Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 23. Лесные жители"

Автор книги: Василий Песков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Лесной бог из Елабуги

(Окно в природу)

Пейзаж в русской живописи подобающее ему место занял с появленьем «Грачей» Саврасова. Будете в Третьяковке, присмотритесь: сразу за Саврасовым явилась миру череда даровитых художников, показавших нам радость созерцанья родной природы. В лесной стороне неизбежно должен был появиться и певец леса – зеленой стихии с ее величием, тайнами, красотой. И художник такой появился.

Есть в Заволжье у Камы город Елабуга. 175 лет назад родился в нем мальчик, названный самым обычным в России именем Ваня. Ребенок с детства познал волшебную силу и красоту леса, всю жизнь был силой этой пленен и, познавая ее, передал и нам очарованье лесов. Уже несколько поколений людей в России знаменитые его картины знают со школьных лет. Называешь их – и сразу встают перед глазами «Утро в сосновом лесу», «Рожь», «Корабельная роща», «Среди долины ровныя…».

Я вырос в деревне, отроком собирал репродукции знаменитых картин. Мне их дарили гости, отец выдирал картинки из «Огонька». Наслаждением было доставать из сундучка и раскладывать свои сокровища перед всеми, кто желал их увидеть. С тех лет я знаю Ивана Ивановича Шишкина, одного из любимых и чтимых в стране художников.

Знаменитое полотно Шишкина «Рожь».

Лес был главным героем творений Шишкина.

Недавно открылась в Москве юбилейная выставка живописца, она позволяет увидеть все, что сделано было художником, и каким был путь к вершинам искусства уроженца Елабуги. Его любовь к рисованию подкреплялась ученьем: самообразование, училище живописи и академия в Петербурге, поездки в Европу. И всюду на всех тропинках и бездорожьях вдохновлял художника лес. Шишкин видел его в Германии, Швейцарии, в других странах. Осталась память об этом в его картинах, этюдах и зарисовках. Но поездки лишь помогали понять и верно оценить лесное богатство родной России.

Шишкин был не только талантлив, но и очень трудолюбив. Открытая в Москве выставка показывает, как много успел он сделать, как много ходил и ездил в «лесной России», сколько не всем известных картин было им создано. Лес он знал и чувствовал не хуже ученого-лесовода, но, кроме этого, художника волновала поэзия и эпическая сила зеленого творенья Природы.

Шишкин знал все тонкости жизни леса в разные времена года и в разное время дня (особенно любил солнечный летний полдень).

Пройдя по выставке, видишь: у Шишкина было два особо любимых дерева – дубы и сосны. Дуб для него – олицетворение непокорной времени мощи, будь то дубовая роща или одинокое дерево.

Помню, отец, отдавая картинку из «Огонька» «Среди долины ровныя…», сказал: «Какой дуб! Ему, наверное, тысяча лет!» Я вспомнил эти слова на выставке: именно чувство вечности, прочности видишь в этой картине.

Такой же эпической силой веет от всем известной картины «Рожь». Все просто, ясно и убедительно в ней, как в самой жизни. Главное тут – хлебное поле, дорога во ржи с низко летящими ласточками, цветочками на обочине и сама рожь, желтым морем уходящая к горизонту.

Нечто похожее видим и на более ранних полотнах художника. Новые тут – сосны во ржи. Они соединяют небо и землю. Золотая нива под ними словно бы паруса обретает. Вся картина становится символом жизни, от нее исходит надежда, благополучье. Это вершина творения живописца, хотя лес тут представлен лишь частью всего, что нас радует на земле.

Рядом полотна опять с лесами, сосновым главным образом. От могучих стволов исходят, кажется, солнечный свет и тепло. Дорожки и тропы, каменистые ручейки манят заглянуть туда, где синеть начинает даль, где видится тень пролетающей птицы. Людей в лесах этих, как правило, нет. А если и есть, то присутствие их не очень заметно, человеческие фигурки лишь оттеняют мощь первобытных боров. Но там, где надо передать дремучесть и непролазность елового леса, человек в нем, под стать древесам, выглядит много пожившим и повидавшим стариком-лесником («В лесу графини Мордвиновой»).

