Текст книги "Ловушка Силы"

Автор книги: Василиса Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Первой моей мыслью было запустить тарелкой в голову этому подлюге. Но его выжидающий взгляд остановил меня. И кое-что напомнил. Я посмотрел на руки и спросил себя: «А не сон ли это?». Ведьмы вроде не видно. Обстановка обычная. Вроде бы помню весь день с утра до настоящего момента. С другой стороны, сегодня во сне тоже казалось, что у меня обычное рабочее утро.

Я поднял глаза и встретился с внимательным взглядом Вади:

– Я не знаю, как проверить реал. Как точно убедиться, что это не сон. Ведь во сне я тоже могу подумать, что всё нормально?

–Ну, слава богу, догадался. А я-то думал, ты сейчас проткнёшь меня палочками!– выдохнул Вадя, и тут же взял менторский тон. – Ведь говорил ещё в тот раз: проверяй реал. Но ты тогда даже не заинтересовался этим вопросом. Ещё с порога я понял, что этим моим советом ты пренебрёг!

– Да просто столько всего, голова взрывается, – признался я и потёр виски. – Калея, эгрегоры, медитации, якоря, техники пробуждения, защита с помощью спрайтов. Ещё проверки реальности!

– Я гляжу, Вадя тебя сталкингу обучает, – подал голос Колян. – Молодец. На самом деле проверка реала – это, действительно, сложный вопрос до определенного уровня. Например, мы, задавая себе такой вопрос, сразу получаем ответ. Он приходит в виде знания: это сон. Но эта техника у новичков прям так сразу не получается. Так что тебе остаётся тыкать в стены пальцами, пробовать взлететь, ещё можно смотреть время и читать текст. Чаще всего сделать это во сне не получается. Но на сто процентов ни одна из таких техник не работает.

– Так что, выходит, у меня нет никакой гарантии? – вот тут у меня и вправду чуть слёзы на глазах не выступили. Спасла снова Оля.

– У тебя и так неплохо получается, – заверила девушка. – Для новичка так часто осознаваться – это очень здорово!

– Ага, когда знаешь, что от этого зависит твоя жизнь, осознаешься. Но ни фига это не здорово, – ответил я.

– Ну, может, при такой необходимости у тебя и связь с телом получится наладить, – Колян скосил глаза на потемневшее окно, за которым мерцали фонари, и встал, чтобы задернуть занавеску. Занавеска оказалась старой и грязноватой, с красными чайниками в горошек. Справа её украшала внушительных размеров дырка, лохматая по краям. – На самом деле ты всегда знаешь, сон это или реальность. Поэтому и во сне действуешь по-другому, например, менее сдержан, можешь дать по морде начальнику. В реале ты понимаешь, что за это будут последствия. Ты знаешь, но не осознаёшь. Чтобы вытащить это знание на поверхность, мы задаём себе вопрос «А не сон ли это?». Сейчас ты уверен, что это не сон. Во сне после такого вопроса придёт знание, что ты спишь. Сложно объяснить. Просто попробуй.

Оля кивнула, успокаивая меня теплым взглядом больших карих глаз, а Вадя, задумчиво почесав пятерней шевелюру, спросил:

– Что есть у тебя во сне такого, чего нет в реале?

– Ведьма! – почти не раздумывая, выпалил я.

– А ещё? Ведьма – это, конечно, хороший якорь, но когда она появляется, обычно уже слишком поздно. – Вадим пристально посмотрел на меня и медленно, как говорят с детьми, пытаясь донести до них сложные вещи, произнёс: – Вспомни, что ещё есть в твоих снах, что отличает их от реала?

– Это может быть состояние, лёгкость, например… – начал было Колян, но Вадя резко цыкнул на него.

– Не мешай! Он должен сам.

Я стал перебирать свои сны, вспоминая ощущение. Спокойное комфортное состояние, есть такое. Спишь ведь под тёплым одеялом, в уши не дует. А в реале всегда эти долбаные сквозняки. Я по привычке прикрыл уши руками, и тут пришла догадка. Музыка! Я чуть не подскочил со стула, и волной нахлынули воспоминания: перед встречей с Фиолетовым и Оранжевым я слушал через наушники «Пилота», на драконе мы летели с ними под Disturbed, ведьма превращалась в исчадие ада на кладбище под Lacrimosa. Даже в последнем сне, кажется, играл какой-то фон.

