Текст книги "Война людей (СИ)"

Автор книги: Василий Сахаров

Глава 16.

Москва. Зима 2015-го.

Раннее пасмурное утро и я шел по Старому Арбату, который продувался холодным ветром.

Рядом со мной никого. Руки в карманах пальто, правая на рукоятке пистолета, а левая теребила пачку сигарет и зажигалку. Взгляд скользил по улице, и мысленно я поражался тому спокойствию, которое царило вокруг.

Черт побери! Еще позавчера я был в Ставропольском крае, где каждый день происходили убийства людей, теракты и беспредельничали наемники, а здесь все как обычно. Работали круглосуточные кафе и в "Чебуречной номер один", мимо которой я проходил, сидели люди. Кто-то дремал, а иные пили кофе и завтракали. Световые тени скакали по булыжникам мостовой, которая была слегка присыпана снегом, а у фонтана возле театра Вахтангова отирались молодые парни в дешевых китайских пуховиках и разноцветных шапках-гондонах. У одного в руках зажата банка с ягой, и ботинком он пинал другого, который был настолько пьян, что не мог встать, и блевал прямо в опустевший фонтан. Вроде бы приподнимется и оботрет лицо, но тут же, оскальзываясь, снова упадет. А рядом с этой парочкой третий. Он хохотал, словно был не в себе, снимал все происходящее на камеру телефона и выкрикивал: "С Новым Годом!", и под его ногами лежал прозрачный полиэтиленовый пакет, в котором находилось несколько стеклянных бутылок с водкой.

Обычное дело. Видимо, парнишки всю ночь бухали, а теперь приходили в себя и пытались добраться до дома, где их ожидает продолжение банкета. Животные, блядь! Начало февраля, а пьяницы до сих пор Новый Год празднуют, и плевать они хотели на чьи-то беды и невзгоды. Бухарево есть, закусь найдется, и здоровья немного осталось. Вот это основа их жизни, и пропади все пропадом.

Неожиданно для самого себя я разозлился. После чего мне захотелось подойти к этой троице и разбить парням морды.

Нервы ни к черту. Я это понимаю. И потому одернул себя:

"Спокойно, Егор… Спокойно… Вспомни себя, как ты молодость прожигал. Бухал, буянил, дебоширил и хулиганил. Все это имело место быть в твоей биографии, и отрекаться от прошлого, каким бы оно ни было, нельзя. А эти парни не сделали тебе и людям ничего плохого. Они просто глупцы, которых никто не воспитывал, а перед тобой не стоит задача – выстраивать подрастающее поколение в линейку. Тем более что внешне ты их ровесник, а в драки встревать нельзя, не до того сейчас. Так что загони поглубже злость и пройди мимо".

Мгновенно успокоившись и отвернувшись от гуляк, я продолжил свой путь. При этом постарался переключиться на что-то позитивное и вспомнил Галину, которая стала заботиться об освобожденных группой Шмакова девчонках и быстро пришла в норму. Все именно так, как я и предполагал. Психологический прием сработал и сейчас Галя Серова вновь улыбается и меньше жалеет себя. Потому что проблемы девушки на фоне того как жили ее юные воспитанницы и как бы они могли жить сейчас, тускнеют.

Впрочем, мысли о девушке были вытеснены воспоминаниями о Невинномысске, и моя память услужливо пролистнула историю событий в этом городе с момента моего прибытия в Кочубеевское…

До временного КП, где находился командир бригады "Юг" военный пенсионер Гаврилов, мы добрались без проблем. На самолете до Ставрополя. Из аэропорта до Невинномысска, а там и Кочубеевское. Правда, по дороге нас пару раз останавливали и требовали предъявить документы. Но наглость второе счастье и все выходило, словно в старом армейском анекдоте.

Стоит на посту боец и требует назвать пароль, а в ответ: "Пошел на хуй!" После чего боец пожимает плечами и говорит: "Сколько стою на посту, а пароль не меняется".

