Я, Лямбда-член (СИ)

Текст добавлен: 22 марта 2017, 06:00

Текст книги "Я, Лямбда-член (СИ)"

Автор книги: Василий Куклин

Жанр:

Научная фантастика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Я – Стоянов; уступить дорогу дерьмократам? Вот уж нет! Я слышал, что американцы вообще хотят дипломатически подойти к вопросу, наладить контакт, общение... Считают Объект разумным! Безумцы готовы целый заповедник тут создать! Вот уж нет, только через мой труп! Думаю, с этим согласны и мои командиры.

Я – Стоянов; сорняки нужно вырывать с корнем.

Я – Стоянов; особенно когда он ещё только один.

Я – Стоянов; беру в руки детонатор.

Я – Стоянов; я взорву космический корабль и уничтожу корень всех бед.

Я – Стоянов; больше никто не погибнет.

Я – Стоянов; гражданских на борту нет, есть лишь люди, которые клялись в верности и готовности умереть за свою Родину.

Я – Стоянов; теперь речь не только о стране, а обо всём мире.

Я – Стоянов; ставки слишком высоки... Настолько высоки, что моя жизнь и жизни моих товарищей на "Богатыре-3" уже не имеют значения...

Я – Стоянов; простите, братья; прости, господи, если я совершаю ошибку; но я не вижу иного выхода.

Я – Стоянов; и не я должен его искать; есть ведь специалисты.

Я – Стоянов; лишний раз перепроверяю данные приборов, переспрашиваю – правильно ли понял приказ.

Я – Стоянов; ответ приходит от самого главнокомандующего.

Я – Стоянов; всё я понял правильно, не большого ума это дело.

Я – Стоянов; нужно что-то сказать по такому случаю.

Я – Стоянов; ну или подумать хотя бы.

Я – Стоянов; "Вечная память героям!" – банально, просто, но точно. Как Автомат Калашникова.

Я – Стоянов; но молчу, не произношу ни слова, в горле пересохло, язык липнет к нёбу, не знаю даже... Нажимаю чёртову кнопку.

Я – Стоянов; затем подношу распрямлённую кисть к шлему скафандра, отдаю воинское приветствие.

Я – Стоянов; в сотнях километрах от моего челнока происходит яркая вспышка, фильтры телескопов, через которые я наблюдаю, не дают мне ослепнуть, а ведь я был бы уже не против.

Я – Стоянов; на полотне из темноты и звёзд расцветает ядерный взрыв; сферический, такой неправдоподобный...

Я – Стоянов; я хмурюсь, но смотрю, даже не моргаю...

Я – Стоянов; потом мой челнок подхватывает ударная волна, тащит куда-то прочь, трясёт... Приборы борются с нахлынувшим электромагнитным излучением, экраны мигают, но вскоре всё приходит в норму...

Я – Стоянов; я жив.

Я – Стоянов; я убил свою команду.

Я – Стоянов; я спас мир.

Я – Стоянов; спас ли?

Я – Стоянов: всё пропало! Сгусток, источник гамма-излучения приближается к челноку со стороны взрыва! Ошибки быть не может! Несколько телескопов видят одно и то же! Объект уцелел! Но как это возможно?

Я – Стоянов; расстояние между нами сокращается, хоть я и удаляюсь, отброшенный взрывом куда-то в открытый космос.

Я – Стоянов; через несколько минут со стороны Марса приходит предположение, что на этот сгусток электромагнитных волн – другие электромагнитные волны никак не действуют. Ну или почти не действуют.

Я – Стоянов; Объект следует за мной не по кратчайшему расстоянию, а по моей траектории полёта – даже совершает тот же самый долгий разворот, который проходил мой челнок, хотя это совершенно лишено смысла... Может, он чувствует там моё остаточное тепло? Челнока или организма?

Я – Стоянов; и вот, он уже достиг точки, где я активировал детонатор... А теперь следует прямиком ко мне...

Я – Стоянов; я, наверное, даже могу от него оторваться, если разгонюсь, двигается он не так уж быстро...

Я – Стоянов; советчики и командиры в один голос вопят, чтобы я не вёл эту тварь к Земле.