– Музыка! – закричал я и поднял восторженный взгляд на Вадима. – Музыка играет у меня во снах!

Он слегка удивлённо посмотрел на меня:

– Постоянно?

– Да, иногда громче, иногда тише, фоном.

– Интересно! – восхитился Колян. – На первое время сгодится, потом начнёт сниться, что ты плеер слушаешь, – он кивнул на большие наушники, болтающиеся у меня на шее.

– Не начнёт, я не слушаю плеер, – ответил я и вытащил из кармана неподключенный штекер. Предваряя незаданные вопросы, сразу вывалил объяснения: – У меня с детства хронический отит, уши простудил сильно. Не могу наушники юзать – сразу боли начинаются. А на улице ношу наушники от ветра. Так что плеер мне не приснится. Но зато я очень хорошо помню всё, что слушал, мелодии или слова. Как раз из-за этого. Мне в детстве не давали слушать музыку, особенно тяжёлую. Но, как говорится: если хочешь, чтобы твой ребенок стал фанатом чего-то, запрети ему. Плеера не было, но я целыми днями слушал с колонок. Впрок. Выходил на улицу, а песни у меня в голове играли. Сейчас в реале уже так не получается, но вот во сне постоянно что-то фоном звучит. Это я только сейчас понял.

– Ясно. Да ты сам плеер ходячий, – усмехнулся Вадя. – Музыка играет во сне, надо же! Ну, в какой-то момент ты поймёшь, что она играет в твоей голове, и вырубишь её вместе с внутренним диалогом. Но это произойдет нескоро. К тому времени ты придумаешь другой способ осознаваться. Для якоря отличая тема. Что-то ещё?

– В уши не дует, комфортно, – пробурчал я, готовясь услышать в ответ подколы про свои загоны. Но ошибся.

– Ну, уже неплохо. Остаётся только не забывать отслеживать реал, но теперь ты это понял, я думаю. – Вадим поднялся со стула, разминая колени. – Чайку бы.

– Только это, – я сунул штекер наушников обратно в карман. – Если что, я про уши никому особо не рассказываю. Ну, чтобы люди не считали, что я малость того. Вряд ли вы скажете кому-то из моих знакомых, но на всякий случай.

– Да не вопрос, – отозвался Колян и потянулся, хрустнув суставами. – Вадя, давай пуэр завари, из той партии, что ты недавно привёз.

Я посмотрел на занявшегося приготовлением чая Вадима, а потом – на Олю:

– У всех свои странности, – мягко улыбнулась девушка.

Я облегчённо вздохнул. Может, мои уши действительно что-то психологическое, по крайней мере так считают врачи, по которым меня сначала нехотя таскала мачеха, а потом и Катька, узнав о проблеме. Может, с этим нужно как-то бороться, только медицина и все эти психотерапевты не знают, как. Но здорово, что ребята не стали лезть ко мне с поучениями и лечить мозг. Здорово, что хоть кто-то понимает, что не надо тыкать человека носом в его проблемы, если сам он не просит помочь. А я прошу помочь только с ведьмой.

– Угук! – раздалось за спиной. Затем послышался шорох крыльев, и на шторный карниз уселся Жора. Он наклонил голову и моргнул на меня оранжевыми глазами: – Угу-гу!

Сова Ромы. Я посмотрел на него в ответ и тоже наклонил голову, повторяя жест. Только угукать не стал.

– Ты ему нравишься, – заметил Колян.

Вадим поставил перед нами небольшие чашечки без ручек, наполненные коричневой жидкостью. Я взял одну, и в нос ударил странный аромат, будто землёй пахнуло. Катька такие чаи не пила.

– Забористый пуэрчик! – оценил Вадим. – До утра продержимся.

– Тогда уж кофе бы… – начал было я, но Колян перебил: – Этот чаёк покруче кофе будет. Действие мягче, но дольше. Поверь мастеру, – он кивнул на Вадима.

Здоровяк чуть улыбнулся в ответ на мой вопросительный взгляд:

– Мастер-фломастер.

– Вадим работает в чайном магазине, – пояснила Оля. – И разбирается в сортах.

