Текст книги "Твои крылья"

Автор книги: Василий Московский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Александр Покрышкин редко пользовался в бою одним и тем же тактическим приемом. То же самое он всегда советовал делать и своим летчикам. Рядом с полетными картами прославленный ас постоянно возил тетрадь, куда заносил графики и схемы своих воздушных атак. Он прекрасно знал тактику фашистов и возможности их самолетов. Для этого он в совершенстве освоил "мессершмитт" и однажды даже провел на нем учебный бой с одним из своих друзей. Любая придуманная им хитрость, тактическая новинка тотчас же проверялись в небе, в бою. Летчикам-истребителям военных лет отлично знакомы, к примеру, знаменитые покрышкинские "ножницы" – полет двойки истребителей, графически похожий на цепочку восьмерок. Два самолета периодически сходятся и расходятся. Это дает возможность пи лотам хорошо видеть друг друга, просматривать гораздо большее пространство и, конечно, гораздо надежнее защищать друг друга. Особенно активно Покрышкин применял "ножницы" в битве над Каховкой. Но в Кубанском сражении от них пришлось отказаться... Здесь "надо было, – как вспоминает сам Александр Иванович Покрышкин, – не ходить над районом, не барражировать, прикрывая собою небо от "юнкерсов", подставляя себя под трассы "мессершмиттов", а самим обрушиваться на противника, атаковать вражеские самолеты внезапно, бить наверняка". Так родилась знаменитая "кубанская этажерка", о которой главный маршал авиации К. А. Вершинин писал: "Каждая ступенька "этажерки" выполняла свою, строго определенную роль. В том случае, когда неприятельским самолетам и удавалось уйти из-под удара одной ступеньки "этажерки", они тут же попадали под огонь другой. Такой боевой порядок позволял нашим... истребителям успешно вести бои с авиацией противника и надежно прикрывать войска от ее ударов".

Неожиданные удары истребителей по вражеским аэродромам, расположенным в глубоких тылах у немцев, давали громадный эффект. Обычно подобные глубокие рейды наши истребители проделывами ранним утром, когда фашисты еще только просыпались. С той поры и повелось: едва советские машины появлялись в воздухе, все вражеские рации начинали истошно вопить: "Внимание, внимание! В воздухе Покрышкин!"

Знаменитый воздушный боец всегда появлялся там, где его меньше всего ждали. Казалось, что он не признает никакой логики воздушного боя. Вместе с ведомым он вдруг кинжальным огнем бил по фашистам снизу. Часто шоссейные дороги он использовал как аэродромы. Даже солнце он брал себе в союзники заходил в его лучах на группу фашистских машин, бил в упор, смешивал их ряды, не давая опомниться. И всегда Покрышкин оставался верен им же самим "выведенной" формуле воздушного боя: высота – скорость – маневр – огонь!

В короткие минуты относительного фронтового затишья Александр Иванович не терял времени даром: то мастерил себе необычный прицел, то, развесив на стенах полетного домика макеты фашистских самолетов, словно на тренажере, отрабатывал на них новые приемы воздушного боя. Частенько тренировался на земле, в кабине своего истребителя. Именно так родился его знаменитый боевой прием: истребитель подходил к цели на бреющем полете, делал "горку", а затем, перевернувшись вниз кабиной, ударял залпом из пушек и пулеметов...

К концу апреля на счету капитана Покрышкина было 13 самолетов, сбитых лично, и 6 – в групповом бою. Тактические приемы, выработанные этим выдающимся воздушным бойцом в период сражений за Кубань, были взяты на вооружение всеми нашими фронтовыми летчиками.

...Более двух месяцев длилось сражение в небе Кубани, по напряженности, числу воздушных схваток, количеству самолетов дотоле не имевшее себе равных. Для советских воздушных бойцов оно стало подлинной школой летного мастерства. Нанеся серьезный ущерб гитлеровской авиации (в сражении над Кубанью противник потерял более 1100 самолетов), наши Военно-Воздушные Силы завоевали оперативное господство в воздухе на южном крыле советско-германского фронта.

* * *

Стремясь вернуть стратегическую инициативу, гитлеровцы намеревались провести крупное летнее наступление в районе Белгород – Курск – Орел. Осуществить эту задачу противник решил на так называемом Курском выступе, который был образован наступающими советскими частями зимой – весной 1943 года и глубоко вдавался в расположение немецко-фашистских армий.

