Текст книги "Кровь за кровь (СИ)"

Автор книги: Василий Сахаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глашатай, он же продавец товара, седобородый сухопарый мужчина с белесыми больными глазами, стоял на широком деревянном помосте и выкрикивал:

– Жители славного города Керугина и уважаемые торговые гости Благословенного Рахдона. Только сегодня, по распоряжению районного тутуки Йоза Поцыса, оптовая распродажа живого товара. К сожалению, выбор не очень велик, но товар, как всегда, качественный, – он вальяжно взмахнул рукой, и на помост вывели пятерых симпатичных дромских девчонок, лет по шестнадцати каждая. – Первый лот, девственные девушки-красавицы, которые скрасят ваши одинокие ночи и согреют постель, начальная цена за всех десять фергонских империалов. Кто даст больше?

– Пятнадцать, – не стал мелочиться дородный и солидный купец в богатом парчовом халате.

– Семнадцать, – вторил ему другой, невидимый в толпе.

– Двадцать, – раздался голос одного из местных управленцев, сидящего в паланкине, стройного черноволосого мужчины с пышными усами.

– Двадцать пять, – не сдался купец в парче.

Цену богатого купца никто не перебил и товар был продан ему, Затем на помост была выставлена семья из семи человек, после них вновь девушки, затем взрослые женщины и группа мастеровых мужчин, многие из которых были изранены. Их выставляли парами, тройками, пятерками, десятками, и за полчаса, было продано более сотни человек.

Звенислав смотрел на это и понимал, что здесь и сейчас, он изменить ничего не сможет. Он стоял на месте, злился сам на себя, презирал окружающих его людей, и заметил, что на него начинают обращать пристальное внимание, и в первую очередь, усатый чиновник в паланкине. Решив, не светиться, он отправился вглубь рынка, быстро закупил то, что ему было необходимо в дороге и, направился на выезд из городка.

На городских воротах его уже ждали. Возле самого проезда находился паланкин, который он видел на площади, четыре крепких носильщика, по виду, дромов, сам местный чиновник, стоявший на дороге, и пятеро стражников. Он сделал вид, что не замечает направленных на него взглядов, попытался объехать усача, но тот схватил жеребца за уздечку и сказал:

– Эй, дром, слезай с коня. Не тебе, человеку из позорного племени, потерпевшего поражение, на таком красавце ездить. Это говорю тебе я, третий секретарь благородного Йоза Поцыса, Герум Керугинский.

– У меня пайцза, – сказал Звенислав.

– Ха! – Герум рассмеялся. – Здесь наша власть, и нам все равно, есть у тебя пропуск или нет. Будешь сопротивляться, убьем тебя, а потом весь городок подтвердит, что ты поносил нехорошими словами имя нашего великого мелеха, да живет он в радости тысячу лет. Отдай коня, оружие, деньги, если есть, и можешь идти на все четыре стороны.

– Ладно, – усмехнулся парень, подцепил мизинцем левой руки из ножен шашку, с силой выдернул ее, перехватил на лету правой рукой и рубанул чиновника по черепу, который, разумеется, соприкосновения с остро заточенным клинком не выдержал и распался на две половинки.

Стражники подобного не ожидали и застыли в замешательстве, но двое из них стояли на воротах, не давали свободно выехать, и Звенислав, подбодрив Янды ударами сапог в бока и криком, помчался на них. Среагировать керугинские стражи порядка не успели, одного он сшиб конской грудью, а второго срубил. Выметнувшись за городские стены, парень помчался в сторону реки, где как раз причалил паром пришедший с левого берега. Шанс уйти в степь был, а значит, надо было им воспользоваться. Надо было выжить и вернуться. Не только в город Керугин, где как скот продавали его братьев и сестер по племени, но и в десятки подобных ему мест.