Вот так и у нас. Я выходил из машины, махал липовыми корочками перед лицом старшего офицера, пер на него буром и это прокатывало. Особенно когда из микроавтобусов выходили затянутые в броню хорошо вооруженные ребята Гнея, которые были настроены решительно и щелкали затворами автоматов. Ну и кому, спрашивается, нужен конфликт с незнакомыми "фэбосами" из столицы? Никому, ни полицейским, ни омоновцам, а наемники, для которых ФСБ не авторитет, находились на окраинах города. Так что все обошлось. Неразбериха и хаос, а так же неумение современных россиянских генералов быстро реагировать на изменения обстановки и координировать действия подразделений, в очередной раз сыграли нам на руку. Честное слово, даже в Грозном во время злополучного новогоднего штурма в 95-м году, порядка было больше. Тогда генералы и офицеры порезче были и имели опыт руководства боевыми подразделениями, а нынешние в основе своей марионетки и болванчики, которые готовы бездумно выполнить любой приказ из Кремля, но не способны на самостоятельные решения. По крайней мере, именно такое у меня сложилось впечатление.

Гаврилов встретил нас в частном каменном доме на окраине поселка, который охранялся четырьмя боевыми пятерками, а в городе в это время шел бой. Часть групп бригады "Юг" находилась там и пыталась установить контакт с местными лидерами. Генерал Расул Ниязович Мамедов, руководитель федеральной группировки, которой предстояло восстановить порядок и законность в городе, подтягивал к Невинномысску наемников: "Омикрон" из Ставрополя, "Каппу" из Краснодара, "Кси" из Ростова и "Тету" из Северной Осетии. Омоновцы, полиция, части МЧС и военные блокировали мятежный город и создавали вокруг него тройное кольцо оцепления. Спецназовцы ФСБ вломились в район, где закрепились мечтающие о создании Кавказского Имарата мусульманские фанатики, и долбили их так, что только пух летел. Ну, а нам с Гавриловым предстояло решить, что мы можем сделать для спасения людей, которых наемники будут уничтожать без каких-либо сомнений и колебаний. А в том, что готовится резня, сомнений не было. Почему? Да потому, что в подтверждение этого имелись две веские причины. Первая, в местной полиции у комбрига были свои люди, не бог весть какие важные персоны, пара майоров. Однако они были в курсе планов Мамедова, которых получал приказы прямиком из Москвы. А вторая, экстренное выступление президента, который заявил, что город захвачен бандой ваххабитов, мирное население спасено, но часть горожан находится в заложниках. И это значило только одно – про истинные причины беспорядков в городе народу никто сообщать не собирается. Следовательно, все жертвы будут списаны на международных террористов, которые "в силах тяжких" проникли на территорию Ставропольского края прямиком из спасенной кремлевскими политиками Сирии и захватили крупный населенный пункт. А чего? Этим делягам соврать не трудно, как два пальца об асфальт. А кто начнет правду копать, тот живо окажется пособником террористов или экстремистом.

В общем, такие расклады. Невеселые и непутевые, но не безнадежные. Все происходило спонтанно, на рывке, и кругом царил разброд. При этом Гаврилов все еще сомневался в собственных силах, а часть его партизанской бригады воевала сама по себе и несла потери. Поэтому полковнику требовался толчок. Точно такой же, какой получил генерал Мамедов. И я этот толчок обеспечил.

Связь с группами в городе имелась, и они вышли на какого-то Сабурова А.С. – местного командира. Наемники ломили сопротивление и отжимали горожан к заводу инструментальных приборов, а кольца вокруг Невинномысска с каждым часом становилось все плотнее. Медлить было нельзя, требовалось действовать, и я не медлил. Надо выводить людей и эвакуировать. Кого сможем, того вытащим, как повезет.

Услышав мое решение, Гаврилов вскочил с места, всплеснул руками и воскликнул:

– А что мы можем!?

Молча, я достал телефон и набрал номер Серого, который ответил моментально:

– Слушаю.

– Что по генералу Мамедову?

– Норма. У него есть семья и бизнес. Все близкие сейчас дома. Мать, отец – пенсионеры. Сын, помощник депутата и преуспевающий юрист. Дочь-студентка. Молодая жена-красавица, на два года старше дочери. Полный комплект. Они живут вместе рядом с Чистыми Прудами. Генерал выкупил этаж жилого дома и обустроил его по-своему. Красота. Отдельный вход, личная стоянка, охрана. Но это мелочь. Будет приказ – отработаем чисто, без шума и пыли.

