Текст книги "ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ"

Автор книги: Василий Боярков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Тут принесли заказанные ими яства, и Киров, не отвечая на поставленный перед ним вопрос, с энтузиазмом погрузился в процесс насыщения своего организма. При этом он поглощал пищу с таким аппетитом, что невольно заразил и своего более чувствительного напарника, который, не смотря на недавнее пережитое нервное потрясение, вызвавшее у него определенное отвращение, также активно принялся за еду.

– Гляди-ка, а ты вроде бы ничего, – заметил опытный полицейский, доедая свою порцию, – быстро справился со слабостью своего желудка. Некоторые после лицезрения таких и похожих им зрелищ, по «перву», по нескольку дней кушать не могут.

– Я быстро ко всему привыкаю, – объяснился Бирюков, не торопясь уничтожая приготовленное ему блюдо, – такая моя особенность. В армии служил в десанте, а там научили проводить над собой всяческие успокаивающие упражнения и восстанавливающие боеспособность тренинги.

– Вот это замечательно, – отшутился Роман, – будет на кого оставить преступность, когда вдруг соберусь отойти от дел и выйду на пенсию, – и тут же став серьезным, продолжил, – но пока стоит «вернуться к нашим баранам». Раскрывать любое маломальское преступление следует начинать с получения информации. Она может быть разной – от изучения следов, оставленных на месте убийства, до работы со своей агентурой, причем второе всегда считалось наиболее эффективным. Вот и мы сейчас заедем к одному моему давнему, неприятно знакомому, человеку, который, не смотря на мое к нему отвращение, уже не раз помог изобличить опасных преступников, сам при этом оставаясь в тени.

– Интересно!? – восторженно воскликнул молодой новобранец. – Кто же он такой, если так много знает!?

Майор внимательно оглядел своего напарника, как бы размышляя, можно ли ему доверить такие «секретные» сведения. Не найдя в его облике ничего подозрительного, офицер решился раскрыть перед юнцом свои служебные тайны:

– Он такой же преступник, как и они, больше сказать, «барыга-наркоторговец», причем достаточно крупный. Работает он один, а его товар пользуется довольно обширным спросом. Как ты, наверное, должен знать, что к подобным людям ходит всякая шваль, в связи с чем ему приходится общаться с самой отборной «нечистью». Эти бедолаги в откровенной беседе с таким «авторитетным» человеком, каковым считается этот мой парень, много рассказывают из того, что происходит в округе, да и самом городе в целом, а тот, чтобы его не сильно трогали в его черном деле, в благодарность сливает мне всю наиболее ценную информацию, что невольно становится его достоянием.

– Если то, что ты говоришь, Рома, правда, – искренне возмутился Никита, – то этого человека, согласно нашего строгого законодательства, следует сразу арестовать: он же в своей основе губит здоровье несовершеннолетних детей, убивая «наркотой» их растущие организмы.

– То есть, «брат», ты хочешь действовать по закону? – усмехнулся оперативник, прекрасно понимая естественное негодование неопытного еще в оперативной работе сотрудника. – Тогда заодно объясни мне, «остолопу», такую неопровержимую истину. Как ты собираешься ловить убийц, насильников и маньяков, если не будет таких вот людей? Может у тебя есть какая-то своя, никому пока неизвестная, теория розыска и поимки опасных преступников?

– Вроде бы нет, – виновато отвечал Бирюков, понимая, что своим замечанием вызвал негативное отношение более сведущего напарника, – просто я считал, что закон должен быть единым для всех его исполнителей.

– Закон?! – вспылил вдруг опытный оперативник, что, если вспомнить описание его личности, было делом вполне нормальным и совершенно обычным. – Думаешь, это он помогает нам удерживать под контролем развивающуюся в стране негативную ситуацию? Нет, дорогой, в первую очередь это достигается профилактикой и априори расширением агентурной деятельности. И лучше иметь у себя на земле одного мелкого торговца наркотиками, чем десяток «отмороженных» убийц и маньяков. И все равно, даже если «слить» этого «бедолагу», то на его место тут же придут другие десять, а то и двадцать, которых еще надо будет вычислить, а уж они, поверь, подсадят на наркоту много больше людей, чем мы имеем сейчас. И вот тогда преступность взметнется в разы, а ты тем временем не будешь попросту успевать фиксировать совершенные ими тяжкие преступления. Так что, как не говори, но мы здесь работаем, чтобы сохранить то хрупкое равновесие, которое помогает «держать в узде» основную часть нашего населения.

