355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Василий Арсеньев » Путь к Свету. Новый мир. Книга первая. Чистилище » Текст книги (страница 1)
Путь к Свету. Новый мир. Книга первая. Чистилище
  • Текст добавлен: 11 января 2021, 14:00

Текст книги "Путь к Свету. Новый мир. Книга первая. Чистилище"


Автор книги: Василий Арсеньев


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Василий Арсеньев
Путь к Свету. Новый мир. Книга первая. Чистилище

И увидел я новое небо и новую землю,

ибо прежнее небо и прежняя земля

миновали, и моря уже нет.

Откровение Иоанна Богослова 21:1

Книга первая. Чистилище

Я сохраню тебя от годины искушения,

которая придёт на всю вселенную,

чтобы испытать живущих на земле.

Откровение Иоанна Богослова 3: 10

Многие очистятся, убелятся и

переплавлены будут в искушении…

Книга пророка Даниила 12:10

Глава первая. Во сне и наяву

Огни большого шумного города остались позади… На землю опустилась тьма. Небо хмурилось, сердилось, грозя пролиться долгим осенним ливнем.

Как прекрасна жизнь в деревне! Как хорошо летом неспешно бродить по лесу и размышлять… Счастлив тот, кто это понял. Всякий раз, покидая столицу, я чувствовал радость пленника, что после многих лет заточения вырвался на свободу…

Небо разразилось проливным дождём. Я включил дворники. Машина ехала по тёмной дороге, изредка подпрыгивая на ухабах и кочках. Вдали едва заметно раскачивались чёрные верхушки деревьев. «Что таится в тёмной мгле? – пронеслось в мыслях моих. – Да это же начало новой книги! На сей раз в духе Стивена Кинга… Что таится в жуткой мгле?» Я засмеялся. Но в следующий миг едва не вскрикнул от ужаса и спешно затормозил.

Посреди дороги стояла вымокшая до нитки женщина. Она с надрывом что-то кричала. Я опомнился, начиная понимать, что чуть, было, не сбил её.

– Вам жить надоело? – закричал я, открывая окно машины.

– Помогите! – подбежала она ко мне, рыдая. – Мой сын… он остался там… я не могу… Помогите!

– Что с вами случилось?

– Я не справилась с управлением и съехала на обочину, – всхлипывала женщина, – машина перевернулась. Мальчик мой остался в детском кресле…

Тогда я поспешно отстегнул ремень и кинулся вслед за ней. Вскоре заметил лежащую в овраге перевёрнутую машину с горящими фарами. Я подбежал ближе и услышал детский плач. Ребёнок звал маму…

Я попытался открыть заднюю дверцу, но не тут-то было, – её заклинило, и тогда пролез в салон автомобиля сквозь переднюю. Внутри горел свет. Мальчик сидел в детском кресле, пристёгнутый ремнём. Я попытался его успокоить:

– Не бойся, – я помогу тебе.

Я попробовал отстегнуть ремень, – он не поддавался (и снова меня постигла неудача!). «Да что ж за день такой сегодня?» – подумал я с досадою и дёрнул ремень на себя, вырывая его из замка. Вытаскивая ребёнка, я почувствовал сильную боль в руке (он укусил меня). Тогда, превозмогая боль, я вытащил его из машины и передал матери. Она, вымокшая до нитки, обливаясь слезами, обняла свое дитя.

– Скорее в машину, а то простудитесь! – хрипло прокричал я.

Мы выбежали на дорогу и нырнули в автомобиль. Я сел за руль, женщина с ребёнком – на заднее сиденье.

– Спасибо вам, спасибо, – повторяла она, – дай Бог вам здоровья!

– Да не за что, – я едва отдышался (бешено колотилось сердце в груди). «Да, я не тот, что прежде!», – с грустью подумал я про себя и спросил, взглянув на неё в зеркало заднего вида:

– Где вы живёте?

В этот миг я заметил, что женщина была молода, лет тридцати, с правильными чертами лица, её грудь колыхалась под промокшей одеждой. Но красота, увы, ослепляет… Я на мгновение загляделся и тотчас пожалел об этом, но было слишком поздно.

Автомобиль стоял на дороге с погашенными огнями, – внезапно машину тряхнуло, и я, не будучи пристёгнутым, ударился головой о рулевое колесо… Наступило беспамятство. Очнулся я уже в больничной палате.

