Текст книги "100 великих курьезов истории"
Автор книги: Василий Веденеев
Соавторы: Николай Николаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
Жизнеописание Христа… за полтора века до возникновения христианства
В июне 1883 года некто Моисей Шапиро, крещеный еврей, торговавший предметами старины в Иерусалиме, приехал в Лондон с необычной находкой. Он привез пятнадцать узких полос пергамента, покрытых письменами, которые, по его словам, были обнаружены арабскими пастухами в пещере в холмах Палестины. В текстах пергаментов содержались варианты эпизодов из Второзакония, включая десять заповедей, а судя по начертанию букв еврейского алфавита, рукопись датировалась VI в. до н. э. или даже раньше. Возраст находки, если, конечно, она была подлинной, превосходил самые ранние манускрипты Ветхого Завета. Вполне понятно, что Шапиро хотел получить за нее огромные деньги. Однако этот торговец пользовался дурной репутацией в мире знатоков и любителей древностей. Десятью годами раньше его имя «засветилось» в скандале с фальшивыми находками из Дибана. Поэтому неудивительно, что когда Шапиро обратился к немецким чиновникам в 1878 году со своим пергаментом, то столкнулся с глубоким недоверием к подлинности необычной находки.
Один из Кумранских свитков
На некоторое время торговец оставил свитки в покое, но вновь воспылал надеждой несколько лет спустя, когда прочитал о последнем открытии в области библейской археологии. Согласно новому аналитическому методу, в текстах Ветхого Завета можно было определить работу разных авторов. К примеру, в некоторых пассажах использовалось имя Яхве (Иегова), в других же – Элохим. Пользуясь такими фактами, немецкие ученые утверждали, что могут разделить источники на несколько групп. Присмотревшись к своим пергаментам, Шапиро обнаружил, что там использовалось только имя Элохим. Теперь он был убежден, что в его распоряжении – один из источников Библии. В воображении замаячили золотые горы…
К 1883 году он завершил новый перевод текстов и с благословения профессора Шредера, немецкого консула в Бейруте, отвез находки в Берлин, чтобы представить экспертам. Но после полуторачасовых дебатов члены комиссии объявили манускрипты… «хитроумной и бесстыдной подделкой».
Но Шапиро не сдался. Он срочно поехал в Лондон, где его драгоценные манускрипты получили лучший прием – по крайней мере, сначала. Британский музей отрядил своего лучшего эксперта по палестинским древностям, Кристиана Гинзбурга, чтобы снять копии и изучить тексты. Серия его переводов была опубликована в газете «Таймс» в августе того же, 1883 года. Два пергамента были выставлены в Британском музее и вызвали оживленные дебаты среди ученых и общественности. Премьер-министр Великобритании У. Гладстон, обладавший глубокой эрудицией в области древней истории, долго беседовал с Шапиро о стиле почерка на пергаментах. Прошел слух, что казначейство уже согласилось финансировать их покупку для музея…
Однако фортуна вновь отвернулась от торговца. Несколько ученых, в том числе директор музея, объявили, что никакие пергаменты не могут так хорошо сохраниться в течение двух тысяч лет в климате Палестины. Затем Клермон-Ганно после поверхностного осмотра пергаментов, лежавших под стеклом на витрине, объявил их подделкой. Гинзбург же внезапно изменил свое мнение и завершил серию публикаций в «Таймс» статьей, изобличающей находку Шапиро как фальсификацию. Он даже заявил, что может определить почерк нескольких переписчиков, работавших под общим руководством ученого-еврея. Стиль рукописи, по его мнению, просто скопирован с «библейского камня»!
Даже у сторонников подлинности находки сомнений не оставалось. Манускрипты – подделка, а сам Шапиро – либо мошенник, либо невежда. 23 августа он написал письмо Гинзбургу из лондонского отеля, укоряя последнего в предательстве: «Вы сделали из меня дурака, опубликовав и выставив на обозрение рукописи, которые, оказывается, фальшивые. Не думаю, что смогу пережить этот позор». В марте 1884 года Шапиро покончил жизнь самоубийством в роттердамском отеле. Его семья, успевшая влезть в большие долги в связи с предполагаемой продажей манускриптов, распродала имущество в Иерусалиме и переехала в Германию.