И вдруг какой-то «неожиданный Шишкин» является нам в картине «Дождь в дубовом лесу». Тут схвачено мимолетное состоянье природы, причем особенно трудно передаваемое в живописи, – летний дождик с туманом, со спешащими по дороге в дубраве людьми. Есть и другие находки такого же рода, где эпическое сменяется лирикой, тоже доступной зрелому мастеру.

Можно на выставке проследить путь живописца к своим шедеврам. Вот, например, небольшое полотно с ржаным полем, написанное в Подмосковье. Удача явная – картину у молодого художника сразу покупает для своей коллекции Третьяков. Но сам живописец видел в этом сюжете что-то более значительное. Еще раз было написано поле созревающей ржи. Но только с третьей попытки художник создал ту «Рожь», которую все мы знаем. Зеленые паруса сосен над полем сделали свое дело. Неизвестным осталось: видел ли Шишкин именно этот пейзаж или, подчиняясь законам искусства, перенес со свойственным ему мастерством к дороге во ржи сосны из иного какого-то места.

Шишкин хорошо знал и любил лесное свое отечество. «Безмерная любовь к родной земле, к русской природе сообщила силу его искусству и сохранила полотнам художника популярность до наших дней».

В поисках вдохновлявшей его натуры художник много ездил и ходил по российским проселкам, по лесным дорогам и тропам. Таким «легким на ногу», в высоких сапогах изобразил живописца на одном из полотен художник Крамской. Именно этот портрет встречает сегодня приходящих на выставку – богатырь, которому все нипочем.

И поражаешься, зная, что умер Иван Иванович Шишкин в расцвете жизненных сил от нелепой случайности: натер ногу новыми башмаками, и воспаление охватило все тело. От кого-то я знал это с детства. Позже прочел: такой же богатырь (лесничий, отец Владимира Маяковского) умер от укола пальца иголкой, сшивая бумаги. И это при том, что солдаты в те же времена, когда антибиотиков еще не было, выживали со страшными ранами в грязных окопах. Судьбу угадать невозможно. Человек в жизни поразительно уязвим или, напротив, поразительно жизнестоек.

Портрет И. Шишкина. Работа художника И. Крамского.

_{Фото из архива В. Пескова . 15 ноября 2007 г.}

Легендарная Mышковка

(Окно в природу)

В 1975 году я беседовал с маршалом Василевским. Среди множества разных вопросов ему был и такой:

– Разглядывая карты, невольно обращаешь вниманье: многие из сражений проходили по рекам и даже вошли в историю по названьям рек: битва на Волге, на Днепре, Висло-Одерская операция…

– Да, это действительно так. Можно вспомнить битву на Сомме в первую мировую войну. Битву на Калке – предвестницу татаро-монгольского ига. Полезно вспомнить, почему московского князя Дмитрия стали звать Дмитрием Донским, а новгородского – Александром Невским. Реки всегда были рубежами, которые обязательно учитывались противниками. Волга и Днепр – реки большие. Но случалось, и маленькая речушка становилась местом очень жестоких боев.

Мы с вами разговор этот ведем для читателей молодых. Пусть на карте юго-западней Сталинграда они отыщут синюю жилку с названием Мышкова.

Речка эта впадала в Дон чуть выше станицы Нижне-Чирская. На этой речке решалась судьба Сталинградской битвы. Манштейн, спешивший на выручку окруженному Паулюсу, был остановлен именно тут. Прямо с тяжелого марша войска Малиновского заняли оборону по Мышкове. Она была единственным местом на голой равнине, где бугры родной земли могли помочь нам выстоять.

Для тех, кто хочет узнать подробности ключевого сраженья у Волги, советую прочитать (или перечитать!) роман Бондарева «Горячий снег». Я два раза его не прочел – проглотил и жаждал увидеть небольшую речку, текущую ныне в Цимлянское море.

Минувшим летом с другом Анатолием Яковлевичем Митронькиным, живущим в Саранске, мы на его «газике», изучив карту, двинулись к Мышкове. Первое впечатление от этих мест: желто-бурая степь, почти пустыня после жаркого лета. Много пологих балок, помогавших в 42-м году скрытно сосредоточить и сомкнуть наши войска вокруг Сталинграда. Только тут, на месте, понимаешь: в котел окруженья попало немаленькое пространство. Нашему командованию было ясно: немцы сделают все возможное, чтобы вызволить окруженных. 12 декабря 1942 года несколько собранных в кулак армий во главе с опытным и авторитетным фельдмаршалом Манштейном со стороны Ростова были двинуты к котлу на Волге.