– Боже мой! – сестра моя кинулась ко мне, – Вася, мы думали, что ты уже не придёшь в себя!

– Наташа, – с трудом выговорил я, – как долго я был без сознания?

– Два месяца, – отвечала она, и слёзы брызнули у нее из глаз.

«Я так был несправедлив к ней! – пронеслось в мыслях моих. – Может, и другие лучше, чем я думал?»

– Наташа, – тихо молвил я, – помню, со мною была женщина с ребёнком. Что с ними?

– С ними всё в порядке, – отвечала сестра моя, – Елена Николаевна часто навещала тебя, а вот, кстати, и она…

В этот миг в палату вошла женщина, в которой я не сразу узнал ту, что встретил посреди дороги. Она изменила цвет волос, и недовольно подумал про себя: «И что они все в блондинок перекрашиваются?»

– Вы, наконец-то, пришли в себя, – произнесла эта женщина, и улыбка на лице ее сияла, а глаза ее светились от радости. Я тотчас пожалел о своих мыслях.

– Здравствуйте, мы с вами не успели познакомиться… – начал я, но в этот миг появилась медсестра и велела посетителям покинуть палату. Меня осмотрел врач, а неделю спустя я был выписан из больницы.

Елена Николаевна… Это имя мне запомнилось. Я пытался сосредоточиться на новой книге, но мысли неизменно сбивались: «Она навещала меня в больнице!»

Я видел перед собой добрую улыбку этой женщины, ее искренние глаза. Я расспросил сестру о ней. Наташа загадочно улыбнулась:

– Я знаю, где она живёт. Дать тебе её адрес?

– Нет, не надо. Я только…

И тогда Наташа скороговоркой произнесла:

– Село Мячково, дом 25. Запомни: село Мячково, дом 25. Это она в тот день довезла тебя до больницы…

Я запомнил слова сестры и однажды решился поблагодарить свою спасительницу. Когда я въехал в село Мячково, увидел деревянный домик, а во дворе – женщину, играющую с ребёнком в снежки. Солнце с неба улыбалось им. Падали хлопья белого пушистого снега. Лица матери и ребёнка налились румянцем. Они весело, беззаботно смеялись и носились по двору. Я наблюдал за ними издали как заворожённый…

Женщина взглянула в мою сторону: она тотчас помрачнела, но стоило мне показаться из машины, приветливой улыбкой озарилось лицо её. Она вышла за ворота мне навстречу.

– Как хорошо, что вы приехали к нам! – говорила она, заглядывая в глаза мои. – Как вы себя чувствуете?

– Я здоров, Елена Николаевна, и хочу поблагодарить вас. Если бы не вы… – начал, было, я.

– Я ничего не сделала, – перебила она меня, – это вы спасли моего ребёнка…

«Можно подумать, у меня был выбор!» – подумал я, опустив глаза.

– Василий Иванович, идёмте скорее в дом. Я вас чаем горячим напою, – сказала она тоном, не приемлющим возражений. И тогда я последовал за ней. Ребёнок узнал меня и заулыбался. «Как зовут тебя?» – «Дима» – «А я дядя Вася. Вот и познакомились!».

Мальчик прошмыгнул в гостиную. Я оказался на кухне, где было тепло и уютно. Елена Николаевна ставила кипятильник на огонь и о чём-то оживлённо говорила, – её голос звенел, словно ручеёк кристально чистой воды…

Она поглядела на меня с любопытством и заметила с лёгкой укоризной в голосе:

– Мне кажется, вы не слушаете меня.

Я опомнился:

– Простите, я сейчас работаю над новой книгой, – задумался…

Она понимающе качнула головой:

– Я прощу вас, если кое-что мне пообещаете.

– О чём вы? – удивился я.

– Пообещайте, что не забудете о нас с Димой, и впредь будете навещать нас.

– С превеликой радостью! – отозвался я. – У вас чудесно, словно дома! Чем вы занимаетесь, Елена Николаевна?

– Я дизайнер, – отвечала она, – сейчас сижу с ребёнком, но уже скоро выходить на работу…

Мы пили чай со сладким сдобным печеньем, глядели друг на друга, и тихой радостью наполнялись наши сердца.

