Текст книги "Через тернии (СИ)"

Автор книги: Василий Лазарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Через тернии

Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко.                                                                                  (Мф. 11:28-30)

                                                                                                                            Пролог

Сознание угасало, медленно и неотвратимо. Тьма окутала, спеленала, вдали слышны приглушенные серебряные колокольчики. Как хорошо, подумал я, тепло и спокойно. Темнота стала сгущаться, кружась водоворотом и затягивая все быстрее и быстрее. Отчаянные попытки выкарабкаться наверх напоминали бег во сне. Нелепые замедленные движения буксовали, точка опоры ускользала каждый раз, не за что было ухватиться. Где тот спасательный круг, вокруг сплошной мрак, всё игры кончились, впереди тьма и неизвестность. Крик застыл у меня в груди, странно я не могу вдохнуть. Но ведь только что у меня получалось это само собой, дышать, говорить, смеяться. А теперь меня сковал ужас, что со мной, что происходит. Мелькнуло перед глазами лицо жены и дочки, плачут они что ли, не разобрать. Надо будет зайти к ним завтра, уже полгода не видел их после развода, пустят ли меня. Как много зла я успел им принести за три года, как быстро всё изменилось после свадьбы. Как быстро всё кончилось не начавшись. Казалось бы, только вчера закончился медовый месяц, а сегодня я сижу в подъезде с такими же отверженными, растирая сопли грязной рукой и с вожделением смотрю на щепотку белого порошка.

      Сейчас мне будет хорошо, жду с нетерпением, как крыса с электродом в голове. Предвкушаю состояние, когда уходят страхи и приходит покой, как будто тебя затягивают прозрачной пленкой. Отгораживают от всего мира, тебе плевать на всех, боль уходит. Теплые безмятежные волны уносят тебя вдаль. Открываются новые горизонты мышления, на миг ты понимаешь суть всех вещей, границы вселенной исчезают. Растворяется потолок и стены, державшие тебя в трехмерном пространстве, ты летишь мыслью мимо пылающих звездных скоплений. Планеты улыбаются тебе, звезды машут огненными лучами вслед. Вот он Млечный Путь с высоты сотни парсеков, вот они далекие галактики, ты можешь дотянутся до них рукой и погладить их. Перед тобой расступается межзвездный мрак, ты свободен и ничто тебе не указ. Ты поток ослепительного света, стремительно разгоняющий тьму. Ты закон для всего окружающего тебя, ты творец мироздания, заблудившийся в своих желаниях.

      Но что это, видение нынче короче обычного. Кто то грубо вторгся в мой мир, растоптал иллюзию и дал мне хорошего пинка. А где же обещанный кайф, почему меня неумолимо тащит вниз сквозь этажи. Камнем лечу вниз, скорость нарастает и ничего поделать нельзя. Постойте-ка, тормози. Нет я не согласен с таким поворотом, у меня еще куча дел. Завтра вот хотел зайти к бывшей жене. Кричу, пробую кричать, нет не слышат. Никто не слышит, только колокольчики все громче и темно. Неужели завтра уже не наступит для меня? Вот так приходит смерть? Неотвратимо, как падает на вас бетонная плита, а бежать, да что там бежать, вы даже ползти не можете. Вот она всё ближе и ближе. Уже видна шершавая поверхность многотонной громадины которая вот-вот прихлопнет вас как муху. Мрачная воронка неумолимо засасывает тело, по каплям выдавливая сознание. Вот он последний проблеск разума, рефлекс самосохранения гудит набатным звоном, аварийная сирена режет перепонки. Где же стопкран, ведь так не может быть на самом деле. Неужели конец? Вот так просто и глупо? Сразу и без предупреждений? Нет я не хочу, я еще так молод Господи, я …

      Слабеющие пальцы выронили шприц на заплеванный пол лестничной площадки. «Инсулинка» беззвучно откатилась в угол да так и осталась там лежать, как напоминание остальным. Тело накренилось и совершило кульбит вниз по лестнице и остановилось аккурат возле мусоропровода.

