Текст книги "Мальчик из Фракии"

Автор книги: Василий Колташов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

11

Черные клубы тянулись к небу на горизонте.

– Что это там горит? – спросил цезарь Тиверий. Указал богато украшенной рукой в сторону очагов поднимающегося дыма.

– Моя вилла надо думать, божественный, – робко произнес стареющий патриций, подойдя к зубцу стены.[84]84
  Патриций – в ранней Византии титул, которым награждал император; звание патриция не было связанно с придворными, военными либо административными должностями.


[Закрыть] – Ох-ох-ох! Сколько там было всего…

Никто из свиты императора не засмеялся. Вдалеке, за стенами Константинополя горела ни одна вилла. Высокий и статный Тиверий продолжал всматриваться в даль. Чистое лицо его приобрело мрачный оттенок. Даже драгоценные камни в диадеме померкли.

– Аркадий, друг мой, – мягко позвал цезарь, своего любимца.

– Да, мой мудрый государь! Я здесь.

– Я посылал за тобой, – беспокойно сказал Тиверий. Оглядел окружавшую его свиту. Увидел Аркадия. Улыбнулся.

– Божественный, посмотри! – окликнул цезаря начальник гвардейцев.

Воины его рассыпались по стене в дорогих одеждах как жемчужины из дворцовой сокровищницы. Лица придворных солдат были холодны, но не воинственны.

Император тревожно оторвал взгляд от трепетно улыбающегося Аркадия. Облака пыли плыли по земле, огибая зеленые сады и светлые пятна выбеленных построек. День был удивительно светел.

– Что это? – прошептал с тревогой префект столицы. Двое слуг в розовых одеждах поддерживали его по бокам. Холодное от белизны лицо чиновника печально выделялось на фоне грузного тела. Он был болен и поправлялся. Ходили слухи об отравлении.

– Конница? Что это? Авары на стороне скифов? – вторили ему голоса придворных. – Может, это наша армия прорвалась к столице?

– Объясните мне! – приказал Тиверий, нервно поглаживая мягкую ткань туники. Края красивых полноватых губ опустились.

Придворные зашептались, а военные чины гвардии предпочли отойти в тень.

– Это не могут быть авары. Они не сражаются на стороне склавин, – первым нашелся Аркадий, угодливо поклонившись повелителю.

– Гуннов у варваров не может быть столько, – уверенно заметил трибун одной из схол, весь сверкающий от позолоты доспехов.[85]85
  Схолы (shola palatinaes), конные части придворной гвардии.


[Закрыть]

– Да-да, божественный! Это не гунны, – закивали головами и зазвенели золотыми украшениями придворные.

– Это мне ясно, – мягко развел прямые ладони Тиверий.

– Это твои табуны, император! – твердо произнес комес эскувитов Максим, сорокалетний широкоплечий мужчина с тонко завитой черной бородой.[86]86
  Эскувиты, придворное военное подразделение комплектовавшееся из исавров и при Юстиниане потеснившие по своему значению схолы, а их командир comes excubitorum превратился в ближайшего военного человека при императоре.


[Закрыть] – Похоже, варвары добрались до государственных конных заводов.

– Почему же их никто не остановит!? Где наша фракийская армия? Где этот Феодот, который мне клялся, что варварский король будет в цепях лежать у моих ног, – развел руками цезарь. Покачал изящной головой.

– Наши войска сейчас в Иллирии, – сказал Аркадий.

– Они измотаны. Часть армии истреблена в засадах, – добавил комес Максим. – Столько месяцев… Чудо, что мы еще имеем силы на западе. Низкий люд продался скифам. Плебс открывает им ворота городов, показывает тропы, вливается в варварские шайки. Феодот пополняет силы лангобардами, зачисленными в федераты. Но раньше осени он не пробьется к нам.

– Язычники по всюду грабят храмы, – сквозь косматую белую бороду процедил патриарх Константинополя.[87]87
  В ранневизантийскую эпоху существовало четыре патриарха: Константинополя, Иерусалима, Александрии и Антиохии.


[Закрыть] – Бесчисленно убито служителей Христа. До осени так будет продолжаться?

