Текст книги "Элиминация (СИ)"

Автор книги: Василиса Русая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Василиса Русая
Элиминация

Часть 1. Выживание

Часть 1. Выживание. Глава 1. Артем

Моя дорогая Виктория, прости, что так получилось с нашей дочерью и… И с тобой. Я сижу здесь один над вашими телами и жду, когда первая из вас проснется и позволит присоединиться к всеобщему Безумию. Вы никогда не прочитаете это письмо, а я никогда не смогу вас убить. Простите. – Записка найденная в луже крови в бывшем ресторане общественного питания станции метро «Октябрьское поле».

Вы любите дождь? Этот вопрос я задавал всем и вся, когда учился в старших классах. Это было связано с тем, что моя девушка до дрожи в коленях боготворила мерзопакостную погоду в виде дождя и сырости. В такие дни ее тщательно выпрямленные русые волосы становились кудрявыми от самой макушки, а сама она носилась словно сумасшедшая под ледяными каплями дождя. Что касается солнца – ей оно не нравилось, даже не так, она его попросту не любила. «Солнце хорошо там, где море и песок» – вечно твердила она, – «жара хороша там, где можно спрятаться от нее в воде!». Да, она была невыносима, признаюсь честно, когда ныла о знойном лете и выпивала литрами воду со льдом, после чего сильно кашляла. Меня это бесило и раздражало, я подкалывал ее сотни раз, но она не обижалась, лишь пожимала плечами.

Сейчас мне не хватает ее плеч и кудрявых волос, не хватает щек, с которых я вытирал слезы, когда у нее что-то не получалось, не хватает прикосновений и взгляда. Ее уже давно нет в живых, но, однако, она продолжает мне сниться. Я редко вижу сны, но если вижу, то там всегда она, моя сестра, либо родители. Лица друзей быстро стерлись из моей памяти, остались лишь самые близкие, но и тех – уже не было рядом.

– Артем, ты спишь что-ли? – Послышался голос из-за спины и я резко открыл глаза.

– Нет. А ты?

Я обернулся назад и посмотрел на своего лучшего друга – Сашу. Он был моим ровесником, на голове были волосы цвета платины, а глаза водянисто-голубые. В нем было что-то, что порой вызывало во мне панику – он буквально умел читать мысли. Конечно, я утрирую, грубо говоря, Саша всегда знал, если кто-то чего-то утаивал, это была его некая супер способность или типа того, не знаю, но скрывать от него что-то было без толку.

Он придвинулся ко мне поближе и теперь мы вместе молча наблюдали закат. Закатом это, конечно, было назвать трудно – вечно серое небо и оранжевая искорка, скрывающаяся за облаками, вот, что теперь представлял из себя рассвет и закат. Темнело рано, светлело поздно, не тепла, не света, ничего.

– Сестра? – Вновь спросил тот.

Он догадался, конечно же, что я задремал, а раз я отрицаю – значит что-то снилось, а если снилось – значит кто-то близкий. Вся эта цепочка выстраивалась в его голове быстрее, чем в моей собственной. И это было поразительно.

– Алиса.

– М-м-м… – Промычал он в ответ и потер руками глаза.

Моя смена еще не закончилась, поэтому, вся наша команда еще спала. Что же за команда? «Команда зачистки № 13» – такое у нас было название, а нашим главнокомандующим был Шрам – темноволосый мужчина с такими же темно-карими глазами, лет сорока, с уродским шрамом, рассекающим половину лба и бровь. Он получил его во время «Вспышки» – первый день эры Безумия.

Так же, в команде присутствовали два брата близнеца, оба рыжие и настолько веселые, что казалось их жизнь эра Безумия вовсе не испортила. На момент вспышки им было всего по 13 лет, единственное, что они рассказали о своем прошлом – сынишки богатого папочки с Рублевки. Но и этого было вполне достаточно, о прошлом сейчас не принято говорить, это считается вредным и обладает побочными эффектами в виде слез, истерик, драк и самоубийства.

