Текст книги "Неоконченная пьеса для квантово-механического пианино (СИ)"

Автор книги: Василий Кононюк

– Для того, чтоб руководство страны и армии заинтересовалось этим предложением, мы должны хотя бы приблизительно представлять, что это будет стоить. Ваши специалисты, Александр Владимирович, дорого обходятся, поэтому на государственной службе их практически нет, кроме тех немногих, которых вы нам бесплатно подготовили.

– Управляющий комплекс выпускает госпредприятие и его цена мне неизвестна. Минимальные доработки программного продукта и «модема», назовем его так, для передачи данных от оператора к ЭВМ будут стоить недорого. Подготовку операторов оценим следующим образом. Первых сто человек, по миллиону рублей за специалиста, а в дальнейшем по пятьсот тысяч.

– По сравнению с вашими обычными ценами, так это почти бесплатно. Почему такая разница?

– Это риторический вопрос, или на него нужно отвечать? Я так понимаю тривиальный ответ типа: – «Это наше право устанавливать цену на свои услуги», вас по какой-то причине не устраивает?

– Меня действительно интересует ваша внутренняя логика определения цены на свои услуги. Вы это делаете, по словам очевидцев, практически не задумываясь, и потом никогда не меняете цену придуманную с кондачка. Я, честно говоря, не очень в это верил, но только что, сам стал свидетелем этого процесса. А ведь правильная цена, это целая наука, рынок ее устанавливает опытным путем, некоторые пользуются услугами социологов для того, чтоб сосчитать верную цену, а как это делаете вы?

– Я всегда двигаюсь сверху и снизу. С одной стороны, я представляю себе, что у меня товара мало, и я не хочу его продавать. В этом случае, мне нужно установить минимально возможную цену, по которой товар у меня покупать не будут. С другой, что у меня товара много, и мне обязательно его надо продать. В этом случае, нужно установить максимально возможную цену, по которой у меня товар купят. Когда эти величины начинают приближаться друг к другу, значит, вы нащупали верную цену.

– Оригинально, но не объясняет столь низкую цену. Вы могли бы запросить больше.

– Можно ли это считать положительным ответом на мое предложение?

– Я сам такие вопросы не решаю, но со своей стороны буду способствовать, чтоб положительное решение было принято в минимальные сроки, и вы могли бы приступить к осуществлению предложенной программы. Военные тоже будут за, но есть еще и предприятия выпускающие РЛС и весь управляющий комплекс. Боюсь, у них ваше предложение восторга не вызовет. Но это уже мои проблемы. Кстати, вы в курсе дела, что прокуратура Украины прислала официальный запрос. Она хочет допросить вас и ваших охранников в качестве свидетелей по делу об исчезновении тридцати трех жителей автономной республики Крым. Это в основном родственники и знакомые людей участвовавших в попытке покушения на вас в марте. Среди них несколько детей, мальчиков старше четырнадцати.

– У крымских татар, в древности, юноша в четырнадцать лет уже считался мужчиной… у меня нет секретов от правосудия. Правда, в Крыму я не был давно, из моей охраны последние полгода никто в отпуск не уходил и в Крыму не был. Поэтому, вряд ли мы сможем чем-то помочь. А когда они пропали?

– На следующий день после покушения на вас. По словам оставшихся членов семьи в дом врывались мужчины в масках, всех вязали, дом грабили, а мужчин уводили с собой.

– Похоже на обычные бандитские разборки. Но, повторяю, я и мои люди готовы к плодотворному сотрудничеству с органами. Они, что подозревают меня? Типа я, как неуловимый мститель, ворвался в Крым и умыкнул тридцать человек? Бред…

– Тем не менее, именно это они и подозревают. Более того, мы предполагаем, они потребуют вашего ареста и выдачи. По нашим данным у них собрана большая доказательная база. Видеосъемки автомобилей с номерами вашей охранной службы, ваши фотографии и фотографии ваших людей, даже отпечатки пальцев на предметах. Судя по тому желанию, с которым они хотят снять отпечатки пальцев у вас и ваших людей, нет сомнений, что они совпадут.