Я – Стоянов; да какое там! В этом челноке топлива и ускорения не хватит ни на что серьёзное... Да и пищи с кислородом тут почти нет. Это конечная остановка, всё. Дрейфуем, танцуем, может, ещё на парочку бессмысленных манёвров хватит, а толку-то.

Я – Стоянов; зря только ребят погубил.

Я – Стоянов; "тыловые крысы" говорят, что не зря, чтобы не волновался.

Я – Стоянов; но я-то знаю, что зря.

Я – Стоянов; никакой я не герой. Неудачник – вот, кто я.

Я – Стоянов; вот же дрянь какая! Всё из-за тебя! Объект, мля.

Я – Стоянов; собственные мысли превращаются в предателей, врагов, голова уже кружится от всех этих сложных решений, головоломок.

Я – Стоянов; Объект уже близко. Если это именно он, а то глазам и аппаратуре я уже слабо верю. Какие-то едва заметные колебания и вспышки в пространстве, только и всего. Говорят, похожее наблюдают в попытках добиться идеально пустого вакуума, только на микроуровне.

Я – Стоянов; ядерный взрыв пережила дрянь этакая, надо же. Боюсь, что в нашем арсенале ничего серьёзнее нет. Но, может, молодцы придумают что-нибудь. Только это уже будет без меня.

Я – Стоянов; поворачиваю и торможу челнок... по крайней мере, чтобы дрейфовал не в сторону Земли, а в противоположную.

Я – Стоянов; дельных советов с Земли и Марса больше не приходит, только успокаивают. Дохлый номер я уже.

Я – Стоянов; ну ладно...

Я – Стоянов; открываю люк, выбираюсь на поверхность челнока.

Я – Стоянов; счётчик Гейгера тарахтит, как ненормальный; не столько из-за близости Юпитера, хотя до того ещё не один миллион километров, сколько из-за приближающегося Объекта.

Я – Стоянов; тот доходит до точки поворота челнока, и снова следует прямо ко мне, совсем уже близко...

Я – Стоянов; достаю из внешнего кармана мочесборник, от него трубка тянется к паху.

Я – Стоянов; против этого лома не найдёшь приёма, сука.

Я – Стоянов; искин в шлеме ругается из-за разгерметизации, опасности для жизни, а я матом крою его в ответ, всё равно не затыкается, вот тебе и полномочия...

Я – Стоянов; на моём стекле-экране – проекция изображения Объекта с телескопов... Он уже достиг челнока и летит прямо к моей голове...

Я – Стоянов; раскрываю мочесборник и выплёскиваю содержимое навстречу Объекту.

Я – Стоянов; моча, как ни странно, не превращается сразу в лёд, впрочем, это уже не важно.

Я – Стоянов; вдобавок я показываю грубый жест руками с выставленным вверх кулаком.

Я – Стоянов; кричу, включив внешний динамик, хотя это, возможно, лишено смысла...

Я – Стоянов; "Во-о-от вам! Во-о-о-от вам! Запомните! Сценарий первого контакта, на..."

Я...

Я – Фармер: а-а-а-а! Вот Он! Вот Он! Пусти меня! Пусти меня! Мой бог! Мой бог!

Я – Мёллиндорф: надо всё-таки вколоть Фармеру успокоительное, иначе экзоскелет, к которому тот прикован, не удержит парня, и тот познает носом качество нашей искусственной гравитации.

Я – Фармер: мой бог! Я здесь! Я молю тебя о благословении! Смилуйся! Дай мне крылья! Мой бог! Ш-ш-ш-ш! Фьюх!

Я – Мёллиндорф: ну вот мы и на месте, держимся от странной штуковины на безопасном расстоянии.

Я – Мёллиндорф: наша центрифуга медленно отступает, скармливая этому НЛО наши мысли...

Я – Мёллиндорф: но вскоре подпустим ближе, Фармер ведь так этого хочет... Умереть во благо науки... Приобщиться к своему божеству...

Я – Меллиндорф: проверим, всеми ли видами мозговой активности питается НЛО... проверим, как он относится к шизофрении...

Я – Фармер: я Фармер! Мой Бог! Я Фармер! Прими меня! Вонзи меня в себя! Этернитас Фармер! Этернитас Италиано! А-а-а-а-а!

Я...

Я – Эми; у-у-у, далёкие огоньки! Красота! Снова!