– Лена, – молвил я, немного погодя, – пообещай и ты – не называть меня на «вы».

– Обещаю, – улыбнулась она и после короткой паузы заговорила вновь. – Я читала вашу… то есть твою книгу. Как же она называется?

Она запнулась от волнения, густо покраснела, но так и не смогла вспомнить названия книги.

Мне жаль было расставаться с радушной хозяйкой дома и её сыном. Менее чем за час они стали для меня почти родными. И вскоре я воспользовался её приглашением в гости. На сей раз я пришёл не с пустыми руками, – с букетом красных роз для хозяйки, а мальчику купил большую радиоуправляемую машину. Он был в восторге и тотчас стал с ней играть…

Елена, наконец, вспомнила мою книгу и долго расспрашивала меня о тайных смыслах этого произведения. Дима, тем временем, заснул в детской комнате, а мы до поздней ночи сидели пред горящим камином, в котором потрескивали поленья, наслаждались исходящим от огня теплом и предавались столь же тёплым разговорам, глядя на взлетающие языки пламени. Елена оказалась интересным начитанным собеседником, – она обо всём имела собственное суждение, иногда идущее вразрез с общепринятым. Так, я слышал от неё несколько колкостей в адрес демократов, но ничего дурного о коммунистах она не говорила. С сильным чувством рассказывала о своей поездке в Иерусалим, о храме Гроба Господня, о нисхождении благодатного огня в Великую Субботу. Мне доставляло невыразимое удовольствие слушать её.

– Могу я спросить, что стало с отцом Димы? Он умер?

Она вмиг помрачнела:

– Для меня – да…

Я все понял. Потом мы долго молчали, – я все собирался с духом, чтобы признаться:

– Мне кажется, Елена Николаевна, я люблю вас…

Эти слова я сказал, не смея взглянуть на неё.

– Разве мы снова перешли на «вы»? – спросила она, тихо улыбаясь.

Я поглядел на неё робко как мальчишка и сказал неловко:

– Я понимаю, мои слова достойны насмешки. Я много старше вас… гожусь в отцы… Вы… вошли в мою тусклую жизнь и, словно сияние света, озарили её. Вы – то чудо, которого я ждал столько лет, и, наконец, обрёл его! Вы наполнили моё скучное однообразное существование новым смыслом. Я не могу не думать о вас! Я… после смерти жены постарался забыть всё, – окунулся с головой в работу, написал несколько книг, стал даже в некоторой степени известным человеком. Но всё это суета и пустота! Жить ради вас я почёл бы за величайшее счастье, которое дарует Господь человеку…

– Вы зря восприняли мои слова как насмешку, – грустно улыбнулась она, – вы необыкновенный человек, – на всём, что вы делаете, лежит печать мудрости и знания, а в глазах ваших – печаль. Я бы желала, чтобы её не было. Будьте всегда со мною рядом; сердце мне подсказывает, – вы тот, о ком я мечтала всю жизнь свою!

Я взял её руку и, молча, поцеловал. Впрочем, слова больше не нужны были. В её глазах я прочёл всё: и надежду, и нежность, и любовь…

Неделю спустя мы обвенчались в сельской церкви. Свадебное застолье не было пышным, – пригласили лишь близких родственников. Прошло немного времени, и она сладостно и тепло прошептала мне на ухо:

– Вася, я беременна!

– Я так долго мечтал об этом дне! – воскликнул я, осыпая поцелуями лицо её. – Мне кажется, что это сон…

– Но разве ты хочешь проснуться? – спросила она.

– Не хочу, но мне придётся…

***

И я проснулся… Звонил будильник. Я вспомнил, что вчера поставил его на восемь. В десять у меня была в Москве встреча, которую я не мог пропустить. Привычным движением руки выключил будильник. Немного погодя открыл глаза, скинул с себя одеяло и опустил ноги в лежащие на полу подле кровати тапочки; потом оделся и пошёл в ванную. Приняв прохладный душ, я вернулся в спальню и поглядел на смятую постель. «Что-то не то!», – подумал я и принялся наводить порядок.

Заправив кровать, я постелил на полу коврик, на котором по утрам занимался, сел, подогнув ноги, положил руки перед собой на колени, сделал глубокий вдох и выдох, снова вдох и выдох; потом закрыл глаза и внезапно увидел образ незнакомой женщины.