– Ясно, – ответил я и взглянул на кухонные часы. Фигурные стрелки на пожелтевшем от времени циферблате показывали половину первого. – Если уж у нас есть бодрящий чай и семь часов времени, то, может, вы немного натаскаете меня в теории?

– Спрашивай, – Колян лениво опустил пустую чашку на стол и уставился на меня раскосыми глазами.

– Всё хотел спросить, – начал я, – про локации. Как так получается, что они у всех примерно одинаковые? И главное, про внутренние и внешние сны, в которых люди попадают друг к другу?

Колян сощурился, взял тонкими пальцами печеньку со стола и, разглядывая её, начал объяснять:

– Основные локации – это отражение архетипов, читал на форумах, наверное, что это такое? Так вот, мы все, примерно, живём в одной среде и имеем похожие базовые представления о жизни. Например, станция и поезда – это всегда связано с перемещением, транзитом, тюрьма для нас – место заключения, лаборатория для многих плохое место, потому что в нашем подсознании это противоестественное, страшное и болезненное вмешательство, – Колян улыбнулся. – Хорошо Дениса нет, сейчас бы стал спорить. И для него эта локация действительно выглядит по-другому, он ведь там работает. Дом, школа или место обучения, железная дорога, больница, тюрьма, лес – базовые понятия, которые знакомы каждому и имеют важное значение. Ты ведь программист, да? Тогда объясню так: вот архетипы – это общий код, вбитый в нас с детства. Он взят каждым за основу – но при этом мы, как нейронные сети, учимся, себя дописываем и улучшаем. Поэтому карты немного у всех разные.

Колян замолчал и откусил от печеньки кусочек. Похрустел, оценивающе меня разглядывая.

– Так, значит, устроены внутренние сны? – не выдержал я. – А где можно встретить других людей?

– Внутренний сон – это, да, только твоё пространство. Но во внешнем есть те же самые локации. Просто там можно встретить других сновидящих, и туда наведываются не только люди. Этот подслой – отражение человеческого мира, если хочешь, коллективного бессознательного. Потому тоже архетипичен. Он как центральный сервер, где хранится вся информация. Чтобы попасть на этот подслой нужно больше энергии. Разница типа как ты один играешь или по сети. Для онлайн игр нужно подключение.

– А как же тогда Фиолетовый и Оранжевый попали ко мне в сон? Если я ничем не занимался и, получается, был отключён?

– Ну-у ла-а-адно, – протянул Колян. – Тут аналогия не совсем удачная. Тогда так: ты, не имея достаточного количества энергии, редко выходишь из своего пузыря восприятия. А вот продвинутые дримеры могут входить в чужие сны, когда захотят, как твои неорганы или ведьма, и даже утаскивать других в свой сон.

– Хорошо, но вот вопрос: когда ты идешь по пляжу, по локации пляж, и другой сновидец идет по пляжу, но вы друг друга не видите, вы в одной локации или в разных?

Колян закатил глаза и глубоко вздохнул:

– Локация одна, подуровни разные. Вы можете быть каждый в своём внутреннем сне, или ты во внутреннем, а дример во внешнем. Тут возможны варианты. Если вы не видите друг друга, значит, находитесь на разных подслоях.

Вадим присел на подоконник и тоже включился в разговор:

– Объяснение с сервером мне не очень нравится. Вот, например, есть куча продвинутых дримеров, все прутся на пляж. Представь, сколько было бы народу в локациях? Никакой сервак бы не выдержал! Тут дело в положении точки сборки. Вы в одной локации, но просто с таким положением точки сборки, что не воспринимаете друг друга. То есть на своей волне, а он на своей. Пока не сонастроитесь. Говоря в рамках объяснения Коляна, мир – это центральный сервер, который даёт общую частоту, даже несколько, диапазон частот. Дримеры работают с ними и могут настраиваться на эти частоты для совместных встреч. У неорганов восприятие шире и пластичнее, они вообще шастают по чужим частотам.

– А можно объяснить как-нибудь по-другому? Без точки сборки, – попросил я

– А у Вадима куда ни плюнь – везде точка сборки, – вставила Оля.

– Ну придумай получше, – пробурчал Вадим.