Глава 6
Пламен

Длинные колонны телег и арб с нашими освобожденными соплеменниками уходили в сторону Эльмайнора. Люди торопились, спешили, понимали, что должны как можно скорей достигнуть спасительной границы, но двигались все же чрезвычайно медленно. Что тут сделаешь, если большинство спасенных нами сородичей, женщины и дети, а мужчины если и есть, то почти все серьезно изранены, какая уж тут скорость.

Мы с Курбатом стояли на высоком холме и смотрели им вслед. Беглецы, сопровождаемые эльмайнорскими и штангордскими всадниками, шли к жизни, а мы, прикрывая их, должны были на родных степных просторах принять жестокий и смертельный бой. Нас немного, сотня наших воинов, с присоединившимися из освобожденных людей тремя десятками мужчин, триста бойцов мэтра Самбини и почти четыре сотни балтских мечников, которых привел Ольг Быстрый Меч. Кто против нас? Прямо сейчас, около двух тысяч всадников из племени борас, уцелевших после битвы у Врат. Это немного, мы, хоть нас и меньше, сильней, чем они, еще не отошедшие от разгрома, рассеяные по степи и не собравшиеся в ударный кулак. Однако, к ним будут подходить подкрепления и с каждым днем они будут становиться все сильней да многочисленней, нам же, помощи ждать неоткуда. Плевать, наша задача выиграть десять дней, и мы их у противника отыграем в любом случае.

К нам подъехали Ольг Быстрый Меч и мэтр Самбини, со своей то ли дочкой, то ли просто родственницей, то ли еще не пойми кем, которая приняла участие в походе и, даже, как видоки говорят, парочку врагов из своего плюгавого многозарядного арбалета подстрелила.

– Ну, что, – первым заговорил Ольг, – ты Пламен теперь за старшего командира, каков наш дальнейший план действий?

– А сам-то, что думаешь? Ты все же опытный вояка, может быть, посоветуешь чего дельного?

– Думаю, что надо вслед за основными силами идти и хвост колонны беречь, – после недолгого раздумья высказал он свое мнение.

– А вы, мэтр, как считаете? – повернулся я к бывшему норгенгордскому мэру.

– Конечно, – ответил мэтр, – я не военный, но считать могу неплохо. Если прикинуть среднюю скорость колонн с людьми и сравнить ее со скоростью всадников из племени борас, которые, вне всякого сомнения, будут участвовать в погоне, получается, что все очень плохо. Людям, чтобы добраться до границы, необходимо десять дней, минимум, не учитывая возможного в это время года, дождя, в случае которого колонны больше чем двадцать километров в день по грязи не пройдут, а кочевникам, чтобы собраться с силами и ударить, понадобится пять дней, не больше. Такая вот арифметика, господа. Если мы будем прикрывать колонны, как рекомендует уважаемый Ольг Быстрый Меч, то мы их спасем, но и сами все погибнем. Меня и моих людей такой вариант не устраивает, так что нужно что-то другое придумать.

Командир балтов хотел возразить, оспорить слова Самбини, но я его опередил:

– Полностью согласен с вами, мэтр. Погибнуть мы всегда успеем, нам важен результат и победа. Моя задумка такова, что надо отвлечь преследователей и сконцентрировать все их внимание только на нас.

– Как, – Самбини усмехнулся, – остаться здесь, закрепиться и приковать врага к себе?

– Нет, – я улыбнулся ему в ответ, – пойти вперед, во внутренние области, которые практически не прикрыты войсками. Первая цель, находящиеся в ста пятидесяти километрах от нас Карморские золотые рудники. Брать их не надо, у нас для этого ни сил нет, ни времени, а вот рядом помаячить, просто необходимо. Местный этельбер Яныю, хочет он того или нет, а обязан отреагировать на такое хамство с нашей стороны.

– А потом? – Поинтересовался въедливый Самбини. – Что потом? Нас зажмут превосходящими силами, придавят к горам и размажут тонким кровавым блинчиком по всей степи.

