Текст книги " Файл №207. Троица"

Автор книги: Василий Владимирский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Два бокала красного вина! – крикнула дама официантке и, наклонившись к самому уху Молдера, тихо проговорила: – Знаете, я даже не пытаюсь определить. А вы?

– Я знаю только одно, – отозвался Фокс. – Здесь не нормально, это точно.

Женщина заглянула ему в лицо, и Молдер не отвел взгляд.

– Мне кажется, вы кого-то потеряли, – неожиданно проговорила она. Фокс, не отрываясь, в упор смотрел на свою соседку по столику. – Не возлюбленную, нет, просто друга...

Подошла официантка, поставила на стол два высоких бокала.

– Минутку, – дама открыла сумочку и извлекла из бокового кармашка купюру.

Перед глазами Молдера мелькнул зеленоватый пластик одноразового медицинского шприца в фабричной упаковке.

– "Пьющий кровь мою..." – нараспев процитировал Молдер, поднимая бокал.

– "...Обретет жизнь вечную", – закончила его собеседница со странной улыбкой. – Похоже, вы скорее напуганы, чем заинтересованы. Напрасно.

– С чего вы взяли? – Молдер даже не попытался разыграть возмущение.

– Вы меня боитесь. Я забираю у других жизнь, впитывая ее в себя. Она попадает мне в кровь.

– Вы хотите, чтобы я вам поверил? Тогда я должен знать наверняка.

Женщина поднялась и, взяв Молдера за руку, повела на другой конец зала. Фокс, не отрываясь, смотрел на свою спутницу и потому не заметил долгого взгляда, которым провожал их длинноволосый мужчина средних лет с коротким шрамом на щеке, мирно гревший в ладонях стакан с текилой.

Оказавшись в самом темном углу зала, женщина неторопливо распечатала шприц и сняла предохранительный колпачок с иглы.

– Я целый день только и знаю, что пересчитываю ценные бумаги, облигации, банкноты, залоговые свидетельства и так далее, – сказала она так, будто это могло что-то разъяснить. – Но настоящая моя жизнь – вот это. Приоткрыв в напряжении рот, она аккуратно уколола себя в указательный палец правой руки. Молдер с сомнением смотрел на эту спокойную и уверенную в себе леди и вспоминал места происшествий: размозженные черепа, перекушенные вены, трахеи со следами зубов... Конечно, болезнь может неузнаваемо изменить человека, но насколько успешно можно скрывать подобную кровожадность? По крайней мере, тот, кто был известен под именем Прэтта, не особенно преуспел в конспирации...

Красная бусинка появилась на подушечке указательного пальца женщины. Бледно улыбнувшись, дама подняла ладонь вверх.

– Меня зовут Криста, – проговорила она и потянулась к Фоксу.

Несколько секунд Молдер, как зачарованный, смотрел на окровавленный палец, медленно приближающийся к его губам, потом стряхнул оцепенение и перехватил тонкую бледную кисть.

Женщина вздрогнула всем телом, словно животное, угодившее в ловушку. Лицо ее побелело.

– Вы что, боитесь меня? – растерянно спросил Фокс и отпустил ее руку.

Женщина коротко рассмеялась и поднялась на ноги.

– Очень хотелось бы умереть – да все никак не получается, – проговорила она в пространство и, прихватив сумочку, удалилась по проходу между столиков неверной, покачивающейся походкой, унося тонкий, едва уловимый запах дорогих духов.

Через несколько минут Фокс увидел ее на другом конце зала обнимающейся с плечистым мужчиной афро-азиатской наружности. Мужчина целовал кончики ее окровавленных пальцев, а Криста запрокидывала голову и беззвучно смеялась. Впрочем, может, и не так уж беззвучно – заполняющий зал низкий рокот панк-рока безжалостно глушил посторонние звуки. Чуть позже парочка тихо удалилась.