– Что внутри, то и снаружи, – изрекла Оля, глядя на меня большими карими глазами. – Это ведь просто. Внутри твоего создания маленькая копия мира извне. И наоборот. Весь мир – копия тебя, и так много раз, как фракталы. Много миров, чем дальше от начальной точки, тем больше различия между мирами.

– Зашибись, объяснила, – похвалил Вадим. – У тебя эта фраза для всего подходит!

– На самом деле мне понятна точка сборки в плане восприятия. Но насчет движения по снам, не очень, – признался я.

– Сейчас объясню, – Колян поставил на стол пустую тарелку и достал из холодильника пачку кетчупа. – Вот эта тарелка, допустим, – ткань бытия.

Он ткнул кетчупом в центр тарелки:

– Вот это положение точки сборки, когда ты бодрствуешь в физическом мире.

Он обвёл небольшой круг:

– Это варианты положения во внутреннем сне.

Второй круг пошире:

– Это положение, когда ты можешь выходить на внешние частоты.

– Видишь, чем шире радиус, тем больше энергии нужно для смещения точки сборки.

– Это понятно.

– А вот это – другой дример, – Колян поставил ещё одну точку и обвёл её двумя кругами. Внешний из них пересекался с моим. Колян ткнул в место пересечения. – Это другой дример. И вот здесь, в точке пересечения, вы можете встретиться для совместного осознанного сновидения.

Я кивнул.

К семи утра мы успели окончательно замучить тему точки сборки, обсудить хитрую личность Кастанеды и перейти на обсуждение реинкарнаций и множественности миров. В какой-то момент кухня поплыла, вещающий Вадя куда-то делся, а я увидел перед собой лицо ведьмы и вздрогнул, отгоняя морок рукой.

– На пять минут тебя оставить нельзя! – раздался над ухом голос, который показался мне неестественно громким. Я разлепил веки (когда только успел закрыть?) и увидел над собой лицо Коляна.

– А зачем ты отставил… оставил меня? – спросил я заплетающимся языком, приходя в себя.

Колян схватил меня за плечи и хорошенько потряс. От неожиданности я щёлкнул зубами и чуть не прикусил язык. Вот уж не думал, что в этих худых руках такая сила!

– Давай умойся из-под крана! Да не в ванной, здесь, над раковиной. – Колян снова схватил меня за плечо, разворачивая к мойке. – А то не дай бог снова заснёшь. Горюшко моё.

Пока я прыскал в лицо холодной водой, он открыл окно, и в кухню ворвался свежий поток холодного воздуха. Я прикрыл уши от ветра и вдохнул. В голове стало проясняться.

– Олю с Вадей на утреннюю йогу проводил. Вернулся – а ты уже дрыхнешь! – с укором посмотрел на меня Колян.

– Ведьма в сон тянет, – пробормотал я, – кажется. Ничего, на работу сейчас пойду, там не поспишь сейчас. Завал.

Ветер из окна забирался под пальцы, которые никак не получалось плотно прижать к ушам. Я не выдержал и надел наушники. Похлопал себя освободившимися руками по щекам.

Колян подозрительно посмотрел на меня, собираясь что-то сказать, но потом, видимо, передумал и просто вздохнул.

– Слышу в них хорошо, если что. Это от ветра, вчера говорил, – кажется, я сам уловил в своём голосе толику обиды. Вздыхает тут.

– Рома, – произнёс Колян, словно выдавливая из себя слова. – Сова не может жить у него из-за матери. Она не совсем нормальная. Какое-то психическое расстройство. Я, правда, не видел, но жить с ней настоящий ад.

– А почему он не съедет? – Я не понял, к чему Колян решил рассказать мне про сову и Рому, но тут же увлёкся обсуждением. – Ему же лет тридцать? На вид.

– Двадцать с небольшим, – поправил Колян и, заметив моё удивление, добавил. – Такие люди, как его мать, высасывают энергию, потому что сами – одна большая чёрная дыра. Он с ней с детства, как ты со своими ушами. Думаешь, легко ему выбраться из такой ловушки?

Всё-таки досталось моим ушам. Я сделал вид, что упоминание этого косяка ничуть меня не задело.

– Как же она ночью его выпускает? Он же у тебя тусил тогда.