Я – Боуман; нет, не туда надо смотреть, глупышка. Показываю ей, куда нужно.

Я – Боуман; на стене-экране мы видим в виде двух наложенных друг на друга изображений бесформенную изменчивую структуру, парящую в пространстве. На самом деле она пытается нас догнать. И скоро мы это ей позволим.

Я – Боуман; мы видим её одновременно в двух противоположных диапазонах: в спектре радиоволн и в спектре гамма-излучения...

Я – Эми; долго смотрю.

Я – Эми; не понимаю.

Я – Эми; на языке жестов спрашиваю человека: "Это мой убийца?"

Я – Боуман; глажу шимпанзе по голове, улыбаюсь.

Я – Боуман; киваю.

Я – Эми; страшно.

Я – Эми; но нельзя бояться! Нельзя ругаться!

Я – Эми; иначе клетка! И уколы!

Я – Боуман; она печалится, как обычно, но понимает, что её смерть неизбежна. Что поделать, жизнь – чрезвычайно сложная штука.

Я – Боуман; но я не такой живодёр, как мои коллеги; я облегчу её страдания, выложусь по полной, это мой долг, я сам себе его назначил.

Я – Боуман; надо её развеселить, избавить от этих тяжёлых дум.

Я – Боуман; говорю: "Ну а теперь ужин!"

Я – Эми; у! А! А! А! Радость! Счастье! Человек! Люблю его! Бо!

Я...

Я – Смит-младший; звёзды снова рассыпаны по-другому.

Я – Смит-младший; начинать надо с левого нижнего угла...

Я – Смит-младший; один, два, три...

Я – Смит-старший; сынок, ты лучше сюда посмотри, гляди на эту необычную "звезду"!

Я – Смит-младший; сто сорок три, сто сорок четыре...

Я – Смит-старший; бесполезно, никогда меня не слушает! Вот если бы хоть раз в жизни проявил каплю внимания к тому, что я говорю... Развернул бы корабль тотчас же! Плевать на карантинную зону, на оцепление военных, на ракетные установки в Поясе астероидов... Я бы вернул Сына домой, ничего бы не остановило!

Я – Смит-младший; тысяча один, тысяча два...

Я...

Я – Хига; мы мотыльки.

Я – Хига; слетелись на непознаваемое.

Я – Хига; на добрый свет, на сокрытую тьму.

Я – Хига; на жизнь, на смерть.

Я – Хига; ну, здравствуй, нечто!

Я – Хига; я Хотару Хига!

Я – Хига; я из тех, кто верит, что ты слышишь...

Я – Хига; ты читаешь наши мысли, я знаю...

Я – Хига; все только об этом и говорят, спорят...

Я – Хига; ты знаешь, что тебе дали имя?

Я – Хига; ты мог бы быть польщён...

Я – Хига; ты Шрайк.

Я – Хига; взяли почти из мифологии, из классики фантастики...

Я – Хига; на мой взгляд, не очень-то вы похожи...

Я – Хига; разве что мы своим паломничеством к тебе укрепили этот симулякр...

Я – Хига; но мне от тебя ничего не надо.

Я – Хига; я не ищу чуда, исцеления, исполнения желаний... как некоторые здесь, со мной...

Я – Хига; я прожил прекрасную жизнь. И нашёл ей достойное завершение.

Я – Хига; я самый богатый человек Земли.

Я – Хига; я спонсировал это паломничество, ну, один из многих спонсоров.

Я – Хига; и не жалею.

Я – Хига; и не жду пощады.

Я – Хига; билеты у всех из нас – в один конец.

Я – Хига; и я поэт.

Я – Хига; и пока мы с тобой танцуем, пока все мы, мотыльки, кружим вокруг тебя на сотнях кораблей, то подпуская, то отдаляясь, я бы хотел прочитать тебе мои произведения...

Я – Хига; я даже не надеюсь, что ты как-то отреагируешь, заговоришь со мной; я умный рациональный человек; и я достаточно стар, чтобы считать себя ещё и мудрым...

Я – Хига; но если у тебя найдётся, что ответить, я вниму твоим словам.

Я – Хига; в любом случае, я рад, что такое, как ты, загадочное явление нашлось на моём веку... Спасибо тебе!