Тем временем пергаменты были выставлены на аукционе «Сотби» и приобретены каким-то книготорговцем за ничтожную сумму в 10 фунтов 5 шиллингов. Последнее упоминание о них встречается в книжном каталоге 1887 года вместе с приблизительной датировкой от XVI до XIX в. и ценой 25 фунтов стерлингов. Никто не знает, где эти манускрипты сегодня…
История могла бы на этом и закончиться, если бы не открытие, имевшее место в 1947 году, когда бедуины из племени таамире обнаружили два глиняных сосуда с древними рукописями. Это произошло в 25 километрах к востоку от Иерусалима и в трех километрах к северу от источника Айн-Фешха: на северо-западном берегу Мертвого моря. Надписи сохранились на коже, свернутой в свитки. Некоторые из них были упакованы в ткань, но все равно имели ветхий вид и превратились по большей части в отдельные фрагменты некогда цельных рукописей.
Некоторое время эти свитки не вызывали интереса у антикваров Вифлеема и Иерусалима. Тогда в поисках покупателей бедуины зашли в православный монастырь Святого Марка в Иерусалиме, где и продали часть найденных рукописей. Оставшуюся часть приобрел позже Еврейский университет.
Весной 1948 года о свитках узнали в Европе, и вокруг них начался подлинный бум, ибо, как оказалось, это были священные тексты, проливающие новый свет на происхождение христианства. Неудивительно, что в Хирбет-Кумран зачастили экспедиции, которые за несколько лет открыли в горной гряде протяженностью 6–8 километров около сорока пещер. За десять лет работы в них исследователи обнаружили новые свитки. Четыре рукописи, купленные у бедуинов за бесценок монастырем Святого Марка, «ушли» в США за 250 тысяч долларов.
Первая обобщающая работа по найденным свиткам вышла в Западной Европе в 1957 году, а в 1994 году и в Петербурге также появилась книга библеиста И. Тантлевского «История и идеология Кумранской общины».
В Кумранских свитках описываются события, хорошо известные всем из священных христианских книг. Но кумранские мудрецы записали все это за полтора века до возникновения христианства!
Особое место в свитках уделяется личности руководителя общины, называемого «Учителем праведности». Время его деятельности определено петербургским ученым Тантлевским периодом между 176-м и 136-м годами до н. э. Его жизненный путь удивительно напоминает биографию Иисуса Христа. Например, глава кумранитов выступал как пророк, получивший откровение от Бога, и происходил из священнического рода. Учитель праведности, подобно Иисусу, имел своего предтечу – предшественника по управлению общиной. Так же как Иоанн Креститель, кумранский предтеча призывал израильтян выйти в Иудейскую пустыню, чтобы очиститься от грехов, и ожидал в ближайшем будущем прихода истинного пророка. Учитель праведности и явился как ожидаемый Мессия, помазанник Божий. В одном из свитков говорится: «И Человека, который силой Всевышнего обновит закон, вы назовете "обманщиком" и, наконец, замыслите убить его, не распознав его величия». В одной из рукописей говорится, как враги «наложат руки» на Мессию и распнут его. По Тантлевскому, это было констатацией свершившегося факта! В другом фрагменте рукописей упоминаются даже гвозди, которыми прибивали распятого. Оказывается, еще декрет персидского царя Дария грозил преступникам распятием. Так что эта практика казни применялась в Иудее задолго до римлян…
Этими фактами не исчерпываются удивительные параллели с жизнеописанием Христа. Как толковать их? Можно, например, отнести на счет случайных совпадений.
Но давайте вернемся в XIX в. и спросим себя еще раз: а что, если манускрипты Шапиро все-таки были подлинными и он стал жертвой узкого академического мышления? Такого мнения придерживается Джон Аллегро, признанный специалист по свиткам Мертвого моря и один из ученых, заново открывших дело Шапиро. Задним числом можно сказать, что сам Шапиро оказался более прозорливым, чем любые эксперты, разоблачавшие его. Он не спешил с выводами о древности манускриптов и допускал, что они могли быть созданы какой-то сектой, жившей в окрестностях Мертвого моря: замечательно точное предсказание о Кумранской общине!
Что касается его манускриптов на пергаменте, то они, скорее всего, являются именно тем, чем их считал Шапиро: древнейшими – из тех, что обнаружены, – фрагментами Ветхого Завета. Но пока их не найдут снова – возможно, плесневеющими на каком-нибудь чердаке, – загадка не будет решена.