Закончив свой краткий ликбез, Киров посмотрел на юнца и, убедившись, что тот внимательно выслушал все, о чем ему говорили, уже с более спокойной интонацией поинтересовался:

– Все ли тебе, Никита, понятно? Если что стало не ясно, то внимательно изучай наставление по ведению оперативно-розыскной деятельности, а через неделю доложишь мне результат своих теоретических изысканий.

В этот момент они подъехали к нужному адресу, и столь важную для обоих беседу пришлось прекратить.

Глава III. Встреча со стукачом

«Связной» с преступным миром жил на третьем этаже старенькой пятиэтажки. Ранее это было здание общежития, которое принадлежало разорившейся в настоящее время компании, занимавшейся крупномасштабным строительством. После закрытия организации, почти сразу же, здание было заселено всякого рода сомнительными личностями, в том числе бездомными, а также интересующим оперативников криминальным лицом. Без особого труда найдя довольно просторные апартаменты, используемые им под жилье, Роман, не дававший даже малейшего повода сомневаться, что он бывал здесь уже не впервые, вместе с тем изначально долго стучал во входную дверь, а после того, как ему посмели не открывать более трех минут, совсем уже было собирался выломать ее, но именно в этот момент она распахнулась и на пороге возник хозяин квартиры, носивший имя Укорин Павел Прокопьевич, более известный в определенных кругах, как нарка-дилер Корян.

Высокий рост этого мужчины превышал один метр восемьдесят пять сантиметров. Возраст его перевалил за пятьдесят лет, но судя по бравому виду, чувствовал он себя вполне превосходно. Худощавое телосложение указывало на то, что он давно уже не склонен подвергать свое тело испытаниям физического труда, а возможно даже и чревоугодия. По его возбужденному состоянию создавалось определенное впечатление, что ведению нормального, здорового образа жизни, он предпочитает тешить себя наркотиками. Его худое мужественное лицо не имело уже той привлекательности, какой, очевидно, обладало в далекой и, видимо, бурной юности. Оно выделялось овальной формой и неестественно выпученными глазами, имевшими голубоватый, почти небесный, оттенок и выражающими если не ум, то сообразительность и хитрость – это уж непременно. Нос у наркоторговца был прямой, представляясь при том невероятно огромных размеров, что придавало ему некоторую схожесть с дятлом. Странные для представителя сильного пола яркие белокурые волосы изображали короткую, равномерную стрижку. Одежда этого розничного представителя незаконных сетей наркобизнеса состояла из серой застиранной пижамы и синих домашних сланцев. Отворив дверную створку, владелец нарка-притона не успел произнести еще ни единого слова, как Киров, сравниваясь в этот момент с ураганом, ворвался в его квартиру, не замедлив на ходу «бросить»:

– Чего, Корян, так долго не открывал? Опять кому-то наркоту «впаривал»?

Оперативник пробежал через всю квартиру наркоторговца, намереваясь застать в ней кого-нибудь из его клиентов, как он впоследствии объяснил: «Чтобы обстоятельно побеседовать». Опытный сыщик прекрасно знал, что в этой «каморке» – нет, совсем не такой, как у «папы Карло» в сказке про Буратино – имеется потайная дверь, предназначенная больше для того, чтобы можно было беспрепятственно «уходить» при нежданных визитах, чем для чего-то другого. Раньше, когда фирма еще функционировала, это был всего-навсего запасной, скорее пожарный, выход. Очевидно, «дилер» неспроста занял эти апартаменты, чтобы всегда иметь под рукой такую удобную лестницу, что при его роде деятельности было совсем даже неудивительно.

Роман уже не первый раз поступал подобным вот образом и с полной уверенностью знал, что дверь, ведущая наружу, запирается на хитрое запорное устройство, которое незнакомому человеку сразу в глаза и не бросится. Это была небольшая веревочка, конец которой едва виднелся над верхней частью коробки. Если за нее потянуть, то с внешней стороны поднималась вверх дверная накладка, кстати, и являющаяся запором.