– До осени, святой отец! И до зимы, – отрезал Максим, брови которого опустились как черные крылья. – И столько, сколько нужно.

– Монофизит! – возмутился патриарх.[88]88
  Монофизитство (от греч. monos, один; и physis, природа), течение в раннем христианстве, основанное на вере в то, что Христос обладал только одной природой. Монофизиты признавали, что Христос, Сын Божий, воспринял человеческую природу, однако последняя была поглощена его Божественностью, так что природу Христа следует рассматривать как божественную природу, обладающую, однако, человеческими свойствами. Противники монофизитства считали подобную трактовку человеческой природы Христа неприемлемой.


[Закрыть]

– Не горячитесь, – вмешался Аркадий. – Мы в безопасности. В столице много войск. В Константинополь варваров не пустим. Повсюду караулы. Стены в порядке. Их укрепили и отлично стерегут.

– Послушайте Аркадия, – добавил император. Округлые щеки его заиграли румянцем. – Не нужно споров. Все христиане братья, а мир меж них угоден богу. Не станем подрожать Диоклетиану, преследуя христиан.

– Господь спасет все верующие души! – важно произнес патриарх.

Придворные перекрестились. Страхи, а не слова внушали религиозность. Склавины были всюду. Владения Византии они уже считали собственной землей. Десятками шли вести о падении городов и крепостей. Войска империи терпели неудачи. Чиновники бежали. Богатые именья разорялись сотнями. Горели виллы уже у самих стен Константинополя. Длинные стены, оберегающие подступы к столице, не удалось удержать.[89]89
  Стены Анастасия (длинные стены) – внешний рубеж обороны византийской столицы, тянувшийся на 42 км. Построены при императоре Анастасии I (491–518 годы правления) в дневном переходе от Константинополя.


[Закрыть] Их оставили в ужасе от внезапной ночной атаки.

– Все удалитесь, останься ты Максим и ты Аркадий, – мягко распорядился цезарь. – Савва, прикажи позвать племянника Иоанна из Амастрида…

– Андроника, – подсказал Максим.

– Андроника. Который… В каком он ранге? – попытался вспомнить император, но потом резко сменил тему. – Нет оставайтесь. Мы удалимся в башню. Найдется там, где сесть?

– Сейчас распоряжусь, – ответил молодой командир протекторов, в роскошных посеребренных доспехах и богато украшенном камнями шлеме.[90]90
  Протекторы (protectores – защитники) – церемониальная гвардейская часть, состоявшая из двух конных отрядов общей численностью до 1000 человек.


[Закрыть]

Тиверий поднялся в верхний этаж башни, внимательно осмотрев расставленные у стен дротики и заготовленные для метательных машин снаряды. У лестницы вытянувшись стояли на карауле протекторы. Им было поручено охранять этот участок стены во время визита цезаря. На грубом столе в глиняной вазе лежали зеленые яблоки.

– Как все просто, – сказал Тиверий, усаживаясь на раскладной стул. – Люблю простоту. Говори Максим, говори.

Комес эскувитов оторвался от бойницы, сказав:

– Цезарь, подарки для кагана готовы. Их уже сгрузили на корабль. Для наших войск в Иллирии отправлены все деньги, какие только удалось собрать. Теперь, надеюсь, до холодов мы сможем очистить Македонию от скифов.

– Аркадий?

– Божественный, мы говорили… Не стоит делать вылазку из города сейчас. Солдат достаточно, но если что-то пойдет не так, мы многое можем потерять. Народ ведь недоволен. В городе нет лишнего хлеба. Не следовало бы вооружать димы.[91]91
  Димы – спортивные партии цирков римских городов, трансформировавшиеся в Византии V века в политические. Были четыре основных цвета партий (в одежде этих цветов выступали возничие на ристалищах) – венеты (голубые), прасины (зеленые), русии (красные) и левки (белые). Наибольше значение имели две первых партии. Во время военных действий димы служили основой для городского ополчения.


[Закрыть] Ворота Константинополя закрыты. Мы в безопасности. Не будем рисковать напрасно. Префект столицы, хотя и болен, со мной согласен. Он только чудом медицины смог предстать сегодня ко двору.

