Текст книги "Неоконченная пьеса для квантово-механического пианино (СИ)"

Автор книги: Василий Кононюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

«Хор, он сможет во сне поговорить со своим дядей по телефону?», – получив утвердительный ответ, Саша обсудил с учителем содержание будущей беседы. В списке телефонов нашлась запись «дядя Гамлет», и он нажал вызов.

Не зная тонкостей языка на котором велся разговор, Саша, тем не менее, знал, что Самвел, извинившись за поздний звонок, рассказывает о участившихся квартирных кражах в их районе. В связи с этим, просит дядю принять у него скопившиеся деньги еще сегодня. Завтра и ему, и Гиви предстоят многочисленные разъезды, а оставлять триста двадцать тысяч рублей и около трех тысяч долларов в пустой квартире он не хочет. Особо он просил предупредить охранника на входе, а то в дядин подъезд случайных людей не пускали.

Получив согласие, Самвел продолжил спокойно сопеть в кресле.

– Один мой хороший знакомый, ныне покойник, любил повторять – «Я слишком много знал», – процитировал Саша известного киногероя, тяжело вздохнул и направился к столу.

Предстояла неприятная работа. Моральных угрызений Саша не испытывал. Прочитав в детстве книжку «Пятнадцатилетний капитан», он всю жизнь ненавидел работорговцев. Взяв массивную стеклянную пепельницу, он аккуратно вытряхнул окурки в мусорное ведро. Накрыв выглядывающую из-за спинки кресла голову Самвела бумажной салфеткой, Саша сильно ударил сверху подготовленным к работе инструментом.

В этом противостоянии победа была на стороне стекольщиков. В отличие от головы, пепельница совершенно не пострадала. Взяв еще одну салфетку, он направился к Гиви.

«Это будет избыточно, Сеш».

«А симметрия? Нельзя быть таким прагматичным. Симметрия, композиция, все должно радовать глаз».

Повторив еще раз все предыдущие действия на Гивиной голове, Саша, протер пепельницу и сунул ее ему в руку.

– Вот теперь перед нами законченное полотно – рассвирепевший Гиви, бьет своего брата пепельницей по голове, а затем в порыве раскаяния повторяет это с собой.

«Сеш, не забывай, от безумия даже я не смогу тебя спасти. Не кривляйся над трупами. Лучше съешь их печенки».

«Боюсь от этого сакрального действа, учитель, в моем отражении на Изнанке ясно проявятся ваши черты, и враги преждевременно получат ясные ориентиры. Отложим такие деликатесы до завершения вашей подготовки. Кстати вы Самвела о маршруте расспросили? А то я даже адреса не знаю…».

«Сперва думать надо, а потом тяжелыми предметами размахивать. Не переживай, Самвел нам поможет, он тут рядом, ему кажется, что он спит… в чем-то он прав… сон это и есть маленькая смерть…», – у ящера явно было хорошее настроение. В такие минуты его тянуло на философию.

«Учитель, ты все перепутал. Расставание – маленькая смерть, а не сон. Классиков надо слушать».

Бросив сумку с деньгами на заднее сидение, Саша радостно запел:

 
«Как же эту боль, мне перетерпеть,
Расставанье – маленькая смерть…»
 

– Убил уже братьев, ирод, – констатировала прозорливая девушка. – Семена тоже убьешь?

– Послушай, подруга, а тебе не кажется, что ты не тех жалеешь? Пожалей лучше меня, я этого больше заслужил…

– Тебя поздно жалеть. Ты уже продал свою душу бесу, что прячется в твоей тени, и нет в твоем сердце сомнений, и нет в нем жалости…

– Странная ты… жалеешь тех, кто тебя мордой в дерьмо каждый день тычет, жалеешь говнюков, которые тычут в тебя своими членами… а вот меня, который тебя из этого дерьма забрать хочет, ты не жалеешь. Может тебе просто нравится в дерьме барахтаться? Это ведь по-своему комфортно… ниже уже не упадешь, дерьмовей уже не будет. Равновесное состояние. И оправдание себе найти просто, мол, сказано – ударили тебя по правой щеке, подставь левую. Но скажи мне, Светлана, где написано, что после левой нужно обратно правую подставлять?

