Текст книги "Инкуб"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 8
Рейг

«Тайфун» завис над горным склоном в том месте, которое показала мне Эль. Глядя на царящее за окном белое безмолвие, я подключился к датчику внешней температуры и невольно поежился – там, на поверхности снежного склона, было сорок шесть градусов ниже нуля. И ветер двенадцать метров в секунду, дующий по склону из долины к вершине горы со странным названием Брайлонка. По просьбе девушки убрав поляризацию лобового экрана кабины, я слегка приподнял скутер и сдвинул его метров на сто назад. И вдруг понял, что именно она пыталась мне показать: воздушный поток, сметающий с заснеженного склона снежинки, взметал их над вершиной, и в лучах восходящего где-то за нею солнца эта переливающаяся всеми цветами радуги корона смотрелась так, что у меня перехватило дыхание!

Эль, глядящая на меня расширенными глазами, потрясенно выдохнула:

– Тебе понравилось, правда?

– С ума сойти… – признался я. – Никогда не думал, что в горах может быть так красиво… Настоящая корона! Как в детских сказках…

– Повтори, что ты сказал? – вздрогнув, тихонько попросила она.

– Корона… Как в детских сказках… – прислушавшись к ее ощущениям, повторил я.

– Точно так же мне когда-то сказал папа… Мне было шесть… Я почти сутки лежала с температурой и отказывалась лечиться, пытаясь заставить его не улетать на какую-то очередную конференцию… А он, вместо того чтобы спорить, привез меня сюда… Знаешь, раньше я часто сюда прилетала… А после его гибели никак не могла решиться…

Моих ответов не требовалось. Как и сочувствия. Она просто пыталась выговориться. Прикрыв глаза, я прислушивался к ее голосу, дыханию, интонациям и изо всех сил транслировал, старался погасить приближающийся срыв. Через несколько минут ее непрекращающегося монолога я понял, что кризис миновал – сердцебиение Эль стало тише, а на лице робко заиграла тихая, умиротворенная улыбка.

– Знаешь, я хочу спать… Ты не будешь против, если я подремлю полчасика?

– Нет конечно…

– Здорово… – Опустив кресло, она отстегнула ремни и, свернувшись калачиком, провалилась в сон. Включив гравикомпенсаторы на максимум, я осторожно развернул машину и плавно набрал скорость, при этом уменьшив концентрацию снотворного в воздухе. Потом, включив автопилот, разархивировал всю найденную информацию по ее семье, находящуюся в свободном доступе, и принялся за чтение…

Господин Марк Беолли, отец Эль, был талантливым ученым и еще более талантливым бизнесменом. Окончив четыре университета Лиги лучшим на курсе, он быстро создал себе имя и в науке, и в бизнесе: уже в сорокалетнем возрасте он владел сетью научно-исследовательских комплексов на четырех планетах Лиги, и его личный капитал перешагнул за двенадцать миллиардов кредитов. В восьмидесятилетнем возрасте он стоил уже сорок шесть, а за год до своей смерти – все восемьдесят. Как показалось лично мне, его самым главным талантом являлось умение находить идеальных исполнителей и управленцев: за все то время, что он стоял во главе созданной им империи, практически ни одно ее крупное подразделение не работало в минус! Да и за три месяца, прошедшие с момента его смерти, отлаженный механизм не дал ни одного сбоя. Души, вложенной в работу, хватало на все. Вернее, на что угодно, кроме самого себя – первое комплексное омоложение Марк прошел в шестьдесят восемь лет. По настоятельной рекомендации личного врача. Второе – в девяносто два. После того, как сломал ногу, катаясь на лыжах с партнером по переговорам. К этому времени он состоял в четвертом браке, который, как и три предыдущих, не просуществовал и пяти лет. А вот с шестой женой господину Беолли повезло – Марисса Ланрок, сорокашестилетняя красавица с Майони, вышла за состоятельного ученого не из-за денег, а по любви. И даже родила ему дочь. Элли. После чего Беолли словно подменили – он, проводящий в работе по восемнадцать часов в сутки, скинул ее на плечи помощников, а сам с головой ушел в семейную жизнь. Жена и подрастающая дочь стали важнее всего того, что он считал главным в своей предыдущей жизни. Даже этот особняк он построил для того, чтобы его семье было уютно и спокойно вдали от безумного темпа жизни Метрополии. Выбираясь с планеты раз в два-три месяца, он сбегал со всех общественных мероприятий при первой же возможности. И летел домой, к семье…