– Вы – чудо, Елена Николаевна! – услышал я свой собственный голос. «Кто это – Елена Николаевна?» – подумал я недоумённо, открывая глаза.

Эта мысль помешала мне сосредоточиться и настроиться на привычный спокойный лад. Я понял, что должен разгадать сию головоломку, чтобы покончить со своими сомнениями и вернуться к прежней безмятежности. Тогда я прислушался к своему дыханию, и вскоре перед глазами замелькали яркие картинки доселе неведомой мне жизни. Я видел аварию на дороге, больничную палату, сельский дом с камином, его очаровательную хозяйку и её сына, свадьбу…

Далее, я встал с пола, сел на кровать и крепко задумался: «Головой вроде не падал, забыть ничего не мог. Остаётся одно объяснение – это был сон… Просто сон. Странный сон!»

После утренних занятий я пошёл на кухню и включил телевизор. Но мысли о странном сне не оставляли меня в покое. Образ женщины, подарившей мне радость в грёзах, стоял перед глазами. Она была настоящая, живая, совсем не похожая на плод воображения или сновидение! Любопытство взяло верх над привычным хладнокровием, и я набрал номер сестры. Из трубки раздался сонный женский голос.

– Я не разбудил тебя? – задал я довольно глупый вопрос.

– Вася, это ты? – спросила она, зевая в трубку.

– Наташа, я должен у тебя кое-что спросить… Как сказать? Словом, ты не знаешь Елену Николаевну?

– Нет, а должна бы? – равнодушно отвечала она. – Ты разбудил меня, чтобы спросить это?

– Спасибо, Наташа, ты развеяла все мои сомнения, – ответил я и повесил трубку. «Да, это был просто сон!», – решил я, наконец, и забыл обо всём, что терзало мою душу.

Я ехал на встречу в Москву. Поначалу было пусто на дороге, но вскоре пришлось снизить скорость. На подступах к столице встал в пробку, из которой не мог выбраться больше получаса.

«Обожаю этот город! – подумал я с усмешкой. – Только здесь понимаешь, что от тебя ничего не зависит, что ты ничего не можешь изменить в своей жизни!».

***

В одиннадцатом часу я добрался до места, потом припарковал автомобиль и прошёл в торговый центр «На заре». На эскалаторе поднялся на второй этаж, где располагалось кафе и закусочная вроде американского Макдональдса, – из вежливости сделал заказ и сел за один из свободных столиков.

Попробовав принесенный официанткой кофе, я включил планшетный компьютер, что принёс с собой, и вошёл в Интернет, чтобы узнать последние новости.

«Новым главой внешнеполитического ведомства США стал Джеймс Ротшильд», – я три раза перечёл это сообщение, чтобы понять, что меня в нём насторожило. «Ротшильд… Однофамилец или родственник еврейских богатеев?» – подумал я, но в этот миг надо мной раздался знакомый голос, который прервал мои размышления:

– Василий Иванович, какими судьбами в наши края?

Подле меня стоял школьный товарищ, с которым я когда-то сидел за одной партой.

– Роман Геннадьевич, здравствуй, дорогой, рад тебя видеть! – я встал и пожал руку его. – Садись, поболтаем…

– Сколько же мы не виделись с тобой? Постарел! – сказал он.

– Да неужели, – возразил я с усмешкой, – кто бы говорил-то! Вся голова седая, дед старый!

– Лет пять прошло, – продолжал он, – ну же рассказывай! Где ты сейчас?

– Живу в Подмосковье, иногда бываю в столице….

– Вспомнил, – оборвал меня Роман Геннадьевич, – тебя недавно по телевизору показывали. Ты был на встрече с Романовым…

– Да, меня, как и других писателей, приглашали в Кремль, и я видел нашего царя воочию, даже здоровался с ним за руку! Андрей Романов отвечал на вопросы обстоятельно, – он весьма незаурядная личность…

Я еще что-то хотел сказать, но мой собеседник перебил меня:

– Я до сих пор не могу привыкнуть, что у нас есть царь, – засмеялся он, – мог ли кто-нибудь ещё пару лет назад подумать об этом? А теперь… монархия!