Прах к праху, пепел к пеплу. Аминь

                                                                                                                                Глава 1

      Очень многие говорят, что Бога нет. Нет не все, но очень многие. Откуда такая уверенность, спросите вы. Достаточно оглянуться вокруг, внимательно посмотреть на тех кто вас окружает, прислушаться о чем они говорят. Дела которые мы творим говорят за нас. Мы уже давно не боимся Бога, не только не боимся, мы вообще не понимаем кто он. Если бы мы не то что верили в него, а просто знали о его существовании, то никогда, слышите, никогда не посмели бы нарушить его заповеди. Ну кто бы, получив 220 вольт, полез за добавкой? Нет есть конечно уникумы, которые лизнув на морозе железо, повторяют сей печальный опыт. Но здесь речь о таких не пойдет, для них есть специализированные учреждения и добрые терпеливые люди в белых халатах. Так вот если за каждое бранное слово, за каждый проступок, за каждое деяние мы получали кнут, то … очень быстро превратились бы в несчастных собак Павлова. Но Бог любит своих детей, даёт им свободу, ну или по крайне мере очень длинный поводок. Ему не нужны организмы живущие рефлексами, есть же уже амёбы. Ему нужна личность, которая переплавит в себе страсти и грешные помыслы. Выйдет из тени на Свет.

      Об одной такой реальной личности я хочу вам рассказать. Долго не решался писать, я и не писатель вовсе. Замысел бродил где то около и никак не удавалось зацепиться за начало клубка. Мысли роятся в голове, но с чего начать, как преподнести, в какой манере. Предупреждение? Наставление? Покаяние… да именно оно. Именно с этих слов начал Господь, покайтесь! Сразу скажу это не проповедь сектанта, не навязывание Православия, это моя исповедь, мой закономерный исход, это то что увидел и осознал простой человек, далёкий от всего этого. Тогда был далёкий. Злой, жестокий, грубый, жадный, даже где-то подлый. А впрочем в общей массе людей особо и не выделялся. Ну может чуточку наглее других и жестче. Сказание сие пойдет от первого лица, мне так проще, как будто со мной происходило. А может и взаправду со мной? Время не только лечит, но и стирает углы в памяти. Былое становиться размазанным, уходит резкость и глубина восприятия. Уходят запахи и звуки, как в песне.

      Речь пойдет об опыте клинической смерти, подобные свидетельства есть в медицинской и околонаучной литературе, также встречается у классиков. Я хотел бы поделиться с тобой читатель, о том что произошло со мной, пока еще могу. Пока еще помню, хотя навряд ли забуду, но память моя затягивает сие туманным пологом. Чувствую, что обязан написать, пусть даже никто и не прочтет. Есть конечно потаённое желание, вдруг кому то смогу помочь, кто то глянет под другим углом на реальность, у кого то спадёт с глаз пелена. Возможно мой рассказ поможет кому то задуматься над своими поступками, переосмыслить своё поведение. Если и правда кто то окажется умнее и выучится на чужих ошибках. Или просто поверит, что тогда «четырнадцатого числа весеннего месяца нисана» люди распяли Бога.