Четыре года назад Марисса, выходя на стоянку торгового комплекса в Нагайро, попала под случайную пулю переигравшего в компьютерные игры фаната и, несмотря на все старания врачей, умерла. Постаревший на десяток лет Марк Беолли почти два года не показывался из своего дома, переживая свое горе на пару с семнадцатилетней дочерью, и вернулся к работе только за два месяца перед очередной сессией Конгресса Лиги. Собирающегося раз в десять лет.

…В катастрофе, в которой погиб отец Элли, было много странного. Например, если верить статистике, то вероятность отказа системы стабилизации его «Лимо» равнялась одной миллиардной. Сбой в системе захвата сопровождающего его флаера с охраной вообще был из категории «невероятное» – многократно продублированные цепи «Бегемота», аппарата, разработанного специально для сопровождения особо важных клиентов, просто не могли отказать. Однако отказали, не удержав потерявший управление и ориентацию в пространстве «Лимо» и позволив ему воткнуться в землю на скорости девятьсот двадцать километров в час. Проведенное расследование показало, что злого умысла в действиях пилота «Лимо» и охраны ученого не было – каждый из тех, кто мог как-то повлиять на ситуацию, сделал все, чтобы избежать трагедии. Но, увы, не смог. Уголовное дело было закрыто уже через два дня, но Лигу лихорадило до сих пор: судьба многомиллиардного состояния Марка, оказавшегося в руках его дочери, почему-то беспокоила всех кого ни попадя. Статей, в которых журналисты и досужие обыватели перемывали косточки моей хозяйке, было столько, что просмотреть даже небольшую часть из них было нереально. Еще больше файлов было посвящено прошлогоднему решению покойного Марка Беолли ввести ее в большую политику – сложив с себя полномочия постоянного представителя планетной системы Солисс в Конгрессе Лиги, он дал возможность дочери попробовать их получить…

«Долой ребенка из Конгресса!», «Куда ОНА нас приведет?», «Наше будущее – разменная монета?» – большинство авторов пытались доказать, что мнение совершеннолетней дочери Великого отца, никогда не будет таким же взвешенным и, главное, правильным, как могло бы быть у него. Естественно, умалчивался тот факт, что она получила великолепное образование и выиграла конкурс на вакантное место Представителя у полутора с лишним тысяч соперников…

…Последние пару недель со страниц виртуальных журналов не сходили статьи о том, что находящаяся в шоке после трагической гибели отца девушка не сможет приступить к выполнению своих обязанностей ни через месяц, когда начнется очередная сессия, ни через год – согласно высказываниям невесть где выкопанных психологов, «состояние психического здоровья наследницы империи Беолли вызывает серьезные опасения»…

В принципе в чем-то они были правы – судя по моим ощущениям, Элли находилась не в том состоянии, чтобы хотеть заниматься общественной деятельностью. Сконцентрированная на своих переживаниях, она отгородилась от всего окружающего мира непроницаемой броней и не только не смотрела головизор, но и не выходила в Сеть. На почтовом сервере ее дома скопились несколько сотен писем от друзей ее отца, ее однокашников и знакомых, но ни одно из них не носило пометку «Прочитано». Кроме того, за последние полтора месяца в дом прилетали всего два человека – ближайшая подруга Элли – Мари и правая рука Марка – Сейн Ломарро. Четыре визита первой и два – второго. И все. Ну и сама Элли летала в столицу раз пять. Причем по делам, не терпящим отлагательства. Я даже удивился, поняв, на какую жертву она пошла, чтобы выбраться из особняка и прикупить себе меня – этот поступок никак не вписывался в ее характер, который я себе нарисовал из имеющейся у меня информации. Просмотрев записи их семейного архива, хранящиеся в незакрытых паролем разделах банка памяти, я удивился еще больше – ожидать такого поступка от излишне скромной, даже слегка зашоренной девушки было даже смешно. Еще полчаса работы, и меня осенило – почти все безумные поступки, которые совершала моя хозяйка за последние пять лет, начинались после ее общения с этой самой Мари. Впрочем, особыми безумствами там и не пахло: в семнадцать Эль первый раз в жизни выпила коньяка и слегка съехала с катушек – прилетела домой «аж» в половине второго ночи. Что, учитывая наличие у нее личной охраны, следующей за ней по пятам, даже вызвало у меня легкую улыбку. В девятнадцать Мари подбила ее сбежать от охраны и прокатиться со знакомыми ребятам на пикник с ночевкой. Эль была отловлена через четыре часа, но ощущения получила незабываемые – «бездна» времени без контроля со стороны телохранителей и отца! Как раз хватило, чтобы поесть еды в задрипанном ресторане быстрого питания на окраине Роквилля, городка в трехстах километрах от столицы, встретиться с разбитными ребятами из какого-то колледжа и добраться до морского побережья где-то на юге континента. Потом туда прилетел флаер с весьма недружелюбно настроенными к «похитителям» охранниками, и веселуха закончилась двадцатиминутным объяснением с отцом. После этого разговора безумно любящая отца девочка перестала вестись на предложения подруги и превратилась в примерную дочь. И вот сейчас купила… меня…