– Но монархия – это не анархия! – заметил я с улыбкой на губах. – Да, мы живём в удивительное время, но поверь мне, ещё не то будет! Андрей Владимирович Романов… За него проголосовал народ на референдуме. Говорят, что всё это было подстроено. Может, дело и было начато сверху, но неоспоримо то, что люди любят его…

Я помню те дни, когда после покушения он потерял много крови, и жена его, ныне покойная, обращалась к народу за помощью. Люди приезжали из Подмосковья, с других губерний, с разных концов страны, чтобы сдать кровь или просто узнать из первых уст о состоянии Андрея Владимировича. Вот оно признание, вот она народная любовь! Человек, посвятивший всего себя служению Отчизне, безусловно, заслуживает этого. Знаешь ли, я о нём книгу написал, когда он ещё был только президентом. «Тот, кто разговаривал с Богом», – так называется эта книга. Работая над ней, я побывал в тех местах, где он провёл свои детство и юность, говорил с теми людьми, с которыми он некогда учился и работал. Многие хвалили его без меры, но чувствовал я, – лукавят они, понимая, что с книгой моей может ознакомиться сам Романов. Больше прислушивался я к тем, которые не пытались скрыть всей правды. От них-то я и узнал о его первой несчастной любви, о том, что в молодости он делал немало ошибок, – впрочем, как и все мы! Но всё это ты можешь прочитать в моей книге. После того как она вышла в свет, однажды я получил по электронной почте сообщение от президента, в котором была всего одна строчка: «Спасибо вам, во многом вы правы!». Для меня это наилучшая похвала…

– Давай не будем о политике, – брезгливо скривил губы Роман Геннадьевич. – Ты лучше расскажи, как жена твоя поживает?

– Она умерла несколько лет назад, – грустно улыбнулся я.

– Прости, я не знал, – помрачнел он. – От чего?

– Не знаю, помнишь ли ты, не так давно под Самарой разбился самолёт… На том борту была и Ольга, моя жена. Она летела к матери своей. Накануне мы снова поссорились (в последнее время мы перестали понимать друг друга). Ольга… С ней меня познакомила сестра. Она была журналисткой. Я повстречал её не в самый лучший период своей жизни. Меня нигде не печатали. Юридическая практика до чёрта надоела! Я даже подумывал об уходе из мира сего… в монастырь.

Услышав это, мой школьный приятель рассмеялся:

– Представляю тебя в чёрной рясе с чётками в руке!

– Тебе смешно, а мне тогда было не до смеха. Ольга ворвалась в мою жизнь и изменила её. Я не заметил, как влюбился в неё. Хотя теперь я понимаю, что настоящей любви не было. Временами я испытывал к ней ненависть… Она была красива и моложе меня, любила пофлиртовать с мужчинами, и поначалу я жутко ревновал её. После свадьбы, казалось, она успокоилась, но чувство тревоги долго меня не покидало. С годами я научился контролировать свои эмоции, кстати, не без помощи восточных духовных практик, и даже заслужил от неё нелестный эпитет «равнодушный». Мы прожили вместе больше десяти лет, и я не помню дня, который мог бы смело назвать счастливым, но, тем не менее, я благодарен ей…

В тот вечер мы в очередной раз поругались, и она улетела в Самару, и уже не вернулась… Никогда не забуду тот день, когда я пришёл на опознание. Я видел её обезображенный обгоревший труп, – страшное это было зрелище! Не приведи Господь, кому испытать то же самое!

Я сделал глоток из стакана с кофе и огляделся по сторонам.

– Прости, что напомнил тебе об этом, – виновато проговорил Роман Геннадьевич, – ты никак ждёшь кого-то?

– Да, у меня тут назначена встреча с одним американцем, но он отчего-то опаздывает.

– С американцем? – удивился мой собеседник. – В таком месте?

– А что тебя смущает? Кстати говоря, эти забегаловки и торговые центры пришли к нам из Штатов. А я здесь был в последний раз, кажется, года два назад. Американец этот позвонил мне и назвался представителем некоего издательства «Нью Тайм», – он сказал, что у него ко мне деловое предложение. Проверил – действительно, есть такое издательство в США, штаб-квартира в Вашингтоне…

– Простите… – звонкий женский голос сбил меня с мысли. Я обернулся и увидел сидящую за соседним столиком девушку, которая глядела на меня с нескрываемым любопытством.