– Как его здоровье? Это… не опасно?

– Поправляется, государь. Он слишком любит жареную птицу. На этот раз аппетит его подвел. Врачи говорят, что он вскоре твердо встанет, но просят его не поддаваться больше чревоугодию. Пороки ведь вредят не только духу.

– Стоит быть проще. Воздержанней. Однако я не согласен со всеми твоими аргументами, мой друг. Димы мы пока не станем вооружать, тут ты прав. Но для поднятия духа подданных вылазка нам сейчас необходима.

– Даже декоративная, – усмехнулся комес.

– Тогда я не спорю. Если все учтено, я не спорю. Ты, божественный, всегда идешь мудрой дорогой. Позвать нашего Андроника?

– Да, пусть поднимется.

12

На улице у стены Феодосия собрались зеваки. Все знали, что цезарь осматривает укрепления. Люди шептались, с любопытством поглядывая на рослых гвардейцев, всюду расставленных большими группами.

Молодой Роман с трудом проталкивался сквозь толпу, пробираясь по делам. В Тритоне, его ждала важная встреча.[92]92
  Тритон, название одного из константинопольских кварталов.


[Закрыть] Внезапно он услышал пронзительные вопли:

– Предсказатель! Вот кто знает, падет ли столица! Слышали? Туда, скорей туда!

Людской поток понес Романа к таверне, на ступенях которой стоял крепкий старик с длинными белыми косами и жидкой бородой. Морщинистое лицо его было в шрамах. Старик держал в руке дымящийся пучок травы и невнятно бормотал. Изредка он громко что-то выкрикивал. Толпа вздрагивала и начинала креститься.

– Это гуннский маг! Он знает будущее. – шепнул Роману некто резко пахнущий луком.

«Мать Иисуса, не дышал бы он так на меня», – подумал бывший слуга Валента. Поерзал, выбивая для себя пространство.

– Скажи, падет ли Константинополь? Длинные стены не удержали врага![93]93
  Длинные стены (стены Анастасия) – внешний рубеж обороны византийской столицы, тянувшийся на 42 км. Построены при императоре Анастасии I (491–518 годы правления) в дневном переходе от Константинополя.


[Закрыть] Устоим ли мы? Долго ли будут варвары осаждать город? Не ждут ли нас страшные беды зимой?

– Бросайте сюда монеты! – скомандовал тонкий юноша с впалой грудью и в рваном плаще, стоявший недалеко от предсказателя.

Медная мелочь полетела со всех сторон к ногам старика.

– Я скажу! – произнес гунн.

Про него рассказывали, что секретные знания он приобрел на востоке в походах Велисария, будучи солдатом. Якобы их открыли ему служители тайного небесного храма затерянного в пустыне.

Дымящаяся трава опустилась вниз. Роман, которого толстая женщина вытолкнула вперед, увидел, что старик держит в руках горсть разноцветных бобов. Никто не дышал, и воздух очистился от чесночного смрада. Старый гунн запел и закружился. Внезапно он остановился. Издал пронзительный лай и бросил бобы на землю. Люди попятились назад. Закрестись. Зашептали молитвы.

– Опасность велика, – сказал на ужасной латыни старый колдун, рассмотрев сложившийся узор из упавших бобов. – Варвары, явившиеся издалека, проникли всюду. Зимой они хотят пировать в наших домах. Но… Город не падет. Имущество ваше останется нетронутым.

– Слава тебе, господи! – выдохнула толстуха все время толкавшая Романа вперед, чтобы самой взглянуть на чудовищного мага.

– Тихо! Небо говорит: цезарь в беде, но он думает о спасении народа. Тиверию нужны ваши молитвы. Тише! Он защитит город. Но зима будет тяжелой, будьте терпеливы. Молитесь люди города!

– Скажи, маг, не спасут ли варвары нас от жадности чиновников и знати? – прокричал хриплый голос.

– Да, скажи! Кто лучше скифы или ненасытная семья?

Гунн снова бросил бобы на землю и зашипел.

– Вижу горящие села и города! Вижу мертвые тела. Вижу ужас и смерть. Огонь. Горят мои руки. А-а-а! Нет. Небо говорит: скифы беспощадны, они не любят христиан. Они убивают христиан. Убивают даже тех, что предают им свои города.