Информации было много. Архив Беолли хранил в себе все сколько-нибудь значимые события в их жизни, записи камер слежения за весь период с момента окончания строительства дома и по сегодняшний день. Просматривая отдельные файлы, я старательно копировал себе в память все, что касалось ее привычек. Через два часа, когда мы подлетали к дому, я знал, например, что она безумно любила читать старые бумажные книги, лежа в кровати, и при этом жевать горький шоколад. Что терпеть не могла современную музыку и особенно группу «Клаудс». Что с детства мечтала об игрушечном медведе со встроенным имитатором рычания, чтобы засыпать, положив его рядом с собой… Мелочей было много, но из них складывался характер человека, жить без которого я не мог. Не позволяла программа. Хотя, откровенно говоря, этот человек мне нравился. Даже очень…

Глава 9
Капитан Верден Кайм

Сигнал о новом событии, вписывающемся в интересующую его схему, поднял капитана с постели в половине третьего ночи. Выведя голограмму файла прямо над кроватью, заспанный офицер вчитался в первые строки репортажа с места события и мгновенно проснулся: «трагическое самоубийство начальника департамента делопроизводства Конгресса» идеально ложилось в построенную им модель действия некой преступной группировки.

– Я до вас докопаюсь… – бормотал Верден, скачивая из Сети всю доступную информацию о самоубийце. Программка-анализатор, отфильтровав все лишнее, выдала готовый текст уже через две минуты, и Кайм, дотянувшись до дверцы терминала доставки и отхлебнув из кружки горячий кофе, принялся поглощать страницу за страницей…

Жизнь Лоисы Рут до двадцать восьмого апреля по среднегалактическому мало чем отличалась от жизни ее сотрудников: работа, дом, редкие посещения развлекательных центров ее родной планеты. Два брака. Оба неудачных. Сын, оставшийся от последнего. Ничего особенного. А вот с этого дня ее спокойная жизнь превратилась в кошмар: единственный сын подсел на «Симфонию». Даже теоретически шансов на то, что мальчик из благополучной семьи, живущий в отдельном особняке, довольно далеко от трущоб, где можно было найти и черта в ступе, смог отыскать распространителя этой дряни, было крайне мало. И не потому, что Джереми Рут был слишком уж воспитанным ребенком – любой пушер, получив такого состоятельного клиента, впарил бы ему что-нибудь подороже. И более долгоиграющее – чтобы за полтора месяца потерять источник ежедневного дохода, надо было быть редким дауном, которые в этой профессии не выживают.

