Текст книги "Планета каторжников"

Автор книги: Василий Коростелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

После ужина, как всегда, мы ушли к границе лагеря. Сидели, разговаривали, любовались уже изрядно прискучившим пейзажем. Сегодня Гриша выдал тему для разговора: – Ко мне опять эта баба походила. Прямо так и напрашивалась заглянуть на минутку в наш домик…

Гришу можно было понять – многие сожительницы наших охранников просто сатанеют от вида крови, громадных мускулов и жестокой борьбы за выживание. Естественно у меня после первого турнира, тоже появились поклонницы. Пользуясь относительной свободой по перемещению в лагере, несколько дам упорно преследовали меня, как бы невзначай возникая в самых неожиданных местах, они прямо выражали свои пожелания. Впрочем, я не настолько глуп, чтобы поддаться на провокацию и быть пристрелянным каким-то ревнивцем из администрации. Сами красавицы могли быть уверенны, что в случае если нас застукают, наказание для них будет не очень строгим – слишком уж дорогой товар на каторге эти симпатичные наложницы. Нет, я нормальный мужик и длительное воздержание не приносило мне радости, но все, же свобода и жизнь для меня дороже сиюминутной радости. Придет время, я надеюсь, все наверстаю. Правда, я пока не видел, что бы женщин отпускали из лагеря в свободное плаванье…

Информация собранная Петровичем о ярмарке заслуживала внимания. Администрация лагеря сбывала там все товары доставляемые кораблями с метрополий. Почти любые товары, доставленные на Каторгу, пользовались бешеным спросом, и администрация все это обменивала на самородное золото, драгоценные камни и натуральные продукты сельскохозяйственного производства. Единственное чем запрещалось торговать, это оружие. Но и тут были свои хитрости. Конечно, бластеров никто даже за кучи золота не продавал. Охранники, при всей их жадности понимали, что со столь серьезным оружием поселенцы могут предпринять атаку не только на лагерь, но и на космодром.

На Ярмарке местные помимо товаров торговали рабами, но это между собой. Эквивалентом обмена служили те же драгоценные камни, золото, серебро. А так же гриз. Почки гриза здесь служили в качестве хорошего лекарства от множества болезней и для врачевания ран….

***

Следующий день, вместе с турниром преподнес мне сюрприз: Я как раз разминался перед первой схваткой, когда приметил нашего начальника сектора пробирающегося меж рядов в сторону нашей «раздевалки». Увидев, что я его засек он заулыбался, мне как родному и быстрым колобком влетел под навес. Не снимая с лица улыбки, он взял меня за шею и, пригнув мою голову, тихо прошептал на ухо: « Сегодня «ляжешь» во второй схватке».

Думаете, я отказался? Да ни ничего подобного. Мне нет никакого дела до этой кучи веселящихся ублюдков, которые потеряют свои сбережения. Главное самому бы выжить и своих друзей не подвести под расправу. Я только спросил, знает ли об этом мой противник? – Не беспокойся, калечить он тебя не будет, если ты «откроешься». Все уже обговорено. – Успокоил меня «хозяин».

Так и получилось.

Без особого труда уложив своего первого противника, во втором бою, я встретился с каторжанином из последних поставок ПАА. Мы долго «играли» на зрителя, красиво уходя от акцентированных ударов, проводили классические броски, и натужно ревели в показной ярости, бросаясь друг на друга. Парень был мастером показушного кетча,2020
  Кетч – вид борьбы.


[Закрыть] и публика ревела от восторга, поддерживая «своих» бойцов. В третьем раунде2121
  По правилам бой не ограничен количеством раундов. Ведется до полной победы одного из противников. Каждый раунд длится пять минут, затем бойцам предоставляется минутный перерыв.