– Это ложь! В Сердике они не тронули никого и не взяли имущество тех, кто отдал им город, – заорал белогривый парнишка с крупной бородавкой на подбородке.

– Глупец, дикари нас всех погубят! У нас лишь один защитник, цезарь Тиверий!

– Тихо! Вы перебиваете голос неба! – зашипел предсказатель. – Я слышу! Тиверий! Нас спасет Тиверий! Иначе мир погибнет. Темные силы поглотят его. Растопчут копытами бесчисленных коней.

Полная женщина бросила на Романа косой взгляд, словно в чем-то подозревая, и строго перекрестилась. По лицам многих людей торговец тканями прочел не только ужас, но и недоверие. Рядом с фанатизмом он увидел сомнение.

«Что бы сказал об этом Валент, мой старый хозяин?» – подумал юноша. Он хорошо помнил, как однажды в Риме его господин разоблачил предсказателя. Тот обещал ему милости папы в обмен на преклонение перед ним или гибель от стрел лангобардов в противном случае. Валент тогда бросил кривому магу золотую монету. Но когда тот потянул руку, сенатор наступил на нее. Предсказатель завопил, а благородный римлянин швырнул ему новый солид.

– Кто научил тебя так лгать? Отвечай или мои букеларии разорвут твои жилы! – потребовал Валент и узнал больше, чем предполагал. На другой день его люди расправились с одним из епископов. Из сенаторских списков вычеркнули два имени.

13

Молодой чиновник поклонился, входя в комнату императора.

– Будь всегда здоров, светлейший! Великая честь для меня видеть тебя, – начал Андроник. – Счастье служить тебе. Мудрость твоя, владыка, озаряет каждого, кто…

– Без приветствий, – оборвал его Тиверий. Указательным пальцем скользнул по гладкому подбородку. – Возьми бумаги и слушай. Здесь мое письмо к Иоанну, магистру армии Иллирика, верительные грамоты и письменные распоряжения.

Стройный, но уже начавший лысеть молодой человек вновь низко поклонился. Максим властно протянул ему несколько свитков, добавив:

– Великой чести удостаивает тебя империя. Твой отец добросовестно служил божественному Юстиниану. Надеюсь, ты будешь не менее предан вечному Риму. Цезарь наслышан о твоих способностях ритора, начитанности и рассудительности. Он повелевает тебе войти в наше посольство к аварам. Империя посылает кагану богатые дары и наши заверения в вечной дружбе.

– Я хочу, чтобы Баян выступил против скифов, наводнивших наши земли как саранча, – с расстановкой произнес Тиверий. – Разумеется, наше посольство возглавит магистр Иоанн, как опытный в подобных вещах. Его советником будешь ты, поможет тебе подготовиться мой любезный ангел Аркадий.[94]94
  Сравнение евнухов с ангелами, якобы обладавшими их чистотой, характерно для Византии. Евнухов было много в императорских канцеляриях. Многие их них занимали высокие посты, являясь даже полководцами, как Нарсес командующий армией в Италии при Юстиниане.


[Закрыть] В Афинах Гай Пориний и Евстасий Исхион присоединятся к тебе. Они уже готовят все необходимое, но отплыли раньше. Официальный посланец – Иоанн. Мои глаза и уши – ты. Слово Иоанна – мое слово, но я должен знать, что говорю. Будешь мне сообщать. Тебе все ясно?

– Да, владыка.

– За переписку отвечаешь ты. Почтовых голубей получишь завтра. Цель посольства: добиться выступления аваров против скифов. Здесь я полагаюсь на магистра и аргументы золотых номизм.[95]95
  Номизма – монета (греч.); другое название солида, византийской золотой монеты весом 4,55 г.


[Закрыть] Пусть варвары дерутся. Ступай! Ты всем доволен?

– Благодарю тебя, божественный! Великая честь для меня прилагать свои старания на пользу тебе и империи. Пусть всевышний защитит бесценное сокровище Рима – твое здоровье, владыка.