Подождав, пока Криста и ее спутник скроются за дверями клуба, Молдер поднялся из-за стола и не спеша – сегодня он твердо решил без особой нужды никуда не торопиться – последовал за ними. 8426, Мэлроуз-авеню

Лос-Анджелес, штат Калифорния

День второй

Вечер

Взвизгнув тормозами, машина остановилась напротив мотеля. Распахнув дверцу, Фокс задумчиво посмотрел на красные неоновые буквы "Р" и "А", венчающие прикрепленное на фасаде здания изображение двухголовою сокола. Именно в этот мотель, несколькими минутами раньше, вошли странная, путающаяся совсем не того, чего следует бояться, дамочка по имени Криста и ее темноволосый спутник.

– Отец, Сын... Несвятой Дух?.. – пробормотал Призрак под нос и тряхнул головой.

Не отходя от машины, он оценивающе посмотрел на ряд темных окон первого этажа. Как и положено в заведениях такого рода, большинство оконных проемов были либо забраны надежной решеткой, либо попросту забиты крест-накрест досками – то ли золотые дни мотеля миновали много лет назад, то ли заведение никогда не знало особого притока постояльцев и, соответственно, денег. Улица перед мотелем была темна и пустынна, только где-то вдалеке шуршали по асфальту шины. Молдер уловил движение за стеклом одного из окон и, оглядевшись по сторонам, двинулся к мотелю. Судя по вытяжной трубе над заинтересовавшим его окном, это была кухня. Если подвинуть сюда вон те ящики из-под овощей, взобраться на них и чуть-чуть потянуть левый ставень, щель станет достаточно широкой, чтобы в нее мог без особого труда протиснуться взрослый человек. Ай-ай-ай, мистер специальный агент, а как же частная собственность? С улыбкой на губах, Фокс взобрался на ящик и заглянул в окно.

На кухне горели свечи. Они давали слишком мало света, чтобы их можно было заметить с улицы, освещенной луной и фонарями. Несколько парафиновых столбиков" в беспорядке разбросанных по столу и пустым полкам, отбрасывали неверный красноватый отсвет на пол и потолок. Стены терялись во мраке. Посреди комнаты, откинувшись на высокую спинку кресла, сидел в расслабленной позе темноволосый мужчина, тот самый афро-азиат. Рубашка на груди у него была расстегнута, по ключице стекала густая красная струйка. Криста, опустившись на колени, вела языком по мускулистому, покрытому вязью татуировок торсу. Молдер затаил дыхание. Как, уже мертв?..

Шуршание шин приближающейся машины он услышал слишком поздно. Небольшой приземистый автомобиль вывернул из-за угла, фары мазнули по стене мотеля. Яркий свет, неожиданно заливший комнату, заставил Кристу вздрогнуть и, распрямившись, посмотреть в сторону окна. Темная фигура федерального агента четко вырисовывалась на фоне оконного проема – у Молдера не было ни секунды, ни мгновения, чтобы отскочить от окна, пригнуться, спрятаться, нырнуть а тень... Мертвенная бледность разлилась по лицу Кристы, сделавшемуся вдруг пугающе неживым. На несколько секунд ртутная вспышка фар превратила картину, представшую перед Молдером, в моментальный фотоснимок: молодая женщина с растрепанными волосам и обескровленными щеками, зло и решительно скривив рот, замерла в напряженной позе посреди освещенной комнаты, бледная, словно восковая кукла в рост человека, а рядом, с бессмысленным выражением на лице, распластался в кресле обнаженный по пояс мужчина...

Молдер кубарем скатился с груды ящиков. Он прекрасно понимал, что засыпался, засыпался глупо и бездарно, словно зеленый новичок, Но сейчас это было неважно. Но что, если он ошибся и человек, в кресле еще жив, его можно спасти... Где тут служебный вход?.. Ага!

Спецагент яростно рванул ручку двери. Проклятие, заперто! А парадная дверь...

С пистолетом в руках Молдер взбежал по парадной лестнице – и полетел на ступени от мощного апперкота. Удар был нанесен с такой силой и так неожиданно, что Фокс просто не успел защититься. Челюсть моментально онемела, девая половина лица взорвалась обжигающей болью, в затылок словно воткнулся раскаленный костыль. Пистолет отлетел далеко в сторону. Молдер попытался встать, но второй удар отшвырнул его назад и перекинул через низкие перила.