[Закрыть], мой соперник изрядно подустал. Пора было выполнять взятые на себя обязательства. Я ему слегка подмигнул и полностью раскрылся. Промазать по моей харе мог только слепой, на удивление соперник им и оказался. Махнув «грабелькой», он попал мне вместо челюсти в основание шеи. Картинно падать после такого удара, мне показалось слишком наигранным вариантом, поэтому в ответ я слегка пристукнул ему по лбу открытой ладонью. Он закачался! И полностью открывшись, стоял тяжело дыша. Бить его сейчас было рискованно, и я вошел в клинч, в котором он и отдохнул. А потом провел незамысловатую «мельницу» и я тяжело упав на жесткий песок арены, сделал вид, что на миг потерял сознание. Противник долго елозил вокруг меня, пытаясь взять на удушающий прием, и когда ему это все же удалось, я резко застучал рукой по земле, призывая судью остановить бой.

Неприятным последствием этого боя для меня явились придирки, которыми стали удручать меня наши охранники проигравшие кучу денег после моего поражения. Впрочем, стоило только намекнуть на это обстоятельство «хозяину», как все заткнулись. Впрочем, мелко пакостить некоторые не переставали до самого моего выхода на свободу. Зато нашлось двое умников, которые все поняли и, чтобы заранее знать, стоит ли на меня делать ставки решили договориться.

Как-то вечером, когда наша троица сидела на своем излюбленном месте на окраине сектора, к нам подошли два незнакомых мне прежде, сотрудника администрации. Надо сказать, что форма у всех работников охраны совершенно одинаковая: светло-серые брюки, бежевые рубашки с короткими рукавами и мягкие форменные мокасины составляли повседневный гардероб всех вертухаев. По маленьким погончикам на плечах, конечно можно было отличить большую шишку от простого надзирателя. Но вот этих ребят с двумя лычками на погонах я ранее в лагере не встречал. Зато их прекрасно знал мой тренер, часто выгружающий на складе продукцию, привезенную с ярмарки.

– А, Петрович и ты здесь – с показным дружелюбием произнес толстобрюхий кладовщик, приветствуя Войтова.

– Как живете-можете? – Спросил он, обращаясь уже ко всей аудитории.

– Спасибо, можем много, но никто не дает – скромно потупив глазки, ответил я.

– А, и ты здесь, чемпион – словно только сейчас заметив мое присутствие, констатировал факт толстяк. – Как раз с тобой нам и надо побеседовать.

Ребята, не дожидаясь пока их, прогонят, без слов встали и ушли, а мне предстоял долгий торг с этими плутами.

Работник склада не стал ходить вокруг да около и просто спросил: – Слушай Макс, что ты хочешь за точные сведения об исходе поединков с твоим участием?

Я усмехнулся: – ТОЧНЫЕ сведения вам может предоставить только господь Бог.

– Ну, хорошо, сформулируем по-другому: – Подай нам знак, когда «хозяин» прикажет тебе «лечь» под соперника, а за это мы расплатимся самыми ходовыми товарами, которые тебе пригодятся на свободе.

Возможно, это была подстава конкурентов и сейчас весь наш разговор записывается, но я все, же решил рискнуть:

– Зачем мне какое-то барахло, если его мне позволят вывезти из лагеря?

Собеседники переглянулись, и напарник толстяка предложил: – Твой тренер постоянно сопровождает нас в поездках на ярмарку. Я обычно бываю старшим в машине, так, что не вижу проблем, если на привале который мы обычно устраиваем на обратном пути, Петровича припрет сходить в кустики…

Торговался я с ними довольно долго. Вначале они удивились моим запросам, а затем, я объяснил, что с помощью системы знаков во время разминки смогу донести до их сведения, в каком именно раунде я уложу соперника или проиграю ему. Такая система могла принести дополнительные дивиденды в карман мошенников, в конце концов, мы пришли к общему знаменателю, после того, как я несколько умерил свои аппетиты.

В нашем домике я появился незадолго до отбоя.

– Мы уж волноваться начали! – сердито проворчал Войтов.