– Твой отец, был мне наставником и другом, – начал Аркадий, провожая молодого сановника до двери. – Он много сделал для успокоения границ. Анты, чьи набеги так беспокоили империю, были усмирены при его участии. Следуй по отцовским стопам. Маленькие шаги в дипломатии куда быстрее ведут человека на Олимп, чем размахивания мечом. Ведь так говорит наш общий друг Менандр Протектор?[96]96
  Менандр Протектор – византийский дипломат и историк VI века.


[Закрыть] Передавай ему мой привет.

– О чем болтает толпа? – спросил Тиверий, повернувшись к Максиму, вновь смотревшему вдаль сквозь бойницу. – Злословят?

– Цена на хлеб поднялась. Могут быть волненья. Подвоз порядком затруднен. Нужно снабжать еще и Фессалоники. Траянополь тоже скифами обложен. Варвары могут прорваться в Аттику и дальше. Надеюсь, наши части сумеют их сдержать. Проходы охраняют. Посланники Хосрова не узнали о наших бедах.[97]97
  Хосров I, известный по персидским источникам как Ануширван (от перс. انوشيروان – «с бессмертной душой» транскр. Ənüşə-Rüvən) – шахиншах из династии Сасанидов, правивший Персией с 531 до 579 года. Правление Хосрова характеризуется продолжением преобразований Кавада I, направленных на усиление центральной власти, масштабными строительными работами, развитием наук и искусств, а также частыми военными столкновениями с Византией и завоевательной политикой на юге (Йемен) и востоке (государство эфталитов).


[Закрыть] Надоя проводили хорошо, торжественно, с почетом.

– Они довольны?

– Да, посол Надой доволен. Особенно хвалил оружие и кубки. Понравилось шитье, ларцы и, кажется, посуда. В Армении идут переговоры. Проблемы все под носом.

– Так что толпа?

– В народе ходят разные слухи. Плебс говорит, что варвары воюют лишь со знатью, не делая всем зла. На севере немало городов открыли ворота склавинам. Так они себя называют. И пострадали, конечно, лучшие люди, а не сброд нищих предателей. В нападениях на наши войска участвуют колоны, а пастухи не раз указывали скифам лучшие места для засад. Целыми шайками низкий люд присоединяется к варварам. Скамары зашевелились, словно весенние черви. Есть опасения за город.

– Всегда считал, что лишние знания опасны. Все эти слухи…

– Опасны. Опасны.

Тиверий продолжил:

– Надо внушить голому люду: скромность в еде не грех. Скромность украшает. Пусть также слышат, что варвары не так добры, как злые языки болтают. Пусть узнаю все ужасы, что творят эти дикари. Возможно, стоит, чтобы наши люди на улицах об этом рассказали. Как ты считаешь?

– Мне кажется, префект уже позаботился об этом.

– Еще до болезни? – удивился император.

– Ты, божественный, всегда вознаграждаешь только достойных, – лукаво ответил собеседник. – За это тебя так сильно и любят.

– Это оттого, что бог вознаградил меня, – мягко улыбнулся Тиверий.

14

Раскачивать яблоню было нелегко. Восседавший на ней Невзор не сбрасывал плоды, а только грыз их и командовал. Даже огрызки он не бросал вниз, а бережно складывал на толстую ветвь или запихивал в дупло.

Дети под деревом негодовали. Больше всех возмущался Вторяк.

– Это я нашел яблоню! Это я узнал, что тут самые вкусные яблоки! И ему… косому этому показал…

– Они еще зеленые, потому и не падают, – слизывал Невзор кисловатый сок с уст. – Качайте лучше! Вот тогда они и попадают.

– Ну, хоть одно сбрось! Одно? – взмолилась светло-русая девочка с удивленным личиком. Нежные глаза ее смотрели вверх с доверчивым ожиданием.

– А ты мне что? Что взамен дашь?

Девочка охнула. Опустила голову с толстой косой.

– Вот, то-то! Меду принесешь? Не принесешь.

– Яблоки плод богов. Делиться надо, гад ползучий! – зашипел ушастый мальчуган. Замахнулся правой рукой. – Слезь только, поколочу!

– Ищи дурака, – буркнул косой.