– Я вас знаю, – проговорила она, улыбаясь, – вы – писатель…

– Вы в этом уверены? – спросил я, пряча улыбку.

– Да-да, это вы! Меня зовут Ирина Петренко, я большая поклонница вашего творчества, – я прочла почти все ваши книги. Разрешите мне…

Она села подле меня и продолжала, не сводя с меня глаз:

– Мне очень понравилась ваша последняя книга – «Сердце дьявола». Скажите, вы, правда, считаете, что у дьявола есть сердце?

Я слабо улыбнулся:

– Ирина, сатана не человек, он дух и не облечён в материальное тело, хотя и принимает человеческий облик. Название книги есть аллегория, призванная разрушить многовековые стереотипы христианского мира о сатане как о единственном источнике зла. Да, он ненавидит людей, да, он отец лжи, но он предан Богу и называет Его своим владыкой. Он выполняет то, что было предопределено Всевышним ещё до сотворения мира. Нечто подобное есть в Коране у мусульман. Иблис11
  Одно из имён дьявола – прим. авт.


[Закрыть]
проклят и изгнан из рая за то, что отказался поклониться человеку, созданному из глины, праха земного… В Библии сатана, будучи изгнанным, посещает небеса и спрашивает дозволение у Бога на совершение зла на земле22
  Книга Иова, Ветхий завет – прим. авт.


[Закрыть]
. По мере изучения всех источников, связанных с образом сатаны, у меня сложилось ощущение, будто он не только «убийца людей от начала», но и сам является жертвой. Впрочем…

Я поглядел на неё и понял, что она только разглядывает меня, но не слушает.

– Ирина, я могу вам дать свой автограф.

Она встрепенулась и виновато проговорила:

– У меня нет с собой ручки.

– Ручка есть у меня, но на чём же поставить подпись? – спросил я, вынимая шариковую ручку из кармана.

– А хотя бы на моей ладони, – она протянула мне свою правую руку. Я удивлённо поглядел на неё и заметил:

– Чернила сотрутся.

– Да, но я успею показать это друзьям! – возразила она.

Я усмехнулся:

– С этим не поспоришь!

И тогда я вывел на её ладони свой автограф; на мгновение мой взгляд задержался на линиях ее руки: я заметил, что линия жизни очень коротка. В этот миг у нее на ладони появились три чёрные вертикальные полосы, – я похолодел от ужаса, но тотчас всё пропало…

– Можно я сделаю ответный жест и оставлю свой автограф вам? – спросила она, лукаво взглянув на меня.

– А вы тоже сочиняете? – пошутил я.

– Иногда, – ответила она и что-то написала на моей руке. Я взглянул – это был номер телефона. Она встала и улыбнулась мне на прощание.

– Ты позвонишь ей? – спросил мой школьный товарищ, о котором я едва не забыл.

– Ты издеваешься надо мной? – молвил я, стирая надпись на своей руке. – На чём же мы остановились?

Но в этот миг мысли мои были всецело поглощены странным видением, и я не мог вспомнить.

– Да, день явно удался! – я скривил губы в усмешке. – Даже если американец так и не придёт на встречу. Странный сон приснился мне, теперь это… Рома, у тебя бывало такое, будто, кажется, что ты живёшь не своей жизнью?

– В смысле? – он уставился на меня с недоумением.

– Мне сегодня сон приснился. В том сне была женщина, которую я никогда раньше не встречал, но отчего-то мне кажется, что я хорошо её знаю, – мне даже известен адрес, где она живёт…

Он выслушал меня и сказал:

– А ты попробуй съездить по этому адресу.

– Ты что, шутишь? – усмехнулся я.

– Ничуть, – отвечал он, – а что ты теряешь? Мне потом перезвони, я хочу знать, чем закончится эта мистическая история… Ладно, заговорился я с тобой. Я пришёл в центр, – купить подарок для жены, – она ждёт меня.

Он оставил мне свой новый номер телефона, и мы распрощались по-дружески…

После этого через несколько минут все-таки явился американец. Он узнал меня, поздоровался за руку и сел напротив.