Игнорируя старческое бурчание своего приятеля, я жестом фокусника выудил из-за пазухи камеру видеонаблюдения, старясь, не попасть под телеобъектив уже установленной в нашей комнате аппаратуры.

– Вот так, ребята, это так сказать аванс, в счет будущих доходов. А вот это презент – добавил я, извлекая из-под рубахи плоскую бутылочку со шнапсом.

И что они потребовали в обмен? – спросил подозрительный Петрович. – Впрочем, я и сам догадался. Давай Макс подключай камеру, сейчас видеозаставку смонтируем и оторвемся слеганца. Вот у меня как раз закусь кое-какая имеется.

Деловито пошарив в своей тумбочке, Войтов извлек банку саморазогревающихся консервов, а Гриша, молча, достал из своего мешка пачку галет, стянутых очевидно, из столовой. Через полчаса, камера на мониторе охранников отражала мирно спящих «клиентов». На самом же деле у нас пир шел горой, и пьяненький Гриша впервые предстал перед нами в истинном образе. По желанию зрителей он скинул с себя одежду и попытался изобразить балетное па, что-то типа фуэте, но упал на пластик пола. Через секунду цвет кожи нашего приятеля ничем не отличался от грязно–серого колера пола. Вот, так, Гриша оказывается способен мимикрировать! Хамелеон какой-то, а не товарищ. Заснул малый. Слаб, на выпивку оказался. А Петрович, зажмурив глаза, сомнамбулично шептал себе под нос: – Мы ребята с вами не пропадем, всех раком поставим, с дядей Костей вы как у Христа за пазухой…

Да, вроде и выпили немного, а все уже хороши. Наверное, это от длительного воздержания…

Кетч – вид борьбы.

По правилам бой не ограничен количеством раундов. Ведется до полной победы одного из противников. Каждый раунд длится пять минут, затем бойцам предоставляется минутный перерыв.

***

Наша жизнь в лагере вроде бы наладилась, казалось, что не имело никакого смысла уходить в неизвестность на вольные хлеба. У нас появился действительно, хоть какой-то заработок, так, что в тайнике где-то у речного брода были припрятаны запасы консервов, сменные картриджы для шокера, три приличных стальных ножа, стрелы и запасные струны для лука, и другие не менее полезные предметы. Так, что мы стали обрастать кое-каким личным имуществом. Но если толково помыслить, то пребывание в лагере сверх положенного полугодового периода нашей троице не принесло бы пользы. Ну, посудите сами, я не могу вечно побеждать или ложится под противника по заказу – обязательно, когда-нибудь покалечат. Тем более хозяин уже подозревает меня в двурушничестве. Три выступления подряд, уверен, не принесли ему высокого дохода. Моим друзьям однозначно, ничего в лагере не светит. Положение Петровича, как тренера, очень зыбкое. Гриша, хоть и отменный стрелок из лука, но все, же тоже не застрахован от случайностей. Поэтому между собой мы даже не обсуждали возможности остаться в лагере до конца срока. Вот последний турнир минует и все – уйдем не оглядываясь. Главное у «хозяина» шокер получить. Все же, какое – никакое но оружие, хоть и ближнего действия.

Глава 4.

Первый блин комом.

Вот и закончились полгода моего заключения. Надо сказать, что наша троица пережила этот период относительно благополучно. Сегодня мы провожаем наших товарищей прибывших вместе с нами на грузовозе. Нам же еще предстоит выступление на турнире. Я смотрел вслед пылящим по грунтовой дороге ребятам. Что их ждет впереди? Две трети зеков погибло всего за полгода, а отсев я думаю, еще не закончен…

Внезапно я ощутил толчок в бок. Оглянулся – а это Гриша озаботился меня проинформировать: – Знаешь Макс, я пошарил в голове одного из охранников. Злорадствует вертухай – за речкой ребят ждет засада. Теперь они, похоже – в рабство попадут.

– Гадство какое, нам, наверное, через три дня такая же участь уготована.