Раньше, в нашей команде было шесть человек, шестым был Данил – он пробыл с нами ровно год, а потом его не стало. Просто ушел и не вернулся. И что с ним стало – не понятно. Да и не надо знать, наверное. В тот же день Шрам получил сообщение на свой КПК из Кремля – главного штаба управления – что искать его не стоит, продолжаем миссию. А миссия наша была проста – зачистка Москвы от «неживых» или иначе «безумных».

С момента «Вспышки» я не был в Кремле, меня подобрали в одной из аптек, где я лежал в крови в обнимку со своей погибшей сестрой, от туда меня увезли в «Убежище № 4» где молодых парней готовили к участию в командах зачистки, по прошествии некоторого времени объявился Шрам и забрал меня с собой – в свою команду.

Я, вообще, плохо помню те дни, когда мы с сестрой блуждали по Москве с целью выживания, но этому я рад, как никто другой, такие воспоминания, так же, как и разговоры о прошлом – доводят до нервного срыва и летального исхода. В первые года наших скитаний с целью зачистки – мы находили горы тел, но не разорванных в клочья безумными и не объеденными до основания, нет, это были тела самоубийц. Некоторые выпускали пулю в лоб, другие вешались, однажды встретили мы семью, у них был полицейский пистолет и кухонный нож, у женщины на руках плачущий ребенок, а в нескольких домах от них – неживые, идут на рев младенца. Мы так же, как и они, спешили на этот пронзительный визг, но не успели. Сначала плач резко прекратился, затем послышался выстрел, это был довольно непродуманный ход, ибо на такие громкие звуки, как правило, и сбегаются все неживые. Когда мы добежали до приоткрытого подвала – было уже поздно: младенцу свернули шею, женщина получила пулю в лоб, а мужик перерезал себе горло. И судить мы его не можем, он поступил благородно, подарив последнюю пулю любимой жене. Мы сожгли их тела, как это было принято, покромсали пару-тройку безумных и устроили привал в этом самом доме – бывшем общепите с большими окнами, естественно, без стекол, выбитыми дверьми и огромных количеством столов и стульев из которых получились прекрасные кровати. На дежурстве каждые восемь часов сидел кто-то из нашей великолепной пятерки, пока остальные спали. В нашем «уютном гнездышке» на этот раз мы задержались на долго, хотя, так было делать вовсе нельзя, однако, у нас было полно еды – теперь всякая живность, по типу белок, кабанчиков и зайцев, свободно могла передвигаться по городу, если не были съедены голодными живыми, на счет воды тоже беспокоиться не приходилось, к нашему счастью подвал был забит бутилированной водой и кое-какими продуктами «долгожителями». Скорее всего, до нас здесь тоже кто-то жил.

– Чего не спим? – Послышался голос Шрама.

– Не охота, – отозвался Саша. – А ты чего не спишь?

Шрам покосился на нас двоих своим вечно угрюмым взглядом. Интересно, кем он был в «прошлой» жизни? Наверное, каким-то военным, а может полицейским. В нем чувствовалась сила и власть, однако он не имел того, что было у каждого из нас – страха. Более бесстрашного человека – я в жизни не видал. Он мог спокойно ринуться в бой один против троих безумных – и победить.

– У нас новое задание, нам надо идти.

– Что? Сейчас? Уже же темнеет! – Подорвался Саша.

Он был прав, когда солнце скрывалось за облаками – наступала непроглядная тьма, уличные фонари были лишь препятствиями в случае бегства, но никак не ночными светилами улиц и дорог. В темноте было страшно: безумные появлялись из неоткуда и исчезали в никуда в одно мгновение. Ночи были жуткими, живые, даже в случае крайней необходимости, не покидали свои ночлежки, нарваться на неживого ночью – верная смерть, ну или как шутили братья – «плохая примета».