Любой другой, не знающий хитро-умнейшего секрета, – и также как в это раз – неожиданный посетитель, чтобы сообразить, как можно таким путем покинуть жилище, потратил бы на разгадку таинственного секрета слишком долгое время, дающее вероятному беглецу преимущество – значительно увеличить разделяющее их расстояние. Такое положение дел совершенно не касалось опытного сотрудника, отлично знавшего все нюансы этого нарка-притона. Вместе с тем, вероятно, что и ведущий незаконную деятельность хозяин был прекрасно осведомлено об этой особенности оперативника, что в свою очередь и вызвало с его стороны слишком уж явную нерасторопность при выходе к прибывшим «гостям».

Тем временем полицейскому, легко справившемуся с потайным механизмом, единственное, что удалось заметить, так это только мелькнувший вверху силуэт, перебиравшийся с уличной лестницы на самую крышу здания. Как нетрудно догадаться, преследовать его – явилось бы делом совершенно бессмысленным из-за множества запасных вариантов, существующих у нарка-преступников для «отхода», а гоняться за ними по многочисленным закоулкам – если уж быть до конца откровенным – совсем не входило в планы оперуполномоченного. Главной его целью было удостовериться, что «предприятие» его знакомого не захирело, и среди неблагополучного населенья столицы наркотики продолжают пользоваться все тем же широким спросом. Успев зафиксировать убегавшего, Роман злорадно заулыбался и, повернувшись к последовавшему за ним новобранцу, назидательно произнес:

– Ты, Никита, чего побежал? Кто в таком случае за первым будет смотреть? Что, если ему вдруг вздумается «свалить» или нашпиговать наши спины свинцом? Кто сможет поручится за то, что этого не случится?

– Виноват, – признался Бирюков в допущенной им ошибке, – но я думал, что тебе нужна помощь.

– Запомни, – поучительно заметил майор, не желая, в принципе, «нагружать» своего новоявленного товарища, – главная задача напарников – это прикрывать впередиидущему спину. И если уж мне выпала честь двигаться первым, ты должен позаботиться о безопасности моей «задницы».

За таким познавательным разговором они возвратились в главную комнату, где наркоторговец обычно принимал своих посетителей. Осознав, кто к нему соизволил пожаловать, он спокойно развалился в кожаном кресле и теперь со видимым спокойствием ожидал, когда его незваные визитеры вернутся. Скорее всего, он уже привык к подобным спектаклям и сейчас спокойно дожидался, когда же ему «объявят» истинную причину этого нежданного посещения.

К слову сказать, квартирка этого человека была обставлена довольно неплохо: наверное, то дело, коим он предпочитал заниматься, приносило ему совсем немалые дивиденды. Все так называемое приемное помещение было заставлено всевозможной дорогостоящей мебелью, где, кроме всего прочего, также присутствовали: красивая стенка, комоды, трельяж и много чего другого из бытовых приборов и хозяйственной утвари. Сам хозяин расположился в одном из кресел, поставленных возле стоящего посередине невысокого столика, вокруг которого еще также имелся угловой, оббитый коричневой кожей диван.

Киров бесцеремонно развалился напротив хозяина, кивнув сослуживцу головой, что он может занять место на длинном диване, и только после этого обратился к хозяину:

– Здорово, Корян, или может лучше называть тебя Павел Прокопьевич?

– Чего уж там, – невесело отвечал тот, прекрасно зная, что полицейские, как ни крути, но с добром никогда не приходят, – вроде бы не чужие. Чем могу быть обязан?

– Хороший вопрос, но несколько преждевременный, – весело заметил оперативник, эффектно прищелкнув двумя пальцами, – я вот, может, хочу поинтересоваться: как твое здоровье, как бизнес… ни несешь ли убытки?

– Плохо. Все плохо, – запричитал наркоторговец, делая свое лицо таким опечаленным, что было странно, как он это до сих пор не расплакался, – народец пошел нынче не тот. Все глядят, как бы жить на-халяву, и ничего при этом не делать, проводя время только в праздности и весельях.

– Ты что, хочешь сказать – в долг стал давать? – удивленно выпучил глаза полицейский.

