тот снова с ним заговорил.

– Все, молодец, первый раз всегда тяжело. Учись отключаться, представь, что ты закрыл за собой эту дверь, и больше ее не открывай и забудь. Прикажи себе забыть, этого ничего не было!

Парень посмотрел на дверь, куда прошмыгнул хмурый старик, и где раскачивалось тело человека, которого он только что убил.

– Нет, Ничего нет и не было!

Куратор отвез его снова к себе домой, Андрея опять накормили. Нина так же тарахтела за столом, а он поглядывал на Ивана Максимовича и думал, как же он научился шутить и возвращаться к жене и дочери после ЭТОГО, как ни в чем ни бывало? Мужчина понял его мысли и медленно одобрительно кивнул, после этого и Андрей успокоился. События дня как отрезались ломтем от него.

Вечером он получил бумаги и отправился на вокзал. Андрей ехал домой в двухнедельный отпуск без учета времени на дорогу. Его захватили мысли о родных и Вере, которая обещала его ждать из армии. Под мерный стук колес неторопливого поезда ему удалось быстро и крепко заснуть.

========== Некротические изменения ==========

Семья была безумно рада его отпуску, на который он и не надеялся. Андрей заметил как постарела плачущая мама, и что отец уже ниже его ростом. А как визжали младшие, гордясь братом и радуясь скромным подаркам! На них ушли все его скромные накопления за два года. Лишь часть денежного довольствия выдавалась деньгами, остальное уходило на добровольно-принудительную подписку государственного займа.

Семья ужинала в полном составе, еще и соседей позвали ради такого праздника. Пришла Вера, Андрей не успел забежать до нее, лишь со слов матери знал, что ждет она его верно. На душе драли кошки, но уже почти забытые чувства вспыхнули былым жаром, кровь мигом прильнула к лицу. Вера заметила и попробовала отвести взор. Андрей, в отличие от отца почти не притрагивался к водке, тот с мужиками потянул его на улицу покурить. Мать была со странностью, известной всем, она не разрешала никому курить в доме, с ней даже покойный свекр не мог спорить.

Погода была благостная, тепло уже разлилось вокруг полноводной рекой. Земля набралась соков и готовилась отдать их в виде богатого урожая. Отец скрутил козью ножку самосада и сделал первую затяжку.

– Как оно сына, служба идет?

– Идет батя, трохи ужо осталось.

– А грустный что такой?

Андрей посмотрел в задорные со смешинкой серые глаза отца.

– Затянется служба моя отец, империалисты не хотят давать мирной жизни нам.

– Вон оно как... дело, слушал, к войне с японцами идет?

– Не только батя, вся нечисть против нас голову поднять хочет. Мне предложили остаться на сверхсрочную службу, дали отпуск и время подумать...

Мужики одобрительно загалдели, а дядя Коля вообще стукнул его кулаком в плечо.

– Тут и думать нечего, оставайся служи, будешь с паспортом, а не крепостной! Парень ты видный, все девки теперь твои...

Его поддержал сосед.

– А случись война– опять же, будешь к военному порядку обучен, да и уже при каком чине, всяк больше шансу выжить уже...

Народ покивал в знак согласия, затушил окурки и двинулся по-новой за стол.

Ближе к ночи, Андрей прошел огородами к Васильвым, отворил заднюю калитку и подошел к бане. Дверь была приоткрыта, внутри стоял запах свежего тепла и Веры... Парень пытался отговаривать невесту, говоря, что он теперь человек, который уже не надеется когда-либо вернуться домой. Она затыкала ему рот горячими солеными поцелуями и отпустила только под утро.

– Я буду тебя ждать, как и смолвились.