– Не знаю, но вполне возможно ты и прав. Мне так и не удалось побеседовать с «хозяином» с глазу на глаз, а то бы я давно в его мозгах покопался…

Войтов услышав от нас последнюю новость, весьма встревожился.

– Давайте уясним для себя ребята, что нам все-таки нужно делать. Если идти в сторону ярмарки, то нас, скорее всего, попытаются определить в рабы. То же самое будет, если мы пойдем по дорогам, выходящим из других лагерных секторов. Допустим «хозяин» не сдержит обещания, и мы останемся без серьезного оружия. Я ребята пожил на свете немало и уяснил такую истину: если человек не может за себя постоять, с помощью закона, денег, оружия или банального кулака, то его обязательно пригнут. Уж поверьте мне на слово. Поэтому в любом случае предлагаю добраться до тайника. Луков у нас нет, но стрелами я запасся. Надеюсь, Гриша сможет изготовить, хоть немного приемлемые луки и придется нам братцы выбирать: идти и грабить на дороге или подаваться в джунгли, подальше от людей. Так, что думайте, время пока есть.

Последний день пребывания на зоне был полон сюрпризов. Во-первых: начальник сектора приказал мне «лечь» в первом же бою. Что я и проделал в третьем раунде. Когда я уже лежал на земле полуприкрыв глаза и, постанывая от мнимой боли разгоряченный «азиат» подскочил ко мне для завершающего удара. Наверное, его не предупредили, что это чревато, для здоровья. Не мог же я действительно позволить калечить себя! Чуть отвернув голову от летящей прямо в лицо ноги, я зацепил пятку противника рукой и резко поднял ее вверх. «Азиат» потерял равновесие, замахал руками, как пернатый крыльями и, не совладав с силой тяжести, грохнулся о землю. Я был зол, на весь белый свет, понятно, что «азиата» не предупредили с умыслом. Я резко оторвался от земли и, не дожидаясь пока противник соберет мозги в кучу, подскочил к нему и ногой нанес два сильных удара в голову. Взрыв эмоций на трибунах, как всегда носил в себе разнонаправленный характер, от негодования, до ликующей радости. Думаю «хозяин», да и мои спонсоры относились к первой категории болельщиков. Но «хозяину» хватило ума, чтобы не проявлять свои эмоции на людях. А спонсоров я больше и не видел. Сразу после второго боя, в котором, кстати, тоже победил я, нашу троицу выкинули за ворота лагеря, снабдив напоследок обычным дорожным набором поселенца. То есть, выдали трехсуточный пищевой рацион, нож и зажигалку. Нам, даже не позволили собрать личные вещи, правда и удобную, спортивную форму с нас не сняли.

Проходя через створки ворот, Гриша внезапно споткнулся на ровном месте и, поднимаясь неловко, оперся на одного из охранников. К моему удивлению, оба стоящих у ворот вертухая отнеслись индифферентно к выходке моего приятеля и, застыв истуканами, молча, смотрели, как наш отряд удаляется по дороге. Гриша, догнав нас, сразу же оказался во главе отряда и все время ускорял темп, пока мы не достигли зарослей тропического леса.

Отойдя метров на триста вглубь джунглей, Гриша остановился на небольшой проплешине, образовавшейся из-за падения громадного дерева. Удобно устроившись, на какой-то коряге, он терпеливо дожидался, когда мы его догоним. – А чего бежали? – спросил запыхавшийся Войтов. Григорий, довольно мурлыкая, достал из-за пазухи небольшой бластер.

– О, е мое… – схватился за голову Петрович. – Счас такой кипеж в лагере поднимется!

– Не бойся старшой, время еще есть. Пропажу обнаружат, когда к ним смена придет. Охранники сейчас как пеньки, ничего не соображают. Да и про то, что нас выпускали, не сразу вспомнят. Пока, сопоставят события, мы будем уже далеко в лесу.

– Да, а потом поднимут флаер и нас вмиг обнаружат. – Огорченный Петрович, устало опустился рядом с Гришей и обреченно уставился себе под ноги.