– Это и так ясно, – ожесточенно ответила девчонка. Видно поднятая тема ее задела.

– Ничего ты не поняла, девочка… главный смысл пропал… осталась одна оболочка. Иисус когда-то понял, если следовать принципу «око за око, зуб за зуб», все будут слепыми и беззубыми. Поэтому учил всех: если близкий тебе человек погорячился, сдержись, не отвечай ударом на удар, подставь левую щеку. Дай ему шанс опомниться, осознать ошибку и попросить прощения. Но если ударит он тебя и по левой щеке… в той же книжке ясно написано – не сыпь перлы перед свиньями. Грех это большой. Ибо укрепляешь ты свинью в убеждении, что может она безнаказанно тебя топтать в грязь. Этим ты и занималась всю свою жизнь. Подумай.

– И все то ты знаешь, и обо всем ты подумал… а на самом деле ты такой же, как братья. Они тоже убивали, но они хотя бы не юродствовали о добре и зле. Еще раз спрашиваю, Семена тоже убьешь? – Ее голос стал неожиданно жестким и злым.

– О, не все так безнадежно, зубки-то прорезаются… что касается твоего вопроса. Жена мужа должна лично в гроб загнать. Не могу я лишить тебя, Светочка такого удовольствия. Как скажешь, так и будет. Скажешь, убить – убью, причем сделаю это с большим удовольствием. Ненавижу работорговцев. Нет, значит, нет. Но из столицы ему придется уехать далеко… например, в Хабаровск.

– Оставишь Семену жизнь, буду тебя слушать. Но бесу твоему моей души не видать!

– Ему и моей хватает. Ишь, как за беседой время летит, уже и приехали.

Свободное место для парковки нашлось достаточно далеко от нужного подъезда.

«Подожди, Сеш, не выходи. Тут кругом слишком много мертвых глаз. Сейчас я их закрою…».

Хора очень нервировали камеры видеонаблюдения. Научившись ломать радиоаппаратуру электромагнитными импульсами, которые он вызывал либо в самой микросхеме, либо в ее металлическом корпусе, он часто развлекался, выводя из строя все до чего мог дотянуться…

Видно явное отставание ящеров в микроэлектронике задевало его за живое. Вот и сейчас, Саша был в этом уверен, он нанесет ущерба на многие тысячи рублей.

Подойдя к нужному подъезду, Александр попытался обратить на себя внимание охранника, не отрывающего взгляда от темных мониторов и регулярно пытающегося ударами сверху зажечь в них искру жизни.

«А вдруг он знает Самвела в лицо?» – мелькнула у него в голове достаточно очевидная мысль.

«Он его не только знает, но и увидит перед собой», – ехидно заметил учитель. – «Разумных легко заставить видеть то, что тебе нужно. Запоминай, как выглядит этот в высшей степени полезный конструкт. Он будет твоим очередным заданием».

Увидев прыгающую перед дверью фигуру, охранник открыл дверь подъезда.

– Заходи, Самвел. Гамлет Георгиевич предупреждал, что ты приедешь.

Доложив по телефону и получив разрешение, он сообщил Саше:

– Гамлет Георгиевич тебя ждет. Надеюсь, не забыл – седьмой этаж, четырнадцатая квартира.

Все уже спали, только Гамлет Георгиевич сидел за рабочим столом в своем кабинете и рассматривал в Экселе результаты работы за прошедший месяц. Услышав сообщение охранника, он встретил Самвела на пороге, что бы тот не звонил, и не будил спящих. Взяв у него сумку с деньгами, он сказал:

– Иди на кухню, выпей сока. Я сейчас пересчитаю и приду.

Войдя в комнату, он открыл сейф и начал складывать в него пачки денег из сумки. Обычно он так не делал, а складывал деньги на стол. Сейф он открывал в одиночестве. Если бы он задумался, он нашел бы свое поведение странным. Но он не мог думать, от недостатка кислорода в мозге наступило легкое отупение и он, как автомат выполнял привычные действия.

Внезапно у него потемнело перед глазами, и он упал бы навзничь, если бы не подошедший вовремя Александр. Поймав такое тяжелое тело, он положил его на диван. Из уголка рта Гамлета Георгиевича потекла струйка слюны, тело еще раз дернулось и затихло.