Лежа на заплеванном асфальте, Фокс сумел различить сквозь плывущие перед глазами круги склонившегося над ним мускулистого раскосого мужчину с темными короткими волосами и тонкой ниточкой усов. Мужчина поправил сбившийся халат, окинул неприязненным взглядом дорогой серый костюм федерала и процедил:

– Не знаю, что ты за дерьмо такое, но здесь не происходит ничего противозаконного. Тут несовершеннолетних нет. Так что валил бы ты отсюда подобру-поздорову.

Отвернувшись, мужчина ступил на лестницу, всей спиной выражая презрение к поверженному противнику, и Молдер, наконец, позволил себе закрыть глаза и полностью отдаться нахлынувшей боли.

...На кухне мотеля было темно и захламлено. Огонь свечей отражался от кастрюль и развешанных над раковинами разделочных ножей, металлических терок и поварешек. Все еще недовольно бормоча про себя, Тед Чанг повесил халат на спинку кресла и огляделся. Он был недоволен. Мало того, что во всем районе отключили телефон и свет, так еще и приперся этот деятель в дорогом костюме и со здоровенной пушкой. Пришел, перепугал девушку чуть не до полуобморочного состояния... Как она побледнела, бедняжка... Из полиции этот парень, что ли? Пожалуй, не следовало с ним так круто обращаться. Хотя копу тоже не стоит слоняться ночью под чужими окнами. Даже если это окна самой зачуханной гостиницы. Чанг зябко передернул плечами, украшенными татуировкой. На кой ляд он вообще связался с этим мотелем? Да, конечно, все понятно – семейный бизнес, единственное дядюшкино наследство... Но ведь с самого начала, невооруженным глазом, было видно, что мотель умирает! Еще при жизни старика... Ладно, не будем о грустном, – решил Чанг.

– Крист! – позвал он. – Криста! Выходи. Сейчас моя очередь...

Темнота молчала. Тед открыл стеклянную дверцу холодильника, подумал и подцепил лежащую в вазочке земляничину. Как всегда после острого нервного напряжения, тянуло поесть. Не испортились бы продукты, без электричества-то...

Чанг проглотил ягоду и задумался, чего бы съесть еще. В дальнем конце комнаты обозначился стройный силуэт женщины.

– Не волнуйся, – Тед улыбнулся. – Я с этим типом разобрался. Ведь я же обещал тебя защитить?

...И если бы кто-нибудь сказал Теду Чангу, что эти слова станут последними в нынешнем его земном воплощении, Тед рассмеялся бы этому человеку в глаза. 8426, Мэлроуэ-авеню

Лос-Анджелес, штат Калифорния

День второй

Поздний вечер

Детектив Баррингтон с неприязнью смотрел на тело, лежащее на полу в странной позе. Целые сутки на ногах – чепуха, когда тебе двадцать. Или когда тебе, по крайней мере, дают на протяжении этого периода пару раз принять душ и переодеться во все чистое. А когда ты еще за эти самые сутки успеваешь полюбоваться на целых три трупа, один обгоревший до костей и два обескровленных...

Складывалось ощущение, что смерть застигла хозяина мотеля в тот самый момент, когда он, по-кошачьи припав к полу, пытался вырваться из-под какого-то неимоверно тяжелого груза.

Баррингтон повернулся к Молдеру. Специальный агент Федерального Бюро тоже выглядел не лучшим образом. Галстук помят, лицо усталое, по щеке расползается свежий синяк... А кому сейчас легко?.. Тем не менее, федерал держался молодцом.

– Похоже, убийца отключил незадолго до преступления свет и телефон, сказал Баррингтон вслух.

Молдер промолчал, глядя в сторону двери. Баррингтон проследил направление его взгляда. От дверей, раздвигая постовых и ведя за собой патологоанатома, двигался Бауэрс. Похоже, напарник Баррингтона успел перехватить где-то пару часов сна, поскольку единственный из всех присутствующих выглядел более-менее свежо. Молдер приветственно кивнул.

– Вы требовали эксперта, – проговорил Бауэрс, – Доктор Джейкобс...