Я – Хига; учти, тебя прилетели не только кормить, но и убивать...

Я – Хига; учёные не терпят, когда их выставляют дураками.

Я – Хига; да и абсолютно всем людям нравилось быть на вершине пищевой цепи.

Я – Хига; думаю, глупо это скрывать, потому что ты всё равно это прочитаешь в наших мыслях...

Я – Хига; не знаю, поймёшь ли... и как ты вообще относишься к понятию смерти...

Я – Хига; но пока... я зачитаю тебе мои стихи...

Я – Хига; можешь счесть это прощанием.

Я – Хига; но не только с миром.

Я – Хига; я уйду вместе с тобой.

Я...

Я – Маккарти; это какое-то кидалово.

Я – Маккарти; не знаю, конечно, чего я такого особенного ожидал, но стоять во тьме и трогать экран, как полный идиот...

Я – Маккарти; а вокруг крутятся стримеры-операторы, транслируя меня на весь мир...

Я – Маккарти; скорее бы это всё закончить, пока я окончательно не превратился в "вещь в себе".

Я – Маккарти; космос – не место для слепых.

Я – Маккарти; оттопыриваю большой палец и улыбаюсь, позируя для камер.

Я...

Я – Голицын; ну здравствуй, Лямбда-член!

Я – Голицын; ага.

Я – Голицын; ты Лямбда-член!

Я – Голицын; а ты думал, как тебя называют?

Я – Голицын; в основном именно так. Потому что ты пока больше всего подходишь под определение того, что мы, учёные, так долго искали во Вселенной...

Я – Голицын; с этим, конечно, многие не согласны.

Я – Голицын; но и твою природу мы не до конца изучили.

Я – Голицын; и вряд ли уже изучим.

Я – Голицын; надеюсь.

Я – Голицын; мы решили пожертвовать знанием, которое ты можешь нам подарить, лишь бы уничтожить тебя.

Я – Голицын; хотя, если быть честным, уничтожение тебя тоже принесёт знание, так что двойная выгода.

Я – Голицын; могут найтись или явиться твои сородичи, нужно понимать, как с ними бороться...

Я – Голицын; и даже если ты не погибнешь, ты попадёшь в ловушку, откуда вряд ли найдёшь выход.

Я – Голицын; мы нашли твою единственную слабость – на тебя действует гравитация, как на любые электромагнитные волны, но ты даже податливее, видимо, в тебе есть ещё что-то, что мы до сих пор не видим...

Я – Голицын; мы заманим тебя на Юпитер, сука.

Я – Голицын; я выкладываю тебе это всё, потому что мысли всё равно тяжело скрыть, а у нас есть основания полагать, что ты их читаешь, но практически не пользуешься этим, ведь тебя интересует не сущность мыслей, не их смысл, а их элементарные частицы, энергия.

Я – Голицын; в частности, скорее всего, та энергия, которая связана с гамма-ритмом...

Я – Голицын; тем самым гамма-ритмом в сером веществе человека, который отличает нас от животных. Который свидетельствует о наличии у нас сознания. Который отвечает за решение сложнейших задач, за сосредоточенность при абстрактном мышлении и за многое другое.

Я – Голицын; ты охотишься за начинкой наших интегративных полей мозга, которые отвечают за высшие психические функции.

Я – Голицын; поэтому ты не отвлекаешься на животных, даже не самых примитивных. У них гамма-ритм слишком слаб.

Я – Голицын; обезьян, дельфинов, собак и кошек ты сожрал, только когда их под самый нос тебе подсунули, на пути оставили.

Я – Голицын; а просто их преследовать ты не стал, не отклоняешься от траектории своего движения, даже когда животные совсем рядом. Как и не отвлекаешься на электрические приборы. Просто всасываешь всю энергию у себя на пути, но изволишь гоняться только за homo sapiens.

Я – Голицын; дискриминация, однако.

Я – Голицын; но спасибо за комплимент.

Я – Голицын; и слепого с рождения человека съел, не поморщился; и аутиста; и имбецила; и всяких медитирующих буддистов, со всеми их техниками расширения сознания; и многих других, пожертвовавших собой людей...

Я – Голицын; кто-то жертвовал собой, как псих.

Я – Голицын; кто-то жертвовал собой, чтобы помочь изучить твои особенности. Умирали во имя науки! Во благо человечества!