«Сердечно-сосудистые заболевания, это бич нашего времени», – думал Саша, перекладывая многочисленные пачки с купюрами из сейфа в сумку.

«Грабить людей все-таки намного выгоднее, чем лечить», – грустно констатировал он, складывая в уме числа с многими нулями.

Если он не ошибся, а устному счету в его время учили очень хорошо, то он переложил из сейфа в свою сумку четыре миллиона триста тысяч рублей и восемьдесят тысяч долларов. При этом он оставил на месте больше миллиона деревянных и пятнадцать тысяч зеленых, все золотые побрякушки и коллекцию старинных монет. Зачем забирать все, нужно и о семье покойного подумать. Да и возможные мысли об ограблении возбуждать не нужно. Возбуждения приводят к сердечно-сосудистым заболеваниям.

Подойдя к столу, он задумчиво посмотрел на ноутбук покойного, порылся в файловой системе, и со вздохом обратился к учителю:

«Хор, узнай у покойного в каком файле он хранил данные о девчонках Самвела, а то у него такие названия файлов, что я до завтра не найду».

«Как видишь, Сеш, Искусство может пригодиться даже в работе с компьютером, кге, кге, кге» – радостно застрекотал ящер, получивший еще одно подтверждение великой силы Искусства.

Удалив указанный файл и очистив корзину винды от мусора, Саша сделал несколько копий существующих на компьютере файлов под другими именами, затерши тем самым физическую область диска, на которой хранились удаленные данные.

Выходя из дома, он за руку попрощался с охранником, продолжающим неравную битву с электроникой, внимательно глядя тому в глаза. Видимо поэтому тот не обратил никакого внимания на набитую сумку и забыл о самом факте посещения Гамлета Георгиевича.

– Ну вот и все Светлана Батьковна. Заедем, попрощаемся с Семеном и через час будем в койке. Не смотри на меня такими испуганными глазами. Я в одной, ты в другой.

– Семен тебе зачем? Ты мне обещал…

– Пацан сказал, пацан сделал. Денег дам на дорогу, машину эту ему подарим… ну и объяснить нужно толком, куда ему ехать.

– Я с тобой пойду.

– У ты какая… недоверчивая. Пойдешь, пойдешь. Убедишься, что твой ненаглядный жив и здоров. Поздоровее тебя будет… ты, гляжу, за этот год уже к водочке пристрастилась…

– Ничего я не пристрастилась! А сына можно будет забрать? – Она с болью и с надеждой смотрела на него.

– А ты как думаешь?

– Пошел ты на хер, со своими вопросами! Отвечай толком!

– Поговори со своей сестрой, – найдя номер пигалицы, он нажал вызов, и протянул телефон девушке. – Договорись, чтоб приехала с малым в Москву, я встречу. Только объясни ей толком, даже родителям пусть пока ничего не говорит, если она слово где-то ляпнет, то их всех убьют.

Подъехав к подъезду Семена, он вытащил из машины несмолкающую девицу с телефоном, и потащил за собой в лифт.

Семен все также безмятежно спал на диване, как его оставил Саша.

«Как здорово у меня конструкт усыпления получается», – с законной гордостью думал он, глядя на сопящее тело.

– Не буди его, – предупредил он девушку и положил на стол ключи от Гивиной машины. К ним добавил двести пятьдесят тысяч рублей.

– Прощай родненький… чует мое сердце, не свидимся мы больше… – она поцеловала его и расплакалась.

Саша подумал, что даже попытка разобраться в женской голове – это прямой путь в дурдом, откуда даже Хор обратно не вернет. Он внимательно смотрел на спящего, закладывая в него события последнего часа и его действия в ближайшем будущем.

– Что ж ты делаешь, гад? Ты на него свое зло перекладываешь! Он слабый, он не вынесет такого…

– Либо так, либо бритвой по горлу и в колодец. Сама выбирай, – равнодушно ответил ей дядя, которого она из разряда веселых, перевела в разряд злых и страшных.

– Идем отсюда, хватит уже…

– Ты, дура, о сыне своем думай. Иди, вызывай лифт, я догоню.