С первых чисел мая его мать словно съезжает с катушек – практически перестает появляться на работе, пытаясь отучить сына от наркотиков. Увы, кратковременное пребывание мальчика в клинике почему-то не приносит ожидаемого результата – сеансы подключения к «Симфонии» становятся все длиннее и длиннее. Наконец восемнадцатого мая Лоиса срывается из дому и куда-то улетает… Выход и возвращение зафиксированы камерами в ее доме и на окрестных особняках. Информация по бортовому номеру флаера-такси каким-то образом теряется. Та же самая проблема – с камерами в ее особняке: буйство Лоисы в ванной снято от начала и до конца, а момент самоубийства – отсутствует. Правда, неполадки в камере, расположенной в коридоре, задокументированы с двенадцатого числа, но состряпать такую запись для «специалиста» – дело пары минут…

Уголовное дело закрыто за отсутствием состава преступления. Ее сын отправлен на принудительное лечение в клинику Конгресса Лиги. Кстати, обратиться туда в первые дни с начала его увлечения «Симфонией» его мать почему-то не догадывалась…

– Мда… А чем ты занималась на работе, красавица? – посмотрев на голограмму женщины, явно пережившей не одну процедуру омоложения и коррекции внешности, пробормотал Верден и снова влез в Сеть.

– Опять не хватает доступа… Черт, а эта падла Медуза шевелиться и не собирается… Ладно, зайдем с другой стороны…

Добираться до Ловейга, планеты, где располагался комплекс зданий Конгресса Лиги и проживали практически все его постоянные сотрудники, пришлось своим ходом: как и следовало ожидать, доступа к служебному рейдеру от Мори Энеда капитан так и не получил. Поэтому вместо шести часов потратил на перелет сутки с лишним. И сразу же после приземления полетел в Нейти, маленький городок, в котором жила покойная Лоиса Рут, ее подруги и сослуживцы…

Добравшись до особняка госпожи Гиаллы Каланиди, ближайшей подруги Лоисы, капитан посмотрел на часы – врываться в гости в половине двенадцатого ночи по местному времени было несколько поздновато, но ждать до утра не было ни времени, ни желания. Поэтому, выбравшись из взятого на космодроме флаера, он пешком добрался до кнопки звонка и приложил к расположенному рядом с ней сенсору пластиковый чип удостоверения. Дверь щелкнула и открылась практически сразу.

– Проходите, капитан Кайм! – раздался механический голос «домового». – Напоминаю вам, что все происходящее на территории особняка записывается и в случае необходимости может быть использовано в суде…

Проигнорировав стандартное приветствие системы охраны при посещении частной собственности работниками правоохранительных органов, Верден прошел в дом и, следуя указаниям «домового», поднялся на третий этаж и устроился в кресле перед огромным экраном голопроектора.

– Вы можете воспользоваться кодами управления, для того чтобы посмотреть новинки голоиндустрии, подключиться к Сети или сделать звонок… – подсказал тот же голос. – Госпожа Каланиди подойдет через минуту и десять секунд…

– Спасибо, я подожду…

…Женщина выглядела просто замечательно. Если не знать об ее истинном возрасте, то можно было принять ее за семнадцатилетнего подростка с едва оформившейся грудью и бедрами и растерянным взглядом огромных карих глаз. Однако клевать на иллюзию капитан не собирался и, поприветствовав хозяйку, тут же перешел к делу:

– Я веду расследование по делу об убийстве вашей подруги, госпожи Лоисы Рут…

– Извините, капитан, но в полиции сказали, что это самоубийство и что дело закрыто! – перебив его, вскрикнула Каланиди. – А вы говорите «убийство»?

– Я представляю не полицию… – пожал плечами Верден. – Думаю, по роду своей работы вы понимаете разницу между задачами, стоящими между нашими службами?

– А, я поняла… – сникла Гиалла. – Вы надавили на полицейских, чтобы они не мешались под ногами… Говорить о секретности расследования мне не надо – у самой куча допусков и инструкций…

– Здорово, что вы понимаете… – обрадовавшись, что не надо врать, улыбнулся Кайм. – Тогда давайте без вступлений. Просто расскажите мне про свою подругу. Каким она была человеком, чем занималась, кого любила и кого ненавидела. Нам надо найти того, кому была бы выгодна ее смерть…

– Ну что ж, вы пришли по адресу… – кокетливо улыбнулась женщина и принялась за рассказ…

Информации, которая могла бы дополнить ту, которую капитан нашел в Сети, было мало. Штрихи к характеру покойной, распорядок ее рабочего дня, какие-то, значимые только для подруги, воспоминания… Фиксируя ее рассказ на комм, Верден даже позволил себе немного расслабиться и, видимо, поэтому не сразу среагировал на фразу, которая заставила комм издать тревожный сигнал.

– И после того, как она случайно удалила файл со злосчастным списком, ей здорово влетело от начальства…

– А что за список? – стараясь не показать, что заинтересован, ничего не выражающим голосом поинтересовался он.

– Да результаты голосования Комитета по развитию и распространению перспективных технологий. Так, внутренний документ, не имеющий никакой важности…

– И что в нем содержалось? Какие-нибудь описания этих самых перспективных технологий? – сделав квадратные глаза, спросил он.

– Да вы что? – расхохоталась женщина. – Фамилии членов Комитета и принятые ими решение. Ну типа «Шойлин – против». «Гайнц – за». И так по всем одиннадцати вопросам…

– А вы его видели, этот самый документ? – «облегченно расслабившись», буркнул Верден, активируя нейролингвистический программатор.

– Ну да… И не раз… – подбоченилась она. – Говорю же, ничего особенного… Правда, гриф там есть, но, по-моему, просто из вредности нашей СБ…

– Ладно, давайте побеседуем о чем-нибудь нейтральном… – удостоверившись, что система заработала, Верден откинулся на спинку дивана и, полуприкрыв глаза, сосредоточился на чтении подсказок, возникающих в его сознании…

Обойти блок, поставленный СБ, даже с программатором шестого поколения оказалось безумно трудно: для того чтобы госпожа Каланиди произнесла фамилию, фигурирующую в списке, ее надо было делить на слоги и отдельные буквы, потом скрупулезно собирая их обратно. К половине пятого утра капитан выглядел ничуть не лучше погруженной в гипнотический сон женщины – мокрый насквозь, с раскалывающейся от запредельного напряжения головой, он был готов отдать полжизни за пару часов сна. Увы, спать было рано – надо было подчистить записи «домового», потом придумать, как объяснить хозяйке его задержку и только после этого ее будить…

Для корректировки хватило двадцати минут. А вот с объяснением оказалось сложнее. В итоге Верден нехотя последовал совету своего комма – внушил госпоже Гиалле, что он не устоял перед ее обаянием и провел с ней несколько часов, стараясь ее обаять… Наложив сгенерированную запись разговора на оставшееся в памяти «домового» изображение, он добился того, чтобы артикуляция губ совпадала с произносимыми ими словами, и, удостоверившись, что работа выполнена на высшем уровне, вывел женщину из состояния измененного сознания…

– Вы потрясающая женщина, Гиалла! Вечер, который я провел с вами, останется в моей памяти на всю оставшуюся жизнь… Как жаль, что я живу не рядом с вами – думаю, с течением времени вы могли бы отнестись ко мне более благосклонно… – галантно целуя ручку возлежащей в кресле даме, бормотал он, еле сдерживаясь, чтобы не покинуть дом без всяких объяснений…

Глава 10
Рейг

– Рейг, ты сейчас где? – спросила Эль, открыв глаза и обнаружив себя в собственной кровати. Сомнений в том, что он за ней наблюдает, у нее не возникло ни на мгновение.

– Я в большой гостиной… – донеслось из динамика.

– Можешь отвернуться? – Почувствовав, что лежит в одном белье, покраснела девушка и вдруг сообразила, что сигнал с камер поступает к нему на процессор, минуя собственно глаза.

– Надо же спороть такую чушь… – засмеялась Элли и, подумав, попросила: – Отключи камеру в моей комнате на пару минут, ладно? Я хочу встать…

– Не могу… – хихикнул Рейг.

– Почему? – удивленно повернувшись к возникшей перед ней голограмме, поинтересовалась девушка и вдруг застыла: прямо перед ней сидел на толстой мохнатой попе маленький, с болонку, игрушечный медвежонок и, исподлобья поглядывая вокруг, почесывал задней лапой круглое пузо…

– Ой, это мне? – чувствуя, как ее глаза наполняются слезами, всхлипнула девушка и потянулась к зверьку.

Медвежонок тихонечко зарычал, отодвинулся от ее пальцев, смешно перевалившись на бок, потом склонил голову к плечу и… вздохнул. Почти как человек. Немного поизучав сидящую перед ним девушку, он решительно поднялся на разъезжающиеся от тяжести живота лапы и, перебравшись через складку одеяла, уткнулся черным мокрым носом прямо ей в грудь.