– Тут Денису спасибо. Насчёт учёбы, социального статуса – это у неё бзик. Рома у него работает и типа дежурит сутками. А так вряд ли мы его бы увидели. Хотя, – Колян пожал плечами, – может, это и медвежья услуга. И Рома сбежал бы, наконец, от неё сам. Ведь хотел после универа, а тут подвернулся Денис.

– А он что закончил? Рома, – заинтересовался я.

– МИФИ, – ответил Колян, – с красным дипломом. Это вообще нереально! Я к чему, не приставай к человеку с расспросами и предложениями. Сам видел, какой он, только хуже сделаешь.

– Но при этом сильный сновидящий? – уточнил я.

– Я бы сказал, из-за этого сильный сновидящий, – вздохнул Колян. – Из-за этого тоже. Сны – это ведь уход от реальности, в какой-то степени. Всем нам тот мир нравится больше этого. Ну, может, за исключением тебя, у тебя же ведьма?

– Она самая, – кивнул я и взглянул на часы. – Ну вот, на работу пора выдвигаться.

– Я позвоню тебе вечером, – сказал Колян и поднялся, чтобы проводить меня до двери. – Скажу, где встречаемся.

– А что будем делать? – я неловко повернулся к Коляну в узком коридоре.

– Узнаешь. Ты ведь не особо религиозен?

В свете бледной, доживающей свой век лампочки, его лицо казалось слепленным из причудливых полутеней.

– Да мне всё равно уже, что там будет. Хоть Ктулху призывай! – бросил я, подкладывая палец в задник, чтобы обуть кроссовки. Ложечки у Коляна не водилось.

– Вот и ладненько. А я пока спатеньки. Трудная ночка нам предстоит, – пропел он, затворяя за мной дверь.

– Ночка?!

Мой запоздалый вопрос достался драной обивке Коляновой двери.

Глава 12. Мир говорит

Ночью прошёл дождь. Я посмотрел на блестящие на солнце лужи и вспомнил игру, которую придумал в детстве: наступать в лужу и идти, оставляя мокрые следы на асфальте. Пока их было видно – мне хватало жизней для того, чтобы идти дальше. Когда следы становились едва различимыми, это означало истощение. Жизненных сил оставалось очень мало, и нужно было срочно дойти до следующей лужи – места респавна. Или умрёшь.

Сейчас я смотрел на лужи и думал, что они как мои сны: неглубокие, а идти от одной до другой очень далеко.

– О, Андрюха! – Макс взглянул на часы. – Сегодня раньше обычного. Но всё равно попался!

– Привет, – я зевнул и уставился на коллегу, лицо которого сияло от радости. – Попался кому?

– А мы тут договорились с Данилычем, кто пойдёт сегодня сала… Тёму с бухгалтерией знакомить!

– И кто же это? – я привалился к дверному косяку и посмотрел на взъерошенного новичка в наглаженной рубашке, а потом на хитро прищурившегося Макса.

– Тот, кто позже всех сегодня придёт! – выдал он.

Я покосился на пустующий стол Бориса, и Макс перехватил мой взгляд:

– Болеет до сих пор. Видимо, весенний вирусняк всё-таки подкосил. Вообще первый раз, наверное, за всё время. Не припомню, чтобы Борода хоть когда-то болел.

Кивнув, я плюхнулся за комп:

– А что там у нас с бухгалтерией? Напомни?

– Ну ты склероз! – удивился Макс. – Компы им новые завезли в количестве пяти штук. Установить необходимые проги, дрова, подключить принтеры, сканеры.

– А, ну да, – покивал я, присматриваясь к банке с кофе, которая манила красным боком из чайного уголка.

– Вообще-то, они ждут уже, – не отставал Макс.

– Ну ладно, – я вспомнил, что в прошлом квартале Данилыч разорился на кофе-машину, и стоит она как раз в бухгалтерии. – Тёма, пойдём!

Бухгалтерия располагалась этажом выше и была исключительно женской обителью. В коридоре витал запах духов, лака для волос и кофе…

– Тёма, ты обжималку взял?

– Чего? – уставился на меня Салага.

– Машинку обжимающую, оранжевую такую.

– А зачем она? Новые компы к старым же кабелям подключать.