Бросив сумку с добром, нажитым непосильным трудом, на заднее сидение родного Матиза, он скомандовал:

– Застегни ремень. Взлетаем. Только не визжи.

Машина темным пятном взлетела над крышами и взяла курс на северо-запад. Внутри, несмотря на высказанные пожелания, визжала от страха Светлана. Саша запоздало подумал о клеенке, но все еще верил, что девушка так просто не сдастся.

– Если тебе в кустики нужно будет, ты не стесняйся, говори…

Ящер думал, какой у него бестолковый ученик и жалел, что такие таланты к Искусству достались человеческой женщине… Учениц он не брал принципиально. Последний покойник сообщил ему много интересного и когда ему в следующий раз захочется порезвиться, у него уже есть на примете несколько возможных клиентов.

Бестолковый же ученик думал, что такие заморочки с мафией как сегодня, кончаются печально, и решил искать выходы на ФСБ. Нужно только придумать чем их заинтересовать и какие таланты засвечивать, а какие нет.

Глава 7

Луна еще не взошла на трон, править звездною своей страной, и машина летела в темноте над океаном огней ночного города. Увидеть ее в небе для жителей столицы было совершенно невозможно, так же, как невозможно увидеть звезды над головой. Огни большого города заслоняют собой всю Вселенную, ограничивая мир живущих в нем разноцветным блеском рекламных витрин…

Девушка успокоилась и с удивлением рассматривала огромное звездное небо. Саша пел программную песню:

 
«Забота у нас простая,
забота наша такая, —
жила бы страна родная,
и нету других забот…»
 

– Ты кто? – Недоуменно спросила она, насмотревшись на холодный свет звезд и темную глубину мироздания. Саша подумал, этот вечный вопрос нужно поставить в один ряд с такими вопросами как – «Что делать?», «Кто виноват?» и многими другими мучающими сознание русских людей.

– Конь в пальто. – Ему показалось, он дал исчерпывающий и очень глубокий ответ на поставленный вопрос, но девушка считала иначе. Вместо того чтоб постигать глубину и многоплановость полученного ответа, она спросила:

– Зачем ты меня забрал?

– Учитель велел, да и самому захотелось. Кроме того, я выполнял заказ твоей сестры.

– Твой учитель, это тот бес, что возле тебя трется?

– Он не бес. Это душа инопланетянина, от врагов здесь прячется и меня уму-разуму учит.

– А от меня ему что нужно?

– Хочет тебе специальность поменять. Способная ты больно к его науке.

– И что это за наука? Людей убивать?

– Лечить, убивать… это одно и то же. Возьми любое лекарство, в малых дозах лечит, в больших убивает.

– И по небу летать тоже научит?

– Захочешь, научит.

– А расплачиваться чем?

– Придумаем что-нибудь…

– Ага, один уже придумал… все вы одинаковые…

– Какие есть… твоя сестра мальца когда привезет?

– Завтра, а что?

– Позвони, скажи пусть вещи свои возьмет. Пока с тобой жить будет. Школу уже закончила?

– В прошлом году. Продавщицей пока работает на базаре до обеда…

– Уже не работает. Опасно ей там оставаться. Тебя искать будут.

– А родители?

– Так они же все равно никуда не уедут. Не тронут их. Наверное. Придумаю что-нибудь… завтра снова в Москву поедем. Ты сестру встретишь, я телефонами новыми запасусь. Мои старые запасы уже закончились. Да и ваши подарить придется…

– Кому?

– Нуждающимся. Не мешай, дай песню хорошую допеть. А ты слушай.

 
«Пока я ходить умею,
Пока глядеть я умею,
Пока я дышать умею,
Я буду идти вперед.
И снег, и ветер, и звезд ночной полет,
Меня, мое сердце, в тревожную даль зовет…»
 

– Знаю, я эту песню. Отец как выпьет, всегда поет.

* * *

Показав девушке, где она будет спать, и где лежит чистое белье, Саша, быстро приняв душ, хлопнул стопку коньяка на голодный желудок, нырнул под одеяло и постарался заснуть. Ужинать было уже поздно.