– Рейг! Бегом сюда!!! – запустив руку в шерсть ворчащего от удовольствия мишки, заорала Элли. – Я тебя задушу… Собственными руками… Я мечтала о таком с самого детства… Но мне его так и не купили…

Рейг возник на пороге через несколько секунд и улыбнулся:

– Мне хотелось доставить тебе удовольствие…

– Сядь на кровать! – приказала девушка и, дождавшись, пока парень аккуратно опустится на белоснежное белье, не выпуская из рук игрушку, поцеловала его в щеку.

– Если бы ты знал, как много для меня это значит… А, ну да, ты же чувствуешь, правда?

– Да… – кивнул он.

– А как это – знать, что именно чувствует человек рядом с тобой? – заинтересовалась Элли. – Вот о чем я сейчас думаю?

– Я не читаю мысли… – улыбнулся Рейг. – Ты сейчас пытаешься не заплакать от счастья, стесняешься, боясь, что я загляну в твою душу слишком глубоко, получаешь удовольствие оттого, что медвежонок тыкается носом тебе в живот и ждешь от моего ответа чего-то сверхъестественного…

Элли залилась румянцем. Потом с вызовом посмотрела на парня и… рассмеялась:

– Ну и ладно… Чувствуй себе на здоровье… Ты же не сделаешь мне больно, правда?

– Правда…

– Тогда я требую завтрака и развлечений! – подхватив с одеяла развалившегося пузом кверху медвежонка, она пулей вылетела из кровати и понеслась в ванную.

– Что уставился? – хихикнула она на ходу. – Все равно я не поверю, что перед тем, как положить в постель, ты раздевал меня с закрытыми глазами…

Завтрак в половине третьего дня прошел в приподнятом настроении: Элли умяла блины с медом, умудрившись перемазаться, как поросенок, и ничуть не стеснялась своего внешнего вида:

– Мне чертовски вкусно, и наплевать, как я выгляжу! – запивая последний блин чаем, буркнула она. – Все равно, кроме тебя, никто этого не видит… А что мы будем делать сегодня?

– А что бы тебе хотелось? – отправляя грязную посуду в утилизатор, поинтересовался Рейг.

– Гонять на скутере… не хочу… Потом морда красная от перегрузок и дурацкие круги под глазами… – пробормотала девушка. – Плавать? Не хочу… Петь или танцевать – тоже… Пикник? Объелась… Хватит… Онлайн игры? Тоже неохота… не знаю даже…

– Можно слетать погулять по лесу… – предложил Рейг. – Мне кажется, что прогулка на воздухе тебе не помешает…

«Сколько можно сидеть дома», – про себя перевела его слова Элли и слегка помрачнела.

– Ой, медведь падает!!! – дернулся парень, и перепуганная девушка подхватила слетевшую со стола игрушку у самого пола.

– Черт! Перемазала его медом… – глядя, как слиплась его шерсть, расстроилась Элли. – А его мыть можно?

– Можно… Сейчас отмоем его, тебя и потом полетим гулять…

Чувствовать себя ребенком было странно, но чертовски приятно – вытянувшись по стойке смирно, Элли с удовольствием позволила Рейгу себя умыть, потом уселась в кресло, подставив под его руки растрепанную шевелюру, и закрыла глаза…

…Девушка, глядящая на нее из зеркала, выглядела просто потрясающе: стоило переодеть майку с шортами на вечернее платье, и она бы произвела фурор на любой вечеринке Метрополии, не говоря уж о ночных клубах Солисса.

– Мне идет… – повертев головой, призналась она. – Только вот косметики практически не чувствуется… А сейчас она снова входит в моду…

– Мода? А зачем тебе мода? Ты красива и так…

– Спасибо… – покраснела она и снова закрыла глаза: идти куда-то расхотелось, а попросить Рейга снова заняться ее волосами не хватило духу.

Впрочем, он все почувствовал сам – его ладони мягко прикоснулись к ее шее и принялись разминать давно забывшие про массаж мышцы. Через несколько минут Элли решительно разложила кресло, перевернулась лицом вниз и пробормотала:

– Если я попрошу помять мне спину, это не будет слишком большим хамством?