      Начать придётся с самого начала, дабы картина была полной. Родился я в Москве в конце 60-х в семье врачей. Отец мой был хирургом. Как про него говорили «золотые руки», однажды склеил мужика после выстрела из охотничьего ружья в упор крупной дробью, ну чисто франкенштейн получился, но живой. Было ему уже 41 год когда я появился на свет. Говорят поздние дети обладают каким то талантом, но особых даров за собой не замечал, разве что попадать во всякие разные неприятности. Мама тоже врач, но на момент моего рождении была операционной сестрой и угадайте кто был хирургом. Дядька, крестная и даже сестра все тоже были врачами, что в принципе убедило меня навсегда обходить эту профессию десятой дорогой. Да и натерпелся я от них с самого рождения. При родах мне умудрились сломать ключицу, я конечно не помню, но вот срослась она не правильно, это очень даже заметно. Далее в полтора года меня вновь настиг злой рок. Аппендицит, что может быть проще. Ну да, если ты еще не говоришь и не можешь показать где у тебя болит, это становится опасным, в моем случае почти смертельным. Семейный консилиум пришел к тому что я отравился чем то и теперь у малыша болит животик. Прошло четыре дня, а потом малыш посинел, позеленел и почти перестал дышать. Да, правильно – перитонит в крошечном тельце. До больницы все же довезли. Моим запретили делать операцию, есть такой негласный закон. Почему не знаю, даже и не спрашивайте. Богата земля русская хирургами, с руками из задницы. Операцию сделали, но порезали глубокую брюшную ни то вену, ни то артерию, короче тромбоз левой нижней конечности и как следствие мучения по сей день. А также 6 месяцев в реанимации, катетеры из рук и ног и живота. В общем робокоп обзавидовался бы это уж точно. Выжил, спасибо матери, не отходила от меня ни на час.

      Кстати в 6 лет я сам присутствовал на операции по удалению аппендикса, простейшая, как мне объяснили. Было это в сельской больнице, где мой отец отбывал ссылку под Красноярском. Пришел мужик, сам пришел, разделся, намазали его йодом из ведерка. Маску приложили к лицу, заснул. Папашка мой героический резанул ему живот, руками там покопался как у себя в кармане, ухватился за что то потянул, еще раз резанул. Потом не глядя, через плечо трехочковый бросок прямо в ведро. Минут 20 всего развлечения, я за всем этим смотрел из угла операционной, сидел тихо как мышь под веником, было жутко интересно. Потом правда и мне довелось на себе испытать безжалостные руки хирурга. На дворе у нас была огромная поленница дров с хитро устроенными мною ходами. Мы там с одной девочкой играли в прятки. И вот как то я застрял в одном из поворотов и вся эта громадная куча дров завалила меня. Когда меня вытащили из под них, нос мы глядел прямо на правое ухо. Вправляли и зашивали почему то без наркоза. Может быть в воспитательных целях, не знаю, но жутко было больно.

      Из необычного мне там запомнилась ручная рысь. Жила за домом, пряталась на притолоке над дверью. Когда я заходил домой, она прыгала сверху на меня и валила на пол обхватывая при этом лапами и щекоча кисточками ушей. Ни разу не укусила, играла со мной как кот с мышью. И еще там было очень холодно. Потом, в армии, я понял что такое на самом деле холодно, но тогда мне казалось что мы живем за полярным кругом. А еще звезды, много-много. Наверно тогда меня прихватила всерьез и надолго романтика космоса и мечты о далёких галактиках. А потом мы вернулись в Москву. Лучше бы не возвращались, никогда.

      Врачи люди интеллигентные, казалось бы какие могут быть трения. Особенно образ доброго хирурга Жени Лукашина из «Иронии судьбы или с лёгким паром», но не в моём случае. Почти всё время я проводил с бабушкой и матерью. Они научили меня читать достаточно бегло и даже считать до 100 по-английски. Очень я любил куриные потрошки, которые бабушка приносила с рынка, бывало наварит целый таз, до чего же вкусные были. Долгие прогулки с ней же по берегу канала. Помнить себя я начал лет с пяти. В памяти застряли постоянные разборки дома на повышенных тонах. Отец с бабушкой или с матерью или с обеими сразу. Почему они не могли спокойно говорить для меня тогда было загадкой. Родители мои все чаще по вечерам запирались в большой комнате и ругались. Иногда отец бил мать, бил сильно, до синяков и крови. Я заступался как мог, но что я мог, крошечная сопля перед двухметровым мужиком.