– Не зажмут, мэтр, если мы все время будем опережать преследователей хотя бы на один конный переход. Быстрота, вот наш козырь. Вперед, только вперед и не останавливаться. Всех тяжелораненых, кто не сможет выдержать темпов и кого не удастся пристроить у местных жителей, на нож. Понимаю, тяжко это, но если наш воин попадет в плен, то пытки рахдонские, будут пострашнее, чем укол в сердце от товарища.

– Допустим, – кивком, Ольг Быстрый Меч одобрил мои слова, – мои воины вытянут такое движение, но куда мы направимся от Карморских рудников? Вглубь вражеской территории, понятие расплывчатое, степь она большая. Вижу, что ты все уже решил и обдумал, поделись мыслями.

– Мы обогнем Архейские горы и направимся на север, в леса, где и сможем сбить преследователей со своего следа, а уже оттуда, когда из дебрей выберемся, вернемся в Эльмайнор.

– Ого! – произнесли балт и мэтр одновременно, а Инга, не понимая их реакции, только недоуменно посмотрела на них.

– Это рейд на два с половиной месяца, – высказался Ольг. – Возможно ли такое, сделать крюк в пару тысяч километров с погоней на плечах, пройти северные чащобы, а после этого еще и домой вернуться?

– Возможно Ольг, я знаю, что нам это по силам. Итак, – я оглядел обоих командиров, – вы со мной?

– Да, – без долгих раздумий согласился балт.

– Хорошо, я с вами, – Самбини что-то посчитал в своей умной голове, прикинул, что к чему, и дал ответ.

– Тогда, всем проверить своих воинов, снаряжение, припасы, заводных лошадей и объяснить людям задачу. Через три часа в путь, до вечера мы должны сделать большой переход по дороге на Кармор, а к завтрашнему вечеру уже быть возле рудников.

Командиры наемных отрядов направились к своим воинам, а мы с Курбатом, который весь разговор не проронил ни слова, направились в долину, где происходило вчерашнее побоище. Нас интересовали Врата перехода в другой мир, та самая площадка, на которой находился алтарь рахдонских жрецов и где мне прилетело в голову куском вражеского тела. Ехали мы неспешно и, разглядывая разгромленный вражеский лагерь, вели разговор о своем.

– Значит, говоришь, – обратился я к брату, – голос в голове раздается?

– Точно так все и было, Пламен, – Курбат оглядывал сотни рваных шатров, втоптанных в грязь, и на губах его была легкая усмешка. – Я вошел в центр разрушенного алтаря, и тут голос, прямо в голове. Что интересно, кроме меня его никто не слышал. Думал, что все, сбрендил, к Гойне побежал посоветоваться, а она сказала, что это нормально, так и должно быть.

– А потом?

– Потом она тоже на место, где алтарь стоял, сходила, о чем-то с этим голосом переговорила, и посоветовала тебя и Звенислава сводить в этот каменный круг.

– Круг? – удивился я.

– Ах, да, ты же не заметил, там вся площадка камнем жидким залита. Очень прочным, между прочим, как если бы камень расплавили, а потом из него озеро сделали. Рахдоны только небольшое пространство расчистили, что в центре, а так, если всю траву и землю убрать, то получится ровный круг, в диаметре два на два километра, как раз на треть долины.

– Понятно. А что Звенислав, ходил в это место?

– Да, еще ночью.

– Эх, как-то он теперь сам? Ведь несдержанный, увидит, что где-то мерзость, какая творится, кинется в бой, да и поимеет неприятностей, – за брата, которого сегодня рано утром мы проводили в дальний путь к Анхорским горам, я искренне переживал.

– Ничего, – Курбат, напротив, был спокоен, – не все же ему возле нас, разумников осторожных, ходить. Пора уже за и ум взяться, а ответственность, которая на нем лежит, заставит его задуматься и быть поосторожней.

– А что предчувствия твои говорят?

Курбат прислушался к себе, на некоторое время замолчал, а после этого ответил:

– Неопределенно все, но шансы у него хорошие. Думаю, что все с нашим браткой будет в порядке, прорвется к Анхорским горам, а по зиме уже в Норгенгорде будет.

– Ну, и то хорошо, будем надеяться на лучшее.