– Разбудите Августа и Вадима, мы выдвигаемся через час.

С этими словами Шрам скрылся где-то в здании, наверняка пошел перебирать рюкзак со своими пожитками – этим он занимался, когда нервничал или скучал: подсчитывал патроны, чистил оружие, проверял съестные припасы и воду.

Я, как дежурный, пошел будить братьев. Они лежали на двух параллельных друг-другу столах и даже не подозревали о том, что нам приготовила грядущая ночь. Перед уходом, мой взгляд упал на Сашу, он все еще смотрел в даль и думал о чем-то своем. Мне всегда было интересно, каким он было до «Вспышки» – судя по внешности и характеру – среднестатистический мачо, каким меня считала Алиса в начале наших отношений, хотя, я не был таковым. Меня, как никого другого, интересовала жизнь людей до «Вспышки». Спрашивать о прошлом – верх неприличия, ведь некоторые люди, например, Шрам – прожили целую жизнь – у них были друзья, дети, работа, семья, деньги, дом, а в один момент – они все потеряли. Встречали мы группы, где были совсем маленькие дети – четырех-пяти лет, меня приводило в ужас то, что они и не знали другой жизни, дай Бог – доживут до тридцати, но никогда не прочувствуют детства, свободы, без страха и оглядывания каждого куста на предмет неживого, готового вцепиться им в глотки.

Выдвинулись мы в ночи, держа перед собой фонарики и ножи, шли медленно, вел нас, конечно же, Шрам со своим КПК, в котором ярко сияла спутниковая карта, а мы – лишь красная точка на одной линии улиц из сотни таких же.

После Вспышки правительству удалось активировать пару более-менее уцелевших спутников, наиболее отдаленных от солнца, но даже они иногда давали сбой.

– Еще немного, надо ускориться. – Громко сказал тот.

Мы с Сашей шли замыкающими, конечно же, все молчали, боялись даже чихнуть – в темноте лишний звук – «плохая примета», как я уже говорил.

– Неужели, обязательно это надо было делать ночью? Он нас угробить хочет или что? – Прошептал Александр.

– Я не думаю, что это была его инициатива, если кто и хочет нашей смерти, то это Правительство.

На нас обернулись Август с Вадимом и одарили успокаивающе-подбадривающим взглядом, для них это было словно какой-то квест, на вылазки они всегда выходили с приподнятым настроением, даже неким возбуждением, неприсущим восемнадцатилетним парням при данных обстоятельствах.

Как-то раз, мой друг выдвинул теорию о том, что они просто не могут быть другими. Возможно, в их голове включился некий защитный механизм, который не позволял им более унывать. Это было вполне возможно, хотя зачастую мы шутили, что они просто психи, слыша это братья смеялись вместе с нами, что еще сильнее оправдывало нашу теорию.

И вот, мы дошли. Наша команда стояла перед Богом забытой церквушкой, окна на первом этаже были заколочены, однако наверху горел свет. Он был слишком ярким, однако и не фонарным, скорее всего, это были свечи. Много свечей.

– Это здесь, наше задание тут. – Произнес Шрам и сделал шаг назад.

– Кажется, ты удивлен не меньше нашего. – Пробормотал Саша.

– Хм… Интересно. – Отозвался его собеседник.

Мы обошли церковь вокруг, но не нашли не единой живой души, не звука, не запаха, не голосов. Толком, кроме свечей, так ярко пылающих наверху, ничего и не выдавало церквушку, как объект задания.

– Смотрите! – Произнесли хором братья, указывая на что-то на земле.

Мы подошли поближе к зданию и увидели ров, он был аккуратно заложен засохшей травой, которая местами провалилась вниз, оголяя острые колья, расположенные по периметру всей церкви.

– Если не смотреть под ноги, то можно лишиться пары внутренних органов. – Пробормотал Вадим.

– Не думаю, что нам тут рады. – Наконец произнес я в слух, сам того не ожидая.