– Ничего, я знаю, как спрятаться от датчиков обнаружения – самоуверенно заявил Гриша, и плавно поднявшись на ноги, предложил: – Ну, что пошли, или вы уже устали?

Вот это была гонка! Наши с Петровичем выносливость и умение передвигаться по пересеченной местности, рядом не стояли со способностями Гриши. Он шел легким, быстрым шагом, спокойно проходя сквозь чахлые заросли молодых деревьев и кустарника. А мы еле поспевали за ним. Лес не был настолько густым и заросшим, чтобы мы не могли продвигаться по нему, но даже чахлые заросли младших братьев лесных великанов, возвышающихся над нами, серьезно препятствовали первоначально взятому темпу движения. Ни Петрович, ни я не спрашивали, куда нас ведет наш следопыт. Просто доверились чутью лесного жителя.

Дважды он останавливался, поджидая нас, давая передохнуть, а затем опять устремлялся вперед. Некогда было созерцать, окружающий пейзаж, я только оптимистично отметил, когда оскользнувшись на влажной глине, с плеском упал в один из многочисленных ручьев: «От жажды мы не умрем» и побежал дальше, догоняя своих приятелей…

Через четыре часа кросса по пересеченной местности заросли впереди стали гуще, а большие деревья наоборот расступились, пропуская сквозь кроны свет заходящего солнца. Проломившись, сквозь невесть откуда взявшийся тростник, мы оказались на берегу небольшого лесного озера. Я на секунду замер любуясь, красотой пейзажа. Ярко–желтый тростник на фоне светло-зеленого зеркала прозрачной воды, выглядел нарисованным красками, с картины древних мастеров. Над озером летали мохнатые, синие бабочки. Стояла тишина. Гриша первым нарушил предвечерний покой лесного озера. Резко бросившись в прибрежный тростник, он скомандовал: «Быстрей за мной, флаеры уже на подлете». Только через минуту мы поняли, что он задумал. Взяв в рот стебли полого тростника, мы полностью укрылись под слоем воды среди слегка колышущихся прибрежных зарослей. Вода была теплой, а тростник мерно колыхался под тихим ветерком, создавая дополнительные помехи. Так, что с помощью датчиков обнаружения, нас вряд ли бы заметили. Так и случилось. Два флаера прошли над нашими головами на высокой скорости в сторону ярмарки и больше не показывались… Подождали еще с полчасика, а затем выбравшись на берег стали готовится к ночевке. Костра мы естественно не разводили. Перекусили каменными галетами, которые составляли основной рацион суточного пайка и улеглись спать. С наступлением ночи лес ожил звуками. Из зарослей доносились шорохи и крики ночных животных. Какая-то птица, облюбовав наше озерко, глухо выла под самым ухом, не давая нам с Петровичем уснуть. В отличие от нас, Гриша, свернувшись калачиком на подстилке из сухого тростника, сразу стал мерно посапывать. Войтов ворочался, с боку на бок и не в силах уснуть, наконец, шепотом, спросил: – Как думаешь, у тайника, нас засада ждать будет?

– Вряд ли – ответил я позевывая. – Кладовщики, люди не глупые. Зачем им подставляться из-за какого-то бластера, в котором то и зарядки хватит всего на несколько минут боя.

– Да действительно. – Петрович замолчал и я уже начал засыпать, когда он опять спросил: – Как мыслишь, куда нам лучше податься?

– А. что тут думать? В рабы я не собираюсь подаваться. Чтобы жить в джунглях, у нас нет даже элементарных вещей. Слов нет, Гриша и без них нас прокормит. Но, через полгода живя втроем, мы просто озвереем. Придется нам напасть на какое-нибудь ранчо. Освободим рабов, захватим оружие, какое имеется, и сколотим банду. Надеюсь, с нами потом будут считаться.