– Да, спасибо. – Фокс взял патологоанатома под локоток. – Доктор, я, конечно, прочитаю ваш доклад по этому делу, но мне нужно предварительное заключение. Прямо сейчас, срочно. Смерть, естественно, наступила насильственным образом.

Доктор вынул из пакета резиновые перчатки и наклонился над трупом.

– Дайте свет, пожалуйста...

Понаблюдав с минуту, как врач придирчиво осматривает тело, федеральный агент отошёл в сторону. Ему было нехорошо. Голова кружилась, не переставая, в ушах звенело, перед глазами то и дело проплывали разноцветные круги – словом, все классические признаки сотрясения мозга, за исключением тошноты. Впрочем, тошнота накатывала при мысли о еде. Несчастный покойный идиот – чего он добился этим своим удачным апперкотом?.. Фокс двинулся вдоль рядов полок, ведя по полу лучом фонарика. Ага, вот и улика! Он устало наклонился и вытянул из щели под шкафом знакомую пудреницу. Как и следовало ожидать, зеркало в пудренице отсутствовало – и, судя по гладкости отполированного прикосновениями пластика, отсутствовало уже довольно давно. Что ж, все сходится. Один к одному... Разве что слишком легко сходится.

Звук тяжелых падающих капель отвлек его от невеселых размышлений. Крыша подтекает, что ли? С этого мотеля станется. Хотя – последний дождь пролился над Лос-Анджелесом две недели назад. Ведя перед собой лучом фонарика, Фокс двинулся на звук. Ага... Небольшая красноватая лужица рядом со вскрытой железной банкой из-под малинового сиропа бросалась в глаза сразу – если, конечно, знать, что ищешь. Молдер вздохнул. За последние дни эти багровые тона уже успели изрядно утомить его. Прямо какой-то Конан Дойль получается. Впрочем, сироп оставляет довольно отчетливые следы, так что стоит посмотреть внимательнее. Фокс осторожно, двумя пальцами начал поворачивать банку. Да, так и есть...

– Всегда кладу малиновое варенье в мороженое, – хмыкнул Баррингтон и протянул Молдеру полиэтиленовый пакет с темным куском ткани. – Это все, что мы нашли.

– Передайте эту банку экспертам. Пускай проверят на отпечатки пальцев. Здесь должны быть отпечатки женщины и жертвы.

– Сделаем, – серьезно кивнул детектив. Что ж, предоставим осмотр профессионалам. Устало шаркая ногами, Фокс вернулся на середину кухни, к телу. Доктор Джейкобс уже закончил поверхностный осмотр и теперь с отвращением стягивал перчатки.

– Это, конечно, пока не является официальным заключением, – проговорил он задумчиво, – но сразу можно определить, что укусы сделаны человеком, а не животным. Я бы сказал, что кусали три разных человека...

Молдер покивал:

– Подождем результатов экспертизы. Думаю, на сей раз отпечатков пальцев достаточно, чтобы мы сумели вычислить по меньшей мере одну из них... 1533, Малибу

Лос-Анджелес, штат Калифорния

День третий

18.33

Криста Кэйлар, блондинка, рост – один метр семьдесят сантиметров, незамужняя, ранее не привлекавшаяся, едва ли была очень счастлива в этой жизни. Что-то неумолимо гнало ее с места на место – об этом говорили записи досье. Портленд, Мемфис, теперь вот Аос-Анджелес – и это в течении какого-то года. Только высокая квалификация позволяла ей неизменно находить высокооплачиваемую работу, но везение, кажется, подходило к концу. Сегодня она уже второй день подряд не являлась на службу, не предупредив начальство, а это не лучшим образом сказывается на карьере.

Головная полицейская машина – серебристый Шевроле – остановилась перед мощными металлическими дверями коттеджа. Детектив Баррингтон, командующий операцией, выбрался наружу и нервно подтянул узел галстука.

– Проверьте гараж и черный вход, – приказал он полицейским из второй машины и повернулся к своим спутникам – Бауэру и Молдеру: – Пошли.