Тем временем мы въехали в расположение лагеря рахдонских жрецов, проехали разбитые передвижные жилища и оказались на площадке, которую адепты демона расчистили для своих ритуалов. Вокруг каменного резного алтаря, осколки которого валялись вокруг, метров на двадцать все было выжжено пламенем магического отката. Запах стоял мерзопакостный, чужой какой-то и опасный, смесь горелой плоти и еще чего-то, может быть застарелый запах крови. Видимо, много людей здесь свою кровушку потеряли вместе с жизнью, не один обряд здесь свершился, в честь демона, желающего покинуть этот мир и вернуться к себе домой.

Спрыгнув с коня, я оглянулся на Курбата, а он меня подбодрил:

– Иди, Пламен, может быть дух, Врата стерегущий, что-то скажет тебе.

Шагнув вперед, я оказался в самом центре порушенного алтаря и в моей голове сразу же раздался какой-то обесцвеченный и лишенный даже намека на эмоцию голос:

– Вы определены как пользователь номер девять-пять-четыре-четыре. Как вас обозначить?

– Как меня зовут? – спросил я.

– Да, – подтвердил голос.

– Пламен.

– Вы внесены в базу данных как Пламен.

– Кто ты?

– Полумеханический привратный дух класса «Сильфид-разумник».

– Скажи, зачем здесь проводился обряд? Правда ли, что рахдонские жрецы хотят прорваться в иные миры?

– Да, на мое сознание проводилось магическое давление, но я более продвинутая модель полумеханического духа, чем мои собратья в иных мирах, и выдержал их без труда.

– Но рано или поздно, жрецы Ягве добьются своего и уничтожат тебя, а после этого смогут открыть проходы в иные миры и межмировое пространство.

– Такое возможно.

– Ты можешь посоветовать мне, как победить демона Ягве?

– Необходимо уничтожить байтил, в котором живет демон. Ягве существо не приспособленное для жизни на планетах и от соприкосновения с окружающей природной средой, он погибнет.

– А где этот байтил найти?

– Его байтил амулет Блеклая Луна. Наилучший способ уничтожения этого байтила, переплавка при высокой температуре.

– Скажи, как давно боги покинули наш мир и почему они поступили так?

– Последним Предтечей, который посетил мир Тельхор, был мой создатель Яровит. Это случилось 3120 лет назад. Бог Яровит спешил на помощь своему отцу, который готовился к битве с другими богами, но знал, что в его мир проник демон. Обнаружить его сразу он не сумел, а потому запечатал мир до своего возвращения.

– И более никто не проходил Врата?

– Нет, доступ разрешен только Предтече или Одаренному, который уничтожит демона и станет обладателем всех Ключей от Врат в мир Тельхор.

– И сколько таких Ключей?

– Врат четверо, Ключей столько же.

– А я, мог бы открыть Врата, если бы добыл все Ключи?

– Да, ваш «фейр» достаточен и если вы станете обладателем всех четырех Ключей и пожелаете того, Врата, находящиеся под моим контролем, будут открыты.

– Ты можешь подсказать, как мне найти Ключи?

– Да, но только тогда, когда демон будет уничтожен.

– Дух, ты можешь мне как-то помочь в моей борьбе против жрецов и Ягве?

– Нет, моя задача охрана Врат, а не помощь Одаренным.

– Тогда, прощай, привратный дух.

– Прощай, пользователь Пламен.

Я вышел из круга, а Курбат спросил:

– Ну, как, поговорил с духом?

– Поговорил, позже эту тему обсудим, мне этот разговор необходимо обдумать.

– Как знаешь.

Мы покинули долину и направились к своему лагерю. Здесь уже все было готово к дальнему походу, наши воины еще с утра сборы всего необходимого произвели, а наемники, не мешкали, собрались быстро. Оглядев наше войско, я отдал команду начать движение и, по мощенной камнем дороге идущей вдоль всего Архейского хребта, сотни двинулись на юг, в сторону карморских рудников.

