Текст книги "Прощание с первой любовью"

Автор книги: Василий Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Столбы и жерди тяжело

Повывернуло, повело.

Трава вязка, жирна. Рассадник

Бурьяном заглушен густым.

Подгнивший опрокинув тын,

На волю хлынул палисадник.

Иду, иду… И вот наш дом.

Вернее, столб на месте том…

Я в это не могу поверить.

Бегу, гляжу, хочу проверить.

Вот здесь быть должен огород.

Я здесь с лопатой каждый год…

Куда девались спуски, взвозы?

Все заглушило ивняком

Густым. «Так быстро…» Прямиком,

Перемахнувши ствол березы,

К воде, сквозь чащу, на бегу

Сорвав малинину, бегу…

* * *

…Топчусь на шаткой кочке, тину

Вдаль отвожу, а сам нет–нет

Да взгляд настороженный кину

Туда, где меж ветвей просвет.

Сейчас вон там, на повороте,

Взметнется пыль, и на коне

Подскачет бригадир ко мне:

– Ты что же здесь, не на работе?

Хлеб вам дороже или ерш?

А ну сейчас же в поле мор–рш!

* * *

…Костер еще трещит как надо.

И жжет лицо. А по спине

От озера уже прохлада

Бежит. По знобкой тишине,

Травой, как снегом, заметенной,

С женой по улице идем…

«В амбаре заночуем том».

Дверной проем глубокий, темный,

Как в тихом омуте вода.

«Я заходить боюсь туда».

«Будь рада. Насладись покоем.

Вот кто–то здесь сенца припас.

Смотри, как будто ждали нас.

Та–ак… Дверь от комаров закроем». —

«И жердью надо подпереть». —

«Зачем?» – «А вдруг зайдет медведь».

Легли, Лежим. Молчим. Не спится.

Темно вокруг, хоть выткни глаз.

Поскрипывает половица.

Похрустывает сена пласт.

Ночная птица где–то близко

Попискивает, то и знай.

Вдруг в темноте над ухом: «А–а–ай!» —

«Спокойней. Тоже мне туристка.

Ну что, скажи, ты так шумишь?» —

«В углу там ходит кто–то!» – «Мышь».

Кричит, кричит ночная птица.

Поскрипывает половица.

И мышь во всю скребется мочь.

И длится, длится, длится ночь.

Летят перед глазами тени.

Едва появится одна,

Другая сквозь нее видна.

Воспоминанья? Сновиденья

Бессвязно–путаные? Что?

Не то, не это. То и то.

Сон

1

…Пока к деревне шел, стемнело.

Я стукнул в дверь. В ответ – несмело —

Шуршание из темноты.

И как дыханье: «Это ты?..» —

«Я, мама, я!» – И торопливо

Незрячею рукой своей

С обратной стороны дверей

Щеколду шарит, и счастливо

За письма редкие корит,

И говорит, и говорит…

…С лица сбегает тень дремоты.

Что я? Где я? Взгляни ладом.

Вот дверь приоткрывая лбом,

Довольный, с утренней охоты

Является огромный кот.

В зубах его огромный крот…

С крыльца крутого, как с обрыва, —

Во двор. А двор травой покрыт.

А на траве роса горит.

Роса кусуча, как крапива.

Поросший наглухо осокой,

Мясистой, плотной и высокой,

Зыбун, накачанно–тугой,

Покряхтывает под ногой.

Вода мягка, как щелок в бане.

Серебряным бочком светясь,

Меланхолический карась

Притрагивается губами

К червю.

Вдруг треск, и удила

Тихонько звяк. «Ну как дела?

Где учишься–то?» (Дядя Петя.

Сажень через плечо. Верхом.) —

«Да в Томске. В университете». —

«В каком?» – «Да… вроде неплохом».

«Я не про это. Их там много». —

«Да нет, один». – «Фу ты беда.

Кем будешь–то, скажи тогда?» —

«Филологом». – «Угу». И строго:

«В контору заходи потом.

Работку по душе найдем».

2

…А не бери ты грабли, милый.

Оставь ты грабли. Мы другим

Забаву эту отдадим.

А ты бери–ка, парень, вилы.

На городских–то там харчах

Небось совсем–то не зачах?

Свет серой мглою застилая,

Мелка, как порох, и суха,

С пласта взлетевшего сенная

За ворот сыплется труха.

А зной июльский здоровенек.

А пласт шумит, как жаркий веник.

Как будто влез я на полок,

Под самый–самый потолок.

Вот голос Петьки–копновоза.