В этот момент, я понял, как же все-таки на улице чертовски холодно. На дворе стоял поздний сентябрь, в том году на асфальте в это время лежал снег, хотя теперь он может хоть летом пойти, аномальная природа больше никого не удивляет.

– А это не важно, они живут на территории Москвы, а значит обязаны подчиняться местному Правительству. – Парировал Шрам и быстрыми шагами побрел в сторону главного входа.

Мы, конечно же, пошли за ним, дождавшись, он, наконец, обернулся и окинул нас взглядом, как делает это всегда перед каким-то серьезным действием, будто советуясь с нами, мы же команда, мы же должны принимать решения вместе, верно? И мы его приняли, ответив ему коротким кивком.

Он постучал в дверь. Один раз, второй – тишина. Ни шороха, не звука.

– Не думаю, что нас впустят просто… – Вадим не успел закончить, как там, по ту сторону двери, кто-то начал, будто, поднимать ставни, через несколько секунд дверь тихонько приоткрылась и в маленькой щели мы увидели никого иного, как самого Батюшку. Он был невысокого роста, худой, пожилой.

– Чего вам? Мы не принимаем гостей.

– У нас Правительственное задание.

– Я рад, но моего решения это не меняет. – Стоял он на своем.

– Вы проживаете на территории города Москвы, а значит обязаны подчиняться установленным законным правилам ее Правительства, а именно статье Конституции города Москвы, где четко сказано о том, что в случае необходимости или при законных и обоснованных требований граждане города Москвы обязаны впустить Команду зачистки в свое убежище.

Батюшка демонстративно поднял подбородок вверх, и хмыкнул.

– Я знаю закон, сын мой, но впустить не могу, это не мое убежище, а ведь только управляющие могут принимать решение об открытии своих пунктов незваным гостям. Таков закон, я верно говорю?

– Я могу поговорить с Управляющим? – Будто не расслышав его вопроса продолжил Шрам.

– К сожалению, сейчас его здесь нет.

– И Вы оставите нас замерзать ночью на улице, где один Бог наше спасение?

Как же круто парировал Шрам.

Глаза Батюшки пробежались по нам, а в частности – по коллекции оружия в наших руках.

– Хорошо, я впущу вас, но при условии, что все свое оружие вы оставите в коробке у двери.

– Спасибо.

На этой ноте, мы покинули холодную страшную улицу и зашли в не менее жуткую церковь церковь.

Глава 2. Александр

Только Церковные служители при Кремле и лица, относящиеся к государственному управлению, с разрешения Президента Москвы, имеют право издавать и распространять свою литературу, новую Конституцию, Библию и прочие книги. – Статья 3 новой Конституции города Москвы.

Хотя знаете, это было довольно приличное место, изнутри церковь выглядела даже больше, чем снаружи: повсюду стояли свечи, на полу были разложены ковры, а на них сидели люди, тесно сгруппировавшись между собой, однако, единственное, что меня беспокоило – запах. Пахло хлоркой, это почувствовалось сразу, как только мы переступили порог. Оглядев местных жителей нельзя было сказать, что они чистюли, у женщин были сальные спутанные волосы, у мужчин грязь на лице. Детей здесь было только двое – парень лет одиннадцати, который выглядел более-менее чистым, по сравнению с остальными, и новорожденный ребенок, закутанный в розовое более-менее чистое одеяло, он спокойно спал на руках женщины, единственной, что сидела на стуле. Она лишь украдкой взглянула на нас и потом вновь опустила глаза. Короткие волосы цвета пепла были собраны в растрепанный хвост, на ней была темно-красная поношенная кофта с длинными рукавами и джинсы. Все люди были босые, все, кроме мальчика. Пока Шрам о чем-то тихо разговаривал с Батюшкой, я услышал, как открылась дверь в другую комнату, от туда вышла девушка, примерно моего возраста, она выделялась среди всех: у нее были волосы необычного цвета, напоминавший смесь шоколада и корицы, аккуратно собранные в конский хвост, из одежды – потертая кожаная куртка, черная футболка и джинсы, а на ногах донельзя изношенные кеды. Она посмотрела на меня и на пару секунд замерла, а потом ринулась к Батюшке.