– Итак, Майкл, чем обязан вам? По телефону вы говорили о некоем деловом предложении. Я вас слушаю…

– Сразу к делу, – одобрительно кивнул американец. – Мне нравится ваш подход! Наше издательство предлагает вам партнёрство. По нашему заказу и на наших условиях вы пишите книгу, которую мы оплачиваем…

Американец превосходно знал русский язык и оставлял самое приятное впечатление. Он говорил со знанием дела, уверенно и неспешно, словно заранее заученную речь. Его приветливый взгляд, его опрятность, его не в меру добрая улыбка располагали к нему, но отдавали едва заметной наигранностью. Тому, кто повидал людей, нетрудно определить, когда человек фальшивит, а когда говорит искренне. Так вот, в нём всё: от парадного костюма до вкрадчивого голоса, – вопило о присущем ему лицемерии, кричало: «Этому человеку нельзя верить, с ним лучше не связывайтесь!».

– Каковы же условия договора? – спросил я, глядя на него, как ни в чём не бывало. Он вынул из кармана блокнот, написал что-то, вырвал листок и придвинул мне. Я взглянул и принялся считать нули, – сумма меня весьма удивила.

– Пятьдесят процентов – аванс, остальное – после окончания работы, – продолжал он, – но есть два непременных условия: эта книга должна быть об Америке и вы должны написать её от начала до конца в Штатах…

– Это ещё почему? – я еще больше удивился. – Неужели для того, чтобы написать книгу о какой-то стране обязательно нужно жить там? Я бывал в Соединённых штатах и…

– Мистер Арсеньев, – возразил он, – вы, как писатель, должны понимать, что за кратковременную поездку невозможно изучить страну, её народ и культуру, а значит, и написать достойную книгу о ней. Я читал ваши сочинения, и об американцах вы, кажется, не самого высокого мнения, – полагаю, вы сможете изменить свое мнение о нас в лучшую сторону, если некоторое время поживёте в нашей стране.

– Но, тем не менее, я не буду ограничен в свободе творчества?

– Если вы опасаетесь за свой гонорар, – заулыбался американец, – смею вас заверить, вы получите всё сполна независимо от того, какого содержания будет ваша книга…

Я немного помолчал.

– Да, меня трудно удивить, и вам это удалось, – нехотя признал я, – но… мне надо подумать…

– Да, конечно, – согласился он, – я не тороплю вас с ответом. Я пробуду в Москве ещё три дня, улетаю в Вашингтон в четверг вечером, а утром в десять часов буду ждать вас здесь в этом же месте… До свиданья, мистер Арсеньев, всего доброго!

Я растерянно пожал ему руку и проводил его взглядом, а потом и сам поднялся с места. По пути к машине я вспомнил пословицу, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке…

Тем временем, Майкл на ходу с кем-то говорил по телефону на английском языке:

– Наше предложение его явно заинтересовало. Не сомневаюсь в успехе предприятия.

– Не стоит недооценивать этого человека, – строго предостерёг его собеседник. – Сейчас он наверняка будет колебаться. От тебя зависит, какая чаша весов его души перетянет. Проведение акции подтверждаю… Но помни – он мне нужен живой!

– Я всё понял, – сказал Майкл. Он снова позвонил и заговорил на этот раз по-арабски: «Умар, ассалам алейкум. Встреча состоится в четверг в 10 утра в торговом центре «На заре».

Я вернулся домой. День и вправду удался на славу! Странный сон, словно целая жизнь, видение чёрных линий на ладони поклонницы, предложение, от которого трудно отказаться… Мне надо было понять, что со всем этим делать, но для начала – успокоиться и собраться с мыслями. Я принял ставшую мне привычной за годы тренировок позу лотоса и забыл всё, что тревожило меня…

Время пролетело незаметно, – я просидел около часа, глядя в стену, оклеенную обоями цвета морской волны, и видел своими духовными очами языки пламени, взмывающие к небу; предо мной горел огонь, всегда завораживающий и таинственный. И голос из того огня увещевал меня:

– Обольщение богатством есть низшее из искушений века сего!

– Но дети… – пытался возразить я. – На эти деньги я мог бы помочь многим!