      И вот в один из сентябрьских вечеров отец пришел с двумя бутылками вина и очень злой. Хирургам вообще пить нельзя, руки трясутся, но здесь отказала еще и голова. В тот вечер к нам в гости к бабушке пришла еще соседка, мы все сидели на кухне, смотрели телевизор. Меня отправили сразу спать и сказать с чего именно началось я точно не могу. Помню тот истошный визг соседки в открытое окно кухни, меня подбросило с кровати и я выбежал в коридор. Даже сейчас по прошествии сорока лет меня трясёт от того что я увидел. В конце коридора в проёме ванной стоял отец с кухонным ножом в руке, руки были по локоть в крови, на полу лужа крови, какие то тряпки. На зеркале кровавые смазанные отпечатки ладоней. На полу ванной лежала бабушка, ноги её чуть дергались. Вдруг она захрипела, дернулась и затихла. Как потом мне сказали у неё насчитали 23 ножевых ранения, 7 из которых были не совместимые с жизнью. Мать моя висела у него на другой руке, рыдая и как то тихо всхлипывая. Со словами «теща получила своё, теперь закончу с тобой», он потащил её за волосы в маленькую комнату. Соседка по прежнему была в ступоре и только истошно кричала во двор через распахнутое окно. В те времена в московских дворах все ещё знали друг друга, и игравшие во дворе в домино мужики уже бежали к нам на помощь. Помню я вцепился ему в руку и укусил, был отброшен ну кухню. Мать моя схватила большую куклу, бабушкин подарок, и защищаясь ей крикнула мне чтобы я открыл дверь. Побежал по длинному коридору, упал, поскользнувшись в крови, ужас, непередаваемый ужас пульсировал в голове. Только одна мысль – успеть, успеть. Отец бросил мать и рванулся за мной, но я уже открывал замок, мгновения, иногда решают мгновения. По инерции мы оба вывались на площадку, а там уже стояли два парня с первого этажа. Довольно профессионально скрутили его, связав руки ему его же галстуком. Он хрипел, извивался и сквозь зубы процедил – «ну что, сделал всё что мог пусть теперь мои коллеги попробуют сшить назад. Ненавижу галстуки» – это последнее что я слышал от него и больше уже никогда в жизни не видел его.

      Незадолго до этого в окно к нам ударился голубь, разбился о стекло, даже след остался. И еще, месяца за три до этого умерла у нас старая бабка в подъезде, моя бабушка помогала выносить гроб и зацепилась чулком за край и порвала его. Тогда она сказала – «похоже и я скоро». И вправду, на тоже кладбище в том же году. Мать моя выжила, но когда её выносила скорая из подъезда .. нет не могу даже описать. Короче я плакал не переставая полгода пока жил у соседки и мама была в больнице. Бабушка мне еще долго снилась, говорила что ей хорошо там и мы обязательно встретимся когда придет мой срок.

      Отцу дали расстрел, но потом заменили на 15 лет урановых рудников … там он и остался. Он и там умудрился убить еще двоих, зарубил их топором. Это мне уже рассказал участковый много позже. Мне не хотели говорить обо всём, но все же пришлось ответить на мои вопросы – почему. Отец мой до того случая сидел уже 2 раза. Первый раз по малолетке то ли кража, то ли разбой. Второй раз убил таксиста перед домом. Просто взял и убил когда подъехали к дому. Не захотел расплатиться за проезд. Вышел досрочно, сделав аборт дочке начальника лагеря, там в тайге. Ну и на закуску, был он наркоманом даже не знаю с каким стажем. Тогда в 60-х так просто купить на улице было нельзя, поэтому всё через больницы. Ну а если сам себе хирург и заведующий отделением. Всё чистое, не то что сегодняшний уличный шлак. Морфий, омнопон, промидол, еще даже не знаю что. Потом еще мать таскала для него по красным рецептам. Не раз видел ампулы дома, только тогда не знал что это. Вот такой коктейль он себе сделал в тот вечер. Один короткий вечер изменил всё, изломал и заморозил душу мне в одно мгновение. Тот теплый сентябрьский вечер я запомнил на всю жизнь. Зло вошло и поселилось во мне, вот так просто повзрослел сразу на 100 лет в один момент. Возраст человека видно по глазам, ни какими пластическими операциями это не скрыть. Глаза это же ведь зеркало души, это часть мозга. А мозг не закрасить и не замазать кремом. Я стал мальчиком шести лет с глазами старика и стал смотреть на окружающее через призму смерти, холодные глаза без детского блеска и радости. Собственно это меня и привело в конечном итоге к Переходу.