Как и следовало ожидать, ни стук, ни звонки в дверь не вызвали никакой реакции. Дом словно вымер. Впрочем, полиция всегда готова к самым неожиданным поворотам дела, а уж такие мелочи, как отсутствие хозяина дома, официальных представителей великого государства уж точно не остановят. Бауэрс извлек из кармана универсальный ключ, вставил его в отверстие замка и легко повернул. Вот и все.

В коттедже было светло и тихо. И пусто. Похоже, хозяйка отсутствовала здесь довольно давно. Как минимум, со вчерашнего вечера.

– Мисс Кэйлар! – на всякий случай позвал Бауэрс. – Это полиция Лос-Анджелеса! У нас есть ордер на обыск, вашего дома!

Не дождавшись ответа, он распахнул дверь и вошел в гостиную. За ним, на ходу натягивая резиновые перчатки, двигались Молдер и Баррингтон.

Стол, голый и почти пустой, несколько стульев, широкие окна, раздвинутые ставни. Белый стол, белые стены, светлые занавески... Молдер провел пальцем по холодной столешнице, покрытой узорами под мрамор. Что за человек жил в этом доме? Чисто, голо, стерильно – если не считать тонкого слоя пыли в прихожей. Почти спартанская обстановка. Или Криста просто не слишком любила этот дом?

Из спальни вышел довольный Баррингтон.

– Смотрите, что я нашел. – Он поставил на стол картонную коробку. Медицинские шприцы. По диаметру игл – подходят. И еще вот это. – Баррингтон показал Фоксу небольшой пластиковый колпачок со следами запекшейся крови. – В случае укуса змеи с помощью вот этой штуки из ранки отсасывают яд. Ею пользовались совсем недавно, кровь достаточно свежая.

Молдер с интересом посмотрел на колпачок.

– Да, похоже...

Обыск удался. Когда речь идет о преступлениях, не раскрытых в первые же часы, досмотр помещения редко дает в руки следствия настолько выразительные улики. Пусть косвенные, на их с лихвой хватит суду присяжных" чтобы вынести приговор хозяйке дома. Конечно с бытовыми убийствами, совершенными в невменяемом состоянии или в состоянии аффекта, разобраться куда проще. В таких случаях, порой, не приходится даже бегать за убийцей, можно прийти и взять его прямо на месте преступления. Полицейские любят вести такие дела – именно они повышают процент раскрываемости и поднимают популярность в глазах общественного мнения. С другой стороны, поимка опасного серийного убийцы способна, надолго приковать взоры общественности к проблемам департамента. Пусть на сей раз им попросту повезло, но полиция Аос-Анджедеса не упустит свой шанс, Молдер прекрасно понимал это.

И все же странно. Убийцы, ставящие на уши самые компетентные спецслужбы Америки и всякий раз с легкостью уходящие от преследования, как правило, не имеют обыкновения хранить дома вещественные доказательства, способные выдать их с головой. И коробка одноразовых шприцев, и даже колпачок со следами крови, если, конечно, это не кровь одной из жертв, не являются прямыми уликами, но предсказать, к какому выводу придут судья и присяжные, узнав о таких вещественных доказательствах, достаточно несложно. "Какого черта она хранила это дома? – подумал Фокс. – Из сентиментальных соображений, что ли?.."

Он заглянул в пустой стенной шкаф, распахнул духовку микроволновой печки. В шкафу было пусто, только на крючке висел забытый бежевый плащ, а в микроволновке лежал зачерствевший белый хлеб. По середине поджаренного кирпичика тянулась темная трещина. Молдер быстро оглянулся через плечо Баррингтон увлеченно жестикулировал перед носом у одного из полицейских – и осторожно разломил хлеб. Так. Именно это он и ожидал увидеть. Белая мякоть, насквозь пропитанная запекшейся кровью...

– Кажется, больше ничего нам обнаружить не удастся, – проговорил Бауэрс, входя в комнату.

Молдер захлопнул дверцу и повернулся к своим спутникам.