5 июля гитлеровские войска перешли в наступление, район Курского выступа была стянута вся гитлеровская авиация, в том числе истребители "Фокке-Вульф-190А и "Мессершмитт-109" новейших модификаций, бомбардировщики "Юнкерс-88", разведчики "Фокке-Вульф-189"-всего более 2000 фашистских самолетов из числа вновь пополненного 4-го воздушного флота Рихтгоффена 6-го воздушного флота.

Основная задача советской авиации на Курской дуг заключалась в завоевании господства в воздухе. Важно было лишить противника инициативы и обеспечить свободу действий наших наземных войск. С советской стороны выступили 16, 2, 17-я воздушные армии и некоторые соединения дальнебомбардировочной авиации, что составляло примерно 2900 самолетов: новых истребителей Ла-5 и Як-7б, штурмовиков Ил-2 со второй кабиной для воздушного стрелка и пикирующих бомбардировщиков Пе-2.

Таким образом, по общему количеству авиации, примененной для поддержки боевых действий обеими сторонами, сражение на огненной Курской дуге не имела себе равных. Причем соотношение сил в небе над Курском складывалось отнюдь не в пользу люфтваффе.

В яростных воздушных боях стороны, неся немалые потери, подтягивали все новые авиачасти. Но более 2200 самолетов гитлеровцы поднять в воздух не смогли, Наша же Ставка включила в битву еще две воздушные армии, и в разгроме немецко-фашистских войск приняли участие свыше 5000 советских истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков. Понятно, как велика была мощь их бомбовых, ракетных, пулеметно-пушечных ударов, обрушенных на головы врага.

...6 июля 1943 года совершил свой бессмертный подвиг летчик-коммунист гвардии старший лейтенант Александр Горовец. Один он ринулся против 20 вражеских бомбардировщиков, нацелившихся на передний край наших войск. Врезался на Ла-5 в гущу "юнкерсов", первой же очередью повалив флагмана, за ним – залпами из пушек в упор – второго, третьего, четвертого... Сомкнутый строй неприятельских пикировщиков развалился: каждый спасал свою шкуру. Небывалое в истории воздушных боев свершалось в небе над неприметным ранее хутором Зоринские Дворы, что на Белгородчине – молнией Горовец атаковал и бил! Пятого, шестого... Девятый Ю-87 на предельной скорости пытался уйти, распластавшись над самой землей. В нее он и воткнулся после двойной обрывистой строчки пушек "лавочкина". По истошному ли радиовоплю разгромленной группы бомбардировщиков или заметив одиночный истребитель вдруг ударили по Горовцу сразу четыре "фокке-вульфа". Геройский Ла-5 перешел в отвесное падение...

Александр Горовец был молод. Летал он на самолете, построенном на трудовые рубли, от души собранные во имя Победы. Так и шла надпись по всему фюзеляжу Ла-5: "От колхозников и колхозниц Горьковской области". Машина эта попала в горячие и крепкие руки и послужила верно – Александр Горовец сбил 17 самолетов врага. Посмертно он был удостоен звания Героя Советского Союза.

12 июля войска Западного и Брянского фронтов при решительной поддержке авиации перешли в контрнаступление. Бои в небе шли с рассвета до темна, а с темна до рассвета по врагу наносили удары дальние бомбардировщики.

...Мужественно бились с врагом воздушные бойцы 1-го гвардейского ордена Ленина Краснознаменного истребительного авиационного полка{1}, действовавшего в составе 2-го истребительного авиакорпуса резерва Верховного Главнокомандования. Уже несколько раз вылетал на задание молодой летчик Владимир Сенченко, сопровождая "пешки", бомбовыми ударами вспарывавшие оборонительные позиции врага. И вот во время одного из вылетов их десятку "яков" нацелили в район Ягодного, где гитлеровцы намеревались очистить небо для своих бомбовозов. Ведомый капитан Алексей Молодчинин бросил группу навстречу тупоносым "фокке-вульфам". Тех было сначала всего несколько, но вскоре подоспела еще дюжина!

{1}Такое наименование получил 6 декабря 1941 года 29-й Краснознаменный истребительный авиаполк.

Боевой разворот! Прыжок в высоту! Теперь надо сблизиться с вражеским истребителем, схватить его в стеклышко прицела, взять упреждение и...