Иногда мы называем его смерть…

                                                                                                                                   Глава 2

      Летом мы с матерью поехали в Одессу, к знакомым. Все три месяца мы провели на берегу Черного моря. Незабываемо, к тому же стоит учесть, что море я увидел в первый раз. Помню как без устали взбегал на Потемкинскую лестницу, какой замечательный вид с неё открывался. Громадные, как мне тогда казалось, белые лайнеры в порту. Как они переговаривались между собой пароходными гудками, вечно не довольные чайки. Мерцающие на солнце плавники дельфинов. Запах йода, водоросли и галька на пляже. Мы даже совершили круиз вдоль берега на неделю. На пароходе был бассейн и всю неделю я не вылезал из него. Как же было чудесно в то лето, три месяца пробежали как один день. Чтобы не говорили, но при Союзе можно вот так было всё лето провалятся на берегу Черного моря почти за бесплатно. Сейчас же, для того чтобы отдохнуть две недели, люди начинают готовиться еще с зимы. Н-да, ну так вот, загорел я так, что по приезду в дворе ко мне сразу прилепилась прозвище негр. Загар держался очень долго, как бы я не терся мочалкой, сошел он только под новый год.

      Первый класс, первый раз. Почему не говорят, что и последний? Хотя нет, был у нас один вундеркинд, оставили на второй год в первом классе. Учился я хорошо, даже отлично. Материал давался мне легко, домашнее задание делал вообще на перемене. Вероятно причиной тому было, то что я любил читать с раннего возраста. Но в тоже время был хулиганом, не самым отвязанным, но все же. Учителя не знали как со мной быть с одной стороны отличник, с другой я их поражал не детской жестокостью.

      Помню как то оставили меня убирать класс с одной девочкой. А я не задолго до этого прочел Фенимора Купера «Кожаный чулок» кажется. Индейцы, ковбойцы и прочие томагавки. В общем девочка та, в тот вечер приобрела здоровый фингал в пол лица. У меня получилось метко кинуть в неё веник, потому как она отказывалась подметать мою половину класса. Ну а у меня потом долго болела пятая точка после посещения учительской моей маман. Драки, много драк. Больше чем среднее количество выпадающее на обычного ребенка. Так же я заметил, что постоянно меня преследуют травмы большие и малые. Вот никому так не везло как мне. То камень попадет в лоб, причем кидали его в другого мальчика, но тот стервец успел нагнуться. То пальцы рук решеткой в подвале чуть не отрубило, когда полезли за спрятанными окурками. Переломы, ожоги, ссадины и порезы каждую неделю уже начал принимать как должное. Ну вот казалось бы просто игра в прятки, детская безобидная игра. Совершенно непостижимым образом получаю удар перочинным ножиком под левую лопатку. Обморок от потери крови, лезвие прошло в паре сантиметров от сердца. Или падение на стройке спиной вниз с третьего не достроенного этажа на битый кирпич. Злой рок неумолимо преследовал меня.