– Что ж, нашей дамы нет на работе, ее нет дома, и, скорее всего, она тут больше не появится. Она исчезла и обратно уже не вернется. Будем искать в другом месте... 1533, Малибу

Лос-Анджелес, штат Калифорния

День четвертый

02.15

Ночь опустилась на город. Тучи закрыли небо, заволокли белесое пятно луны. Влажная духота навалилась на дома, вливаясь в окна, шурша мокрой зеленью деревьев, заставляя сердце сжиматься в тревожном предчувствии. Иногда с юга порывами налетал влажный теплый ветер, и тогда осенний запах горящих листьев становился сильнее. Багровое зарево висело над неутихающим пожаром на холмах, ветер подхватывал темные клубы дыма и уносил их прочь.

Криста вернулась домой в третьем часу. От усталости она с трудом переставляла ноги. Весь день и всю ночь Криста бесцельно слонялась по пригороду Лос-Анджелеса, стараясь избавиться от тошнотворного ощущения слежки. Наматывая километр за километром по жарким, усаженным пальмами и акациями улицам, между небольших домов, за стенами которых текла своя, зачастую непостижимая для постороннего взгляда, жизнь, она из всех сил старалась не думать об отвратительном финале вчерашнего вечера. Вот и сейчас...

Нет, пытаться забыть бесполезно, но помнить – слишком уж тяжело... Повернувшись, чтобы положить на столик заколку из распущенной одним движением прически, Криста испуганно замерла. Из глубокого кресла в темном углу комнаты поднимался тот самый мужчина, -подсевший к ней вчера в клубе и изрядно ее перепугавший своим странным поведением. Сейчас, небритый, без галстука, с расстегнутым воротником, он не производил впечатления холодного, отстраненного наблюдателя, вопреки всему – невозмутимого и уравновешенного, а потому смертельно опасного. И все же это был он – человек, знающий цитату, которую так любил повторять тот, другой...

– Специальный агент федерального Бюро Расследований Фокс Молдер, представился мужчина, протянув Кристине удостоверение и жетон. – Вас преследуют, – добавил он уверенно.

– С чего вы взяли? – женщина скользнула по удостоверению лишь краем глаза и снова впилась взглядом в усталое лицо федерала.

– Хлеб, – пояснил Молдер. – Легенды в странах Восточной Европы утверждают, что вампиров можно отвести, поедая хлеб, пропитанный кровью. Вы защищаетесь, не так ли?

Криста вскинула подбородок.

– Ну, а теперь вы решили, что сумеете защитить меня лучше, – высокомерно проговорила она. Если бы только кто-нибудь знал, чего ей стоила эта высокомерность! – Не так ли?

– Полагаю, мне не мешало бы взять вас под стражу с целью зашиты. Ведь они будут нападать и убивать раз за разом, сколько бы способов защиты вы ни испробовали. И раньше или позже они до вас так или иначе доберутся.

Свет уличных фонарей проникал в комнату, отбрасывая глубокие черные тени на покрытый светлым линолеумом пол. Криста не выдержала ответного взгляда и отвернулась.

– Зачем вы пришли сюда в одиночку? – глухо проговорила она. – Хотите доказать себе, что ничего не боитесь, да? А заодно выведать кое-что? Удостовериться, что вампиры и в самом деле такие, какими вы их себе представляете?

– Я только хочу убедиться, что вы – не вампир, – ответил Фокс твердо.

Криста посмотрела в окно, коснулась кончиками пальцев отражения, появившегося в темном стекле. Обрамленное светлыми волосами лицо смотрело из сумеречной глубины строго и печально.

– Порыв ветра – и язык пламени меняет свой наклон... – задумчиво произнесла она и резко обернулась. – Вы не пробовали вкус крови? Никогда-никогда, даже случайно? У крови тревожащий вкус, сладкий и густой. И еще кровь отдает железом, но это совсем неважно... – Она замолчала, склонив голову.

– Вы были в Мемфисе и Портленде, когда там шли серийные убийства. Как вы связаны с этим делом?