Бой прошел с молниеносной быстротой. Владимир посмотрел на часы – и не поверил глазам: всего несколько минут прошло... Небо чистое, ни одного чужака, лини дымные росчерки. Молодчинин по радио собирает десятку. Ну и ну! За эти минуты они все вместе сбили восемь "фок" – восемь! Остальных ФВ-190 и след простыл.

Капитан Молодчинин ведет строй истребителей вдоль линии боевого соприкосновения. И тут в эфире для него звучит с земли новая команда:

– Вам курс... Квадрат... Высота... Цель: группа "Юнкерсов". Сделайте все, чтобы не отработали по нашим. Сделайте все! – Затем – позывной командира авиа корпуса генерала Благовещенского... Сам вышел в эфир. Значит, стоящую цель выбрали фашистские бомбардировщики.

– Вас понял! – откликнулся Молодчинин. И скомандовал всем разворот.

Мельком успел Сенченко глянуть вниз. Меж темно-зеленых массивов леса, как и на карте, синели петли старых русских рек Ловать, Жиздра, Вытебеть, отсюда и название пункта – Старица. Здесь по дорогам в походном порядке подтягивались ленточкой наши стрелковые части и будто веером сразу по нескольким проселкам пылили колонны танков, спеша вступить в бой. Выходит, выцелили "юнкерсы"?.. И тут же Сенченко увидел их!

Впереди, ниже по курсу, лесенкой повышаясь от флагманской группы до замыкающей, прикрывая друг друга, плыли в воздухе двадцать двухмоторных Ю-88.

Молодчинин с ходу обрушил "яки" на флагманских косяк – вся колонна бомбардировщиков, взъерошившись, как еж, встретила их иглами сотен пулеметные трасс. Сенченко выхватил глазами стеклянный колпак пилотской кабины "юнкерса". Сдерживал себя, пока, все укрупняясь в отражателе прицела, колпак этот с силуэтом вражеского летчика не влез в круг сетки. Нажал гашетку, чуть ли не в упор ударив сразу из пушки и двух крупнокалиберных пулеметов; увидел, как взрывается кабина вражеского самолета и "юнкерс" валится вниз....

В те же мгновения на виду у остальных экипажей колонны гитлеровских бомбардировщиков круто пошли к земле еще четыре Ю-88. Оставшиеся, сбросив бомбы куда попало, повернули восвояси.

Всего в этом вылете группа в составе 10 советских летчиков уничтожила 13 вражеских машин.

Тем же летом 1943-го вновь начал сражаться в небе – только теперь с протезами на ногах, ампутированных посредине голени, – старший лейтенант Алексей Маресьев. В первых же своих боевых вылетах на Ла-5, участвуя в битве на Курской дуге, Алексей Маресьев отличился. В одном бою сбил два фашистских истребителя ФВ-190. И это было только началом: в последующих ожесточенных воздушных схватках Маресьев обрушил вниз еще пять стервятников со свастикой. Золотая Звезда украсила грудь героя. А молва об упрямстве волгаря, одолевшего лихую беду, о его неистовой ненависти к врагу и боевом удальстве шла от аэродрома к аэродрому, вдохновляя тысячи смелых сердец.

* * *

...Почти два месяца длилась битва на огненной Курской дуге. Закончилась она убедительной победой Советских Вооруженных Сил. Потери гитлеровцев в живой силе и технике были так велики, что восполнить их фашистское руководство не могло никакими тотальными мерами. Это видно и на примере авиации: люфтваффе лишились 3500 первоклассных боевых самолетов бомбардировщиков, пикировщиков, штурмовиков. Определилось полное превосходство наших Военно-Воздушных Сил.

* * *

...Апрель 1945 года. Освободив пол-Европы, советские войска грозно придвинулись к самому логову фашистского зверя – Берлину.

Впервые в истории страна, по которой прошлось пожарище войны, победно завершала тяжелейшие сражения. Она шла к Победе, резко увеличив производственные мощности, успешно перестроив всю экономику на военный лад, с закаленной в боях, значительно окрепшей, выросшей качественно и количественно армией.

К началу Берлинской операции наши Военно-Воздушные Силы насчитывали 7500 боевых самолетов, целью которых было, применяя штурмовую "утюжку", бомбовый удар, стремительный маневр, прикрыть наземные войска от хищных клевков люфтваффе; расчистить, пробить атакующим дорогу через крепостную толщу, нашпигованную "фаустниками", пулеметными и орудийными гнездами.