Не прошло и часа, как тыловые дозорные доложились, что нас нагоняет два десятка всадников. Не останавливая движения отрядов, пропустил всех наших воинов и дождался тех, кто от колонн уходивших на запад возвращался к нам. Это оказался десятник Переяр и воины из свиты Гойны.

– Здрав будь, Пламен, – поприветствовал меня десятник.

– И тебе того же, Переяр, – усмехнулся я. – Давно не виделись, с самого утра.

Тот нисколько не смутился и ответил:

– Иногда несколько часов, значат гораздо больше чем годы. Пламен, возьми нас с собой.

– А как же Гойна?

– Ведунья и без нас справится, а тебе двадцать справных воинов все же нужней, чем ей.

– Пусть будет так, – конечно же, я согласился. – Пристраивайтесь к моей сотне.

Повеселевшие воины Переяра, помчались вперед, а я еще некоторое время ехал с тыловым охранением и размышлял о будущем. В тот момент, сам для себя я решил, что раз наш путь так удачно начался, с присоединения воинов Гойны, то это знак того, что все у нас будет благополучно. В будущем нас ждали кровавые бои, боль, смерть и реки крови, которую мы были готовы проливать, во имя мести за родовичей и свободы нашего народа, и именно в тот день, в своей голове я сформировал то, что позднее, наши воины назвали «Рейдерским Уставом Пламена».

«Рейдерский Устав Пламена».

1. Рейдерский отряд под командованием бури Пламена сына Огнеяра предназначен для действий на территории противника или оккупированных им землях.

2. Своей целью отряд ставит освобождение Великой Степи, уничтожение рахдонов и кровавого культа Ягве.

3. В отряд имеет право вступить человек любого рода, племени и вероисповедания, готовый биться насмерть против рахдонов и их пособников.

4. В связи с тем, что отряд не может вступать в прямые боестолкновения с противником, главной его задачей ставится уничтожение вражеских опорных пунктов, складов снабжения и военных отрядов отделенных от основных сил. Кроме того, основным направлением борьбы становится уничтожение рахдонских пособников, шпионов, жрецов, чиновников и администрации. Данное действие, по возможности, должно быть публичным и разжигать в народах населяющих Великую Степь антирахдонские настроения.

5. Основой успеха для отряда должны быть стремительность, решительность и быстрота.

6. В условиях, когда противник имеет количественный перевес в силах, основой боя должны стать внезапные наскоки, засады, налеты и внезапные атаки.

7. Отряд не может позволить себе бои с превосходящим его по численности противником, а значит, его целью ставится уничтожение небольших вражеских подразделений. Рекомендуется заманивать их в ловушки, уничтожать противника с дальней дистанции и забирать у него трофеи, в первую очередь продовольствие и лошадей, так необходимых для ведения маневренной степной войны.

8. При нападении на вражеское войско, в первую очередь следует уничтожать его командиров, расчленять подразделения на мелкие части, нападать с флангов и тыла, проявлять решительность и целеустремленность.

9. В случае окружения противником, отряд должен сразу же нанести мощный удар в одном конкретно выбранном месте, прорвать линию вражеских войск, выйти на оперативный простор, и этим обеспечить свое спасение.

10. Лучшее время для проведения боевых операций – ночь. Именно в это время суток, набеги, наскоки, налеты и засады, наиболее эффективны.

11. Каждый воин отряда должен знать, что именно он является освободителем Великой Степи от рахдонского ига, а поэтому, он должен быть храбрым, самоотверженным и проявлять презрение к смерти. Только тогда, его лично и отряд, ждут боевые успехи, от которых зависит свобода его народа.

12. В отряде поддерживается строгая дисциплина, неподчинение командиру подразделения в бою – смерть.

13. Никто не имеет права обсуждать приказы командира отряда. Приказ командира должен быть выполнен, не взирая ни на что. Отказ от выполнения приказа, бегство с поля боя, трусость и предательство, караются смертью.

14. В отряде имеются только два вида наказаний: предупреждение и смерть.