– Это еще кто?

– Команда зачистки № 13, по закону, мы обязаны их впустить.

– Не мы, а Управляющий, не думаю, что Денис погладит нас по головке за то, что мы впустили чужаков.

– Я не думаю, что вам нужны лишние неприятности с Правительством, мы тут по заданию. – Довольно резко произнес Шрам.

Казалось, от такого заявления девушка должна была опешить, но не тут то было, она подняла на него взгляд и не менее мягче ответила:

– Я, кажется, разговариваю не с Вами, да и по закону, пока Вы и Ваша команда находитесь на территории убежища – у Вас точно такие же права, как и всех здесь присутствующих, не больше.

– А она смелая. – Прошептал мне Артем.

– Ага. – Ответил я. – А еще хорошо разбирается в законах… что-то здесь не так, тебе не кажется?

– Красивая и умная? Даже не знаю.

Шрам молча продолжал смотреть на нее, в зале повисла тишина, я чувствовал, что он злится, ведь тот ненавидел, когда ему затыкают рот, а такое было очень редко. Однако, девушка продолжала стоять на своем, не в коем не сдавая позиции. Меня она так заинтересовала, что я решил сам все узнать.

– Ну, а что на счет тебя? – Вклинился я в их «огненную» гляделку друг на друга. – Как тебя зовут и кто ты здесь?

– Дарья. Я второй заместитель Управляющего. Однако, в его отсутствии мы никого не пускаем. Я, конечно же, не считаю, что вас стоило оставить по ту сторону на съедение ночи, однако, чем думает ваше Правительство, когда посылает своих солдат в столь поздний час?

– А чем думает ваш Управляющий, оставляя вас здесь одних на столь долгое время? – Переспрашивает ее Шрам.

Вот тут то она и попалась, не зная, что ответить, она хмыкает и резко разворачивается. На последок, девушка бросает взгляд в мою сторону и я различаю цвет ее глаз – они идентичны моим.

В скором времени, когда всем нужно было спать – наша команда ворочалась. Спал только вымотанный бессонными сутками Артем, а на страже сидел Шрам, хотя Батюшка убеждал его, что это не нужно – без толку. Шрам был таким человеком, который не доверял никому, кроме самого себя. В конце концов, я понял, что все уснули. Все, кроме Шрама и меня. Он, иногда, украдкой поглядывал в мою сторону, а я смотрел на него, мол, «все хорошо, если надо будет, прикрою». Еще я смотрел на Дашу, она зажалась в уголке, накрывшись подобием драной простыни, мне казалось, она дрожала, но, скорее всего, так лишь падала тень.

Через несколько часов, словно по будильнику, резко подскочил Батюшка, мы со Шрамом притворились, что спим и в тихую наблюдали за его действиями. Поначалу, он метался туда-сюда, попутно заходя на второй этаж и что-то там перетаскивая, судя по звукам, это было нечто довольно тяжелое, какие-то мешки или типа того. А еще мне слышалось, будто он с кем-то разговаривает. В этот момент в моей голове пробила мысль – «женщина с ребенком на руках – где она?». Но, это было не самое странное, за все те часы, что мы здесь – ее чадо ни разу не закричало. Я почему-то всегда думал, что дети еще те плаксы, но здесь – она молчала. Спала ли? Или может быть…

Я настолько закопался в своих раздумьях, что чуть не спалился, когда Батюшка пробегал мимо меня. Мне удалось закрыть глаза в самый последний момент, прежде чем, мне казалось, он заметит, как я на него смотрю.