Мы ехали по тем местам, где триста танков, много другой бронетехники, пехота и авиация Манштейна вошли в соприкосновенье с войсками, преграждавшими путь им до окруженных.

В почти безлюдных степных пространствах мы добрались до поселка Октябрьского, где к нам присоединились проводники – местные краеведы Ольга Белякова, Виктория Власова и вооруженный металлоискателем Юрий Михайлович Луговой.

Степными проселками, на которых лишь здешние люди могут не заблудиться, мы подъехали к месту, куда стремились. В низине, в космах осоки и камыша, блестела вода, слева за рощицей у реки пряталось сельцо Васильевка, справа навесной вантовый мост вел в Капкинку. Оба селения были центральным местом решающего сраженья.

С воды взлетела беспечная стайка уток, а на другом берегу Мышковы два молодых гуртоправа на лошадях гнали коров к водопою. Сколько в жизни перевидал я больших и маленьких рек – от родной Усманки до Миссисипи, Юкона, Лимпопо, Нила, – такого волненья не испытывал. «Вот тут, где стоим, все и было шестьдесят пять лет назад…» Хорошо знающий свое дело Юрий Михайлович подает мне четыре позеленевших в земле патрона и осколок от бомбы – все найдено тут, под ногами.

Хотелось увидеть речку у истока ее. И мы это место находим минут через сорок, остановившись у огромного камня, неведомо как попавшего на степную равнину. Рядом с ним из земли вытекает тощенький ручеек, уже способный, однако, тянуть брошенный в него коробок спичек. Далее он течет, окруженный осокой и лозняком, и очень скоро превращается в речку, перепрыгнуть которую уже невозможно.

Непомерно жаркое минувшее лето выпило в этой степи всякую воду. Мышкова в верхнем течении временами превращается в цепь плесов и бочагов. Раздвигая осоку, ее можно перейти посуху.

Мышкова невелика. Если провести прямую линию от истока до владенья ее в Цимлянское море, выйдет семьдесят километров, но если в прямую линию растянуть речку, то будет больше двухсот километров – Мышкова огромными петлями вьется в этих степях.

Помеченная метелками камыша и гривой осоки, река напоминает юркую мышкующую лису – за что, возможно, и названа Мышковой. Лругая особенность речки – ее высокий правый северный берег. На него и сейчас от воды непросто подняться, зимой же по снегу и для танка, и для солдата это преграда серьезная. И потому-то равнинная Мышкова стала врагом колесной и гусеничной техники Манштейна и верным союзником тех, кто держал оборону.

В этом месте спускаем лодку и меряем глубину Мышковы. Река и сейчас способна потопить танк, рискнувший бы выехать на ее лед.

На снимке, тут помещенном, видна диспозиция: я с фотокамерой стою на кромке правого берега, где были окопы и укрытья для пушек, а гуртоправы на лошадях и три наших спутника стоят на берегу южном. Сразу видно, кому помогала река в ставшем тут неизбежным сражении.

Для танков это была преграда серьезная.

Сраженье шло в этих местах.

Земля хранит тут много металла войны.

Немцы, в кровопролитных боях сюда прорвавшиеся, сразу оценили серьезность препятствия.

«Находясь на северных высотах, русские контролировали южный берег. На открытом пространстве почти невозможно было найти хороших позиций для артиллерии», – читаем в записках немецкого генерала Шейберта.

«Гладко было на бумаге…» Эту старинную истину войско Манштейна сразу же хорошо осознало. «Первой Мышковой» была для него речка Аксай, тоже небольшая, но тоже помогавшая тем, кто держал оборону. С потерями, огромным напряжением сил Аксай немцы все же форсировали. А в междуречье Аксая и Мышковы наступавшие, расходуя силы, топтались неделю. Сраженье шло за каждый сгепной хутор, за каждую высоту, от которой дороги вели к Сталинграду.

Невозможно в этих заметках перечислить все точки сраженья, назвать имена героев, не счесть погибших. Особенно часто всеми, кто помнит дни далекого теперь декабря, упоминается хутор Верхне-Кумский. Селеньице из горстки домов окружалось, штурмовалось, несколько раз переходило из рук в руки – стороне оборонявшейся надо было выиграть время для созданья надежной обороны на Мышкове. Стойкость и мастерство сражавшихся поражали даже опытных немцев. Все тот же Шейберт пишет: «Мы должны были снова и снова учиться у противника».