На всякий случай он закрыл свою дверь на ключ. Мало ли что взбредет ночью девушке в голову, одной, в чужом доме. А поскольку девчонка на неопределенное время попадала в состав новообразующейся организации, под его непосредственное руководство, то на нее сразу распространялось простое правило – «не спи на работе». Саша всегда удивлялся, какое простое и умное правило придумали люди. Со многими смыслами. Поэтому на работе сам не спал и другим не давал.

Александр уже два дня не мог позвонить жене, и это его напрягало.

Наде он старался звонить почти каждый день, рассказывать о своей работе в московском отделении немецкой фирмы, радужных будущих перспективах, спрашивать, не нужны ли ей деньги, порываясь перевести ей половину полученного аванса, и обязательно требовать, чтоб она немедленно бросала все свои дела и ехала к нему. Требовать долго и настойчиво. И лишь после того, как она в десятый раз откажется, объясняя ему, сколько у нее дома неотложных забот, с тяжелым вздохом соглашаться на небольшую отсрочку.

Он действительно уже хотел, чтоб она приехала, и даже знал простой способ как это сделать. Нужно было перестать настаивать на приезде, и наоборот, всеми силами отговаривать ее от такого шага, рассказывая, как много неотложных дел у нее дома. Он бы с любым заключил пари, что через пару дней встречал бы ее на вокзале.

Жена была человек надежный и неплохой делопроизводитель, разбиралась в бухгалтерии. По всем параметрам подходила на место помощника молодого адвоката. Да и за ним лишний глаз не помешает. Но никак не мог он решиться и рассказать ей о своих новых талантах. Боялся.

Весь его жизненный опыт твердил, что из двух сообщений, типа, «жена, у меня отнялись ноги» и «жена, у меня появилась богатырская сила», женщина спокойней отнесется к первому. Раз ноги отнялись, то вероятность что муж убежит упала до нуля, да и подлечить можно, вдруг не совсем отнялись. А вот второе сообщение вызовет беспокойство и кучу вопросов: Откуда взялась эта сила? Почему появилась без ее разрешения? Понимает ли муж, что она замуж не за богатыря выходила, а за обычного человека и что он собирается предпринять для исправления ситуации? Вопросы непростые, найти ответ на которые очень трудно. А найти ответ, который удовлетворил бы и успокоил женщину их задавшую, просто невозможно.

В который раз, пообещав самому себе, что при следующем разговоре непременно и обязательно, Саша, засыпая, еще раз перебрал в уме задания на завтрашний день. Ему показалось, кто-то пытался войти и даже стучал в дверь, но отличить явь от сна уже не было ни сил, ни возможностей.

* * *

Марат Виссарионович узнал о смерти Гамлета одним из первых. И по должности ему было положено, и были родственники они, хоть дальние, но дружили семьями, что в Москве значило больше чем родство. Он сразу поехал к нему домой, выразить соболезнование Тамаре и детям, а также расспросить, как и что случилось.

Уже скоро двадцать лет, как отвечал Марат в их организации (корпорации, семье), за вопросы безопасности и решения конфликтных ситуаций. Как развалилась страна, и начала дышать на ладан несокрушимая, как раньше казалось, Контора, предложил ему дальний родственник заняться охраной его бизнеса от наездов многочисленных гопников, вылезших как тараканы изо всех щелей. С тех пор много воды утекло и много партнеров сменилось у родственника, но Марат, как был, так и оставался его правой рукой и одним из незыблемых столбов, на котором держалось благополучие всей семьи.

Покойного уже успели переложить в гроб и вынести в гостиную. Многочисленные женщины в темных одеждах, полностью взяв власть в свои руки, суетливо готовили все необходимое к обряду, но Марат умел говорить со всеми. И с нервными вооруженными мужчинами, и с плачущими женщинами, и с детьми, и с подростками.

Вскоре он знал, что увидели родные утром, и где что стояло в кабинете Гамлета. Все указывало на внезапную остановку сердца во сне. Прилег на диван, задремал и не проснулся.