– Ты получаешь такой приказ. Сколько времени тебе понадобится?

– Час, командир.

– Отлично. Начинай захват. Жду доклада.

Серый перезвонил через сорок три минуты. Его группа провела операцию чисто, и пришел черед потревожить генерала Мамедова, который находился на мобильном передвижном командном пункте.

Не знаю, какие чувства царили в душе Расула Ниязовича, но, наверняка, звонку своего отца, в далеком прошлом идейного коммуниста, который прилюдно сжег свой партбилет, он не обрадовался. И уж тем более генерал не был рад моему звонку, когда я выдвинул ему свои требования. Однако, оказавшись перед выбором, семья или карьера, он выбрал то, что для него важнее, то есть жизнь близких. После чего наемники получили приказ остановиться, а полиция и военные разомкнули кольцо.

Таким образом, у горожан, большинство из которых прокляло тот день, когда на кураже, в общем порыве, они схватились за оружие, появился проход из ловушки, и кто был поумнее, да поактивнее, успел выскочить.

Скажу сразу, мы с Гавриловым рассчитывали на пятьсот-шестьсот человек, из которых в лесах можно сколотить полноценный партизанский батальон. Однако мы ошибались. Многие из тех, кому наши партизаны указали путь к свободе, не хотели никому подчиняться и не признавали никаких авторитетов. Поэтому с нами они не остались и решили продолжать борьбу самостоятельно. Но, может быть, это и к лучшему. Потому что они отвлекли на себя внимание противника. И пока на них охотились, словно на диких зверей, мы тихо и спокойно вывезли на тайные базы бригады "Юг" сто семнадцать человек. Немного. Но наша совесть чиста, ибо мы сделали все, что в наших силах, а попутно проверили бригаду в деле.

Ну, а если подводить общие итоги этой истории, то они следующие:

Город Невинномысск был сильно разрушен и вблизи него развернули большой лагерь для беженцев.

Наемники показали себя отличными бойцами, которые готовы выполнять приказы своего нанимателя, и было объявлено, что ЧВК "Омикрон", "Каппа", "Кси" и "Тета" разворачиваются в полки.

Армейские части и полиция, наоборот, оказались ненадежны, и многие офицеры получили под зад коленом. А мы это отслеживали и позже немало уволенных со службы омоновцев, полицейских и армейцев окажется в бригаде "Юг".

Генерала Мамедова понизили в должности, а затем уволили, не оправдал доверия. И вместе со своими близкими, которые не пострадали, он эмигрировал в Турцию.

Официально Невинномысск подвергся атаке подлых ваххабитов, среди которых оказалось немало одурманенных радикальным исламом русских парней. И по данным государственных структур количество бандитов, которые проникли в город, оценивалось в семьсот-восемьсот штыков.

Потери среди наемников составили семьдесят шесть убитых и триста семнадцать раненых. Среди федералов четырнадцать убитых и сорок четыре раненых. Среди "боевиков" пятьсот сорок два убитых и одиннадцать захвачено в плен. Среди горожан сто девяносто убитых, около пятисот человек получили ранения и двести пропали без вести. Кроме того, по этому делу было арестовано двести пятьдесят человек и еще около трехсот были объявлены в розыск. Это по официальной версии, которую опровергнуть и подтвердить трудно. Слишком большая неразбериха царила в городе, а все материалы по беспорядкам в Невинномысске и его штурму были засекречены. Настолько, что даже мы к ним не пробились, хотя не очень-то и старались.

Город обещали отстроить заново за счет федерального бюджета, а всем беженцам выплатить компенсацию. Обычное дело. Правительство собиралось в очередной раз заткнуть рот людям, самый простой вариант. А попутно был проведен телемарафон по сбору средств пострадавшим.

Бригада "Юг" впервые засветилась и на ее поиски были брошены немалые силы. Но в современной России все покупается и продается. Поэтому пока поиски тщетны, а партизаны не высовываются.