Измотанные, обозленные, потерявшие много живой силы и техники, но все еще надеявшиеся достигнуть котла, «манштейновцы» добрались наконец к Мышкове. В западне Сталинграда уже слышали отзвуки канонады, видели на ночном небе зарницы сражений и затаили дыханье: «Манштейн идет…» Для решительного танкового рывка оставалась малость – одолеть оборону на Мышкове.

Советское командование сознавало степень опасности. Маршал Василевский рассказывал, что получил из Ставки директиву: ослабить вниманье к котлу и немедленно перебросить часть войск для разгрома Манштейна. К Мышкове срочно были двинуты свежие силы – 2-я Гвардейская армия Малиновского. 150 эшелонов в нужном месте были разгружены, и армия пешим маршем двинулась к надежному рубежу обороны. (О том, как все было, хорошо написано Бондаревым в «Горячем снеге».) Измотанные переходом люди хорошо понимали, что надо спешить окопаться до подхода немцев к реке.

Соприкосновенье двух сил, готовых заплатить за победу на этом месте любую цену, произошло 20 декабря. Слово «ад» не вполне может определить то, что было тут в следующие два дня. Над северным берегом непрерывно пикировали немецкие самолеты. Танки, изрыгая огонь, искали пологие спуски к реке и броды в воде, по глубокому снегу на берег пыталась вылезть пехота. Но северный берег отвечал столь же сильным огнем орудий, огнеметов, бронебойных ружей, гранат. Двое суток, показавшихся людям тут бесконечными, сраженье не утихало ни на минуту.

Пылали внизу коробки подбитых немецких танков, повсюду темнели трупы погибших, снег был черен от копоти, из него торчало изорванное железо, раздавленные гусеницами пушки и люди. В одном месте немцам удалось овладеть плацдармом на северном берегу, и уже появилась у них надежда на успех в последней схватке на Волге. Но силы наступавших иссякли – почти все танки оказались на этом плацдарме без горючего. Танкистами с них немецкие командиры пополняли пехоту.

Из многих близких и дальних мест следили за этим сраженьем. Несомненно, ловил каждое слово сообщений с реки Манштейн. Наверняка ждали их в ставке Гитлера. И Москва, несомненно, ждала вестей с Мышковы. Координатор сражений на Волге маршал Василевский в беседе об этих днях рассказал: «Я, находясь с Малиновским в Верхне-Царицынском, с затаенным дыханием слушал известия с Мышковы. До фашистских позиций в кольце Манштейну надо было пройти всего 35–40 километров. Окруженные слышали грохот боя и ждали: вот-вот Манштейн протянет им руку. Но Манштейна разбили. В маленькой речке потонула надежда фашистов поправить дело под Сталинградом».

Сложилось все так, что немцы на Мышкове выдохлись, а наши стали наращивать силы и сработало стратегическое предвиденье ситуации: в нужный момент, угрожая тылам Манштейна, началась намеченная заранее операция «Сатурн». Таким образом на маленькой степной речке была подведена победная черта в грозном, видимом всему миру сражении у Сталинграда.

Война покатилась теперь туда, откуда пришла. До вечера сидели мы на самой высокой точке над Мышковой. Без труда нашли много следов того, что было тут в декабре 42-го. Металлоискатель буквально гудел, соприкасаясь с землей. Но и без него, раздвигая коренья степной травы, находили мы уже изъеденное временем железо. Я выкопал обрывок колючей проволоки, осколки снарядов, позеленевшие гильзы патронов, обломок каски, смятый помазок для бритья…

Потом мы подъехали к обелиску над братской могилой и молча постояли возле него.

«Сколько их в серых шинелях легло тут за нас…»

А Мышкова сверкала внизу освещенной зарею водой. Утки плавали по багровому зеркалу, мальчишка из Васильевки ловил на отмели пескарей, а южный берег уходил далеко-далеко. На нем два парня-гуртовщика гнали коров в селенье.

Мы попрощались с рекой, как с живым существом: «Спасибо тебе, Мышкова!»