– Хорошая идея, главное чтобы до ранчо, нам дали добраться – согласился со мной Петрович и, отвернувшись от меня, через секунду захрапел с переливами. Мерзкая птичка, оглушительно воющая в надежде нас запугать, сама устрашилась громкого храпа моего приятеля и, снявшись с места, исчезла под пологом леса.

***

Лишь солнце поднялось из-за деревьев, мы двинулись дальше в направлении брода. Заблудиться мы не боялись, слишком долго в нас с Петровичем вбивали науку выживания в джунглях, а Гриша в них родился. За вчерашний переход мы с Петровичем кое-что вспомнили из своих прежних навыков и теперь почти не отставая, двигались вслед Гриши. Под пологом леса было сумрачно и душно от запаха прелых листьев и влажно – теплых испарений поднимающихся от земли.

Внезапно Гриша остановился и поднял, руку призывая нас сделать то же самое. Затем пятясь задом, бесшумно приблизился ко мне, не спуская глаз с небольшого пятачка пространства свободного от деревьев. – Впереди охотник, сидит в засаде. Большой зверь, без бластера с ним не справится, давайте лучше обойдем – прошептал он мне на ухо, и мы по широкой дуге обошли опасное место. Давно пора было делать привал, но мы еще около получаса уходили от места засады, пока Гриша первым не опустился на удобную валежину, рядом с бившим из земли родником. Размачивая в воде пресные галеты, я подумал, что не плохо бы было разнообразить свой рацион. Но о съедобности плодов и прочих даров местного леса мы совершенно не имели понятия. Впрочем, я помню, что местных быков убитых на турнире потом отправляли на кухню, и я даже дважды ел их мясо. Вполне съедобное надо сказать. Так, что оставалось только найти такого быка и постараться, чтобы он добровольно подставил свою шею под нож, иначе мы его просто не завалим. Тратить же драгоценные заряды бластера, на эту скотину я не собирался.

Лишь на следующий день, ближе к вечеру, мы достигли речного брода. Но отыскав тайник, ночевать у него не стали, а переправившись через реку, углубились на пару километров в лес. Лишь здесь мы позволили себе расслабиться, и впервые за три дня прилично поужинать, растранжирив половину запасов консервов. Сытые, и умиротворенные лежали на охапках сухой травы. Петрович, как обычно высказывал, мысли накопившиеся за день в его голове. Днем во время движения особенно-то не поговоришь.

– Сегодня ребята я бежал, бежал, и мысль мне такая в голову пришла – ради какого интереса пустует такая территория? Нет, мы с тобой Макс как-то касались этой темы, но только к сегодняшнему дню все кусочки мозаики сложились. Вот смотрите, какое несоответствие вырисовывается. Каторга занимает совсем мизерное пространство на планете. Казалось бы, бери да осваивай остальную территорию планеты. Но правители этого не делают. Почему? – тут Петрович сделал длительную паузу, как бы подчеркивая значимость фразы, а возможно хотел, чтобы и мы пошевелили мозгами. Но думать, что-то не хотелось после утомительного перехода, и мы дружно уставились на своего старшего товарища. Петрович разочарованно вздохнул: – Все просто ребята. Каторга это фабрика по переработке людских отбросов, отвергнутых обществом. Вы думаете, зря женщин по прибытию в лагерь стерилизуют? Нет, правители не хотят, чтобы у отвергнутых были хотя бы какие-то надежды на будущее. Те, кто не погибает в лагере, грызутся между собой за эфемерное благополучие, унижая рабством и просто убивая своих бывших сокамерников. Направляя сюда всех политических заключенных и уголовников – рецидивистов, правящий класс не просто уничтожает заключенных физически, но еще дает испытать агонию перед смертью и подленько, втихомолку, наслаждается зрелищем нашей грызни. За такое представление правителям не жалко выделить под арену, целую планету.

Войтов замолчал, да и мы голоса не подавали, в должной мере ощутив всю гнусность нашего существования.

– А что же делать Петрович? – созрел я для глупой фразы.

