Текст книги "Историки Французской революции"
Автор книги: Варужан Погосян
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Глава II
В.М. Далин, каким я его знал[195]195
Первоначальный вариант опубликован в: ФЕ – 2002. С. 8–20.
[Закрыть]
Для тех, кому было суждено общаться с Виктором Моисеевичем Далиным лично, он навсегда остался выдающимся историком, деятельность которого является образцовым примером беззаветного служения исторической науке. Яркий исследовательский талант, колоссальная работоспособность, несгибаемая сила воли и чувство высокой ответственности перед избранной профессией позволили ему на протяжении долгого жизненного пути, отнюдь не усыпанного розами, создать ценнейшие труды по ряду ключевых вопросов новой и новейшей истории Франции, обеспечившие ему почетное место среди блестящей плеяды русских и советских служителей музы Клио, изучавших историю Франции[196]196
Его имя по праву отражено во многих российских энциклопедиях и биографических словарях. См.: Российская еврейская энциклопедия. Т 1. 2-е изд., испр. и доп. М., 1994. С. 412; Энциклопедический словарь Московского университета. Исторический факультет. М., 2004. С. 113–114; Большая российская энциклопедия. Т 8. М., 2007. С. 255; Новая российская энциклопедия. В 12 т. Т V (1). М., 2008. С. 417; Чернобаев А.А. Историки России XX века: Биобиблиографический словарь. Т 1: А-Л. С. 260; Профессора Московского университета 1755–2004: Биографический словарь. Т 1: А-Л. М., 2005. С. 372; Российская историческая энциклопедия. Т 5. М., 2017. С. 446447.
[Закрыть].
Вклад В.М. Далина в разработку многих узловых проблем франковедения и, в частности, истории Французской революции XVIII в., по достоинству оценен зарубежными историками[197]197
См.: Библиография трудов Виктора Моисеевича Далина (1902–1985) и литература о нем. С. 70–87.
[Закрыть]. Признанием заслуг советского историка за рубежом стало его избрание почетным председателем Комиссии по изучению истории Французской революции при Международном комитете исторических наук, почетным доктором Безансонского университета, членом административного совета французского Общества робеспьеристских исследований, членом Итальянского научного центра по изучению эпохи Наполеона.
К сожалению, того же нельзя сказать об отношении к нему на его родине, где его научные труды были более известны[198]198
Отетим, что и другие его советские коллеги были гораздо больше оценены за рубежом, чем в СССР. См., например: Гинцберг Л.И., Поздеева Л.В. Аркадий Самсонович Ерусалимский (1901–1965) // Портреты историков. Время и судьбы. Т 2. С. 352; Иванов Р.Ф. Алексей Владимирович Ефимов (18961971) // Там же. С. 370; Якобсон В.А. Игорь Михайлович Дьяконов (1915–1999) // Портреты историков. Время и судьбы. Т 3. С. 64.
[Закрыть]. Лишь однажды руководство Института всеобщей истории АН СССР ходатайствовало «о представлении доктора исторических наук, профессора В.М. Далина за заслуги в развитии советской исторической науки и в связи с 70-летием к правительственной награде, ордену Октябрьской революции» [199]199
НИОР РГБ. Ф. 772. К. 60. Ед. хр. 8. Л. 3 [в архиве А.З. Манфреда сохранилась трехстраничная машинописная копия этого ходатайства, при том с поправками карандашом].
[Закрыть]. Однако из-за его «неприглядного» прошлого он не был награжден этим орденом.
Перед нами стоит трудная задача – написать о В.М. Далине, незаурядной личности. Сложность заключается еще и в том, что автору этих строк довелось долгие годы работать под его руководством, а это обстоятельство предполагает наличие субъективного подхода. Но тем не менее считаю необходимым обрисовать портрет В.М. Далина – исследователя и гражданина, которому полностью подходят слова А.А. Зимина о себе: «Вне истории я себя не помню»[200]200
См.: Дубровский А.М. Власть и историческая мысль в СССР (19301950-е гг.). М., 2017. С. 534.