_{Фото автора. 13 декабря 2007 г.}

2008

Что случается в зоопарках

(Окно в природу)

Как-то пришла мне мысль провести в Московском зоопарке ночь – увидеть, что происходит с животными, когда схлынет толпа посетителей. Я дожидался, когда зоопарк закроют, около «подиума», но которому отделенный от вольной территории рвом жизнерадостно бегал волк. Улегся он возле булки, которую кто-то кинул в загон. Но есть волк не стал, а через некоторое время лапой подвинул булку поближе к морде. Я сразу сообразил: что-то он замышляет. И в подтверждение этого увидел воробья, севшего на ограду. Он поерзал по ней немного и, решив, что волк тихо-мирно заснул, соблазнился булочку поклевать. Действовал осторожно – сначала слетел на землю, а потом «мелкими перебежками» стал приближаться к цели. Волк «спал», но в бинокль я видел его чуть приоткрытый глаз и затаил дыханье в предчувствии маленькой драмы. И она почти тут же случилась. Когда воробей клюнул булку, волк мгновенно кинул в его сторону голову и щелкнул челюстями. Ловец подпрыгнул и, словно боясь, что добычу отнимут, побежал в укрытье между камнями, откуда сейчас же раздались звуки возни – кто-то из собратьев волка ревниво требовал поделиться добычей.

В дикой природе подобное случается часто, но мы происшествия эти не видим. В зоопарке же все на виду. В Швеции я наблюдал другую картину. Есть тут зоопарк модного ныне формата: за надежной загородкой на большой площади животные – на свободе, а люди – в «клетках», то есть в машинах. Едешь тут по дороге – медведь толкает машину, заглядывает в нее – требует подарка страус, просит угощения лось. У нашей «Тойоты» львы, забавляясь, изгрызли красный сигнальный фонарь. А волки просили хлеба. Были они, конечно, не голодны, просто скучно было, и они вертелись возле машины, ожидая, когда, приспустив стекло двери, кинут им что-нибудь «на зубок». Развлечение было взаимным, и владельцы зоопарка его поощряли, зная, что будет об этом написано.

Между животными в зоопарке частенько устанавливаются дружеские отношения. Жертва в дикой природе тут может стать приятелем хищника. Особенно в этом случае интересна площадка молодняка, тут дружба и панибратство – обычное дело. Посмотрите на снимке, как медвежонок бесцеремонно запускает лапу в подклювный мешок пеликана. Но и взрослые звери – явные антиподы в природе, – случается, мирно живут в одной клетке. В зоопарке Калининграда я, помню, снимал живших в одной вольере петуха и лису. В истории Московского зоопарка значится многолетняя дружба льва с кобельком Тобиком. А в зоопарке Йоханнесбурга кровожадный медоед соседствовал с аистом. Особый случай – чувство родства. В Берлинском зоопарке я видел белотелую хавронью, лежавшую бок о бок с такой же величины кабаном. И есть у меня снимок, сделанный в маленьком зверинце, где держали животных для киносъемки. Тут с хозяйкой вольера – рысью – лежали на «нарах» кошки, приходившие навещать «родственницу».

Бесцеремонность юного существа поразительна.

Иногда привязанность являет собой любовь. Животное в определенном возрасте запечатлевает в качестве любовного партнера особь иного пола. В дикой природе это всегда животное того же вида. В зоопарке же обитатели, лишенные естественной близости с соплеменниками, иногда влюбляются в того, кто находится рядом. Известно спаривание льва и тигрицы. Но это еще можно понять – родство тут близкое. Но хищные птицы могут запечатлеть в качестве любовного партнера человека. (И у журавлей наблюдается это в питомниках.)

И уж совсем несуразица – влюбленность орлицы в бегемота. Но случай такой известен.

Бывает, однако, нечто противоположное – животные губят соседей. Я долгое время считал легендой, что крысы в зоопарке могут погубить слона. Но вот читаю книгу самого авторитетного содержателя животных в неволе – Карла Гагенбека. Он пишет: «Среди ночи меня разбудил сторож, сообщивший, что один из слонов сильно стонет и, по-видимому, болен. Я моментально вскочил и направился в стойло, но было уже поздно. Один слон околел, два других лежали при смерти. При осмотре оказалось, у околевшего слона пятки в трех местах были проедены крысами, и он истек кровью. Кто бы мог подумать о подобной опасности! При проведенной облаве в подполье зверинца было выловлено шестьдесят отвратительных тварей».