15. Отряд несет смерть рахдонам и их пособникам, а к остальным людям, населяющим Великую Степь, не взирая на племя или вероисповедание, воины должны относиться дружественно, расплачиваясь за продукты, лошадей и оказываемую помощь, деньгами, товарами или трофеями.

Глава 7
Война

Второй весенний месяц подходил к концу, и наемное войско рахдонов, наконец-то, стронулось с места. Вздрогнула земля под копытами сотен тысяч лошадей и двадцать шесть туменов, по десять тысяч воинов в каждом, по заранее размеченным путям и дорогам, соприкасаясь друг с другом только флангами, раскидав вокруг себя многочисленные дозорные отряды, как стаи беспощадных диких собак, двинулись на запад. Все было готово к этой войне, каждый темник знал, куда ему двигаться, каждое место ночной стоянки было подготовлено заранее, а воины ни в чем не знали нужды. Мелех Хаим хотел победить и сделал для этого все, что только возможно.

Несметные полчища шли на закат, и каждый воин, сидящий ночью у костра, грезил о славе, богатстве и пылающих вражеских городах. Настроение у наемников было если не радостным, то приподнятым, наверняка. Они видели силу мелеха, и понимали, что в мире Тельхор, никто кроме него не в состоянии собрать подобную армию. Что им могли противопоставить западные герцогства, какое сопротивление оказать? Их было слишком мало, они были слабы, а удел слабых, только один, покориться или сгинуть, как сгинули до них тысячи иных народов.

Герцог Конрад Четвертый имел хорошую разведку, которая, надо сказать, работала профессионально, и о начале вражеского наступления узнал уже через два дня после того как орды врагов направились покорять его страну. Страшным напряжением сил, взывая к союзникам и недругам, мобилизовывая крестьян и горожан, оставляя без прикрытия западные границы и рекрутируя, где только возможно, наемные отряды, он смог собрать без малого сто десять тысяч бойцов, большинство из которых, были самыми обычными ополченцами. Напрасно он писал письма в Фергонскую империю, Блонт и Аппен, никто не прислал ему подмоги, все были заняты своими проблемами, войнами и конфликтами, и только Эльмайнор, старый соперник в торговле и союзник на войне, вновь выслал в Штангорд свой экспедиционный корпус.

Казалось бы, что шансов выстоять у герцога немного, но сдаваться он не собирался, в этом не было никакого смысла и пример Великой Степи, потерявшей за минувшие одиннадцать лет около четверти своего населения, был наукой каждому, кто подумывал о мире с рахдонами. Штангордские войска, вновь использовали оборонительную тактику, заняв выстроенные за осень и зиму укрепления по рекам Сана и Быстриша. Среди воинов и их командиров, не было уныния, все еще была памятна бойцам славная победа под Стальгордом, а за спиной были родные города и села, населенные близкими им людьми. Отступать было некуда и оставалось только в очередной раз выстоять.

Почти месяц шла по степи армия мелеха и, вот, когда до границ герцогства Штангордского оставался всего один конный переход, вся орда остановилась. Три дня стояли на месте тумены рахдонских наемников, готовясь к решительным боям и стягиваясь в три ударных кулака. Первая группировка, она же Северная, под командованием этельбера чимкентов Мугань-хана, состояла из пяти туменов степных всадников. Вторая, Центральная, самая многочисленная, под чутким руководством самого мелеха, скапливалась непосредственно против оборонительных порядков штангордских войск. В ней были девять конных туменов, вся горская пехота, жрецы, которых оказалось всего полторы сотни, вместо обещанных верховным раввином Манассией двухсот пятидесяти, и пять тысяч тяжеловооруженных гвардейцев из племени бордзу. Третья группировка, Приморская, полностью состояла из пустынных воинов, желающих очистить для себя и своих потомков благодатные западные земли. Руководил своими соплеменниками гвардейский темник Астуг-тер-Баратуги, который был отпущен мелехом со службы и единодушно выбран всеми племенными вождями народа бордзу, своим верховным полководцем и, возможно, будущим царем.