      В 9 лет у меня появился отчим. Познакомила его с мамой сотрудница. Морской волк с рыжей шкиперской бородой. С английским морским биноклем, целым ящиком жевачек и сигар. И … колодой карт с голыми девками. Через год родилась сестра, такая же рыжая как и он. Иногда чтобы разозлить сестру, я называю её чувашкой, ну а что, отец же оттуда. По началу он был ангелом, но не долго. Потом взялся за моё воспитание. Сам то он был из глубинки, где то из под Канаша, это в Чувашии. Эдакий чувашский мачо, отслужил 15 лет на сейнере, ловил рыбу по всему Земному шару. Побывал на всех материках, имел ранее уже трех жен и четырех детей. Внешне чем то был похож на Есенина, такой же залихватский чуб и молодецкая удаль в глазах. Так как, толком до конца воспитать ему никого не довелось, за меня этот псевдо Макаренко занялся всерьез. Гулять мне разрешалось только до восьми вечера, это когда все ночи напролет молодежь обжималась по всем дворам. После восьми вечера мне предлагалось сидеть дома лицом к стене и если очень приспичит, то к моим услугам был шланг который можно было просунуть в форточку и насладиться вечерним бризом, глотнув свежего воздуха. Нет я не шучу, я правду пишу. Я буду писать правду и одну только правду.

      Но окончательно возненавидел его я после одного случая. Матери подарили щенка восточно-европейской овчарки. Назвали его Джульбарс и у меня появился официальный повод гулять с пёсиком по вечерам. Ели и спали мы вместе, очень любили друг друга, это был мой первый настоящий друг. Девять месяцев длилось наше с ним счастье, но потом то ли он стал слишком большой для 100 метровой квартиры, то ли пугал нашего мачо своим рычанием. В один непрекрасный день чуваш ушел с ним на прививку, а оказалось он настоял в разговоре с матерью, что собаке больше не место в квартире и его надо усыпить. Усыпить мою собаку, моего друга, щенка по сути еще. Какой же надо было быть падалью, что пойти на это. Да и мамаша хороша, говорила тогда еще ей бабушка, что через своих мужиков будет страдать постоянно. Ну вот и всё повторялось, еще один садист. Не помню точно, но когда я узнал это, то попытался его зарезать. Схватил нож из раковины и кинулся на него, но силы были не равны. В 12 лет против сорокалетнего мужика много не навоюешь. Бил он меня в ванной резиновым шлангом от стиральной машины. Бил до тех пор пока с его рук не потекла собственная кровь. Неделю я тогда не вставал с постели. Мать так и не заступилась за меня. Дикий страх остаться одной с двумя детьми в сорок лет застил ей глаза и закрыл их на мужа садиста.

      А время шло. Стал заниматься рукопашным боем с 13 лет. И однажды рассчитался с отчимом. Стукнуло мне тогда шестнадцать лет, пил и курил уже в открытую. После восьмого класса пошел в ПТУ на радиомонтажника. Кстати восьмой класс я закончил с одной тройкой, остальные были четыре и пять, но отчим долго орал, что не будет меня кормить если я останусь в девятом. И потому вынужден был пойти подрабатывать. Убегал из дома, ловили. Детская комната милиции, отпечатки пальцев, душещипательные беседы. В 16 я уже выпивал бутылку водки из горла, и как то после такой попойки встретился с нашим мачо. Стоит сказать, что последние пару лет он прятался от меня и пытался слиться с мебелью, но в тот вечер он оставил три своих зуба на стене на кухне. Также обзавелся замечательным переломом правой руки и сотрясением того что у него оставалось в его черепной коробке.

      Не осуждайте меня строго за довольно детальное описание, но это впоследствии будет нужно, всё познается в сравнении. В тот вечер руки у меня развязались окончательно. Нет я не убил его, хотя и очень хотелось. Лет через десять он повесился сам от беспробудного пьянства. Не знаю уж что толкнуло его на это, я уже к тому времени не жил с родителями. Нашли его на даче, на чердаке. Случилось это не спонтанно, к потолку был приделан таль-блок, конец веревки был закреплен на верстаке. В общем инженерная мысль билась у него до последнего в голове. Самое страшное что могло случится с человеком, случилось с ним. Мне даже его жалко. Убить себя значит отвергнуть Бога, а это навечно и покаянию, увы не подлежит. Не знаю, зачтётся ли ему, то что он настоял окрестить нас с сестрой.