Понятно: вражеская авиация не собиралась сидеть сложа руки. На 35 аэродромах Берлинского аэроузла сосредоточились стянутые отовсюду наиболее боеспособные гитлеровские авиачасти, насчитывавшие в общей сложности более трех тысяч самолетов. Особые надежды командование люфтваффе возлагало на летчиков-перехватчиков воздушного флота ПВО Германии "Райх", который возглавлял любимец Гитлера и Геринга генерал-полковник Штумпф. Широкая сеть радиолокаторов ПВО имперской столицы должна была наводить асов на советские самолеты. Кроме того, противник готовился бросить в воздушное сражение за Берлин отборные истребительные эскадры "Гинденбург", "Удэт", "Германия", а также использовать новое оружие – реактивные истребители "Мессершмитт-262".

...В канун сражения десятки экипажей наших воздушных разведчиков вопреки жестокому, густому огню зенитной артиллерии и действиям истребителей, чрезвычайно плотно прикрывших имперскую столицу, выполнили всеобъемлющую аэрофотосъемку Берлина и укреплений вокруг него. Все оборонительные полосы, начиная с одерского плацдарма, системы огневых позиций, противотанковых надолбов и рвов, пехотных траншей, аэродромы, сосредоточения войск на подступах и фортификационные сооружения самого города-цитадели были полностью шесть раз сфотографированы. Пленка зафиксировала все изменения в системе обороны вплоть до дня наступления. Аэросъемка плановая (вид сверху, как на карте) и перспективная (схватывающая рельеф местности и высоту сооружений), выполненная с разных высот и в различных масштабах, по сути, вскрыла все, чем располагал враг, пытаясь преградить путь к последнему оплоту фашистской Германии. Подробные фотопланшеты, схемы, карты, планы были размножены. Каждый – от командующего фронтом до командиров авиазвена, артбатареи, танковой или стрелковой роты как на ладони увидел цели, а также силы и укрепления неприятеля.

В ночь на 16 апреля 1945 года изготовились к бою тысячи наших самолетов. Тысячи "петляковых", "Туполевых", "ильюшиных", "Яковлевых", "лавочкиных", "Поликарповых". На аэродромах 1-го Белорусского фронта экипажи и технический состав 16-й воздушной армии под командованием генерал-полковника авиации С. И. Руденко, а также польские авиакорпус и авиадивизия, выделенные для поддержки наступления 1-й армии Войска Польского. В 1-й Украинский фронт вошла 2-я воздушная армия под командованием генерал-полковника авиации С. А. Красовского. В состав 2-го Белорусского фронта – 4-я воздушная армия генерал-полковника авиации К. А. Вершинина и Военно-Воздушные Силы Краснознаменного Балтфлота, которыми командовал Герой Советского Союза генерал Е. Н. Преображенский.

...На переднем крае центральной оси наступлений против Зееловских высот – тишина. Но в глубине полосы предстоящего сражения 1-го Белорусского фронта, как только стемнело, сотни По-2 – легких ночных бомбардировщиков нашей 4-й воздушной армии – принялись молотить огневые позиции, опорные пункты врага. Прославленные "Поликарповы"... Ненавидя, гитлеровцы называли их и "русь-фанер", и "кофейная мельница"; а наши, любя, – и "кукурузник", и "авиационный старшина", и "король воздуха". Можно с уверенностью сказать: ночь на 16 апреля была очень неспокойной для тех, на чьи головы сыпали бомбы По-2. И это было только началом.

Гитлер буквально за считанные часы до наступления советских войск вызвал в столицу шефа люфтваффе рейхсмаршала Геринга: "Пусть мобилизует всю свою авиацию. Мне надоело видеть над Берлином чужие самолеты..." Но что теперь мог сделать Геринг и вся его авиация?!

...Еще лежали неподвижно тысячи снарядов в тесных округлостях орудийных казенников, узкими сигарами нетерпеливо застыли меж направляющих станин "катюш"(а 800 наших бомбардировщиков уже поднялись в небо. В ночной тьме на высоте подошли к заданным целям полки По-2 из воздушной армии генерал-полковника авиация С. И. Руденко, подразделения тяжелых бомбардировали, ков главного маршала авиации А. Е. Голованова, чтобы точно в заданную минуту – вместе с небывалым артиллерийским залпом – тысячами авиабомб ударить по огневым точкам, узлам сопротивления, складам боеприпасов, артиллерии на боевых позициях, ударить по командным пунктам, центрам связи, штабам главной и второй оборонительных полос врага.