Как Папа Римский был… женщиной!
«Этого не может быть!» – утверждает Римская церковь, и в официальных документах Ватикана о папессе Иоанне VIII, носившей звание папы римского с 855-го по 857 год, сведений нет.
Однако сторонники реальности ее существования приводят свои аргументы. Так, например, в хронологии пап спустя 15 лет после одного Иоанна VIII (то есть папессы) встречается второй Иоанн VIII, избранный в 872 году и правивший 10 лет.
Эта странность объясняется просто: занятие папского престола женщиной – неслыханный скандал, и поэтому, чтобы уничтожить все следы ее пребывания в лоне Ватикана, новоизбранного папу обязали именоваться Иоанном VIII, а не IX, как должно было бы быть. Что же касается времени, которое эта необыкновенная женщина провела на папском престоле, то годы ее правления приписали к царствованию следующего за ней папы – Бенедикта III, хотя на самом деле он правил едва ли три месяца.
В миру ее звали Агнесса, и была она незаконнорожденной дочерью английского миссионера. Мать умерла при родах, и малышка с ранних лет начала скитаться с отцом, пытавшимся обратить еретиков в «истинную веру». Но, видимо, проповеди его были не слишком зажигательны и частенько заканчивались потасовкой – нехристи не спешили спасать свои заблудшие души. После одной из таких драк отец Агнессы стал калекой и не мог больше нести Слово Божие в народ. И вот тогда он обратил внимание на феноменальную память восьмилетней дочурки – ведь она помнила все его проповеди наизусть и могла цитировать целые отрывки из Священного Писания! Так под присмотром отца Агнесса и начала свою проповедническую деятельность. Посмотреть на чудо-ребенка, проявляющего недюжинное красноречие, народ валил валом!
Разоблачение папессы
В 14 лет девочка осиротела. И чтобы защитить себя от посягательств мужчин (нравы в те времена, как известно, были грубые), Агнесса решилась на страшное, по тогдашним меркам, преступление: обрезала волосы, облачилась в мужское платье и взяла себе имя Иоанн Ланглуа.
Через два года новоиспеченный Иоанн Ланглуа поступает послушником в монастырь бенедиктинцев, где монахи занимались разборкой старинных манускриптов. Тут-то Агнессу и настигла первая любовь.
Возлюбленным послушницы стал молодой монах. Они почти не расстаются – в церкви, за трапезой, на прогулках их видят всегда вместе. Это довольно долго не вызывало никакого подозрения, пока не открылось, что хорошенький Иоанн – женщина. Любовникам приходится тайно бежать.
Несколько лет они проводят в Англии, затем перебираются во Францию, где опять же под именем Иоанна Ланглуа Агнесса начинает участвовать в публичных богословских диспутах.
Еще через какое-то время возлюбленные переезжают в Афины, где Агнесса оканчивает школу философии. И тут ее настигает тяжелый удар: верный возлюбленный скоропостижно умирает… Агнесса была безутешна и, чтобы хоть как-то забыться, решила направиться в Рим. А чтобы не искушать судьбу, она по-прежнему выдает себя за мужчину.
В Риме ей быстро удается завязать знакомства с представителями папского двора и получить место нотария при римской курии. В его обязанности входило заведование папским кабинетом, его финансами, принятие прошений на имя папы римского, поддержание связей с иностранными дворами. При этом Агнесса удивляла всех своими познаниями! И это было тем более удивительно, что многие из тех, кто правил в Ватикане (например, Целестин V), даже не умели писать собственное имя.
Папа Лев IV высоко оценил работу своего нотария, и прошло совсем немного времени, как Иоанна Ланглуа возвели в сан кардинала. И невозможное свершилось! Лежа на смертном одре, Лев IV указал на кардинала Ланглуа как на своего единственного преемника. После погребения папы римского Льва IV новым папой единогласно избрали Иоанна Ланглуа, который получил имя Иоанна VIII. Самые смелые мечты дочери миссионера осуществились! Если верить легендам, то избрание папессы сопровождалось всевозможными знамениями в разных странах: где-то прошел кровавый дождь, где-то случилось землетрясение или небывалое нашествие саранчи.