Но некоторые детали резали Марату глаз, а его профессиональное чутье шептало, – «все не так как кажется, смотри в оба». С каждой новой деталью, которая бросалась в глаза своей нелогичностью, настроение его портилось все сильнее…

Первое, что ему не понравилось, и на что никто не обратил внимания, это диван, на котором нашли покойного. Никак не получалось Марату придумать правдоподобную ситуацию при которой Гамлет умирает на диване. Он мог умереть за рабочим столом, на своей кровати или по дороге к ней. Диван предназначался для посетителей, Гамлет мог на него лечь спать лишь поссорившись с женой. Если бы он устал, он должен был выключить свой ноутбук и отправиться в постель. Вместо этого он не выключая компьютер, лег на диван… нет не вязалось это с его характером.

Никакой срочной работы у него не было, Марат специально это выяснил. Если бы он устал, пошел бы сразу в кровать. Если бы ему стало плохо, Гамлет бы поднял шум и сразу вызвал бы скорую помощь. Лишь после этого он бы пошел прилечь в ожидании врача…

Просмотрев мобильный телефон покойного, Марат сразу обратил внимание на поздний звонок Самвела. Попытавшись дозвонится к нему и к его брату, он услыхал стандартное сообщение о недоступности абонентов. Это могло ничего не означать. Работа у ребят ночная, могли поздно лечь спать и отключить телефоны, чтоб спокойно выспаться. Но настроение Марата испортилось окончательно… не принято было отключать связь, если ты на службе, а не в отпуске. Поэтому, быстро выяснив, кто живет поблизости, он отправил человека к ним на квартиру с целью разбудить спящих или прояснить обстановку. Вскоре зазвонил его телефон.

– Марат Виссарионович, машина Самвела под подъездом, машины Гиви нэт, дверь никто не открывает. – Марат вырос в Москве и все знали, с ним нужно говорить по-русски. Выслушав обстановку, он раздумывал недолго.

– Вскрывай дверь под мою ответственность.

– А как? Ломать? – Если бы Марат не стоял рядом с покойным товарищем, он бы нашел более выразительные рекомендации, а пока негромко сказал:

– У тебя голова есть? Жильцов поспрашивай, где ближайший столяр или слесарь, в ЖЭК заедь.

– Тут дверь бронированная…

– Значит, ищи автоген, – спокойно и очень тихо сказал Марат. Но его собеседник все понял.

– Сдэлаю, Марат Виссарионович. Все сдэлаю.

– Жду звонка.

Он снова пошел в кабинет и сел за рабочий стол покойного. Как ему сказали, никто ничего не трогал, даже к ноутбуку не прикасались. Нажав пробел, Марат снова посмотрел на вспыхнувший экран с рабочим столом винды. Активные программы с которыми вчера работал Гамлет были закрыты, но ноутбук работал. И это тоже была пусть небольшая, но странность. Если ты закрыл все программы, то почему не выключил компьютер?

Марат включил поиск по всем файлам созданным или измененным вчерашним и сегодняшним числом. Их было немало, и они не вязались по содержанию друг с другом. «Надо посадить спеца пусть пороется», – подумал Марат. Он посмотрел на стационарный телефон, поднял трубку и нажал повтор вызова. После короткой трели одной набранной цифры, он услышал:

– Дежурный слушает.

Поняв, что отвечает дежурный в фойе подъезда, Марат спросил:

– Это Марат Виссарионович. Я друг покойного и начальник службы безопасности фирмы в которой он работал. Вы заступили сегодня утром?

– Так точно. В семь ноль ноль.

– С четырнадцатой квартиры, вам не звонили?

– Никак нет.

– Дайте мне, пожалуйста, номер телефона того, кого вы сменили.

Набрав полученный номер, описав ситуацию и представившись, Марат задал интересующий его вопрос:

– Скажите, Гамлет Георгиевич не звонил вам вчера вечером? – После короткой паузы, парень неуверенно сказал:

– Звонил… предупреждал, что Самвел приедет, его племянник… но тот не приезжал. Совсем из головы вылетело… в тот вечер у нас и у соседей вся аппаратура сгорела, полночи меняли.

– Расскажите подробно, – хмуро попросил Марат.

Он уже понимал, спокойных, семейных похорон у Гамлета не будет. Слишком много непонятного. Каждый эпизод сам по себе легко объясним, но их совокупность уже превысила тот минимум, на который он был готов махнуть рукой. Выслушав охранника, он не успел задать все интересующие его вопросы, как пришел вызов от человека занимающегося квартирой.