Обычно для зоопарков бегство животных из клеток или с огороженных территорий. Это опасно для них и для тех, кто им встретится на пути. Принимаются срочные меры поимки беглецов. Иногда довольно поманить их лакомым кормом, но приходится применять и всякие хитрости, а также сетки и крючья.

Но известны случаи, когда животные тайно покидали на ночь неволю и под утро в нее возвращались. Так прославилась в одном зоопарке лисица, промышлявшая ночью мышей и городских голубей.

Нередки в зоопарках несчастные случаи как с животными, так и с посетителями. Немецкий профессор Гржимек, показывая мне зоопарк во Франкфурте, рассказал, что при вскрытии павшего бегемота в желудке его обнаружено было более тридцати металлических предметов: монеты, гвозди, перочинные ножички, гайки, пилочка для ногтей, оправа очков, нательный крест, чайная ложка… Животные в зоопарке привыкают выпрашивать еду, и бегемоты для принятия гостинцев широко раскрывают свой «чемодан», и в него летят не только конфеты и яблоки.

Но часто жертвами становятся и сами люди. Рука, протянутая между прутьев в клетку медведя, может быть схвачена зверем. Страус в Кейптаунском зоопарке клюнул назойливого туриста в глаз. Другой страус склевывал пуговицы с пиджаков и платьев у женщин. Есть у меня снимок: кенгуру нокаутировал назойливого фотографа так, что бедняга рухнул на землю, а его камера отлетела как волейбольный мяч.

Куда опаснее был случай в Чикагском зоопарке. Одна из матерей проглядела момент, когда трехлетний ее карапуз улизнул и с проворностью обезьяны одолел бамбуковую ограду, возведенную возле бетонного рва, где ходили гориллы. На гребне изгороди малыш не удержался и с высоты восемь метров упал на бетонные декорации скал. «О господи, ребенок среди горилл!» – закричала одна из женщин.

Толпа пришла в ужас, мгновенно вспомнив «Кинг-Конга», фильм с обезьянами-монстрами. Мать мальчишки, потеряв сознанье, упала. А что же внизу у горилл? Мать-обезьяна в это время искала блох в шерсти своего годовалого отпрыска. Она первая среди горилл увидела неподвижно лежавшего мальчика и, не оставляя своего малыша, устремилась к упавшему. Она подняла его на руки и стала покачивать. Еще пять горилл немедленно пожелали узнать о случившемся. Но мать-горилла показала всем, что будет защищать малыша… Пяти минут служителям зоопарка было довольно, чтобы выручить мальчика из беды. А горилла по кличке Бинти сразу стала мировой знаменитостью.

Бывают и трагические исходы. Моего друга дрессировщика Георгия Георгиевича Шубина сильно покусал волк Лобан, привлеченный подавшей тревожный голос волчицей. На этой же зообазе ранее медведь убил работницу, многие годы заходившую в клетку с кормом.

В шведском зоопарке, обсуждая порчу львами нашей машины, служитель рассказал, что годом раньше лев на этом же месте растерзал легкомысленного туриста, вышедшего из машины «погладить зверя». А недавно в Московском зоопарке погибла работница, затоптанная чем-то испуганным слоном.

И в заключение – история с моей кепкой, случившаяся лет двадцать назад в Алма-Лтинском зоопарке. Снимали мы эпизоды для передачи «В мире животных». Перед камерой кормил арбузами я слона. Из-за барьера с шипами слон протягивал хобот и, ловко схватив арбуз, отправлял его в пасть. «Еще один дубль!» – как всегда, пожелал оператор. Я попросил работницу принести еще корзину некрупных арбузов. Пока она добывала их где-то, я зевакам рассказывал что-то веселое и вдруг инстинктивно присел от тот, что слон рывком выбросил в мою сторону хобот. При общем хохоте я увидел, что сдернувший кепку слон кинул ее в рот и стал жевать…

После съемки я зашел к директору зоопарка и рассказал со смехом о происшедшем. Но директор вдруг побледнел: «Василий Михайлович, какая кепка! Скажите спасибо судьбе, что присели, слон охотился не за кепкой…» Оказалось, у слона подгнил корень одного бивня. Это причиняло очень сильную боль, и слон постоянно был раздражен. После случая с кепкой случилось и еще что-то. И слона немедленно умертвили.

Вот такие истории случаются в зоопарках.

_{Фото из архива В. Пескова . 24 января 2008 г.}