Увы, долго скрывать свой пол папессе не удалось. Молодой красивый капеллан случайно проник в ее тайну и начал шантажировать. И тогда Агнесса поступила чисто по-женски: соблазнила юношу и сделала его своим союзником. Но тут ее настигла новая «неприятность»: Агнесса-Иоанн обнаружила, что… беременна!
Широкие складки сутаны до последнего скрывали грех папессы, а на время родов Агнесса предполагала где-нибудь укрыться под видом болезни. День родов приближался, но 20 ноября 857 года ей по сану необходимо было участвовать в крестном ходе по улицам Рима. И тут случилось непредвиденное: во время шествия у Агнессы начались предродовые схватки. Ей плохо, но она пытается до конца выполнить свой долг…
Вскоре над городом разражается страшная гроза, начало которой совпадает с началом родов. Буквально через несколько минут на глазах у многотысячной толпы Иоанн VIII падает, стонет, кричит, бьется в судорогах и… умирает. Агнессу похоронили на месте ее смерти и воздвигли часовню со статуей: женщина в папском облачении с ребенком на руках. Однако в конце XVI столетия по распоряжению папы Сикста V часовню снесли, статую уничтожили, а улицу в срочном порядке застроили. Была произведена и серьезная «чистка» в архивах Ватикана.
На этом курьез истории был бы исчерпан, если бы не необычный ритуал: начиная именно с Бенедикта III, с 857 года, было введено и шесть с половиной веков продолжалось обязательное половое освидетельствование претендентов на звание папы. Для этого было изобретено даже специальное кресло с отверстием в сиденье. Только после того, как громогласно удостоверялся пол избираемого, конклав кардиналов санкционировал его в звании главы Ватикана. (Это ли не косвенное доказательство существования женщины на папском престоле?) Лишь в 1520 году папа Лев X отменил эту унизительную процедуру. Скорее всего, в силу того, что выплывавшие наружу скандальные истории о наличии любовниц и незаконнорожденных детей пап и кардиналов служили достаточным подтверждением принадлежности давших обет безбрачия служителей церкви к сильному полу…
(По материалам С. Васильевой)
Набрал в рот воды – молчи!
История сохранила для потомков немало удивительных курьезов, в числе которых одно из «почетных» мест занимают принципы средневекового судопроизводства в Бирме.
Вначале стоит пояснить: с 1044-го по 1287 год страной правила так называемая Паганская королевская династия. Ее представители охотно покровительствовали искусствам и ремеслам, возводили новые прекрасные храмы и по мере сил укрепляли государство, снискав в истории славу меценатов и просвещенных правителей. Вместе с тем представители Паганского королевского дома без конца издавали все новые и новые законы, скрупулезно уточняли старые, увлеченно реформировали судопроизводство, учреждали ранее неизвестные в стране судебные органы, лично разрабатывали и совершенствовали уголовное, гражданское и процессуальное право.
Во времена Паганской династии с благословения монарха появился «Кан» – верховный суд страны, который заседал крайне редко и только в присутствии самого короля. Обычные дела рассматривались в судах низшей инстанции, называвшихся – «бо». Их решения, вынесенные судьями приговоры и прочие действия разрешалось обжаловать в специальных апелляционных судах, называвшихся «атан». Но самым любопытным являлось само судопроизводство Бирмы времен Паганской династии.
Древняя столица Бирмы
В любом процессе одновременно участвовало сразу несколько судей. Первым делом все они начинали настоятельно предлагать враждующим сторонам немедленно заключить мировое соглашение и отказаться от тяжбы. «Зачем вам это? – увещевали судьи. – Лучше жить в мире и спокойствии. Помиритесь и с легкой душой идите по домам».
Иногда уговоры оказывали необходимое действие, и враждующие стороны соглашались примириться. Тогда судьи торжественно предлагали им в знак отказа от тяжбы съесть листья зеленого чая: это считалось официальной в Древней Бирме церемонией мирового соглашения. Если же противники упорствовали и не желали мириться, судьи тяжко вздыхали и вынужденно начинали процесс. На нем истец, ответчик и вызванные судьями свидетели должны были давать устные показания. По действовавшему закону свидетели, представшие перед судьями, делились ими на две категории: «правдоподобных» и «неправдоподобных».