Я наклонился к Салаге и шепотом, будто доверяю ему секрет, сообщил:

– Это бухгалтерия, здесь всё может быть. Запомни это, потому что тебе как младшему придётся стать здесь частым гостем. В прошлый раз они делали перестановку и отрезали кабель, потому что не знали, как вынуть. А потом нам звонили и просили подключить интернет, – последнюю фразу я постарался произнести зловещим тоном. – Понял, с чем придётся иметь дело?

– Ну надо же! – вытаращился на меня Салага. – Сейчас схожу возьму.

Он хлопнул дверью, а я направился к Ларисе Васильевне, главному бухгалтеру, ведь кофемашина стояла в её кабинете. После нечаянного форматирования жёсткого диска мы с пышной бухгалтершей были в хороших отношениях. Уж на кофе точно можно было рассчитывать.

Я постучал в приоткрытую дверь и медленно вошёл. В кресле за заваленным документами столом сидела она. В том самом ярко-розовом платье и с высокой причёской, уложенной светлыми локонами.

– Войдите! – притворно строгим голосом крикнула ведьма и поправила пальцем несуществующие очки.

Я зажмурился и помотал головой: наваждение не исчезло. Если я успел уснуть, то когда? Из радио в кабинете доносилась музыка, какая-то попса, что любят слушать в бухгалтерии. Кондиционер был отключен, что само по себе нонсенс для тучной хозяйки кабинета, которой всегда душно. Это должен быть сон. Я посмотрел на руки.

– Что, думал от меня отделаться, Андрюша? – спросила ведьма, вставая. В длинных пальцах с ярко-розовыми ногтями она вертела крюк. – Сколько ночей ты можешь продержаться? Одну? Две? Или ни одной?

Я застыл у двери. Это по всем признакам был сон, но что-то внутри меня не хотело с этим соглашаться. Нужно было скастовать фаербол, запустить его ведьме в лицо и бежать, хлопнув дверью. А лучше проснуться. Но я продолжал стоять, словно раздвоившись: часть меня утверждала, что я сплю, вторая часть была уверена, что это реал. Я нашёл между ними компромисс и, схватив первое, что подвернулось под руку, а именно пачку бумаги, с диким криком кинул её в ведьму.

Та разразилась не менее диким визгом и превратилась в Верочку, зама главбуха. Верочка и вправду была блондинкой в розовом платье, но не такого едкого оттенка, как у ведьмы.

Твою мать! По спине пробежал холодок. Что ж я наделал-то! Как эта ведьма ухитрилась мне в реале примерещиться?

Верочка спряталась за спинку кресла и испуганно смотрела оттуда большими глазами. Когда я сделал шаг вперёд, пытаясь улыбнуться и прокручивая в голове варианты, как свести всё к шутке, она снова истошно завизжала.

На крик сбежался, наверно, весь бухгалтерский состав. В приоткрытую дверь вошли Жанна и Вика, наши кадровички. Вика сжимала в руке тяжёлую стеклянную вазу, прихваченную, видимо, для обороны. Судя по большим каплям воды на стенках, девушка только что выкинула из неё цветы. Я смотрел на эти капли, на Вику и Жанну, на тех, кто стоял за их спинами, не решаясь войти. Хотелось провалиться под землю, или, на худой конец, спрятаться за кресло. Но это место было уже занято Верочкой.

Так же стыдно мне было, наверное, только один раз в жизни. Когда в школе на утреннике я на спор прочитал со сцены матерный стишок. Идея казалась прикольной до того, как вокруг повисла тишина, а отец, который был в зале, не поленился подняться на сцену и вывести меня оттуда за шкирку.

Сейчас вместо отца был Данилыч. Он подхватил меня под руку и потащил в свой кабинет, выговаривая:

– Говорил тебе, отпуск возьми. Вон, допрыгался до нервного срыва!

Я молчал. Перед этим Данилыч кричал в бухгалтерии что-то вроде «у человека мать умерла, а вы его до нервного срыва довели». Хорошо, что он не видел, как дело было. Я покосился на Данилыча: грузный, он пыхтел и едва справлялся с одышкой, но тащил меня с такой скоростью, что я едва поспевал. Шеф захлопнул дверь, толкнул меня на стул и, шумно вздохнув несколько раз, запустил толстые пальцы в карман пиджака. Он извлёк оттуда платок и промокнул бусинки пота, выступившие на лбу.