– Господин президент, я уверен в одном. Все доказательства фальшивы и это скоро всем станет ясно. Поверьте. Даже если бы я захотел прокататься в Крым и пообщаться с людьми, готовыми за деньги убить не только меня, но и мою жену, у меня бы хватило ума не светить своей рожей в фотокамеры и не разъезжать на машинах с номерами моей фирмы. Об отпечатках пальцев, я лучше помолчу, но найду, кто из нашего обслуживающего персонала приторговывает вещами, к которым мы касались. В свете всего сказанного, я просто жажду пообщаться со следователями. И с их начальством.

– Хорошо. В любом случае мы вас отдавать в руки украинского правосудия не собираемся и хорошо понимаем, кто стоит за этой подготовленной провокацией. По вашему предложению относительно ПВО вы получите ответ в течение нескольких дней. Практически не сомневаюсь, что он будет положительный, и вы вскоре сможете совместно со специалистами НПО «Алмаз» поработать над вашей идеей. Кроме этого, мне сообщили, что первый вариант многоразового модуля, наши коллеги из «Роскосмоса» обещали довести до полетных испытаний уже этим летом. Пока что взяли за основу выводимый на орбиту модуль корабля «Союз», как наиболее проверенный и отработанный вариант, присоединив к нему ваши моторы и несколько переработав модуль маневренных двигателей. Так что готовьтесь, все только начинается, Александр Владимирович, все только начинается…

* * *

В конце июня директор ЦРУ Дэвид Петрэус, слушал своего заместителя Стивена Каппса, курирующего русский отдел и думал над тем, сколько ему еще осталось находиться на этом посту и будет ли его следующий доклад президенту последним.

– Если до недавнего времени еще оставался чисто теоретический вариант уничтожения объекта с помощью ракеты типа «Томагавк», то после размещения возле города Волоколамск нового дивизиона войск ПВО оснащенного комплексом С-400, закрылась даже эта, умозрительная возможность. Таким образом, можно сделать вывод, что единственная возможность ликвидации объекта, это найти слабое звено в его ближайшем окружении и обязательно использовать его втемную. Над этим мы работали последнее время, до того, как случились эти печальные события.

– Диагнозы подтвердились?

– Да, сэр. Наш посол в России, господин Макфол болен рассеянным склерозом. Он, пока, продолжает исполнять свои обязанности. Наш резидент, Генри Вайнберг, болен быстро прогрессирующим раком головного мозга. Госпитализирован в одной из больниц Нью-Йорка. Его помощник, непосредственно отвечавший за работу с господином Зарубайко, парализован. Официальная медицина утверждает, что у него осложнение после гриппа. У англичан заболели двое сотрудников посольства. Оба, по согласованию с британскими коллегами, привлекались нашим резидентом и его помощником к работе над объектом. У одного рак легких, у второго – цирроз печени. Оба случая очень тяжелые. У всех пятерых первые симптомы проявились в середине июня.

– Это сразу после провала вашей затеи с украинской прокуратурой? Поэтому, вы настаиваете, что это не случайность, а результат действий русского колдуна?

– Да, сэр. Лишь эти пять человек знали о покушении. Четверо смертельно больных непосредственно работали с объектом до недавнего времени, господин посол был лишь проинформирован, поэтому отделался менее страшной болезнью, от которой он умрет лет через десять. Видимо, объект пытался нам продемонстрировать, что чувство справедливости, если это можно так назвать, ему не чуждо.

– Я заметил, Стивен, ваши планы развиваются, как предусмотрено, до того момента, пока не столкнутся с нашим уважаемым господином Зарубайко, после чего все идет наперекосяк.

– К сожалению, мы воспринимаем его как обычного человека, а он демонстрирует необычные способности, которые разрушают наши планы. Но мы учимся, сэр. Анализируя свои промахи, мы учимся, а значит, рано или поздно, найдем ключи к решению этой проблемы. Мы уже знаем некоторые сильные и слабые стороны объекта. Свою дальнейшую работу мы будем строить, не повторяя прошлых ошибок.

– Об этом, пожалуйста, поподробней.

– Например, мы теперь знаем и это подтверждено экспериментально, что чувствительность объекта к угрозам напрямую зависит от плотности населения. Если в своем селе он способен ощутить угрозу за десять километров, то в городке, где он работает, это расстояние значительно меньше и не превышает километра. Кроме этого, мы теперь учитываем, что обычный человек не может противостоять гипнотическому влиянию объекта при непосредственном контакте и кроме этого, предполагаем, что господин Зарубайко способен обеспечить своим недругам неизлечимые болезни, опять таки при близком контакте.

– Вы установили, что он контактировал со всеми пятью больными?

– За неделю до того, как больные почувствовали, что с ними не все в порядке, камеры зафиксировали машины принадлежащие охране объекта. Они полчаса стояли под посольством, затем появились возле британского посольства, провели тот же отрезок времени возле него и уехали. Это совпало с официальным запросом украинской прокуратуры к их российским коллегам.

– Понятно… вы очень правильно сделали, Стивен, что не предоставили мне письменный доклад по поводу своих подозрений. И хотя я их полностью разделяю, докладывать президенту о том, что объект является причиной неизлечимых болезней троих сотрудников нашего посольства и двух британского, я не буду. Интересно, он бы их вылечил, если бы к нему обратились?

– К сожалению, ответа на этот вопрос мы не получим, сэр. Все пять человек являются секретоносителями высшей степени. А утечка информации во время лечения, учитывая специфические способности объекта, практически неизбежна. Наши британские коллеги в этом вопросе еще более консервативны. А ля гер ком а ля гер, сэр. Но этот выпад с его стороны, мы не оставим без ответа. Все сотрудники, имеющие дело с информацией по объекту, больше не связаны с посольством и работают консультантами в различных НПО созданных на наши деньги. Кроме этого мы взяли на работу одного индийского гуру. После последних событий, нас заинтересовало, как объект сумел отыскать и отличить наших сотрудников причастных к подготовке покушения, от многих других работников посольства. Не буду нагружать вас информацией об ауре и ее особенностях, тем более, что сам не все понимаю, но результат есть. Теперь этот гуру учит наших сотрудников скрывать свои истинные чувства и намерения от объекта так, чтоб они не отличались своей аурой от людей нейтрально относящихся к объекту. Кроме того, мы разрабатываем принципиально новый план покушения. Оказывается, в фантастической литературе давно разрабатываются методы, как обыкновенным людям уничтожать колдунов, обладающих способностями аналогичными тем, которые демонстрирует наш объект. Так что, все только начинается, сэр, отступать мы не собираемся.

* * *

Саша ехал домой, после очередной встречи с программистами НПО «Алмаз». Работы было еще много, но главное, как считал Саша, сделано. Преодолен неизбежный первоначальный скепсис, для которого было достаточно объективных причин. Тем не менее, уже в первых экспериментах он сумел доказать, что не только чувствует летающий объект, но и может создать на модеме связанном с ЭВМ осмысленные электрические сигналы. Еще оставалось преодолеть множество проблем и неприятных мелочей, без которых невозможно совершенство, но никто больше не сомневался в успехе. Возникал вопрос практической дальности, на которой оператор в состоянии уверенно чувствовать летательный объект. В настоящий момент, Саша уверенно брал объект с двухсот километров, легко отличая цели от имитаторов. Естественно, современные комплексы С-400 «видели» в два раза дальше, но было три больших «НО».

Во-первых, Саша только начал тренироваться на дальность и чувствовал в себе потенциал увеличить радиус, как минимум, еще километров на сто.

Во-вторых, такая дальность современных комплексов ПВО нужна в первую очередь для борьбы с самолетами радиолокационного подавления, действующими с расстояния от трехсот до четырехсот километров. Нащупав РЛС, для чего используются специальные ложные цели и самолеты-приманки, заставляющие РЛС перейти в активный режим работы, такой самолет запускает специальную, антирадарную ракету высокой дальности. На первом участке траектории она наводится на цель радаром самолета, а на последнем участке, активной самонаводящейся головкой. Впрочем, такая конфигурация управления характерна для большинства современных зенитных ракет. Но современная, антирадарная ракета имеет еще одну хитрую особенность. Поскольку РЛС комплекса ПВО работают в «рваном» режиме, маневрируя на местности, ракета, при неработающей РЛС выключает двигатели и зависает на парашюте ожидая следующего сеанса работы РЛС.