Тот был уже у входной двери, будто чего-то ждал и через пару минут «три стука» вновь заставили его шевелиться. Батюшка открыл дверь довольно тихо, внутрь вошли трое мужчин, самому старшему и крепкому было около тридцати пяти.

– Денис, тут группа зачистки по некому заданию, они ждут тебя. – Шептал он ему, как можно тише, но не достаточно.

– Я разберусь. Наверху все готово? Как она?

– Не смыкала глаз, нянчила свой сверток, будто «оно» живое.

– Она еще не поняла… – Почему-то, Денис не договорил, оборвал себя на полуслове и замолчал.

Чуть позже и я понял причину его остановки: песня. Та женщина с ребенком, которого почему-то называли «оно» сидела наверху и пела. Ее голос был чем-то вроде колыбельной, а песня была похожа на сказку. Мне нравилось, как она поет, а вот Денису, двум его дружкам и Батюшке – не очень.

Денис рванул вверх по лестнице и закрыл за собой дверь. Он что-то говорил, но что именно – было очень трудно понять, закрытая дверь не давала шанса протиснуться звукам. Единственное, что мне оставалось – покоситься на Шрама, он, словно понимая о чем я, кивнул мне в ответ и повернулся в бок, в это время я зажал Артему рот и слегка ущипнул его за руку, тот проснулся, наверняка, хотел выругаться на меня, но не стал – не просто же так я «приказал» ему молчать.

Когда все наши проснулись, то Шрам довольно тихо и быстро обрисовал им ситуацию, у нас не было плана, только цель – надо было помочь Шраму поговорить с Денисом и узнать, что там наверху.

К слову, Шрам все так же молчал о цели нашего задания от Правительства, но сомнений уже не оставалось, по крайней мере у меня – это определенно что-то связанное с Денисом и его мешками наверху, вместе с поющей женщиной и младенцем, который, скорее всего, давно уже был мертв.

Сейчас зал, не смотря на десятки расставленных свечей по всему периметру, казался мне темным и холодным, как погода на улице. Стены, что раньше излучали некое тепло – были покрыты льдом, не в прям смысле, конечно же. Когда мы вышли в середину зала, то Батюшка будто дар речи потерял. В тот же момент дверь второго этажа раскрылась и от туда с огромным грохотом вылетел мешок. Он был весь перепачкан в крови, но это было не самое страшное. Денис быстро спустился вниз и посмотрел на нас, его руки были почти по локоть в крови, а от такого шума проснулись все.

– Вы это ищите, солдаты? – С психически-нездоровой улыбкой спросил тот.

Мешок шевелился, точнее, это было его содержимое, а еще оно издавало шипящие звуки, как это делали безумные, ведь они были лишены дара речи, не могли больше разговаривать – лишь кряхтеть и шипеть.

Ослабшая нить, что держала мешок завязанным, наконец-то, сдалась и от туда вылезло нечто: без руки и ног, голое, лысое изуродованное тело безумного, не знаю, женщина это или мужчина, нельзя было определить, вся его кожа были бледная, на местах половых органов рубцы и кровь, меня замутило, как и всех присутствующих.

– Как Вам такое зрелище? – Вновь завопил Денис и стал громко смеяться.

– Папа! – Вскрикнул мальчик и смех прекратился.

– Ваня? Сынок, смотри! – Он указал на безумного уродца, пытающегося ползти, как червяк. – У нас есть лекарство, чтобы не быть такими, как она! – Улыбнулся он во все тридцать два зуба.

Так это, все-таки, она!

– Папа, что это? Что ты сделал?

– Твоя мать это сделала. Среди нас только она смогла сразиться с Безумием. Увы, твоей сестре не так повезло…

Денис сделал печальное лицо и меня затошнило еще сильнее, именно в этот момент произошло непоправимое: воспользовавшись случаем, под шумок, как говорится, Шрам пробрался к коробке с оружием и сделал выстрел – точно в цель. Мозги Дениса распластались по полу рядом с безумным уродцем, которая начала слизывать их языком.