И вот... Огнем охваченное, точно обрушилось небо, с громовым грохотом раскололась земля. Тысячи пушек, минометов, "катюш" пронзили ночь ураганом снарядов. Разрывы их слились воедино с багряным гигантским всполохом бомбового удара, нанесенного по гитлеровцам с неба. Не переставая, грохотал этот гром, обрушивая молнии на гитлеровцев, земля ходила ходуном на десятки километров вокруг. Все "этажи" неба полнились гулом наших самолетов: на высоте шли тяжелые "ильюшины-4" – многотонными залпами крушить железобетонные укрепления врага; ниже эскадрильями и целыми полками мчались двухкилевые "пешки" и "туполевы-2" – глушить бомбами с пикирования и горизонтального полета узлы сопротивления, артиллерию на боевых позициях, скопления танков и аэродромы противника; над самой землей "брили" косяки девяток и звенья "ильюшиных-2" – атакуя плечом к плечу с матушкой-пехотой, сшибая пулеметно-пушечным огнем, давя "эрэсами" и бомбами все пытающееся ее остановить; наконец, властвуя в воздухе по всей этой лестнице снизу доверху, ломая любую попытку "юнкерсов", "фокке-вульфов", "мессеров" сунуть нос в небо, стремительно проносились пары, четверки, эскадрильи "яков" и "лавочкиных".

"...Берлин вздрогнул. Многие ощутили толчок, похожий на землетрясение... далекий непонятный гул, – писал о происходившем в те дни в германской столице спецкор "Красной звезды" на 1-м Белорусском фронте П. И. Трояновский. – Толчки повторялись. Бывалые люди клали ложки в стаканы и с ужасом прислушивались к тихому дребезжанию. Заметно колебались люстры. Через несколько минут встревоженная немецкая столица была уже на ногах... А далекое гудение все продолжалось. Тревога в Берлине росла".

Так же велика была роль нашей авиации и так же господствовала она в небе ночью, на рассвете и днем 16 апреля юго-восточнее Берлина, где перешли в наступление войска 1-го Украинского фронта под командованием маршала И. С. Конева. Здесь дело опасно осложнялось. Нависла угроза понести огромные потери в людях: сначала было необходимо на глазах у врага и под его губительным огнем форсировать полноводную весной реку Нейсе и лишь затем взламывать мощную, с городами-крепостями систему долговременных укреплений на ее противоположном берегу. Выручили, спасли жизнь тысяч солдат летчики 2-й воздушной армии генерал-полковника авиации С. А. Красовского. Во тьме, до рассвета, перед началом наступления экипажи Ил-2 гвардейских 1-го и 2-го штурмовых авиакорпусов по всей 300-километровой полосе прорыва поставили дымовую завесу. Густой полог белого дыма, опущенный с неба на землю, ослепил врага. Гитлеровцы оказались не в силах определить направление главного удара: не могли вести огонь, не видя целей. Участки форсирования Нейсе были от противника скрыты. К тому же в момент переправы через реку наших стрелковых дивизий, артиллерии, танков по обороне врага нанесли мощные удары сотни бомбардировщиков 4-го и 6-го гвардейского авиакорпусов. А вражеские самолеты, пытавшиеся помешать преодолению Нейсе, связали боем, отсекли, били нещадно вместе с другими воздушными бойцами части 2-го истребительного авиакорпуса генерал-майора авиации В. М. Забалуева, в том числе дравшиеся на новейших Як-3 и Як-9Д летчики 1-го гвардейского ордена Ленина, Краснознаменного истребительного авиаполка.

Ночной массированной бомбардировкой главной полосы обороны противника летчиками 4-й воздушной армии генерал-полковника авиации К. А. Вершинина начал наступление, обходя Берлин с севера, и 2-й Белорусский фронт под командованием маршала К. К. Рокоссовского. И здесь наши соколы полностью владели инициативой в небе. И здесь падали факелами "юнкерсы" и "мессершмитты". Обрушивались на аэродромы, танки, артиллерию, живую силу врага потрясающей силы штурмовые и бомбовые удары.