      В середине 80-х Москве было довольно много комиссионок. Но не настолько много как хотелось бы. Большой спрос был всегда на кассетные магнитофоны, преимущественно японские, хотя были достойные модели и у европейских производителей. А также стационарные деки, вертаки, усилители и колонки. Тогда стали появляться видеомагнитофоны. Комиссионки преимущественно располагались в центре города, но были и за городом, про них мало кто знал и ценник там был гораздо ниже. Мы с приятелем знакомились с заинтересованными людьми около комка, скажем на Баррикадной. Цены там были ого какие и клиент завистливо щелкал золотыми зубами глядя на блестящие двухкассетники или дорогущие проигрыватели высшего класса. Мы заранее зная ассортимент нашего секретного магазина и задобренного продавца, предлагали похожую технику и что самое интересное дешевле. Дешевле, но наваривались мы от 50 до 200 рублей с единицы товара. Просто в одном месте брали в другом отдавали, никакого фокуса не было. И это в 1984 году при средней зарплате в месяц 120р. Дело в том что когда сдавали технику в комок, продавец сам оценивал технику. Стандарта не было, как в ломбарде. Вот такая беззаботная юность у меня получалось, учёба конечно по боку. Пусть работает железная пила, а мы лучше сгоняем в воскресение на станцию Малиновка по Рижской дороге и купим там пластинку Metallica-84 за 30 р. И сделаем с нее записей на hi-fi аппаратуре раз так 100 по 1р. Если бы не моя лень, мне бы сейчас Чубайс улыбался, шучу конечно. Одни его ваучеры чего стоят, бедные дорогие россияне.

Однажды я чуть было серьезно не оступился, не в плане криминала, а духовном плане. Жадность всему виной, один товарищ попросил найти кого то, кто разбирается в иконах. Был у меня такой знакомый, принес приятель какие то большие доски завернутые в простыни, я даже не видел что там. Погрузили в такси и поехали из Тушино в конец Ленинского проспекта. Вот вы не поверите 6 р. 36 коп. по счетчику, сейчас бы так, а? Посмотрел художник на то что мы привезли и посоветовал нам идти назад в школу. Было это двери от алтаря двух, а может и трехлетней давности. После этого мне стало как то противно даже думать о перепродаже церковного имущества и с этой темой было навсегда покончено.

      Примерно тогда же я первый раз попробовал анашу. Пить было здорово, но не всегда получалось. С 1985 покупать стало всё труднее, сухой закон и всё такое прочее, а курить показалось мне интересно. Да и голова так не болит потом, нет провалов памяти. Никто тебя уже приносит под дверь родной квартиры и не кладет на коврик. А был как то случай когда мы собирались пойти в школу на выпускной когда-то нашего класса. Даже культурно разогрелись, но видимо переусердствовали. Дело происходило на квартире у товарища, жил он на втором этаже. А на первом жило целое отделение милиции и дверь у них аккурат была под нами. Ладно бы дверь, но козырька над ней не было, тогда не было. Сейчас есть и довольно большой. Так вот когда я был уже основательно подготовлен к выходу на бал, мне захотелось подышать и посмотреть на закат. Открыв окно и просунувшись наружу внезапно почувствовал плохо, закружилась голова и мне ничего не оставалось как тошнить с окна. Уж не знаю какое следствие вели знатоки под окном, но получили они на свои папахи винегрет а ля натюрель по полной. А я уснул, сморённый полуденным зноем. Меня разбудили вскоре расстроенные стражи порядка и пригласили на собеседование вниз. Беседовали в тот вечер долго, особенно мне понравилось беседа ласточкой, но кто знает тот понял, остальным не буду выдавать секреты нашей дорогой милиции. Так что курить было интереснее, после косяка не так болят мышцы, это я вам как профессионал заявляю.