Поругиваясь по–мужски.

Летит, горланит вдоль покоса:

«Эй, девки, бабы, мужики!»

Посвистывает кнут в замахе.

Приспели страдные деньки,

И малолетки мужики

Надели белые рубахи,

А бабы – белые платки.

Эх, девки, бабы, мужики…

Стог вырастает исполином.

Возьму я вилы с чернем длинным

Да подыму–ка пласт витой,

Чтоб он улегся как влитой.

Щавельным, ягодным, укропным,

Полынным, мятным, травяным

Я напоен сегодня в дым.

И нет конца все новым копнам.

И дню конца и края нет.

Но копновоз кричит: «Обе–ед!»

Срываю на бегу рубашку.

Сквозь чащу зарослей густых

Смородинника – и бултых,

И – «по–собачьи». И – в размашку.

И – на боку. И – на спине.

И – как придумается мне.

Рукою воду как бы гладя,

К средине я плыву, к прохладе.

И между пальцев холодок

Проскальзывает, как ледок.

3

…По голубой воде, по лету

Домой на воскресенье еду.

Выглядываю из окна.

В толпе на пристани – она.

Глаза ее – такая горесть —

Все тянутся за кем–то вслед.

Конечно, не за мной, нет, нет.

Кораблик набирает скорость,

Взрезая гладь воды, дрожит.

Она по берегу бежит.

Самозабвенно, упоенно,

На восходящий склон со склона,

Среди осин, талин, ракит

Она летит, летит, летит.

Зачем, как реющая птица, —

Движенья плавны и легки —

Себя не помня, вдоль реки

Она за пароходом мчится?

Никто – пройдите все края —

Не знает. Знаю только я.

4

…Стук палки. Тяжкая походка.

Уже совсем больная тетка.

В избу заходит: «Ох–хо–хо,

Житье мое совсем плохо.

Замучила меня одышка.

Где сын–то?» – «Спит с дороги». – «О-о.

Я видела в окно его.

Давно ли был еще парнишка.

А нынче экий молодец.

Походка – вылитый отец».

«А мне все сына Колю жалко…» —

Мнет уголок у полушалка.

«Да ты не спишь? Поди сюда.

Письмо вот почитай тогда.

Сама–то вовсе вижу мало…

Все не могу себе простить.

Дня так за два, как проводить,

Его я крепко поругала.

Пусть бы за дело – за пустяк.

Чернилами облил пиджак».

«Пишу тебе перед атакой.

Все пишут тут, пишу и я.

Как говорят, бывает всяко.

Ты не тревожься за меня.

Житье идет отлично наше.

Я жив–здоров и полон сил.

Посылочку я получил.

Привет Сереже, Фене, Даше.

Ну все. А то вот–вот сигнал…»

«Он больше писем не писал».

* * *

А ночь к концу подходит. Щели

Неярким светом заблестели.

И мыши подобрели к нам —

Не стали бегать по ногам.

Дверь настежь распахнули – пряна

И как–то утренне–пухла,

Замедленно клубясь, вплыла

Волна прохладного тумана.

Лес замаячил вдалеке.

«Пойдем умоемся в реке».

К реке спустились, побродили…

Следы свои в песке и в иле

Оставили. И повернуть

В обратный остается путь…

И все? И вез. И слов не надо.

Затерянный в траве кулик

Печалящий роняет клик

Вдали. И сердце горько радо

Внимать стенанью кулика,

Летящему издалека.

Что счастье? Ожиданье счастья,

Как некогда сказал мудрец.

Ответом можно восхищаться.

Мудрец был просто молодец.

Уходит берег вдаль покато.

Вдали виднеется ветла.

Там ягода всегда была.

Все то, что пройдено когда–то,

Ужели пройдено совсем?

Ужель мне скоро тридцать семь?

Всю жизнь куда–то неустанно

Спешил, обратно шел, кружил.

А так вот, твердо, постоянно,

На месте вроде и не жил.

Где дом мой? В узенькой каморке?

В запруженных людьми дворцах?

В болотистых густых лесах,

На низком некрутом пригорке?

Там ямка мелкая одна

В траве. Моя вина. Вина?..

В кроватке маленький наш мальчик

Бубнил, как маленький шаманчик.

Стол на средину из угла

Был выдвинут. Вокруг стола

Стеной сидели тетки, сестры

С мужьями (а иные без).

Шумел камыш. Качался лес.

Чредою подымались тосты

За небесславные дела.

Жизнь продолжалась. Шла. Текла.