Итак, первые дни нашего наступления подтвердили полное господство в воздухе советской авиации. Как вспоминал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, "гитлеровские войска были буквально потоплены в сплошном море огня и металла. Непроницаемая стена пыли и дыма висела в воздухе, и местами даже мощные лучи зенитных прожекторов не могли ее пробить.

Наша авиация шла над полем боя волнами. Ночью несколько сот бомбардировщиков ударили по дальним целям, куда не доставала артиллерия. Другие бомбардировщики взаимодействовали с войсками утром и днем. В течение первых суток сражения было проведено свыше 6550 самолето-вылетов".

...23 апреля вечером весь мир услышал праздничные позывные московского радио и металлом звенящий, столь памятный участникам войны голос диктора Левитана: войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, взломав все полосы обороны на Одере и Нейсе, ворвались в фашистский Берлин... Москва салютовала своим солдатам торжественными залпами. А 25 апреля и в ночь на 26-е летчики-бомбардировщики дали свой салют в честь начала боев в самом Берлине. Мощный массированный удар по укрепленным имперским учреждениям, бункерам и другим узлам сопротивления так был и назван условно "Салют". Днем два бомбовых налета на превращенный в крепость центр города север-1' шили до 1500 "петляковых" и "Туполевых" 16-й воздушной армии, ночью по этим же целям ударили 563 дальних бомбардировщика.

О тяжелейших боях в каменных лабиринтах Берлина знают все: о подвигах в схватках на перекрестках, мостах, в подвалах множества наших воинов стрелков, минеров, автоматчиков, танкистов, пулеметчиков, артиллеристов... На поддержке наземных войск, штурмовавших последние бастионы фашистского рейха, сосредоточила главные свои усилия наша авиация. На берлинских "штрассе", "платцах" и "гартенах", обращенных гитлеровцами в монолитную систему долговременных укреплений с кварталами-крепостями и домами-дотами, истребители, штурмовики, бомбардировщики показали действительно ювелирную работу, в сотне, а то и в десятках метров от залегших наших солдат выбивая врага.

Особенно ожесточенный характер носили бои в Берлине 29, 30 апреля. Как вспоминает бывший командующий 16-й воздушной армией С. И. Руденко, "противник отчаянно сопротивлялся, упорно цеплялся за каждый квартал, дот и этаж, неоднократно переходил в контратаки. Удары с воздуха помогали нашим штурмовым отрядам продвигаться вперед, затягивать огненный узел вокруг Берлинского гарнизона.

Над улицами города летчики выполняли сложнейшие полеты, расчищая путь наземным частям, делая проходы среди завалов и баррикад. Штурмовики ходили буквально над крышами домов, направляя свои реактивные снаряды в окна и проломы, откуда вели огонь гитлеровцы, неотразимыми бомбовыми ударами с пикирования били по укрепленным точкам".

Последний налет на фашистское логово произвели пикировщики, точно нанеся удар по району Моабит и резиденции Гиммлера на восточном берегу Шпрее.

...В памяти всех участников Великой Отечественной войны, всех советских людей – 30 апреля 1945 года. В этот день наши войска штурмом овладели рейхстагом, и над главным зданием фашистского рейха взвилось Красное Знамя Победы.

Однако и Знамена Победы наших летчиков тоже реяли в небе Берлина. А было это так.

В ночь на 1 мая 1945 года на двух аэродромах неподалеку от германской столицы кипела совершенно необычная работа: авиамеханики и мотористы мастерили большие красные полотнища – готовили их так, чтобы можно было с высоты сбросить над Берлином из узкой кабины самолета. Чести поднять эти символические Знамена Победы Советских Военно-Воздушных Сил были удостоены две авиачасти – гвардейский истребительный авиаполк дважды Героя Советского Союза А. Ворожейкина и 1-й гвардейский ордена Ленина, Краснознаменный...

1 мая в небе над Берлином появилась сначала одна, потом другая группа стремительных "яков". Знаменосцы шли с боевым сопровождением: воздушные схватки еще продолжались, и нападения "фокке-вульфов" или "мессеров" можно было ждать в любую секунду. Так над центром объятого огнем Берлина выплеснулись в небе, ало полыхнули красные стяги, плавно опускаясь к нашим солдатам, штурмующим последнюю крепость врага.