[Закрыть].
В.М. Далин был одним из самых ярких представителей своего поколения, которое вступило в жизнь в переходную эпоху и получило воспитание в соответствии с императивными требованиями революционного времени. Его юность и молодость были озарены лучами Октябрьской революции, и это обстоятельство наложило неизгладимый отпечаток на формирование его психологии, мышления и поведения. Романтизм в сочетании с неудержимым желанием скорейшего коренного переустройства общественной жизни был характерной чертой творцов революции на ее заре. Во время одного из своих выступлений на заседании сектора Новой истории В.М. Далин нам рассказал, как в 1918 г. на одной свадьбе первым стаканом присутствовавшие выпили за победу германской революции и за здоровье В.И. Ленина, раненного выстрелом Ф, Каплан, На вопрос же В.П. Смирнова Н.Е. Застенкеру, о чем он мечтал в годы своей молодости, тот ответил: «Конечно, о мировой революции»[201]201
Смирнов В.П. От Сталина до Ельцина: автопортрет на фоне эпохи. М., 2011. С. 485.
[Закрыть].
До самой кончины В.М. Далин свято верил в идеалы далекого 1917 г., претворению в жизнь которых он всецело посвятил все силы и знания. Участник первых боев за установление советской власти, активный комсомольский работник, занимавший высокие посты, В.М. Далин пришел в науку в ту пору, когда марксистская методология вела непримиримую борьбу за самоутверждение. Став под руководством Н.М. Лукина одним из самых последовательных историков-марксистов первой волны, В.М. Далин во имя утверждения господства новой методологии активно включился в беспощадную идеологическую борьбу против историков, полностью или даже частично не принимавших марксизм и не разделявших взглядов Н.М. Лукина. Возможно, в те годы иначе не могло и быть, ибо речь идет о поколении молодых исследователей, получивших историческое образование сразу же после победы социалистической революции, которая открывала, как им представлялось, новую эру в судьбе человечества. Они горели желанием все перевернуть вверх дном, сметая на своем пути все то, что олицетворяло старые порядки.
Чтобы не быть голословным, приведу для характеристики позиции самого В.М. Далина такой пример: в те годы с присущим ему пылким молодым задором, в порыве преклонения перед новой методологией он страстно выступал против академика Е.В. Тарле, воспринимая его как буржуазного историка [202]202
См. рецензию В.М. Далина на книгу: Тарле Е.В. Краткий очерк истории Европы (1814–1919). 2-е изд. Л., 1929 // Книга и революция. 1929. № 15/16 [под псевдономом К. Винтер]. См. также: Далин В.М. Выступление на методологической секции от 18 декабря 1930 г. // ИМ. 1931. № 21. С. 55–60. О гонениях, которым подергался Е.В. Тарле в 1920-1930-х гг., в том числе самим Сталиным, написано немало, однако я предпочитаю предложить читателю книгу А.В. Гордона, более подробно и, что для нас важнее, разносторонне осветившего этот вопрос: Гордон А.В. Власть и революция: советская историография Великой революции. 1918–1941. Саратов, 2005. С. 76–90.
[Закрыть]. Даже во время научной командировки во Францию в 1929–1930 гг., по собственному признанию В.М. Далина, у него не было ни малейшего желания присутствовать на публичной лекции находившегося тогда в Париже «идеологического противника», на которую он все же пошел, но с большой неохотой. А 2 февраля 1931 г., в день исключения Е.В. Тарле из состава Академии наук СССР, дабы обосновать предстоявшее решение общего собрания Академии наук, он выступил на заседании Общества историков-марксистов с обширным докладом «О Тарле», посвященном его научному творчеству. Как яркий представитель своего поколения историков-марксистов В.М. Далин в соответствии со своими научными и политическими убеждениями именовал его, не придерживавшегося марксистской методологии, «одним из авторитетных представителей буржуазной науки», «врагом Советской России» и т. д.[203]203
См.: Погосян В.А. Доклад В.М. Далина «О Тарле» // ФЕ – 2016. Протестные движения в эпоху Французской революции и Первой империи. М.,
2016. С. 244–294.
[Закрыть]
Но уже несколько лет спустя, в связи с отзывом Е.В. Тарле на учебник по Новой истории для средней школы[204]204
Далин В.М., Ефимов А.В., Лукин Н.М., Фридлянд Г.С. Указ. соч.
[Закрыть], он проявил себя более сдержанно, заявив 9 июля 1935 г: «Ряд замечаний Е.В. Тарле правильны и будут учтены, но некоторые или основаны на недоразумении или спорны»[205]205
АРАН. Ф. 359. Оп. 2. Ед. хр. 312. Л. 33.
[Закрыть]. То же констатировал Б.С. Каганович после тщательного ознакомления с этой полемикой: «Ответы Далина. Ефимова, да и Лукина, выдержаны в довольно корректном тоне»[206]206
Каганович Б.С. Евгений Викторович Тарле. Историк и время. С. 177.
[Закрыть].
Однако в последние годы жизни В.М. Далин считал Е.В. Тарле выдающимся ученым, которого высоко ценил. С особым почтением он говорил о его работах дореволюционного времени, отмечал обширнейшую эрудицию и литературное мастерство. Что же касается негативного отношения представителей школы Н.М. Лукина к Е.В. Тарле, то В.М. Далин с горечью признавал в разговоре со мной, что и он сам в те годы такое отношение разделял. Об этом же свидетельствует и его беседа с Б.С. Кагановичем в 1983 г.: «Если Вы знаете мою биографию, то должны знать, что я не должен был любить Тарле – моя научная деятельность началась с критики Тарле. Я с ним никогда не встречался. Теперь я написал бы мягче, но думаю, что по существу я был прав. Больше всего мне нравится у него работа “Жерминаль и прериаль”»[207]207
Там же. С. 146.
[Закрыть]. К слову, и Б.С. Каганович не преминул отметить, что «в своих позднейших работах В.М. Далин и Ф.В. Потемкин воздавали должное научным заслугам Тарле»[208]208
Там же.
[Закрыть].
В.М. Далин прожил содержательную, интересную жизнь. Ему довелось, как уже отмечалось, лично общаться и сотрудничать со многими руководящими деятелями советского государства и международного рабочего движения. Но в отличие от многих других он без большой охоты говорил о своих встречах и общении с людьми, олицетворявшими целую эпоху. Исключение он делал только для историков с мировым именем. До конца своих дней В.М. Далин, к примеру, с особой гордостью и с большим восторгом вспоминал о своих встречах в Париже с одним из крупнейших исследователей истории Французской революции Альбером Матьезом, которого наряду с Н.М. Лукиным и В.П. Волгиным считал одним из своих учителей[209]209
Оболенская С.В. В.М. Далин – почетный доктор Безансонского университета // ФЕ – 1985. М., 1987. С. 310–311.
[Закрыть]. Он не только во всех деталях передавал содержание своих с ним бесед на научные темы, рассказывал об оценках, данных А. Матьезом Сталину, Троцкому, а также А. Олару и другим историкам, но и описывал его внешность, манеру держаться, особенности характера и т. д.
Однако А. Матьез, научным наследием которого В.М. Далин восхищался, не был для него предметом слепого поклонения даже в годы его молодости. В 1930–1931 гг. В.М. Далин вместе со своими коллегами выступил против А. Матьеза, когда тот подверг резкой критике сложившуюся в СССР политическую систему, превращение исторической науки в априорную догму, «которая и является своеобразным марксизмом, понимаемым и применяемым на манер катехизиса»[210]210
Цит. по: Лукин Н.М. Новейшая эволюция Альбера Матьеза // ИМ. 1931. Т 21. С. 40.