– Нет, конечно же, нет, – запротестовал Павел Прокопьевич, махая перед собой руками, словно бы отгоняя назойливых мух. – Ты же знаешь, что мне и самому «товар» достается с большими проблемами, и моя выручка составляет не более трех процентов от изначальной закупки, так что позволить себе такую роскошь я просто не в состоянии.

– Все правильно, но ты всегда так «работал», и в чем, собственно, сейчас причина столь угнетенного состояния? – не унимался майор, продолжая придерживаться тактики, связанной с ведением очень подробных расспросов.

– Трудно стало сбывать, – начал объяснять ситуацию дилер, – нарка-контроль сверху давит, вот-вот «сольют» либо – что еще хуже – «накроют». Клиентуры стало мало: люди боятся. Такая же картина обстоит и с закупкой.

– Но почему? – удивился оперативник, имея в виду сокращение клиентов и поставок наркотиков.

– Все очень просто. Когда к тебе через день полиция ходит, как думаешь: способствует это процветанию бизнеса? – таким образом хозяин «закидывал удочки», пытаясь для себя выяснить, что привело к нему на этот раз через-чур дотошного сыщика.

Новобранец все время этого дружеского разговора молчал, предпочитая не ввязываться в непонятную пока для него беседу, предоставив старшему товарищу возможность самому разобраться со своим оперативным агентом, тем более что он, кроме всего остального, никак не мог понять смысла той замысловатой игры, которую здесь проводил его более сведущий в подобных делах напарник. Киров же, закончив вступительный, не имеющий никакого смысла «треп», посчитал, что прелюдию вполне можно считать законченной, и перешел к основной части общего дела:

– Согласен, Корян, ситуация неприятная, но ты ведь не думаешь, что я стал бы беспокоить тебя по пустому, никчемному поводу?

– Конечно же нет, – немедленно согласился тот, ожидая, что сейчас уже прольется, наконец, свет на это внезапное посещенье.

– Первым делом я хотел бы спросить: остался ли у тебя в наличии тот «товар», что я брал у тебя в давешний раз? – выдал полицейский вопрос, не ставший, однако, для «дилера» удивительным.

Павел Прокопьевич замолчал всего лишь на миг, искоса поглядывая на человека, пришедшего вместе с его давним знакомым и бывшего ему пока не известным. Перехватив этот подозрительный взгляд, служитель закона убежденно заверил:

– Можешь говорить свободно: он свой.

– Нет, ничего не осталось, – стараясь быть твердым, провозгласил Паша Укорин, убедившись, что новобранец серьезной опасности не представляет, – разве только «трава»?

– Ты что, хочешь сказать, что у тебя совсем не осталось твоего чудесного «кокса»? – не поверил опытный «опер».

– Я же говорю: трудность с поставкой, – попытался наркоторговец придать своему лицу наиболее правдивое выражение, – только «трава».

– Ладно, «хрен» с ним, давай и «марихуану», – согласился Киров, допустив про себя мысль, что такое, в общем, очень даже возможно.

Хозяин квартиры вышел в другую комнату и вернулся с небольшим прозрачным пакетом, имеющим размеры сто пятьдесят на сто пятьдесят миллиметров и полностью набитым зеленоватой растительной массой. Лишь только он передал наркотическое средство Роману и уселся в свое удобное кресло, как старший оперативник, спрятав преступное зелье в карман своей кожаной куртки, перешел к искомой цели всего неожиданного визита:

– Скажи, Корян, не слыхал ли ты про жуткое смертоубийство, происшедшее в вашем районе нынешней ночью?

– Как не слыхать? – не без облегчения, выдохнул Павел Прокопьевич, плохо скрывая охватившие его внутренние волнения. – Конечно же, слышал. Говорят, это уже третье точно такое.

– Неужели? – попытался изобразить оперуполномоченный откровенное удивление, что, в принципе, у него получилось довольно неплохо. – И что еще говорят?

– Маньяк завелся люди судачат, – только и нашелся, что ответить Укорин.

– И разумеется, никто про него ничего слыхом не слыхивал и видом не знает? – возникли естественные сомнения у опытного Романа.

– Ты же сам, Костолом, прекрасно должен все понимать, – убежденно заговорил наркоторговец таким тоном, что было похоже, что он говорит абсолютную правду, – эти «звери – а по другому их никак и не назовешь – действуют всегда в одиночку и вряд ли с кем делятся своими мрачными «подвигами». Бывают, конечно же, исключения, но я думаю, что этот не станет тем, редким, случаем.