– Когда я была маленькой, отец часто избивал меня, – издалека начала Криста. – Когда это происходило, я сжималась в комок и молчала, как бы больно мне ни было. Я понимала, что таким образом он демонстрирует свою любовь ко мне. Сейчас мой отец мертв, и я могу спокойно говорить об этом. Как-то вечером он ударил меня так сильно, что сломал мне два зуба, а потом, когда я потеряла сознание, запер одну в комнате. Кровь капала изо рта на пол, попадала ко мне в горло, и только так я могла понять, что еще жива.... С Джоном я познакомилась в Чикаго. Его вы знаете как Сына. Он тоже бил меня – видимо, иногда по-иному просто не получается. Как-то раз он ударил меня и рассек мне губу. Это был тяжелый день, я пришла в ярость, набросилась на него и прокусила губу ему. Он попробовал моей крови, я попробовала его. – Криста прислонилась к дверному косяку. – После этого мы начали развлекаться с кровью. Это было как наваждение, словно какая-то идея-фикс. Мы будто сошли с ума. Но однажды Джон пришел домой не один. С ним были еще два человека, такие же, как он. Оказалось, они занимаются извращенным сексом. Втроем.... Я бросила Джона там, в Мемфисе.

Молдер остановился рядом с Кристиной.

– Они преследовали вас. Они хотят вас заполучить.

– Я устала убегать. Вы уверены, что готовы защитить меня? – В глазах женщины мелькнуло странное выражение. Она протянула руку и коснулась золотого крестика, висящего на груди фокса. – Что ж, попытаемся их отогнать.

Молдер посмотрел на крестик.

– Это подарок человека, которого я потерял, – сказал он.

– Уверена, вы найдете этого человека. – Криста улыбнулась.

– Тот, кого потеряли вы, Джон, – он мертв. Но его спутники нашли другого. Их снова трое. Думаю, вы будете в большей безопасности, если поедете вместе со мной в полицейский участок.

– Если Джона с ними больше нет, они не будут охотиться за мной. Я устала постоянно прятаться. – Кристе до ужаса не хотелось покидать этот большой пустой дом, и поэтому говорила она на редкость убежденно. – Я не нужна этим двоим. Они не придут.

Фокс покачал головой.

– Боюсь, что придут. – Он помолчал. – Вы знаете, трусость далеко не всегда унижает человека. Очень многое зависит от того, чего именно он боится. У нас недавно разбирали архивы, и я наткнулся на историю – как раз о трусости. Хотите, расскажу?

– А если я скажу "нет", это что-нибудь изменит? – Кристина прищурилась. Ладно, валяйте.

Молдер оперся ладонью о край стола и мечтательно уставился вдаль.

– Дело было в маленьком городке, неподалеку от границы с Мексикой, – начал он. – Представьте: полторы тысячи жителей, несколько бензоколонок у шоссе, небольшое придорожное кафе, магазинчик, где торгуют всем, от кустарных сувениров до хот-догов и кока-колы, само собой ящерицы, кактусы, солнце, пыль, и песок – круглый год. Иногда, для особых любителей, еще и ветер. Настоящее захолустье. Этот город возник, как и многие другие в штате: в начале века вокруг многообещающей рудной шахты появился поселок, но что-то там не заладилось, и в тридцатых шахту прикрыли. Поселок, переросший к тому времени в небольшой городок, не умер только потому, что рядом уже проложили федеральное шоссе. Ну, в городе, конечно, полиция, – целых шесть человек. Для населения в две тысячи – вполне достаточно. Люди в отделении работали самые разные, мастера, что называется, на все руки от скуки, но один из них – назовем его Билл – выделялся на общем фоне вполне определенным качеством: трусостью. И все в полиции знали, что он трус, и в городе, да и сам он не слишком-то сомневался в этом факте своей биографии. Билл просто-напросто боялся оружия. Нет, зачеты по стрельбе он сдавал вполне удовлетворительно, иногда даже чуть лучше других, но всем было известно, что, отправляясь на патрулирование, он специально разряжает свой тридцать восьмой калибр, чтобы не дай бог кого-нибудь не подстрелить. Такая уж у него идея фикс. Товарищи над ним из-за этого подтрунивали, если не в голос смеялись, – короче, все радости жизни.