Мои парни так и не постреляли, только зря оружие везли. Не довелось, хотя понервничать пришлось, ибо скользких и опасных моментов хватало. Да и потом пришлось нелегко. Целый месяц в лесах и на подпольных квартирах отсиживались, помогали "южанам" и ждали того часа, когда можно будет спокойно выехать за пределы Ставрополья.

Полковник Гаврилов успешно провел свои первые партизанские операции. Но было много недочетов, и в решающий момент бывалый вояка струхнул. Понятно – одно дело вести борьбу в теории и создавать полуподпольные учебные центры, а другое отдавать людям боевые приказы воевать против своих соотечественников, чтобы спасти других. Это уже серьезно, но в итоге полковник с собой справился и остался командиром бригады.

А что касательно меня, то позавчера я вернулся в Московскую область и тут же получил приглашение встретиться с руководителем группы "Воин". Это отряд из отставных спецназовцев ФСБ, которыми командовал майор Тихомиров. Причем приглашение на одно лицо, и я его принял, поскольку был уверен, что это не подстава. Вот и шел по Арбату, не торопясь и спокойно, а группы прикрытия находились впереди и позади. Парни не на виду и ведут меня по радиомаяку. На всякий случай…

Неожиданно я резко остановился. Слева проулок, кажется, Кривоарбатский, и хорошо видна расписанная цветными надписями и картинками стена. Это в память Виктора Цоя, которого есть за что уважать, и я свернул. Благо, время в запасе имелось, а почтить великого певца и поэта хотелось давно, да все случая не было.

Надписи на стене я читать не стал – и так понятно, что Цой жив, а замер возле ниши в стене. Рядом присыпанные белыми снежинками цветы, оплавленная свеча и несколько окурков. Примерно так я себе это место и представлял. После чего закурил, слегка надломил сигарету и положил ее в нишу. Затем прикурил еще одну сигаретку для себя, задумался, и вспомнилась песня Цоя:

 
"И две тысячи лет – война,
Война без особых причин.
Война – дело молодых,
Лекарство против морщин.
Красная, красная кровь –
Через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива,
И согрета лучами Звезды
По имени Солнце…
И мы знаем, что так было всегда,
Кто Судьбою больше любим,
Кто живет по законам другим,
И кому умирать молодым.
Он не помнит слово «да», слово «нет»,
Он не помнит ни чинов, ни имен.
И способен дотянуться до звезд,
Не считая, что это сон,
И упасть, опаленным Звездой,
По имени Солнце…"
 

Да, великие и вечные слова. Над нами, жителями планеты Земля, одно Солнце, которое светит всем без исключения, а мы воюем, деремся, спорим, проливаем кровь и умираем. Но иначе мы не умеем. Ведь у каждого своя правда, истина и понимание того, что есть добро, и что такое зло. Это ясно и я свой выбор сделал. Мне предназначено идти впереди своих сородичей. Поэтому отступать некуда и придется гнуть свою линию до конца. Не только сейчас, но и потом, после нашей победы, когда возникнет столько проблем, что от мысли о них волосы на голове дыбом встают. Бандитизм, терроризм, диверсии врагов – все это будет. Экономика и социальная сфера, наверняка, придут в еще больший упадок и многие борцы за свободу с тоской и умилением станут вспоминать «путинскую стабильность», полные прилавки магазинов и супермаркетов, красивые этикетки и возможность выезжать на отдых в Турцию или Египет. Сие неизбежно и грядущие изменения принесут много бед, горя, слез и крови.

Но самой главной проблемой, на мой взгляд, будет решение национальных вопросов, потому что революцию в основе делают именно русские. И, кинув взгляд на портрет Цоя передо мной, я поймал себя на мысли, что для меня он русский человек и поэт. Бесспорно. А для некоторых "дружинников" он узкоглазая полукровка, и подобных ему людей надо гнать из России в три шеи. Причем это в лучшем случае, а иначе их ждет смерть или концлагерь. Разве не так? Именно так, поскольку наш народ слишком долго прессовали интернационализмом и либерализмом. Настолько, что пора дать ответку общечеловекам. Однако это очень скользкая тема, от которой немало моих соратников старается уйти в сторону, словно проблемы нет. Мол, победим врага, разгоним воров, а потом возьмем власть, и все само наладится, устаканится и утрясется. Да только я считаю, что это трусость. Нет. Хочешь правильных и честных ответов, задавай неудобные и некрасивые вопросы, которые вызывают споры, ругань и непонимание. И ставить эти вопросы необходимо уже сейчас. И честные ответы на них надо получать не потом, когда толпа будет на куски рвать не успевших удрать олигархов и кремлядей, а затем начнет уничтожение всех инородцев без разбора, а уже сегодня. Иначе мы получим в России очередной Третий Рейх, точнее сказать, пародию на него, более безжалостную, тупую, агрессивную и без перспективы развития.