      Если у вас растет борода, то вы должны помнить драки в детстве квартал на квартал или улица на улицу. У нас в 80-х такие постановы еще происходили, но как говорили старшие без того огонька, что раньше. Свинец в перчатках, басовая струну в воротнике, всевозможные выкидухи и кастеты, телескопические дубинки и нунчаки. Всего этого у меня было в избытке. И выходя в очередной раз на вечернее патрулирование района, я как доблестный рыцарь круглого стола скрупулезно подбирал себе арсенал. Собирались довольно большие толпы, бывало по 200 человек с разных сторон. Один поход мне запомнился особенно. В тот вечер супостата нам так и не удалось обнаружить, зато была замечена подозрительная личность в телефонной будке. Эх раззудись плечо, размахнись рука! Связь в будке оборвалась после того как её отделили от поверхности вместе с оператором. Эти глаза в будке, искажённое от ужаса и непонимания лицо надо было видеть, пока его несли вместе с будкой подкидывая и крича на всю улицу. Когда я слышу песню «Плачет девочка в автомате» меня прошибает слеза. Его бросили, вместе с будкой, метров через сто, дверью вниз. Он так и держал в руках трубку всю дорогу, а оторванный провод исчезал у него за воротником рубашки.

      ПТУ, наверное самое страшное слово каким пугали своих чад родители. Арбузо-литейное, макороно-сверлильное, выбор был богат. А вот зря вы ухмыляетесь, вашу тачку, например кто ремонтирует? Мастеровой люд, это между прочим фундамент нации, как и сержанты в армии. Негативное отношение в стране к рабочей прослойке довело до того что, все через одного у нас стали юристами, менеджерами и прочими журналистами. А теперь чешут папаху кто ракеты то делать будет, иначе этих балбесов-менеджеров переучивать назад придется. «Просрали полимеры», левшей своих не осталось, трусы и те китайцы нам строчат.

      Совершенно не стыжусь что учился в ПТУ, я там получил специальность, хотя по профилю работал мало. С началом эпохи персональных компьютеров, сие движение полностью поглотило меня. Хотя «учился» это наверное громко сказано. В училище я уже был троечник, прогульщик, лентяй и просто антисоветский элемент. На первом курсе был пойман замполитом училища на перепродаже научно-познавательного журнала «Playboy». Есть такой журнальчик для начинающих. Так как тогда в СССР секса не было, то пытливый юношеский ум черпал информацию из зарубежных изданий. Меня грозили уволить из ВЛКСМ, сообщить домой (о том что я гетеросексуален) и вообще побить камнями. Было заседание комсомольской ячейки, где ведущая, тьфу, председательствующая девушка, подробно меня допрашивала что я вынес после прочтения этого манускрипта. Укоряли меня испепеляющими взглядами и даже сравнили меня с одним из героев фильма «Капкан для двоих» (видимо они имели ввиду «Двойной капкан»). В конце второго курса я видел свой журнальчик у физрука, изрядно залапанный и весь в каких то подозрительных пятнах. «Учёба» пронеслась быстро, научив меня как надо профессионально бездельничать на заводе, узнал новые подленькие удары и прибавил себе шрамов.

      Мне уже семнадцать, прохожу практику на заводе по производству самонаводящихся пылесосов, воздух-воздух. Ну тогда не было таких откровенных названий как например – «завод по производству атомных бомб», а было скромно «Красный пролетарий», хотя на заводе все были синие. Выпускали пылесосы, кофеварки, утюги, а как второстепенные задачи можно было в месяц ракет 400 сделать в цеху, ну а почему бы и нет, если есть время на обеде. Не помню получилось ли у меня хотя бы одна, но мужики на сделке рядом клепали их как заведенные. Зарплаты у них были более чем хорошие, по 400-600 рублей. Во всей моей практике мне нравился спирт для протирки контактов. Контакты должны быть чистыми, это бесспорно. Контакты это сила! Оператор по протирке контактов должен быть кристально чистым, это тоже не обсуждается. Контакты у меня становились чистыми каждый день после обеда, я буквально сиял чистотой.