Тысячи пехотинцев, артиллеристов, пулеметчиков танкистов видели Знамена Победы наших летчиков. Понимали: Первомай, весна – и вот она, рядом, близка Победа!

* * *

...Почти четыре года – 1418 дней и ночей шла Великая Отечественная война. Почти четыре года сражались! во фронтовом небе с ненавистными гитлеровцами советские летчики.

Год от года крепли наши Военно-Воздушные Силы. Постоянно наращивала темпы производства боевой техники советская авиационная промышленность. Красноречивей всяких слов об этом свидетельствуют цифры: среднемесячный выпуск самолетов во второй половине 1941 года составлял 1630 штук, в 1942 году – 2120, в 1943 году – 2907, в 1944 году – 3355 и в 1945 году – 2206; всего за период войны авиапромышленность Советского Союза дала фронту 142800 самолетов. С ростом количества улучшалось качество машин и их вооружение.

На протяжении всей войны советская авиация не испытывала недостатка в летном составе. К 1945 году численность его увеличилась почти в полтора раза.

Около 3 миллионов самолето-вылетов совершили за период Великой Отечественной войны наши соколы, проявив при этом подлинно массовый героизм. За самоотверженные действия в боях с немецко-фашистскими захватчиками более 200 тысяч солдат и офицеров советской авиации были награждены орденами и медалями. Подвиги 2420 летчиков отмечены Золотой Звездой Героя, причем 65 воздушным бойцам это звание присвоено дважды. А прославленные советские асы Александр Иванович Покрышкин и Иван Никитович Кожедуб стали трижды Героями Советского Союза!

Блистательные победы, одержанные Советскими Военно-Воздушными Силами, были бы невозможны без постоянного внимания и руководства со стороны Коммунистической партии. Партия закаляла идейно, на подвиг звала!

Закономерно, что лучшие из лучших авиаторов становились членами ленинской партии, достойно множа ее ряды. К началу 1941 года среди личного состава Военно-Воздушных Сил было 59 тысяч партийцев. В кровопролитных схватках с врагом отдали свою жизнь за Советскую Родину многие авиаторы-коммунисты. Но ряды их никогда не редели. Заменяя в боевом строю погибших, первыми стартуя на штурм врага, в партию вступали все новые летчики, штурманы, стрелки, авиационные инженеры, техники, мотористы... К дню Победы членами Коммунистической партии и комсомольцами являлись 200 тысяч авиаторов.

И партия может гордиться своими крылатыми сынами: А. Покрышкиным, И. Кожедубом, Н. Гастелло, И. Полбиным, С. Супруном, Н. Гулаевым, А.-х. Султаном, В. Лавриненковым и многими-многими другими. Их жизнь в авиации, их служение Родине – пример для всех последующих поколений советских летчиков!

...Тянется в небо и еще выше – в космос – с аэроклубовских площадок и бетонных полос училищ великое множество отважных советских парней. Храня нашу землю и небо над нею, военные летчики на самолетах-молниях пронзают фиолетовую дымку стратосферы; на крылатых машинах-гигантах перебрасывают на тысячи киле метров десантников с танками и артиллерией.

Пилоты Аэрофлота за тридевять земель, во все края света ежедневно по расписанию доставляют на воздушных кораблях миллионы пассажиров. Аэрофлот это и геологоразведка, и тушение пожаров, и скорая помощь, и сельское хозяйство, и Север и БАМ, и рыбачья путина...

Небо серьезно. Оно не любит робких и слабых, и тех, кто не слит всем сердцем с дыханием Отчизны.

Ты хочешь обрести крылья? Мужай! Лети!

* * *

Итак, перевернута последняя страница этой небольшой книжки о первопроходцах воздушных трасс, о славных советских соколах.

Если кому-то захочется поглубже познакомиться с историей отечественной авиации, рекомендуем прочитать следующие книги:

* * *

Арлазоров М. С. Конструкторы. М., "Советская Россия", 1975.

Журавлев Д. А. Огневой щит Москвы. М., Воениздат, 1972.

Кожедуб И. Н. Верность Отчизне. М., Воениздат, 1975.

Руденко С И. Крылья Победы. М., Воениздат, 1976.

Самолеты Страны Советов. М., Изд-во ДОСААФ, 1974.

Яковлев А. С. Цель жизни. М., Политиздат, 1972.