Все это я понимаю и потому в бригаде "Дружина", помимо боевой подготовки ведется политинформация с экскурсами в историю и разбором того, что же такое русский народ и что он из себя представляет. По факту. А факты следующие:

Мы, русские, потомки восточных славян и самая большая белая нация на планете. Мы государствообразующий народ, если угодно, стержневая нация нашей державы, и в России нас почти восемьдесят процентов. Мы, несмотря на жестокие войны, экспансию, переселения народов и перестроечный геноцид либеральных воров, до сих пор, одна из самых чистых по крови наций в мире. Мы входим в один генетический кластер с украинцами, белорусами и поляками, которые суть наши братья, и этого не отменить, потому что кровь не водица. Но при всем при этом, в каждом русском человеке имеется примесь других кровей: в основном балтийских, тюркских и финно-угорских; которая пришла к нам с людьми, ставшими неотъемлемой частью нашего народа. Про это забывать не надо. Никогда. И плевать я хотел на чернявых самозваных фюреров с крючковатыми носами и ярко выраженным эпикантусом, которые с пеной у рта доказывают мне, что они чистокровные арийцы, а все остальные недочеловеки. Хрен вам!

Так что прочь демагогию и дешевый популизм, который используют сетевые провокаторы и спрятавшиеся в Интернете герои. Кто воевал за свой народ и справедливость, кто за него здоровье гробил, тот и имеет право голоса, а остальные в сторонку. И, в общем-то, в моем миропонимании все достаточно просто. После того как в Кремле появится РУССКИЙ президент, или диктатор, или генсек, не суть важно, игры в тупую толерантность должны быть окончены. Раз и навсегда. В первую очередь Россия создавалась русским народом, что должно быть отражено в Конституции, и кто с нами, тот, невзирая на цвет кожи или разрез глаз, наш человек с равными правами и обязанностями. Кстати, это очень важно, не только с правами, но и обязанностями. А кто против этого, и желает для себя религиозных, политических или финансовых преференций, ничего из себя не представляя и ничего не давая в общую государственную копилку, тот умоется кровью. Благо, боевитых парней, которые способны навести в стране порядок, у нас еще хватает. Не все честь и совесть на водку, наркоту и бабло променяли. Поэтому любого выродка и врага, хоть своего, хоть чужого, под землю утрамбуем. Но без фанатизма и в рамках новых жестких законов.

Впрочем, как я уже отмечал, не все будет зависеть от моей скромной персоны. Да и не победили мы еще. И, докурив сигарету, я кивнул портрету Виктора Цоя, прогнал беспокойные мысли и продолжил свой путь. А пока шел по все еще пустынным московским улицам, тихо напевал:

"Доброе утро, последний герой!

Доброе утро, тебе и таким, как ты,

Доброе утро, последний герой.

Здравствуй, последний герой!"

На квартире, где меня ожидал Тихомиров, я оказался через десять минут.

Уютная однушка в центре мегаполиса, таких в этом районе почти не осталось. Тихо и безопасно. Отставной майор проводил меня на кухню, сделал чай и, немного помедлив, начал разговор:

– Егор, ты догадываешься, зачем я попросил о встрече?

– Без понятия, – я качнул головой. – Может, желаешь предложить участие в совместной акции? Так это не ко мне, а к комбригу "Дружины" обращаться надо.

– Нет.

– Тогда в чем дело?

– К тебе есть предложение.

– Вот как?