– Неа… – без тени насмешки ответил Рейг и положил ладони на ее лопатки…

…Время перестало существовать. Тело, плавящееся под его руками, готово было растечься по поверхности кресла, а отключившееся сознание отказывалось связно соображать. Поэтому на вызов комма Элли ответила не сразу – потребовалось уйма времени, чтобы заставить себя пошевелиться и активировать сферу…

– Ого, старуха, что это с тобой? – увидев выражение ее лица, завизжала Мари. – На тебе лица нет! Подсела на наркоту? Не похоже…

– Что хотела? – еле ворочая языком, спросила Элли, про себя кляня так не вовремя позвонившую подругу.

– Соскучилась! Я тебя не видела уже неделю… Хватит чахнуть, айда куда-нибудь сходим, что ли? В «Бэлль» привезли новую коллекцию… Ты уже видела каталог?

– Я не читаю почту… – еле сообразив, что надо сделать, чтобы его прочитать, призналась девушка.

– Ну и зря… Там такие шмотки – закачаешься… Давай, я тебя подберу и мы туда слетаем?

– Нет, пожалуй, не сегодня… – прислушавшись к своим ощущениям, отказалась Элли. – Нет ни сил, ни желания… Давай я позвоню тебе, скажем, завтра?

– Как знаешь… – обиделась Мари. – Ты вообще про меня забыла… В гости пригласила бы, что ли… Давай я прихвачу с собой пару неплохих ребят, и мы устроим вечеринку.

– Прости, Мари, но я не готова… – ужаснувшись нарисованной перспективе, Элли отрицательно мотнула головой. – Я себя плохо чувствую. Видишь, лежу…

– Вызвать врача?

– Не надо… Хочу денек-другой отлежаться… не обижайся, ладно?

– Ладно… – вздохнула Мари и, подумав, добавила: – Если что, звони…

– Уговорила…

После массажа Рейг с каким-то садистским удовольствием подверг Элли испытанию душем Шарко. Названия этой пытки девушка не знала, но ее результат превзошел все ожидания – контрастные струи, то рвущие тело на части, то еле прикасающиеся к коже мелкими капельками, напрочь вычистили ее сознание от прижившегося в нем плохого настроения. И через час, сидя в кресле «Тайфуна», она была готова на все. От покорения какой-нибудь вершины без всякого снаряжения и до ночного похода на кладбище…

Рейг, пребывающий приблизительно в таком же настроении, вел скутер, как заправский гонщик, стоически выдерживая дикие визги восторга, издаваемые его пассажиркой на крутых виражах. Две пересадки в подземных ангарах, в результате которых они оказались за заднем сиденье доживающего последние дни флаера, еле ползущего над густым лесом, показались ей веселым приключением:

– Ну как там наши головизионщики? – хихикая, спросила Элли, удостоверившись, что преследователи их потеряли.

– Страдают… – хмыкнул Рейг. – Сейчас один из них пялится в стекло нашего «Тайфуна» и пытается углядеть, не прячешься ли ты внутри…

– Стекло же абсолютно непроницаемо… – удивилась девушка.

– А вдруг? – расхохотался парень. – Вот он еще и фонарик достал!

– Я хочу увидеть его морду!!! – взмолилась Элли. – Можно, я подключусь к тому, что ты видишь?

– Файла с записью будет недостаточно? – спросил Рейг, активируя прямую связь.

– Ну пожалуйста…

Сигнал пошел практически сразу, но обратить внимание на лицо человека, пытающегося взглянуть в скутер, она не успела: почувствовав эмоции сидящего рядом мужчины, она чуть не задохнулась от ощущений! Рейг ЕЕ ЛЮБИЛ! Безумно. Запредельно. Любил так, что прикосновение ее щеки ввергало его в бездны боли и счастья. Любил так, что, прикоснувшись к этому Чувству, хотелось умереть от зависти. Увидев себя его взглядом, девушка поняла, что начинает сходить с ума, и оборвала связь.

Несколько минут, потребовавшиеся ей, чтобы прийти в себя, парень промолчал. Наконец она собралась с духом и спросила:

– Это и есть импринтинг?

– Да… – коротко ответил Рейг.

– Ужас… Может, вернемся домой? – еще раз представив, что ощущает Рейг рядом с ней, сглотнув подступивший к горлу комок, почему-то прошептала она.

– Зачем? Мы уже почти прилетели… Не забивай себе голову всякой ерундой… Идем гулять…