Андрей кивнул, поняв, что пытаться отговорить ее – занятие бесполезное. Две недели пролетели как один день, и вот его ждет обратная дорога в Москву. Поездка за государственный счет удалась неплохой, он был собран и решителен. Андрей понял, что за такой мирный покой нужно бороться, оставалось только не ясно, что хочет предложить ему руководство. Он явился в военную комендатуру и получил предписание отбыть в Подмосковье, в/ч 374410, там располагалось и военно-экспериментальная научная группа ╧10-411. На КПП части его документы тщательно проверили и сопроводили в двухэтажное деревянное здание. Там сейчас было лишь несколько человек, из которых он узнал только инструктора по физо. Парень наконец познакомился с ним, и сказал, что он Сергей и будет их старшиной роты. Сегодня его никто не тревожил, лишь старшина выдал новую форму, белье и указал на его место. Ничего подробного он ему так и не объяснил, сказав с улыбкой, что завтра с ним поговорит сам Максимов.

Иван Максимович действительно приехал утром, еще до завтрака и сразу вызвал его к себе. Был он возбужденно весел и рад видеть Андрея.

– Ну, рассказывай как съездил?

– Спасибо, простите так и не узнал, ваше звание...

Военспец отмахнулся на его замечание.

– Оно тебе и не нужно. Сегодня одно, а завтра другое. Я сам в них путаюсь, ты теперь мой непосредственный подчиненный, можешь называть меня по имени отчеству.

Для Андрея этот подход был непривычен, но он не стал спорить.

– Спасибо Иван Максимович, что позволили с родней повидаться на прощание, я все обдумал и готов...

Куратор рассмеялся.

– К чему, к засылке во враждебный штаб?

Андрей поморщил лоб, он думал и про такой вариант, но Иван Максимович его отмел.

– Нет, брат, пинкертонов нам хватает, ты тут штучный товар, особая каста. Таких людей как ты мы по всему союзу собирали, распишись-ка!

На стол стали ложиться очередные бумаги о неразглашении, Андрей пробежал глазами по строчками и подписал.

– Тут, Иван Максимович, если и сам захочешь– ничего не расскажешь, потому как ничего и не знаю!

– Ничего, сейчас все и узнаешь, всего несколько человек знает об этом, включая товарища Сталина.

– Прям самого Сталина?

– Да, я докладываю товарищу Ягоде, а он уже непосредственно самому Сталину. Дело у нас сложное, но должны участвовать только добровольцы. Сам товарищ Сталин так и сказал, что доверит это дело только настоящему патриоту! Тебе будет доступна вся информация по этому проекту, мы ничего скрывать не будем, но пойдем лучше в кино, чем десять раз услышать, лучше один раз увидеть.

Куратор встал и действительно отвел его в небольшой кинозал, причем бабину с пленкой достал из сейфа в кабинете, а крутил кино лично сам, закрыв дверь изнутри на ключ.

Фильм черно-белый без звука, как хроника. Действие началось со съемки с самолета, показывали бескрайнюю тайгу и глубокую воронку с поваленными вокруг нее на многие километры деревьями, Андрей прочитал надпись.

«Место падения Тунгусского космического тела 30 июня 1908 года. Чудовищный взрыв разбросал вековые деревья на площади нескольких тысяч километров».

Камера показала заполненную водой яму вблизи, она походила на пруд или небольшое озеро.

«К месту падения было совершено несколько экспедиций еще в царской России, но серьезно за изучение этого явления взялись лишь после установления советской власти».

Пару десятков человек стояли и позировали на снимке, появлявшаяся надпись прояснила их присутствие.

«Состав пятой научной экспедиции под руководством Кулик Л. А.»

Андрей увидел, что к месту падения доставлена тяжелая техника, идет откачка воды и раскопка место падения.

– Они откапывали метеорит?

– Смотри дальше...

В хронике исследователи все-таки нашли в земле останки космического бродяги, и обвязав тросами, поднимают круглый валун из ямы при помощи крана.

«Остаточный радиационный фон, характер повреждений и величина воронки говорят о том, что произошел атмосферный взрыв невиданной мощности, неизвестной пока науке природы.»