По мнению судей, «правдоподобные» свидетели сообщали весьма достоверные данные, а «неправдоподобные» вполне могли лгать суду. Поэтому показания последних непременно подлежали строгой проверке. Она проводилась в обязательном порядке, если судьи решали, что данный свидетель «неправдоподобный». Процесс прерывали и быстро проводили проверку, а затем судебное заседание продолжалось. Правда, иногда случалось, что процесс возобновлялся только через несколько дней.
Самое интересное начиналось, когда суд считал, что при разборе данного дела свидетелей вообще не требуется или их просто-напросто не было. В таких случаях судьи устанавливали истину и по общепринятой процедуре испытывали достоверность показаний истца и ответчика, подвергая их одному из четырех установленных законом видов испытаний.
Первым и, пожалуй, самым простым считалось испытание водой. Истца и ответчика вели на берег достаточно глубокого водоема, а если такового поблизости не оказывалось, то использовали для испытания наполненные водой большие бочки или выдолбленные из камня чаши. Служители (типа современных судебных приставов) брали истца и ответчика за руки и, позволив им набрать побольше воздуха в легкие, окунали с головой в воду.
Выигрывал испытание и, следовательно, дело тот, кто сумел дольше пробыть без глотка воздуха под водой. Видимо, при испытании водой не раз происходили несчастные случаи, когда истцы или ответчики просто-напросто захлебывались. Но судей это не смущало.
Второе установленное королевскими законами испытание достоверности показаний было куда гуманнее: оно состояло в соревновании истца и ответчика в скорости поглощения пищи.
Естественно, такое необычное испытание никак нельзя было пустить на самотек, поэтому существовала специальная процедура его проведения. Служители суда заранее тщательно отмеряли совершенно одинаковые порции риса и количество воды, в которой он должен свариться. Причем рис преимущественно варили, завернув в тонкую ткань, чтобы ни одно зернышко не пропало: это имело немаловажное значение.
Сварившийся рис аккуратно перекладывали в одинаковые чашки, и, по сигналу судьи истец и ответчик приступали к своеобразной трапезе: кто быстрее все съел, тот и прав в разбираемом судом деле!
Конечно, случалось, и не раз, когда истец и ответчик «показывали» в поедании отмеренных порций риса одинаковое время и, как говорится, финишировали «ноздря в ноздрю». Но и тут суд не терялся: он имел на такой случай самые четкие инструкции и руководства к действию.
– Полощите рот! – приказывал судья. – Подать сюда воду!
Истец и ответчик старательно полоскали рты. Затем служители суда тщательно процеживали эту воду, отыскивая в ней хоть одно несъеденное зернышко риса. У кого его находили, тот окончательно проигрывал тяжбу.
Трудно в это поверить, однако суд и здесь, бывало, заходил в тупик. Однако предаваться отчаянию не в правилах древних бирманских судей. Скорее, в жуткую нервную дрожь повергались истец и ответчик, поскольку им предстояло в этом случае третье узаконенное королем испытание – раскаленным свинцом!
Искателей правды заставляли опустить обнаженные руки в дымившийся в тигле расплавленный свинец. Выигрывал тот, кто получил при столь ужасном испытании меньше ожогов. Малодушным, не решавшимся пройти испытание, помогали сунуть руку в раскаленный металл служители суда. Если не хочешь такого испытания, боишься остаться калекой, то откажись – и тогда будешь считаться проигравшим дело.
Существовал и четвертый способ проверки достоверности показаний и отыскания истины. По счастью, он был, пожалуй, самым гуманным и отличался большой оригинальностью.
Истца и ответчика сажали на землю на некотором расстоянии друг от друга и непременно лицом к высоким судьям. Один из судей одновременно зажигал две совершенно одинаковых свечи. В этот момент служители подносили истцу и ответчику по одинаковой, полной воды чаше. Каждая из «враждующих сторон» была обязана набрать из чаши всю воду в рот и замереть, терпеливо ожидая, чья свеча сгорит быстрее. Сгорание свечи означало бесспорное поражение и проигранную тяжбу. Но проиграть можно было и досрочно, если ты не сумел удержать во рту воду до окончания испытания.
Надо отметить, что ряд подобных испытаний сохранялся в судебных разбирательствах на протяжении сотен лет. В частных записках некоторых английских офицеров, еще в XIX в. служивших в Индии и неоднократно бывавших в Бирме, описаны некоторые приемы судопроизводства в деревнях, где использовались испытания водой и рисом.
Слава богу, варварское испытание с раскаленным свинцом уже практически не применялось…