К тому моменту, когда вышел этот случай, Билл работал в полиции уже десять лет и сумел дослужиться до сержанта, но подняться выше ему, по понятным причинам, не светило. Даже когда приходилось разнимать схватившихся за ножи мексиканских дальнобойщиков или тормозить угнанную ребятишками машину, он старался обходится в худшем случае кулаками и дубинкой, а поскольку особыми физическими данными не отличался, то постоянно проваливал дело и бывал бит. А, главное, и уйти-то ему было некуда – и отец его, и дед работали в полиции, хотя и в другом городе, да и сам он ничего иного как следует не умел. И вот однажды, летом девяностого, поднимают их по тревоге и везут на окраину города, туда, где ближе всего проходит федеральное шоссе. И всклокоченный помощник шерифа из соседнего поселка объясняет, что как раз где-то здесь, на границе юрисдикции, произошел захват заложников неопознанными террористами. То есть, может, сам захват и раньше случился, но известно об этом стало только тогда, когда его начальник, шериф, попробовал тормознуть машину – то ли подфарники ему не понравились, то ли номера... Короче, шериф получил пулю в плечо, а полиции было заявлено, что в автобусе заложники и если что – их безжалостно выведут в расход. И были еще предъявлены требования – несколько миллионов наличными, оружие, наркотики, все как водится, а главное – освободить там кого-то. И объявлено, что отсчет времени пошел. Короче, нервные ребята попались. Спецотряда из ближайшего большого города дожидаться часа полтора, если очень быстро гнать, да еще и вертолетчики отказываются лететь, потому что пыльная буря начинается... Словом, окружает полиция автобус и требует бросать оружие или хотя бы отпустить заложников – мол, мы вам и так отдадим все, что душе угодно, только людей отпустите. Но эти негодники вместо того, чтобы послушаться подобру-поздорову, начинают беспорядочную пальбу и серьезно ранят начальника полиции. А у заместителя начальника постепенно сдают нервы. Смотрит он в полевой бинокль и видит, что заложники – здоровенный бородатый бугай с длинными волосами, в потертом пончо и с "пацификом" на груди, и девица того же пошиба – этакая чета поздних хиппи. Сидят они в этом микроавтобусе очень спокойно и с живым интересом смотрят по сторонам. Может, и не заложники это вовсе, – начинает тут думать заместитель начальника полиции, – а самые настоящие соучастники? Уж очень они какие-то подозрительные. Ни бейсболки, ни стетсона, ни фотоаппарата... И в этот момент ребята из автобуса выпускают еще одну очередь, на сей раз прицельно – в сторону полицейского автомобиля, самого нового в городском парке. Нервы у заместителя начальника сдают окончательно, поскольку за этим автомобилем лежит он сам, собственной персоной, и он отдает приказ открыть по террористам огонь на поражение. Как у израильских коллег.

И вот тут сержант Билл, вместо того чтобы перебороть себя и начать пальбу или тихонько отползти в сторонку и клясть там всеобщую несправедливость мироустройства, встает во весь рост, отстегивает пояс с кобурой, поправляет шляпу и, прищурившись, как Клинт Иствуд, шагает прямиком к автобусу. И террористы так от этого обалдевают, что без помех подпускают Билла вплотную. А он, старательно не замечая знаки, которые энергично подают из-за простреленной машины замначальника и помощник шерифа, предлагает обменять себя на заложников. И террористы, подумав, соглашаются... – Молдер помолчал, и наставительно закончил: – А все потому, что человек боялся оружия.

– Ну-у... – Кристина зябко передернула плечами. – Не думаю, что из этой истории можно делать какие-либо выводы, не зная, чем все закончилось.

Молдер улыбнулся:

– А вы как думаете, чем?

– Не знаю... Только у нас здесь совсем иной случай.

– На самом деле все закончилось достаточно банально – Билл убадтывал ребят в автобусе до тех пор, пока из города не прибыл отряд по борьбе с терроризмом, который и освободил заложника. Кроме самих террористов, никто не пострадал, но зато в автобусе обнаружили несколько десятков килограмм пластиковой взрывчатки и детонаторы. Если бы по автобусу покрыли огонь, не уцелел бы, скорее всего, ни один из полицейских. Ну, а заложники – тот бородатый парень в пончо и его девица – оказались довольно известным режиссером и его женой... Так что, может быть, все-таки послушаетесь меня?