Три «золотых» дня, отпущенных богами штангордцам минули как один, в степи загрохотали боевые барабаны и армии мелеха Хаима перешли в наступление. Первыми, нанесли свой удар войска Астуга-тер-Баратуги, стремительным броском форсировавшие Быстришу, там, где этого никто не ожидал. В одну ночь, устье реки, в месте ее впадения в Аскорское море, покрылось тысячами связанных из сухого камыша плотов и десятками сборно-разборных лодок. Герцогские войска, караулившие правый берег, к этому готовы не были, и когда на землю Штангорда вылезли тысячи мокрых и продрогших бордзу, готовых резать и убивать всех подряд, то встретили их всего несколько сотен ополченцев, которые не смогли оказать им серьезное сопротивления и заперлись в небольшом слабо укрепленном приморском городке Синьгорд. Из Штангорда были вызваны немногочисленные боевые галеры, должные перекрыть устье Быстриши, но они опоздали. Армия бордзу в полном составе уже была на землях герцогства и, не останавливаясь для взятия укрепленных городков и крепостей, все семьдесят тысяч пустынных воинов двинулись вдоль побережья Аскорского моря вглубь никем неприкрытой территории.

Второй удар нанес этельбер чимкентов, бравый и неустрашимый Мугань, направивший своих всадников не на укрепрайоны штангордцев, а в обход их. Пять туменов степных воинов рванулись на север, к Гарбонским пустошам. Скорым маршем, за трое суток они прошли сотни километров пути и вышли к границам Эльмайнора, после чего, как стая саранчи, пронеслись по земле этого герцогства. Стремительные всадники, вытаптывая посевы, носились по полям, горели села, вырубались под корень сады, тысячи людей погибали каждый день, и казалось, что степная конница полностью захватила герцогство и нет такого места в нем, где можно было спрятаться от воинов хана Муганя.

Разумеется, герцог Умберто Пятнадцатый сразу же отозвал свой экспедиционный корпус из Штангорда, провел тотальную мобилизацию всех годных в строй мужчин, но было поздно, Мугань своих целей достиг. Мелех ставил перед ним задачу, на время летней военной кампании вывести из нее Эльмайнор, и хан, взявший неожиданным наскоком несколько городов и замков, выполнил ее полностью.

И вот, всего через неделю после переправы бордзу на территорию герцогства, когда армия Штангорда, оказалась один на один с основными силами рахдонских наемников, пришло время «великого полководца всех времен и народов», мелеха Хаима. Некоторые советники говорили своему повелителю, что с этим стоит подождать, слишком много мелких проблем вокруг, которые стоит решить перед началом наступления. Еще зверствуют на дорогах жестокие западные рейдеры, а фанатичные жрецы Белгора бьют из засады, молниями и огнем уничтожая целые сотни воинов. В Аскорском море появились пираты с острова Корас, которые атакуют побережье и мешают торговле, недостаточно припасов и продовольствия, которое разграбили все те же рейдеры, да еще некто Пламен, недобиток старой степной династии, развернул настоящую войну против рахдонов в глубине степи. Надо подождать, говорили советники, необходимо уничтожить все эти мелкие проблемы, смести их в сторону, и только после этого идти вперед.

Однако мелех не послушал их, так как не хотел растягивать войну надолго и, решив, что сила есть, ума не надо, он взмахнул рукой, и сто сорок тысяч бойцов его армии, атаковали земляные и деревянные укрепления штангордцев по левому берегу реки Саны. Вновь забили барабаны, взвились к небу черные сигнальные дымы, промчались по подразделениям гонцы, и Центральная армия Благословенного Рахдона, перешла в решительное наступление.