– Марат Виссарионович, приезжайте немедленно. Их убили… – Марат подумал, что этот звонок его совсем не удивил…

– Ничего не трогай. Выйди в коридор и никого не пускай до моего приезда. Милицию я вызову сам. – Он подошел к суетящейся вдове.

– Тамара, сейчас приедут люди и заберут Гамлета на экспертизу. Ничего мне не говори. Убили Самвела и Гиви, это не шутки.

– Ты думаешь…

– Я не думаю. Нужна экспертиза. Думать будем потом.

* * *

Утром Саша безжалостно выгнал сонную девушку на зарядку и подумал, – «насколько все-таки человеку легче, когда он видит, что мучается не один». С физической подготовкой у девушки дело обстояло не очень, зато с упражнениями по развитию тонкого тела никаких проблем не было. Иногда ящер не выдерживал, влезал в ее ауру и подправлял что-то незаметное его ученику. Светлана визжала:

– Скажи, пусть не лезет, у меня от него мурашки по всей коже!

– Сама и говори, если такая смелая. Чего ты орешь? Он тебя что, за задницу хватает?

– Лучше бы за задницу… Ай! Он мне сделал больно!

– Ты, девушка, лучше не кричи. Расслабься и постарайся получать удовольствие. У учителя очень специфические наказания, боюсь, тебе не понравятся.

– Извращенцы…

«Вот поэтому, Сеш, я никогда не брал учениц. Женщина и Равновесие совершенно несовместимые понятия. И еще с ними есть одна проблема. Они очень легко и быстро доходят до какого-то уровня, причем невозможно изначально определить до какого. После этого полностью останавливаются в своем развитии. Если на базовом уровне их около половины, то на двенадцатом уже около десяти процентов, на одиннадцатом не больше двух процентов, а дальше вообще единицы. За всю историю Искусства женщины никогда не поднимались выше четвертого уровня.

Но в данном случае, в связи с ограниченным временем обучения, это свойство нам на руку. Возможно, удастся найти хотя бы нескольких, кому под силу будет воспринять конструкт создания сопряженных тел. Один ты много не настроишь».

«А сколько сопряженных пар можно создать за один раз?»

«Несколько десятков. Сотня пар эту уже, наверное, предел даже для меня. В день не больше двух заходов, иначе отупеешь, а вскоре сойдешь с ума. Вот и считай».

По дороге в Москву, Саша заглянул к Ольге Пантелеевне.

– Чего приперся? Я ж тебя просила, не приходи, я сама. Хочешь, чтоб про нас болтать начали? Тогда уже не приеду.

Ольга Пантелеевна, как и обещала, иногда заезжала к одинокому мужчинке помочь по хозяйству. Не часто, но раз в неделю выбиралась. С хозяйством особо не получалось, но скрасить одиночество, унять тоску и печаль помогала. С ней было легко, радостно и чуть-чуть грустно. Как с каждой хорошей и умной женщиной…

– Быстрее бы твоя жена приезжала. А то привыкну к тебе, тогда беда… – сказала ему в последнюю встречу, серьезно глядя в глаза.

Муж ее выпивал и в последние годы обращал на нее мало внимания. Но на предложение Саши, кардинально отвадить мужика от спиртного, ответила категорическим отказом.

– Мой, меру знает. И как выпьет – веселый становится. А вот у Ленки Сотниковой мужика, того бы надо было. Совсем синий стал и злой как собака.

– Так скажи ей, я помогу.

– Ага, скажи… она сразу поймет, что ты меня окучиваешь по чуть-чуть и моему настучит. Она, сучка, уже давно при каждом удобном случае ему в штаны лезет, когда меня рядом нет. Думает, я не знаю ничего. Ты уже сам как-нибудь к ней подойди.

В силу этих и других обстоятельств, а также своей занятости, попрактиковаться в кодировании односельчан, Александру пока не удавалось.

– Я к тебе на минутку. По делу. У вас в селе несколько домов пустых стоит. Не знаешь, кто их продает? Если сможешь, достань телефон.

– А ты что еще один дом покупать надумал?

– Племянницы мои ко мне переехать хотят. Надо бы поселить где-то.