– И чего вы сами наверх не заберетесь? Боитесь? – шмыгнула носом малышка Огняна. Веснушки заиграли на ее озорном лице. Она не могла взять в толк, почему десяток мальчишек и девчонок ростом больше нее не могли взобраться на дерево, где зрели такие манящие плоды.

Амвросий посмотрел на девочку, стараясь придумать, как все ей объяснить. Слова не подбирались. Резвый Вторяк опередил юного римлянина.

– Сама попробуй, залезь! Он вот всех сбрасывает, а яблоки… Не падают они, не дозрели, – шумно пробормотал он. От досады щеки мальчика округлились еще больше.

Дружное бурчание подтвердило правоту его слов.

– Трусы они! – наигранно захохотал Невзор.

– Вот ты слезь, я тебе покажу трусов, – пригрозил наглецу Деян.

– Хм! – отозвался яблочный злодей. Хрустнул свежим плодом.

Веснушки под озерами голубых глаз Огняны загорелись коварным огнем. «Вот я тебе покажу!» – мелькнуло в ее очах.

В небе метались цепочки молодых ласточек, выросших за лето.

Амвросий уселся на траву. Спрятал недовольство под маской лени. Вытянул ноги в широких брюках, переплетенные до колен кожаными ремешками башмаков. Кругом поднималось из земли множество плодовых деревьев. Невзор выбрал самое лучшее из них. Делиться он не желал, хотя это было не по правилам. «Наверное, он дуется, что дразним его косым? Еще серым зайцем называем. Тоже, поищи, кому понравится?» – подумал мальчик. Невдалеке росло изогнутое грушевое дерево, но его дети давно обобрали. Плоды в этих местах отчего-то были вкуснее, чем за коровьим холмом.

– Трусы! – не унимался Невзор.

– Стрига тебя забери… – пропыхтел Деян.[98]98
  Стрига – в славянской мифологии ведьма способная отбивать молоко у скота, нападать на спящих детей и пить их кровь, а также насылать болезни на людей и животных.


[Закрыть] Он уже пробовал бросать камни в наглого соплеменника, но ветви хорошо того защищали.

– Иди пни корчевать! – отозвался косой, добавив еще несколько ругательств и злобный оскал.

Маленький римлянин сделал вид, будто его больше не занимает происходящее. Брошенные им камешки тоже не достали обидчика. Все оказалось напрасно. Лицо мальчика приняло выражение патрицианского равнодушия, которое он старательно копировал, наблюдая за Валентом. Как же еще должен был реагировать настоящий римлянин на подобные ситуации? Пару дней назад приемный отец рассказывал, что некогда повсюду здесь имелись ухоженные сады. Может быть, они принадлежали кому-то из готских королей? Возможно, плодовые деревья посадили в землю еще римские завоеватели? Можно ли было определить что-либо точно? Сейчас это были дикие яблони, произраставшие всего в получасе ходьбы от городища.

Деян перестал браниться и сел рядом с другом.

– Молчишь? – спросил он.

– Молчу, – отозвался римлянин.

– Может, пойдем за коровий холм? Там яблонь полно.

– Знаю… – задумчиво протянул мальчик. Взгляд его рассеянно блуждал по красивым склонам, перебегал по кронам дубов, взлетал к облакам. Ловил контуры пролетавших соек.

Что-то происходило.

Щука и Огняна, маленькая и озорная, подбежали к ним, приподнимая длинные грубые платья. Льняные обручи на их головах пестрели яркими вышивками.

– Эй, чего сели-то! – буркнула рыжая малышка. – Меня слушайте. Я яблоки достану. Знаю как, слушаете-то?

Щука закивала головой на длинной шее.

Деян изобразил сомнение на губастом лице. Сощурился на левый глаз. Трое мальчишек и девочка с толстой косой подбежали к ним.

– Скинуть его надо, – качнула огненной шевелюрой Огняна. – Он уже все вокруг себя обобрал, сейчас дальше полезет. Тогда его и толкнем-то. Ага?

– Чего ага? – возмутился Деян.

Дети непонимающе переглянулись. Ушастый мальчуган принялся грызть ноготь на большом пальце.