– Значит так, пиши заявление. В связи с семейными обстоятельствами прошу предоставить отпуск, сроком на три дня без сохранения заработной платы. До понедельника в себя придёшь?

– Угу, – кивнул я, прикидывая, что к понедельнику, наверное, будет ещё хуже. Если я до него вообще доживу.

– Хорошо, – шеф плюхнулся в кресло. – Я бы тебя, Андрей, в нормальный отпуск отправил, но работы сейчас невпроворот. Ещё и Борис ваш заболел.

Добрый Данилыч наш. Я бы себя давно уволил.

Вещи я забирал из пустого кабинета, видимо, Тёма с Максом ещё возились в бухгалтерии. Кто-то же должен настроить там компы. Я поёжился, представляя, что пришлось бы с ними объясняться.

Холодный ветер на улице только усилился. Пришлось надеть наушники. Прислушался: вдруг на фоне что-то заиграет? Я добрёл до ближайшего сквера и принялся строчить в чат сообщение. Благо ветер бодрил, как и сегодняшние приключения в бухгалтерии. Спать не хотелось совершенно. Появление ведьмы в реале меня сильно озадачило, если не сказать напугало.

– Ну вот, я тебе говорил, что ночь не спать – плохая идея, – Колян позвонил почти сразу, как только я кинул сообщение в чат.

– Ну ты бы мне сказал, что такое будет! – возмутился я и спугнул проходивших мимо старушек. Они опасливо покосились на меня и поспешно завернули на соседнюю аллею.

– Никто не знает точно, что может быть! – Колян в ответ тоже повысил голос, и я спешно отнял трубку от уха. Но он уже принялся объяснять спокойным тоном. – Это тебе не точные науки, а магия. Всё зависит от твоего состояния, умений ведьмы, обстоятельств. Из-за недосыпа грань между реалом и пространством сновидений истончилась, и ведьма заявилась к тебе в реале.

– То есть она в реал может выходить теперь?! – ужаснулся я.

– Да нет, граница стёрлась только в твоём восприятии, – фыркнул Колян. – Типа галлюцинации она у тебя. Но сегодня ещё раз вряд ли прорвётся. Судя по твоему описанию, у тебя нехилая эмоциональная встряска была.

– Была, – согласился я и с досады турнул стайку жирных голубей, собравшихся у лавочки. Голуби не особо испугались: приземлились в паре метров и недовольно заворчали. – Так что, ведьма сегодня больше в реал не пролезет?

– Я же тебе говорю, – с ноткой раздражения в голосе ответил Колян. – Стопроцентной гарантии никто не даст. Следи за реалом, кидай пачкой бумаги если что.

Я молча проглотил подкол и продолжил слушать.

– Тебе до десяти вечера нужно продержаться. Сегодня на Арбате в Хард Рок кафе встречаемся. Давай, не грусти там. Редбул окрыляет.

Колян отключился. Наверное, спать пошёл. Я пнул лавочку и некоторое время разглядывал асфальт под ногами.

До десяти. Это звучало почти как приговор. Что может случиться до десяти? Я снова увижу ведьму, только рядом не будет Данилыча, и меня увезут в дурку? Или ещё что-нибудь? Что угодно. Так ведь говорил Колян? Самым лучшим решением было бы поехать домой. Но там шансы уснуть повышаются до максимума. Ещё непонятно, как спать в эту ночь, ведь Колян так ничего и не сделал. Признаться, я дал слабину, пытаясь избежать встречи с ведьмой таким вот образом. Теперь, видимо, меня ожидала расплата.

Булькнул телефон. Я отключил уведомления из чата, чтобы каждый раз не дёргаться, но Лея написала в личку:

«Говорят, когда тебя затягивает в водоворот, нужно расслабиться. Иначе не выплывешь. Смотри на знаки мира».

Если бы раньше кто-то посоветовал мне решить проблему подобным образом, я послал бы умника с его философией куда подальше. Но сейчас я вспомнил граффити на гараже, песни, услышанные тогда в парке, и задумался. Определенно, между мной прошлым и нынешним большая разница. Черта, которую я перешагнул. И даже если удастся выбраться из этого треша, то мир для меня не будет прежним. Мой мир. Что ж, пусть говорит со мной.

Я подхватил рюкзак и по шутливому совету Коляна отправился за редбулом.