Я – Голицын; только шизофреника ты долго съесть не мог, чуть не подавился им, бедняга... бедняга уже умирал от твоего облучения, так долго ты с ним возился, но всё-таки и его ты съел...

Я – Голицын; а вся эта заминка – ещё один камень в пользу охоты за гамма-ритмом.

Я – Голицын; то, что гамма-излучение и гамма-ритм совпали символами, это, надеюсь, простое совпадение. Лямбда-член!

Я – Голицын; очень экзотические у тебя свойства, конечно... странные волны ты порождаешь...

Я – Голицын; то радиоволны, то гамма-излучение...

Я – Голицын; противоположности электромагнитного спектра...

Я – Голицын; минуешь всё между ними, будто только меняешь свои состояния с одного на противоположное постоянно...

Я – Голицын; или не минуешь? Может, ты изменяешь их со скоростью света, поэтому середину спектра мы не успеваем заметить?

Я – Голицын; а в крайностях задерживаешься, потому что они слишком длинны? Бесконечно длинны? Бесконечно ли?

Я – Голицын; ладно...

Я – Голицын; так как же ты находишь путь к нашему мозгу?

Я – Голицын; о, ответ так удивителен.

Я – Голицын; в правильности этой теории уже не сомневается большая часть учёных.

Я – Голицын; ты просто идёшь по следу из мыслей!

Я – Голицын; вот как сейчас, за мной, за моим кораблём...

Я – Голицын; просто поглощаешь наши мысли, которые каким-то образом остаются в пространстве...

Я – Голицын; мы, конечно, вообразить себе не можем, насколько ясно ты их понимаешь...

Я – Голицын; но мы уверены, что зачатки интеллекта, а может и сознания, у тебя есть и хотя бы крупицы полезной информации ты из них получаешь...

Я – Голицын; помнишь, как тебя попытался сжечь Козлов?

Я – Голицын; ты испугался, но не огня, а его ужаса, когда он впервые тебя рассмотрел через слабенький фильтр гамма-излучения.

Я – Голицын; ты уловил его предыдущую эмоцию так отчётливо, что сам испугался, принял её за собственную мысль! За собственный страх!

Я – Голицын; и в блокноте Гилмор нашлось немало любопытных деталей. "Октопус" прислал нам снимки, они очень пригодились.

Я – Голицын; ты так задолбался гоняться за капитаном "Эона" по траектории её мыслей, что начал хитрить, сокращать путь через стены именно туда, где она планировала укрыться... Или шагая за ней по кругу ты в какой-то момент разворачивался ей навстречу, догадавшись, что так поймать жертву легче. Только настолько сложная добыча расшевелила твои извилины, в остальном потом и до этого жертвы попадались тебе полегче.

Я – Голицын; ты следовал за Уткиным по его траектории мыслей, огибая "Богатырь-3" и заходя в него с другой стороны, со стороны шлюзов.

Я – Голицын; за Стояновым тоже летел по следу из мыслей.

Я – Голицын; мы не знаем, как ты их видишь, чувствуешь, строим только предположения.

Я – Голицын; может, они отпечатываются на чём-то; может, это иное измерение или некий невидимый горизонт событий, в котором всё это навечно увязает...

Я – Голицын; представить сложно, но обещаю, мы когда-нибудь и с этим разберёмся.

Я – Голицын; что ж, следуй за мной, другой.

Я – Голицын; за всеми нами, кто вызвался вести тебя к твоей смерти.

Я – Голицын; ты подчиняешься лишь инстинктам, как большинство животных.

Я – Голицын; не хочешь думать головой, это тебя и загонит в ловушку.

Я – Голицын; ты только стремишься ПОТРЕБЛЯТЬ и ленишься думать.

Я – Голицын; поэтому мы тебя и победим.

Я – Голицын; загоним в мышеловку, как подлую крысу.

Я – Голицын; мы ведём тебя на Юпитер.

Я – Голицын; корабли у нас разные, падать будем долго, и каждый из нас рано или поздно умрёт.

Я – Голицын; этот батискаф с усиленной теплоизоляционной бронёй, мой корабль, выдержит невероятное давление.

Я – Голицын; поэтому я умру очень нескоро.