Сказать, что я удивился, значит, не сказать ничего. Группа "Воин" с момента своего создания работала автономно от нас и "дружинники" с ветеранами спецслужб, которые проводили самостоятельные акции, не пересекались. При этом мы с Лопаревым делали шаги к сближению и намекали, что были бы не против сотрудничества, поскольку цели у нас одни. Да и Трубниковы неоднократно пытались наладить с "воинами" диалог. Однако из этого ничего не выходило. "Воины" были сами по себе, а мы занимались своими делами. И вот, нате вам, сюрприз. Тихомиров желает сделать мне предложение. Не Лопареву, не Доронину, не старшему Трубникову, а молодому парню, который для посвященных всего лишь связник комбрига с мифическим Центром. По крайней мере, так это выглядит со стороны. Хм! Это было странно и я, естественно, напрягся, но вскоре все прояснилось.

– Егор, недавно я имел беседу с Антоном Ильичем. Поговорили откровенно, и обсудили положение дел в стране. В общем, рабочие моменты подпольщиков…

Сказав это, Тихомиров улыбнулся. Старый служака до сих пор не мог привыкнуть к тому, что он вне закона и враг оккупантов. Вот и тянет улыбку. Но я его поторопил:

– Ближе к теме.

Он кивнул и продолжил:

– Так вот, Антон Ильич поделился своими мыслями относительно пути, по которому пойдет страна, если нам повезет. И упомянул, что в будущем ты и твои головорезы войдете в состав комитета, который станет выслеживать беглых олигархов и чиновников. Верно?

– Да, был такой разговор, – согласился я. – А что, ты с этим не согласен или сам хочешь нишу занять? Так ты скажи, майор, и я подвинусь, мне не жалко.

– Не в этом суть, – Тихомиров поморщился.

– А в чем?

– Понимаешь, несколько дней назад на меня вышел весьма солидный господин из ближнего круга президента, и он предложил создать охранное агентство, для обеспечения безопасности российской элиты.

– Еще одно?

– Да. Но немного необычное. Главная задумка в том, что это агентство будет оберегать ВИП-персоны и их имущество за пределами России. Сам понимаешь, сейчас многие бегут и выводят свои капиталы за пределы страны. Но если раньше это были десятки людей, то после событий в Невинке их стало сотни. Чуют гады, что задница дымится. А в Европах тоже есть бандиты, воры и рэкетиры. Вот наши олигархи с чинушами и дрожат за себя и награбленное добро.

– Ясно. У тебя выходы на "Альфу", "Вымпел" и отставников других спецотрядов. Репутация у вас такая, что лучше некуда, элита. И сотрудники новой охранной конторы будут работать в Европе и Америке. Это официально, а помимо того они станут наблюдать за своими клиентами и сливать информацию тебе. Ну, а ты, в свою очередь, поделишься этими сведениями со мной. Правильно понимаю?

– В общих чертах, да.

– А тебя не смущает, что я молодой и по большому счету неопытный парень?

Майор вздохнул:

– Знаешь, меня уже мало что удивляет. Так все перепуталось и переменилось, что пятнадцатилетние сопляки, зачастую, видят и понимают гораздо больше нас, ветеранов, которые прошли огонь, воду и медные трубы. А вы, молодые, готовы действовать, не знаете преград, и для вас нет невозможного. Так что все в норме.

– Ладно. А что взамен? Ты мне информацию, а я тебе…

– Мне ничего не нужно, Егор… Пока… Просто я понимаю, что у тебя большое будущее. И если мне понадобится твоя помощь, я обращусь к тебе. Идет?

– Договорились.

Мы ударили по рукам. Допили чай, обсудили некоторые моменты по будущему сотрудничеству, и он проводил меня к двери.

Снова я оказался на улице. Морозный ветер сразу проник под пальто и взбодрил меня. Темные тучи над головой разошлись, настроение приподнялось, и первые солнечные лучи упали на землю. Хорошо! И, оглянувшись, я направился к метро у здания Генштаба. День только начинается и дел еще много, а значит, надо спешить, ибо все одно к одному. Встреча за встречей. Поступок за поступком. Из всего этого складывается наша жизнь, и тут самое главное не останавливаться. Засомневался и замер, считай, проиграл или что-то упустил. Сделал шаг вперед, к цели, и на немного к ней приблизился, ибо, как правильно подмечали древние люди – дорогу осилит идущий.