– Не ищи лёгких путей, дабы не впасть в гордыню…

Я взглянул и увидел перед собой стену своей спальни…

После смерти жены я основал благотворительный фонд помощи детям-инвалидам, куда уходила половина моих гонораров. Оттого-то меня теперь терзали сомнения, оттого слёзы наворачивались на глаза при мысли, что я должен отказаться от щедрого предложения американца. Но вопрос был решён, – я твёрдо решил, каков будет мой ответ ему в четверг утром…

Под вечер я отправился по известному адресу. Я без труда нашёл нужный дом (казалось, я тут бывал много раз!). Ворота, забор, стены и кровля, – всё было мне знакомо. «Сказка да и только! – подумал я, останавливаясь напротив дома номер 25. – Я не сильно удивлюсь, если сейчас из ворот выйдет она…»

Я нажал на кнопку звонка. Вскоре послышались шаги. Несколько мгновений напряжённого ожидания… И вот, заскрипели засовы, отворилась железная дверь, и показалось лицо молодой женщины. И всё же я был немало удивлён, узнав эту женщину. От неожиданности я на мгновение потерял дар речи и лишь, не отрываясь, глядел на неё.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросила она в нетерпении.

– Елена Николаевна… – начал я и не знал, что сказать далее.

– Да, это я, а вы?..

– Вы меня не помните? – сказал я, всё ещё лелея надежду в сердце своём.

– Простите… – она покосилась на меня. И в этот миг я понял, что любовь и счастье были лишь призрачным сном, и усмехнулся:

– Ясно. Я ехал сюда в надежде обрести мечту, но вижу, как ошибся. Простите!

Сказав это, я повернулся к машине.

– Постойте, – прокричала она мне вослед. – Я определённо где-то видела ваше лицо, и вы говорите, словно поэт или писатель…

Я обернулся:

– Вы угадали – я писатель.

– Точно, – улыбнулась она. – Я вас видела по телевидению, у вас, кажется, брали интервью… Но что вас привело ко мне?

Я вернулся:

– Если я вам расскажу, вы не поверите.

– А вы попробуйте, – возразила она. – Пройдёмте в дом, и вы мне всё расскажете.

Я шёл по знакомому двору, а она с укоризной промолвила:

– Если бы вы сразу представились, я бы вас не держала на улице!

В гостиной мы сели на диван. «Я вас слушаю», – сказала она, и я начал свой удивительный рассказ. В тот миг мне было решительно всё равно, поверит ли мне сидящая рядом женщина или нет, так что я говорил всё без утайки. Она, молча, поглядывала на меня, а, услышав о трёхлетнем сыне, на миг побледнела…

Когда я окончил, она грубовато сказала:

– Всё это очень странно! Вы действительно хороший рассказчик и сочинитель, в этом вам не откажешь, но откуда вы знаете столько подробностей моей жизни?

– Елена Николаевна, – нахмурился я, – какой мне смысл вас обманывать, или, думаете, в любовники я к вам набиваюсь?

«Любовников у меня среди писателей еще не было! Не поздно ли исправить это?» – пронеслось в мыслях у этой женщины.

– Простите, я не хотела вас обидеть, – произнесла она вслух, – просто сами посудите, – приходит незнакомый человек и пересказывает всю мою жизнь. И что я должна после этого думать? В какой-то момент мне даже показалось, что вы знаете меня лучше, чем кто бы то ни было…

– А где же ваш сын? – спросил я, разглядывая пустую гостиную.

– Какой сын? – грубо проговорила она. – У меня нет детей! Вы ошиблись…

– Ничего не понимаю, – недоумённо качнул я головою. – Но у вас был ребёнок… Я это знаю!

– Может, в вашем сне и был ребёнок, да только в моей жизни его быть не может… – холодно отозвалась она.

Я порывался уйти, но что-то удерживало меня в этом доме, и я упорно сидел подле этой женщины, а она долго молчала, глядя вдаль отрешённым взором…

– Вы проделали долгий путь, – спохватилась Елена, – потешили меня своим рассказом, и теперь я хотела бы поблагодарить вас – поужинайте со мной. Прошу – не откажите…

Я подумал – и согласился. Эта женщина была мне чужой, – я это почувствовал сразу, но жажда счастья гораздо сильнее голоса разума! Я видел перед собой ту, которая в ночных грёзах подарила мне покой и радость, и мне так хотелось поверить в эту мечту, и я поверил, отбросив все сомнения. Я провёл с ней ночь, затем другую и третью… Так, мы стали любовниками. Правда, её любви я не чувствовал, но меня устраивало всё, как было. Поначалу и её тоже…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю