Текст книги "Мои малиновки(СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Обычно такие вещи поручаются добровольцам, – заметила Кейт.

– Это вы и есть. Мы не случайно называемся «добровольческий» флот, – хмыкнул полковник.

Джин кисло улыбнулась в ответ, на лице Жанны появилось испуганное выражение, Кейт нахмурилась, а Трис постаралась никак не прореагировать.

– У вас лучшие показатели в полку. Вы хотите, чтобы я послал на это дело кого-то, кто точно не уцелеет? Валяйте.

– Это манипуляция, – Джин скрестила руки на груди.

– Зовите как угодно, – сказал полковник. – Суть от этого не меняется. Или – или. Или вы начинаете подготовку, получаете лучшие ресурсы и лучшую технику и выполняете тяжелое, но осуществимое задание – или на это дело посылаются те, у кого нет ни вашего опыта, ни вашей сноровки. Хотите, покажу вам расчеты ваших шансов уцелеть? Больше пятидесяти процентов. Аналитики составляли специально для маменькиных дочек.

Жанна отвернулась. Полковник был ей неприятен. Трис и прочим он тоже был неприятен, но они уже знали, что в армии неуважение к начальству показывать не принято.

– Детали? – поинтересовалась Джин.

– Под прикрытием во время воздушного боя вы подлетаете к «черной дыре». Ваши машины будут оборудованы новыми резонаторами, которые позволят пройти. Кроме того, в одной из машин будет находиться доктор Стюарт.

– В малиновке? – поразилась Джин. – Простите, нам что, на коленях у него сидеть… сэр?

Доктор даже вздрогнул и чуть отодвинулся на стуле.

– На коленях у кого угодно вы будете сидеть в неслужебное время, капитан Назер, – сухо сказал полковник. – В этой операции будут задействованы три малиновки и одна «марсельеза».

Джин казалась сбитой с толку: она не знала, что такое марсельеза. А Трис сразу вспомнила – малый летательный аппарат MR-17/89. На обучении, еще на «Кеннеди», им пару раз даже позволили подняться в небе на такой. Тогда считалось, что трехместные «марсельезы» станут новым секретным оружием землян. На деле их даже наштамповать успели штук сто-двести, не больше, потом сразу переключились на малиновки, и «марсельезы» так и стояли в консервации.

– Это трехместные аппараты, разработанные около года назад, – продолжал полковник. – Вижу в ваших глазах, Робинз, узнавание: вас, кажется, учили ими управлять?

Трис кивнула, более чем уверенная, что полковник прекрасно помнит, как и на чем их учили. Небось пролистал досье перед разговором.

– Та птичка, о которой идет речь, совершила всего пару испытательных полетов, после чего была законсервирована. Теперь ее переоборудуют.

– Там же одно ручное управление! – воскликнула Кейт, и тут же добавила: – Сэр. Даже без пси-привода.

– Ну, я бы не назвал управление по приборам «ручным», – хмыкнул полковник. – Ручное застали только наши деды. А пси-привод там уже есть, лейтенант Смирнова. Третье место не понадобится, его займет аппаратура. В кресле псионика будет доктор Стюарт, а в кресле пилота, куда техники выведут перчатки и рецепторы – тот, кого вы выберете. Вероятно, лейтенант Робинз: у нее и опыт есть, и она не такая сорвиголова, как все прочие – да-да, Джемилай, вы в том числе. Остальные осуществят прикрытие. Всем все понятно?

* * *

Трис сидела в кабине и начищала циферблаты приборов. «Марсельеза» поступила к ним чистенькая, прямо со склада, но Трис все равно казалось, что стеклянные круги сохранили прикосновения предыдущих пилотов. Кроме того, свою собственную малиновку, милую треугольную птичку с алым брюшком и острым клювом, она разве что не вылизывала.

«Марсельеза» ей не нравилась. Правда, Трис еще не принюхалась к приборному щитку и непривычно длинному салону (три изолированных кресла одно за другим, но колпак общий, на месте третьего сиденья смонтирован светло-зеленый прямоугольный параллелепипед), но что-то чудилось в этой машинке хвастливое, самодовольное. Вроде бы все-все предусмотрено, даже канистра с апельсиновым соком у пилотского кресла… в новых машинах такого не было.

А вот капитану Стюарту, с которым они уже слетали в тренировочный полет («зовите меня „док“ или просто „Фрэнк“»), машина пришлась по душе. Он даже присвистнул восхищенно, когда ее увидел – как мальчишка.

Вот даже сейчас он не пошел отдыхать, а уселся на ящик с патронами проводящего раствора, чертил что-то в блокноте, время от времени поглядывая на «марсельезу», и насвистывал при этом. Трис прислушалась, но песню не разобрала.

Док, видно, уловил ее взгляд, поднял глаза и улыбнулся:

– Что такое, лейтенант? – спросил он.

– Интересно, что вы пишете, – честно призналась Трис.

Она подумала, не сказать ли ему о своей попытке изучать физику, но постеснялась. Кроме того, почему-то ей казалось, что доктор знает совсем не ту физику, о которой говорилось в учебнике.

– Да ничего не пишу, – удивился доктор. – Рисую вообще-то. Смотрите, если хотите. Нравится?

На блокноте летящими линиями в стиле классического марвелловского комикса были изображены четыре девочки в пилотской форме. Большие глаза, пухлые губы… Трис узнала себя и остальных, в основном, по прическам да по выражениям лица: у Кейт каре, брови нахмуренные, плюс шрам – на картинке он и впрямь выглядел интересно, не то что в жизни – у Жанны «хвостики», улыбается, Джин в своем вечном платке, под которым волос не видно, серьезная, но вроде как тоже вот сейчас улыбнется, и Трис – две косички и взгляд будто чуть в сторону. Еще у Кейт на бедре зачем-то висела кобура (личное оружие им положено, но реально его с собой в воздух никто не берет), а сама Трис на картинке зажала под мышкой шлем.

– Вы рисуете? – спросила Трис.

– Так, балуюсь, – вздохнул доктор. – Когда-то хотел издавать комиксы. Даже нарисовал один… почти.

– А почему не закончили?

– Теория поля интереснее.

– Я думала, вы физик…

– Ну да, физик и есть. А вы думали, полями только агрономы занимаются?

– Как силовые поля, да? – догадалась Трис.

– Вроде того.

– Я как-то начала читать учебник физики… – созналась она.

– И что?

– Скучно.

– Значит, неудачный учебник попался, – сделал вывод Стюарт. – Хотите, скину ссылку на что поинтереснее? Для начального уровня, разумеется.

– Нет, спасибо, – Трис покачала головой. – Некогда.

– Ну, было бы предложено.

Доктор вздохнул и вернулся к своему блокноту. Больше он уже не рисовал, так, листал что-то. Потом встал, будто собираясь уходить. И Трис решилась. Она сама не знала, что ее дернуло про это спросить, но все равно начала:

– Доктор Стюарт!

– А? – он поднял глаза. – Что так официально, малиновка?

Сперва Трис послышалось, будто док назвал ее по фамилии, как учитель в школе, и незаданный вопрос замерз на языке. Потом она сообразила, что он имел в виду.

– Малиновки – это не мы, – сказала она. – Это наши самолеты.

– Вообще-то, так пилотов тоже называют. Вы разве не знали?

* * *

Черную дыру прошли быстро. Трис этого этапа больше всего боялась, но все оказалось легко. Три другие эскадрильи их прикрывали – они были частично посвящены в операцию. Потом сработали резонаторы на носу у Кейт (в смысле, у машины Кейт, конечно же), и девочки одна за другой попрыгали в дырку – как пирожки в духовку.

Вообще-то док им говорил, что проход придется открывать каждой самостоятельно, но они как-то скакнули за Кейт сразу, никто об этом не подумал.

– Нихуя себе, – сказал доктор, когда хвост истребителя Джин скрылся в черном тумане, – выходит, резонанс держится? Извините, Трис.

– Да пофиг, – ответила Трис сквозь зубы и направила «марсельезу» в дыру.

Она боялась, что тут все закончится, что они исчезнут, как будто их и не было никогда. Но этого не случилось. Они выскочили из дыры, а вокруг все оказалось… обыкновенным. Во всяком случае, небо оставалось синим, по-утреннему свежим. В радиусе видимости локатора никого не было – то есть не было ни малейшего следа Врагов. Зато были малиновки ее эскадрильи. Девчонки радостно орали и свистели у нее в наушниках.

– Ну, теперь Трис здесь, мы им покажем! – радостно звенел голосок Жанны.

– К делу! – прервала ее Джин. – Доктор, теперь вы командир. Напоминаю всем, что по условиям операции у нас есть полчаса.

Именно полчаса им обещали продержать «канал» с той стороны: обычно черные дыры закрывались, как только Враги уходили назад или были уничтожены, а разработанные Стюартом и его командой резонаторы не позволяли открыть дыру «с нуля». Все в их дивизии, кто воевал хотя бы полгода, знали цену обещаниям начальства – но прикрытием командовал Грег Парс, парень надежный, и он с глазу на глаз подтвердил Джин то же самое: костьми ляжет за эти полчаса. «Нам всем очень важно, – сказал Грег, – чтобы у вас получилось».

– Тогда по плану, – произнес доктор. – Давайте попробуем отлететь хотя бы на пару миль от наших входных ворот и посмотреть, что будет. Капитан Назер, может, целесообразно оставить одну малиновку около дыры, чтобы она сообщила нам, если здесь появятся Враги?

– Вряд ли, – ответила Джин. – Оставшийся ничего не сможет сделать, разве что сам успеет спастись. Но наша главная задача не уцелеть, а вас обратно доставить. А улетевшие ослабнут на одну боевую единицу. Кстати, дамы! Давайте-ка ушки на макушке. Что-то мне не нравится, что пока никого не было. Где, ебаный в рот, их охранение? Извините, док.

– Не тратьте время, – сказал доктор. – Полетели.

Они вновь поднялись выше, держась подальше от «дыры» и взяли бреющий курс над равниной.

Земля сверху ничем не отличалась от знакомой им земли – разве что не видно геометрической правильности полей и дорог, монотонная поверхность, будто жившие здесь Враги не строили ничего и не возделывали землю. А с другой стороны, они, может быть, летят над пустыней… За это говорило и то, что поверхность под ними была ровного золотистого цвета. Опять же, охраны нет.

А все-таки странно: сами улетели, а заслон не поставили.

– Как ваши измерения, док? – спросила Джин.

– Если Трис не возражает, я хотел бы спуститься пониже, – сказал доктор Стюарт. – Приборы приборами, но мне хочется взглянуть, что там, внизу.

И тут Трис захотелось даже глаза протереть: золотистая поверхность под ними пошла мелкими волнами, будто рябь океана.

– Кейт, прикрой меня, – сказала она в динамик, и повела «марсельезу» вниз.

«Марсельеза» с ее примитивными дублированными системами – это вам не легкая юркая малиновка, где пилот управляет буквально всем, вплоть до движения закрылков, почти на том же подсознательном уровне, как мы управляем дыханием и пищеварением. Малиновка может пролететь так низко, что взъерошит волосы зрителей на воздушном параде – на парадах так действительно выпендриваются. «Марсельезе» это не дано. В глубине души Трис была даже рада потолку в триста метров: во всяком случае, никто от нее не ждет, что она пройдет вплотную над почвой параллельного мира.

«Вот!.. – подумала Трис. До нее только в этот момент дошло. – Да я же реально в параллельном мире!»

Ей тут же захотелось заложить какой-нибудь крутой вираж, или в самом деле пролететь над самой поверхностью, или еще что. Но она сдержалась. А Кейт – нет: Трис увидела, как она пару раз перекувырнулась в самом низу и заскользила вверх брюхом.

– Мазе-факинг-пароход! – услышали они в динамиках ее резкий голос, еще более резкий из-за акцента. – Вы только посмотрите на это!

– Что она?.. – доктор чуть не прилип к иллюминатору, и Трис торопливо нажала несколько кнопок на приборной доске, увеличивая изображение с наружных камер.

Они увидели золотистую поверхность вблизи – наверное, примерно так ее видела Кейт. Это была все-таки не вода, как показалось Трис в какой-то момент, а просто ровная земля, поросшая растениями вроде вереска. По равнине гулял ветер, и вереск – наверное, довольно высокий – шел рябью. Кое-где в траве горели сиреневые цветы, яркие, как звезды.

– Красиво… – тихо сказала Жанна в динамике. Она тоже опустилась ниже, хотя Трис не услышала, чтобы Джин ей это приказала.

– Да уж… – поддержала Джин. – Кейт, осторожнее, мать твою!

– Да тут нет никого… – начала Кейт. – Сенсоры у меня молчат.

– Может, у них жизнь на кремниевой основе! – отбрила ее Джин.

– Вообще-то не на кремниевой… – начал доктор Стюарт.

И в этот самый момент волнами пошла сама равнина. Выглядело это так, будто вересковая пустошь под ними была одеялом, которое кто-то взял за край и хорошенько встряхнул. Земля приняла новую форму, и улеглась снова, встопорщившись холмами.

Кейт еле успела увернуться от одного из таких холмов.

– Что за неведомая ёбаная хуйня?! – весело спросила она в динамике. – Типа новый аттракцион? Соррь, доктор, за выражения.

– Я же сказал: не тратьте время! – прорычал док. – Вы за кого меня держите?

– Ты погляди сначала вот на эту ёбаную хуйню, – ответила Джин.

Один из холмов лопнул, и оттуда поднялось что-то вроде черного одеяла, парящего в воздухе. Трис показалось, что сделано оно из той же материи, как и черная дыра – если, конечно, это было искусственное сооружение, а не живое существо. За ним появилось еще одно, такое же, поменьше. Трис инстинктивно дернула «марсельезу» вверх и в сторону. Док Стюарт застонал.

– Вы что, отстегнулись?! – крикнула Трис.

– Кейт, не стрелять! – одновременно заорала Джин.

– Не стреляю, не дура, – отозвалась Кейт. – Они тут не по нам…

Черные одеяла и в самом деле не обращали на пришельцев ни малейшего внимания. Они полетели низко над равниной и вдруг спикировали на что-то – видимо, прятавшееся в зарослях. Последовало немного возни (злостно отогнувший «лапы» кресла док Стюарт щелкал разными настройками камер, добиваясь каких-то извращенных фотографий). Потом черная куча в траве распалась, и оттуда на свободу вырвался ярко-алый шар. Черные одеяла взмыли следом, вроде бы в погоню. Они несколько раз попытались сомкнуться вокруг шара, но тот вырвался и увел преследователей куда-то за горизонт.

– Охота, что ли? Или война? – спросила Кейт. – Это местные звери такие?

– Не знаю, я не биолог, – ответил Стюарт. – Но похоже на то. Дамы, не возражаете, если мы облетим нашу точку входа по кругу с как можно большим диаметром? Чем большую местность мы рассмотрим…

– Понятно, док, – согласилась Джин. – Рванули, дамы.

Ничего нового они не увидели за время своего облета. Везде под ними была все та же золотистая трава, похожая на вереск, небо оставалось чистым, без малейшего следа непогоды. Иногда, без какой-либо понятной системы, на землю налетали периоды «встряхивания», и ландшафт неумолимо менялся. Иногда лопались холмы, выпуская на свободу довольно причудливых существ, которые то охотились друг на друга, то просто улетали, то зарывались в землю, то принимались пожирать, будто выкашивать, золотую травку. Все они напоминали, скорее, не живых существ, а фигуры из учебника «Три-Д графика для чайников».

– Если это аттракцион, то пиздец какой скучный, – подвела Кейт итог через десять минут. – Командир, я, конечно, не нарываюсь и все такое, но, может, мотать назад?

– Это доку решать, – сказала Джин. – Лично я не против.

«Правильно, – подумала Трис. – Чем дольше мы тут торчим, тем меньше шансов вернуться вообще».

Застревать тут не хотелось. Умирать – не хотелось. Тем более, что она еще не решила, за что умирать.

– Измерения я сделал, а больше ничего тут интересного не вижу, – сказал Стюарт после короткой паузы; в камере заднего вида Трис увидела, как он пожимает плечами. – Давайте назад.

– Ну вот, не удалось совершить подвиг… – сказала Жанна. – А как полковник-то…

– Не сглазь, – оборвала ее Джин. – И вообще, на твой век подвигов хватит.

Они взяли обратный курс.

Вокруг по-прежнему не было видно никаких опасностей и ничего, похожего на Врагов.

* * *

Первой попробовала проскочить черную дыру Жанна: ничего не вышло. Потом попытку сделала Кейт. Они просто пролетали насквозь, словно это не вход в параллельный мир, а обыкновенный сгусток черно-серого тумана. При этом обе еще жаловались на неприятное ощущение, будто разряд тока через них пропустили.

– Трис, – сказал доктор Стюарт каким-то странным тоном, – а теперь попробуй-ка ты. Только на ручном управлении. Пси-систему отключи.

Жанна в динамиках ахнула.

– Вы хотите сказать… – начала Кейт.

– Всем тихо! – вдруг резко крикнула Джин. – Трис, выполняй, ты молодец. Передавайте от нас приветы на той стороне.

Они все поняли, причем поняли сразу. И сделали единственное, что можно было сделать в тот момент. А Трис ничего не поняла – растерялась. Ее охватила какая-то замороженность, все ресурсы мозга уходили на то, чтобы переключить «марсельезу» на ручное управление и ни в чем не запутаться. Доктор Стюарт тоже молчал, и Трис не могла даже предположить, о чем он думал. Да ей было все равно. Но когда они вышли на прямой курс на черную дыру, она все-таки сделала попытку что-то сказать:

– Кейт…

– Да все путем, подруга, – ответила Кейт, и в голосе ее звучала удивительная беззаботность. – Еще встретимся.

И вот тут Трис испытала такую смесь боли, стыда и облегчения, что никто, пожалуй, не сможет это описать – только пережить. Но не дай бог такое переживать.

Последнее, что увидела Трис, это вспышку солнца на колпаке кабины малиновки Кейт: та облетала черную дыру по кругу. Трис подумала: дотянуться бы до девочек своим сознанием, сказать, как она любит их и как она хочет всегда быть с ними – но увы, она-то не Кейт, передавать не может…

Нос «марсельезы» ушел в темноту, и Трис почувствовала дикую боль: как будто ток пропустили сквозь тело, мышцы скрутило, сердце забилось в истерике. Сзади заорал док Стюарт, а Трис потеряла сознание.

* * *

Когда просыпаешься с утра, совсем не собираешься умирать. Особенно если просыпаешься до рассвета. Сумерки и песок в глазах плохо располагают к мыслям о вечном. Чистишь зубы, смотришь на себя в зеркало, зеваешь во весь рот, переплетаешь косички… Как будто даже не помнишь о сверхважной и сверхсекретной операции, которая начнется через сорок пять минут – как раз принять душ, позавтракать и забраться в «марсельезу».

Техники что-то там осматривают в последний раз, отцепляют провода и датчики. Омар, самый старый из них, сует Трис в руку какой-то амулет: такой обычай, нужно ему вернуть после каждого полета. Трис послушно запихивает коричневый сморщенный корешок (очень хочется надеяться, что это корешок) в карман формы. Карман совсем маленький, вообще-то под зажигалку, но Трис не курит.

И ей еще предстоит полет в прозрачное до стеклянности рассветное небо, и воздух будет воображаемо петь вдоль бортов, и вибрация машины расколет голову, и все проблемы земные останутся далеко внизу, а потом еще – за горизонтом…

Будет еще пара часов жизни. Или меньше.

У Трис ужасно болела голова. Как может болеть голова, когда тут ничего нет? Она брела по какому-то темному месту, где даже звука ее шагов не слыхать.

Интересно, куда попадаем мы, когда умираем? Если не ходим в церковь, как мама, или в мечеть, как Джин, и не молимся своим богам, как Омар, и не верим во всякие там силовые поля, как доктор Стюарт, или в начальство, как полковник?

Ее интересовало, можно ли умереть за то, во что никто не верит, и нужно ли. Оказывается, она сама себя обманывала, и вопрос был совсем в другом. Она хотела понять, что там, в самом-самом конце.

«Я скоро все выясню», – подумала Трис.

И пошла вперед по темноте. Откуда-то она знала, главное – не останавливаться.

Темнота начала таять, шаги стали глухо отражаться от стен, и Трис поняла: она идет по ангару «малиновок» на базе «Прерия», а темно так, потому что освещение выключено. «Ну вот, – подумала девочка. – Может, это никакая не смерть, а просто недоразумение?»

Ангар закончился, ворота были распахнуты настежь. Сразу за ними начиналось взлетное поле, только почему-то трава здесь росла золотистая и похожая на вереск, с мелкими сиреневыми цветами.

А над головой начинался совершенно роскошный закат: с уклоном в звездную синеву на востоке, с восходящей вечерней звездой, с нежными сиреневыми облаками. Ах нет, это не вечерняя звезда, это сигнальная ракета. Курсанты стартуют с соседней базы, за горизонтом ее не видно, а ракеты – вполне. Знакомо захлопали зонды-очистители облаков. Кто-то на «малиновке» пронесся прямо над головой Трис, она обернулась, приложив ко лбу козырек от солнца, но не смогла узнать стиль пилота. Может быть, кто-то из новеньких?

«Моя малиновка! – сообразила Трис. – Моя дорогая! Я же с ней не попрощалась! Она же в ангаре!»

Она обернулась, собираясь бежать обратно в пустоту, но обнаружила, что ангара за спиной уже нет – он оказался где-то в стороне и довольно далеко, а прямо перед ней на траве расположились Джин, Кейт и Жанна.

– Девочки! – воскликнула Трис и почувствовала, как на глаза у нее наворачиваются слезы. – Девочки, простите меня! Простите, я так сожалею… я так подвела вас…

Но, как она ни подходила к ним, как ни заглядывала к ним в глаза и ни касалась их щек, они не замечали ее, разговаривая о своем. Потом Джин разлила водку по пластиковым стаканчикам, и Трис поняла: вот оно. Ее поминки.

Значит, точно все кончилось. Больше нечего бояться. Больше не осталось никакой надежды.

Какое же облегчение! Как же это, оказывается, было тяжело – бояться и надеяться каждую минуту.

И нечего думать о том, стоит или не стоит умирать за тех, кто вокруг. Она уже умерла – за них, ее эскадрилью. Не худший выбор…

Трис охватило неимоверное облегчение и благодарность судьбе.

– Пусть-небо-примет-тебя-сестра, – отбарабанила Джин, сложив руки в молитвенном жесте. – Помоги-шестым-чувством-тем-кто-продолжает-бой. Аминь.

«Конечно, помогу, – тихо сказала Трис ей на ухо. – Я все для вас сделаю, сестры. Если это хоть немного зависит от меня».

Джин – воплотившая в реальность образ идеального командира – вылила водку: на аэродроме земля, принявшая в себя горючее и смазку, бесплодна, спирт ей не повредит. Тонкая струйка вспыхнула на миг: ее одарила огнем звезда сигнальной ракеты, протянувшей дымный хвост по восточному горизонту.

Время улетать.

– Трис… – это Жанна. Милая, добрая, сентиментальная Жанна, противопоставившая мягкость жестокости.

Кейт – крутая Кейт, железная Кейт, раз и навсегда решившая, что играть в силу проще, чем в слабость – отвернулась и закинула руки за голову.

– Дура. Без нее лучше.

Трис поцеловала бывшую ведомую в щеку – Кейт вздрогнула, открыла глаза. Бесполезно.

«Прощайте», – сказала Трис.

Война теперь станет вечной – потому что Трис поняла очень важную штуку.

Нет никакого конца. Мертвецы тоже воюют. Наравне с живыми.

* * *

Стратосфера выгнулась внизу куполом, черное безвоздушное пространство ворвалось в легкие – а потом земля рывком притянула Трис к себе, вбила в подушку, выжала слезы из глаз.

Трис проснулась, содрогаясь от рыданий, и светло-зеленый больничный потолок расплывался перед глазами.

– Дениз, мать твою, релаксант, живо! Язык откусит! – услышала Трис, а потом ей стало все равно. Она растянулась на свежих простынях, глядела вверх, и слезы текли, не встречая препятствий.

* * *

– Позовите доктора Стюарта, – сказала Трис на следующий день (а может быть, через день, когда проснулась). – Я хочу ему кое-что сказать.

Две медсестры удивленно переглянулись, одна из них нажала кнопку интеркома и проговорила:

– Доктор Стюарт, пройдите, пожалуйста, в палату 36А, вас просит пациент.

Минут через пять появилась симпатичная светловолосая женщина лет тридцати.

– Да, моя милая? – спросила женщина. – Ты что-то хотела?

– Вы не доктор Стюарт! – у Трис мелькнула страшная мысль, что она все-таки осталась там, за черной дырой, в параллельном мире. – Вы… вы не он!

– Да нет, я доктор Алиса Стюарт, – покачала головой женщина. – Вот, гляди, – она показала на бэдж на нагрудном кармане. Там значилось «А. Стюарт, отдел гинекологии и акушерства». – Я думала, ты меня с планового осмотра запомнила.

– Нет… – пробормотала Трис. – Простите… это какая-то ошибка. Мне нужен доктор Френсис Джи Стюарт, он вообще-то не врач, он физик. Мы с ним вместе были… Он ведь жив, правда?

– Я, конечно, не знаю деталей, – нахмурилась доктор Алиса, – но я постараюсь выяснить, чем тут помочь. А пока – почему бы тебе не вздремнуть, капитан Робинз?

– Это ошибка, – помотала головой Трис, – я лейтенант…

– А у тебя на палате написано – «капитан». Если наши бюрократы не намудрили, тебя повысили. Поздравляю.

И капитану Робинз пришлось лечь спать. Впрочем, она была за это даже благодарна.

Трис чувствовала смертельную усталость.

* * *

С доктором Фрэнком Стюартом ей все-таки удалось встретиться, но только через неделю. Ему передали ее просьбу, и он пришел навестить Трис в больничном парке, когда ей разрешили прогулки.

Оказывается, доку тоже досталось от разряда, когда они проходили через черную дыру, но гораздо меньше, чем Трис: он оклемался уже через пару часов.

– У меня-то пси-способностей нет, – сказал док виноватым голосом. – А ты, наверное, все-таки машинально пыталась управлять машиной пси-способом, да?

– Не совсем… – проговорила Трис. Ей не хотелось рассказывать, как все было на самом деле. – Скажи… а ты думал, что пси-метод может не работать для пути обратно? Поэтому и попросил полковника дать «марсельезу»?

– За кого ты меня принимаешь, черт побери?! – вскинулся Стюарт. – Этих «марсельез» на складе до хрена! Если бы я знал заранее…

– Извини, – Трис опустила голову.

– Это ты меня прости… – док тоже опустил голову, разглядывая гравий дорожки под ногами. – Должно быть, я в самом деле заслужил такие подозрения.

– Ничем не заслужил.

– Но я был бесполезен… мне следовало предвидеть… а, чего уж тут.

Они медленно-медленно шли в ногу по дорожке. Добрый дядюшка приехал навестить племянницу, выздоравливающую после аппендицита. Вокруг прогуливались выздоравливающие.

– Доктор Фрэнк… – спросила Трис наконец. – Скажи… это все было не зря? Ты получил какие-то важные данные?

Доктор помолчал.

– Если это засекречено, не говори.

– Нет, – покачал головой Стюарт, – уж кто-кто, а ты имеешь право знать. Просто… я не знаю, как это лучше… Да, результаты есть. Да, измерения и фотографии, которые мы там сделали, оказались бесценными. Мы планируем еще пару вылазок туда, чтобы убедиться окончательно, но… А, черт, кого я обманываю!

Он хлопнул себя по лбу.

– Что?

– Все это чушь, – глаза у доктора стали немного сумасшедшими: с такими признаются в страшных преступлениях. – Мир, в которым мы оказались, был не тот, откуда приходят к нам Враги. Когда мы проанализировали результаты, это стало совершенно ясно. Видимо, эти черные дыры – немного не то, что мы предполагали. Будет еще одна попытка.

– То есть все было бесполезно, – помертвев, произнесла Трис.

– Нет, – жестко возразил док, но было видно, что ему не по себе. – Отрицательный результат – это не бесполезно, хотя менее полезно, чем положительный. Так бывает. Так случается сплошь и рядом… – спустя несколько шагов он добавил: – Знаешь, ударь меня, если тебе станет легче. Я знаю, вас учили.

– Ты не причем, – сказала Трис, глотая слезы. – Ты совсем не при чем… Ты старался.

– Откуда ты знаешь? Может, я циничный ублюдок, который спокойно послал трех девочек на смерть.

– Шестое чувство, – Трис посмотрела на доктора и тут же отвела взгляд: было что-то в его карих глазах, отчего в них не хотелось смотреть.

– Ах, вот как… – сказал доктор. – Очень удобно.

– Ты не виноват, – повторила Трис. – Это все я…

– Такое случается. Выжившие часто себя винят, Трис… Но ты…

– У Кейт были повышенные пси-способности, – перебила его Трис. – Она могла передавать. Мы все знали, но она просила не говорить никому. Если бы я доложила, Кейт сняли бы с полетов, перевели бы к ученым или в разведку… Может быть, и всю нашу эскадрилью тогда бы не послали на операцию. Конечно, тогда бы кого-то еще послали, но… – Трис замолчала.

– То есть ты жалеешь, что не предала просьбу подруги?

– Выходит, что так.

– Не знаю, стоит ли. Правда не знаю. Да и в любом случае… не ты ведь одна ничего не сказала. Вы же знали все, верно?

Стюарт помолчал – где-то метра три – и добавил.

– Раз уж я начал говорить, я должен сказать до конца. Доля моей вины больше, чем ты думаешь. Ведь есть же специалисты НАСА, есть, в конце концов, люди соответствующих направлений… Я должен был добиться, чтобы хотя бы один из них участвовал в подготовке этой операции! А так там было только пара яйцеголовых вроде меня да несколько армейских шишек. Мы даже не подумали! Понимаешь, даже в голову не пришло, что нужно продублировать системы управления! И потом, есть еще одно, – он сделал короткую паузу. – Когда нас с тобой откачали, я связался с высоким начальством, начал собирать спасательную экспедицию. Но пока ее собирали, я проверил анализ, и выяснил, что воздух там непригоден для дыхания. Ты сама помнишь, на сколько воздуха в «малиновках».

Да. Горючего в «малиновках» на двенадцать часов (пси-жидкости расходуется совсем немного, можно взять большой запас), а вот воздуха – только на шесть. И два из них они уже вылетали к тому моменту, когда проникли в «черную дыру».

– …«Враги» не появлялись еще в течении суток. Мы не могли использовать их дыру, а свою открывать еще не умеем. Я мог бы скрыть результаты анализов, протянуть резину… ведь девочки могли где-то спрятаться, найти этот чертов воздух… Ну, хотя бы в тех полых холмах. А я, идиот, не предпринял никаких мер, результаты ушли командованию, и они решили, что нет никакого смысла… в общем, ты поняла.

– Нет, они умерли, – покачала головой Трис. – Еще до того, как я очнулась. Я точно знаю.

– Шестое чувство? – спросил док.

– Оно самое.

– Ты очнулась через сорок пять часов после прибытия, Трис. Ты была в коме. Так что… времени могло бы хватить.

Они молчали и молчали, и неловкость росла между ними, точно термоядерный гриб. Говорить было больше не о чем.

И Трис решила все-таки задать вопрос, который она не закончила тогда, в ангаре. По большому счету, ей уже было все равно, но она чувствовала, что что-то важное не закончится, пока она не услышит ответ:

– Док, почему ты пошел в армию? Ведь мог же работать на гражданке, да?..

– Ну, – доктор Стюарт невесело усмехнулся, – армия – отличный полигон для исследований… А вообще здесь даже безопасней. Потери среди мирного населения тоже бывают, а в армии ученых берегут. Да и тесть некоторый шанс хоть кому-то помочь, а не просто… новые ненатирающие ошейники для лысых кошек разрабатывать.

– А тебя не беспокоит, что никому это не нужно? – спросила Трис. – Ни эта война… ни вообще все? Людям не нужно?

– Кому-то нужно, – просто ответил доктор Стюарт. – Конечно, не так как в пропагандистских роликах, когда все таскают военных на руках и осыпают цветами. Но нужно. И вообще, никто не воюет за людей в общем. Это бессмысленно.

– А за кого же? – горько спросила Трис.

– Уж этого ты точно в пропагандистских роликах не найдешь, – ответил Стюарт. – Странный вопрос для тебя, капитан. Ну ладно… пока, Трис. Если можешь, не держи на меня зла.