– Да ничего, будем надеяться на господа, верить в свою удачу и не сдаваться до конца.

***

Раннее утро. Солнце еще не появилось из-за горизонта. Я уже проснулся, но вставать пока лень. Отдежурив первую половину ночи пока не чувствую себя выспавшимся. Сначала я даже не понял, что это разбудило меня раньше времени. Но через секунду не заметив Гришу, который сменил меня ночью, я быстро вскочил и огляделся. Возможно, его отсутствие на стоянке и насторожило мое подсознание, заставив меня проснуться. На том, чтобы кто-то дежурил по ночам, настоял Петрович и даже заявление Гриши, что приближающуюся опасность он учует даже во сне, не успокоило нашего товарища. Вот мы со второй ночевки в лесу и охраняем друг друга по очереди…

Зря я волновался, не прошло и пяти минут, как из близлежащих кустов бесшумно возникла фигура нашего следопыта. В руках он держал метровую видимо только, что срезанную и ошкуренную палку в два пальца толщиной.

– Из этой палки, ты лук собираешься делать? – насмешливо спросил я.

– Да. Тебе, наверное, смешно, но лук из этого дерева выйдет не хуже того, которым я пользовался на турнире. У меня на родине растут подобные деревья. Луки из них получаются очень прочные и упругие.

Разговаривая со мной, он одновременно успевал ловко орудовать ножом и за десять минут успел сделать пазы под тетиву. Затем он надел петлю тетивы в нижний паз лука и уперся им в землю. Держа левой рукой верхнюю петельку, он продел правую ногу между луком и тетивой и без особых усилий согнув лук, вставил петлю в верхний паз. Недолго думая, Гриша тут же опробовал лук подстрелив, какую-то птицу, нахально орущую на вершине сорокаметрового дерева.

– Это можно есть – просто сказал Гриша, когда добыча упала прямо к моим ногам.

– А копыта не откинем? – полюбопытствовал только что проснувшийся Петрович.

– Птица съедобна, поверьте мне на слово. Лучше побережем консервы, чую, впереди нас ждет открытое пространство, там топлива для костра мало.

Гриша ловко и быстро ощипал немаленькую птичку и слегка опалил ее на только, что разведенном костре. Птицу запекали, закатав ее в глину. Наверное, мы просто соскучились по живой пище, но каждый потом признался, что ничего вкуснее ранее не едал…

***

Двигаясь параллельно дороги, мы за трое последующих суток добрались до окрестностей ярмарки. Открыто появляться на ярмарке мы не решились. Но нам как воздух требовалось получить хоть какие-то сведения о местных условиях жизни. Поэтому мы решили захватить «языка».

От ярмарки во все стороны расходились грунтовые дороги. Но на них было ловить нечего: Товары и рабы перемещались по дорогам под сильной охраной. Хотя я и не видел бластеров в руках воинов, но и арбалет и обыкновенный лук в руках искусного стрелка были грозным оружием. К тому же я заметил, двух или трех охранников вооруженных шокерами. Днем скрытно подобраться к торговому месту было практически невозможно. Леса вокруг не было, а перед ярмаркой даже кустарник не рос – наверное, весь на топливо извели. Наблюдательным пунктом мы избрали небольшой холм, расположившийся вдали от дорог, примерно в тысяче метров от ярмарки. Наблюдая за дорогой, я впервые на Каторге увидел всадников и повозки с впряженными в них животными. Прирученная скотина отдаленно напоминали лошадей, но все имели одинаковую игреневую масть и что-то похожее на рога, торчащие изо лба твари. Надо сказать, что рога были совсем не мелкие, если я смог их разглядеть с расстояния полукилометра. Впрочем, воздух на планете очень чистый, а я никогда не страдал близорукостью.

Петрович подполз к моему наблюдательному пункту. – Макс, я тут начертил примерную схему расположения строений на ярмарке. Что нас может заинтересовать? В первую очередь, сараи для рабов…