Затарившись энергетиком, я повертел в руках телефон, но звонить отцу не стал. Если ведьма явится при нём, худшего сценария и не придумать. Позорище на работе цветочками покажется.

И я решил занять время, прогулявшись пешком до центра: уснуть на ходу сложнее, чем в душном метро или сидя в сквере на лавочке.

Серые угловатые многоэтажки сменились видавшими Советы, а то и революцию, старожилами. Дома были красиво отделаны, подкрашены, подлатаны и ухожены, но всё равно чувствовался дух времени. Того времени. Может, именно он так притягивает иностранцев? Я признался себе, что в первый раз гулял вот так по Москве, как какой-нибудь приезжий, и чувствовал её по-новому. Казалось, миллионный мегаполис повернулся ко мне другим боком: «вот, видишь, какой я бываю. Это только для тех, кто может смотреть и слушать». Несколько часов я брёл, погрузившись в атмосферу, сворачивая на узкие улочки, заходя в маленькие уютные дворики со старыми, клонящимися к земле деревьями. Я пребывал в странной прострации, пока под ноги мне не брякнулся чемодан. Это событие произвело эффект разорвавшейся бомбы.

– Мразь! Скотина! Сволочь!

Эмоциональное оцепенение разлетелось на части, и в уши ринулся другой мир.

К чемодану подбежал мужчина лет сорока, одетый в тёмно-синий костюм, на первый взгляд недешевый, и коричневые кожаные туфли. Судя по осоловевшим глазам и насупленному лицу, мужчина был пьян.

– Ведьма! – крикнул он и увернулся от вылетевшего с балкона рюкзака. Благо этаж был всего лишь второй, рюкзак смачно брякнулся о землю, что-то в нём жалобно звякнуло.

А я-то думал, что такие разборки только в кино бывают.

На открытом балконе, уперев тонкие руки в перила, стояла платиновая блондинка:

– Убирайся к своей благоверной, ублюдок!

– Ведьма крашеная! – с чувством ответил ей мужчина и повернулся ко мне. – Вот ведьма же? О-о-о, товарищ по несчастью, рядом с тобой такая же увивается. Гони её в шею!

– Да рад бы, но не могу. – Я огляделся по сторонам. Ведьмы видно не было. А мужик изрядно перебрал, если видит такое, и главное, правильно видит. Я присмотрелся к своему случайному собеседнику: тот был не просто пьян, а, как сказал бы Борода, в дрова. Глаза словно подернуты дымкой, смотрят сквозь меня, будто и вправду в другой слой реальности, например в сновидение. А ещё он еле стоял на ногах. Как вообще при таком раскладе он доберётся куда-то с чемоданом?

– Вам помочь? Может, такси вызвать? – спросил я, стараясь чётче выговаривать слова. Кажется, блондинка его отправила «к благоверной». В первый раз вижу, чтобы любовника выгоняли. – Адрес есть, куда ехать?

– Помочь? – мужчина состроил совсем уж невозможную гримасу.

– Помочь? – Переспросил он, выкатывая на меня глаза с красными белками. – Да у меня всё хорошо! Всё отлично у меня! Ты себе помоги. Себе! Одной ногой уже там, утащит она тебя. Туда утащит!

По спине пробежали мурашки, и я отступил назад.

Пьяный, наоборот, сделал пару нетвёрдых шагов ко мне. Он наклонил голову набок и разглядывал меня, будто диковинку:

– А ты странный. Ты не человек, нет! Глаза у тебя светятся! – он вдруг сорвался на крик, и заорал, захлебываясь: – Демон! Демон! Зачем ты здесь?! Зачем пришёл?! – и потянулся ко мне руками со скрюченными пальцами, как будто хотел схватить.

Твою ж мать! Это, кажется, белая горячка называется?

Я побежал. Конечно, на вид, ноги у него должны были заплетаться, но, говорят, в таком состоянии люди очень опасны. В голове уже мелькали картинки из новостей и всяких инет-историй, о том как пьяный зарезал дочь или жену, или соседа, поджёг свой дом и прочие стрёмные вещи. С перепугу мой не выспавшийся мозг сварил информационную кашу из всего, что по этому поводу знал.

Через несколько кварталов я чуть не налетел на встречного прохожего и остановился. Оглянулся. За мной никто не гнался.