Комплекс ПВО, в свою очередь, пытается сбить самолеты радиолокационного подавления с помощью своих сверхдальних зенитных ракет, способных поразить цель на расстоянии до четырехсот километров и борется с антирадарными ракетами при помощи стандартных зенитных ракет дальностью сто пятьдесят-сто семьдесят километров. В силу таких характеристик подавляющей массы зенитных ракет нетрудно догадаться, что реальный отстрел самолетов противника начинается, когда расстояние от зенитного комплекса до цели приближается к ста километрам. В этом случае, цель уже не может, изменив курс, выйти за радиус действия ракеты.

Учитывая, что для новых командных центров, основанных на работе специально подготовленных операторов и лишенных РЛС обнаружения целей, борьба с самолетами радиолокационного подавления не является первоочередной задачей, Сашины сегодняшние показатели позволяли вести уверенную борьбу с обычными целями ПВО и создать командный комплекс, который невозможно обнаружить аппаратными средствами.

В-третьих, он на том же расстоянии в двести километров, уверенно идентифицировал низколетящие цели, что было совершенно уникально для нынешнего состояния ПВО. В современных зенитных комплексах, для распознавания и поражения низколетящих целей служит специальный радар на раскладной вышке высотой порядка сорока метров. Решая элементарную геометрическую задачу, нетрудно получить, что в идеальных условиях, учитывая высоту полета цели порядка пятидесяти метров над поверхностью земли «видеть» такой локатор будет не дальше сорока километров. В реальной боевой обстановке в этом радиусе будет масса «мертвых зон» вызванных холмами и впадинами. Именно поэтому до полного подавления организованной системы ПВО в иракских конфликтах 1991 и 2003 года использовались лишь низколетящие ракеты и самолеты и лишь после уничтожения подавляющей части сил ПВО самолеты коалиции стали летать в нормальном режиме. Новый командный комплекс позволял совсем по-новому организовать борьбу с низколетящими целями, объединяя единим управлением различные отечественные зенитные системы.

Саша ехал домой и напевал веселую песню:

 
Капля горя не залье,
Наливай козаче, бо у нас ще e
Одна калина за вiкном,
Одна родина за столом,
Одна стежина що до дому йде сама,
Одна любов на все життя,
Одна журба до забуття,
И Украiна бо в нас iншоi нема…
 

«Все только начинается, господа присяжные заседатели. Дайте нам пару спокойных лет и мы подготовим такие сюрпризы, что мало вам не покажется. ПВО это только начало, причем начало конца. Вы уже разучились воевать без самолетов и вертолетов, а ведь есть еще несколько сюрпризов, которые мне пришли в голову. Ведь вода не единственная жидкость в этом мире, которую можно использовать в распыленном виде после телепортации. Скажем, если в нужную точку телепортировать шестидесятитонную цистерну с бензином, а потом случайно поджечь образовавшееся облако паров, то моего бедного воображения не хватает, чтоб представить себе последствия. Цистерну, конечно, жалко, но Искусство требует жертв. И Украину вернем, дайте срок. В 2020 вроде как выборы должны быть. И год такой красивый с внутренней симметрией, и времени достаточно, чтоб основные дела поделать. А потом возьму и подам свою кандидатуру на президента неньки Украины. Чем я не президент? Учеников молодых подготовим, команду сколотим. Дайте мне несколько раз выступить по телевизору, Кашпировский будет рыдать горькими слезами. Это будет пример истинной демократии. Все только начинается… Искусство будет принадлежать народу».

На душе было радостно, но мозг грызла неприятная мысль. В таком хорошем плане обязательно должен быть изъян… для равновесия…