Передовым отрядом, разумеется, были горцы, все сорок пять тысяч неукротимых в своей ярости диких бойцов, ринувшиеся на прорыв штангордской обороны на участке шириной всего в десять километров. Нестройными толпами, подбадривая себя воинственными кличами и песнями, они рванулись вперед, не оружием, а зачастую своими телами пробивая строй западных воинов. Горская пехота форсировала реку, смела со своего пути все заграждения и атаковала все три укрепрайона находящиеся на участке их прорыва. Именно их напор и отчаянная смелость, смогли на какое-то время расстроить и смешать боевые порядки штангордской оборонительной армии. Укрепрайоны первой линии пали в течении одного часа, и этим, горцы дали возможность конным отрядам степных племен, закрепиться по левому берегу и вступить в бой. Да, гарля и хайдаров в тот день истребили практически всех, но дело свое они сделали, честно отработали контракт и в очередной раз подтвердили звание лучших восточных наемников.

Пытаясь сбить степняков обратно в реку, герцог Конрад Четвертый кинул в бой все свои резервы, легкую кавалерию, рыцарей гвардии и немногочисленных наемников. Однако степняки, с остатками гарля и хайдаров прочно удерживали небольшие высоты, с разрушенными укреплениями на них и, не смотря ни на какие потери, отступать на правый берег не собирались. Позади стояли заградотряды из гвардейцев-бордзу, и шансы выжить в битве, были более высоки, чем при отступлении, тем более, что к ним постоянно подходили подкрепления.

Уже к вечеру, когда накал битвы достиг своего апогея, пошел дождь, самый настоящий весенний ливень, который продолжался несколько часов подряд. Природа-мать развела людей и прекратила битву, и продолжилась она уже только на следующий день.

В ту ночь герцог Штангордский сидел в своей палатке и со страхом, сковавшим его сердце, подсчитывал потери всего только одного дня яростного сражения. С утра, в его распоряжении было пятьдесят тысяч воинов, и еще тридцать были раскиданы по всей оборонительной линии. К ночи, в его распоряжении осталось только двадцать тысяч готовых продолжать бой воинов и, чтобы вступить в завтрашний бой, ему требовалось оголить укрепрайоны и срочно стянуть к месту вражеского прорыва бойцов с других участков. Было дело, он чуть не проявил слабость, за малым не поддался панике, но все же смог перебороть себя, принял верное решение и уже к утру получил еще десять тысяч солдат из оборонительных линий, а на подходе было еще столько же.

Не в пример своему противнику, мелех Хаим провел ночь хорошо, так как устроил пир в честь славной победы. Пусть, полностью полегли на поле боя горцы, пусть, двадцать тысяч степняков удобрили своими телами штангордскую землю, все это не слишком важно. У него, величайшего военного гения, было еще шестьдесят семь тысяч воинов и плацдарм на вражеской земле, а оттого, он был полон оптимизма, верил в свою счастливую звезду и скорую завтрашнюю победу, которая откроет ему проход во внутренние районы герцогства. Тем более, что жрецы Ягве, так же как и служители Белгора, не участвовавшие в этот день в битве, заверили его, что завтра окажут его войскам магическую поддержку.

Впрочем, хорошее настроение мелеха продержалось только первую половину ночи, так как после полуночи его ставка была атакована воинами полковника Штенгеля и графа Интара, к которым присоединились около сорока одноразовых магов-смертников во главе с достопочтенным Фриге Ноймом. Рейдеров было немного, всего восемь сотен бойцов, но действовали они настолько лихо и дерзко, что смогли своим внезапным нападением переломить весь ход войны и на какое-то время отсрочить поражение герцогства Штангордского. Кто они были по жизни? В большинстве своем, бывшие воры, разбойники, авантюристы, неудачливые наемники, грабители и насильники, пираты и мошенники, которых вела жажда наживы, манили богатства ставки мелеха, но от этого сражались они не хуже, чем воины регулярной армии, а может быть, что и лучше. Опять же, хорошим дополнением к ним были фанатики Фриге Нойма, как правило, потерявшие на войне родственников люди, обученные двум-трем особо смертельным магическим приемам, выставившие перед собой напоенные силой бога Белгора амулеты-поисковики и с улыбкой идущие на смерть.