– Здорово придумано! – воскликнул Амвросий. Живой ум его уже нарисовал картину падения нахального яблочника. Вот все ребята дружно навалятся, неожиданно качнут дерево и Невзор полетит вниз. Требовалось только выбрать момент. Все было так просто! Он угадал это без лишних слов, по одному настроению замысла.

– Не понимаю вас? – поплыл глазами Деян.

Ушастый мальчуган чавкнул. Сплюнул кусочек ногтя на траву. Девочка с толстой косой вытаращила глаза. Амвросий улыбнулся с добрым лукавством, подчеркнутым в библиотеке римских повадок Валента. Малыш гордился собой и своей неожиданно открывшейся сообразительностью.

– Ну…? – угрюмо процедил третий мальчик.

– Когда он за яблочком потянется, мы и качнем деревце. Он тогда точно свалится, – по слогам произнесла Щука. Добавила с гордостью: – Это Огняне бес подсказал.[99]99
  Бесы – злые духи в мифологии славян.


[Закрыть] Они ее страсть как любят. Во всяком деле помощники!

– Вот велесова девка, – криво усмехнулся Деян.

– Ага!? – выпучила голубые глаза рыжая малышка. – Как скажу, вы и качните-то. Поняли?

Через пару минут Огняна и Щука обошли всех ребят. Дети собрались кучкой под деревом и стали поджидать. Невзор пару раз пробовал задирать их насмешками, но не получал ответа. Наконец, швырнув вниз тощий огрызок, он пополз по толстой ветке за следующим яблоком. Зеленое с розовым бочком, оно манило его, дурманило предвкушаемым ароматом и кисловатой сладостью сока. «Может быть это окажется лучше остальных? Последнее было – одна кислятина. Тьфу!» – думал он.

– Ну-ка! – пискнула Огняна.

Дети, толкаясь и визжа, бросились к дереву. Ударились об ствол. Качнули его. Пышная крона старой яблони вздрогнула. Невзор сорвался вниз. Он даже не успел закрыть рот, распахнувшийся от изумления в первый момент. Малыши и ребята постарше разлетелись в стороны, стараясь остаться не задетыми обрушением мальчика. Одна девочка прижалась к шершавому телу яблони и завизжала. Огняна запрыгала возле нее, хохоча.

«Вышло что ли?» – попытался сообразить Деян. С размаху он так стукнул плечом дерево, что задрожала даже собственная голова. «Остановись, во имя Сварога!» – приказал он картине танцующей перед глазами. Зеленые брызги медленно начали соединяться в контур деревьев. Серые тени стали превращаться в фигуры товарищей.

– Ой, мамочки! – пыхнул Невзор, уже потирая бок исцарапанной рукой. Ветви задержали его падение, а мягкая трава сделал его почти приятным.

– Доволен? – робко спросила Щука.

Дети медленно собирались вокруг опрокинутого жадины. Только Огняна уже карабкалась по сучковатому стволу вверх. Первое же яблоко она сорвала и бросила вниз. «Только бы одежу не изорвать, а до яблок я доберусь» – твердила она себе.

– Это все ты, мерзкий римлянин! – заорал Невзор и кинулся на Амвросия. – Ты! Ты во всем виноват!

Никто не успел остановить разгневанного мальчика. Он прыгнул вперед, позабыв о царапинах и ушибах. Вцепился в шею ошарашенного противника и повалил его. Слюна выступила изо рта Невзора. Он шипел и хрипел:

– Ты! Ты, это выдумал! Я же видел, как ты сидел и придумывал способ меня свалить! Только я не понял тогда… Провались к Чернобогу!

Амвросий растерянно пробовал сопротивляться. Момент оказался упущен. Косой завладел инициативой. Он сидел на груди поваленного римлянина. Все, что тому удалось сделать, это сжать руки Невзора, ослабив удушающий напор. И все же, Амвросий резко чувствовал на своем горле грязные липкие пальцы недруга.

– Он его задушит!? – завопил ушастый мальчуган.

– Пусти! – хрипел Амвросий.

– Р-р-р-р! Разорву! – отвечал разъяренный любитель яблок.

Деян ничего не понимал. Голова его все еще кружилась.