– На молоденьких потянуло. Ну ты и кобелина. Пятый дом от меня с левой стороны. Степана Козина спросишь. Он мать к себе забрал, а дом уже полгода продать не может.

– Спасибо на добром слове. Не забывай соседа.

– Рада бы забыть…

* * *

Он стоял над трупами ребят и смотрел на окровавленные салфетки, нелепыми, красно-белыми, квадратными панамками прикрывающие их головы.

«Я найду тебя, сука, найду и убью, найду и убью», – в который раз повторял он как заклинание, сдерживая охватившую его ярость.

«Не говори гоп, пока не перепрыгнешь», – прозвучал в его голове чужой голос. Прозвучало это без насмешки, скорее с легкой грустью.

Марат испугано оглянулся. Он был по-прежнему один в комнате. Достав сигареты, вышел на балкон и со злости сплюнул.

«Этот гад специально оставил эти салфетки, чтоб плюнуть мне в лицо и вывести из равновесия, поганый извращенец», – мелькнуло в голове.

Внизу, возле подъезда разворачивалось такси, на тротуаре стоял мужчина чуть выше среднего роста, в джинсах и в рубашке. С виду ему было лет пятьдесят. Непонятно было, вышел он из такси, или ожидает его. Подняв голову, он мазнул тяжелым, равнодушным взглядом по Марату, стоящему на балконе четвертого этажа и сел в машину. Марат сплюнул в сторону. Так учила его бабушка защищаться от сглаза.

«Преступников всегда тянет на место своего преступления», – вдруг мелькнуло в голове, когда он бездумно провожал глазами уезжающее такси. Вскоре раздался вой сирены, и возле подъезда остановилось несколько автомобилей привезших сотрудников оперативного розыска.

* * *

Дорога легко ложилась под колеса, светило майское солнышко плавно переходящее в июньское.

«И действительно, какое сегодня число? Без радио и телевизора так сложно следить за календарем. Особенно если тебя гоняют каждый день без выходных, как сидорову козу».

Их машину легко обогнал черный Мерседес с блестящим никелированным передним радиатором, похожим на оскаленные хищные зубы. Саше вспомнилось детство, когда они с родителями на 403 Москвиче ехали на море и их машину легко обгоняли 21-е Волги напоминающие пацану хищных оскалившихся акул. Маленький Саша высовывал руку из окна в направлении хищной рожи, ему казалось, его рука удлиняется, и он бьет акулу прямо в пасть.

Неясная мысль мелькнула в его голове, и он задумчиво повторял светлый и добрый детский стишок, пытаясь вытащить ее наружу:

 
«Нам акула Каракула нипочем, нипочем,
мы акулу Каракулу кирпичем, кирпичем,
мы акулу Каракулу кулаком, кулаком,
мы акулу Каракулу каблуком, каблуком.
Испугалася акула и от страха утонула…»
 

Светлана встревожено поглядывала на него. То, что он не крутит руль и не нажимает на педали, уже было достаточным испытанием для ее нервной системы. А то, что готовиться к конкурсу поэтических чтецов нужно не в летящем как на пожар автомобиле, было для нее и вовсе очевидно. Но когда этот новый рабовладелец, взявший ее вчера в плен, прикидывающийся белым и пушистым, начал подпрыгивать с дикими возгласами – «Я гений», когда он на скорости сто километров в час полез к ней целоваться, ее долготерпение закончилось.

– Останови машину, ты нас поубиваешь! – Закричала девушка. Потом уже спокойней добавила, – тогда можешь целоваться, я ничего против не имею.

Но этот сумасшедший вместо того чтоб прислушаться к тому, что ему предлагают, вцепился в руль и запел радостным голосом:

 
«Я люблю тебя жизнь, что само по себе и не ново,
Я люблю тебя жизнь, я люблю тебе снова и снова»,
 

– Какие развратные песни пели мои родители, я только сейчас это понял, – ни с того, ни с сего сказал он и дико заржал.

– Вы только не волнуйтесь и остановите где-нибудь машину, пожалуйста, мне срочно нужно поправить прическу. – Светлана решила пойти на радикальные меры, способные проникнуть в мозг даже свихнувшимся водителям.