[Закрыть], а также те гонения, которым подвергся ряд советских историков (Е.В. Тарле и др.) со стороны Сталина. В 1931 г. вместе с Н.М. Лукиным и еще шестью коллегами (Р.А. Авербух, Н.П. Фрейнберг, С.Д. Куниским, С.М. Моносовым, Я.В. Старосельским, С.П. Завитневичем) он подписался под критическим письмом, адресованном А. Матьезу[211]211
См.: MathiezA. «Choses de Russie Soviétique» // AHRF. 1931. N 2. P. 149151. См. также: Полемика Альбера Матьеза с советскими историками 19301931 гг. / предисл. В.А. Дунаевского // НиНИ. 1995. № 4. С. 205–207.
[Закрыть], свидетельствовавшим о мировоззрении советских историков давно минувшего времени. Здесь не место подробно обсуждать эту, мягко говоря, неплодотворную для советских исследователей дискуссию[212]212
См. об этом: FrigugliettiJ. Albert Mathiez historien révolutionnaire (18741932). Paris, 1974. P. 210–216; Полемика Альбера Матьеза с советскими историками 1930–1931 гг. С. 199–211; Дунаевский В.А. Николай Михайлович Лукин (1885–1940) // Портреты историков. Время и судьбы. Т. 2. С. 316–317; Poghosyan V. Sur la polémique entre Albert Mathiez et les historiens soviétiques // АHRF. 2017. N 387. P. 31–54.
[Закрыть], в ходе которой А. Матьез разгромил своих оппонентов, назвав их «сталинскими историками»[213]213
См. письмо А. Матьеза Ц. Фридлянду от 20 декабря 1930 г. // Полемика Альбера Матьеза с советскими историками 1930–1931 гг. С. 205; Poghosyan V. Op. cit. P. 54.
[Закрыть]. Отметим, однако, что советские историки в своих выступлениях против него с радостью ухватились за такую более чем лестную, на их взгляд, оценку, которой они гордились и восхищались[214]214
Фридлянд Ц. «Казус Матьеза» // Борьба классов. 1931. № 1. С. 104. О всесторонней и объективной оценке этой, скорее, политизированной, чем научной дискуссии см.: Гордон А.В. Указ. соч. С. 93–96, 230–232; Poghosyan V. Op. cit.
[Закрыть].
В связи с этим нам хотелось бы обратить внимание на следующее обстоятельство. Во время перестройки некоторые авторы, ссылаясь на этот пример и на выдвинутую советскими историками 1920-1930-х гг. концепцию якобинской диктатуры, однозначно одобрявшую все имевшие место за годы Французской революции эксцессы, с язвительной и непростительной иронией упоминали о трагической судьбе тех, кто, восхваляя Робеспьера или якобинский террор, сами вскоре стали жертвами сталинских репрессий [215]215
См., например: Молчанов Н.Н. Указ. соч. С. 555.
[Закрыть]. Никто из писавших подобным образом почему-то не задумался над тем, что речь шла о ничем не отличавшемся от настоящей трагедии коллективном менталитете целого поколения исследователей, над головой которых был занесен меч сталинизма.
Помимо А. Матьеза, среди французских историков разных направлений, с которыми В.М. Далина связывала многолетняя творческая дружба, он особенно высоко ценил творчество Ф. Броделя, Э. Лабрусса, А. Собуля, Ж. Годшо и Ж. Брюа. Неоднократно общаясь с ними лично во время их московских визитов, В.М. Далин установил с французскими коллегами очень дружеские отношения и в конце жизни признавал, что это общение во многом способствовало расширению его научного кругозора[216]216
Daline V. Hommes et idées. P. 5.
[Закрыть]. По свидетельству же М. Вовеля, имевшего с ним только одну встречу в Институте всеобщей истории в 1982 г., Виктор Моисеевич признавал «важность французских авторов в своем формировании»[217]217
Vovelle M. La bataille du Bicentenaire de la Révolution française. Paris,
2017. P. 224.
[Закрыть]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