Внезапно теплый воздух разрезал дикий визг. Огняна прыгнула с дерева на спину Невзора. Обхватила его руками и ногами. Впилась когтями в тело, разрывая даже грубую ткань. Мальчик взвыл от боли, обиды и неожиданности. Хватка его ослабла. Он выпустил шею противника. Растопыренные пальцы косого мелькнули в воздухе. Он вскочил. Попытался сбросить со спины девочку, зубами грызшую ему спину. Он орал и дергал длинными руками, подпрыгивал и мотал головой. Все было напрасно.

Маленький римлянин поднялся с земли. Слюна показалась ему горькой. В ушах слышался звон. Падая, Амвросий ударился головой.

– Помогай! – завопил Светлан, сын гончара, и первым бросился на помощь Огняне.

Амвросий последовал его примеру. В десятке шагов он увидел Деяна ковылявшего на выручку отважной малышке.

Вместе мальчики схватили косого за руки и повалили на траву. Огняна уселась на его спине. Деян опустился на ноги Невзора. Тот был побежден, но еще пытался сбросить с себя четверку обидчиков. Он плевался, дергался и шипел как змея. Лицо его надулось и стало красным. Только выбившись из сил, паренек стих, расслабил мышцы. Никто не пытался смеяться или дразнить его. Дети стояли вокруг в полном оцепенении.

– Надо же? – нашла в себе силы пролепетать Щука.

– Больше не смей все себе забирать, – наставительно произнес Светлан. Русая челка прилипла к его круглому лбу. Он глубоко дышал.

Невзор не ответил, но и не попытался вырваться.

– Клянись, а то щипать буду! – пискнула Огняна. Сердце ее отчаянно билось. – Клянись, говорят.

«Как она решилась помочь мне?» – спросил себя Амвросий. Он еще боялся, что Невзор вырвется, с озверением прыгнет, вновь схватит его за горло. Однако, прижимая к земле руку противника, маленький римлянин понимал, что этого не произойдет.

– Молчит, – подытожил Деян.

– Будешь клясться? – переспросила Огняна.

Косой сложил фиги пальцами прижатых рук.[100]100
  Фига – славянский знак, оберегающий от сглаза в виде кулака с выдвинутым вперед большим пальцем, проходящим под указательным пальцем.


[Закрыть] Только помощь духов или богов могла освободить его теперь. Магические знаки от сглаза или проклятий – вот все, что осталось у него для защиты. Он хотел бы сопротивляться иначе, но не мог. Он сдался. Процедил, смешивая слова с выдохом:

– Обещаю…

– Врать не смей! – приказал Светлан. – Луговиком клянись делиться и траву жуй на том.[101]101
  Луговик – в славянской мифологии дух лугов воспринимаемый как маленький зеленый человечек.


[Закрыть] Пусть он тебя самого корнями к земле привяжет, если слово нарушишь.

Огняна сунула косому в рот лист подорожника. Тот пережевал его и сплюнул. Понял: мириться хотят, бить не станут. Решил для себя завтра уйти с сестрами за медом, чтобы никого не видеть, ни с кем не говорить. Неудача разрывала обидчивую душу. Он мечтал просидеть до вечера, а потом соскочить с яблони – остаться хозяином дерева. Он даже вырезал на одной ветке свой знак, голову орла.

– Соврет ведь, заячьи глаза! – усомнился Вторяк. Сложил руки над кругленьким животом. – Ой, соврет! Кому поверили?

– Не соврешь? – спросила Огняна. Посмотрела строго, сев рядом.

Невзор мотнул головой. Подумал: «Не верят еще… Куда тут денешься… Меда наемся, а если пчелы покусают то ничего… Одна беда другой места не даст». Ему дали подняться. Он вздохнул так глубоко, словно не дышал целую вечность.

– Хитер… – покосился Невзор на Амвросия. Стряхнул сор, приставший к одежде.

– Ты на него так не смотри. Сам виноват. Всех обидел! – строго отрезала Огняна. Сложила недовольно алые губки.

– Яблок нам хватит, – вмешалась Щука. – Тебя не обидим.

– Наелся я. Так сидел, вас подразнить…