– Ну, а если все же подумать? – настаивал Киров, хмуря и без того сведенные к переносице брови, – может, кто всплывет в твоей памяти с неадекватным, подозрительным поведением? Может, наркоман какой, у которого крыша едет, или кто освободился с «тюряги» с такими давними, не изжитыми еще, пережитками тяжелого прошлого. В этом случае, думаю, следует смотреть в пятилетний период, ведь такие наклонности могут проявиться не сразу. В общем, ты тут подумай, внимательно посмотри и послушай, и если вдруг что проявится интересное, то сразу сигнализируй ко мне. Все ли, Корян, понятно в этом, вроде, совсем несложном вопросе? Повторять не потребуется?

– Нет, – заверил Павел Прокопьевич, – я все понял. Не в первый же раз.

– Тогда ладно, – провозгласил опытный оперуполномоченный, вставая со своего места и направляясь к выходу из квартиры, – надеюсь, мы друг друга отлично поняли, и мне не придется разочаровываться в нашей с тобой давешней дружбе.

Младший лейтенант, одетый, как уже известно, в гражданское одеяние, последовал следом за своим очень умелым наставником. Как только они оказались на улице, сели в машину, и она медленно тронулась, Бирюков не выдержал и спросил:

– Я, конечно, все понимаю: оперативная деятельность, «стукачи» и все такое прочее… однако то, что мне совершенно не ясно, так это: зачем нам наркотики?

– «Марихуана-то»? – пробормотал Роман, словно не слушая говорившего, погруженный в этот момент в свои сокровенные мысли. – Скоро узнаешь. Хотя по большому счету я тебе как и всегда посоветую: побольше смотри, слушай и поменьше говори, а главное, умничай. Со временем придет опыт, и тогда ты все узнаешь и начнешь понимать.

Никита, видя, с какой неохотой отвечает напарник на его, вроде совсем обыденные, вопросы, обиженно замолчал и, отвернувшись к окошку, изобразил на своей физиономии крайнее недовольство и полную отрешенность. «Переварив» что-то в своей голове, Киров заметил состояние новобранца и рассмеялся от всей души так, что даже вызвал у своего молодого напарника непроизвольную смену его настроения с угнетенного на глубоко удивленное. «Уж не спятил ли он? Вот так всегда… мне достался полоумный наставник», – подумал про себя Бирюков.

Роман же между тем остановился, свернул из «экспроприированной» марихуаны небольшой «косячок» и, подпалив его спичкой, стал небрежно покручивать между пальцами. Заметив, что Бирюков смотрит на него широко открытыми ополоумевшими глазами, словно бы говорящими, что он уже готов выпрыгнуть из машины и бежать докладывать начальству о чрезвычайном происшествии, случившимся на работе, опытный сыщик недвусмысленно усмехнулся:

– Хочешь сказать, что у вас там в ППС-е никто не «пользует травку»? Да я ни в жизнь в такую «херню» не поверю. На, Никита, «пыхни» разок да заодно немного расслабься.

Он протянул самокрутку младшему лейтенанту, но тот замахал руками, делая это так, что чуть не сломал эту пагубную отраву, скрученную из одного из самых доступных представителей наркотического семейства. Киров резко отдернул руку, делая это так, словно бы бережливо спасая эту невероятно губительную для организма цигарку.

– Ты чего, совсем что ли «офанарел»? – «наехал» он на молодого сотрудника, поднимая тон своего голоса до полу-крика. – Не хочешь сам, так и другим не мешай. Надеюсь, руководству стучать не отправишься?

– Нет, – ответил твердо Никита, давая понять, что на него в этом плане вполне можно будет надеяться, – делай чего пожелаешь, лишь бы это было не в ущерб главной работе.

– Вот и ладно, а я, если честно, – продолжал сохранять недовольный вид старший товарищ, – хотел только тебя проверить и не собирался всерьез курить эту гадость. Молодец: испытание ты прошел на отлично.

На этом разговор был закончен, и оперативник с недовольным видом выбросил в окно сразу же как-то опостылевший ему «косячок», после чего они поехали дальше.